Текст книги "Азбука спасения. Том 16"

Преподобный Паисий Величковский

Умилительное поучение, отсекающее всякое превозношение и гордость человеческую и обращающее душу в источники слез

Если такого умиления ищешь, то весьма сладостно и душеполезно внимать следующему поучению об исходе своей души. Теперь ты, человек, услаждаешься красотою, приглядностью, славою и проводишь жизнь свою в суетном украшении, надеясь провести так час за часом, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. О, человек! Век твой приходит к концу, жизнь минует, время мало-помалу протекает, страшный престол Господень готовится, Судия праведный приближается! О, человек! Суд при дверях, ожидай страшного ответа! Река огненная, волнуясь, шумит с треском и сильными искрами!.. Страшные муки свирепствуют, ожидая мучения грешников! О, человек! Трудись, старайся, подвизайся, пред смертью вестник не приходит! Награда святым предстоит, венцы праведным готовятся, трудящимся и терпящим скорби отверзается царствие небесное, предстоит бесконечный покой и приготовляется несказанная радость. Око не видело, ухо не слышало, и на сердце человеку не всходило то, что уготовал Бог любящим Его.

О, человек! Слышал ли ты о муках? Что не трепещешь и не ужасаешься?.. О, человек! Слышал ли о бесконечной радости? Что не подвизаешься, что в молве и суете губишь время жизни? После другого времени не найдешь, хотя бы и со слезами поискал. О, человек! Если и сто и тысячу лет поживешь на этом свете во всякой пище и наслаждении, упитываясь, как телец, и прихорашиваясь, как лиса, когда же придет страшная смертная кончина, за один день покажется жизнь наша, и всякое пресыщение и украшение исчезнет бесследно, как цвет травы, скоро отпадающий. О, человек! Как бы один день твоего рождения и твоего возраста и старости, а после сего скорый неожиданный конец твоей жизни. О, человек! Вспомни, где твои деды и прадеды, где твой отец, и мать, и братья, где твои сродники и любимые друзья? Не все ли отошли из этой жизни, не желали ли и они еще пожить на сем свете, наслаждаться, украшаться и веселиться в своем благополучии? Но вот против желания своего они похищены. Вспомни, что ты – земля, от земли питаешься и в землю опять пойдешь: плоть разрушится и истлеет, червями съедаемая, а кости, как прах, рассыплются.

Помни дни вечные и лета прошедших родов. Сколько было царей и князей во всяком наслаждении и украшении! Что помогло, им, отходившим из этой жизни временной, где наслаждение и украшение? Теперь же они земля и пепел! Сколько было на этом свете сильных, богатых, храбрых юношей, цветущих молодостью и красотою; чем же помогла им и посодействовала могучая сила, приятная молодость, цветущая красотою? Как будто ничего не было! Тысячи тысяч и тьмы тем, или как песка морского было всякого рода людей, и все отошли из этой жизни. Некоторые из них не могли дать в час смертный даже какого-либо ответа, но неожиданно, стоя или сидя, похищены смертью, одни евши и пивши испустили дух, другие на пути скоропостижно умерли; иные, положившись на постели свои, думая малым, привременным сном успокоить тело свое, и в таком положении уснули вечным сном; некоторые бедственно испытывали в последний час великие истязания, ужасные грозные устрашения, одно представление которых может немало устрашить нас.

И другие различные и внезапные бывают смерти! Ох, ох! Горе, горе! Как слезит душа при смерти, возводит очи к ангелам, протягивает руки к людям, жалостно молится, но не получает помощи; воистину суета человеческая! Ох, ох! Горе, горе! Ужасно и страшно всем, когда душа насильственно от тела разлучается: душа с плачем отходит, а тело земле предается, тогда надежда на суетное, прелесть, слава и наслаждение земным ни во что обращается. Ох, ох! Горе, горе! Великий плач и рыдание, великое и воздыхание, и болезнь – разлучение души.

