Текст книги "Моя девочка"

27

Мы выехали из города, когда начало смеркаться. Очень долго ехали в тишине. Костя не начинал свой рассказ, а я не спешил его об этом просить. Так невовремя разыгралась моя мигрень, и я с трудом мог держать веки открытыми.

Костя был на взводе, я буквально физически ощущал его напряжение, от которого словно незримо искрило в воздухе салона автомобиля. Нам обоим было не привыкать ездить на неприятные встречи, чтобы вести неприятные беседы, но сейчас обстояло все не так, как обычно. Таких встреч, как эта, у нас еще не было. По крайней мере, у меня точно.

– Ну не томи уже, – в какой-то момент не выдержал и бросил ему, морщась от прострелившей висок острой боли. – Что там за история?

Друг красноречиво выругался, не отрывая сосредоточенного взгляда от лобового стекла, его руки, до этого слегка придерживающие руль, теперь сжались на нем в кулаки.

– Да дерьмовая история, Олег, – брезгливо поморщился он. – Насильники – соседи ее, два брата, одному двадцать пять, другому тридцать лет. Младший с матерью своей живет, в соседнем доме с Дашей, старший – через улицу, семья, дети у него, все как положено. Оба бездельники, нигде не работают. Изредка бывает, на заработки уезжают, на север вахтой, потом опять месяцами бухают, пока не припрет. И вот, когда батя у девочки нашей умер, мать ее попросила одного из них, того, который по соседству живет, по хозяйству там что-то им помочь. Ну, он пошел помогать и братца с собой прихватил. Тогда они на нее глаз и положили. А потом набухались и пришли, когда матери дома не было. Она их впустила. Ну и все. Понеслась. Потом уже и трезвые к ней ходили. Ты прости, Олег, но я подробности рассказывать тебе не буду. Хочешь, они пусть сами тебе все расскажут. Но чисто по-дружески, не советую.

В другой ситуации я бы, наверное, усмехнулся такому совету, но сейчас мышцы лица отказывались двигаться.

– Предлагаешь мне как страусу сраному голову в песок сунуть? – не без усилия разомкнув плотно сжавшуюся челюсть, сухо поинтересовался у друга.

– У вас все так серьезно? – Костя на мгновение оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на меня.

– Да, серьезно.

С ней нельзя несерьезно. Я не стал бы с ней несерьезно.

– Хреново. – Друг снова устремил хмурый взгляд на дорогу. – Но ты имей в виду, если б не уроды эти, ты ее, может, и не встретил бы никогда. Я так понимаю, она от них свалила в ту забегаловку.

– Может, мне им еще спасибо сказать? – ядовито процедил я.

– Да я не к этому… – устало вздохнул Костя. – Ладно, остынь, Олег. Почти приехали.

Мы въехали на территорию какой-то заброшенной базы или склада, в темноте было не разглядеть. Костя припарковался у полуразрушенной входной группы, взял из бардачка свой охотничий фонарь, и мы покинули машину.

После свежего, слегка морозного ночного воздуха сырая затхлость внутри помещения противно била в нос. Мы преодолели несколько длинных коридоров в кромешной тьме, разрезаемой только лучом света от Костиного фонаря, прежде чем нас встретили его люди, которые держали здесь пленников. Один боец открыл нам дверь в их камеру. Это была небольшая обшарпанная комнатка без окон, по периметру которой комьями валялась сухая солома. Электричества, как оказалось, здесь в принципе не было. Свет исходил от двух старых керосиновых ламп, прикрепленных к стене.

Две жалкие фигуры стояли в центре комнаты на коленях, со связанными сзади руками. В полумраке было плохо видно их мерзкие рожи, но я и не горел желанием разглядеть их лучше.

Один из Костиных парней принес и поставил для меня стул, который я перевернул спинкой вперед и сел, растирая пальцами одной руки сразу оба своих виска. Головная боль усиливалась и становилась невыносимой.

