Текст книги "Час «Д»"

По правую сторону от кафедры в самой середине ряда стульев заерзал на своем жестком сиденье и попытался съежиться пухлощекий, даже капюшон не скрывал этого, добродушный на вид, лысый по природе, а значит любимый, согласно местным суевериям, Дориманом толстячок с лукавыми карими глазками. Только сейчас в глазках этих стояло сплошное отчаяние и страх и безнадежное желание стать невидимым.

– Жрец-покровитель Мануа Форо! – Обвиняющий перст Авандуса безошибочно указал на толстячка. – Вверенная опеке твоей провинция в грехе погрязла!

Форо попытался пробормотать что-то в свое оправдание. Элька разобрала только слово «случайность» .

– Не бывает случайностей в мире плотском. Все в руке и по воле Доримана великого вершится! – взревел Авандус, словно противоугонная сирена. – Покровитель – пример святой, отражение бога, землю опекающее, какой же пример ты своей пастве подашь, если поста пред Днем Сошествия соблюсти не в силах?

Толстячок еще больше сжухался и снова забормотал неразборчиво какие-то слова, кажется: «лишь хлеб и вода» .

– А не каплуны жирные и вино? – едко, в такой полной тишине, что слышно было поскрипывание стула под отсидевшим пятую точку Лукасом, язвительно осведомился архижрец.

Форо стал бел как снег, похоже, Авандус угадал основные блюда его любимой диеты, и, нервно покашливая, переплел пухлые короткие пальчики, лишенные всяких украшений. Прочие жрецы-покровители легким шумом дружно начали выражать недовольство попавшим в немилость коллегой.

– Восьмидесятикратно круг покаянных молитв надлежит прочесть тебе, Форо, и строгий пост блюсти постоянно, дабы очиститься в глазах бога нашего, чтоб отвести гнев его от народа Мануа и защитить паству от искуса Дракона Черного. Если ж не простит тебя Дориман и снова проклятые числом значительны объявятся, придется для Мануа нового жреца-покровителя искать, – закончил свою гневную проповедь архижрец.

– Бедный толстяк, они своими постами да молитвами его просто уморят, – хмыкнула Элька, чувствуя невольную симпатию к жертве Авандуса. Не ощущалось в жреце-покровителе Мануа подлости или коварства, только бьющее через край жизнелюбие, никак не вязавшееся с мрачной религией Дорим-Аверона.

Архижрец, вынеся вердикт, оставил затюканного Форо в покое и обратился к одному из жрецов в балахоне с белым кантом:

– Брат Сенто, жрец Очищающих, что поведаете вы нам?

Из-под капюшона с белой оторочкой проглядывал только мясистый лилово-прыщавый нос брата, когда он начал маловыразительно бормотать, испытывая серьезные проблемы с артикуляцией:

– Очищение в подземных келиях сейчас проходят двадцать шесть грешников, семеро из коих доставлено в эту восьмидневку. Братья Очищающие неустанно молятся за души Лауры Кенте и Аннэт Буше – простых горожанок Дорима, стражника из Блу – Готье Фасуа, Перье Мана – торговца из Убира, графа Монтерне Алуйского…

Сенто добросовестно перечислял имена, род занятий и происхождение несчастных, брошенных в темницу фанатиками Доримана.

– Во зле закоснели и не склонны к раскаянию, а лишь к окончательному очищению шестеро гожи: Поль Версан – ювелир и его жена Карин из Мануа, странствующий лекарь Франц Лабье, цирюльник Бурже из Ликона, девица Илэн из Малого Убира… – перешел к следующему пункту Сенто.

Посланцы с совершенно каменными надменными лицами слушали доклад бубнилы-жреца и тщетно пытались сообразить, о чем, демоны побери, вообще рассуждают на Совете и кто, чем и за что проклят.

– Видишь ли, Лукас, – скоренько, пока Сенто занимался перечислением, наконец пояснила Элька. – Тут над миром комета пролетела, а потом местные по одному или пачками начали в драконов оборачиваться. А поскольку главным врагом Доримана Дракон числится, то несчастных перевертышей сочли отродьями зла, и на них жрецы теперь облаву устраивают.

