Текст книги "Мой плохой"

33

7 дней назад

Карим моргнул фарами, завидев въезжающий на парковку ресторана «крузак» Сыча. Опустил окна, чтобы впустить в салон свежий вечерний воздух, и заглушил машину. Через несколько минут Сергей занял соседнее пассажирское сидение.

– Ну как? Готов? – поинтересовался он напряженно, опуская приветствие.

Саша скупо кивнул. Достал сигареты, закурил, молча протянул пачку другу. Тот не отказался.

– Мандражируешь? – поинтересовался, тоже подкуривая.

– Есть немного.

Сыч выпустил вверх сизую струйку дыма и перевёл пристальный взгляд на Сашу.

– Я иногда поражаюсь тебе, Карим. Сколько в тебе еще сюрпризов?

– В смысле? – безучастно уточнил тот, опустив руку с зажатой меж пальцев сигаретой на руль.

– Откуда в твоей башке рождаются такие бредовые идеи?

Саша безразлично пожал плечами. Но Серегу такой ответ, кажется, не устроил.

– Ты понимаешь, что с вероятностью девяносто девять процентов тебя там просто по асфальту раскатают? – с раздражением поинтересовался он.

– Не раскатают, – холодно отозвался Саша.

– Откуда такая уверенность?

– Седой впряжётся.

– Нахер ему это?

– Никуда не денется. Он не дурак же. Понимает, что я слишком много его секретов знаю. И обиду затаить могу.

– Ну а если все-таки нет? Что тогда?

Саша повернул голову к другу и растянул губы в холодной улыбке.

– Тогда война.

Сергей удивленно округлил глаза, а после скривил лицо в презрительной гримасе.

– Ты серьезно, Карим? Хоть понимаешь, с кем воевать собрался?

– Да понимаю, понимаю…

– Сейчас же не девяностые! Не получится просто так всех толпой положить и сухим из воды выйти!

– Если ты мне не доверяешь, просто уезжай, Сыч.

– Я просто не понимаю, нах тебе сдался этот геморрой? Тебе че, плохо живётся? Башкой своей рисковать ради чего? Лично мне бабла хватает!

Карим поднёс сигарету к губам и медленно втянул дым в легкие.

– Если подвернулся шанс получить больше, почему им не воспользоваться? – невозмутимо произнёс, выдыхая.

– Это все из-за неё, да? – со злостью выплюнул Сыч. – Скажи честно, ты ведь из-за Насти жопу рвёшь? И п. здишь мне, что все пройдет гладко, что ты все продумал! Это, бл. ть, самоубийство чистой воды!

Каримов бросил на друга короткий злобный взгляд и отвернулся к окну.

– Ты можешь уйти, – сухо произнёс он.

– И чем же так хороша эта шлюха? Чтобы всем ради неё рисковать?

– Тебе не понять.

– Блять… – прорычал Сыч. – Ну ты дебил конченый…

– Уезжай, Сыч. Ты не при делах. Я и один справлюсь.

– Нет, ты объясни мне! Я все же хочу понять! Сначала она трахалась с ублюдком, который завалил нашего брата. Ну это ладно. Дела старые. Кто из нас не без греха, да? Но сейчас она беременна от какого-то козла… – Сергей вдруг округлил глаза и ошеломленно уставился на друга. – Или, может, не от козла вовсе, а? Ох, них. я себе… Я понял! Да это по ходу ты её и обрюхатил! Поэтому и жопу рвешь! Ну ты даешь, Саня! И когда только успел, а?

Саша внимательно выслушал друга и неожиданно для самого себя громко рассмеялся.

– Че ты ржешь?! – возмутился Сыч.

– Да нет, ниче… – Кое-как справившись с истеричным приступом веселья, Карим вновь стал серьезным и посмотрел на друга в упор. – Слушай. Расклад такой. Риск, что эта ночь станет для нас с тобой последней, конечно же, есть. Но если все пройдет по плану – перед нами откроются просто сказочные перспективы. Стоит того этот риск или нет – решать тебе. Я для себя все решил. Какие причины меня на это толкнули – тебя заботить не должно. Смекаешь?

