Текст книги "Частица невероятности МС"

Глава 2
Идентификация Маши

В аудитории до первой пары было шумно и весело: группа делилась впечатлениями о пикнике. Студенты смеялись, переругивались, трепались. Парни и девчонки красовались друг перед другом. Царила обычная и привычная веселая кутерьма. Пока не пришла на семинар Виктория Наумовна, успели поболтать и о планах на каникулы.

Как всегда, солировал Витька, рассказывая, как он поедет на игры по Средиземью и будет настоящим эльфом. Лук и стрелы у него уже три игры как были, вдобавок по случаю Семенов ухитрился заказать «настоящие» силиконовые эльфийские уши через интернет-магазин и теперь всем демонстрировал обновку.

Девчонки визжали от умиления и щупали Витьку, причем не только за уши. Маша на уши тоже покосилась и признала: чуток похожи. У того лесного парня в высоту поменьше были и больше к голове прижимались, а не топорщились враскорячку лопушками. Пожалуй, во всей внешности только уши у коренастого одногруппника с типично русским носом картошкой, короткими каштановыми волосами да широкими лопатами ладоней и были малость похожи на эльфийские.

Витек цвел, пах и самодовольно сиял. Он даже гордо продемонстрировал тест на смартфоне и свой выдающийся результат – эльф стопроцентный.

Конечно, тут же нашлись желающие проверить себя, что вылилось в новый залп веселья. Машка слушала ребят с улыбкой, ей нравилась задорная студенческая атмосфера, но сама скачивать тест и узнавать результаты не спешила. Однако же пришлось – соседка по парте Ленка пристала как банный лист к месту пониже спины. Есть такие люди, с которыми спорить бесполезно. Слова «нет» они не понимают в принципе. Выход при общении с ними, конечно, имеется, даже пара выходов. Первый – просто дать в морду, второй – уйти. Маша с семинара уйти не могла, а бить настырную Ленку было вроде как не за что. Маша вообще старалась ни с кем не драться без крайней нужды, потому сдалась и быстро прошла идиотский тест на настойчиво подсовываемом смартфоне в розовом чехле.

Лена тут же сунула нос и ознакомилась с результатом. Он так понравился девчонке, что та громко взвизгнула и огласила:

– Прикиньте, Машка у нас светлый паладин!

Народ весело зажужжал, Лешка задорно уточнил:

– Где твои белый плащ, щит и меч, Маш?

– У меня вместо них рюкзак, – совершенно серьезно ответила девушка, а Витька, искоса глянув, как сильная рука девушки поднимает предмет обсуждения, чтобы достать тетрадь, мысленно почти согласился.

Маша, небось, одним своим рюкзачком, как мечом и щитом, орудовать сможет. Да, век рыцарей прошел. Она вообще девчонка, но именно ее из всех ребят группы почему-то оказалось проще простого представить в доспехах, при мече, щите и в белом плаще паладина, развевающемся по ветру. Она бы точно сдюжила! Маша… она такая Маша! Опять же не лжет никогда. Точно светлый паладин!

Витька еще хотел спросить, умеет ли Машка мечом орудовать, но не успел. В аудиторию пушечным ядром влетела Виктория Наумовна, временно изъяла эльфийские уши преткновения, и начался семинар.

После занятий Маша еще зашла в библиотеку за парой дополнительных книжек, потому как читать с бумаги удобнее, чем с экрана, и только потом вернулась домой. Доклад лучше подготовить сразу, пока еще свежи в памяти детали задания. Скачивать из сети, конечно, можно, но если сделаешь сама, то, во-первых, запомнишь лучше, а во-вторых, гарантированно не попадешься на списывании. Хитрить Маша не умела и учиться не собиралась.

Засидевшись за учебниками, девушка сама не заметила, как задремала. И снова ей приснился дивный эльфийский лес, высокие деревья со светло-серебристой, почти белой корой, шелест их листьев, похожий на разговор, и двое эльфов, сидящих прямо на траве у корней. Тот юный идеалист, уже оправившийся от ран, и его более старшая, с чуть более темными волосами, копия. Слов было не разобрать, но беседу те двое вели вполне доброжелательную. Кажется, парень все-таки нашел в себе мужество признать ошибки и помирился с дядей. Топор кровавой вражды, ну или, если говорить по-эльфийски, лук со стрелами, удалось закопать в землю.