– Благодарю, мадемуазель, понятно, – одними губами прошептал Лукас.

– Да, завтра в Дорим-Авероне великий День Сошествия Доримана, – промолвил Авандус. – Согласны ли вы, братия, что в час зари души несчастных, что поддались искусу Дракона, должны быть вырваны из-под его власти во славу нашего бога и во спасение?

Скорее всего, вопрос был чисто риторическим, но все собравшиеся охотно забормотали или закричали что-то утвердительное. Оппозиции, во всяком случае видимой, ни по одному из обсуждаемых вопросов у Авандуса среди жречества не наблюдалось, так что нужды в подсчете голосов или тайном голосовании не возникло.

– Завтрашний искупительный рассвет станет для семерых грешников истинно-очистительным рассветом вечной жизни, – с садистским удовольствием заключил, подождав, пока хвалебные возгласы в честь Доримана умолкнут, Авандус.

– Это их жечь будут, – перевел магу и Галу вор понятие «очистительный рассвет» на приземленный лад.

Лукаса едва заметно перекосило.

– Окажут ли посланцы богов честь нашему миру? Будут ли лицезреть последнее очищение в день великий, присоединятся ли к нашему восторгу и восхвалению Доримана? – торжественно осведомился архижрец, будто на пир звал.

– Соглашайтесь, – порывисто посоветовала Элька, поддавшись какому-то интуитивному толчку.

– Это наш долг, – важно ответил мосье Д’Агар.

– Да, – обронил Гал.

– Ныне же другие дела нас призывают. – Когда было надо, Лукас умел болтать языком не хуже Авандуса, но сейчас маг не был настроен метать бисер слов перед жрецами-пироманами. А спрашивать у фанатиков, нет ли другого способа избавлять несчастных от проклятия, кроме сожжения, было бессмысленно. Украдкой дотронувшись до воителя, маг нажал на камень перстня, и пара мужчин исчезла, не прощаясь, из мрачной залы, оставив Совет идти своим чередом. Посланцы вернулись в дом, и зеркало потухло.

– Похоже, мадемуазель успела многое разузнать, – изрек Лукас, с внимательным ожиданием посмотрев на Эльку.

– Пока вы, меломаны, концертом наслаждались, я с Шарлем тет-а-тет успела парой словечек перекинуться, – небрежно согласилась девушка. – Да вы и сами, если пожелаете, с ним поболтать сможете, как только он от Макса вернется.

– Мадемуазель похитила монарха Дорим-Аверона? – «удивился» лукавый маг.

– Почему так сразу похитила? Со мной что, симпатичные мальчики по доброй воле не пойдут? Ты на это намекаешь? – «обиделась» девушка, собравшись немножко поскандалить, но не успела.

– О, а вот и монарх, – хихикнул Рэнд, махнув в сторону двери в зал, куда как раз входили Мирей и Шарль с задумчивым восхищением на лице. – Всю кровь выжали, дружок?

– Нет, совсем чуть-чуть, – смущенно откликнулся Шарль, – а потом госпожа Мирей меня за руку взяла, и все само собой вылечилось. Даже болячки или шрама не осталось.

Юный король от души восторгался целительскими талантами жрицы.

– Ясно, а где Макса потеряли? – снова спросил Фин, вытаскивая из-под стола спящего крыса и водружая его себе на колени. Рэт при этом так и не проснулся.

– Он остался работать с образцами, – с достоинством повторила Мирей только что услышанную фразу.

– В таком случае придется начать разговор без него, – легко согласился Лукас, с наслаждением опускаясь в удобное кресло, казавшееся еще мягче после тесного знакомства с жуткой мебелью в зале Совета, приближающейся к заслуженному званию орудий пытки.

Не дожидаясь приглашений, остальные расселись рядом с зеркалом на диване и креслах, причем Шарль выбрал место рядом с Мирей, то ли чувствовал в ее обществе себя поспокойнее, то ли просто эльфийка очень понравилась юноше. Оригинал Гал принес себе жесткий стул.

– Соблаговолит ли мадемуазель поделиться с нами своим знанием? – обратился маг к Эльке.

