Текст книги "Азбука спасения. Том 16"

Между тем как совершенства, превозносящегося собой подозрительны уже по тому самому, что он провозглашает, трубит о них перед Богом ли только в храме, или всем и каждому. Истинное совершенство, истинная добродетель скромна: она любит скрываться в тайне и никак не дерзает приписывать сама себе своих совершенств, тем более унижать других. Ты говоришь о себе, что ты добр, милосерд ко всем, усерден к вере и Святой Церкви, изнуряешь постом плоть свою. Прекрасно. Но кто тебе дал право называть себя именами этих почтенных добродетелей? Кто провозгласил тебя добрым, милосердным, усердным к Церкви и Ее Святым уставам? Бог? Ангел? Или ты сам оценил свою добродетель? А как мы можем оценивать свои дела? Как станем взвешивать их? Какую меру примем при этом?

Знаем ли хорошо свое сердце нечистое, которое всегда или, по крайней мере, большей частью принимает большое участие при совершении добрых дел? Не входят ли в наши добродетели расчеты самолюбия или другие неблаговидные побуждения? Как иногда легко укрывается от нашего собственного сознания недоброе побуждение, которое было причиной нашего доброго дела. Яд греха глубоко проник в нашу душу, и он незаметно для нас самих отравляет едва не все наши добродетели. Не лучше ли почаще и попристальнее всматриваться в себя, и замечать в глубине своей души свои недостатки, чтобы исправлять их, а не выставлять на вид свои совершенства? Да и зачем их выставлять на вид, оценивать самим, когда есть самый беспристрастный ценитель их на небе – Господь Бог, Который воздаст «каждому по делам его» (Откр.22:12), конечно, знает, как оценить наши дела. Предоставим же Ему судить о наших добродетелях, а сами со страхом Божиим, без превозношения будем совершать свое спасение (Флп.2:12).

В неверии скрывается гордость

В неверии тайном скрывается гордость: невер не хочет признать сердечно, всей душой превосходнейшего во всех отношениях, до бесконечности могущественнейшего, чем он, Существа, для Которого нет ничего невозможного и Которое творит что хочет.

Не гордись никак, даже в мыслях. Верно слово Господа: всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк.14:11). Мы видим часто, как стремглав летят гордые.

* Велелепота (устар.) – великолепие, красота, благообразие.

Святитель Тихон Задонский

Гордый человек всяким образом ищет чести, славы и похвалы

Видишь, когда приближается солнце, тень становится меньше. Так и благочестивое сердце: чем ближе приходит к нему Бог со Своим светом и дарованиями, тем более оно познает свое ничтожество и смиряется перед Богом и людьми, считая себя недостойным. Напротив, чем дальше отходит солнце, тем большая бывает тень, а когда солнце заходит, тень удлиняется. Зайдет солнце исчезает и тень. Так и человек: поскольку удаляется от него Бог, постольку возносится и величается он в сердце своем; поскольку же человек возносится, постольку от Бога удаляется и Бог от него. И как тень исчезает, когда солнце скрывается, так исчезают и эти, которые мнят себя великими, когда скрывается Бог.

Посмотрим на плоды горького семени гордости. Гордый человек всяким образом ищет чести, славы и похвалы; он всегда хочет казаться значительным, указывать, повелевать и начальствовать. А кто препятствует его желанию, на того сильно гневается и озлобляется. Лишившись чести и начальства, он ропщет, негодует и хулит. «Чем я согрешил? В чем я виноват? Этого ли труды мои и заслуги достойны?». А часто бывает, что человек сам себя и умерщвляет. Гордый начинает дела выше своих сил, которых не может исполнить. О, человек, что касаешься бремени, которого не можешь понести? В чужие дела он самовольно вмешивается, везде и всякому хочет указывать, хотя и сам не знает, что делает, – так гордость ослепляет его. Без стыда хвалит себя и возвышает: «Я, дескать, то и то сделал, такие-то и такие заслуги имею перед обществом».

