Текст книги "Дорожные работы по наследству"

– Согласна, – вынужденно констатировала я, задним числом порадовавшись уже тому, что Чейр в любом случае уцелел. Если бы я, не зная вообще ничего ни о чем и ни о ком, оказалась в незнакомом замке с трупом похитителя на руках – я ж и умом тронуться бы могла. Потому спасибо хвостатому, что умудрился выжить, с моей ли помощью или иной какой – не суть важно, все равно спасибо.

Тренироваться на «кроликах» мне, прямо скажем, претило, я ж не садистка. Но из двух зол:

а) оставить эльфов живыми и здоровыми, чуток помучив, заодно и для себя выгоду поимев на будущее,

или

б) получить от одного до трех (в зависимости от стадного инстинкта и личной степени дурости) бездыханных тела, да вдобавок остаться без знаний о собственных силах в придачу, – выбор был очевиден.

Вернее, его вообще не имелось. Пейзаж в Киградесе я трупами дополнять не буду, если только (всякое же может случиться) трупами врагов, чтобы потом передарить дяде Иверу для полезного использования.

Глава 14. О сути даров

Из заброшенного сада до замка вела выложенная удобными камнями широкая дорожка. Мы спокойно шли по ней с Чейром рука об руку. Хвостатый, едва мы начали движение, с привычной галантностью подхватил мое запястье, разместив конечность так, как положено. Спорить с местным этикетом я не стала. Пусть тут и нет жестких правил, но хоть какие-то точно есть, и переть поперек привычных реш-кери повадок нет смысла. Во всяком случае, до тех пор, пока они не вынуждают меня ломать себя.

Между прочим, я только сейчас отметила: совершенно покинутым и дико заросшим был лишь сам сад, а на тропинках из камня не имелось ни единого листика, веточки или прочего мусора, свойственного неубранным дорожкам среди зарослей. Все выглядело так, словно тут их регулярно подметали и избавляли от проросших травинок. А может, и правда все это делали? На стол же нам с Чейром накрывали. А почему же тогда сад с экзотикой был запущен до безобразия? Не уверена. То ли призрачные слуги не умели обращаться с живым и растущим (не хватало квалификации или при их воздействии на посадки те банально сохли на корню), то ли мой покойный родитель такой установки персоналу не давал. А что не приказано, то и не исполняется? Но, с другой стороны, если мудрый дядюшка послал эльфов в сад, значит, с живыми садовниками запущенным угодьям будет лучше, чем с незримыми.

Перестав думать о всякой ерунде, я сосредоточилась на проблеме. Надо же, как жизнь повернулась! После первых проб и попыток чего-нибудь эдакого наколдовать при помощи заговоров, мы с Лёном совершенно забили на активные поиски магии. Не выходит у Данилы-мастера каменный цветок, ну и на фиг. Я кровь останавливаю, Лён с цветочками-лепесточками возится от души, а коль другого не дано, значит, и не надо. А оказывается, это не нам не дано, а в конкретном мире дадено не было, сейчас же совсем другой расклад получается, и проверить его я обязана, хочется мне того или не хочется.

Через главный вход – те самые тугие двери – мы не пошли, Архет привел к дверям пусть и менее помпезным, но открывшимся от легкого толчка. Или не в разности дверей было дело, а в том, что я теперь признанная хозяйка этого странного и на первый взгляд жутковатого замка?

Куда бы нам податься, чтоб потрепаться и поэкспериментировать? Вопрос ни озвучить, ни сформулировать четко я даже не успела, а Архет уже тянул меня по левой лестнице из холла вверх, на второй этаж. Остальные, не задавая вопросов, потянулись следом.

Помещение для экспериментов оказалось вроде как большой гостиной в темно-зеленых и серо-красных тонах: ковер на весь пол – если кто упадет, то точно не ушибется. Кресла, диваны, мебель массивная, но не лишенная элегантности. Столики приземистые. Полноценно за таким присесть и поесть не выйдет, но ваза с фруктами или конфетами точно поместится, ну или поднос с бутербродами и вайсом.