Маша улыбнулась и умиротворенно вздохнула. Хорошо! Родственники не должны ссориться, и уж тем более не должны воевать друг с другом. Тем более что этим двоим, кажется, делить-то нечего – каждый любит лес и каждый будет стоять за него горой. Теперь плечом к плечу! И власть каждый из них полагает не яркой игрушкой, а бременем и ответственностью.

Пусть девушка видела сон тут, за столом среди книг и тетрадей, ей на миг показалось, что большая ветвь чудесного дерева снова ласково взъерошила волосы своей случайной гостьи. Или не случайной?

Жар, вспыхнувший в ладонях от шариков плодов прошлым утром, пробудился вновь, обдавая тело волной тепла, уносящей усталость и сон, освежая разум. И, кажется, даруя некое виде́ние или ви́дение. Маша узрела себя со стороны. Зрелище оказалось странным: она искрилась золотым, красным и белым светом снаружи, а внутри… Нет, не внутри, картинки как бы наложились друг на друга, Маша увидела себя и одновременно увидела тот самый пропавший из рюкзачка ключ. Только теперь он не был металлом, он стал ею, или она стала им. Ключ сиял красным золотом и жаждал действий. Каких? Вслед за вопросом пришел и ответ – тех, которые она и только она сочтет правильными. «А если я ошибусь?» – удивилась Маша даже во сне такому безоговорочному принципу.

«Значит, именно это и будет правильным, – пришел странный ответ, продолжившись загадочным тезисом, впечатывающимся в сознание. – Ты – ключ, отпирающий двери, ты – сила, распутывающая узлы, ты – меч, разрубающий то, что невозможно распутать, ты – свет, изгоняющий тьму сомнений, ты – пра́вило и прави́ло, ты – сила ГАРМОНИИ, ты – ОРТЭС».

«Ой», – даже во сне опешила Сазонова от такого абсурдно-философского утверждения со странным словом в конце.

«Действуй, гармония ведет тебя!» – ответили ей на все вопросы разом, и ощущение сна, который не сон, исчезло.

Привидится же такое, видать, чуток переучилась.

Машка выпрямилась на стуле, тряхнула головой и с силой растерла ладонями лицо.

Нет, сомнений в своих действиях она и в самом деле никогда не испытывала, поступала, как велела совесть, и никогда не жалела о сделанном. Дед приучил. Он говорил: «Сказанное и сделанное, Машунь, уже есть. Ошиблась, не жалей. Можешь исправить – исправляй, нет – иди дальше и не грызи себя. Ошибка – тот же урок на будущее!»

В замке повернулся ключ, раздался зычный голос деда:

– Ты дома, внучка?

– Дома, дедуль! – отозвалась Маша, выскакивая из комнаты в коридор навстречу родному человеку и улыбаясь от уха до уха. Все странные сны, сомнения и чудеса временно отодвинулись на задний план.

Ужинали они снова вдвоем. Вареной картошкой, пожаренной на масле с колбасой, и свежими огурцами. Вкуснятина! Дед, правда, чуток поворчал, что любимые соленые закончились. Ну да ничего, за лето новых наделают!

Под домашние творожные печенья, крепкий чай и бормочущий о ерунде телевизор (дед любил оставлять его или радио фоном) Федор принялся расспрашивать внучку о делах учебных. Каково оно – после почти недели роздыха снова за книги садиться, не тяжко ли? Маша в ответ повеселила старика рассказом об ушах и тесте, поведав и о своем высоком паладинском звании.

– Хороший тест, Машунь, подходящий! – Дед с гордостью окинул взглядом рослую фигуру внучки и, хитро прищурившись, продолжил: – Ты только, как меч раздобудешь, всяких неправых насмерть сразу не бей, поначалу попробуй плашмя и по месту пониже спины. Оно, бывает, дурь неплохо выбивает! На папке твоем проверял! Не мечом, правда, а ремнем, но принцип-то действенный!