Ох! Горе, горе! Краток путь сей, которым идем с телом; дым, пар, перст, пепел, прах, смрад жизнь эта; как дым на воздухе расходится, как травной цвет скоро отпадает и увядает, как конь скоро пробегает, как вода быстро протекает, и как туман поднимается с поверхности земли, и как роса утренняя исчезает, или как птица пролетает, – так минует жизнь века сего; или как ветер проходит, так мимо ходит и проходит время и кончаются дни жизни нашей. Лучше более терпеть и любить лютые и жестокие скорби на этом свете, чем тысячу лет радости и покоя века сего против одного будущего дня. Ибо непродолжителен путь земной жизни; на малое время является и вскоре проходит. Воистину суета и тление все сладостное, прекрасное и славное в мире сем, ибо, как тень переменчивая, все проходит и как во сне на этом свете пребывает; сейчас кто-либо есть, немного, потом уходит, сегодня с нами, а поутру гробу предается. Ох, ох! Горе, горе!

Воистину напрасно мятется всякий земнородный. Все изменимся, все умрем: цари и князи, судьи и сильные, богатые и нищие, и всякое естество человеческое; сегодня с нами ликует, веселится и красуется иной человек, а поутру по нем плачем, сетуем и рыдаем. О, человек! Приди же ко гробу, посмотри там лежащего мертвеца; не славен, не виден, не красив; как он пухнет и смрад испускает; плоть гниет и истлевает и червями поядается, кости обнажаются, и весь состав рассыпается. Ох, ох! Горе, горе! душа грешная, ужасное видение! Горе, горе! Обогащенная душевнотелесными чувствами, премудро созданная, совсем нет в тебе ни благолепия, ни вида, ни красоты! Куда скрылась твоя красота телесная и юность прекрасная? Где улыбающееся лицо, где прекрасные и светлые очи? Где аристотелевский (ораторский) красноречивый язык? Где дыхание, сладкий, тонкий и нежный голос? Где красноречие премудрости, величавое хождение, мечты и желания и суетное попечение? Все это пропало и червями съедено, – и все исполнилось безобразия и гнусности. Ох, ох! Горе, горе!

Смотря на прах, лежащий во гробе, скажем себе: кто царь и вельможа или нищий? Кто владыка или несвободный? Кто славный и не славный? Кто премудрый или неразумный? Где красота и наслаждение мира сего; где сила и мудрость века сего? Где мечты и кратковременные прелести? Где богатство тленное и суетное? Где серебряные и золотые украшения? Где множество предстоящих рабов? Где все попечения суетного сего века? Но ничего этого уже нет, всего этого человек лишен. Ох, ох! Горе, горе! Воистину напрасно мятется всякий земнородный! Смотрю на тебя во гробе и ужасаюся твоего вида; смотрю на тебя и трепещу, и от сердца слезы проливаю. Ох, ох! Смерть лютая и немилосердная! Кто может избежать тебя? Ты пожинаешь род человеческий, как незрелую пшеницу.

Итак, братья, разумевши краткость нашей жизни и суету сего века, позаботимся о смертном часе, оставив молву сего мира и не полезные житейские попечения, ибо не пребудет с нами по смерти ни богатство, ни слава, ни наслаждение, и ничто из сего не сойдет с нами во гроб, только добрые дела пойдут и защитят нас и останутся с нами; нагими же мы родились, нагими опять отходим. Итак, слыша это, мы должны не только сидеть с безмолвием в келье, удерживать язык свой, печься о душах своих и плакать на молитве о грехах своих, но и под землю должны скрыться, заживо там рыдать о грехах своих и пожить, умирая Бога ради в подвиге. Зная скорое отшествие свое, будем прежде смерти изнурять тленное свое тело, потому что и по смерти должно ему оставаться тленным, пока воскреситнас Господь Бог от мертвых в последний день и дарует нам бессмертную жизнь и бесконечное царство во веки. Аминь.

Преподобный Исидор Пелусиот

Не вдавайся в гордыню потому, что дела идут у тебя успешно…

Напротив, помни, что обстоятельства часто меняются, держись скромного образа мыслей и не выходи из пределов человеческих. Правосудие наблюдает дела наши; возмечтавших о себе, что они уже не подлежат наказанию, оно доводит до наказания тем способом, которым они думают избежать его.

Преподобный Марк Подвижник

Высокомудрый (гордый) и тщеславный удобно примиряются друг с другом: ибо тот хвалит тщеславного, который рабски пред ним преклоняется, а этот величает высокомудрого, который часто его похваляет.