Я обосновалась в кресле, давая отдых находившимся ногам. Чейр занял соседнее, эльфы на ближайшем диване устроились дружно, как детишки перед экзаменом, напряженными живыми пружинками. И я спросила:

– Есть идеи, как с моим даром экспериментировать?

– Чего проще, – Чейр протянул мне руку раскрытой ладонью. – Вызови боль, княгиня. Когда получится, убери ее. Потом сделай то же самое с каждым эльфом. С девочкой я бы, конечно, сам поиграл, проверил ее силы, но тебе нужнее.

Глаза-вишни охотника заблестели, а ухмылка на губы выползла похабно-циничная. Эльфийка невольно вздрогнула, а ее спутники насторожились не на шутку.

– Девочку не трожь, только по обоюдному согласию, – строго предостерегла я провокатора-охотника, во избежание настоящего конфликта. И, дождавшись легкого наклона его головы, дескать, понял, исполню, не очень-то и хотелось ее обольщать, задумалась над цэу.

Легко сказать – вызови боль. А как? Убирала я боль у эльфа, ныне брюнета, просто тыкнув в него и желая прекратить кошмар. Сейчас так же попробовать? Я покусала щеку, а потом взяла и коснулась Чейра кончиком указательного пальца. Конечно, ничего не случилось.

– Боль нужно желать причинить, моя княгиня, – ласково, но без той похабинки во взгляде, с какой он Кайриль нарочито подначивал, улыбнулся охотник.

«Чтоб тебе больно стало!» – старательно подумала я и снова ткнула в руку охотника ногтем.

– Почти, моя княгиня, – довольно промурлыкал Чейр, чуть прижмурившись. – Теперь мы знаем, что дар боли у тебя имеет обе стороны. Пробуй еще!

Знаем? А раньше наверняка не знали? Это меня, выходит, развели, на слабо взяли? Ну, хвостатая зараза, как по нотам ведь разыграл! Я сердито фыркнула и ткнула в слишком умного охотника пальцем уже посильнее.

– О да, этот твой обоюдный дар, ригаль-эш, – бесконечно довольно выдохнул реш-кери и откинул голову на спинку кресла, потянувшись всем телом.

– Ты чего, мазохист, боль любишь? – запутавшись в сигналах, подаваемых подопытным кроликом номер раз с половиной (первым-то всяко был перекрашенный эльф), уточнила я.

– Как и большинство реш-кери, моя княгиня. Кровь и боль – причинять и испытывать – сие часто присуще нашим излюбленным играм разного рода, – снова улыбнулся Чейр, возбужденно сверкая глазами.

А я запоздало припомнила откровения в склепе: он ведь говорил, что реш-кери именуются также вампирами. Ой, блин, слона-то я и не приметила. Хотя зачем страдать? Чего я от клыкастых ожидала? Чтобы они поголовно тащились от котят и прочей пушистой милоты, а излюбленным времяпрепровождением числили перевод через дорогу старушек? Ага, сто раз кряду! Потому переживания о склонностях вида отбрасываем и осторожно выясняем границы присущей лично Чейру особенности.

Сидит, раскинувшись вольготно, как в шезлонге на пляже, и ведь ему может быть до сих пор больно. Или нет?

Да еще эльфы старательно делают вид, что им на все пофиг, но глазки-то большие, как у мышки при запоре, и крайне шокированные. Сдается мне, троица выглядят очень молодо не потому, что они вечно юные внешне эльфы, а просто потому, что они и в самом деле очень молоденькие. Мои ровесники или даже младше, если перерасчет-корректировку на расу делать.

– Сильно сейчас болит? – продолжила я расспросы по существу.

– Твои эльфики бы уже рыдали, – томно протянул охотник. – Куда сильнее боль была лишь при нашей первой прогулке по Киградесу. И так же, как сейчас, не концентрировалась в отдельной точке, а разливалась по всему телу. Замечательный дар, с такой болью сложнее бороться и почти невозможно отрешиться от ее воздействия.

Ох ты ж, коржики-пирожки! Я поспешно ткнула пальцем в Чейра снова, желая прекратить боль. Реш-кери позволил себе легкий вздох разочарования и прокомментировал:

– Боль ушла, княгиня. Теперь попробуй наслать ее без касания. Противник не всегда может оказаться столь близко, да и неосмотрительно подпускать врага вплотную. Потом надо будет проверить, на каком расстоянии ты способна проявить дар.

