Текст книги "Дорожные работы по наследству"

В густых сумерках, случайно задремав в облюбованном уютном кресле, я снова созерцала не романтичное кино, положенное молодой девице, или триллер-боевик, как наследница крови реш-кери, а бесконечные пути-дороги-арки-порталы. Блин, почувствуй себя архитектором и дорожником-строителем! На сей раз видения были поданы в расширенном объеме. Не только Киградес и его окружение, но дальше, глубже и, коржики-пирожки, проблемнее. Я видела не только сплетенное и существующее, но еще и разрушенное, нуждающееся в починке и обновлении. И этого было куда больше, чем хотелось бы. Почему? Не очень пока поняла. То ли потому, что ничто не вечно под луной, то ли тут ремонтом, то бишь дорожными работами очень долго не занимались. А почему? Бог весть. Не могли, не умели, не считали нужным?

Глава 16. Почти эротическая и очень растительная

Тихий, какой-то почти робкий стук в дверь прервал мою архитектурную дрёму.

– И что у нас плохого? – зевнула я, бредя к двери. Спать хотелось, хоть стреляй, но вечером мне гораздо проще раскачаться, чем утром. Так что я не злилась, в большей степени любопытствовала.

В коридоре, освещенном уже привычным для Киградеса голубоватым светом потолка, стояла остроухая парочка блондин-брюнет. И почему-то щеки и уши у них полыхали таким румянцем, будто блюстители чести подхватили лихорадку.

– Вам чего, ребята? Приболели? – заинтересовалась я.

– Княгиня, мы пребываем в здравии, – парни вразнобой поклонились и замерли самыми бдительными сусликами. Из тех, которые получают бампером в лоб.

– Айдэс, Диэс, – в свою очередь назвала я парочку. – Так что хотели-то? Проблемы?

– Ригаль-эш Алира, любой из нас или один по твоему выбору готов… – начал было Айдэс и запнулся, став не розовым, а почти алым.

– Так, стоп! – Договорить бедолаге я не дала, спасая его от сердечного приступа, а себя от проблем с лечением остроухих невротиков. – Вы чего тут, решили, что я вас в качестве постельных грелок из лесу прихватила?

Придурки, секунду помешкав от грубоватой формулировки, снова вразнобой кивнули. С учетом того, что все остальное они делали с удивительной синхронностью, сразу становилось понятно, из колеи эльфы выбиты основательно и отчаянно трусят.

– Разочарую, ошибочка вышла! Сами же про свои навыки в охране свистели, – фыркнула я. – Чейр из вас телохранителей-теней для меня собирался ковать, как из подходящего материала. Завтра, думаю, ближе к вечеру, возьмется за реализацию проекта.

– Но тогда зачем он сказал… – пробормотал себе под нос растерянный брюнет Диэс, взмахивая, как опахалами, длинными ресницами.

– А вот с этого места поподробнее! Что конкретно Чейр вам сказал? – насторожилась я, скрестив руки на груди.

– Ничего, стоящего твоего беспокойства, ригаль-эш. Охотник лишь изволил пошутить, что его княгине больше по вкусу эльфийская невинность, нежели искусность истинного реш-кери, и выразил мимолетное удивление, что мы до сих пор не греем твое ложе, – вынужденно раскололся Айдэс, смущенный чуть-чуть меньше брата и способный связать больше, чем два слова, в одно осмысленное предложение на заданную щекотливую тему.

– Не поняла, у вас чего эти… блюстители чести еще и постельными мальчиками подрабатывают без отрыва от «блюдения»? – просто обалдела я, застыв на пороге статуей имени себя.

– У лоэ-диэль, княгиня, иные обычаи, но у реш-кери свои нравы, – выкрутился блондин, с лица и ушей которого краска не сходила из-за щекотливой темы. Только если на полтона слабее стала.

– Вот и ведите себя как лоэ-диэль. Всё! По норам, мыши! Всем спать! – скомандовала я парочке, скептически хмыкнув мысленно: «Тоже мне, соблазнители недоделанные нашлись! Еще бы оптом себя пользовать предложили!»