Преподобный Нил Синайский

На великую высоту восходит душа гордого и оттуда низвергает его в бездну.

Гордость надмевает мысли до напыщенности и учит презирать всякого человека.

Избегай гордости, человек, чтобы не иметь тебе противником своим Бога.

Помни, что менее вредно нерадение, чем самомнение.

Презрением к падшим мы готовим себе великое презрение.

Не смейся над человеком – и во всю жизнь не потерпишь осмеяния.

Преподобный Иоанн Кронштадский

Злые духи пали по гордости и злобе

Для всех человеков в том урок – смиряться пред Творцом, считать себя за ничто и все приписывать Творцу, и жить единственно Творцом и исполнением Его воли, и – дивны дела Твои, Господи! – то, чего не сумел и не захотел стяжать денница при всей своей мудрости, то стяжала Дева из рода вместе бренного и духовно-бессмертного. Пресвятая Дева Мария стяжала Себе смирение беспримерное, стяжала высочайшую святыню. Радуйся Благодатная: Господь с Тобою! Призре Господь на смирение рабы Своея (Лк.1:28,48). Так и все мы, как сами в себе сущая малость, как все имеющие от Бога, кроме греха, должны постоянно и глубоко смиряться пред Творцом, во всем прибегая к Его милосердию.

Когда тебя злословят, и ты оттого смущаешься и болезнуешь сердцем, то это значит, что у тебя есть гордость, ее-то и надобно уязвлять, и выгонять из сердца бесчестием внешним. Итак, не раздражайся насмешками и не питай ненависти к ненавидящим и злословящим, а полюби их, как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению, и помолись о них Богу. Благословите кленущия вы (Мф.5:44), – говори: они не меня злословят, а мою страсть, не меня бьют, а вот эту змейку, которая гнездится в моем сердце и сказывается больно в нем при нанесении злословия; утешаюсь мыслию, что, быть может, добрые люди выбьют ее оттуда своими колкостями, и не будет тогда болеть оно. Благодари же Бога за внешнее бесчестие: потерпевший бесчестие здесь не подвергнется ему в том веке. Прият сугубы грехи своя (Ис.40:2). Твой мир даждь нам, вся бо воздал еси нам (Ис.26:12).

Гордый человек в то время, как другие рассказывают о добродетелях какого-либо человека, лукаво боится, как бы этот человек не был выше его по добродетелям и не затмил его, ибо гордый ставит себя выше всех и не воображает найти такие же добродетели или лучшие в других людях. Беда для него совместничество других.

Проявление в людях сатанинской гордости

Гордость обыкновеннее всего показывает себя в том, что зараженный ею делает себе равными всех или, по крайней мере, многих высших себя по возрасту, по власти, по способностям, и не терпит быть ниже их. Если гордый человек есть подчиненный, – он не уважает, как должно, начальника, не хочет ему кланяться, не уважает его распоряжений, исполняет их неохотно, по страху; он равняет себя со всеми образованными и не отдает пред собою преимущества никому или весьма, весьма не многим; если он ученый или даже не ученый, сын или дочь, – не отдает должного почтения родителям и благодетелям, особенно простым и грубым, считая их равными себе и даже ниже.

Надо крайне беречься сравнивать себя с другими, в каком бы то ни было отношении, а ставить себя ниже всех, хотя бы ты и действительно был в чем-либо лучше многих или равен весьма многим. Все доброе в нас – от Бога, не наше. Сие не от вас, Божий дар: не от дел, да никто же похвалится. Вся сия разделяет един и той жде Дух. А как чужим добром гордиться и равняться с теми, которые самим Богом и общественным доверием поставлены выше меня? Итак, не сяди на преднем месте: еда кто честнее тебе будет. Всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется.

Самолюбие и гордость наша обнаруживаются особенно в нетерпении и раздражительности, когда кто-нибудь из нас не терпит малейшей неприятности, причиненной нам другими намеренно, или даже ненамеренно, или препятствия, законно или незаконно, намеренно или ненамеренно противопоставляемого нам людьми или окружающими нас предметами. Самолюбие и гордость наша хотели бы все поставить на своем, окружить себя всеми почестями, удобствами жизни временной, хотели бы, чтобы нашему мановению повиновались безмолвно и быстро все люди и даже – до чего не простирается гордость! – вся природа; тогда как – о горе! сами мы весьма косны к вере и ко всякому доброму делу, к угождению единому всех Владыке!