О, человек, исчисляешь свои заслуги, но что же о грехах своих не говоришь? Если стыдно их объявлять, то стыдись и хвалить себя. Гордый презирает и уничижает других людей: он, дескать, подлый человек, он негодный. А он такой же человек, как и ты, все мы люди. Он грешник, но думаю, что и ты этого имени не отречешься; он в том согрешил или грешит, но ты в другом, а может быть, и в том же. Все согрешили и лишены славы Божией (Рим.3:23). Власти и родителям своим он не покоряется, не повинуется, у гордых шея жестка и непреклонна. Они всегда хотят на своей воле настоять и ее утвердить. Добро, какое имеет у себя, самому себе, своему старанию и трудам, и своему разуму приписывает, а не Богу.

О, человек, что ты от себя можешь иметь, ты, который нагим вышел из чрева матери своей? Что можешь иметь, чего Бог, источник всякого добра, не подает тебе? Что наши старания и труды могут без помощи Того, Который один все может, и без Которого всякий ничто, как тень без тела? Обличения и увещания гордый крайне не любит, считает себя исправным, хотя и весь подпорчен. Он не терпит уничижения, презрения, бед и напастей, негодует, ропщет, а часто и хулит. В словах и поступках проявляет надменность и напыщенность… Все это плоды ненавистной Богу и человеку гордости.

Низлагает нашу гордость конец нашей жизни, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:19). Приникни к гробам, отличи там царя от воина, славного от бесчестного, богатого от нищего, крепкого от немощного, благородного от неблагородного, мудрого от неразумного. И, глядя в гроб, хвались своим благородством, превозносись разумом, величайся богатством, надмевайся честью, считай ранги, исчисляй титулы. О, бедное создание, бедное по началу, бедное по середине, бедное и по концу. Подобен ты хрупкому и худому сосуду, подобен праху и в прах обратишься.

Чем больше будем познавать и помнить Христа, тем лучше познаем свое недостоинство и окаянство и тем смиримся. Христос, Сын Божий, Господь твой, ради тебя смирился -тебе ли, рабу, гордиться? Господь твой ради тебя принял образ раба – тебе ли, рабу, искать господства? Господь твой ради тебя бесчестие принял – тебе ли, рабу, возноситься честью? Господь твой не имел где главу приклонить – тебе ли, рабу, расширять великолепные здания?… Господь твой за распинателей Своих молился: Отче, прости им (Лк.23:34) – тебе ли, рабу, на Оскорбивших гневаться, озлобляться, искать мщения? Но кто ты таков, что не терпят уши твои оскорбления? Тварь убогая, немощная, нагая, страстная, заблудшая, всяким злополучиям подверженная, всякими бедами окруженная, трава, сено, пар, ненадолго являющийся и исчезающий. Но смотри и берегись, чтобы и тебя Христос, Господь твой, не постыдился, когда ты стыдишься смирения и кротости Его.

Люди наиболее гордятся или честью и славой, или богатством, или разумом, или крепостью, или благородством. Но все это подлежит переменам, и как приходит к нам, так и отходит от нас, ибо не наше: и возноситься тем, что не наше, весьма бессмысленно. Все, что ни имеем, не наше, но Божие; мы только сосуды и хранилища Божиих дарований. Богу, дарующему подобает всякая хвала, и честь, и благодарение, а человеку подобает смиряться, чтобы и то, что имеет, не было отнято из-за гордости.

Пока человек в такой слепоте находится, он думает о себе, что все правильно и разумно делает, но, на самом деле, все его поступки, дела, замыслы и начинания одно заблуждение. Ибо сердце, от которого все происходит, суетою исполненное и мирской любовью напоенное, на что еще способно, как только суетное замышлять и приводить в действие? И такой во всем подобен слепому или находящемуся во тьме, который, хотя и весь в грязи, думает, что чист; хотя и сбился с пути и заблудился, думает, что идет надлежащим путем. И тем более бедственна эта слепота, что человек ее не видит. Ибо познание ее есть начало духовного блаженства. И эта слепота не только в простых и безграмотных людях замечается, но и в мудрых и разумных века сего, которые считают себя чем-то высоким и отделяют себя от простых, необразованных и невежд. Где неумеренное самолюбие и любовь к миру сему, там и эта слепота. Самолюбия и любви к миру без этого ослепления не бывает.