– Ну, если ты меня больше в похищении особ королевской крови не обвиняешь и хорошо попросишь, то, может быть, и соблаговолю, – снизошла девушка.

– S’il vous plait, мадемуазель, – очаровательно улыбнулся красавчик маг и, привстав, поцеловал Эльке руку.

– Ладно, – растаяла та и быстро пересказала все заслуживающие внимания факты, что успела вытряхнуть из молодого короля.

– Драконы, – выслушав девушку, протянул Лукас, задумчиво побарабанил по подлокотнику кресла и потер подбородок, верный признак того, что в голове мага кишело одновременно множество мыслей.

– Нельзя допустить, чтобы люди и дальше безнаказанно истребляли несчастных существ только потому, что они не такие, как все! – пылко воскликнула Мирей, как любой эльф с готовностью вставая на защиту всего живого. Причем, чем «живое» было экзотичнее, тем охотнее бросалась ему на помощь жрица.

– Если драконы разрушают и убивают, люди правы, истребляя оборотней, – строго проронил Гал, взвесив ситуацию на собственных весах правосудия.

– И это говоришь ты? – Мирей аж задохнулась от возмущения.

– Да, потому что знаю проблему лучше тебя, – хмуро ответил воин. Его оборотнический облик был не столь грозен, но при желании и гепард мог натворить много бед.

– Тише, мадемуазель Мири, мосье Эсгал сказал «если» ! – с легким укором заметил Лукас. – В первую очередь нам нужно выяснить, насколько действительно опасны драконы и какой вред они наносят Дорим-Аверону. Только ответив на эти вопросы, мы вправе решать, что должны делать: выяснить истоки и пытаться остановить сам процесс оборотничества или пресечь произвол властей по отношению к новой расе.

– Вы и правда думаете, что обращение в дракона – это не проклятие Доримана? – с робкой надеждой спросил Шарль.

– Да, ваше величество, не проклятие, – серьезно заверил юношу Лукас. – То, что противником Доримана, согласно религиозным легендам, является Черный Дракон, еще не означает, что оборотни-драконы непременно носители злой воли темного божества. Непосредственное и столь явное вмешательство бога в дела мира, подобного вашему, – большая редкость. Деяние такого масштаба надолго ввергло бы Дорим-Аверон в пучину магического хаоса, отзвук которого я уловил бы без труда, а у вас даже обычной магией пахнет очень слабо. Нет, к обращению в драконов боги не причастны, причина в другом.

– В чем? – Похоже, юный король решил, что сейчас разом получит от мудрых посланцев богов все ответы на все вопросы, какие ни задаст.

– Пока не знаем, но выясним, – нехотя промолвил маг. – Нам нужно больше информации.

– Почему-то мне кажется, что самый информированный во дворце и его окрестностях субъект – Авандус – делиться своими соображениями с нами не захочет, – капризно пожаловалась Элька. – И вообще, мы ему не понравились, а особенно я. Поплакать, что ли?

– Авандуса можно заставить, – деловито предложил Гал, положив два пальца на эфес огромного меча. И все тут же поверили, что у него это легко получится.

Шарль с испуганным восхищением покосился на высокого воина. Еще бы – заставить самого архижреца! Король был бы не прочь поприсутствовать при сем увлекательном действе.

– Не сомневаюсь в ваших талантах, мосье Эсгал. Но не лучше ли получить информацию из первых рук, не сдобренную порцией религиозных бредней? – деловито предложил Лукас, быстро рассмотрев вариант с применением насилия.

– У самих драконов? – с веселым удивлением уточнил Рэнд.

– Oui, мосье, – довольно улыбнулся маг, откидываясь в кресле.

– Но только при условии, что они вообще будут способны с нами разговаривать. Мы ведь не знаем, до какой степени трансформируется рассудок и речевой аппарат людей при оборотничестве, – рационально уточнила Элька. – Я читала где-то в энциклопедии, что не все драконы обладают высоким интеллектом, среди них есть обычные животные.

– И насколько склонны к разговорам окажутся драконы? Всюду гонимые, проклятые, истребляемые, скрывающиеся, не будут ли они настроены к нам враждебно? – поставила еще одну проблему Мири.