– Опять на тебе пробовать? – кисло уточнила я, не испытывая ни малейшего энтузиазма от перспектив эксперимента в духе начинающего садиста, хоть и признавала потенциальную полезность. И пожаловалась: – Не нравится мне все это. Одно дело кровь останавливать, другое – ни за что и ни про что мучить.

– Ты свободно повелевала током крови, будучи под маской? – напружинившись, уточнил Чейр, словно почуял ценную информацию.

– Заговором останавливала, – уточнила я, не понимая его энтузиазма. Если они вампиры, то все поголовно должны такое уметь. Нет?

– Давай начнем с этого, – сменил направление эксперимента охотник, резанув по своей ладони своим же серебристым ногтем.

Эльфиков, кажется, начало подташнивать. Девушка точно ощутимо позеленела, а пареньки только чуток побледнели.

– Ну же, моя княгиня, – окровавленная ладонь охотника, с которой медленно стекали капли, раскрылась в мою сторону ядовитым цветком с алой сердцевиной.

Кайриль что-то булькнула и, прижав тонкие пальцы ко рту, вихрем вымелась из комнаты. Девушку натурально тошнило.

– Для охраны она не годится совершенно. Вашу двойку я посмотрю, – между делом резюмировал провокатор Чейр, почти одобрительно отметив, что Айдэс и Диэс не ринулись за соплеменницей. Ну а ринулись бы, и чем помогли? Стоять и сочувственно вздыхать или поддержать голову?

Я взяла ладонь охотника в свои. Брезгливости уже давно не было, сколько я своих собственных и чужих кровавых ран, от пустяковых царапин до конкретных порезов, заговорила. Если бы меня с каждой, как сейчас Кайриль, выворачивало, никакого здоровья бы не хватило.

А чувствительная эльфийка все равно в хозяйстве пригодится, запущенным садом тоже кому-то надо заниматься, значит, и ей работа найдется. Дядюшка правильно определил!

– Идите к ней, присмотрите, – между тем велел парням Чейр, и те, дождавшись моего разрешительного кивка, исчезли из комнаты слишком быстро. Куда быстрее, чем полагается исполнять рекомендацию потенциального коллеги. Кажется, эльфы тоже не жаловали вида крови, хоть и могли терпеть, если надо.

– Моя княгиня, – вкрадчиво шепнул охотник, – повелевай током крови.

То, что он сам себе распахал ладонь, кровью пачкает кресло и ковер, хвостатого совершенно не волновало. Нет, вру. Во-первых, капли крови почему-то исчезали в полете, не добравшись до мебели и пола, так что ничего испачкано не было, а во-вторых, волнение у Чейра все-таки было. Только неправильное. Не как у раненого, переживающего за травму, а… ну коржики-пирожки, он сверкал темно-вишневыми глазами и учащенно дышал, будто мы собрались чем-то неприличным заняться.

– Тебя еще и вид собственной крови возбуждает? – обреченно уточнила я.

Вот уж достался помощник – адреналиновый маньяк, и не только адреналиновый, да еще и озабоченный. Вчера он себя посдержаннее вел только потому, что поначалу все дико болело, а потом едва ноги таскал после экзекуции от охранных чар Киградеса? Что же дальше будет? У охотника крыша явно протекает, и косметический ремонт тут проблему не решит. Боюсь, и капитальный тоже.

– Мы реш-кери, княгиня, – вместо конкретного ответа по существу вопроса выдал охотник и поднес свою руку еще ближе.

– Мне не нравится запах и вкус крови, – сварливо проинформировала я.

– Возможно, лишь людской? У людей крайне редко встречается вкусная кровь, – небрежно отмахнулся Чейр, продолжая держать руку и ждать. А кровь все текла. Медленно-медленно.

– Запах твоей тоже не нравится, – отрезала я, невольно отметив, что кровь хвостатого пахла иначе, чем у людей. Запах был более терпкий, насыщенный, будто к обычному железистому коктейлю добавили специй и алкоголя. Но пробовать такое меня все равно не тянуло, как и нюхать долго.