– Кто бы вы ни были, – ударил по барабанным перепонкам до тошноты противный блеющий голос. – Умоляю, отпустите нас! У меня семья, дети…

– Заткнись, – глухо прорычал из-за моей спины Костя. – И не смей открывать свою пасть, пока тебе не позволят.

– Семья и дети, говоришь? – с презрением произнес в сторону подавшего голос ублюдка.

– Да, две дочери у меня, – торопливо, задыхаясь, забубнила мразь. – Их надо кормить, жена одна не спра…

– А как ты смотришь на то, сука, что я дочерей твоих трахну после того, как ты сдохнешь? – процедил сквозь зубы, не дав ему закончить фразу. – А потом отдам своим ребятам, пусть тоже развлекутся? Что скажешь, мразь?

В комнате на мгновение повисла тишина, потом послышались хлюпающие звуки, и мерзкий блеющий голос снова заголосил:

– Простите меня, прошу вас! Не убивайте! Я же ничего плохого ей не сделал! Она сама была не против! Я только чуть-чуть поуговаривал!

Костя резко вышел из-за моей спины и пнул ублюдка по лицу так, что тот заорал и медленно завалился на бок. Один из его парней тут же подошел и, схватив за шкварник, снова поставил эту мразь на колени.

– Чуть-чуть поуговаривал? – наклонившись к нему, процедил друг. – Может, расскажешь тогда, как псину ее зарезал на глазах у девчонки? Это тоже у тебя чуть-чуть считается?

– Эта шавка ему в ногу вцепилась, кусок мяса выдрала, – раздался еще один голос. В отличии от первого он не блеял, а скорее скрежетал. Но в нем безошибочно угадывалось отсутствие страха и сожаления. Похоже, второй братец был не такой слизняк, как первый. Но меньшей мразью он от этого не выглядел. – Отпустите брата. У него жена, дети. Меня наказывайте, если хотите. Брат не виноват, это я его подбил Дашку трахнуть. А потому что нехер было жопой перед нами крутить! Сама, тварь, ведь так и просилась на хрен. Приехала с города вся такая деловая, расфуфыренная…

Костя тут же переместился от первого брата ко второму и со всей дури пнул его под ребра, заставив согнуться, захрипеть и упасть мордой в пол.

– Что ж, раз ты, падаль, хочешь быть наказанным, я тебе это устрою. – Мой голос прозвучал как механический.

Едва сдерживая себя, чтобы не подняться и не сломать хребет этой мрази, я отвернулся и посмотрел на лампу, в которой завораживал своим мерцанием огонь. Если урод надеялся, что благодаря своей героической самоотверженности ему удастся избежать печальной участи, то зря.

– Ты говорил, они тут уже два дня? – обратился я к Косте.

– Да, – обернулся он на меня, глядя с небольшим замешательством. Не сразу понял, к чему вопрос.

– Как быстро сгорает топливо в этих лампах? Чем вы их заправляете? – обратился уже к его парням.

– Да у нас там бутыль с керосином, – ответил один из бойцов.

– Неси сюда.

– Что вы задумали?! – истерично проблеял первый мерзопакостный голос.

– Как что? Наказать твоего братца, – равнодушно отозвался я. – Он ведь сам об этом попросил.

– Пожалуйста, не надо этого делать! – переходя на панический шепот, запричитал он. – Вы же люди? Не звери? Прошу, не надо! Умоляю!

– Заткнись! – Мразь снова получила удар ногой по морде от Кости.

А мне уже принесли тот самый бутыль, я поднялся со стула, подошел ко второму брату и принялся щедро поливать его вонючей жидкостью.

Тот пытался неуклюже уклоняться, отползая к стене и сыпя отборными ругательствами:

– Суки! Мрази! Чтоб вы сдохли! Твари! Нелюди!

Второй братец тоже не молчал, голосил, что было сил:

– Побойтесь Бога! Умоляю! Не делайте этого! Он же живой человек!

– Что, страшно стало? – сухо поинтересовался у него. – Хочешь спасти своего братца от наказания? Тогда рассказывай все как было на самом деле. Но учти, если хоть что-то утаишь или соврешь – я узнаю, и тогда будете оба гореть живьем. Если честно все расскажешь, пожалею вас, так уж и быть.

