Текст книги "Смеющийся дом. Первая книга из серии «Смеющийся дом»"

Я собралась повернуть направо. Притормозила, включила поворотник, но вовремя увидела «кирпич».

– Что случилось, мама?

– Мы прямо на дороге остановились! – посыпались подсказки.

Учитывая недавнюю нашу тему, я включила «аварийку» и отвечаю:

– Видите, кирпич висит на дереве?

– Где кирпич? – недоверчиво спрашивает Захар.

– Как на дереве? – вертит головой и удивляется Христина.

– Мама, не надо ехать. Он на нас упасть может.

Вот теперь пора просветить деточек.

– Дети. «Кирпичом» водители называют вон тот знак, – и рукой показываю на дерево.

– Я не вижу.

– Там дерево. Но дерево это – не кирпич.

Дети старательно рассматривают дерево, но не замечают знака. Я обучаю их дальше:

– С первого, пассажирского, взгляда, это зеленое дерево. Просто дерево.

– Конечно, – утверждает Максим.

– Со второго, водительского, взгляда, это висящий знак «Проезд запрещен». Он закрыт раскидистыми ветками вяза. Поняли?

– Вот это да!

– Ну и ну!

– Зачем он там висит один? – Захар задал вопрос в точку.

Наш «Ларгус» перестал переливаться аварийными лампочками. Я включила левый поворотник, собираясь выруливать на основную дорогу.

Плавно тронулась с места, но экстренно нажала на тормоз. Дети потянулись вперед по инерции и улетели бы до лобовухи. Но их остановили ремни. Пристегнутые ремни безопасности! Мы только что, по милости Божией, избежали столкновения.

Слева, едва не задев капот и фары, нас подрезала «бешеная табуретка» – так водители между собой называют маленькую, компактную, шуструю машинку «Ока». Не включая поворотника, «окушка» пронеслась перед нашим взором направо. На ту улицу, в начале которой висит «кирпич»!

От обилия гудков мы волей-неволей оглянулись назад, на проезжую часть. Видимо, не с нами одними водитель шустрой машинки поступил таким образом.

Мне удалось втиснуться в плотный поток. Я обратилась к детям:

– Вы видите позади хоть одну аварию?

– Нет.

– А знаете, почему их нет? – тоном прокурора спрашиваю.

– Нет.

– Вы другие слова знаете? – веселю я задумчивых.

Они решили подыграть и, смеясь, ответили мне дружно, хором:

– Нет!

Какие молодцы! Нужно закрепить материал. Не очень хочется, но надо, Ксения, надо.

– Все водители, которые не попали в аварию сейчас, знают это правило. Какое?

– «Три Д»! – Христина ответила за всех. Пошептавшись с братьями и сестрой, она расшифровывает: – Правило «три Д». – Начинает медленно говорить: – Дай дорогу…

– Дураку! – Подготовленный хор вступил без заминки.

Я понимаю, что мы кружимся около нужного дома, и хочу, чтобы дети стряхнули взрослость и печаль. Останавливаюсь перед красивым домиком. Читаю громко название улицы и номер дома. Все привычно и обычно. Я мысленно щелкнула пальцами, вызывая на арену свою уловку. Вслух медленно читаю табличку на входной калитке:

– Зла-я со-ба-ка. Злой хо-зя-ин…

– Зла-я хо-зяй-ка, – подключились, смеясь, старшие. И наше трио декламирует дальше: – Злы-е де-ти. Все злые!

Младшие обхохотались от души. И мы вместе с ними.

Оставшиеся сотни метров до нужной улицы я ехала под одну и ту же мелодию:

– Злая собака, злой хозяин, злая хозяйка, злые дети, все злые. – Последние слова всегда растворялись в неподдельном хохоте разновозрастной компании.

Отчего же вы смеетесь, если все злые?! Эта песня хороша, начинай сначала. И дружный хор затевает то же самое, как в первый раз!

Мы почти на месте. Дальше проезда для машин нет. Ксения, теперь ты командир!

Я поворачиваюсь к детям, прикладываю палец к сомкнутым губам. Нажимаю другой рукой на ухо и говорю:

– Урал, Урал, я – Пельмени! Вас понял. Приступаю к выполнению задания. Урал, конец связи! – Разворачиваюсь назад, говорю детям без предисловия, но шепотом: – Группа «Кипяток», слушай мою команду! – Дети застыли от величия происходящего. Младшие вообще открыли рты. – Наша задача: тихо попасть в дом. Сварить суп. Затем незаметно и тихо покинуть объект. Обязанности: Максимум – обеспечивает своевременное координирование всех действий группы. Является нашим связным. Хритогона – занимается непосредственным исполнением задачи: варит суп. Захаридзе – отвечает за безопасный периметр в районе выполнения задания. Вераслава – занимается непосредственной охраной хозяина объекта. Действует по обстоятельствам. Казанок, то есть я, – вступает в непосредственный контакт с начальником супа. Готовит почву для вербовки на добрые дела ради Христа и людей его. Со всеми вопросами обращаться к Максимуму. Задача ясна?

– Так точно! – вразнобой, но с верным настроем ответила группа.

– Двигаемся только в тишине. Выходим по одному, – дала я детям команду.

Они выстроились вдоль забора. Чего дальше? Говорю:

– Попрыгайте.

Дети стали прыгать, и у кого-то хорошо забряцало в карманах. Я подошла поближе, прислушалась.

– Захаридзе, шаг вперед!