Отсюда видно, почему надменные своей мнимой правдой не требуют и не приемлют Евангелия, – ибо не познают и не признают своей немощи и греховности. Напротив, явные грешники ближе бывают к тому, ибо видят свою бедность и недостоинство. Поэтому и написано: «Приближались к Нему (Христу) все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали: Он принимает грешников и ест с ними (Лк.15:1,2), надменные мнимой своей святостью, ибо кто не видит своей немощи и не признает ее, тот и врача не ищет, только больные, страдающие сердцем, уязвленным стрелою греха и печали. Не здоровые имеют нужду во враче, но больные, говорит Христос (Мф.9:12) Душа, больная самомнением, не может видеть Бога

Беден и грешен человек, но тем беднее и грешней, что не видит своей бедности и недостоинства. Думает, что он бел, но он, как ворон, черен. Думает, что он видит и знает все, но он слеп и ничего не знает. Думает, что он богат, но он подлинно низок и убог. Думает, что он честен, но он бесчестен, уподобился скотам. Думает, что он добр, но на самом деле он зол. Думает, что он здоров, но он расслаблен. Думает, что он счастлив, но он беднее и несчастнее всякого создания. Грех сделал его таким. Надежда на себя самого, на свое благочестие, на честь, богатство, силу свою, на князей и прочее создание доказывает сердечное неверие, ибо надежда на Бога неотлучна от веры; и истинная вера старается быть свободной от всякой надежды, кроме надежды на Бога, и в едином Боге утверждается.

Святитель Феофан Затворник

Первое порождение гордости – внутреннейшее – есть самомнение

Гордость есть ненасытимое желание возвышения, или усильное искание предметов, через кои бы можно было стать выше всех других. Самолюбие здесь очевиднее всего. Оно тут как бы своим лицом, ибо тут вся забота о своем я. Первое порождение гордости – внутреннейшее – есть самомнение, по коему все другие считаются ниже нас; даже те, кои высоко превосходят нас, в сравнении с нами не слишком важны. Проторгаясь наружу, она ищет уже и предметов возвышающих и, судя по ним, сама изменяется. Останавливаясь на предметах ничтожных, например, на силе тела, красоте, одежде, родстве и другом чем, она есть тщеславие; обращаясь к степеням чести и славы, она есть властолюбие и честолюбие; услаждаясь молвою, говором и вниманием людей, она есть славолюбие. Во всех, впрочем, этих видах, кроме, может быть, самомнения, гордость сопровождается еще своеволием, непокорливостью, самоуверенностью, самонадеянностью, притязательностью, презрением других, неблагодарностью, завистью, гневливостью до мести и злопамятства. Главнейшими, впрочем, ее отраслями можно почесть зависть с ненавистью и гнев со злопамятством.

Возносящий себя над всеми в сердце своем в отношении к религии, в богопознании – самый опасный человек. Он способен впасть в самую бездну нечестия. По склонности особиться от других он или сам изобретает, или легко принимает изобретенные мнения новые, отличающиеся некою высотою и странностью. Нередко, чтобы показать свою отличность от простого народа, он отвергает самые очевидные истины, каковы: бытие Бога, бессмертие души и проч. Посему справедливо таковых считают изобретателями ересей (1Тим.6:4—10). Вообще, свойственные ему спорливость и упорство во мнениях принятых очень неблагоприятны истине. В богопочтении внешнем он любит чопорность, блеск, искусственность; во внутреннем – напряженность, высоту, отвлеченность; в молитве – многоглаголивость свысока; в обнаружении благочестия – причудливость: все по-своему, не как другие; он может также принимать все виды богослужения для славы и тщеславия и обращать их в средства к удовлетворению своего властолюбия, как Иеровоам (3Цар.12:28,29).