– Вы обе правы, мадемуазели, – охотно согласился Лукас. – Все это нам предстоит выяснить, но даже отрицательный ответ на ваши вопросы даст нам знание о сути драконов, на основании которого можно делать выводы.

– Кстати, а где мы будем искать драконов? – задал резонный вопрос Рэнд.

– Там, где нет людей. В горах, – трезво рассудил Гал.

– А ведь точно. Шарль, ты же говорил, что раненые драконы улетали в сторону гор, – оживилась Элька, прищелкнув пальцами. – Но горы-то большие, даже на твоих длинных ногах все их прочесать будет сложно, Гал, если только ты не освоил искусство бреющего полета или дальновидения.

– У нас есть маг, – нехотя, кажется даже чуть смущенно, буркнул воин.

– Ого! Сегодня кроты научились летать, не иначе! Гал предложил воспользоваться магией! – развеселился Рэнд, подшучивая над почти нескрываемой неприязнью Эсгала к колдовству.

– Должен же быть и от нее хоть какой-то прок, – угрюмо заметил оборотень.

– Как всегда логично, мосье, – со скрытым ехидством восхитился маг, отвесив Галу поклон. – Я польщен признанием полезности моего искусства, слетевшим с ваших уст! Не часто услышишь столь серьезный комплимент от людей вашего сословия.

– Если все драконы бегут в горы, то там же следует искать и лорда Дрэя, наставника короля. Шарль мог бы черкануть пару слов рекомендации для своего друга. И, при условии разумности драконов, проблема доверия частично будет решена, – перебила Лукаса Элька, осененная блестящей идеей.

– Charman! Хорошая мысль, мадемуазель, – одобрил маг. – Ваше величество?

– Конечно, я все сделаю, господа, – обрадовался юноша. – Если мой учитель остался прежним, он обязательно узнает мой почерк и печать перстня.

– Отлично, в таком случае, ваше величество, пишите записку, Рэнд вам поможет, – распорядился Лукас. – А мы с мадемуазель начнем работу над составлением заклинания поиска. Карты мира под рукой. Жаль только, что у нас нет какой-нибудь вещицы, к которой хоть раз прикасались руки лорда Дрэя. Это существенно облегчило бы колдовство.

– Есть такая вещица! Есть! – воскликнул Шарль, торопливо, словно боялся, что передумает, развязал шейный платок, расстегнул тугую верхнюю пуговицу рубашки и извлек тоненькую золотую цепочку с каким-то круглым диском, на одной стороне которого был отчеканен летящий на всех парусах изящный, как птица, корабль, на второй – чайка над бурными волнами. – Вот, возьмите! Лорд Дрэй подарил мне эту монетку на счастье пять лет назад, когда вернулся из поездки на острова Корабелов Шшисуц! Мы заказывали новую флотилию кораблей. Это подойдет?

– Отлично, металл долго хранит воспоминания, особенно преподнесенный в дар от чистого сердца и с добрыми намерениями, – одобрил весьма довольный маг, опуская еще теплую монетку в карман камзола. – Вы не могли бы предложить нам лучшего, ваше величество. И не опасайтесь за ваш амулет, мы вернем его вам очень скоро в целости и сохранности.

– Идите колдуйте, – указав на то, что любезностей хватит, пора бы и делом заняться, напомнил необыкновенно «тактичный» Эсгал.

– А мы сочиним убедительное послание для лорда Дрэя, – панибратски хлопнув короля по плечу, заявил Рэнд. – Вот только найдем, куда Элька в последний раз пачку чистой гербовой бумаги засунула! В самый раз на гербовой-то писать!

– Во втором шкафу на средней полке посмотри, – посоветовала девушка, мстительно прибавив: – Кажется, я ее там видела еще позавчера, когда искала, куда ты засунул ножик для бумаг.

– Пойду и я, проверю, как дела у Макса, – вызвалась Мирей, обеспокоенная подозрительной тишиной в компьютерном зале по соседству. С одной стороны, Шпильман всегда очень бережно обращался со своими приборами, но с другой, прежде парень не имел дела с такой щепетильной субстанцией, как кровь.