– Да, да, я все вам расскажу, только умоляю, не надо нас поджигать! Пощадите! – затрясла головой свиноподобная тварь.

И я передал бутыль обратно одному из парней Кости, а сам вернулся на свой стул и, безуспешно пытаясь игнорировать адскую головную боль, заставил себя слушать.

На этот раз свинья говорила правдоподобнее и поведала мне каждую грязную деталь того, что они вытворяли с девушкой, а облитый керосином «герой» больше не осмеливался тявкать, загасившись в углу у стены. Я все время пытался отстраниться. Но ни хрена не получалось. Слишком живо все представлялось. И без конца приходилось задавать наводящие и уточняющие вопросы, потому что тварь тряслась так, что постоянно теряла нить своего рассказа.

Даша была у них что-то вроде сексуальной рабыни. Они приходили, когда хотели, пока ее матери не было дома, и заставляли выполнять любые свои прихоти. Иногда, когда сильно брыкалась, отказываясь выполнять очередную извращенскую дикость, били полотенцем с завязанным на нем узлом, чтобы следов на теле не оставалось. Заботились мрази, чтобы никаких доказательств факта насилия не было. Запугали до чертиков, чтобы не посмела никому слова сказать. И так продолжалось до тех пор, пока она не выдержала и не сбежала куда глаза глядят.

И сейчас эта мразь смотрела на меня, якобы в полном раскаянии, и ждала пощады. А мне хотелось взять лом и бить их по очереди, пока руки не онемеют от усталости, сломать каждую кость в их вонючих телах, а потом оскопить и заставить сожрать собственные гениталии. Но еще больше мне хотелось, чтобы они как можно скорее сдохли и не оскверняли своим присутствием землю.

Костя слишком хорошо меня знал. Сразу понял, какое решение я принял, мне даже не пришлось ничего ему говорить. Он просто молча подошел и протянул мне ствол.

Глаза свиньи округлились и полезли из орбит.

– Вы же обещали, что не тронете?! – в ужасе просипела эта тварь.

– Я обещал, что пожалею. Не стану сжигать живьем. И свое обещание я сдержу, не переживай, мразь.

28

Занимаясь любым бизнесом в нашей стране, нужно быть готовым к тому, что когда ты более-менее начнешь вставать на ноги, тут же со всех сторон сбегутся шакалы в попытке урвать кусок побольше от лакомого, честно заработанного тобой пирога. И тут нужно вести себя жестко, порой даже жестоко, иначе задушат, затопчут, не дадут продержаться на плаву, не говоря уже о дальнейшем развитии и росте. Именно поэтому наша экономика до сих пор находится в таком плачевном состоянии по сравнению с Западом, хотя, казалось бы, времена развала давно уже остались позади. Нет здоровой конкуренции, нет возможности развернуться умным, достойным людям, которые хотят и умеют работать. Если нет связей и стальных яиц – ты заранее обречен на провал.

У меня было и то, и другое. Я чувствовал себя в этой сфере как рыба в воде и всегда действовал жестко. Один раз проявишь слабость – и разорвут на части, сожрут со всеми потрохами. И я не проявлял. Своим врагам не давал поблажек, на любые посягательства в сторону своего бизнеса реагировал максимально агрессивно и очень быстро заработал себе соответствующую репутацию. Меня стали бояться и уважать.

Я делал страшные вещи, за которые не испытывал угрызений совести – ведь я всего лишь защищал свою территорию, а те, что открывали пасть на чужое, должны были осознавать риски.

Но я никогда никого не убивал. Ни своими, ни чужими руками. Это для меня было табу. Было. До сегодняшнего дня.

И сейчас, направляя дуло на дрожащую, захлебывающуюся собственными соплями тварь, умоляющую меня о пощаде, я никак не мог решиться спустить курок.