Христианин! Ты должен непременно быть смирен, кроток и долготерпив, памятуя, что ты – брение, прах, ничтожество, что ты нечист, что все доброе в тебе – Божие, что Божьи дары – жизнь твоя, дыхание, и все; – что за грех непослушания и невоздержания ты должен теперь искупать свое будущее блаженство в раю долготерпением, которое необходимо в мире несовершенств и бесчисленных грехопадений падших людей, живущих с нами вместе и составляющих многочисленные члены единого, острупленного грехами человечества. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов. Кто нетерпелив и раздражителен, тот не познал себя и человечества и не достоин называться христианином! Говоря это, произношу суд на себя, ибо я первый недугую нетерпением и раздражительностью.

Что всего вожделеннее для человека? Избежание греха, оставление и прощение грехов и стяжание святости. Почему? Потому что грехи, как например: гордое, злое обхождение с ближними, злая мнительность, любостяжание, скупость, зависть и проч. разлучают нас с Богом, Источником живота, удаляют от общения с людьми и повергают нас в смерть духовную, а кроткое, смиренное, незлобивое обращение со всеми, даже со врагами нашими, простосердечие, нестяжательность, довольство малым и необходимым, щедрость ко всякому, доброжелательство и другие добродетельные поступки соединяют нас с Богом, Источником живота, и людям делают любезными. Даруй убо, Господи, совершенно избежати греха, навыкнути же всякой добродетели, по благодати Твоей. Ей, Владыко, Господи, без Тебя не можем творити ничтоже благо, зли суще.

Иногда враг коварствует над нами тем, что когда мы видим какой-либо грех или порок в брате или в обществе, то он поражает наше сердце безразличием и холодностию, неохотою или, скорее, постыдною трусостью сказать твердое, обличительное слово неправде, сломить рог грешника. Христе Царю! даруй мне апостольскую ревность и огонь Святого Духа в сердце мое, да дерзновенно всегда восстану против наглого, особенно же заразившего многих, порока и да не пощажу никого ради их же спасения и прочих людей Твоих, чтобы не соблазнились они, видя разлитие порока и не пали сами. Иже аще соблазнит единаго от малых сих верующих в Мя, уне есть ему, да обесится жернов оселский на выи его, и потонет в пучине морстей. Прииде бо сын человеческий (взыскати и) спасти погибшего.

Льстецы – большие враги наши: они ослепляют нам глаза, не дают нам видеть своих великих недостатков и потому загораживают нам путь к совершенству, особенно, если мы самолюбивы и недальновидны. Потому надо всегда останавливать льстецов, говорящих нам льстивые речи, или уклоняться от них. Горе тому, кто окружен льстецами; благо, – кто окружен простецами, не скрывающими правду, хотя и неприятную, например, обличающими наши слабости, погрешности, страсти, промахи.

Когда придет тебе в голову безрассудная мысль – сосчитать какие-либо добрые дела свои, тотчас же поправься в этой ошибке и скорей считай свои грехи, свои непрерывные, бесчисленные оскорбления всеблагого и праведного Владыки и найдешь, что их у тебя как песку морского, а добродетелей сравнительно с ними, все равно что нет. Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из-за самых неважных причин.

По хозяйской или, лучше, денежной гордости и непонятной злобе мы часто не хотим удостаивать речи питающихся от нас, враждебно относимся к ним, вместо того чтобы нам более смиряться пред ними, как слугам их, по словеси Господню: иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга (Мф.20:26), чтобы усугубить тем воздаяние Владыки чрез искреннее, нелицемерное Ему служение в лице меньших Его братии! О, кроткий и смиренный сердцем Творче, Жизнодавче, Искупителю, Кормителю и Хранителю наш, Господи Иисусе! Научи Ты нас любви, кротости и смирению Духом Твоим Святым и укрепи нас в сих достолюбезнейших Тебе добродетелях, да не надмевают нашего сердца дары Твои богатые, да не мним мы, что мы питаем, довольствуем и поддерживаем кого-либо; Ты, – Общий всех Кормилец, питаешь, довольствуешь и хранишь; все под крылами Твоей благости, щедрот и человеколюбия довольствуются и покоятся, а не под нашими, ибо мы сами имеем нужду укрываться в тени крыл Твоих каждое мгновение нашей жизни. Наши очи устремлены к Тебе, Богу нашему, якоже очи раб в руку господий, очи рабыни в руку госпожи своея, дондеже ущедриши нас (Пс.122:2,3).