Подтверждая обоснованность опасений эльфийки, со стороны зала донесся какой-то звон, грохот и нечленораздельный вопль. Все кинулись к дверям, надеясь только на то, что Шпильман еще жив. Но «жертва» уже стояла на пороге в зале совещаний, довольная, весьма запыхавшаяся, возбужденная и с виду целая. Глаза технаря горели фанатичным блеском.

– Что у тебя опять случилось, шкатулка с несчастьями? – хмуро потребовал ответа Гал.

– Ничего, – мотнул головой Макс.

– А что же грохотало? – не поверил в невиновность парня Рэнд.

– Чашка, кажется, с кофе упала, и столик опрокинулся, – с рассеянной нетерпеливостью отмахнулся Шпильман и радостно выпалил: – Я вспомнил, что значит кельмитор! Это второе название народа оборотней-драконов!

– Вот это финт, клянусь пальчиками Джея, – протянул Рэнд и оглянулся на компанию.

– О чем вы говорите? – переспросил Шарль, заподозрив, что рассеянный лохматый парень весьма кстати вспомнил что-то очень важное.

– Кельмитор – второе название народа Дорим-Аверона, упомянутое в уникальной книге, «Дорожном атласе», созданном Силами Мира, – торжественно ответил маг.

– Значит, мы все оборотни? – совершенно ошалев, несмело уточнил Шарль.

– Вот именно! – кивнул Шпильман. – Только что-то случилось, скрытый механизм сработал, и из стадии латентного состояния оборотничество начало переходить в активную фазу. Так бывает. Интересно, процесс распространится на все население или затронет только часть? Пойду поработаю еще с образцами. – Макс развернулся и вмазался плечом в дверной косяк. Ойкнув, бедолага потер руку и снова рванулся вперед, но далеко не ушел, зацепившись на сей раз футболкой за ручку двери. Ткань затрещала, но не порвалась. Не понимая, в чем дело, Макс рванулся снова и едва не упал, поскользнувшись на паркете. Вовремя пришедший на выручку Гал подхватил неуклюжего коллегу под мышки и быстро снял с крючка. Пробормотав «спасибо», Макс умчался работать. Гал только укоризненно вздохнул и покачал головой, в который раз изумляясь рассеянности Шпильмана.

– И что теперь? – спросил у команды Рэнд, почесав свой острый нос.

– Сведения, сообщенные мосье Шпильманом, вне всякого сомнения весьма важны, теперь мы точно знаем, что драконы разумны и оборотни они в силу своей природы, а не в результате чьих-то злых козней. Но изменений в наши первоначальные планы – найти и попытаться поговорить с драконами – они не вносят, – заметил Д’Агар, забирая со столика у зеркала наблюдений «Дорожный атлас», скучавший между двумя полупустыми пакетиками с орешками и чипсами. – Предлагаю вернуться к делам. Мадемуазель Элька?

– Пошли, – охотно согласилась девушка, всегда с удовольствием наблюдающая за самим процессом колдовства. Уж больно зрелищным оно получалось у Лукаса. – Потом все разом обсудим, может, у Макса и данные анализа к тому времени поспеют.

– Последишь за Максом? – беспокоясь о непутевом технаре, даже не потребовал, а почти вежливо попросил Мирей воин.

– Конечно, – согласилась эльфийка.

– Подержи Рэтика, – строго велел королю Рэнд и, всучив его величеству мирно посапывающего крыса, полез в шкаф на поиски гербовой бумаги.

Создан сей продукт был путем беззастенчивого сканирования эмблемы Совета богов с папки жалоб Связиста и добавления на обложку символа мудрости, то есть книги, декоративного элемента – семилучевой звезды – по числу членов команды. Теперь команда, благодаря чудесам техники Макса, весь документооборот вела на собственных бланках, в углу которых гордо красовалась модернизированная эмблема. Судебных исков от Совета богов по поводу плагиата пока не поступало.

Глава 5
К вопросу о главном: где найти драконов?