– Ну и сука же ты, – недовольно скривился Сыч.

Саша пожал плечами.

– Ну так что? Идем? Или досвидос?

– Конечно, идем, – оскалил зубы в хищной улыбке Серега. – Неужели я – и пропущу всё веселье?

Карим усмехнулся:

– Тогда пошли. Пора.

Выбросив в окно сигарету, он проверил ствол и вышел из машины.

Мужчины вошли в ресторан. На входе их досмотрели, попросили сдать оружие. Два бугая в черных костюмах проводили их в кричащий показательной роскошью вип-зал, где за огромным, ломившимся от пафосных закусок столом сидели пятеро мужчин. Все взрослые, с благородной проседью в волосах, за исключением одного – Шамиля. По правую руку от него расположился Седой. Еще троих Карим видел впервые. Но был достаточно наслышан, поэтому примерно догадывался, кто из них кто.

Пять пар цепких, продирающих до самых костей глаз уставились на вновь прибывших.

– А вот и наша молодая мафия пожаловала, – произнёс один из незнакомцев, противно растягивая слова, и окатил мужчин взглядом, полным презрения. – Милости просим к нам на огонёк!

Саша с Сычом заняли свободные места за столом.

– Ну и кто из этих двоих твоих подопечных наш герой-любовник? – обратился этот же человек к Седому.

Судя по прищуренным до тонких щелок раскосым глазам, это был Монгол. Правая рука Сумранова. Сам же Сумранов восседал в центре стола. Его Карим узнал сразу по знаменитому серповидному шраму над левой бровью и броским перстням на пальцах. В остальном мужик был ничем внешне не примечательным; если снять с него дорогой пиджак и эти кольца – с легкостью можно было бы принять за обычного человека. Еще одного незнакомца Саша не узнал, да и не было времени тщательно разглядывать. Интуиция подсказывала, что в этом обществе надо проявлять себя сразу.

Карим посмотрел на Монгола в упор и отчетливо произнёс:

– Это я.

Монгол брезгливо поморщился, словно ему в рот кто закинул ложку дерьма, и медленно перевёл испепеляющий взгляд на Сашу.

– С тобой пока никто не разговаривает, камикадзе, – ядовито процедил он.

– Монгол, не кипятись, – вступился Седой. – Я ведь уже говорил тебе, что девушка позвонила парнишке, когда у её супруга начались проблемы. Саша забрал её к себе, понятия не имея о положении вещей.

Карим кивнул в подтверждение его слов и невольно бросил беглый взгляд на Шамиля. Тот с ненавистью смотрел в ответ и сжимал челюсть так, что желваки ходили на скулах, но, к счастью, молчал. Хватило мозгов не подставить в том числе себя, раскрыв этим людям правду.

– Ну ясно, ясно, – раздраженно покачал головой Монгол и снова перевёл взгляд на Сашу. – В общем так, спасатель. Девушку придётся отдать.

– Я не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое, – спокойно возразил Карим, глядя на мужчину из-под бровей.

Тот оскалился и злобно процедил:

– Что ты сказал?!

Вдруг Сумранов слегка приподнял ладонь над столом, привлекая к себе внимание, и все взгляды тут же устремились на него.

Сам же он пристально смотрел Кариму в глаза, словно оценивая, чего тот стоит.

– Любовь – дело молодое, – задумчиво и даже как-то мягко произнёс криминальный авторитет. – Я все понимаю, сынок. Но эта депутатская гнида кинула меня на десять миллионов. И мне насрать на твои нежные чувства. Девушку завтра привезёшь ко мне. В противном случае я приеду за ней сам, но тогда не обижайся.

Его дружелюбный тон и смысл произносимых слов вызывали полный диссонанс. И вместе с тем перечить этому человеку не хотелось совершенно. Напротив, хотелось поскорее согласиться и немедля кинуться выполнять его «просьбу». Карим моргнул, чтобы прогнать эти беспонтовые ощущения, и уверенно посмотрел криминальному авторитету в глаза.

