Текст книги "Мой плохой"

5

Сразу после того, как Саша покинул комнату, в дверь тактично постучали. Это был один из тех мужчин, что встречали их внизу. С непроницаемым лицом он занёс Настину сумку и сразу ушёл.

Девушка проводила его напряженным взглядом до самой двери, после чего присела на край высокой кровати, наклонилась низко к коленям и закрыла ладонями лицо.

Голова шла кругом.

И почему в ее жизни всегда все так?

Когда кажется, что вот он, долгожданный просвет среди бесконечной тьмы, и она, наконец, может жить и дышать спокойно, как обязательно происходит какой-то п…дец, и все начинает рушиться прямо на глазах.

Но на этот раз злой рок, следующий за ней по пятам, превзошёл самого себя, ударив по всем болевым точкам сразу.

В тот самый момент, когда она, спустя столько лет, наконец, сумела справиться со своими больными чувствами к Саше, когда смирилась и отпустила прошлое… он вдруг появился. Да ещё таким образом. Разом безжалостно вскрыв все только затянувшиеся раны.

И что, черт возьми, натворил Олег?!

Ведь он казался ей таким надёжным! Как скала, как каменная стена, за которой можно спрятаться и не бояться больше ничего на этом свете! Неужели она настолько в нем ошиблась?

Позвонить бы ему. Да только телефон остался дома, на туалетном столике. Когда собирала вещи, Настя так разволновалась, что даже не вспомнила о нем.

Кровь стучала в висках от перенапряжения, нужно было остыть, успокоиться. Настя тряхнула головой и, чтобы хоть немного отвлечься, принялась изучать окружающее пространство.

Спальня, которую ей выделили, была явно гостевой. В ней царил идеальный порядок, не было никаких посторонних предметов или вещей, указывающих на принадлежность какому-то конкретному человеку. Мебели было немного. Белый лакированный комод у стены, над ним изогнутый тонкий телевизор, мягкая приставная скамья у подножья кровати, да пара прикроватных тумбочек. Тяжелые шторы приятного кремового оттенка скрывали за собой окно, справа от которого в стене прятался неприметный дверной проём, ведущий в девственно чистую гардеробную.

Вся обстановка вызывала сильную ассоциацию с люксовым номером в дорогом отеле. Разве что в ванной не обнаружилось маленьких флакончиков с парфюмированной продукцией от какого-нибудь именитого бренда. И это было проблемой. Потому что свои средства гигиены Настя тоже с собой не взяла.

Вернувшись в комнату, она подошла к окну, отдёрнула штору, но из-за яркого освещения увидела в стекле лишь своё отражение. Пришлось погасить свет, и сразу стало гораздо лучше.

В густой темноте ночи мерцали огни посёлка, различались очертания других домов, и небо было как на ладони. Безоблачное, чистое, с россыпью ярких звёзд и бледным диском луны. Если бы не все, что случилось с ней сегодня, девушка легко могла бы залюбоваться чудесной картиной. Но вместо этого просто смотрела вдаль, думая о своём.

Ей велели ложиться спать, но представить, что она действительно сделает это – разденется и ляжет в чужую кровать в этом доме, – оказалось довольно сложно. Поэтому Настя продолжала стоять у окна, пытаясь понять, как действовать дальше. Но получалось у неё из рук вон плохо. В голову так и лезли картины из прошлого, от которых нестерпимо ныло в груди.

И, в конце концов, разболелась голова.

Дойдя до кровати, Настя без сил опустилась на неё и лишь тогда вдруг поняла, насколько устала физически. Ноги гудели, спину ломило, безумно хотелось прилечь. И она прилегла. Не переодеваясь, прямо поверх покрывала. Думала, все равно не сможет уснуть, но усталость взяла своё. Вскоре девушка провалилась в неглубокий тревожный сон.

Сколько он длился, сказать было сложно, но когда Настя распахнула глаза, за окном все еще светила луна. Пробуждение получилось резким, болезненным. Эффекта кратковременной потери памяти, как бывает, если человек спит в непривычном месте, не было. Она мгновенно осознала, где находится, и прекрасно помнила, что произошло накануне. А еще через мгновение поняла, что проснулась не просто так. Стойкое ощущение, что на неё смотрят, чье-то присутствие разбудило её. Взгляд сам собой метнулся к выходу из комнаты, и девушка убедилась, что интуиция её не подвела. Дверь была открыта, а в проеме застыла мужская фигура.