Элька и Лукас с атласом под мышкой направлялись в подвал, где была оборудована комната для занятий магией. Связист объяснил такую отдаленность помещения необходимостью охраны от побочных эффектов и последствий неудачного или чересчур удачного колдовства. Польщенный такой верой в мощь его магических талантов, мосье Д’Агар не возмущался, а, узнав о хаотических талантах мадемуазель Эльки, даже счел изоляцию весьма предусмотрительной превентивной мерой. Здоровый молодой – всего-то двести шестьдесят три года стукнуло – мужчина не видел проблемы в том, чтобы спуститься на пару этажей для занятий любимым искусством. Тем более что и мосье Эсгалу для практики в воинском мастерстве приходилось проделывать аналогичную процедуру – спортзал тоже соорудили в подвале рядом с бассейном. Может, опасались того, что в раже тренировок на Гала снизойдет берсеркское безумие и он начнет крушить мебель?

– И в чем же будет заключаться моя бесценная помощь при магическом поиске? – поинтересовалась Элька у Лукаса. – Сторожить дверь и восхищенно вздыхать, когда ты ворожить будешь?

– Восхищенно вздыхать? – Маг сделал вид, что всерьез задумался. – Это мне нравится. Но вы недооцениваете свой талант, мадемуазель, – мягко упрекнул девушку маг, пропуская ее вперед к лестнице.

– Или переоцениваю, – улыбнулась Элька, с удовольствием проводя ладонью по отполированному светлому дереву перил. – Не ты ли уже раз сто повторил мне, что хаотическая магия – сила мощная, стихийная, чрезвычайно опасная, ни в какие рамки не вписывающаяся и законам не подчиняющаяся? А потом еще тысячу раз запретил применять ее для сотворения обычных заклинаний, опасаясь очередного непредсказуемого результата!

– И повторял и запрещал, и снова повторю и снова запрещу, – охотно согласился маг, не без содрогания вспоминая об экспериментах Эльки на ниве стандартной магии и их многообразных последствиях, из которых яблочный дождь, стоивший учителю пары шишек на голове, был самым милым и безобидным. – Но дело в том, что, говоря обществу о заклинании поиска драконов, я немного слукавил. Мы не будем использовать стандартные чары, которые так любит искажать до неузнаваемости ваш непредсказуемый своевольный, как и его хозяйка, талант. Я хочу воспользоваться старым, многократно испытанным приемом интуитивного обнаружения объекта, основанным на принципе сродства. Это даже не магия, а скорее следствие из основного метафизического закона мироздания.

– Вот почему тебе так нужна была какая-нибудь вещь Дрэя, – догадалась девушка.

– Oui, именно, и вот почему мне совершенно необходима хаотическая колдунья, чья магия куда более интуитивна по природе, чем моя, – ответил Лукас, открывая тяжелую дубовую дверь сантиметров семь толщиной и галантно пропуская даму первой в огромную комнату.

– А что еще будет нужно? – полюбопытствовала девушка, жадно оглядывая восхитительное разнообразие всякой загадочной всячины, к которой так и тянулись руки: шкатулочек, флакончиков, статуэток, кристаллов, книг, – аккуратно разложенной на полках, столах и в нишах.

– Так, одна мелочь, – небрежно отозвался маг, положив атлас в старом кожаном переплете с металлическими уголками, потускневшими от времени, на большой стол. Элька не могла не отметить, что соседство с магическим инвентарем и витыми свечами в серебряных подсвечниках идет «Дорожному атласу» куда больше, чем общество пакетиков чипсов. В этом антураже книга больше походила на уникальный артефакт, чем на потасканный ежедневник.

Открыв верхний ящик стола, маг достал оттуда совершенно обыкновенную серую плотную картонную папку с синими матерчатыми завязками и вынул из нее маленький прозрачный, похрустывающий как калька листочек. «Кажется, магическое шоу со спецэффектами отменяется», – печально решила Элька.

– Вы помните магические листы памяти Шарте, мадемуазель? – обратился Лукас к напарнице, педантично убирая папочку назад в стол.

– Угу, – кивнула Элька, – ты их в Ильтарии использовал, чтобы отпечатки призрака в Храме Кантерры снять. А сейчас для чего понадобились?

