Текст книги "Мой плохой"

17

Сергей и Саша вскоре покинули дом, о чем-то негромко переговариваясь и больше ни разу даже не взглянув в сторону девушки.

Адреналин постепенно отступал, и Настю знобило. Оставшись одна, она медленно опустилась, присев на ступеньку, и обхватила руками колени. Внутри была пустота. Абсолютное непонимание что ей делать и как быть дальше.

Когда сердце вернулось в прежний ритм и пережитый стресс окончательно отпустил, тошнота вновь напомнила о себе. Испустив тяжкий вздох, Настя поднялась со ступенек и на слабых ногах отправилась в кухню.

Разогрела первое попавшееся в холодильнике блюдо. Механически орудуя вилкой, затолкала его в себя, не чувствуя вкуса еды. Долго сидела над пустой тарелкой, отстраненно глядя в пространство.

Лишь когда поясница стала ныть от продолжительного неподвижного сидения на твердом стуле, убрала за собой и отправилась наверх.

На втором этаже гулял свежий запах грозы. Порывы ветра колыхали воздушные занавески. Дверь на террасу была приоткрыта, впуская в помещение шелест летнего ливня. Настя замедлила шаг, вдруг ощутив острую потребность вдохнуть в себя как можно больше кислорода с примесью озона, геосмина и флавоноидов – именно эти компоненты делают воздух после дождя таким потрясающе вкусным.

Жадно потянув носом, она направилась в сторону террасы.

Отодвинула рукой занавеску и замерла на пороге, ощутив укол в сердце – там был Саша.

За его спиной бушевала природа, а он невозмутимо стоял, опираясь локтем на парапет и удерживая в руке мерцающий в полумраке мобильный телефон. Безымянным пальцем другой руки задумчиво водил по экрану, а между средним и указательным была зажата дымящая сигарета.

Настя печально улыбнулась – он переоделся. Голову покрывал капюшон обычной серой толстовки на молнии, ноги обтягивали джинсы. В эту минуту он так сильно походил на себя в юности, словно и не было этих пяти лет.

Медленно затянувшись сигаретой, Саша погасил мобильник и убрал его в карман толстовки. И вдруг поднял глаза, так выразительно посмотрев на Настю, будто с самого начала знал, что она там стоит и разглядывает его.

Девушка на мгновение забыла как дышать.

Он продолжал смотреть на неё, мерно выпуская дым из легких.

– Почему не спишь? – поинтересовался едва слышно из-за шума дождя за его спиной.

Потоки воды безжалостно молотили по крыше террасы, стекая вниз тонкими струйками.

Настя отмерла и на негнущихся ногах приблизилась к мужчине. Каримов тут же выбросил наполовину скуренную сигарету за парапет. Этот жест не укрылся от девушки, и в груди разлилось приятное тепло. Он защищает её от вредного дыма. Скорее всего, неосознанно, но всё же… Это её Саша.

Настя сделала еще шаг, жадно вглядываясь в его лицо. Нахмурилась – возле брови багровела свежая ссадина.

– Иди в дом. Холодно, – произнёс он, сухим тоном возвращая в реальность.

Она и сама не заметила, как её знобит. Кожа рук покрылась мурашками – на террасе действительно было прохладно. Но девушка отрицательно покачала головой.

– Мне не холодно.

– Лучше иди в дом, Настя, – устало повторил Саша.

Она снова упрямо покачала головой, при этом мелко сотрясаясь от дрожи.

– Хочу немного подышать свежим воздухом.

Каримов ничего не ответил. Вместо этого расстегнул молнию на своей толстовке, стянул её с себя и накинул девушке на плечи, оставшись в одной футболке.

Настя подняла на него взгляд, чувствуя, как до слёз щемит в груди от этой заботы. Такое уже совершенно точно не может быть неосознанным.

– Я не верю тебе, – тихо произнесла она, вдевая руки в рукава и укутываясь в теплую мягкую ткань, приятно обволакивающую его запахом.

– Ты о чем?

– Я не верю, что тебе нет до меня дела. Что тебе наплевать.