6

Настя приподнялась на локтях, не сводя напряженного взгляда с темного силуэта у двери. Ей не показалось. Там действительно стоял мужчина.

По телу пробежал озноб, заставляя девушку подобраться и занять сидячее положение на постели. Пальцы инстинктивно вцепились в покрывало, сжав плотную ткань в кулак.

Такой беззащитной и уязвимой она себя не чувствовала уже давно.

Саша медленно приблизился к кровати, замерев в шаге от неё. Теперь в свете луны Настя могла хорошо его разглядеть. Пронзительные серые глаза в сумраке ночи казались черными. Впивались в неё немигающим взглядом, от которого по телу разливался жар.

Настя ждала, что он скажет что-нибудь, но нет. Саша просто стоял и смотрел, не произнося ни слова, и это было невыносимо.

Безумно хотелось прервать эту давящую тишину, спросить, зачем он пришел? Чего хочет? Но все слова застревали в горле. Да что там слова, Настя не могла даже пошевелиться.

Саша сделал еще шаг, наклонился, взял её за запястье и настойчиво потянул на себя, вынуждая встать на колени и таким образом подползти к краю кровати. Кожу жгло в месте его прикосновения, сердце бешено молотило в груди, воздух с трудом заходил в легкие.

Пристальный взгляд глаза в глаза.

Две тяжелые ладони легли на бедра девушки, придвинув еще ближе, почти вплотную к нему. Её руки панически уперлись в твердую мужскую грудь, но в следующее мгновение ослабли, чувствуя, как жар его тела проникает под кожу сквозь тонкую ткань рубашки.

Она реагирует слишком сильно. Слишком остро. Нельзя так, нельзя. Надо прекратить это, иначе будет поздно…

Но его запах безжалостно проникал в легкие, заставляя медлить, делать частые жадные вдохи. Это лишало рассудка, сводило с ума.

Он видел все это и понимал. В темных глазах полыхал опасный огонь.

Его пальцы коснулись скулы, и снова легкий разряд пронесся по коже, заставляя вздрогнуть и испустить судорожный вздох.

Так нельзя!

Настя резко отвернулась, с досадой прикрыв глаза.

Но стальные пальцы тут же сомкнулись на её подбородке и грубо развернули голову девушки обратно.

И снова это. Глаза в глаза. Но на этот раз все уже по-другому. Его лицо так близко. Самое красивое на свете. Но взгляд острый, режущий до крови.

И в груди все сворачивалось тугим болезненным узлом.

Она не могла. Нет, не потому что он её ненавидит. На это плевать. На все плевать. Была бы она одна…

Но Настя не одна. Она замужем и носит чужого ребенка.

Уже нельзя. Никак нельзя.

– Отпусти, – произнесла одними губами.

Саше это не понравилось. Его губы сжались в тонкую линию, черты лица заострились, во взгляде загустела тьма. Рука с подбородка спустилась на шею, сомкнув на ней стальные пальцы. Держала крепко, но не душила. Пока не душила. Только казалось, что это может случиться в любой момент.

Настя часто и коротко дышала, ей было совсем не больно, но на глаза почему-то все равно набегали слезы.

– Отпусти, – жалобно повторила она.

Его взгляд потемнел еще больше. Но он все же отпустил.

Сделал шаг назад, продолжая озлобленно смотреть на неё до тех пор, пока спустя целую вечность не развернулся и не ушел, плотно закрыв за собой дверь.

Проводив его взглядом, Настя медленно осела на постель и так же медленно легла. Подтянула колени к груди, свернулась клубком.

Из груди вырвался тихий всхлип, и рука тут же метнулась к лицу, запечатав ладонью рот.

Нет. Только не плакать. Плакать нельзя.

7

Настя не помнила, как уснула во второй раз. Ей казалось, этого вообще больше не произойдёт, но она снова ошиблась.

Уснула и даже видела сон: будто уже родила и была очень счастлива с малышом на руках. Как она и мечтала. Было так хорошо, даже просыпаться не хотелось. Но противное чувство голода разбудило её. Как и всегда, по утрам оно было особенно сильным и, если вовремя не засунуть в себя что-нибудь съестное, угрожало перерасти в мучительную тошноту.

Разлепив глаза, девушка с досадой оглядела чужую комнату, освещенную бледными лучами утреннего солнца. В памяти пронеслись ночные события, вызывая дрожь и обжигая грудную клетку горечью.

Нет. Лучше вообще не думать об этом.