Воздержность, работность, бережливость, терпеливость, постоянство дают ему вид строгого исполнителя обязанностей в отношении к себе, но только вид; ибо все это добродетели средственные, а не существенные, и потому их цена зависит от духа, с каким предприемлются и содержатся. Справедливо, что он заботится более об образовании своей души, но для чего и в каком духе? Затем, чтобы блеснуть, или еще для того, чтобы поддержать славу науки или славу свою и своего звания и проч.; от этого занимается более тем, что славится в его время. Но он гневлив, задорен и не дает себе покоя: от сего скоро истощает силы свои и наживает болезни.

В отношении к другим он есть лицо самое несправедливое: все к себе относит, а другим ничего не приписывает; он охотник всегда повелевать и никогда повиноваться. Другие по мыслям его должны быть средствами для его целей, и действительно он так действует на них или насилием, когда уже силен, или хитростью, пока еще не силен. Он политикан, следовательно, притворный; благодарности не жди от него, потому что он усвояет себе право принимать от других услуги как дань. При случае оскорбить, сделать насилие, оказать презрение, устрашить он не прочь. Ему желательно, чтобы его более боялись, нежели любили. Дружба у него – до соответствия своим целям.

В быту житейском и гражданском все нестроение от таких. Низшие с сим характером не хотят повиноваться, не терпят лежащих на них уз долга, почему всегда готовы к возмущениям. Высшие самовольны, жестокосерды; немилостиво наказывают, неохотно прощают; хотят править словом и взглядом, а не убеждением (1Пет.5:3). В обращении любят задавать тон, но к редким уважительны, а искренни – ни к кому. Посему они нетерпимы в обществе, ненавистны людям и Богу, Который им противится и нередко их унижает для вразумления (Мф.23:12; 1Пет.5:5; Иак.4:6; Иов.9:13; 40:6,7; Мф.11:23). В семействе их нет мира, а брани и свары; дети грубеют; слуги своевольничают; жены то скорбят, то привыкают к упорству».

Бог гордым противится, а смиренным дает благодать

Припомни особенно эти слова, когда идешь на исповедь. Именно гордость мешает языку сказать: «Грешен». Смирись перед Господом, не пощади себя, не убойся человека. Раскрой стыд свой, да омоешься; покажи раны свои, да исцелишься; расскажи все неправды твои, да оправдаешься. Чем безжалостнее будешь к себе, тем больше жалости явит к тебе Господь, отойдешь ты со сладким чувством помилования. Это и есть благодать Господа нашего Иисуса Христа, даваемая от Него тем, которые смиряют себя искренним исповеданием грехов своих.

Извольте паче всего остерегаться, как бы ни попасть на дорогу к гордости и не застрять там. Первый шаг на сей дороге есть самооценка, скрытное чувство, что я нечто, а не ничто; второй – самомнение или самочувствие – чувство, что я не только нечто, но и нечто важное и пред людьми, и пред Богом. Из сих двух потом рождается вся куча гордостных мыслей и чувств, кои суть самые противные Богу.

Похвалы рождают самовосхваление и самочувствие; – злые чувства передовые проводники к тщеславию и гордости. Боже упаси!

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Гордость – есть смерть души

Горделивому праведнику, то есть грешнику, не видящему своей греховности, не нужен, бесполезен Спаситель. Гордость приводит нервы в движение, разгорячает кровь, возбуждает мечтательность, оживляет жизнь падения… Всякий человек более или менее склонен к прелести, потому что самая чистая природа человеческая имеет в себе нечто горделивое. Как гордость есть вообще причина прелести, так смирение добродетель прямо противоположная гордости – служит верным предостережением и предохранением от прелести.

Отсутствие плача, насыщение самим собой и наслаждение своим мнимодуховным состоянием обличают гордость сердца. Самомнение и гордость, в сущности, состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они – утонченное, трудно понимаемое и трудно отвергаемое идолопоклонство.