Саша мрачно усмехнулся, после чего медленно и шумно втянул воздух через нос, впиваясь в Настю проницательным взглядом.

– Тот Саша, которого ты знала – его давно нет.

– Ну и что, – одними губами прошептала девушка, чувствуя, как горлу подкатывает ком.

– Я другой человек, Настя.

– Ну и что, – упрямо повторила она.

– Ты знаешь, сколько крови на моих руках? – Каримов показательно вскинул вверх ладони со сбитыми в кровь костяшками пальцев. – Хотя, наверное, догадываешься. Раз решила, что я собираюсь убить твоего ребёнка.

Настя с досадой выдохнула и опустила взгляд.

– Я просто… была напугана, – покачала она головой.

– Иди спать.

– Нет.

– Хорошо. Если хочешь мерзнуть, оставайся здесь, – равнодушно произнёс он, оттолкнувшись рукой от перил, и обошёл девушку с намерением покинуть террасу.

Но в последний момент Настя вцепилась в его запястье и отчаянно заглянула в глаза:

– Пожалуйста, не уходи! – с немой мольбой попросила она. – Поговори со мной. Прошу тебя.

Вместо ответа, он так выразительно посмотрел на то место, где Настины пальцы впивались в его запястье, словно девушка сделала что-то недопустимое.

Смутившись, Настя тут же отдернула ладонь.

– Что ты хочешь от меня услышать? – резко поинтересовался он.

– Я не знаю. Что-нибудь. Что даст мне точку опоры.

– Твоя точка опоры сейчас в каком-нибудь Монте-Карло просаживает наворованное бабло. Думать надо было, прежде чем ноги перед очередной мразью раздвигать.

Лицо девушки исказилось, как от пощечины. Стало так невыносимо больно… Просто до слез. За свою открытость, за ту искренность, с которой она обратилась к нему… Да и вообще за все, что ей пришлось пережить благодаря их проклятой встрече и никому не нужной любви!

– Каким отвратительным ты стал… – подрагивающим от обиды голосом процедила она, с презрением глядя в ледяные серые глаза. – Как же я тебя ненавижу!

Тонкая рука сама собой взметнулась вверх в намерении ударить побольнее, но Каримов молниеносным движением перехватил её. Заломил за спину и тесно прижал девушку к себе. Настя с отчаянным стоном рванулась в сторону, но объятия лишь сделались крепче, и вдруг… она ощутила, как его трясёт.

Замерз? Но почему тогда такой горячий?

Это не от озноба. Не до такой степени на улице холодно. Чтобы до дрожи. Но её и саму трясло.

Заломленная за спину рука жалобно заныла, и Настя всхлипнула, утыкаясь носом в мужскую грудь.

– Отпусти, мне больно, – попросила она севшим голосом.

Хватка на запястье ослабла, выпуская руку на свободу, но Каримов и не думал отстраняться. Его руки беспорядочно заскользили по телу девушки, неделикатно ощупывая, сжимая в самых разных местах.

У Насти перехватило дыхание, и сердце как сумасшедшее замолотило в груди. Вцепившись подрагивающими пальцами в его рубашку, она пыталась дышать, пока он жадно втягивал запах её волос, уткнувшись носом в висок.

Невесомое прикосновение губ к скуле заставило вздрогнуть, и по спине пронеслась волна горячих мурашек. Мужские пальцы сомкнулись на её подбородке, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

Девушка оказалась абсолютно беззащитной перед ним. Она не могла сопротивляться, не могла даже сыграть сопротивление. Потому что осознала вдруг, что любила его в эту минуту ничуть не меньше, чем пять лет назад! И была настолько ошеломлена этим открытием, что все остальное показалось таким жалким, таким неважным…

Наверняка Саша увидел все это в её глазах. Потому что в следующую секунду жадно впился в её губы, сразу раздвигая их и вонзаясь горячим языком в рот, глубоко, неистово. Его ладонь сомкнулась в её волосах, Каримов тараном попёр на девушку, заставляя пятиться вплоть до самой стены, прижал к ней спиной. Рука с волос переместилась на шею, сомкнулась на ней, то сдавливая, то яростно поглаживая, другая рука с нажимом прошлась по талии, скользнула по бедру на ягодицу и стиснула её до легкой боли.