– Так останови ее, – предложил хвостатый самострельщик, даже не думая себя перевязать.

Я тяжко вздохнула, ведь не отвяжется, гад! А то еще и вторую руку для ускорения процесса вскроет. Взяла его ладонь в свои и, разом успокаиваясь, привычно зашептала:

– На море-океане…

Вот только спокойно сидеть, как полагается порядочному пациенту, Чейр не стал, ткнул мне своей раной прямо в губы, вернее так, чтобы я по ране точно зубами угодила, и не зашипел от боли, а снова довольно и томно выдохнул:

– Да, моя княгиня!

– Еще раз так сделаешь, я от твоих услуг откажусь, мне нервы дороже, – пригрозила я, заканчивая заговор, и удивленно охнула. Кровь не просто унялась – на месте пореза у охотника виднелся лишь тонкий белый шрам, исчезающий на глазах. Это все моя новая сила, или у него у самого регенерация, как у людей Х, зашкаливает? Или всего пополам? Ожог-то от стены замка у Чейра тоже быстро пропал.

– Скажи мне, моя княгиня, когда ты чувствовала сильнее свой дар? Что питало твою суть? – вкрадчиво спросил хвостатый.

«Чейр, расчетливая сволочь, на мне эксперименты продолжает, – запоздало осенило меня. Так вот чего ради были все эти выходки, провокации и зачем он эльфов выпнул в коридор блевать! Чтоб лишних свидетелей не было!»

Но если отбросить мою злость на эти изуверские эксперименты, то каков будет ответ? Надо искать ощущение, близкое к удовольствию от еды? Так ведь я себя голодной не ощущала. И как быть? От сознания запутанности ситуации машинально уставилась на Архет, болтавшийся на груди. Висюлька оптимистично мне просемафорила легкой вспышкой в закрутках цветных туманов. Вместе с ней пришел и ответ на вопрос.

– Чейр, не надо на мне больше опыты ставить, эльфы для этого тоже без надобности, – строго попросила я. – Я могу вблизи и на расстоянии прямой видимости повелевать током крови. Если воспользуюсь помощью Архета, то и из слабой царапины кровавый душ сделаю. То же и с болью. Убрать и вызвать смогу. И вот еще что: пищей для сути мне все это сгодится. Только нет необходимости. Сила артефакта насыщает полнее и лучше. Пока мы с ним связаны, все так и будет.

– Занятно, – на время отбросив игривый тон, потеребил прядь из своего хвоста охотник. – Совсем нет нужды в насыщении сути?

– Жалеешь, что использовать это для манипулирования мной не получится? – хмыкнула я.

– О, моя княгиня, есть много вариантов, – быстрая и почти мечтательная улыбка скользнула по вишневым губам хвостатого. – Ты еще так юна…

– Это чего, тебе от высокого начальства при личном докладе задание поступило не только охранять, а еще и до кучи соблазнить меня? Все для минимизации риска и приближения к власти? – подталкивая собеседника к откровенности, невинно уточнила я.

– Получается? – с интонациями записного демона-искусителя вернул вопрос Чейр, не отрицая моей версии, но и не подтверждая ее. Даже игривые руки оставил при себе, ничего провокационного не совершая.

– Не особо. Пока спецзадание можешь считать проваленным! Ни крови, ни боли не люблю, так что скорее на близнецов вешаться стану, – рассмеялась я нелепости собственной версии.

– Не надо, Алира, явно и открыто – не надо. Для них это верная смерть. В Киградесе вполне свободные нравы, но ригаль-эш, носительница Архета, – символ всех реш-кери. За дверями спальни твой выбор – дело лишь твоего вкуса, однако открытой связи с чужаком светлой крови не потерпят, – резко посерьезнев, спокойно пояснил охотник. – Что до предпочтений… Я не люблю причинять боль тем, с кем разделяю ложе, силой не брал никогда. Ужас и боль жертв питают мою суть лишь в охоте и странствиях среди кошмаров. В прочих играх имею иные пристрастия. Но в любом случае тебе лучше притвориться, что испытываешь интерес ко мне. Меньше будут давить завтра на Круге Князей.