Не знаю, что останавливало меня. Все логические доводы говорили о том, что оставлять в живых этих мразей нельзя. Чувство морали? Я уже натворил в своей жизни столько, что меня вряд ли когда-то причислят к лику святых. Но, тем не менее, не ожидал, что перешагнуть эту последнюю черту окажется для меня настолько сложно.

Костя безошибочно считал мои метания, подошел ближе и, наклонившись, негромко произнес у самого уха, так, чтобы его услышал только я один:

– Давай я?

– Нет, я сам, – отрицательно мотнул головой.

Казалось, мы отвлеклись всего на секунду, но этого хватило, чтобы произошло непредвиденное. Младший братец, что все это время тихо сидел в своем темном углу, вдруг подскочил на ноги и, прежде чем Костины парни успели среагировать, кинулся сзади на одного из них, у которого в руках до сих пор находился бутыль с керосином. Остервенело обхватил бойца рукой за шею и приставил к сонной артерии кусок чего-то острого, кажется, это было стекло. Бутыль тут же выпал из рук попавшего в плен бойца и покатился по полу, по пути расплескивая свое содержимое.

Не знаю, каким образом руки ублюдка вдруг оказались развязанными, возможно, в том углу он как раз и нашел этот кусок стекла и потихоньку разрезал им веревку, пока мы все дружно развесили уши и слушали душераздирающий рассказ его братца. Не знаю, куда смотрели в это время Костины ребята, может быть, все услышанное произвело на них не менее сильное впечатление, чем на меня самого, или они просто оказались недостаточно профессиональны, но я эгоистично порадовался происходящему. По крайней мере, мне теперь не придется стрелять в безоружных, пусть и свиней, и портить себе и без того изрядно потрепанную карму.

– Дернешься – и тебе крышка! – прошипела эта тварь, с силой вдавливая острие своего оружия парню в шею, а после перевела бешеный взгляд на меня. – Бросай пушку! Живо!

Я поставил ствол на предохранитель и одновременно незаметно скинул магазин себе на колени, это действо заняло не больше секунды, после чего я поднял руку со стволом вверх. Рисковать было нельзя, ведь уроду терять нечего, он уже успел понять, что никакой пощады ни для него, ни для его братца не будет, а в таком состоянии ему ничего не стоит прихватить с собой на тот свет еще кого-нибудь. Я медленно наклонился, демонстративно укладывая пистолет на пол, в этот же момент не привлекающим к себе внимание движением спрятал магазин в карман брюк.

– А теперь встал и отошел к двери! – зарычал на меня ублюдок. – И вас тоже касается, все отошли! Быстро!

Мы втроем послушно отступили. Я был почти спокоен. Пусть люди Кости и допустили ошибку, потеряв бдительность, но я точно знал, друг никогда не стал бы работать с кем попало. Как только эта мразь на секунду отвлечется от шеи парня, он сам его тут же обезвредит. Наша задача была лишь в том, чтобы не спровоцировать ублюдка раньше времени на крайние меры.

– Возьми пистолет! – раздался очередной его приказ, на этот раз адресованный уже своему родственнику.

Тот подполз к оружию на коленях, но с первой попытки поднять ствол с пола связанными сзади руками у него не получилось, и какое-то время пришлось попыхтеть.

– Тащи мне! – рявкнул выродок, как только попытки его братца увенчались успехом.

С громким пыхтением он кое-как сумел подняться с колен на ноги, два раза едва не завалившись на бок, и осторожно, маленькими шажками попятился к своему брату.

– Давай сюда! – крикнул тот, едва свинья приблизилась к нему на достаточное для передачи оружия расстояние, и, наконец, допустил так ожидаемую мною ошибку.

Его рука, что крепко удерживала шею парня, отпустила ее и потянулась за пистолетом. Этого оказалось достаточно, чтобы заложник молниеносным движением перехватил запястье другой руки ублюдка, в которой тот держал осколок. Еще секунда потребовалась, чтобы давлением захвата вынудить кулак разжаться и выронить холодное оружие, после чего боец с силой оттолкнул тушу выродка назад. Но тут очнулся от ступора второй братец. С бешеным ревом он кинулся на парня, заваливаясь на него всем корпусом, но тут же одним точным ударом был отправлен в нокаут. Младший братец в это время успел подобрать вылетевший из рук своего родственника ствол и направить на Костиного бойца.