Из Настиной груди вырвался стон. Саша отстранился, посмотрел на неё каким-то пьяным взглядом и принялся покрывать жалящими поцелуями шею, дернул футболку, нырнул под неё рукой, сжал грудь.

Настя откинула голову назад, жадно скользя ладошками по его крепкому телу, неосознанно отмечая, как оно изменилось, стало тверже, мощнее, обросло стальными мышцами. Добралась до шеи, нырнула пальцами в короткие волосы, остервенело поглаживая и лаская их. В голове всё плыло, она ничего не соображала в эти секунды.

И лишь когда мужчина яростно начал сдирать с неё спортивные брюки, девушка опомнилась.

Что она делает? Это все неправильно, так неправильно! Потом ведь будет намного хуже!..

Он похитил её. Угрожал ей. Они уже давно не те влюбленные подростки. Вполне возможно, что ему и правда плевать на неё.

– Саша… Подожди… – нервно выдохнула Настя, останавливая его руки и судорожно пытаясь вернуть свои брюки на место. – Стой, не надо… Прекрати! Да остановись же ты!

Последнюю фразу она буквально прокричала, чтобы заставить его отреагировать. Но он не реагировал. Вместо этого схватил её за волосы и закрыл рот поцелуем, под которым она обмякла и на время снова перестала сопротивляться. Руки, еще мгновение назад пытающиеся оттолкнуть, безвольно легли на его предплечья. Губы послушно пропускали в рот горячий язык, позволяя ему творить там все что вздумается. Низ живота заполнился сладкой тяжестью, ноги стали ватными, едва удерживая на себе вес тела.

По мере того, как Настя сдавала позиции, Сашин поцелуй из страстного становился все более нежным. Твердая ладонь разжалась в волосах девушки, обняла за скулу и принялась поглаживать щеку большим пальцем. А потом вдруг всё резко прекратилось. Её уже сильно припухшие с непривычки губы оставили в покое, и последовал пронзительный острый взгляд в глаза.

– Значит, все-таки ненавидишь, – хрипло произнёс Саша, уперев ладонь в стену слева от её головы.

– Ненавижу, – глухо отозвалась Настя, справляясь с тяжелым дыханием. – Ты ведь всю жизнь мне испортил.

Его взгляд поменялся в одну секунду, вновь став холодным и злым.

– Дура непробиваемая. Как была, так и осталась! – гневно бросил он ей в лицо.

Настя все же зарядила ему пощечину. Такую, что ладонь обожгло, и рука заныла в запястье.

Глаза Каримова вспыхнули самой настоящей яростью. Рука метнулась к её шее, схватив за неё и прижав девушку затылком к стене.

18

– Отпусти… – зашипела Настя, схватив мужскую руку за запястье и пытаясь отодрать от своей шеи.

Но твердая сталь под кожей не поддалась даже на миллиметр.

Насте стало страшно. Каримов с такой злостью смотрел на неё. Словно сдерживал себя изо всех сил, чтобы не наказать по-настоящему за эту выходку.

Но в конце концов, все же ничего не сделал. Убрал руку с шеи, но продолжал пристально смотреть в глаза.

– Никогда больше так не делай, – убедительно процедил он. – Я ведь могу ударить в ответ. Даже чисто на рефлексе.

Настя шумно выдохнула, с досадой глядя мужчине в глаза.

– И что же тебя останавливает? – резко спросила она. – Неужели врожденное благородство?

Вообще-то в его словах не было ничего такого, чтобы дерзить в ответ, и умом Настя это понимала. Но в ней слишком сильно говорила обида за все то, что она услышала от него ранее.

– Я женщин не бью.

– А я женщина для тебя?

Каримов явно не понял посыла и вопросительно приподнял брови.

– Когда твой друг назвал меня бл. дью, ты не стал возражать, – ядовито пояснила девушка.

Он еще выше поднял брови, а потом вдруг запрокинул голову и мягко рассмеялся.