Родственники вместе рассмеялись над нехитрой шуткой старика. После вечерних посиделок дед отправился к себе, а Маша хлопнула себя ладонью по лбу: мусор не выбросила! Надо вынести ведро, чтобы ночью не воняло. Это вроде после заката уносить хлам из дому не следует, а пока солнышко не село, можно!

Схватив ведро, девушка выскочила из квартиры прямиком в темноту. Какую-то теплую, если не жаркую, абсолютную темноту без лучика лунного света или проблеска звездочек. Такой не бывает даже облачными ночами за городом. И еще здесь не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Почему-то сразу показалось, что она не на открытом пространстве, а где-то, ну… Схожие ощущения у Маши были разок в подвале, когда вырубили свет. Тогда, правда, у нее с собой оказался фонарик, на всякий случай засунутый заботливым дедом в карман куртки. Сейчас ни фонарика, ни коробка спичек не было. Выходя с ведром за порог (всего-то и требовалось – выкинуть мешок в контейнер в углу двора в минуте ходьбы от дома), девушка не думала собираться, как в поход. А зря! Очень зря!

Мысленно Маша пообещала себе, что теперь всегда, даже с мусором или в магазинчик за хлебом, станет выходить из дома с любимым рюкзачком. В нем-то фонарик, спички и другие необходимые мелочи имелись!

Неожиданно темнота наполнилась светом двух резко зажегшихся золотых прожекторов. Ой, нет, это были не прожекторы, а глаза. Огромные глаза огромного дракона, возлежащего в, понятное дело, огромной – своды и стены терялись из виду – пещере на огромной груде сокровищ. Монеты и всевозможные изделия из желтых (наверное, золота) и светлых (наверное, серебра) металлов, изукрашенные разноцветными, наверняка драгоценными, камнями, служили постелью гигантскому ящеру. Пожалуй, с пару троллейбусов в высоту и четыре-пять в длину живая громадина имела. И чешуя, серебристая с синим отливом, тоже сверкала – даже поярче, чем сокровища.

Пока Маша соображала, куда ее угораздило попасть, широкие ноздри на рогатой голове (нет, не двурогой, как у коровы, скорее рога зверя образовывали корону) раздулись. Распахнулась пасть, полная белоснежных, длинных и острых зубов. Ярко-красный раздвоенный язык облизнул белые лезвия.

Доброты, желания указать заблудившейся девушке путь или еще чего-нибудь позитивного в этой громадине не было ни на грош. Так, наверное, выглядела бы смерть, вздумай она принять облик не скелета в черном плаще с косой, а громадного зверя. В груди Марии начало разгораться пламя. Как-то сразу и вдруг вспомнился недавний сон и слова, буквально пытающие в сознании:

«Ты – ключ, отпирающий двери, ты – сила, распутывающая узлы, ты – меч, разрубающий то, что невозможно распутать, ты – свет, изгоняющий тьму сомнений. Ты – пра́вило и прави́ло, ты – сила ГАРМОНИИ, ты – ОРТЭС».

Почему-то на девушку снизошла абсолютная уверенность. Стоит ей только по-настоящему пожелать, и она действительно сможет стать мечом. Клинок возникнет в руке именно такой, как нужно, и ему будет под силу поразить любое создание, даже этого громадного зверя.

Но вслед за теми пылающими и громыхающими в голове праведными словами возникли и тихие дедушкины: «Ты только, как меч раздобудешь, всяких неправых насмерть сразу не бей».

Возникли и сработали как огнетушитель. Ярый огонь в груди, толкающий в бой без раздумий, бешеная одержимость сознанием собственной правоты и великой миссии схлынули, словно с глаз упала туманная пелена. Маша тряхнула головой и постановила: «Сначала разбираюсь, потом, если надо, дерусь!»

Миг ясности сознания совпал с иным.

– Человек! – Угрюмый голос, исполненный презрения, раздался не из огромной пасти огромного хищника, а в голове Маши. – Ты пришла украсть сокровища?

«Ой, он разумный, не зверь! – удивилась девушка и при избытке глазного «фароосвещения» уверенно присовокупила: – И очень-очень красивый!»

– Вообще-то я мусор шла выносить, – пожала плечами Мария, отвечая на вопрос, и в доказательство продемонстрировала ведро с отходами.