В спину ударил огорченный тихий вопрос:

– Мы слишком уродливы для княгини?

Резко обернулась. Это, оказывается, не меня, это Диэс у Айдэса спрашивал. Ой, клиника!

Вернулась и, поймав каждого за косу, притянула к себе поближе. Вот у кого волосы мягче шелка, не то что жесткая грива Чейра.

– Мальчики, вы – лапочки и красавчики, просто мечта девичья! – (Про женскую и старушечью промолчим, чтоб не шокировать эльфиков.) – Честно-честно. Дело не в вас, а во мне. Может, у реш-кери такое и принято, но я с малознакомыми парнями для заурядного перепиха в койку не прыгаю. Наверное, я еще не адаптировалась, в другом мире росла. И вообще лучше за Кайриль поухаживайте.

– Кайриль нам названая сестра, ри-криш, иного не суждено. Мы подождем, – тихо объявил мне общее решение Айдэс.

– Чего подождете? – не поняла я, с невольным сожалением выпуская чужие косы из загребущих пальцев, чтобы избежать искушения расплести и поиграть с такой роскошью.

– Пока ты адаптируешься, ригаль-эш, – любезно разъяснил эльф, и физиономия у него, несмотря на красоту и смущение, почему-то выглядела натуральной ослиной мордой.

Наверное, я чего-то сильно, очень сильно не понимаю в нравах не только реш-кери, но и эльфийских. Какого рожна эта парочка приперлась после подначки Чейра предлагать свои эскорт-услуги, почему мой отказ не приняли вообще? У Кайриль, что ли, спросить по возможности? Нет, не стоит бедняжку смущать. Все, хватит! Сейчас спать, пока мозг не перемкнуло окончательно от чужих завихрений. А завтра еще и Чейру врежу, чтоб всяких полоумных не провоцировал, даже если это он так экстравагантно их учебу начать решил. У хвостатого мозги вообще так вывернуты, что мне до этого состояния, как годовичку до доктора наук.

Стоило лечь в кровать, приснился Лён в короне. Хорошо хоть, не голый, вот честно! Брат-нудист – это было бы чересчур.

– Лирка, привет, а ты как вообще здесь… – заморгал брат, пытаясь сообразить, где он вообще. Что это за «здесь» и как он сам тут оказался.

– О, братец, привет, ты-то мне и нужен! – обрадовалась я новой встрече после недолгой разлуки и подходящему случаю поведать про черенки-корешки для Кайриль.

Пока объясняла, что нужно, на груди горячо запульсировал в такт сердцу временно несъемный Архет. Но к этому я уже почти привыкла, а вот у Лёна на голове засветилась живительно-зеленым подаренная лесом корона из травы, веток и цветочков.

Когда свет Архета и сияние короны синхронизировались, они сплелись в единую сеть, свет, силу. Не знаю, как правильнее сказать. Они полыхали, и я видела, ощущала, понимала, что свет – это не просто свет. Пока два артефакта делили единое сияние, пользуясь царящим меж мной и Лёном полным доверием, они объединили и дороги-пути-порталы наших миров, исправляя порченное, дополняя нужное, удаляя лишнее, экономя нам время и силы.

«Так вот оно как должно работать, чтобы работало правильно», – запоздало сообразила я, заодно понимая, насколько безнадежная эта затея – полная коррекция всех путей вокруг Киградеса. В одиночку, будь ты хоть сто раз носитель Архета, корячиться с этими дорогами до морковкина заговенья. Сколько на княжеском троне просидишь, столько и биться. Выходит, дороги – проблема не только интернациональная, а еще и межмировая. Но где же столько родных и близких в мирах найти для специфического труда по починке? Нет их, значит, большей частью придется в одиночку пахать. У-у-у, печалька!