– Ты настолько крут? – приятно удивилась я.

– За мной клан Охотников, – снова не ответил прямо хвостатый, но, как мне кажется, вовсе не от избытка скромности, а по привычке. – Если пришел один, значит, за твоей спиной встали все.

– Охотники всегда стояли за ригаль-эш Киградеса? – теперь я постаралась догадаться логически, но вновь не угадала политического расклада.

Чейр отрицательно двинул головой как-то по косой.

– Или ты из-за связи, которую Архет сотворил? – попробовала я второй вариант.

– Лишь в меньшей степени. Ты спасла охотника без клятв и обязательств. Потому Охотник Охотников озвучил такое решение. Тебя в полной мере принял Архет. Это очень выгодный выбор для нас, ригаль-эш.

– Ясненько, – хмыкнула я и подумала уже о практических деталях, а не об особенностях местных игр во власть: «Надеюсь, здесь в Киградесе обо мне позаботятся, покормят, напоят, и за свежей одеждой не придется в Нейссар мотаться».

Глава 15. Ужин с откровениями

Архет снова обдал грудь приятным теплом, а дверь в зал, где мы кровавые эксперименты проводили, открылась сама по себе. Ага, значит, здешняя обслуга пребывает в полной боевой готовности и ждет только устных указаний к действию.

Тройка эльфов занималась тем же самым. Хорошо хоть, разговаривать умела, и тошнить компанию перестало. Кажется, еще и перекусить по-быстрому успели. В воздухе витал аромат абрикосов.

– Как приятно фруктиками пахнет, – машинально озвучила я свои впечатления.

Эльфы почему-то дружно покраснели ушами и потупились все трое. Чейр же тихо рассмеялся и, наклонившись, шепнул мне на ухо:

– Это не фруктовый аромат, моя княгиня. Твою протеже все-таки стошнило.

– Упс, – я слегка смутилась.

Кто ж знал, что у эльфов при относительном внешнем сходстве с людьми настолько физиология отличается, что даже такое пахнет приятно. М-да, я ж теперь пару-тройку месяцев точно на абрикосы даже смотреть не смогу, чтоб ассоциации аппетит не портили. Впечатлительная я порой натура! Хорошо еще, все следы эльфийского конфуза были убраны. Думаю, не самими остроухими, а здешней незримой прислугой. Если уж в Киградесе даже дорожки в саду чистили, то и замок в порядке без каждодневных распоряжений содержали.

Кайриль чувствовала себя крайне неловко. Я ей даже чуть-чуть посочувствовала. Была невестой лесного короля, то есть аэра, с перспективами безбедной жизни в родном лесу в роли спутницы Владыки, стала изгнанницей в услужении княгини реш-кери. На чужбине. Хотя… у меня ведь ситуация в чем-то схожая. И чужбина, и реш-кери, и так далее и тому подобное. Она в свой лес вернуться не может, я на Землю тоже. Меня там вообще все забыли-похоронили заочно. Все, что было там, в прошлой жизни под маской, начало и для меня легким туманом подергиваться, друзья-подружки-родные, только Лён и братишка Данька яркими остались. Жалко, что мелкого не смогу больше повидать. Он такой живчик и миляга. Надеюсь, бывшие родители с умом потратят на карапуза оставленную мной компенсацию. Они у нас транжирами не были, но малого частенько баловали.

Всегда на позитиве только идиоты, а я вроде как вменяемая, но настроение в целом сейчас положительное и головой об стенку биться не собираюсь. Обидно, досадно, но ладно! Никогда не любила сопли жевать: можешь делать – делай, не можешь – переключись и начни делать что-нибудь другое! Впереди же и вокруг столько интересного. Унывать некогда и, наверное, незачем.

Тряхнув головой, я бодро спросила у эльфов, не знающих, куда деть глаза, и забавно подергивающих кончиками острых ушек, за которые так классно было подергать Лёна:

– Пошли, посмотрим, где вас разместили!