– Мусор? – Теперь в исполненном грозовых громыханий голосе дракона послышалось искреннее недоумение. – В моей пещере?

– Собиралась у себя во дворе, оказалась тут, – честно пояснила парадокс попадания Мария.

– Хочешь похитить мои сокровища? – снова потребовал ответа гигантский ящер.

Кажется, у него заклинило пластинку воспроизведения или мозг.

– Нет, – резко отказалась Маша, никогда сроду не бравшая чужого и даже никогда не помышлявшая о том, чтобы взять. – Воровать – преступление!

– Тогда ты пришла убить чудовище? – переключился на другую программу дракон. Лжи-то в словах девушки он не чувствовал, но логику отследить тоже не мог. Вот и пытался разобраться на свой манер.

– Где чудовище? – живо заинтересовалась Маша. Призрак меча снова полыхнул в груди, готовясь явиться в реальности и разить врага.

– Я чудовище! – раздосадованный вопиющей непонятливостью собеседницы, взревел дракон, разбрасывая сине-алые искры из пасти.

– Нет, ты – дракон, красивое создание, – чуть нахмурив рыжеватые брови, засомневалась девушка, склонив голову набок. – Чудовища – это что-то другое. А почему я вместо того, чтобы мусор выбросить, здесь оказалась – надо разбираться.

Глава 3
Миссия ортэс

– Я чудовище! Я убиваю людей! – взревел дракон, переводя в доказательство взгляд-прожектор на дальний угол пещеры, где валялись покореженные в пламени и когтях железяки, отдаленно смахивающие на куски доспехов.

– Воров? – внесла рациональное уточнение Маша и пожала широкими плечами. – Раньше у нас покушавшимся на чужое имущество руки отрубали, ноздри вырывали, отрезали уши, на лбу клеймо выжигали, а в Китае ноги отсекали.

Дракон всерьез призадумался. Пожалуй, он со своей стремительной огненной казнью поступал с людьми гуманнее, чем они друг с другом. Но гигант упрямо продолжил гнуть свою линию:

– А еще я ем людей!

– Вообще или опять-таки воров и убийц? – потребовала конкретизации Маша.

– Воров и убийц, – мрачно конкретизировал дракон.

– Понятно, – заключила девушка, не найдя в поведении ящера состава преступления. Если он не только убивает, а еще и питается, то, наверное, правильно поступает, со своей точки зрения. Каннибализмом ведь это не считается. Он ведь не своих сородичей ест. А что разумных, так грабителей в пещеру никто не звал. Легонько вздохнув, Маша переспросила: – Свою коллекцию ты как собирал? Не воровал ведь?

– Раньше, в иных мирах, мне поклонялись как защитнику и хранителю, это были подношения-благодарности, – горько признался собеседник.

– Раньше? А теперь?

– А теперь я калека, человечка, – яростно прошипел ящер. – Шторм меж мирами уничтожил мои крылья!

Дракон чуть развернул голову, давая свет фарами-глазами, и на его мощной спине Маша узрела жалкие обрывки того, что некогда являлось великолепными крыльями.

И тогда девушка ощутила, как загорается в ней иной свет. Не тот, что меч, но тот, что прави́ло. Он смешивался с белизной, подаренной дивным деревом с корой светлого серебра. Этот свет копился, покалывал, собирался в ладонях и требовал выхода. Если дерево своим светом, сконцентрированным в плодах, одним махом исцелило умирающего, означает ли это, что и она, Маша, одаренная сияющими плодами, впитавшимися в кожу, сможет полечить искалеченного дракона? Нехорошо, что он поневоле превратился из защитника в пугало для людей! Пожалуй, теперь смысл попадания в пещеру виделся более верно.

– Ясно, – деловито кивнула Сазонова своим мыслям, самым наглым образом игнорируя искрящегося, как неисправная проводка, ящера, и не велела, но попросила: – Мне надо до места травмы добраться. Попробую полечить.

Дракон со стуком захлопнул пасть и подавился собственными искрами. Не считая глухого и одновременно глубокого стука сердца громадины, на несколько секунд воцарилась тишина.

– Полечить? – неуверенно, почти на сто процентов считая, что он ослышался, уточнил ящер.