Смотреть почему-то означало не просто смотреть. Кажется, какая-то часть энергии от живого носителя Архету тоже требовалась, потому что в один прекрасный момент ремонта я банально вырубилась от усталости и проснулась лишь утром от совсем не тактичного стука в дверь и громкого бодрого голоса.

– Алира! Моя княгиня! Пробудись!

Ага, утро. Чейр в коридоре, голова не болит, силы встать есть, до донышка меня артефакт не вычерпал, отлично. Я вскочила с кровати и ринулась к двери. Отступить охотник успел, по лбу створкой не получил. Жаль! С синяком на пол-лица этот советчик лучше бы смотрелся!

– Чейр, скажи, какого… – мат я все-таки смогла проглотить, – ляда ты мне в койку эльфов отправил? Сам же предостерегал вчера!

– Неужели пришли? – с виду вполне искренне удивился реш-кери.

– О да, мальчики были очень настойчивы, предлагая себя в мое полное распоряжение оптом и в розницу, а волосы у них оказались такими мягкими. Одно удовольствие на пальцы накрутить, – столь же искренне, но куда более ядовито ответила я.

А этот чокнутый реш-кери вместо того, чтобы пошутить в ответ, внезапно яростно сверкнул глазами и уставился куда-то мне за спину. Я тоже оглянулась. Ну а что, вдруг там бабайка из-под кровати или из-под шкафа вылез, а я и не знаю. Увы, бабайки не было, была приоткрыта дверь в спальню, и на кровати валялся ворох какой-то травы, кустов и прочей фигни.

– Они провели с тобой ночь? – Чейр явно взъярился.

Ему прямо отказали, а каким-то остроухим придуркам совсем даже нет. Тень сомнений все еще витала на его раскрашенной изысканными серебряным узором физиономии, но взгляд на траву в кровати убивал сомнения.

– Зачем же посылал? Мальчики были очень замотивированы, тебя цитировали! А что, не должны были приходить? – хмыкнула я, снова скрестив на груди руки.

– Не должны, – мрачно признался Чейр, и его рука, лежащая на косяке, проложила четыре глубокие борозды в плотном дереве. Дерево подумало-подумало и, передернувшись легкой волной, снова стало целым. Вау, нафиг придурка, у меня, оказывается, замок самовосстанавливающийся! Это круто! Косяк снова был цел, будто его и не декорировали когтями.

– Слушай, хвостатый, ты что, вообще ни слова в простоте не говоришь? Не надо, в последний раз прошу по-хорошему. Я и эльфы в интриги играть не обучены, мы дикие! Прямым текстом вещай, как для дебилов, что надо и каких результатов ожидаешь. А то накладки разные случиться могут, – многозначительно кивнув на косяк, по-дружески предложила я.

Чейр смерил меня хмурым взглядом, словно пытался определить степень придурочности, и медленно кивнул. Наверное, признал, что подходящей шкалы для таких аномальных дур и доверчивых кретинов у него в запасе нет.

– Сегодня мне их вести в лабиринты. Хотел, чтобы они видели перед собой его, как единственный выход. У реш-кери вкусы различны, но лоэ-диэль обыкновенно не испытывают ни малейшей тяги к нам. Не должны ее испытывать, – снизошел до объяснения вполне логичных причин охотник и призадумался: – Неужели все дело в том, что ты по матери мет-а-мофи?

– Нет, – запоздало сообразила и я. – Ты же помнишь, Лён вчера перекинул через Архет на меня узы Леса, чтоб эльфы уйти и жить могли. Так что, когда ты мальчиков послал, они пошли туда, куда их отправили, добровольно и, хм, с песней.

Теперь с косяком звучно соприкоснулась голова хвостатого, и он пробормотал:

– Не учел.

– Саечка за испуг! Ладно, не переживай, – сочла я нужным внести ясность, а то ведь загоняет эльфов в лабиринтах охотников не до полусмерти, а до смерти, а потом скажет, как в том старом мультике про Синюю Бороду: «Прости, дорогая, так получилось!» – Не было у нас ничего, отправила я мальчиков спать. Во всяком случае, пока.