Настя стиснула зубы. Она совершенно не поняла такой реакции мужчины, но точно знала лишь одно – этот смех задевал намного сильнее всего остального. Внутри так и жгло от горечи и унижения.

С силой толкнув Каримова двумя руками в грудь, она быстро обогнула его и зашагала к двери, ведущей в дом, практически сразу переходя на бег.

Щеки пылали, глаза застилали слёзы.

Забежав в свою комнату, девушка тут же метнулась в ванную и закрылась там изнутри. Какое-то время стояла у двери под гулкие удары сердца, прислушивалась. Но кажется, её никто не собирался преследовать.

Убедившись в этом окончательно, Настя судорожно выдохнула и прошла к стене у душевой кабины. Без сил опустилась на теплый, искусственно подогретый кафель, села в позу лотоса, приготовившись переводить дыхание, но тут вдруг что-то тяжелое стукнуло об пол. Еще через мгновение девушка догадалась – это был телефон в кармане мужской толстовки, которая так и осталась на ней.

Обида, непонимание, злость в момент сменились легкой паникой, сердце вновь учащенно забилось в груди. Настя осторожно сунула руку в карман и извлекла оттуда до боли знакомую трубку. Это был её телефон!

Похоже, Саша о нём забыл. И сейчас она с легкостью может… взять и позвонить кому-нибудь! Попросить помощи.

Вот только кому?

Девушка обескуражено смотрела на темный экран, машинально поглаживая большим пальцем кнопку «домой», и перебирала в голове варианты. Их было немного, и принять решение требовалось быстро – Каримов в любой момент мог вспомнить про телефон.

В полицию? Интуиция подсказывала Насте, что они вряд ли помогут. Если верить Саше, в этом деле замешаны какие-то очень влиятельные люди, у которых наверняка есть связи везде. Таким образом она может еще больше усугубить свое положение.

Но если не полиция, тогда оставались лишь два варианта. Отец и муж.

Ни тому, ни другому звонить не хотелось совершенно. Еще совсем недавно Настя думала иначе, но с тех пор, как её бережно возведенные воздушные замки обернулись пылью, осознала наконец – им в равной степени плевать. Не только на неё. На всё и вся, кроме собственного эго.

Только вот четвертого пункта в списке у неё попросту не было. А потому выбор пал на отца. Все же родная кровь. Даже если он не поможет, девушка по крайне мере будет знать, что сделала все.

Палец быстро разблокировал незащищенный паролем экран, и в ту же секунду из Настиной головы вылетели все мысли, а в груди что-то неприятно кольнуло.

Перед глазами предстала её с мужем свадебная фотография.

На снимке Олег бережно обнимал её за плечи и мило прижимался щекой к щеке, а Настя счастливо улыбалась в камеру. Только глаза у девушки были грустные, как сказала, увидев эти фото, её мама. Правда, кроме мамы, больше никто подобного не заметил. Даже сестра засыпала Настю комплиментами с ног до головы.

Почему после разблокировки экрана сразу открылась фотогалерея – догадаться было несложно. Когда девушка вошла на террасу, Саша как раз разглядывал что-то в телефоне, совершая характерные смахивающие движения пальцем. Если бы она только знала, что именно он изучал!

Стало так паршиво на душе, что и словами не передать.

Конечно, Каримов подумал о ней самое плохое. Олег ведь намного старше, полноват… Наверное, любой при взгляде на эту фотографию сделал бы вполне однозначные выводы. Брак по расчету. А что еще молоденькую девушку может связывать с состоятельным мужчиной в годах? Но это было не так. Насте было плевать на финансовое положение мужа. Она действительно любила его. Или старательно внушала себе эту мысль… Потому что сейчас, когда открылись глаза, девушка недоумевала, как она могла его полюбить?

Пожалуй, даже сама Настя до того, как её жизнь пошла под откос, увидев подобные фотографии, вполне могла сделать точно такие же нелестные выводы…

Ну вот зачем он полез в фотогалерею?! Зачем увидел все это?!

Стало так невыносимо горько. Чувство досады зашкаливало.