Страшно хотелось есть. А ещё – почистить зубы. Но больше всего Настю беспокоил предстоящий скрининг. Девушка не представляла сколько сейчас времени – не опаздывает ли она уже? И сдержит ли Саша своё обещание после того, что произошло между ними этой ночью? Перед глазами до сих пор стоял его озлобленный взгляд. Что если Саша решит отыграться на ней таким подлым образом за несговорчивость? Она понятия не имела, что теперь можно ожидать от этого человека.

Кое-как собравшись с силами, Настя сползла с постели и, слегка пошатываясь от обычного для неё утреннего головокружения, отправилась в ванную.

Покосившись на душевую кабину, на водные процедуры не решилась. Только умылась прохладной водой и вернулась в спальню за своей сумкой. Переоделась в светлый спортивный костюм, собрала волосы в высокий хвост, обула слипоны – единственную обувь, что у неё теперь имелась при себе. Осмотрела себя критическим взглядом в зеркало.

Ей хотелось бы выглядеть хуже. Чтобы не представлять для Саши интерес в качестве женщины. Но, как назло, беременность её красила. Даже без макияжа кожа лица стала очень ровной, гладкой и будто светилась изнутри. Длинные и светлые от природы волосы сделались такими густыми и послушными, что даже без всякой укладки блестели и радовали глаз. Грудь стала больше, кажется, на целых два размера. Бедра заметно округлились. Даже свободный спортивный костюм не мог этого скрыть.

Жаль, что она не выглядит сейчас так же, как четыре года назад. Тогда она была болезненно бледной и до такой степени худой, что каждая косточка отчетливо проступала под кожей. Волосы клоками оставались на расческе, и на голове со временем их стало так мало, что её всегда завидный хвост стал диаметром с тонкий пальчик. А под глазами залегли такие темные круги, что даже тонной тонального крема их было не замазать… В то время Настя вряд ли смогла бы привлечь к себе внимание хоть какого-нибудь, даже самого непритязательного мужчины. И вообще вызвать к себе какие-то эмоции, кроме жалости.

А ведь ей тогда так хотелось его жалости… Пусть даже одной только жалости! Но и об этом она не смела мечтать.

Желудок свело очередным голодным спазмом, и сразу после Настю резко затошнило.

Нужно было срочно поесть.

Девушка нерешительно приблизилась к двери и опустила ладонь на изящную хромированную ручку. Ночью Настя не слышала, чтобы её запирали, но и не знала, можно ли ей выходить из этой комнаты. В конце концов, она здесь не в гостях. Но сидеть, мучаясь от тошноты, и ждать, пока о ней вспомнят – план тоже сомнительный.

Медленно, словно та могла быть заминирована, девушка открыла дверь и выглянула наружу. В коридоре было пусто. Тихонько ступая по паркетной доске, Настя вышла в холл, который чудесным образом преобразился: сквозь роскошные окна в пол с тонкими белыми рамами струился мягкий свет утреннего солнца. На стенах играли солнечные зайчики, а невесомые белые занавески, за которыми скрывался открытый выход на террасу, струились, переливаясь бликами, под дуновениями приятного свежего ветерка. Здесь тоже не было ни души.

Девушка дошла до лестницы, ведущей на первый этаж, и лишь тогда услышала приглушённые мужские голоса, доносившиеся откуда-то снизу. Прислушалась, но слов было не разобрать. Тогда она стала бесшумно спускаться вниз, и, по мере приближения к первому этажу, голоса становились всё яснее.

– Я ведь не прошу вас о многом, Игорь Борисович.

– Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, Саша… Но в этом деле я тебе не помощник, – услышала она две отчетливые фразы и в следующее мгновение замерла на очередной ступеньке, попав под прицел двух пар внимательных глаз.

Саша и ещё один мужчина, на вид очень взрослый и очень солидный, шли вдоль холла первого этажа и остановились, заметив на лестнице Настю.

– Здравствуйте, – машинально произнесла она, теряясь под таким пристальным вниманием.

– Доброе утро, – сдержанно ответил ей взрослый мужчина.

Саша же промолчал. Прошелся взглядом по её фигуре сверху вниз и требовательно посмотрел в глаза, слегка вздернув брови.

– Я хочу есть, – сообщила девушка нетвердым голосом, словно оправдываясь.

Она уже успела пожалеть о своем решении спуститься вниз. Лучше бы дождалась, пока голоса затихнут, и наугад поискала кухню. Но вместо этого теперь приходилось выдерживать неласковый взгляд Саши, чувствуя, как внизу живота скапливается неприятная слабость.