– Не двигайся, сука! – заорал, но лучше бы он этого не делал.

Неудавшийся заложник, похоже, дико разозлился и, даже не зная того, что ствол не выстрелит, все равно метнулся вперед и ловко вышиб оружие из рук ублюдка.

Однако эта тварь не хотела так просто сдаваться.

С яростным криком он бросился на парня, но был тут же развернут на сто восемьдесят градусов и пинком отправлен в стену, где, на его несчастье, как раз висела керосиновая лампа. Урод сшиб ее собой, стекло треснуло, и его спина, совсем недавно щедро политая мною керосином, в один момент вспыхнула. Огонь распространился по его телу так быстро, что я даже не сразу понял, как это произошло.

Горе-заложник шарахнулся от него и попятился к выходу, а полыхающий огнем ублюдок с нечеловеческим воплем бросился на пол, и давай кататься по нему, но это стало его еще одной роковой ошибкой. Вылившийся из бутыля керосин на полу вспыхнул еще быстрее, чем он сам пару секунд назад, и самая настоящая стена огня очень быстро отрезала нас четверых от насильников.

Нестерпимый жар заставлял нас очень быстро отступать назад, не обращая внимания на душераздирающие крики младшего братца, доносящиеся из огня. Старшего на удивление не было слышно. Похоже, боец успел хорошо припечатать его, и тот либо уже сдох, либо так и остался в глубокой отключке.

– Огнетушитель? – первым очнулся Костя, когда мы все отступили на безопасное расстояние.

– В машине… – растерянно отозвался один из его подчиненных.

– Быстро! – крикнул ему друг, и парень как ужаленный бросился бежать, скрывшись в темном коридоре.

Еще до тех пор, как он вернулся, вопли в объятой огнем комнате стихли. И нам троим пришлось поспешно покинуть помещение, чтобы не задохнуться от дыма и смрада. Да и с самого начала было понятно, что огнетушитель уже не поможет. Не знаю, что это было, вмешался злой рок, или, скорее, перст судьбы, ведь эти двое вполне заслужили подобный конец, но ни я, ни Костя, точно не стали бы убивать их подобным образом.

– Разворачивайся, мы уходим. Быстро, – на ходу бросил Костя парню, который несся нам навстречу с огнетушителем в руках, когда мы были уже на улице. – Ничего там не оставили?

– Нет, – мотнул головой второй его боец.

– Разве что ствол, – впервые за все время подал голос я.

– Черт… – выругался друг. – Ладно. Надо его забрать.

– Константин Георгиевич, позвольте мне, – обратился к нему тот самый, что имел неосторожность стать заложником.

– Нет. Я сам, – безапелляционно отрезал Костя, отбирая у парня огнетушитель. – Вода есть?

– В машине, – ответил второй боец.

– Неси. Бегом.

– Я иду с тобой. – Я посмотрел на Костю, зачем-то стягивая с себя пальто, которое, в принципе, все равно было уже не спасти – оно успело провонять дымом.

– Олег, я справлюсь и без тебя, – качнул головой друг.

– Не обсуждается.

Костя раздраженно вздохнул, но спорить больше не стал.

– Ладно. Идем вместе.

29

Еще сегодня утром Даша и предположить не могла, насколько сильно успела привязаться к Олегу. Настолько, что один день, прожитый без него, показался ей самой настоящей пыткой. Наверное, еще никогда в жизни она так сильно не ждала вечера. Надела самое красивое платье из тех, что нашла в шкафу, завила волосы в мягкие локоны, без малого целый час потратила на макияж…

Тягостное ожидание возвращения мужчины вытеснило все остальные мысли из ее головы. Даже многочисленные комплименты Надежды уже не смущали девушку, лишь легкое волнение от предстоящей встречи ни на секунду не позволяло расслабиться.