С рваным вдохом Настя замахнулась и швырнула телефон об пол. По экрану расползлась паутинка мелких трещин, но этого девушке показалось мало – она подняла гаджет с пола и швырнула снова. На этот раз в стену. А потом подошла и стала топтать его ногой, стараясь попадать в раскрошенное стекло пяткой слипона.

Громкий стук в дверь ванной заставил вздрогнуть и прекратить свое разрушительное занятие. Сердце почему-то ухнуло в пятки.

– Открой дверь, – раздалось приглушенное с той стороны.

Но Настя и не подумала выполнить приказ. Обхватила себя руками и исступленно уставилась на дверь, словно Каримов с той стороны мог испариться сам по себе от одного её молящего взгляда.

– Сейчас же, Настя, – строго добавил он из-за двери. – Иначе замка в ванной у тебя вообще больше не будет.

Эти слова заставили опомниться. Принимать душ или заниматься чем-то еще более интимным под постоянным страхом, что в любой момент кто-то может войти – та еще перспектива. Уж лучше сделать так, как он говорит.

Провернув замок, девушка сразу отступила на несколько шагов.

Дверь распахнулась, и Саша вошел в помещение, цепким взглядом мгновенно оценивая обстановку. Разбитый вдребезги телефон был обнаружен сразу.

– Ну и что ты сделала? – устало произнёс он, кивнув на испорченный аппарат.

Настя шумно выдохнула и отвернулась в сторону, закусив губу.

– Позвонила кому-нибудь? – раздался следующий вопрос.

– Нет.

– Я же все равно узнаю, – с укором произнёс Каримов, неспешным шагом приблизившись к девушке на слишком близкое расстояние.

– Узнавай, – равнодушно пожала плечом Настя, бросив на него острый взгляд. – Я говорю правду.

– Тогда зачем? – снова кивнул он на телефон.

– Захотелось.

Саша подошел еще ближе. В его глазах, вопреки ожиданиям девушки, не было гнева. Но было что-то другое. Такое… Заставляющее нервничать еще сильнее, чем от страха. Горячая ладонь легла на талию, властно притянув Настю и тесно прижав к твердой мужской груди. Паника, волнение, растерянность, трепет – все это в одно мгновение смешалось в убийственный коктейль эмоций и понеслось по венам раскаленной огненной лавой, вызывая в теле мелкую дрожь.

– Не трогай меня… – процедила она с досадой, пытаясь оттолкнуть.

Но он и не подумал выпустить её из объятий. Вместо этого взял рукой за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

Девушка с силой рванулась в сторону, желая освободиться любой ценой, и у неё это почти получилось… Но Каримов тут же поймал её вновь. Развернул и снова прижал к себе, только уже спиной.

– Тише, Настя, – проникновенно произнес он, осторожно накрыв ладонью её живот. – Давай без резких движений. Ты забыла, что сказал доктор? – Губы мужчины коснулись шеи девушки, вызывая трепет во всем теле. – Чутко. И нежно.

19

Настя прерывисто выдохнула. Острая щекочущая волна пробежала по внутренностям от его слов, осев внизу живота неприятным комком.

Как он может быть настолько жесток?

– Издеваешься? – резко спросила девушка, повернув голову.

– Нисколько, – невозмутимо ответил мужчина, проводя носом вдоль её шеи от уха до самой ключицы.

Его рука нагло забралась под футболку и настойчиво погладила сверхчувствительную обнаженную кожу живота.

– Ты не посмеешь, – дрогнувшим голосом произнесла Настя, вонзаясь ногтями в мужскую ладонь.

– Еще как посмею, – тихо заверил он, обжигая горячим дыханием ухо девушки.

Влажные порочные поцелуи посыпались на её шею, посылая по телу толпы горячих мурашек, выбивая прерывистое дыхание из легких. Обе руки мужчины забрались высоко под футболку, проникли под чашечки бюстгальтера, накрыв потяжелевшую грудь. И соски мгновенно заныли от напряжения…

– Ты ведь не такой, – прошептала она, все еще отчаянно пытаясь остановить его, но мышцы словно превратились в желе. Руки дрожали, и все попытки освободиться казались жалкими. – Я знаю тебя, ты совсем не такой!