Каким же он стал. В голове не укладывалось, что этот молодой мужчина в дорогой одежде с ледяным подавляющим взглядом – и есть тот самый парень, которого она когда-то так сильно любила.

– Кухня там, – указал он головой в сторону противоположной стены, где располагалась широкая арка.

Настя кивнула и без промедления продолжила спуск с лестницы, чтобы как можно скорее скрыться от взгляда этих безжалостных глаз.

– Это она? – раздалось приглушенное из-за спины.

Девушка замерла на месте и медленно развернулась. Саша стоял напротив своего собеседника, сунув руки в карманы брюк, и какое-то время пристально смотрел мужчине в глаза, прежде чем, наконец, произнес:

– Да.

– Кто – она? – громко спросила Настя и стремительно зашагала обратно по направлению к мужчинам. – Что вы знаете обо мне?!

Они оба как по команде посмотрели на неё. На лице Игоря Борисовича отразилось легкое удивление, Саша же оставался абсолютно спокойным.

– Иди на кухню, – металлическим тоном велел он, но Настя и не подумала его слушать.

– Что, черт возьми, происходит? Я имею право знать! – воскликнула она, но уже в следующий миг стушевалась, увидев, что Саша уверенно двинулся ей навстречу.

Она даже замедлила шаг, а после и вовсе остановилась, чтобы трусливо попятиться назад. Но не успела. Саша настиг её и грубо стиснул пальцы на предплечье девушки, не позволяя сдвинуться с места.

– Права качать решила? – спросил с тихой угрозой в голосе. – Хорошо подумала?

Настя растеряла всю смелость под его прямым взглядом.

– Нет… Я… Просто… Ничего не понимаю…

– Я сказал, иди на кухню, – с нажимом повторил он, резко выпустив руку девушки из захвата.

И на этот раз она уже не осмелилась ему возразить.

8

Даже на негнущихся ногах и с полной дезориентацией внутри отыскать кухню для Насти не составило труда. Вместе со столовой это помещение занимало значительную площадь западного крыла дома. Девушка наверняка восхитилась бы изяществом мебели, вкусом и чувством стиля, с которым были подобраны мельчайшие детали черно-серого интерьера, если бы не сильнейшая обида, что душила её, не позволяя вздохнуть полной грудью.

Приблизившись к большому двустворчатому холодильнику, Настя распахнула дверцы и принялась безучастно разглядывать многочисленные продукты на полках. Её все ещё сильно тошнило, и вся еда казалась какой-то противной. Даже одна мысль о том, что Настя просто положит что-то себе в рот, вызывала отвращение.

Единственное, на что желудок не отзывался подталкивающим свое содержимое к горлу спазмом – это фрукты. К счастью, они имелись в наличии. На одной из полок обнаружился даже биойогурт, что позволило девушке приготовить фруктовый салат – одно из её любимых блюд на сегодняшний день. Ножи, чашки, вилки-ложки тоже отыскались без проблем – рабочая зона кухни была оборудована эргономично и интуитивно понятно.

Закончив с приготовлением, Настя не пошла в столовую зону, а села тут же, к изогнутой мраморной стойке, у которой стояли несколько высоких стульев.

С первой же порцией салата, отправленной в рот, тошнота, наконец, отступила, и девушке полегчало. Только физически, разумеется. А на душе по-прежнему было так тяжело, что и словами не передать.

Из головы не шла Сашина грубость. Хотелось слабовольно заплакать, но Настя держалась изо всех сил.

Зачем он с ней так?

Да, все что произошло между ними пять лет назад, никак не предрасполагало к дружбе. Но даже если учесть, что он не знает всей правды, Настя ведь ничего плохого ему не сделала. Она не заслужила такого отношения.

Если только не…

По внутренностям пробежал холодок от неприятной догадки.

Что, если все дело не в ней, а в её супруге?

Нетрудно предположить род деятельности Саши, если учесть, что он носит оружие и свободно вламывается в чужие дома. Вряд ли он каким-то чудесным образом мог попасть на службу в госструктуры, а это значило лишь одно – Александр Каримов теперь бандит.

Настя прекрасно знала, как это бывает.