– Что если вместо девушки я найду и привезу вам её мужа?

Сумранов слегка приподнял брови.

– И как же ты собрался это сделать?

– У меня есть план.

– Не поделишься?

– Если поделюсь, боюсь, меня могут опередить. Назовем это коммерческой тайной.

Во взгляде Сумранова промелькнул неподдельный интерес. Это сильно приободрило, и Карим продолжил свою речь еще более уверенно.

– Забрать девушку силой будет непросто, – с вызовом произнёс он, дерзко задрав подбородок. – Мой дом и посёлок охраняют профессионалы Черномора. Я им очень хорошо заплатил. Поэтому без перестрелки и горы трупов не обойдётся. Но если вы позволите мне найти депутата и вернуть ваши деньги, взамен я прошу всего десять процентов от долга…

– Что, бл. ть?! – внезапно заорал Монгол, его маленькие глазки буквально налились кровью. – Да кто ты такой, чтобы тут условия ставить, оборзевший щенок?!

– Погоди. – Сумранов снова вскинул руку, но Монгол так разгорячился, что казалось, его уже ничто не остановит.

– Семён, дай я хребет пополам сломаю этой выскочке малолетней, чтобы другим неповадно было!

– Я сказал, погоди, Монгол, – терпеливо повторил Сумранов, не отрывая проницательных глаз от Саши. На этот раз Монгол не посмел возразить. – Ходят слухи, что «щенок» этот дико талантлив. Так, Седой?

– Да, – напряженно отозвался тот. – За ним ни одного пр. ёба.

– Поручился бы за него? – с нажимом поинтересовался Сумранов и перевёл испытующий взгляд на мужчину.

Седой сжал зубы, исподлобья глядел прямо перед собой какое-то время. И только после этого посмотрел Сумранову в глаза.

– Да.

Карим мысленно выдохнул, хоть расслабляться было еще рано.

– Что ж, – задумчиво произнёс авторитет, вернув внимание парню. – Раз такие дела… Даю тебе месяц. Но учти. Если не найдёшь депутата – его долг станет твоим. Будешь пахать на меня, пока не отработаешь. Вероятнее всего – пожизненно. Согласен?

– Согласен, – не задумываясь, кивнул Карим.

– Самоуверенность – это хорошо, – скривился в ухмылке Сумранов. – Тогда время пошло.

34

Наши дни

Этим утром впервые за последние полторы недели Саша пребывал в приподнятом настроении.

Пока всё шло по его плану без сучка без задоринки. До такой степени гладко, что это даже настораживало. Не то чтобы очень сильно, но настораживало. Не привык он добиваться победы так легко. Обычно требовалось приложить куда больше усилий…

Но в этот раз всё было иначе.

Сначала Карим очень сильно переживал, что отведенный ему месяц – это ничтожно маленький срок, чтобы найти залегшего на дно человека с большими деньгами. Корил себя, что даже не попытался выбить больше времени на поиски. До последнего волновался, что его план не прокатит, и когда Сумранов все-таки дал зеленый свет, от радости, видимо, рассудок на время отрубило.

Это потом уже Саша занервничал. Сильно занервничал. Но благо вундеркинд не подвёл. Пацан, юный хакер, одаренный по самое немогу. Он собственно и был тем самым козырем в рукаве, о котором никто не знал.

Около двух лет назад Карим его на перекрестке ночью сбил. Парнишка буквально под колеса ему бросился.

Сначала Саша наорал на него так, что бедный пацан дар речи потерял. Потом Карим за шкварник его схватил, в тачку закинул и в больницу повез. Тот всю дорогу испуганно молчал, думал, видимо, что в лес куда-нибудь везут, добивать. А потом, когда к больничке подъехали, парнишка выдохнул и начал прощения просить.

Искренне так просил. Карим всегда чувствовал, точно знал, когда искренне человек с ним разговаривает. Еще ни одной промашки с этим не было.

Хотя нет… Одна была.