Но хвостатый продолжал изучать подозрительным взором ворох травы в моей спальне. Ну да, цепочка рассуждений очевидна: кровать-трава-эльф. Вот только с личностью эльфа промашка вышла.

– Это я со своим эльфийским братишкой ночью пару вопросов порешала и посылочку получила для Кайриль. Архет помог, – махнув рукой на сено, наскоро пояснила я.

Вот теперь Чейр поверил, пусть и не понравилось ему мое многозначительное «пока». Зато, получив информацию про способ обретения травы, уставился на меня чуть ли не с благоговением и выдал:

– Я лишь в древних, почти забытых нынче легендах о силе Архета читал, что через миры посредством его общались владыки сопредельных миров. С той далекой поры не случалось, чтобы Архет такие врата создавал.

– Это все потому, что близкой родни у владельцев артефакта среди владык сопредельных держав не числилось, теперь вот есть. Но вопроса глобального это все равно не решает, – глубокомысленно зевнула я, соображая попутно, как быть с одеждой. После завтрака официальное что-то надевать стоит, наверное, не раньше? А то ведь обкапаюсь или наляпаю что-нибудь, будет очень обидно. Вайс он только внутрь вкусно и полезно, снаружи не стоит. Сейчас же Чейр пусть меня в пижаме из замечательной ткани потерпит. Не потерпит, так дверь за спиной.

– Глобального? Что ты имеешь в виду, моя княгиня? – насторожился хвостатый, разом прекратив злиться на эльфов, как потенциальных конкурентов на должность фаворитов и мою личную неосмотрительность в выборе кандидатов. Правда, чего было у него больше: досады, что выбрали не его великолепного, или того, что политически неверным было тащить в постель лоэ-диэль, – я не разобрала. Ну и на… Главное, охотник все это скопом спокойно мог отодвинуть, чтобы сосредоточиться на работе и важном разговоре.

– Завтрак накройте, – попросила я замковый персонал, мимолетно пожалев, что так и не видела до сих пор тех, кто тут шустрит, кормит, поит и ухаживает. И вернулась к разговору с Чейром. Тот терпеливо ждал ответа на вопрос про Архет и проблемы.

– Я о том, что артефакт Архет – штука мощная и полезная, но его одного мало, чтобы все порталы-пути-дороги вокруг в порядке держать. Он, как я поняла из сна, который не совсем сном был, – лишь своего рода путь управления, центр общей сети, которая должна быть, а ее почему-то нет, одни обрывки.

А в следующую секунду, когда повеял за спиной уже привычный ветерок, я повернулась и увидела накрывающих завтрак их, это, оно… Не знаю, как правильнее. Словом, мне временно не до разговоров стало, потому что Киградес или Архет, а то и оба разом в кооперации, исполнили мое мимолетное желание. Я о сиюминутном порыве увидеть тех, кто вокруг шлендает, кормит, поит и в нужном направлении провожает.

Сказать «уж лучше бы я их не видела» не скажу, лучше все-таки знать, что к чему. Это было не страшно, мало ли я ужастиков смотрела для развлечения, но странно. Полупрозрачные фигуры, не мужские и не женские, без цвета, вкуса и запаха, только свет и тень. Или даже светотень. Вот кто служил в замке князя Киградеса. Духи, призраки, не знаю, как точно назвать. Я же не дядя Ивер. Это он по специфической жизни, смерти и промежуточным состояниям специалист.

Но зато теперь я поняла, почему мне не хотелось благодарить за обслуживание. Они существовали иначе, и им совершенно никакого дела не было до того, благодарили ли их или проклинали те, кому они служили. Сам смысл их бытия был в служении и им же ограничивался. Зачем их сотворили такими – бог весть. Может, когда-то они причинили вред моему роду или самому Киградесу и теперь служением длиною в вечность его искупали? Или, может, они изначально были таковыми. Расспросить вряд ли получится. Они в какой-то своей реальности обитают.