Её муж, благодаря своей работе, имел обширную область влияния. Возможно, он отказался идти навстречу кому-то, кто, к примеру, лоббировал незаконные интересы, и этот кто-то стал добиваться своего, угрожая расправой семье политика? Возможно, именно поэтому бывшая жена Олега вместе с детьми улетела в Швейцарию ещё две недели назад? И поэтому он вчера просил Настю срочно ехать в аэропорт, чтобы покинуть страну! Только Настя, глупая, и представить себе не могла, насколько все серьёзно…

Выходит, их прошлое с Сашей тут совершенно ни при чем. Ещё бы! Если бы он действительно хотел вернуть её себе, что мешало сделать это раньше? За пять лет Саша не появился ни разу!

Все сходилось. Настю просто используют. Она всего лишь рычаг давления на своего мужа, Олега Березуцкого.

И по чудовищному стечению обстоятельств, из всех бандитов этого проклятого города её палачом стал именно Саша.

Поэтому он ничего ей не рассказывает. Поэтому так зол.

Думал, она не догадается?

А Настя догадалась. И в голове все сразу стало на свои места.

От осознания истинного положения вещей девушка пришла в ужас.

Она должна бежать. Куда угодно. Как угодно. Срочно! При первой же возможности… И спрятаться. Пусть думает, что она ничего не понимает. Пусть думает, что все под контролем.

Погружённая в эти мысли, Настя не чувствовала вкуса еды, машинально ковыряя вилкой салат. Но в один момент все мелкие волоски на теле девушки вдруг встали дыбом – еще до тех пор, как увидела Сашу в дверном проеме, она почувствовала, что уже не одна на кухне.

Взгляд сам собой вперился в салат, рука зачем-то принялась методично царапать вилкой дно чашки, легкие горели огнем от нехватки кислорода.

Каримов тем временем неторопливо пересек кухню, выдвинул один из высоких стульев и сел напротив Насти за стойку.

Она никак не могла заставить себя поднять на него взгляд. При этом каждой клеточкой кожи ощущала пристальное внимание мужчины. Сочные фрукты, щедро приправленные нежным йогуртом, стали казаться на вкус болотной травой.

– Какой у тебя срок? – вдруг спросил он, и только тогда Настя вскинула голову.

– Что?

Красноречиво приподняв брови, Саша бросил холодный взгляд поверх стойки куда-то в область её талии.

– Срок, – повторил он. – Живота совсем не видно.

– Двенадцать недель, – сухо отозвалась девушка, продолжив равнодушно ковырять вилкой салат.

– Это мало?

– Всего сорок, – пояснила она.

Саша задумчиво кивнул. А Настя засмотрелась на его красивое лицо, от которого веяло холодом. И её сердце снова болезненно сжалось от воспоминаний. Сердце отказывалось верить в то, что теперь они стали врагами.

– Саш, – тихо позвала она его, на секунду сбросив маску. И голос сразу зазвучал жалко. – Давай поговорим? По-человечески? Пожалуйста…

Каримов перевел на неё взгляд и жестоко усмехнулся.

– Некогда разговаривать. Доедай, и пошли. Нам пора ехать.

И вроде ничего плохого не сказал, но Настя почувствовала себя так, будто ей только что дали пощечину.

Как же Саша изменился.

Это уже не он. Не тот человек, которого она когда-то так безумно любила.

– Куда? – выдавила из себя, стараясь вновь сделать своё лицо непроницаемым.

– К твоему врачу. Тебе, кажется, нужно было на скрининг?

9

В медицинский центр Настю доставил кортеж из сразу трех автомобилей. Что на корню обрубило её наивную надежду на побег.

Причем начиналось все довольно безобидно: покинув дом, Саша велел ей садиться в припаркованный у входа «рэнж-ровер» на переднее сидение, сам занял место рядом, за рулем, и девушка была уверена, что они поедут вдвоем, а ей нужно будет всего лишь улучить подходящий момент… Но когда машина пересекла границу территории элитного посёлка, к ним в хвост пристроились еще два тонированных джипа.

Разглядев приметные машины в зеркале заднего вида, Настя поначалу еще надеялась, что это просто совпадение, но джипы не отлипали до самого выезда на трассу, а там один из них и вовсе обогнал «рэнж-ровер», перестроившись вперед.

– Ты что теперь, такая важная шишка? – сухо поинтересовалась девушка, впившись неодобрительным взглядом в профиль когда-то безумно любимого мужчины. – Или хочешь впечатление на меня произвести?

Саша невесело усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги.

– Произвести на тебя впечатление я мог еще четыре года назад. Если бы хотел.