Но то не в счет. Потому что любовь ослепляет. Любовь – жестокая безжалостная тварь. Сначала возносит на небо, а после – бьет, давит, уничтожает. Пацан этот тоже как раз из-за любви Саше под колеса бросился. Девушка его ушла к другому. Рассказывал, бедолага, про неё, а у самого слёзы в глазах стояли. Говорил, лучше уж сдохнуть, чем так.

Карим его тогда долго нравоучениями мучил. Хоть на самом деле ой как понимал. Все старые раны от его рассказа вскрылись.

Подружились они. Пацан ему о своих талантах и рассказал. Похвастался вроде. Карим не поверил сначала – так вундеркинд наглядно показал, что умеет. И Саша просто охренел. Парнишка был настолько умён, что даже ментам не попадался ни разу. И на учёте нигде не стоял, как поголовно все, кто балуется такими вещами.

Сначала Саша вцепился в него клещом, но потом заднюю включил. Не решился парня в свои дела втягивать. Совесть не позволила.

Но когда речь зашла о жизни Насти, на совесть резко стало плевать. Да и вообще на всё стало плевать. Утешало лишь то, что талантливых хакеров не сажают. Даже если бы всё кончилось плохо, максимум, что грозило вундеркинду – это пожизненная работа на государство.

Но всё прошло хорошо. Пацан взломал все мыслимые и немыслимые базы данных, раздобыл доступ ко всевозможным камерам. Нашли рейс, которым Настин муж улетел, пилотов нашли. Пробили, куда. Оказалось – в Стокгольм.

После было много муторной работы. Лопатили базы данных всех стокгольмских гостиниц и отелей. Их оказалось нереально много. Карим снова нервничал. Что если у депутата имелась там недвижимость? И ни в какую гостиницу он в принципе не заселялся?

Но им снова повезло. Нашли. И гостиницу, и номер. И даже ежедневное индивидуальное меню. Теперь Карим знал, что этот ублюдок жрал все те дни, пока беременная жена расплачивалась за его грехи. То есть, могла бы расплачиваться. Но, к счастью, ей повезло отделаться малой кровью.

Карим даже полюбовался на его холеную рожу – записи с камер отеля пацан тоже смог раздобыть. Смотрел на депутата и как долбаный мазохист в красках представлял, как Настя с ним…

Порой Карим не понимал, что он делает и зачем. Она ведь ему никто. Да, любил когда-то. Сильно. До одури. Но оказалось – не взаимно.

Прошло ведь всё давно. Затянулось, травой поросло. Она теперь чужая жена, беременная к тому же.

Но как еще он мог поступить? Просто бросить её? Забить и свалить во Францию? И потом до конца дней думать, что именно с ней сделал Сумранов?

Нет. Так он не мог. Такой вариант даже не рассматривался. И как ни старался, Саша не мог себе объяснить, почему. Почему другие так могут, а он нет? Вон, муженек её, жрет мидии и не парится даже.

Карим поморщился, запрещая себе без необходимости думать о Березуцком. Слишком много яда сразу выплескивалось в кровь и мешало голове мыслить трезво. А мыслить трезво нужно было как никогда. Ведь сделано только полдела, и головняков впереди еще хватало с лихвой.

Предстояло каким-то образом выдернуть этого червяка из Стокгольма и доставить прямиком Сумранову. Как это реализовать, четкого плана у Саши пока не было. Но однозначно нужно было лететь. Причем частными авиалиниями.

Аренда небольшого самолёта с услугой конфиденциальности стоила космических бабок, а их уже почти не осталось. И взять было негде – Сыч жил одним днем и сбережений никогда не имел.

Пришлось добывать старым проверенным путем. И снова всё прошло гладко. Вылет был назначен на завтра. Если и дальше удача будет на стороне Карима, скоро всё это дерьмо закончится.

Что станет потом, как они будут дальше с Настей, Саша старался пока не думать. Это слишком нервировало, бесило, сбивало с толку. Всё, что касалось её, вызывало в нём чересчур острые реакции.