Однако все изменилось в один момент, когда он позвонил и предупредил, что задержится. Причем задержится до самой ночи!

Спросить, что послужило тому причиной, Даша, конечно же, постеснялась. Олег серьезный, занятой человек, и наверняка все дело было в его очень напряженном графике работы. Но неизвестность разъедала изнутри, и девушка никак не могла понять, почему это настолько сильно ее тревожит. Весь вечер она не могла найти себе места.

За ужином Надежда безуспешно пыталась отвлечь ее, рассказывая забавные истории из своей жизни, но Даша не особенно вслушивалась. Лишь вежливо кивала и улыбалась, а мыслями была далеко. Покончив с едой, девушка помогла женщине убрать посуду и навести порядок на кухне, а после поднялась в их с Олегом комнату – по возвращении домой мужчина настоял, чтобы она вновь переехала в его спальню, и еще утром они с Надеждой переместили туда все Дашины вещи. Оставшись одна, ходила из угла в угол, пока совсем не выбилась из сил.

До ужаса хотелось ему позвонить. Просто узнать, все ли в порядке. Но опасаясь вызвать неодобрение своей навязчивостью, девушка не рискнула этого делать.

Чтобы не изводить себя неуместными мыслями, Даша решила лечь спать пораньше – так и время пролетит незаметно, и Олег быстрее вернется.

Переоделась в кружевной пижамный комплект и забралась в постель, но сон, как назло, не шел. Девушка вся искрутилась под одеялом, подыскивая для себя наиболее удобное положение, но только еще больше измаялась, а уснуть так и не смогла. Почему-то на душе становилось все тревожнее. Где он? С кем он? Все ли у него в порядке?

Какие только ужасные мысли не лезли в ее бедную голову, доводя почти до отчаяния.

– Господи, пожалуйста, пусть он быстрее вернется домой… – без конца шептала она себе под нос, окончательно забыв про сон.

Казалось, эта пытка будет длиться вечно, но все же наступил тот долгожданный момент, когда дверь в спальню тихонько открылась, и на пороге показалась знакомая мужская фигура.

– Олег! – радостно воскликнула Даша, подскочив на кровати и намереваясь сию же секунду побежать и броситься к нему на шею, но он на корню пресек ее наивный детский порыв.

– Лежи, не вставай, – раздался сухой, почти грубый приказ, от которого внутри у девушки все похолодело. – Мне нужно в душ.

Спустя мгновение он скрылся за дверью ванной, а Даша медленно опустилась обратно на постель, чувствуя полнейшую дезориентацию. Почему он так холоден с ней? Что случилось? Может быть, возникли серьезные проблемы на работе, из-за этого он вернулся не в духе? Ну конечно, наверняка у него что-то случилось, ведь не просто же так он пришел домой среди ночи. Девушка успокаивала себя как могла, уповая лишь на то, что его дурное настроение никак не связано с ней самой и никак не отразится на их отношениях.

Отношениях… Она до сих пор не могла поверить, что это происходит с ней на самом деле. Что у нее самые настоящие отношения с мужчиной, да еще с каким мужчиной! С таким взрослым, серьезным, успешным… Добрым и благородным. Который очень сильно нравился ей. С которым так легко и хорошо, что порой кажется – это все не может быть правдой. Это только сон. Невыносимо прекрасный, счастливый сон. Потому что не может в реальной жизни все складываться таким чудесным образом. По крайней мере, в ее жизни.

И было очень страшно, что этот сон может закончиться в любой момент. Например, прямо сейчас, когда Олег вернется из душа.

Что, если она ему надоела? Или он встретил другую женщину, намного лучше и красивее нее? И понял, что Даша ему совсем не пара. Что если он прямо сейчас попросит ее уйти в другую комнату, а после и вовсе из его дома?

От таких мыслей к горлу подступил тошнотворный комок, но к счастью, в этот момент до ее обоняния долетел и отвлек какой-то резкий неприятный запах, что внезапно возник в воздухе. Это был запах гари.