– Я хочу получить подробную копию карты гор Дорим-Аверона из «Дорожного атласа», чтобы в процессе работы магия поиска не наслаивалась на мощную многоступенчатую магию Творения Сил Мира, – деловито пояснил маг. – Если этого не сделать, возможны некоторые искажения, резонансный эффект, знаете ли.

– Теперь знаю. Давай копируй, погрешность в пару сотен километров нам совсем ни к чему, – согласилась Элька, присаживаясь в кресло рядом. – Горным туризмом предпочитаю увлекаться на расстоянии.

Маг взял атлас, раскрыл его на нужной странице и изящно взмахнул рукой. Маленький листик Шарте бойко вспорхнул со стола, пролевитировав к книге, опустился на указанную хозяином страницу и плотно прижался к ней.

– Ош! – повелел Лукас, и на листике проступили очертания карты.

Маг повел рукой, лист снова взлетел и переместился в центр комнаты на пространство, свободное от мебели и волшебных вещиц. Там он спланировал на ковер и начал быстро увеличиваться в размерах. Через несколько секунд на полу лежала большая, метра три на четыре, цветная подробная карта гористых районов Дорим-Аверона.

– Здорово, а поплотнее ее сделать нельзя? – уточнила Элька. – А то порвем ненароком.

– Лист Шарте невозможно смять или порвать, мадемуазель, – ответил довольный Лукас. – Он не бумага, а магическая субстанция, принимающая форму только по воле мага и не изменяющая ее под физическим воздействием. Единственная возможность ликвидировать лист Шарте немагическим способом – это сжечь его в пламени.

– А раз мы не курим и не жжем костер, то можем спокойно начинать поиск, – радостно закончила за мосье Элька, вскакивая с кресла. – Что нужно делать?

– Возьмите монету, переданную нам юным Шарлем, мадемуазель, – спрятав в уголках губ улыбку при виде такого неудержимого энтузиазма, сказал Лукас и протянул ей вещицу.

Элька на удивление послушно взяла монетку и взвесила в руке, машинально прикинув, что валюта корабелов с непроизносимым именем Шшисуц чуть больше пятирублевки и немного потолще. Дома, вернее, в мире, бывшем ей домом до двадцати пяти лет, девушку весьма забавляли миленькие декоративные веточки явно эльфийского происхождения на аверсе русской мелочи, и она не уставала гадать, какому же толкиенутому умнику доверили дизайн монет. Корабелы же, судя по талисману принца, подходили к печати своих денег более продуманно и обстоятельно, придерживаясь традиционно морской тематики, и экзотики не искали.

– Конечно, жаль, что монета и цепочка золотые, серебро и родственные ему металлы, вроде мифрилла, более чутки, – констатировал маг, но потом добавил: – А впрочем, и физической памяти золота нам будет достаточно. Сейчас монета должна поработать вольным маятником в вашей дивной руке, мадемуазель. Я буду фиксировать результаты.

– Маятником? – попросила уточнения Элька. – Как при гадании кольцом на круге?

Елена вспомнила старую детскую забаву: колечко или другой мелкий предмет подвешивалось на нитку, рисовали круг с простейшими ответами по краю и задавали самые дурацкие вопросы. А колечко качалось и тем самым отвечало любопытной малышне, жаждущей хоть капельку мистики.

– Возможно, – согласился маг и объяснил подробнее: – Вам нужно будет встать у карты, закрыть глаза, чтобы полнее сосредоточиться на внутренних ощущениях, и мысленно попросить монетку показать вам, где сейчас находится лорд Дрэй. Вы должны будете двигаться туда, куда потянет вас амулет. Каким именно будет ощущение тяги лично для вас, мадемуазель, я точно сказать не могу. Его воспринимают как тепло разной степени интенсивности или холод, может быть ветер энергии или легкое покалывание в пальцах. Один мой коллега – маг-анималист – сравнивал подобный поиск с прогулкой, когда нетерпеливый маленький дракончик рвется с поводка. Двигайтесь, пока чувствуете тягу, и остановитесь, когда поймете, что амулет привел вас на место.

– Понятно, – кивнула получившая подробный инструктаж Элька, подошла к краю неуничтожимой карты и, зажав кончик цепочки в правом кулачке, крепко зажмурила глаза, а потом высказала мысленную просьбу.