Ориентируясь на теплоту в груди, излучаемую Архетом, и легкий ветерок, подталкивающий в спину и в бок, я уверенно провела эльфов в соседний коридор. Три двери – одна по правую руку, две по левую – были гостеприимно приоткрыты. В каждой комнате имелся накрытый стол. Значит, эльфов моих еще и покормят. Отлично! Запрос на размещение пансион в себя включал.

Парни выбрали те комнаты, которые располагались рядом, Кайриль открыла правую дверь. А ничего так, в нежно-голубых и зеленых тонах, уютно. Небольшая комнатка-гостиная, спальня, удобства. Не хуже номера люкс в гостинице. Пока эльфийка не упорхнула в ванную, на которую бросила полный вожделения взгляд, я тихо сказала:

– Кайриль, я понимаю, тебе в Киградесе не особо уютно. Но ничего не поделаешь. Так жизнь повернулась. Давай я у Лёна попрошу прислать каких-нибудь семян-черенков из Дивнолесья. Тут в саду посадишь.

Вместо ответа девчонка разрыдалась и кинулась мне на шею. Блин, оказалась бы эльфийка чуть сильнее, точно бы меня придушила! Вот вам далекие и прохладные в отношениях дивнорожденные. Это, наверное, какие-то другие дивные, не могли же мне скопом бракованных отсыпать для личного общения: что Лён, что эта девочка удивительно контактны. Остается только порадоваться, что пока длиннокосая парочка ко мне с объятиями не кидается – раз, и что эльфийская дева меня все-таки не придушила от полноты чувств – два. А то была у реш-кери княгиня (целых несколько дней была) и сплыла. То есть окочурилась от асфиксии.

В общем, пообещала я растроганной Кайриль вершки и корешки из родных пенатов и пошла, игнорируя глумливую улыбочку хвостатого, туда, куда меня снова Архет и ветерок гнали. О, а пригнали нас (меня и Чейра) в тронный зал. Только теперь трон не был на возвышении, а стоял у стола, накрытого к… – для ориентации во времени я бросила взгляд в высокое и широкое (на всю стену, пусть и с вовсе не декоративной решеткой) окно – позднему ужину. Куда опять целый день с вечером девались? Нет, до старческого лег-встал-лег-встал-с новым годом мне еще, к счастью, далеко. Но время и впрямь быстро промелькнуло, особенно из-за моей вроде как краткой прогулки на Землю.

Для Чейра тоже приготовили высокое кресло по левую руку от трона. И это правильно, когда кто-то стоит и смотрит, как ты ешь, кусок может в горло не полезть. В компании же ужинать – милое дело. Но впредь стол лучше накрывать где-нибудь не в столь помпезном месте. А то проснется у меня мания величия или разовьется боязнь больших открытых пространств. Нет, не надо, у меня и так уже диагнозов навалом, нечего коллекцию пополнять!

– Чейр, а эльфов нам с собой завтра брать или не стоит? – первым делом уточнила я, пригубив вайса.

– Нельзя. На Круге могут присутствовать только князья реш-кери и не больше двух доверенных лиц при княгине, – спокойно подтвердил хвостатый. Он невозмутимо присел рядом и принялся за еду. На роскошь обстановки и незримую обслугу ему было совершенно плевать. А со столовыми приборами он, зараза, обращался, как принц на званом обеде. Может, из него и князь Киградеса получился бы получше моего? Хотя бы знакомый с реалиями местности, а не действующий ощупью.

Архет, зараза, кажется, то ли следил постоянно за моими мыслями, то ли подслушал конкретно эту, касающуюся его прямо. В качестве комментария к сиюминутной идее об избавлении от бремени артефакт слегка кольнул меня током пониже спины. Так сказать, ответил, что нечего пытаться перевешивать на других то, что положено волочь эксклюзивно тебе.

Чейр, не заметив моих терок с вредной реликвией, продолжал:

– Ивер, как хранитель, приведет ригаль-эш на Круг Князей, я последую за тобой в качестве почетной охраны. Эльфы обождут здесь. Отныне замок Киградес безопасен для тех, кто принес личную присягу служения.