Решив вопрос с перелётом, Карим гнал машину по трассе на бешеной скорости, безотчетно постукивая пальцами по рулю. Не терпелось увидеть её. Убедиться, что всё в порядке. Несмотря на кучу охраны в доме и понимание, что ему сразу позвонят, если вдруг что-то пойдет не так, каждый раз, уезжая куда-то, Саша был на нервяке.

Но сегодня это чувство было особенно сильным.

Возможно, всему виной их особенная ночь. Они ведь даже не поговорили после. Настя слишком быстро уснула.

Порой то, что Карим испытывал по отношению к этой девушке, пугало даже его самого.

Стоило ей появиться в зоне видимости, как все внутри будто начинало вибрировать. Постоянно хотелось прикасаться, держать в руках, слышать голос, чувствовать дыхание. Мозг отключался напрочь. Лишь презрение в её взгляде было способно отрезвить и запустить совершенно другие процессы. Довести до тихого бешенства. Но даже в такие моменты Саша боялся причинить ей боль.

Боялся. А сам постоянно делал это. Только не руками. Словами бил. Жестоко.

И она всё время плакала.

Если бы только кто знал, чего ему стоило видеть её слезы! В такие моменты все жилы будто выкручивало изнутри, хотелось бить кулаком в бетонную стену и пробить в ней дыру, лишь бы прекратить эту пытку.

Саша крыл последними словами себя и свой поганый язык, обещал себе впредь молчать. В конце концов, она ведь беременна. Ей и без него должно быть паршиво. И он вроде понимал это, сочувствовал даже. Но стоило девушке в очередной раз затронуть больную тему, как всё повторялось снова.

Его постоянно бомбило, кидало из стороны в сторону, и успокоиться реально было лишь припав к её губам. Да стиснув в руках покрепче.

Он знал: несмотря ни на что, ей хорошо с ним. Чувствовал это. Ведь Настя не просто позволяла себя любить – она принадлежала ему. Так исступленно отдавалась. А этой ночью так и вообще поцеловала первой. Захотела сделать минет.

Саша гнал от себя мерзкие мысли, что это вполне мог быть очередной корыстный расчет. Не позволял себе даже на секунду допустить такой вариант.

Ну не совсем же он от нее свихнулся?

Невозможно такое сыграть. Этот взгляд, этот трепет. Да и зачем? Чтобы получить расположение, ей достаточно было держать рот на замке и вовремя раздвигать ноги. Этого хватило бы с лихвой. Какой смысл сначала дерзить и нарываться, а после так отчаянно целовать, прижиматься, впиваться пальцами намертво?

И когда на кухне сказала, что ей больно, она не обманула. Нет. Ей действительно было больно от его слов. И это могло значить лишь одно – она всё та же хрупкая девочка, которую он когда-то безумно любил. Запутавшаяся, бросающаяся на сильных мужиков, способных защитить. От тирана-отца или недругов мужа…

Саша печально усмехнулся – вот и снова пришла его очередь.

35

По мере того, как автомобиль приближался к дому, Саша всё сильнее испытывал чувство тревоги. Чем именно оно было вызвано – мужчина не мог себе объяснить. Лишь вдавливал педаль газа сильнее, выжимая из тачки всё.

Когда машина пересекла черту города, скорость пришлось сбросить. И это чертовски бесило. Кариму казалось, он тащится как черепаха, даже несмотря на то, что всё равно нарушал.

Он злился. Барабанил пальцами по рулю. Матерился на светофоры. И в то же время осаживал себя, не понимая, что происходит.

Саше позвонили, когда он уже въезжал на территорию посёлка. Хорошо, что на тот момент Карим уже практически доехал, а не был где-нибудь на трассе. Потому что перед глазами после этого звонка повисла красная пелена.

У ворот Карима встречал Рома, на котором лица не было. Рядом с ним стоял начальник охраны дома и еще двое его подчинённых.

Бросив тачку как есть, прямо посреди дороги, Саша размашистым шагом направился к ним.