Каримов оторвал губы от её шеи и, повернув голову, пристально посмотрел девушке в глаза.

– Я именно такой, Настя.

– Не надо, Саша, – жалобно прошептала она. – Пожалуйста…

Каримов поймал её за голову, стиснув пальцы на скулах, и, не оставив ни единого шанса избежать этого, поцеловал в губы. Настойчиво. Властно. Давая понять, что ни за что не отступит.

Первое мгновение Настя еще пыталась противиться ему, но с каждой секундой это становилось всё сложнее. От такого глубокого вторжения в её рот кружилась голова. Внутри всё трепетало, ноги подкашивались. Его руки всё теснее прижимали девушку к своему горячему телу, гладили ласкали. И это было так…

Если отключить на время рассудок, если забыть обо всем, что произошло накануне… Если вообще ни о чем не думать – можно было забыться в этих объятиях. Отдаться его власти, его сильным, нежным рукам и губам. Вернуться на время в тот рай, который был когда-то между ними.

Главное, ни на секунду не вспоминать, что все это – иллюзия. Которая бесследно исчезнет с наступлением утра, разворотив старые раны еще сильнее.

Но до утра было еще так далеко…

– Я не хочу, Саша. Пожалуйста, перестань.

Произнести эти слова было почти так же сложно, как вырвать себе сердце. Которое молило, чтобы он не останавливался. Чтобы продолжал и никогда больше не выпускал её из своих объятий. Чтобы его губы непрерывно и бесконечно скользили по её коже, посылая по телу мириады мурашек, заставляя трепетать и задерживать дыхание.

– Хочешь, – раздался настойчивый голос у самого уха. – И я хочу.

Бюстгальтер неумолимо задрался наверх. Мужские пальцы сжали твердую горошину соска под футболкой, и низ живота, изнывающий сладкой истомой, мгновенно прострелило горячим возбуждением.

Сашина рука скользнула по трепещущему животу вниз, поддела резинку спортивных брюк и ловко забралась под них, осторожно погладив девушку поверх нижнего белья.

Настя судорожно вздохнула и снова вцепилась в его запястье, желая отнять руку. Но помешать ему было невозможно. Сильные пальцы уже продвинулись ниже, легли на самую чувствительную зону между ног и принялись ласкать её через влажную ткань трусиков.

Это было настолько сладко, что хотелось стонать. Настя закрыла глаза и до боли закусила губу, лишь бы не выдать себя. Делая глубокие вдохи, она собирала крупицы самообладания, чтобы не поддаться этой слабости.

Плотнее сжав ладонь на мужском запястье, изо всех сил впиваясь в него ногтями, девушка вновь попыталась оторвать от себя Сашину руку. Но все так же безуспешно.

– Я не хочу этого, – тихо выдохнула она. – Как ты не понимаешь?

– Кого ты пытаешься обмануть? – охрипшим голосом спросил он, проводя носом по скуле девушки. – Ты же вся течешь.

В это же мгновение его пальцы отодвинули в сторону трусики и погладили истекающий влагой вход. Настя всхлипнула и зажмурилась. Все тело задрожало от зашкаливших ощущений. Это было невыносимо сладко. В голове набатом билось «сдайся, сдайся, сдайся ему».

Все вокруг снова стало казаться таким неважным.

Продолжая ласкать её на грани проникновения, Саша нетерпеливо сдернул с плеч девушки свою толстовку, и начал задирать вверх футболку, чтобы тоже снять. Настя не помогала ему, но и препятствовать уже не пыталась. От того, что происходило в эти мгновения у неё между ног, в голове все так и плыло, а низ живота все больше заполнялся горячей тяжестью.

Где-то на задворках сознания, девушка всё еще намеревалась остановить его, отчего-то пребывая в полной уверенности, что сможет это сделать. Если будет достаточно настойчивой… Только её губы никак не хотели размыкаться.