Совершенно нечем гордиться христианину, совершающему дела правды, ибо он и спасен, и постоянно спасается от всякого зла только чрез одну веру, равно, как и творит дела правды тою же верою. Благодатию бо есте спасени чрез веру, и сие (и самая вера) не от вас, Божий дар; не от дел, да никтоже похвалится (Еф.2:8,9), чтобы никто ничем не гордился. Нищий, питающийся от крупиц со стола своего господина, будет ли гордиться, что он питается его крупицами? Чем ему гордиться? Разве своею нищетою? Нищий – это я; господин – это Господь; крупицы от трапезы Его – все дары благодатные и природные.

Нераскаянные грешники – несомненные сыны погибели

Страшная истина. Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить). Чем доказать это? Это с очевидностью доказывается настоящим состоянием некоторых грешников и свойством самого греха – держать человека в плену своем и заграждать ему все исходы. Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде.

Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха – омрачать нас, связывать нас по рукам и по ногам. Но время и место для действия благодати – только здесь: после смерти – только молитвы Церкви и то на раскаянных грешников могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви.

Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем, потому, что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому, что грех связал мне силы и я – как закованный в цепи внутренно – не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение, и мои слезы, не умилосердится надо мною и не пошлет мне благодать Свою! Недаром человек, преданный грехам, называется связанным пленицами грехопадений (2Пет.2:4). Аминь.

Нечувствие истины слов на молитве проистекает от чувства гордости

Нечувствие сердцем истины слов на молитве происходит от сердечного неверия и нечувствия своей греховности, а это в свою очередь проистекает от тайного чувства гордости. По мере чувств своих на молитве, человек узнает, горд он или смирен: чем чувствительнее, пламеннее молитва, тем он смиреннее, чем бесчувственнее – тем гордее.

Человек, приступая к молитве, должен смирить гордое сердце свое, отбросить от него суету земную и ввести в него веру живую и несомненную.

Чтобы наследовать Небо и вечную жизнь и сподобиться вечного сообщества святых Ангелов и святых человеков, нужно здесь, на земле, предочистить себя, возненавидеть грех и возлюбить правду, одну правду и таким образом уподобиться Богу и святым Его, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? (2Кор.6:14). Святые всю жизнь готовились и очищали себя от всякой скверны плоти и духа, особенно надо научиться смирению, потому что начало греха – гордость. Денница пал гордостью.

Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из-за самых неважных причин.

От гордости происходит напыщенность

Будь как можно кроток, смирен, прост в обращении со всеми, считая себя нелицемерно ниже всех по душевному состоянию, то есть грешнее и немощнее всех. Из грешных я первый, говори. От гордости происходит напыщенность, холодное без всякой искренности обращение с теми, которые ниже нас или от которых мы не надеемся получить себе пользу.

По хозяйской или, лучше, денежной гордости и непонятной злобе мы часто не хотим удостаивать речи питающихся от нас, враждебно относимся к ним, вместо того чтобы нам более смиряться перед ними, как слугам их, по слову Господню: кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мф.20:26), чтобы усугубить тем воздаяние Владыки через искреннее, нелицемерное Ему служение в лице меньших Его братий! О, кроткий и смиренный сердцем Творче, Жизнодавче, Искупителю, Кормителю и Хранителю наш, Господи Иисусе! Научи Ты нас любви, кротости и смирению Духом Твоим Святым и укрепи нас в сих достолюбезнейших Тебе добродетелях, да не надмевают нашего сердца дары Твои богатые, да не мним мы, что мы питаем, довольствуем и поддерживаем кого-либо. Ты – общий всех Кормилец – питаешь, довольствуешь и хранишь, все под крылами Твоей благости, щедрот и человеколюбия довольствуются и покоятся, а не под нашими, ибо мы сами имеем нужду укрываться в тени крыл Твоих каждое мгновение нашей жизни. Наши очи устремлены к Тебе, Богу нашему, как очи рабов обращены на руки господ их, как очи рабы обращены на руки госпожи ее… доколе Он помилует нас (Пс.122:2,3).