Гордость – есть смерть души в духовном отношении: душа, объятая гордостью, неспособна ни к смирению, ни к покаянию, ни к милости, ни к какому помышлению и чувству духовным, доставляющим живое познание Искупителя и усвоение Ему. Как гордыня есть, по преимуществу, недуг нашего духа, грех ума, так и смирение есть благое и блаженное состояние духа, есть, по преимуществу, добродетель ума. Зараженных гордостным, ошибочным мнением о себе, признающих покаяние излишним для себя, исключающих себя из числа грешников отвергает Господь. Они не могут быть христианами. Молитва гордых уничтожается рассеянностью. Они лишены власти над собой: не повинуются им ни мысли их, ни чувствования.

Удел несчастных горделивцев, преисполненных самомнения и плотского мудрования, – вечная смерть, смерть души, состоящая в решительном отчуждении от Бога, в усвоении себе ненависти к Богу и человечеству, той ненависти, которою заразил себя сатана и которую он сообщает всем, вступившим в общение с ним. Прекрасное, возвышенное природное свойство презрения ко греху превратилось в падшем естестве в презрение к ближним, в порочное самомнение, самолюбие и гордость. Дух наш возмущается против судеб и попущений Божиих… от нашей гордости, от нашей слепоты. Сердце наше, обреченное после падения прорастать терниями и волчцами, особенно способно к гордости, если оно не будет возделано скорбями.

Бог, взирая… на преткновения человеческие… попускает их как противоядия, которыми изгоняется… гордость, самость.

Самолюбие и привязанность к временному и суетному – это плоды самообольщения, ослепления, душевной смерти. Самолюбие есть извращенная любовь к себе. Самолюбие боготворит свой падший, лжеименной разум, старается во всем постоянно удовлетворить своей ложно направленной воле. Самолюбие выражается в ненависти к ближним или в человекоугодии. Возомнивший о себе, что он исполнен благодати, никогда не получит благодати. Возомнивший, что он свят, никогда не достигнет святости.

Умное делание… просто и нуждается для принятия в младенческой простоте и вере; но мы сделались… сложными… Мы хотим быть умными, хотим оживлять свое Я, не терпим самоотвержения, не хотим действовать верно… Учение по букве, будучи предоставлено самому себе, немедленно рождает самомнение и гордость, отчуждает посредством их человека от Бога. Представляясь по наружности познанием Бога, оно, в сущности, может быть совершенным незнанием, отвержением Его. Самомнение и гордость, в сущности, состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они – утонченное, труднопонимаемое и трудноотвергаемое идолопоклонство.

Какой страшный недуг душевный – самомнение! Оно в делах человеческих лишает гордого помощи и совета ближних, а в деле Божием, в деле спасения оно… лишает… дара Божия, принесенного с неба Сыном Божиим… лишает Божественного Откровения и соединенного с принятием этого Откровения блаженнейшего общения с Богом. Тщеславные, гордые понятия, из которых составляется самомнение, разрушают в человеке тот духовный престол, на котором обыкновенно восседает Святой Дух, разрушают то единственное условие, которое привлекает к человеку милость Божию.

Чтобы покаяние было действительным, доставило нам спасение и вечное блаженство, надо стяжать в самих себе, в душах наших покаяние. Надо, чтобы самый дух наш сокрушился и смирился от богоугодной печали, рождающейся от сознания и ощущения своей греховности; надо извергнуть из себя самомнение, в каком бы виде оно ни присутствовало в нас. Самомнение есть недуг нашего духа, не замечаемый не внимающими своему спасению, но недуг столь сильный и важный, что он ставит человека в число духов отверженных, враждебных Богу. Самомнение начинает проявляться в тайном осуждении ближних и в явном расположении поучать их. Занятия умственные способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему.

Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде Ангелов Света, мучеников, в виде Божией Матери и Самого Христа… Обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни. Самомнительный, признающий в себе какое-либо достоинство не может отразить бесовского обольщения извне, будучи объят и скован им внутри. Самонадеянность и самомнение всегда соединены с тонким, часто не замечаемым, презрением ближних. Как святая любовь есть союз совершенства и составляется из полноты всех добродетелей, так самолюбие есть то греховное состояние, которое составляется из полноты всех… разнообразных греховных страстей. Правильная же любовь заключается в исполнении животворящих Христовых заповедей: Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его (1Ин.5:3).

Презрение ближнего. Предпочтение себя всем. Дерзость. Омрачение, дебелость ума и сердца. Пригвождение их к земному. Хула. Неверие. Лжеименитый разум. Непокорность закону Божию и Церкви. Последование своей плотской воле. Чтение книг еретических, развратных, суетных. Неповиновение властям. Колкое насмешничество. Оставление христоподражательного смирения и молчания. Потеря простоты. Потеря любви к Богу и ближнему. Ложная философия. Ересь. Безбожие. Невежество. Смерть души».

Когда же тщеславие достигнет зрелого возраста, тогда действие его из порывов обращается в постоянное стремление; тогда из тщеславия образуется безумная и слепая страсть – гордость. Гордость есть смерть души в духовном отношении: душа, объятая гордостью, неспособна ни к смирению, ни к покаянию, ни к милости, ни к какому помышлению и чувству духовным, доставляющим живое познание Искупителя и усвоение Ему.

Фарисеи… стремились служить и угождать Богу исполнением своей воли и своих разумений, признавая их наверно добрыми и истинными, что неестественно для падшего человеческого естества, а не тщательнейшим исследованием и исполнением воли Божией. При таком образе деятельности человек почти постоянно делает зло, признавая его добром, а когда делает и добро, то делает его из себя, почему приписывает его себе, как приписывал фарисей. При этом самое добро делается причиною зла, вводя в человека самомнение, насаждая, питая и взращивая в нем пагубнейшую из страстей – гордость.

Блажен, кто праведен правдою Божией, упование его сосредоточено во Христе, источнике его правды. Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос, возвестивший о Себе: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф.9:13). Преподобный Пимен Великий говорил: «Для меня приятнее человек согрешающий и кающийся, нежели негрешащий и некающийся: первый, признавая себя грешником, имеет мысль благую, а второй, признавая себя праведным, имеет мысль ложную» (Алфавитный Патерик). Усвоенная ложная мысль соделывает все жительство, основанное на ней, непотребным. Это доказал опыт: явные грешники, мытари и блудницы уверовали во Христа, а фарисеи отвергли Его. Самомнение и гордость в сущности состоят в отвержении Бога и в поклонении самому себе. Они – утонченное, труднопонимаемое и трудноотвергаемое идолопоклонство. Фарисеи по наружности были ближайшими и точнейшими служителями и ревнителями истинного богопочитания, а, в сущности, совершенно отчуждились от Бога, соделались Его врагами, чадами сатаны (Ин.8:44). Когда обетованный Мессия, Которого страждущее человечество ожидало в течении нескольких тысячелетий, явился среди них с неоспоримыми свидетельствами Божества Своего – они не приняли Его. Сознавая Его, при сознании предали позорной казни, соделались богоубийцами (Мф.27:42).

Неотъемлемым, главным, существенным характером плотского мудрования бывает гордость, служащая дверью для всех грехов и пороков. Гордый чужд богопочитания, чужд страха Божия, уважения к Закону Божию и гражданскому, чужд уважения к ближнему, к его пользам, благосостоянию, к самой жизни, чужд самопознания, чужд добродетели, враг и злодей человекам и себе. Он способен ко всем беззакониям, как бы имеющий на совершение их какое-то особенное право. Гордый – это человек с окаменевшим сердцем и с умом демонским. От пресыщения в содомлянах развилось плотское состояние; душою плотского состояния сделалась гордость. Из соединения слепой гордости и плотского состояния родилось свойственное им чадо – ненасытный, необузданный разврат. Не удовольствовался этот разврат естественным удовлетворением: он пожелал неестественного, устремился к нему с неистовством. Человецы, сущии в Содоме“, говорит Писание, „зли и грешны пред Богом зело (Быт.13:13).