– Да, – подтвердила Мария и принялась рассуждать вслух: – Только мне не взобраться тебе на спину – слишком высоко, и чешуя либо порежет кожу, либо я с нее соскользну. Надо что-то придумать.

– Так подойдет? – сверкнула сапфирово-стальная вспышка, и на месте дракона встал мужчина, босой, одетый лишь в узкие серые штаны до колен. Запах немытого тела, засохшей крови и нехороших ран ударил девушке в нос.

Золотой свет, который раньше излучали глаза дракона, перешел на кожу его человеческого тела, давая превосходную видимость. Мария подбежала к медленно поворачивающемуся пациенту. Спина дракона являла собой месиво из глубоких багровых гноящихся и едва зарубцевавшихся ран, еще продолжавших местами сочиться сукровицей. Как же ему было больно все это время!

Ослепительный бело-золотой свет рванул из ладоней девушки навстречу этой боли и муке, руки сами легли на горячую бугристую поверхность. Дракон выгнулся дугой и завопил. Сияние затопило все пространство пещеры, ослепив Машу до слез. Руки жгло, будто в чане с кипятком, но Сазонова терпела и держала, чувствуя: все правильно, так надо. Даром и с удовольствием для доктора такое сделать не получится!

Когда зрение вернулось и Маша утерла рукавом глаза, она разглядела лежащего на камнях мужчину с совершенно целой спиной. Бугристые незаживающие шрамы сменила гладкая кожа хорошего золотистого оттенка.

– Получилось! – довольно улыбнулась Сазонова и снова перехватила ручку временно отставленного в сторону мусорного ведра.

– Ты вылечила… Не убила… – Кажется, пациент никак не мог поверить в случившееся чудо. Поворачиваясь к девушке спиной, он почти верил в неминуемую смерть и ждал, почти жаждал ее, как конца мук. А вместо этого получил исцеление.

Маша только тряхнула челкой, подтверждая положение дел. Дескать, все так и есть.

– Я снова буду парить меж мирами! Выбери себе награду! – велел дракон, широким жестом указывая на груды сокровищ.

– Не надо, – почти испугалась девушка, понятия не имеющая, что делать с этими громоздкими драгоценными штуковинами. Украшений, не считая собственных поделок из бисера, Маша никогда не носила – мешали спортом заниматься, а взять что-то, чтобы где-то продать… Одна мысль о сердито нахмурившемся дедушке, перед которым внучка вздумала бы похвастаться наградой, сразу отсекала всякое желание прибарахлиться.

– Тогда каково твое желание, человек? – сурово свел густые брови исцеленный дракон и потребовал ответа: – Закон воздаяния обязывает внести плату! Говори!

– Я шла мусор выносить. Ты его сжечь сможешь? – осенила Машу неожиданная идея, и девушка кивнула на ведро. Даже поставила его на камни и отступила на шаг-другой, открывая клиенту фронт работы.

– Сжечь мусор? – переспросил озадаченный дракон, не ведавший о потенциальных трудностях и коварстве содержимого невинного на вид ведра с черным мешком внутри, и гордо ответил: – Могу!

Дело у благодарного пациента с мыслью не расходилось. Даже не обращаясь в ящера, он хлопнул в ладони, призывая драконий огонь. Бедный мусор аннигилировал заодно с ведром, оставив лишь призрак запаха горелой пластмассы.

– Так? – ради проформы уточнил довольный исполнитель.

– Почти, – вздохнула Маша. – Только пакет из ведра надо было вынуть. Ведро бы еще пригодилось. Оно многоразовое.

– Ведро? – сконфуженно нахмурился дракон.

– Ага, – улыбнулась девушка и беспечно махнула рукой: – Ладно, другое куплю.

– Не надо, – сурово свел густые брови помощник и, оглядев хозяйским взглядом пещеру, повелительно простер длань. Со звоном и шорохом из левого дальнего холма несусветных богатств вылетело нечто, похожее на большую напольную вазу или высокую чашу с дивным орнаментом. Серебристо-серый цвет посудины очень походил оттенком на пластик погибшего ведра. Под взглядом и пламенем, полившимся из двух рук, чаша с растительным узором в считаные мгновения приняла форму и вид, неотличимый от скончавшегося ведерка. Дракон дыхнул на нее, остужая, и презентовал девушке с гордым полупоклоном и пояснением: – Это мифраиль. Прослужит тебе вечность!