Совершенно нечем гордиться христианину, совершающему дела правды, ибо он и спасен, и постоянно спасается от всякого зла только через одну веру, равно как и творит дела правды тою же верою. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие (и сама вера) не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился (Еф.2:8,9), чтобы никто ничем не гордился.

Злой и гордый человек готов видеть в других только гордость да злобу и рад, если о ком-либо из его знакомых, особенно счастливо, богато живущих, но не близких к нему душевно, говорят другие худо, и чем хуже, тем более радуется, что другие худы, а он совершенство перед ними, и готов видеть в них только одно зло и сравнивать их с бесами. О, злоба! О, гордыня! О, отсутствие любви! Нет, ты отыщи и в злом человеке что-либо доброе и порадуйся об этом добре и с радостью говори о добрых качествах. Нет человека, в котором бы не было хотя какого-нибудь добра, зло же, в нем находящееся, покрывай любовью и молись за него Богу, чтобы Бог лукавыя благи сотворил благостию Своею. Не будь сам злою бездною.

Убоимся окамененного нечувствия… гордости своей сердечной

Убоимся окамененного нечувствия грехов наших, убоимся гордости своей сердечной, которая говорит: не нуждаюсь я в прощении грехов, я не виноват, я не грешен, или: грехи у меня легкие, человеческие, – как будто нужно, чтобы были бесовские, или: мне не худо и во грехах моих жить. Это сатанинская гордость, и сам сатана в вашем сердце твердит те же слова. Восчувствуем глубоко, глубоко, всем сердцем, бесчисленные беззакония свои, будем воздыхать о них из глубины души, прольем о них слезы умиления и умилостивим разгневанного Владыку. Не станем нимало оправдывать себя, как фарисеи, лицемеры, ибо не оправдается, сказано, пред Богом никто из живущих (Пс.142:2), а одним только искренним покаянием во грехах можем умилостивить Бога. Оставим равнодушие и холодность, будем духом горящим работать Господу; не станем забывать, что за долгий период беззаконной жизни мы пришли ныне умилостивить Владыку живота нашего и праведного

Судию нашего. Время ли тут холодности и равнодушия, не одобряемых и в общежитии при сношениях с людьми, не должна ли вся душа наша обратиться в огонь духовный и излиться в слезах чистосердечного раскаяния? О, Боже наш, Боже наш! Наши беззакония в собственном смысле умножились паче влас главы нашей, паче числа песку морского, и мы их не чувствуем, мы равнодушны к ним, мы даже не перестаем любить их. Что если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит! (Пс.129:3). Даруй всем нам, Господи, дух сокрушенный и сердце смиренное, да принесем Тебе истинное покаяние.

Гордость в вере

Гордость в вере проявляет себя тем, что гордый дерзает поставлять себя судьей веры и Церкви и говорит: я этому не верую и этого не признаю, это нахожу лишним, это ненужным, а вот это странным или смешным. Еще гордость в вере обнаруживает себя похвальбой в мнимом знании всего, тогда как весьма мало знает или совсем слепотствует душевными очами. Это не стоит читать, говорить: известно, этих проповедей не стоит читать: в них все одно и то же, что уже известно мне. Великая степень гордыни человеческой обнаруживается в том, когда простой смертный дерзает сравнивать себя со святыми Божиими и не видит их великих и дивных совершенств, собственными подвигами приобретенных ими при содействии благодати Божией, совершенств, которые Сам Бог увенчал и прославил в них. Он говорит: для чего я буду чтить их, особенно молиться им? Они такие же люди, я молюсь одному Богу, – а не знает того, что Сам же Бог повелевает нам просить за себя молитв праведников. Только лице его Я приму (Иов.42:8).

Гордость в вере обнаруживается еще в нечувствии грехов своих, в фарисейском оправдании и самовосхвалении, в нечувствии милостей Божиих, в неблагодарности Богу за все доброе, в нечувствии нужды славословия велелепоты* Божией. Все не молящиеся Господу Вседержителю, Богу духов и всякой плоти, Животу своему, не молятся по тайной гордости.