– Я убью тебя нахер, – прорычал сквозь зубы, схватив Рому за шею и стиснув на ней пальцы до побелевших костяшек. – Я тебя придушу, прямо здесь и сейчас. Ты понимаешь это?!

– Карим, прости… – промямлил тот, выпучив глаза. – Я даже подумать не мог…

– У тебя была всего одна задача! – заорал Саша, сверля парня бешеным взглядом. – Всего одна, бл. ть!..

– Прости, Карим… – жалобно хрипел тот.

С досадой Саша отшвырнул от себя Рому, боясь реально его придушить, и резко повернулся к парням из охраны.

– Как она могла пропасть?! – зло выплюнул он, приблизившись к мужчинам на расстояние вытянутой руки. – Вы везде искали? Может, она в подвал спустилась? Или под кроватью спряталась, чтобы меня позлить?

– Мы везде искали, – ответил один из парней. – И в подвале, и под кроватями, и в шкафах. За шторами даже. В доме её нет, Карим.

Саша приблизился к нему вплотную и, изо всех сил стараясь держать себя в руках, тихо поинтересовался:

– Ты хочешь сказать, она сквозь землю провалилась?

– Похоже, она сбежала, – подал голос Рома, бледнея.

Карим стиснул зубы, поворачиваясь и испепеляя его взглядом.

– Каким, бл. ть, образом?! – несдержанно рявкнул он.

– Мы просмотрели все записи с камер по периметру, – ответил начальник охраны. – Сегодня с утра территорию дома никто не пересекал, кроме фургона клининговой службы. Похоже, что она была внутри.

– Как давно уехал фургон?

– Около пяти часов назад.

– Бл. ть…

Саша с минуту смотрел на него, играя желваками.

– Я что-то них. я не понимаю… – тихо произнёс он, обводя мужчин тяжелым взглядом. – То есть, она вышла из дома… или её вывели. Погрузили в фургон. И, сука, никто из вас не видел, как это произошло?! Где вы, бл. ть, были-то все?!

– Все были на постах, – ответил начальник охраны. – В фургон садились только девушки в костюмах из клининговой службы. Возможно, она переоделась в похожую одежду и незаметно присоединилась к ним.

– Всех этих девушек привезти сюда! – отчеканил Карим.

– Уже, – ответил Рома. – Миша выехал за ними, будут в течение часа.

Саша повернулся и шагнул на него, глядя исподлобья.

– Звони всем, – прорычал. – Искать. Носом землю рыть!

– Да, Карим, – кивнул парень, развернулся и быстро зашагал прочь.

Саша перевёл бешеный взгляд на парней из охраны.

– А вы че застыли, еб. лами щелкаете?! За девчонкой какой-то уследить не смогли! За что я вам, бл. ть, плачу?!

– Мы ждали вооруженного нападения, о диверсиях речи не было, – выдал вдруг один из них, и Сашу переклинило.

– Да что ты, бл. ть, говоришь… – с презрением процедил он, шагнув к нему и сходу нанося удар по солнечному сплетению.

Боец согнулся пополам, но Карима это не остановило. Он продолжал наносить удар за ударом, не помня себя от ярости.

И никто из присутствующих не смел вмешаться. Так было всегда. Потому что за свой проёб надо отвечать. По той же причине охранник не наносил ответных ударов. Только пытался ставить блоки, но это не сильно ему помогало.

Остановиться было сложно. Адреналин кипел в венах, требуя выплеснуть злость, превратить жертву в мясо. И если бы не насмешливая фраза, прилетевшая в спину знакомым голосом, неизвестно, чем бы всё это закончилось.

– И че натворил этот бедолага?

Оттолкнув от себя корчащегося от боли парня, Саша медленно обернулся. Сжимая и разжимая разбитый в кровь кулак, с яростью посмотрел на взявшийся словно из ниоткуда черный «крузак», из окна которого торчала ухмыляющаяся рожа Сыча.

* * *

– Ну что, Лида? Давай-ка еще раз спрошу тебя, но на этот раз – последний, – зловеще понизив тон, говорил Серега.