Первые несколько секунд девушка ничего не чувствовала и уже решила, что сомнения Лукаса оказались оправданны и золотая монетка ничем не сможет помочь. Но тут амулет качнулся и легонько потянул вправо. Она с готовностью сделала шаг, карта зашуршала под ногами. Тяга стала чуть сильнее. Элька снова шагнула, и ощущение усилилось.

«У меня это похоже на игру с магнитами», – придумала собственное сравнение хаотическая колдунья, выросшая в урбанизированном мире. Ободренная этим, она продолжила эксперимент, очень надеясь на то, что по закону подобия монету действительно тянет местонахождение лорда Дрэя на карте, а не заначка золотых монет, замурованная в стене на черный день кем-нибудь из запасливых коллег. Сделав еще три шага, девушка поняла, что амулет влечет ее уже не в сторону, а вниз. Машинально подобрав рукой длинное убожество, именуемое в Дорим-Авероне юбкой, Элька опустилась на корточки. Монетка ткнулась куда-то в карту и замерла. Ощущение тяги полностью исчезло.

– Все, – вздохнула девушка и открыла глаза.

– У вас получилось, мадемуазель, charman! Bravo! – восхитился Лукас и, подбежав к девушке, сноровисто обвел остро заточенным красным карандашом место, куда легла монетка.

– Что теперь?

– Проделаем эту процедуру еще пару раз, дабы удостовериться в истинности полученных результатов, – обрадовал напарницу дотошный маг. – Встаньте теперь с другой стороны карты.

– Ладно, – нехотя согласилась Элька. Повторять одно и то же еще пару раз ей совсем не хотелось, но раз Лукас попросил, то придется.

Встав на противоположный первому угол карты, Элька снова закрыла глаза и покорно повторила трюк с магнитом. На сей раз получилось даже быстрее, монетка сразу же потянула девушку в нужном направлении. Довольный маг обвел синим карандашом очертания амулета, практически наложившиеся на первый контур, и приготовил зеленый грифель для третьей попытки.

Элька встала на еще не истоптанный угол карты, снова зажмурилась и развлечения ради закружилась, бормоча забавную считалочку, сымпровизированную по мотивам нетленки Л. Филатова, читаной-перечитаной в подростковом возрасте не меньшее количество раз, чем булгаковский «Мастер и Маргарита» :

 
Колдуй, бабка, колдуй, дед,
Трое сбоку, ваших нет.
Туз бубновый, гроб сосновый,
Ты про Дрэя дай ответ.
 

– Мадемуазель! – Панический крик Лукаса положил конец невинной забаве.

– Что? – укоризненно спросила Элька, остановившись и открыв глаза.

– Я же просил вас не пользоваться стандартными заклинаниями! – укоризненно вздохнул маг. – Вы же знаете, что хаотическая магия непредсказуемо искажает любые четкие ритмические рисунки чар! Последствия могут быть ужасны! Когда же вы это поймете, мадемуазель! Нельзя же быть настолько легкомысленной!

– Да понимаю я все, – обиженно надула губки девушка. – Ну чего ты заладил: «непредсказуемые последствия, да непредсказуемые последствия» ! Я ж не заклинания вовсе, а просто стишок шуточный читала. Скучно же с закрытыми глазами по комнате бродить, если только не в «Водяного» играешь!

– Шуточный стишок не вызвал бы столь сильного колебания магического фона, – печально вздохнул мосье Д’Агар. – Вы обладаете просто немереной силой, Элька, и должны быть предельно осторожны со словами, в которые вкладываете настроение.

– Что же мне теперь, и стихи не почитать? – огорчилась девушка, искренне любившая хорошую поэзию.

– Стихи можно, но только просто стихи, – великодушно разрешил Лукас. – Вы, мадемуазель, к счастью, не относитесь к категории магов-менестрелей, в устах которых музыка и поэзия становятся мощным источником чар. Но если вы произносите что-то, что даже в шутку считаете заклинанием, то стихийная сила вашей магии может высвободиться, отреагировав на настроение. Как и произошло сейчас.