Всячески искореняй из сердца гордость, противящуюся Духу Святому, и плотскую, и духовную, она непременно таится в сердце и ясно обнаруживается в обращении с ближними или во время молитвы.

Гордость – начало всякого греха

Грех Адама и Евы, не послушавших Господа своего, прослушавших спасительную и благодетельную заповедь Его, служит причиной того, что род человеческий до сего времени путается в грехах всяческих, от гордости происходят все бедствия… Поэтому надо беречься гордости, надо смирять себя, считать себя ниже других. Пример смирения – Господь Иисус Христос. Он, будучи Богом всесовершенным, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп.2:8). Не напрасно Сын Божий смирил Себя до такой степени. Его страдания необходимы были для спасения нас от гордыни и всех других грехов. Если бы не пострадал за нас Сын Божий, никто не мог бы спастись, сатана всех поглотил бы своею пастью и сделал участниками вечных мучений, впрочем, и теперь пойдут в муку вечную все те, которые живут во грехах и не раскаиваются в них. Крепко помните это и смиряйте себя перед другими, как наставляет апостол Павел: в почтительности друг друга предупреждайте (Рим.12:10).

Откуда в нас страсть превозношения и самохвальства? Оттуда же, откуда произошли все грехи наши: от первого прародительского греха. Человек создан был с тем, чтобы он любил Бога как виновника своего бытия больше всего, чтобы взирал на Его совершенства и подражал им, свято исполняя Его волю. Но он полюбил больше себя, а не Бога, захотел совершенства Его присвоить себе, пожелал быть сам столь же великим, как Бог, захотел быть самозаконником, подвергся самолюбию и гордости и – пал. Таким образом, превозношение или гордость есть душепагубная страсть человека, делающая его враждебным Богу и презрительным относительно ближних.

Может ли Бог с благоволением взирать на тварь, которая надмевается какими-то собственными совершенствами и не находит себе равного в них, как будто у нас есть что-нибудь свое? Вот начало нашей страсти к самопревозношению. Как страсть, она, естественно, есть болезнь нашей души, заразившая ее в минуты падения первых людей. Как ложное мнение о своих совершенствах, как противозаконное движение воли, она есть вместе с тем плод внушений злого духа, который сам, пав гордостью и завистью, увлек к падению теми же грехами и человека. Мы знаем, что люди пали не сами собой, а по искушению от диавола.

Нужно ли распространяться о том, что гордость или самохвальство, соединенное с унижением других, есть болезнь нашей души? Чтобы увериться в этом, надобно только взглянуть на человека гордого оком святой веры. Что такое человек в настоящем его положении? Человек падший, разбитый, весь в ранах. Вам кажется преувеличенным это сравнение? Вспомните притчу о самарянине и человеке, попавшем к разбойникам (Лк.10:30—37). Кого изображает этот человек, попавший к разбойникам, избитый и израненный? Кого, как не нас, измученных страстями, миром и диаволом? Если бы такой человек стал утверждать, что он совершенно здоров и не чувствует никакой боли, что мы сказали бы о нем? Не сказали бы мы, что он слишком болен и близок к смерти, потому что в его теле уже нет чувствительности, обнаруживающей в нем присутствие жизненных сил. Это же, непременно это же мы должны сказать и о человеке гордом.

Гордость есть плод внушений злого духа

Трудно ли в этом убедиться? Гордость есть ложное, преувеличенное мнение о своих совершенствах, истинных или мнимых, соединенное с обидным унижением других. Ложное мнение: а откуда в мире ложь? Бог есть истина. Священное Писание указывает нам один источник, одного отца лжи: ваш отец диавол, – говорит Спаситель иудеям, – и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин.8:44). Он нашептывает человеку, занятому самим собой, своими добрыми делами, что он есть совершеннейшее существо, которому все другие должны удивляться, что все другие – презренные твари, которые напрасно живут на свете и только грешат. Но как это ложно, посудите сами. Есть ли на самом деле этот наглый самохвал совершеннейшее существо и таков ли в самом деле так дерзко обижаемый им ближний его? Может быть, в то самое время как его осудили, он покаялся, прослезился о своих грехах перед испытующим сердца (Откр.2:23) всех Богом и получил прощение.