А потом я заметила еще и этих, это… Ну знаю, как точнее сказать, зато я разом поняла – оно именно то, что Чейр назвал призрачные твари. Не собаки, не кошки, не динозавры-лилипуты… И не светотень, а чернота. Они были высотой с крупную собаку, имели четыре лапы. Но ничего собачьего в повадках не было. Они скорее мерцали – миг здесь, следующий там. И постоянно меняли свои очертания, сохраняя в принципе общий объем.

Однако ни ко мне, ни к Чейру даже не приближались. Вряд ли опасались, во всяком случае меня, скорее не считали съедобными или враждебными. Почему-то мне казалось, лишь эти два стимула движут призрачными тварями.

– Нет того, о чем ты говоришь, пусть. Зато у нас теперь есть Архет в полной силе и княгиня, – невозмутимо объявил хвостатый, не присоединившийся к моему созерцанию незримых слуг и тварей.

Ну а что ему психовать-то, он не видел того катастрофического состояния путей, что я. Я и сама-то не переживала чрезмерно. Время на ремонт есть, не очень много, но есть.

У незапертых дверей в коридор кто-то смущенно пискнул. Ага, Кайриль встала и пришла поздороваться!

– Привет, иди в спальню, – весело выдала я цэу и имела счастье понаблюдать за тем, как эльфийка из милой девочки с легким румянцем становится сначала темно-розовой, а потом иссиня-белой. Эй, а у нее с сердцем все в порядке?

– Как пожелает княгиня, – дрожащим голоском выдала остроухая и на подгибающихся ногах пошла туда, куда послали, по пути почему-то пытаясь что-то развязать в верхней части одежды. Зачем? На голое тело контачить с травкой собралась, а в одежде моветон? Какие же эти лоэ-диэль странные, и чем дальше, тем страньше. А Чейр расхохотался так, что вынужден был опереться о спинку стула. И тогда до меня дошло, что девочка что-то не то про меня и себя подумала. Фу-у-у! Пришлось спешно уточнять:

– Ты же сама вчера хотела всякие цветики-листочки. Они валяются на кровати, так уж получилось именно там посылку от брата получить. Но если тебе не надо, сейчас все выкинут. Думай, а я завтракать буду.

Кайриль снова из белой стала густо-розовой ушами, а тут еще и Чейр с пошлой усмешкой сподобился прокомментировать светофорные метаморфозы, подтвердив нелепую версию моей уставшей еще с ночи головы:

– Дева из Леса уверилась, что зовешь ты ее разделить ложе.

– Вот еще! Во-первых, я спать больше не хочу, во-вторых, кроватку ни с кем делить не собираюсь, там только для меня место! – возмутилась я, присаживаясь к столу и с удовольствием созерцая пышный омлет с травками и ставший любимым вайс. – А если она про какие-то извращения свой мозг напрягает, то пусть даже не мечтает, я своим полом в том самом смысле не интересуюсь совершенно.

Хвостатый, продолжая ухмыляться, присел к накрытому столу. Кайриль, рассыпавшись в неловких извинениях и покраснев еще больше, хотя, казалось бы, некуда, метнулась в спальню и вымелась оттуда буквально через миг-другой в виде кучи травы. Сцапала все, что нашла на кровати, в загребущие лапки и, тараторя на бегу тысячи благодарностей, исчезла. Небось, сажать понеслась. Вот и пусть делом займется, а не всякой хренью свои и чужие головы, скажем цензурно, замусоривает.

Глава 17. Тяжесть традиций

Пока мы с охотником трапезничали, появился дядя Ивер. Его, как хранителя, защита Киградеса пропустила невозбранно. Я даже попросить успела у слуг кипяченого молока с пенками для некроманта и разулыбалась. Настроение от встречи с симпатичным мне чел… эм-н, реш-кери тут же скакнуло вверх еще выше.

– Дядюшка, доброе утро! Садись завтракать!