Девушка села на кровати, повела носом и поняла, что ей не показалось. Она встала и босиком прошла по комнате до самой двери с тревожным чувством в груди – неужто в доме начался пожар? Вышла из комнаты в коридор, прошлась немного по нему в сторону лестницы, но там запах чувствовался слабее, а вскоре и совсем будто исчез.

Пожав плечами, Даша вернулась обратно в спальню и снова забралась под одеяло, не прекращая ни на минуту принюхиваться. Теперь она уже не понимала, действительно ли в спальне пахнет горелым или ей это только показалось.

А вскоре из ванны вернулся Олег, в одно мгновение заставив девушку позабыть о загадочном запахе, да и вообще обо всем на свете. Мужчина был обнажен, лишь вокруг бедер обернуто небольшое белое полотенце, в полумраке комнаты ярким пятном оттеняющее его смуглую кожу.

Он неторопливо подошел к кровати, присел полубоком на край поверх одеяла.

– Прости, что разбудил тебя, маленькая, – мягко произнес он, дотронувшись ладонью до щеки девушки и ласково погладив ее большим пальцем.

Наверняка, он и представить себе не мог, какое облегчение и радость в этот момент испытала Даша.

– Ты не разбудил, – тепло улыбнулась она ему. – Я не спала.

– Почему?

– Не знаю. Не могла уснуть… без тебя. – Даша робко взглянула ему в глаза, которые даже в полумраке комнаты выглядели очень усталыми.

– Почему? – снова повторил он, заставив девушку смутиться.

– Волновалась, – негромко произнесла она после секундного замешательства. – У тебя все в порядке?

– В порядке, малыш.

Он мягко улыбнулся ей, а потом вдруг отыскал ее руку под одеялом и потянул за нее на себя, вынуждая забраться к нему на колени. Снова провел ладонью по щеке, большим пальцем коснувшись с нажимом губ девушки. Принялся гладить ее шею, грудь, живот поверх тонкой ткани пижамного комплекта. Даша уже привыкла к подобным его ласкам, более того, они ей очень нравились, и сейчас девушка прикрыла глаза от удовольствия, позволяя мужчине трогать везде свое тело.

Она полностью растворилась в его прикосновениях и даже не заметила, в какой момент он уложил ее на спину, а сам опустился сверху и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и грудь, пальцами оттянув ткань пижамы вниз. Даша несмело обвила его руками и стала целовать в ответ. Тут вдруг ее обоняние снова уловило запах дыма, которым, казалось, была насквозь пропитана кожа мужчины, но умело замаскирована агрессивно-терпким ароматом геля для душа. Девушка еще несколько раз понюхала все доступные ей участки кожи Олега и уже собиралась спросить, почему от него так странно пахнет? Неужели он был на пожаре? Но не успела. Мужчина внезапно приподнял девушку за бедра и стал стягивать пижамные шорты с ее ягодиц. Все вопросы тут же вылетели у Даши из головы, сменившись чувством острой паники.

– Олег… Подожди… Что ты делаешь? Стой, не надо! – почти вскрикнула она, ухватив его обеими руками за запястья.

Он остановился и пристально посмотрел ей в глаза, не проронив при этом ни слова.

– У меня еще не закончились… – тут же попыталась оправдать свое истеричное поведение девушка, стыдливо уводя в сторону взгляд.

– Ты хочешь меня или нет? – строго спросил мужчина, и от такого прохладного тона сердце в груди Даши пропустило удар.

– Хочу, но…

– Не обманываешь? – раздался еще один требовательный вопрос, не позволивший ей закончить фразу.

– Не обманываю, – тихо произнесла девушка, безуспешно пытаясь справиться с бешеным сердцебиением.

Олег вдруг резко наклонился к ней, уткнулся лбом в ее щеку и очень тихо заговорил:

– Я понимаю, что тебе сложно и страшно решиться на подобное после всего, что с тобой произошло… Но я так больше не могу. Пожалуйста, доверься мне, Даша. Один раз. А потом нам обоим станет легче.