Настя на мгновение залюбовалась тем, как роскошно он смотрится в дорогом салоне большого престижного автомобиля. Как крепко сжимают обтянутый кожей руль красивые мужские руки. И мелкие белесые полоски шрамов на костяшках пальцев ничуть их не портят. Напротив. В сочетании с ровными, тщательно ухоженными ногтевыми пластинами, с изящно выступающими венами на тыльной стороне ладони, добавляют своеобразного шарма. Лишь понимание, откуда взялись эти шрамы, заставляло сердце девушки болезненно сжиматься и кровоточить, но даже несмотря на это… Саше ужасно шел весь этот антураж.

Понадобилось усилие воли, чтобы отогнать морок и вернуть мысли в начальное русло.

– Тогда к чему весь этот цирк с сопровождением? – холодно поинтересовалась она. – Я не знаю ни одного человека в нашем городе, кто передвигался бы по улицам с двумя тачками охраны. Разве только президент, когда приезжал…

На это Саша ничего не ответил. А Настя больше не решилась заводить разговор. Отвернулась к окну, до боли закусив губу. Предательское, невыносимо мучительное чувство обиды снова топило её, заполняя нутро до краев, не позволяя нормально дышать.

Как он может быть таким невозмутимо-спокойным? Неужели, ничего не чувствует? Неужели не аукается ничего внутри из того, что было тогда?..

Остаток дороги в салоне царило неимоверное напряжение, и мало что изменилось, когда пункт назначения был достигнут.

Оставив машину на паркинге медицинского центра, Саша безапелляционно взял Настю под руку и повел в здание, не обращая никакого внимания на её желание передвигаться самостоятельно.

Его близость волновала её. Сковывала теплом настойчивого прикосновения. Душила до боли знакомыми нотами когда-то безумно любимого запаха, который намертво вшился в подкорку мозга, и никаким временем его было не искоренить оттуда. Никаким дорогим парфюмом не замаскировать.

Саша быстро шагал по ступеням, не позволяя Насте отставать. Вслед за ними в здание вошли еще двое мужчин из «сопровождения». Еще двое остались на улице, у входа. И девушке от этого было настолько не по себе, что хотелось кричать.

Зачем все это? Что происходит?!

Неужели он так боится, что она сбежит?

– Здравствуйте, Анастасия Геннадьевна, – расцвела улыбкой, узнав её, Ася, приветливая девушка-администратор, с которой они всегда обменивались любезностями. – Проходите, пожалуйста. Доктор уже ожидает вас.

Настя смотрела на неё напряжённо, мысленно умоляя понять всё без слов. Это ведь ненормально, когда девушка приезжает на прием к врачу в сопровождении трех мужчин? Это ведь должно насторожить, дать повод задуматься, а все ли у неё в порядке? Но Ася – святая наивность, продолжала безмятежно улыбаться, глядя на очередную беременную пациентку, которая, очевидно, для неё была всего лишь «сегодня не в духе».

– Ты разве не слышала? Доктор ожидает, – раздался позади прохладный голос, согнав по спине толпу мурашек. – Пошли.

На талию Насти легла тяжелая ладонь и слегка подтолкнула в сторону длинного коридора с рядом кабинетов. Горячее тепло от этого прикосновения разошлось импульсами по коже. Настя вздрогнула и обернулась, с недоумением впившись в холодные серые глаза.

– Ты что, собираешься идти со мной?

– Конечно, – последовал непреклонный кивок.

Несколько раз хлопнув ресницами, Настя растерянно усмехнулась:

– Да куда я денусь из кабинета врача? В нем только одна дверь. Спроси вон у Аси!

И снова взгляд полный мольбы на администратора, но вышколенная Ася продолжала стоять неподвижно, сияя улыбкой ярче июльского солнца.

– Не нужно со мной спорить, любовь моя, – обманчиво-ласково произнёс Саша, бросив мимолетный взгляд на администратора. – Такой важный день. Не брошу же я тебя одну?

Ася засветилась улыбкой пуще прежнего: со стороны, должно быть, все выглядело очень мило. Только у Насти грудь сковало таким холодом, будто кто туда ледяной крошки насыпал.

Мужская рука настойчиво вжалась в талию девушки, подталкивая вперед. Саша не запугивал, не угрожал, но по одному непреклонному взгляду цвета серой стали на каком-то интуитивном уровне становилось понятно – дергаться не стоит. Лучше делать так, как он говорит.

И Настя послушно зашагала по коридору в сторону знакомого кабинета.