– Спасибо. – Маша приняла ведро, не зная, как объяснить несопоставимость подарка и его предназначения, но отчетливо понимая: откажется – обидит гордого ящера насмерть. Возможно, и, скорее всего, на свою.

Хотя… Ну мифраиль так мифраиль, какая, собственно, разница, в чем мусор выносить? На вид обычное металлическое ведро, только легонькое, легче алюминия, и, наверное, прочное. Потому Маша еще раз и уже более оптимистично повторила слова благодарности. Не важно, из какого материала ведро, если на взгляд землянина это не определить, а если ему сноса не будет – вообще здорово. Пластик-то уже надоело покупать. Мусорные ведра не выдерживали нагрузки и трескались раз в полгода-год, или ручки отваливались в самый неподходящий момент.

– Я Карриграшрай-а-раг-о-рир. Разреши узнать имя моей спасительницы, – преисполнившись торжественной гордости, обратился к девушке дракон, преподнесший невиданно щедрый дар. Вероятно, переходил к следующему ритуальному благодарственному этапу.

– Маша, – просто отозвалась девушка.

– Маша? – Возмущение, унижение, непонимание смешались в вопросе-возгласе исцеленного.

«Ой, он ведь, наверное, свое полное имя назвал, а я в ответ так, по-простому. Обидела! Надо срочно исправиться», – снова тряхнула челкой Сазонова и представилась уже по всем правилам:

– Мария Валерьевна Сазонова.

– Двадцать пять звуков, больше, чем у меня, – довольно оскалился ящер и едва заметно склонил голову; сальные грязные пряди длинных волос упали, закрывая лицо. – Твой род воистину древен. Ты – достойная спасительница! Я удовлетворен!

– Будь иначе, пришлось бы меня убить, смывая позор? – пошутила Маша, а странный ящер ответил ей самой искренней согласной улыбкой и коротким словом:

– Воистину!

«Вот попала… вернее, попала и чуть не пропала», – подумала девушка и осторожно уточнила, не зная, в какой еще форме выразить сакраментальное «дорогие хозяева, а не надоели ли вам гости?»:

– Теперь, когда у тебя снова есть крылья, вернешься туда, где ты был хранителем и защитником?

– Пора, – задумчиво согласился странный собеседник с непроизносимым именем и альтернативной логикой, сочтя вопрос закрытым.

Он посмотрел на свои сокровища, и под действием его взгляда груды несметных богатств то ли спрессовались, то ли трансформировались в обычный темно-синий кулон. Дракон повесил его себе на шею с самодовольной улыбкой. А потом, обратившись в гигантского ящера, дракон по имени Кар… и дальше много букв, взлетел. Нет, не в громадной пещере, а в открывшееся прямо в ней большое окно то ли пространства, то ли времени.

На сетчатке, прежде чем портал схлопнулся, запечатлелось видение: парящий между бесчисленного множества миров прекрасный ящер, распростерший серебряно-синие крылья. Странный, грозный, несомненно опасный, но удивительно восхитительный!

«Ну… – поразмыслив, заключила справедливая Мария. – Если ты настолько могущественен, то имеешь право на чуточку самодовольства. Или не на чуточку… А мне домой пора. Надеюсь, получится, как в лесу эльфов».

Нагнувшись, Маша подхватила ручку нового ведра и, не открывая никаких величественных порталов, просто захотела домой и исчезла в золотисто-красной вспышке. У нее она приняла форму то ли двери, то ли гигантского ключа, ставшего дверью.

Вернувшись в квартиру, девушка поместила в ведерко свежий пакет для мусора и нахлобучила сверху старую крышку. Пригляделась и заключила: со стороны и не скажешь, что ведерко не пластик, а какой-то вечный мифраиль. Ведро как ведро.

Маша еще раз поправила крышку и занялась другими делами. Лечить драконов – это интересно, но котлетки сами собой не пожарятся и макарошки не сварятся.