Грехи их не уврачевались от врачеваний сильных. Не опомнились содомляне, не раскаялись в своей греховной жизни ни после двенадцатилетняго порабощения народу и царю иноплеменному (Быт.14:4), ни после поражения их войска и пленения значительного числа граждан (Быт.14:10—12). Призывалась нераскаянными грешниками, невозвратно увлеченными грехом, казнь небесная. Вопль Содомский и Гоморрский умножися ко Мне, вещает Бог возлюбленному пророку Своему, и греси их велицы зело. Сошед убо узрю, аще по воплю их, грядущему ко Мне, совершаются.

Чтоб покаяние было действительным, доставило нам спасение и вечное блаженство, надо стяжать в самих себе, в душах наших покаяние; надо, чтоб самый дух наш сокрушился и смирился от боголюбезной печали, рождающейся от сознания и ощущения своей греховности; надо извергнуть из себя самомнение в каком бы виде оно ни присутствовало в нас. При самомнении покаяние невозможно. Одна неправильная мысль о себе может ввести в душу, питать, поддерживать и укреплять в ней самомнение, делать ее неспособною к покаянию. Самомнение есть гордость, столько мерзостная пред Богом! Самомнение есть та глупая, слепая и пагубная страсть, которая светлого ангела низвергла с неба, светлого ангела соделала мрачным демоном! Самомнение есть тот смертоносный яд, который излит древним змеем в человеческое естество. Самомнение есть недуг духа нашего, не примечаемый невнимающими своему спасению, но недуг столько сильный и важный, что он поставляет человека, по душе его, в число духов отверженных, враждебных Богу. Зараженный самомнением не способен усвоиться Богу. Для такого усвоения нужно полное отвержение самомнения.

Отчего фарисеи, будучи сопричислены Господом к разряду змеев, то есть отверженных духов, названы порождениями ехидны, составляющей особенную породу змей? Ехидна есть весьма малая, едва приметная змея, слепая, но вооруженная сильнейшим, смертоносным ядом. Так и гордость есть недуг души едва заметный, часто представляющийся человекам глубочайшим смирением, часто признаваемый человеками за святость и бесстрастие, но убивающий душу, делающий ее неспособною ни к каким добродетелям. Ехидна слепа: слепа и гордость. Омраченный ею не видит и не ведает Бога, лишен правильного воззрения на себя и на человечество. Самая дверь к добродетелям – покаяние – затворяется, накрепко заключается гордостью. Мытари и любодейцы, грехи которых так явны и грубы, оказались более способными принять покаяние и им восхитить Царство Небесное, нежели зараженные самомнением иудейские архиереи и священники (Мф.21:31).

Источник прелести, как и всякого зла – диавол, а не какая-нибудь добродетель. Начало прелести – гордость, и плод ее – преизобильная гордость. Диавол употребляет все усилия удержать человека в прежнем отношении к себе, или даже привести в большее порабощение. Для этого он употребляет прежнее и всегдашнее свое оружие – ложь. Он старается обольстить и обмануть нас, опираясь на наше состояние самообольщения; наши страсти – эти болезненные влечения – он приводит в движение; пагубные требования их облачает в благовидность, усиливается склонить нас к удовлетворению страстей. Верный Слову Божию не дозволяет себе этого удовлетворения, обуздывает страсти, отражает нападения врага; действуя под руководством Евангелия против собственного самообольщения, укрощая страсти, этим уничтожая мало-помалу влияние на себя падших духов, он мало-помалу выходит из состояния прелести в область истины и свободы, полнота которых доставляется осенением Божественной благодати. Неверный учению Христову, последующий своей воле и разуму, подчиняется врагу и из состояния самообольщения переходит к состоянию бесовской прелести, теряет остаток своей свободы, вступает в полное подчинение диаволу.

Гордость и высокоумие низвергли диавола с неба в преисподнюю, – смирение и кротость возносят человека с земли на небо.