– Олег… – обескуражено прошептала девушка, чувствуя, как краснеет вся от макушки и до самых кончиков пальцев. – Я ведь запачкаю постель…

– Плевать на постель. Даша, посмотри на меня, – строго потребовал он.

Девушка тихонько вздохнула и повернула голову, позволив своим глазам попасть под прицел его безжалостного требовательного взгляда.

– Ты нужна мне, – тихо произнес мужчина, заставляя затрепетать все ее тело от проникновенной интонации и всего глубокого смысла, вложенного в эту фразу. – Сейчас.

Горло словно сковало тисками, в глазах защипало, она не могла ни вздохнуть, ни произнести хоть какой-нибудь звук, лишь продолжала смотреть мужчине в глаза, изредка моргая.

– Убери руки, – настойчиво попросил он, и пальцы Даши на запястьях Олега разжались, позволяя его настойчивым рукам стянуть с нее шорты сразу вместе с трусиками и бросить это все на пол. Вслед за ними отправился пижамный топ, а после мужчина снял слегка влажное полотенце со своих бедер и расстелил его под ягодицами девушки. Положив ладони на колени, широко развел в стороны ее ноги, бесстыдно разглядывая открывшуюся его взору промежность. От переизбытка эмоций Даша не выдержала и зажмурилась, едва справляясь с диким смущением. Пальцы Олега скользнули по нежной коже ее самого сокровенного места, мягко и осторожно раздвигая складочки, точно так же, как тогда, в номере отеля в Германии, и спустя некоторое время тело девушки расслабилось, а с губ сорвался тихий вздох удовольствия. Олег лег на нее сверху и, крепко прижимая к себе, подарил долгий чувственный поцелуй в губы.

– Не беспокойся ни о чем. Хорошо? – прошептал ей на ухо, обжигая его горячим дыханием. – Если будет больно, скажи.

– Хорошо, – на выдохе произнесла Даша, вся покрываясь мурашками от того, что в этот же момент в ее лоно уперся твердый горячий член мужчины.

Он снова заключил девушку в тесные объятия, очень крепко прижимая к своему телу, и осторожно толкнулся внутрь, медленно, миллиметр за миллиметром заполняя собой ее лоно. Даша прикрыла глаза и уткнулась лицом ему в плечо, прикусив зубами его гладкую кожу. Ощущения на уровне физиологии, которые она испытывала в этот момент, были ей очень знакомы, но в то же время заиграли совершенно новыми красками.

Сладкая истома разлилась внизу живота и постепенно заполнила собой каждую клеточку ее тела. Никакой боли. Совершенно. Только глубокое распирающее чувство наполненности и острое интимное прикосновение к самому ее естеству. Потрясающее, ни с чем не сравнимое ощущение.

Даша обхватила руками широкую спину мужчины и обняла изо всех сил, чувствуя, как на ее глазах выступили слезы.

– Ты как, малыш? – шепотом спросил он, касаясь губами ее виска.

– Хорошо, – так же шепотом ответила она. – Очень хорошо…

Он шумно выдохнул ей в волосы и сделал первый сильный толчок внутри нее.

– А так? – хрипло спросил на ухо.

С губ Даши сорвался всхлип. Нет, больно не стало. Напротив, ощущения сделались еще острее, еще слаще.

– И так, – прошептала она. – Мне очень хорошо, Олег… Пожалуйста, не сдерживай себя.

Ладонь Олега скользнула Даше на затылок, сжав ее волосы у основания в кулак, и потянула назад, заставляя посмотреть ему в глаза. К счастью, предательские слезы мгновенно скатились вниз по вискам девушки, и он наверняка не успел их заметить.

Мгновение Олег гипнотизировал ее пронзительным взглядом, словно надеясь увидеть в глазах Даши подтверждение сказанным ею словам. Девушка смотрела в ответ искренне, открыто, мысленно умоляя мужчину поверить ей, и следующий мощный толчок, рассыпавший по ее телу искры незнакомых ранее потрясающих ощущений, означал то, что Олег поверил. С этого мгновения он перестал себя сдерживать.