– Яркого восхода, светлого полдня и закатного пожара, Алира, – улыбнулся мне Ивер так радостно, что я не удержалась, вскочила и обняла его. Мне так редко хочется тактильного контакта с кем-то, что, если хочется, я себе в удовольствии не отказываю. Если в удовольствие, так почему нет?!

Молоко между тем появилось на столе. А дядя ответил на мои обнимашки нежным объятием и поцелуем почему-то в шею. Наверное, у реш-кери принято так? А Чейр не лезет говорить «привет» по реш-кери, потому что он охотник, а дядя – это дядя?

Надо, конечно, местные жесты-слова и выражения учить (вон как мне Ивер галантно на весь день хорошего пожелал в шесть слов да один предлог в придачу), но пока руки не дошли. Ничего, я все успею! И замок облазить, и про реш-кери узнать. Пусть Чейр расскажет. Все равно рядом ошивается. Не все ж ему по косякам вырезать!

Поздоровавшись, Ивер присел к столу, выпил молоко и только потом осторожно уточнил, собираюсь ли я отправляться на Круг Князей в том одеянии, какое ношу ныне. Хвостатый снова заухмылялся, а я поспешно уверила некроманта, что даже такая идиотина, как я, в пижаме на стрелку не пойдет.

Ивер успокоился окончательно, выпил еще молока, закусил омлетом и еще разок подбодрил меня, пообещав всемерную поддержку на Круге. После завтрака я отправилась переодеваться в юбку и блузку из самой замечательной ткани шеро-кри. Встала перед шкафом и для начала принялась усиленно, проговаривая вслух, думать о том, что мне надо на собрании княжеском не только достойно выглядеть, но и удобно себя чувствовать.

Откликнулась на мой устный призыв не заготовка под одежду, а незримые духи-помощники. Явились, будто их позвали, и взялись меня одевать. Да так бережно, быстро и аккуратно, что я оглянуться не успела, как все оказалось закончено.

Ткань от союзников-пауков не подвела. Одежда успела оказаться на мне и завершить преобразование меньше чем за минуту. Темно-зеленая длинная юбка с какими-то хитрыми зажимами и складками, плюс приталенная блуза насыщенно-рубинового цвета со скромным декольте стали тем самым стильным нарядом, что и в пир, и в мир, и в добрые люди. Вроде бы просто и в то же время сразу скажешь – это та самая неброская роскошь.

И, самое удивительное, я, не терпящая лишних чужих посторонних прикосновений, не испытала даже тени неприязни, пока меня одевали призрачные слуги. Эти касания не воспринимались как прикосновения чужих живых, потому не будили желания отшатнуться. Кажется, я нашла свой личный лайфхак для одевания в Киградесе! Ура!

Любуясь тем, во что превратилась паучья ткань, я наскоро причесалась очередной великолепной щеткой, почти не рвущей и не дергающей волосы.

– Теперь я соответствую, дядюшка? – я высунулась из гардеробной – всей мебели зеркало в стену на одной стороне комнаты и встроенный сложносочиненный шкаф-гигант выше моего роста на остальных трех.

– Воистину, Алира, осталось лишь присовокупить реликвии ригаль-эш Киградеса, – довольно оглядел меня некромант.

Чейр окинул оценивающим взглядом и почему-то слегка нахмурился. То ли не понравилось что-то, то ли, напротив, понравилось слишком.

– Архета недостаточно? – удивилась я, для пущей наглядности ткнув пальцем в грудь, где покоилась уже ставшая привычной, как еще недавно смартфон в руке, подвеска.

– Архет князь Гвенд предпочитал оставлять в Киградесе, – пояснил Ивер. – Но в иные реликвии рода облачался всегда. Я провожу тебя до сокровищницы, Алира.

У меня еще и сокровищница есть? Здорово. Хотя как не быть, если я княгиня и это родовой замок. Вряд ли почивший Гвенд был не в меру азартен и спустил все состояние, включая побрякушки, на баб, выпивку и карты.