На стуле перед ним, вжав голову в плечи, сидела одна из сотрудниц клининговой службы. Показательно закатав рукава пиджака, Сыч грубо схватил её за скулы и принялся буравить взглядом:

– Где девушка, которая ехала с вами сегодня зайцем?!

– Я не знаю, не знаю! – тараторила девушка, захлебываясь слезами. – Я уже говорила, что машина остановилась на трассе, они с Катей вышли и сели в другую машину! Это всё, что я видела!

– Тогда где живёт эта Катя? – продолжал прессовать Сыч.

– Я понятия не имею! Мы с ней ни разу толком и не разговаривали даже!

– А может, ты мне врешь, красивая, а? – процедил он, сдавливая скулы девушки сильнее, так, что она тихонько заскулила.

– Да не врёт она, Сыч, – хрипло бросил ему Карим. – Видно же. Оставь ты её уже в покое.

Всё было бесполезно. Никто из персонала службы ничего не знал. В том числе их руководство было в шоке. Удалось выяснить только, что сбежать Насте помогла девушка по имени Катя. Которая работала в компании меньше недели. Но найти её так и не удалось. Телефон не отвечал, по адресу прописки проживали совершенно другие люди. Было ясно, что девочка была изначально заслана кем-то. Но кем…

– Ладно. Беги к своим, – снисходительно хмыкнул Сыч, выпуская девушку на свободу. – Но учти. Узнаю, что наврала… Найду тебя и наизнанку выверну.

Два раза повторять не пришлось. Девчонка пулей сорвалась со стула и метнулась к выходу, размазывая на ходу слёзы.

В дверях едва не сшибла Рому, который как раз входил в комнату.

– Ну? Есть новости? – резко бросил ему Карим.

– Вроде тихо все. Среди людей Сумранова никто о девушке не упоминал, – отчитался парень. – Остальных, кто мог быть заинтересован, пока щупаем. Там сложнее пробить.

– Да где же она… – со злостью выдохнул Карим, растирая ладонями виски.

– Успокойся, бро. – Сыч подошёл ближе и ободряюще хлопнул друга по плечу. – Найдём.

Саша поднял на него усталый взгляд и посмотрел в упор.

– Я никуда не полечу, пока не найду её.

– Ты ох. ел, Карим? – вскинул брови Сыч.

– Полетишь без меня, – проигнорировав его выпад, продолжил говорить Саша. – Хочешь, все лавры себе забирай. И бабки все твои будут.

Серега выпучил глаза и в негодовании сжал челюсть.

– Ты вообще соображаешь, че несёшь?! Дело про. бать хочешь?! Совсем крышак уже повело?!

– Ссышь без меня, как всегда… – презрительно хмыкнул Карим, глядя на друга.

– Да ты реально ох. ел! – выплюнул тот.

– Ладно, не мороси, – поморщился Саша. – Слушай. Время еще есть. Давай туда, хотя бы просто наблюдай за ним. Чтобы не свалил. Я, как только найду ее, сразу к тебе рвану. И вместе всё провернём.

Серега подошел к другу вплотную и ткнул указательным пальцем ему в грудь.

– Ты всё это заварил, ты и полетишь, – с нажимом произнёс он. – Я здесь останусь, буду искать её. Найду, никуда не денется.

Саша ухватил Сыча за запястье, с силой сжал и пронзительно посмотрел в глаза.

– Серега, я тебя как друга прошу.

– Да х. ли ты сопли тут разводишь?! – скривился Сыч и, выдернув руку, отшатнулся.

– Пожалуйста.

Карим продолжал смотреть на него в упор, отчётливо давая понять, что все споры бесполезны.

– Бл. ть… – протянул Сыч, закатив глаза, после чего вернул разъяренный взгляд на друга. – Ладно. Ладно! Но запомни, – он снова выбросил руку вперёд, ткнув в сторону Саши указательным пальцем, – ты – олень!

Карим продолжал смотреть другу в глаза, не мигая.

– Спасибо, брат, – тихо произнёс он.