Сейчас, еще немножко… Еще чуть-чуть, и она ему скажет…

В какой-то момент она оказалась у стены, стоя к ней лицом и упираясь ладонями в прохладный кафель. Каримов находился сзади. Настя даже не поняла, как это произошло. Ни на секунду не прекращая ласкать её, он все же стянул с девушки футболку одной рукой, а еще брюки вместе с трусиками спустил вниз, оголив ягодицы, и коленом заставил развести ноги шире.

Сильные пальцы ворвались в лоно, и из груди девушки вырвался громкий стон. Настя выгнула спину и часто задышала.

Она давно была на грани и не понимала уже ничего. Была абсолютно беззащитна, но теперь это совсем не беспокоило её. Ничего не беспокоило, лишь бы он продолжал…

Он продолжал. Специально ласкал её так, чтобы не перевести за черту. Чтобы было до безумия сладко, до безумия нежно и горячо, но удовольствие балансировало на грани, позволяя мужчине сохранять полную власть над девушкой.

Его губы блуждали по её шее, лаская языком и всасывая кожу до щекочущих мурашек. Захватывали мочку уха, облизывая и проводя языком вдоль края раковины. Свободная рука безостановочно гладила обнаженную кожу спины, по очереди сжимала ягодицы, ласкала грудь, легонько выкручивая соски.

Вскоре Настины брюки были спущены еще ниже, а потом и вовсе каким-то чудесным образом исчезли с её ног вместе с трусиками и обувью.

Ноги мелко дрожали, едва удерживая вес девушки, все тело было окутано негой, пальцы царапали ногтями кафельную стену. Во рту пересохло от слишком частого и глубокого дыхания.

Настя мысленно усмехнулась, рассеянно подумав о том, что момент безвозвратно упущен. Как она могла забыть, что собиралась остановить его? Как вышло, что позволила ему раздеть себя догола? Он ведь даже резинку стянул с её волос, и теперь они водопадом спадали с плеча, прилипая отдельными волосинками к влажной от пота коже на груди и шее.

Да и плевать.

Ей было так чудесно в эту минуту. Его руки были везде. Губы покрывали поцелуями спину, спускались вдоль позвоночника, горячие ладони то накрывали плечи, то мяли грудь, то гладили бедра и возвращались к пульсирующему лону, чтобы не позволить сбавить градус возбуждения.

В какой-то момент, Настя услышала позади себя лязг пряжки ремня, звук расстегиваемой молнии, а следом – характерный треск разрываемой упаковки презерватива. Её грудь заходила еще чаще, и кровь прилила к щекам, обжигая. Горячая твердость туго уперлась в лоно, медленно раздвигая стенки и проникая внутрь, постепенно заполняя собой на всю длину.

От сладких распирающих ощущений потемнело в глазах, Настя не смогла удержать протяжный стон.

Заполнив до отказа, мужчина замер внутри неё, уткнулся лбом во влажную от пота шею девушки, обжигая чувствительную кожу теплом прерывистого дыхания.

Мгновения стучали пульсом в висках. Он не двигался, Настя тоже не шевелилась, лишь смотрела в стену перед собой широко распахнутыми глазами и хватала ртом воздух.

Спустя мгновение или целую вечность сзади послышался шумный выдох, и мужская рука сомкнулась в волосах девушки, чтобы наклонить её ниже.

Член медленно покинул лоно, и через секунду ворвался вновь, выбивая из груди Насти новый стон. Её вспотевшие ладошки заскользили по кафельной стене, угрожая сорваться вниз.

Каримов тут же положил руку на её бедро, с силой сжал его, прочно удерживая на месте, и последовал еще один толчок. Мощный, глубокий. Настя снова громко застонала.

Рука в её волосах сжалась сильнее, член задвигался быстрее, доставляя сумасшедшее удовольствие. Девушка стонала все громче, все больше теряя связь с реальностью. Всё её тело покрывала испарина, напряжение внизу живота достигло критической отметки, угрожая вот-вот вознести её к небесам, а ритм толчков все нарастал и нарастал, пока в какой-то момент не вынес её на пик ни с чем не сравнимого удовольствия!..

С губ сорвался крик. Шею обжог влажный поцелуй в засос. Еще несколько резких глубоких толчков, и Саша с тихим рыком замер в ней.