В правоте своих сомнений я убедилась, спустившись на этаж ниже и миновав пару коридоров с переходами. Там была предупредительно открыта одна-единственная дверь. И за ней просматривались залы, залы, залы, полки, стойки, сундуки с бесконечной кучей всякого драгоценного и колюще-режущего. По этим залам можно было бродить кучу времени и с легкостью заблудиться.

– Дядюшка Ивер, скажи, что ты можешь пройти и ткнуть пальцем в те побрякушки, которые мне надо нацепить? – я использовала на грозном некроманте запрещенный прием «глазки котика Шрека». Сработало безотказно, вот только почти зря!

– Кхм, я могу подсказать, как выглядят нужные реликвии, но где в сокровищнице их оставил Гвенд, прости, Алира, не ведаю, – сам начал переживать Ивер. Он только сейчас, видать, прикинул масштабность предстоящего поиска, а до того не особо интересовался чужими ювелирными залежами. Не алчный у меня дядюшка от слова совсем по части ювелирки.

Да и Чейр на все эти бесконечные залы взирает лишь с легким исследовательским интересом. То ли у самого не меньше в загашнике есть, то ли никогда чем-то важным не считал и не считает. Другие у этих мужчин понятия о важном и нужном.

– Эх, тогда нам остается уповать только на лень, – вздохнула я и пояснила ценную мысль обоим спутникам: – Судя по увиденному мною в склепе, покойник не жаловал украшения. Значит, носил регалии лишь по необходимости и вряд ли кайфовал от перспектив пересмотреть каждую ценную фиговину в коллекции, чтобы дойти до ухоронки с необходимым для явления в обществе минимумом.

Словом, надежда умирает последней! Чейр вальяжно привалился к стене и скрестил руки. Дескать, развлекайся, дерзай, моя княгиня, я обожду, сколько надо.

А мы с Ивером отправились на поиски. В первом от двери здоровенном сундуке, стоявшем прямо на полу, драгоценности имелись. Тяжелые, потемневшие от времени, дорогущие и здоровущие. Я мысленно скрестила пальцы и взмолилась:

– Дядя, это ведь не они?

– Нет, Алира, это регалии княжеского рода, но не те, что положены для Круга, – утешил меня Ивер, не очень понимая причин таких интонаций.

– Уф, а то ж в этом идти не получилось бы, только ползти. Тяжеленные! – я попробовала приподнять наборный пояс из драгметаллов и ограненных камней. От общей кучи его оторвала на миг-другой и с облегчением вернула на место.

Вот тут дядя некромант проникся хрупкостью моего телосложения и даже оптимистично подбодрил:

– Надобные нам реликвии не столь тяжелы.

– Ура?! – робко порадовалась я и проследовала к следующему сундуку, стараясь не обращать внимания на расплывчатость определения «не столь».

Ну что сказать, родовых реликвий у князей Киградеса был явный избыток. Жаль, распродать или поменять на что-нибудь более удобное и легкое нельзя. Не тобой нажито, не тебе и транжирить! Но в итоге титаническое упорство в поисках было вознаграждено. В седьмой по счету емкости – она была не сундуком модели «гигант напольный», а, скорее, ларцом, покоившимся на высоком, мне по пояс, однотумбовом столе-подставке, – нашлось нужное. Откинув крышку, я покосилась на дядюшку.

– Это они, – торжественно заверил меня Ивер.

«Прощай-прощай, мысль-мечта о минимуме», – всхлипнула я, а терпеливый дядя принялся помогать мне с облачением. Одна бы я точно не справилась!

Металлический (вроде серый металл и камни драгоценные) пояс застегнули на бедрах, дважды обернув вокруг меня. Если бы подняли до талии, то и на три оборота хватило бы. Тяжелые серьги с рубинами вдели в уши. (Я-то ладно, а ведь их и Гвенд таскал!) На шее разместили фигурного плетения украшение, напомнившее мне гривну. На запястье браслет, на три пальца перстни из набора и в довершение обруч с рубинами (камни красные, значит, рубины?) на голову.