– Значит, на этот геометрический сбор пойдем втроем, а эльфы на хозяйстве остаются, – подвела я итог и даже порадовалась. Хорошо, что нельзя. А то мало ли как там дело повернется. Как бы тройку моих подданных иной расы снова не вытошнило прилюдно. То есть при реш-керишно, при реш-керийно, тьфу, язык сломаешь, пусть будет просто при реш-кери, если снова чья-то кровь случайно или намеренно прольется.

Выяснив диспозицию, я потянулась за самым простым и почти знакомым с виду (разная длина зубцов не в счет) трехзубым инструментом. Вооружилась пока лишь им без лишних терзаний. Ну не обучена я десятью приборами кряду орудовать. Нож, вилка и салфетка уголком под тарелкой – мой интеллигентский максимум даже по праздникам, и вообще я считаю гением человека, придумавшего надевать на тарелку пакетик. Поел, его в мусорку, тарелка чистая в шкаф. Правда, мои вечно на такое ругались, если замечали.

Ненавижу я мыть посуду, наверное, лишь самую малость меньше, чем готовить. Полы, окна, стенки, даже ванную и туалет – что угодно, но не посуду, потому что бесит совершенно бесполезное занятие. Пол чистым хоть пару дней, а простоит, а она (посуда) все время пачкается, потому что люди все время (аж три раза в день и чаще) едят и одной тарелкой за раз не обходятся! И от размера человека количество грязи не зависит!

Данька вот совсем мелкий, а после него такая груда в мойке вечно оставалась, что хоть вой: чашка для воды, стакан для чая или сока, тарелка глубокая для супа, тарелка для второго, причем если курица, то она обязательно на другой тарелочке отдельно, блюдце для овощей или салатика, тарелка для хлебушка, пиалка для порезанных фруктов, ложки-вилки… короче, просто р-р-р! Словом, как же хорошо, что сейчас ни готовить, ни мыть после себя и других я не должна! Можно просто ужинать и беседовать попутно с хвостатым.

– Я натаскаю двойку в лабиринтах охотников, чтобы несли пользу не только в саду, – почти в ультимативном порядке жестко озвучил Чейр свои планы на эльфов. – Жаль, девочка бесполезна как хранительница. Слишком мягка. Чтобы отковать живой клинок, ее пришлось бы ломать. Если прикажешь – сделаю, но не вижу особого смысла. Зато из двойки могут выйти неплохие тени. Эльфийскую дрессировку блюдущих честь отшлифую нашими уроками. Тебе необходима преданная охрана! Узы Архета оптимальная гарантия.

– Понятно, – приняла я решение хвостатого, разглядывая вроде как овощной синий салат на тихо скользнувшей ко мне тарелке. Кажется, мне предлагали начать с него или сориентировались по вилке. – Долго будет?

– Нет. В наших лабиринтах, где куется суть охотника, время течет иначе. После Круга я заберу их и верну в тот же день. Раньше не стану, моя княгиня. Если случится накладка с течением времени, могу не успеть к тебе.

– А кто такие эти защитницы, то есть хранительницы, блюдущие честь и тени, которых ты перечислил?

– Хранительницы и блюдущие честь у эльфов почти равнозначны теням реш-кери. Первых растят из девочек, вторых из мальчиков. Они неотступно следуют за тем, кому назначены, охраняя его жизнь и честь. У наших теней та же задача, с той лишь разницей, что они несут свою службу, будучи незаметны тем, кого защищают и всем прочим, исключая тот миг, когда стать явными требует миссия.

«Короче, разновидности телохранителей», – перевела я для себя и уточнила:

– А ты теперь тоже тень или все-таки охотник? Я малость запуталась.

– Я охотник, – хищно улыбнулся Чейр, причем никаких вылезающих вампирских клыков не демонстрируя. – А это значит, что я и тень, и ищущий, и карающий.

– То есть специалист более широкого профиля, – резюмировала я, не пытаясь даже получить расширенное толкование каждого направления.

– О да, моя княгиня, – довольно согласился хвостатый, с самого утра использующий обращение «моя княгиня» куда чаще, чем просто «ригаль-эш», то есть княгиня. – Я идеальный охотник.

– Если б еще руки не пытался распустить, цены бы тебе не было ни в граммах, ни в сантиметрах, – чувствуя, как опять полыхают под волосами уши, буркнула я, уже рефлекторно скинув игривые мужские пальцы с колена.

Скандалить с Чейром из-за его манеры поведения не видела острой необходимости. Он не пытался меня оскорбить. Просто иначе себя вести был не способен, если не делал над собой титаническое усилие или был сильно не в форме. Плюнув на рефлекторные заигрывания хвостатого, чихать хотевшего на субординацию, вернулась к еде. Уж очень аппетитно пахло мясо, запеченное с сыром и мелкими, в ноготь большого пальца, клубеньками. Один в один картошка, но остро-сладковатая и розового цвета.

Выспрашивать дальше и спорить есть смысл, если имеется информация, которую стоит дополнить. Я же пока не знаю вообще ничего. Ладно, как говорил Наполеон, который не торт, а тип в треуголке, главное ввязаться в заварушку, а там видно будет.

– Моя княгиня, смирись! Реш-кери не только жестоки, но и чувственны по природе своей. В этом часть силы и сути нашей. Негодование твое – лишь осколки маски, что еще не рассыпались полностью, – протянул Чейр чуть ли не с предвкушением.

Это ему что, любопытно стало, в какое я, покрутившись среди реш-кери, чудовище превращусь, дай только срок? Да не, бред сивой кобылы. В конце концов, он сам, да и дядюшка Ивер, даром что некромант, вовсе не похожи на кровожадных тварей. Ну крыша у охотника чуток подтекает. Так ведь и у нас на Земле есть те, кто в садо-мазо с удовольствием играют. Что ж их, всех скопом по специальным домикам, где комнаты с мягкими стенами, рассадить и галоперидолом угощать?

Каждый сходит с ума по-своему и, пока не мешает сходить с ума соседу, – имеет полное право на личный бзик!

Дальнейший ужин прошел в почти умиротворенном молчании. Я думала о своей новой жизни, о чем думал хвостатый, не знаю, но спрашивать не спешила. Начнет какие-нибудь двусмысленности или вовсе откровенности лепить, а оно мне надо? Нет уж, лучше помолчать.

Как только мы закончили с ужином (на десерт, кстати, дали то ли маленькие тортики, то ли набор пирожных с фруктами!), снова появился ветерок-проводник и потолкал по коридору вверх на третий этаж. Чейра – в отнорок коридора справа, меня опять повел налево, чуть дальше. Хвостатый хотел было за мной податься, а его взяли и не пустили. Правильно! Особо после откровенных заигрываний. Нечего по чужим спальням шлендать без приглашения! А я не приглашала! Я люблю, когда со мной нежно и ласково, а не всякое в кровь и до боли.

Мой Мишка умел. Жаль, что ему переехать на ПМЖ пришлось с родителями окончательно и бесповоротно. Это только в кино расстояние для любви не преграда, в жизни чаще наоборот бывает. Вот и у нас так оказалось. Нет, я ни о чем не жалела. Что было, все-таки было, есть что вспомнить. А еще точно будет! Я молодая, симпатичная и себе найду кого-нибудь по душе, ну или меня найдут.

Покои в замке незримые проводники мне отвели шикарные. Не в том смысле, что сплошь золото, каменья и парча с бархатом, а просторные, наполненные воздухом комнаты с массивной мебелью, но не перегруженные ею. Серо-голубой, мятно-зеленый оттенки преобладали в интерьере. Не знаю уж, Гвенд ли такое любил или замок для меня расстарался, обстановку сменил, но мне понравилось. Даже очень. Больше, чем в Нейссаре. Я погладила подлокотник кресла. Интересная древесина. Цвет – роскошный теплый каштан с прожилками, будто изморозь тронула, тонкие инеистые узоры. И почему-то едва уловимо пахнет. Не клеем, а именно деревом. Приятно и ненавязчиво.

Теперь, когда Киградес уже не давил, грозя расчленить чужаков на мелкие кусочки, мне тут было уютнее, чем когда и где бы то ни было прежде. Пришло инстинктивное понимание: это мой дом, только мой. Он опора, защита, бастион, он сам по себе охрана. Понятно, почему покойный и совершенно незнакомый отец неохотно покидал стены родового замка.