– Осталось покричать только «Елочка, зажгись!» – прикинув, как все это сверкающее богатство на мне смотрится, пробормотала я себе под нос.

Нет, все, конечно, в сравнении познается! И этот набор, который полагалось на Круг таскать, тяжелым не оказался, не жал, не давил хомутом, но чувствовался. Может, специально так задумывали, что князь не забывал, куда и зачем пришел, коль на нем парадно-выходной комплект имеется. Или для выносливых предков он легче пушинки казался?

А еще меня стали терзать смутные сомнения. Пока я поправляла массивный браслет на руке, больше похожий на боевой наруч по толщине, спросила прямо:

– Дядюшка, мне только кажется или эти украшения, даже серьги, все-таки делались на мужчину?

– Не кажется, Алира.

– А женской версии не предусмотрено или искать замаешься? – в робкой надежде закинула я удочку.

– Не предусмотрено. Ты, Алира, – живой казус в традициях нашего мира. Наследование во всех иных княжеских родах идет строго по мужской линии, пол наследника не оговаривается лишь у ригаль-эш Киградеса, потому что над всем воля Архета. Камень тебя позвал и выбрал носителем, – спокойно пояснил Ивер про традиции, заодно и про свой изначальный приступ легкого шовинизма.

– Еще скажи, он от прежнего князя и потомка сам избавился, как от неугодных, – хмыкнула я и прикусила язык.

Камень на груди ожег меня вспышкой даже не тепла, жара, пробежавшего от макушки до пят. И будь я проклята, если это не было согласием. Ой-ой-ой, это что выходит, быть носителем Архета опасно для жизни? Вот так надоест красивому камушку у меня на груди висеть, и бац, кирпич на голову или подсолнечное масло под ноги, прости-прощай, Алира, здравствуй, новый ригаль-эш Киградеса, подходящий по всем параметрам, в том числе и полу?

Начать психовать не успела – жар от Архета сменил «интонацию», он стал как теплое одеяло, в котором, словно в детстве, можно спрятаться от всех бед мира. И пришло понимание. Не знаю уж, что не поделили или недопоняли друг с другом прежний князь и Архет, меня этот чудный камень намеревался беречь как зеницу ока и никуда с тела даже ненадолго исчезать категорически не желал во избежание недоразумений.

– Княгиня, можем отправляться, – одобрительно констатировал Ивер, прерывая незримый диалог об угодных и неугодных.

– Надо, значит, надо, – обреченно согласилась я, отправляясь на выход.

Что дядюшка! Когда мы из сокровищницы вышли, неизменно ехидная улыбочка слиняла и с губ Чейра. Он мне даже глубоко поклонился, подметя кончиком хвоста пол:

– Моя драгоценная княгиня, честь сопровождать тебя.

– Я вас всех тоже люблю, – отмахнулась я, понимая, что «драгоценная» я сейчас совершенно в прямом смысле слова. А значит, Чейр не только выказал уважение к титулу, но заодно и подколол, зараза такая! От сокровищницы я последовала в коридор замка Киградес, откуда для члена княжеской фамилии открывались двери не только в Нейссар, а вообще туда, куда он собирался пройти.

Это мне так спокойно объяснил некромант. Ну а что, удобная штука! Телепортация по запросу, да еще с встроенной идентификацией. Любого не включенного в перечень, по доброй традиции благородных князей Киградеса, превращает в фарш. Причем не в самом замке. Зачем родовую твердыню пачкать зря, работу незримым слугам искать? А в той точке пространства, куда собирался проследовать самоуверенный нарушитель. Да, я уже успела проникнуться. У меня были очень-очень добрые предки. Пожалуй, можно в этой фразе порадоваться только одному слову – «были». Сейчас ни с кем бодаться не придется. О таких предках лучше помнить и знать, чем с живыми общаться.