Захар стоит не шелохнувшись. Старшие подтолкнули его немного вперед. Я командую:

– Освободить карманы от гремящих предметов! – Приказала и жду.

Захар протягивает в ответ:

– Та-ак это болты и шайбы.

– Разговорчики в строю. – Я нахмурила брови.

Захар тотчас освободил карманы. Я делаю последний наказ:

– Отряд, с этой секунды переходим в режим полного молчания, просто везде тихо следуйте за мной до исполнения своих заданий.

Достаю телефон и делаю звонок.

– Здравствуйте.

– Здрасьте, – звучит голос пожилого, очень пожилого мужчины. – Меня зовут Кирилл. А вы Ксения?

– Да, скажите…

Кирилл перебивает меня:

– Тракторная, 62, зеленые ворота. Не затворенные. Калитка…

Теперь я перебила его:

– Кирилл. Поставьте, пожалуйста, кастрюлю с водой на газ. Я подоспею через три минуты и сварю вкусняцкий супчик. С удовольствием и радостью для вас.

В ответ не услышала ни «да», ни «нет», ни «хорошо». Просто тишина в трубке – и все. «Побежал, наверное, быстрее воду ставить для вкусняшки!» – подумала я.

После езды в машине было очень приятно прогуляться по земле. Мы двигаемся вереницей, изображая перебежки. Старательно приседаем за уличные кустарники. В общем, группа! Лишь слабый шорох подсохшей листвы выдает наше присутствие.

И тут вдруг в конце нашей вереницы раздается приглушенный смех. Затем и еще – примкнувшего весельчака. Конечно, я остановилась, сжав кулак и подняв его вверх. Мы все присели и посмотрели назад. Максим с Христиной выглядели так, будто целый час уже просидели на концерте Михаила Задорнова.

Коротким взмахом руки я приказываю оставшемуся отрядику подойти к ним. Эфир засорять нельзя, поэтому я кивком головы и поднятием вверх бровей пытаюсь выяснить причину остановки. Мои старшие только и смогли показать рукой на объявление слева от железной калитки: «Продаются три поросенка. Все разного пола». Да! Теперь уже смеюсь и я, а заодно и младшие. Нахохотавшись вволю, я даю сигнал к последующему продвижению. Но вместо того, чтобы пойти за нами, чтецы подошли к самодельной доске объявлений. И усиленно зазывают и нас. Ксения! Назвался груздем – полезай в кузов.

Я отошла на пару шагов в сторону и прочитала на доске: «Продаются четыре гусыни и гусак. Все несутся!» Умеет наш народ развеселить прохожих!

После недолгой дороги выходим на широкую улицу, сплошь засаженную цветами. И частные дома, покрашенные в различные яркие цвета, тоже кажутся огромными цветами. На каждом доме присутствует табличка с очередным номером. Приятно.

Сориентировавшись по порядку номеров, поворачиваем и идем направо. Проходим под аркой, увитой кампсисом с оранжевыми цветочками-трубочками.

Следующая красота открывается по ходу нашего движения: пахучие вьющиеся фиолетовые розы. Я остановилась. Вдыхаю этот волшебный аромат и не могу надышаться. Однако надо идти.

Пройдя вдоль двух современных домов, наткнулась на красивейшую разросшуюся изгородь и остановилась в восхищении.

Что это? Будто маленькие еловые веточки, но мягкие и нежные! Полностью усыпаны ярко-красными цветочками с остренькими лепестками. Какое чудо! «Обязательно приеду сюда весной, попрошу отросток», – решила я.

Нехотя оторвавшись от этой лепоты*, идем дальше, постоянно оглядываясь на изгородь.

Вот наши зеленые ворота. Так. Калитка. Смотрю туда-сюда – не вижу. Калитки не вижу. Для верности прогладила ладошками по верху весь забор. Не ощутила калитки. Нет ее, и все! Фантастика.

Присела сама, приглашая моих «кипятинцев» сделать то же самое. Заговорщицким тоном, вполголоса, как положено, спрашиваю:

– Отряд! Калитка не обнаружена. Что будем делать?! Ваши предложения!

Глава VII.
Птица мира

Звоню Кириллу:

– Але, я…

– Сзади, – привычно перебивает разговор он.

– Что сзади? – Я пытаюсь уловить мысль моего подопечного.

– Моя калитка на задах дома, – и отключился.

Калитка сзади. Оригинально! Обойдя дом, открываем калитку. Проходим по узкой дорожке из спилов деревьев к террасе и слышим:

– Ксения, кухня, как зайдешь, налево. Вода кипит уже. Я курей кормить. – Голос хозяина раздается откуда-то из глубины дома.

Войдя в дом, с большим любопытством разглядываем убранство. Суперсвежий современный ремонт. Ничего лишнего. Все расположено аккуратно и на своих местах. Не ожидала. Идем на звук булькающей воды в кастрюле. Кухня. Я таких и не видела. Чего тут только нет! Есть даже какие-то незнакомые мне приспособления над электрической плитой.

Дети присели вокруг стола. Я проворно заглядываю в холодильник. Как и ожидала после малого осмотра дома, в нем поселилось само изобилие. Значит, есть выбор.

Подумав секунд пятнадцать, останавливаю свои предпочтения на королевском супе. Это когда развариваются твердые плавленые сырки в начале готовки. Потом картошка. Затем в суп попадают крошеные вареные яйца. Готовится легкая поджарка из лука и масла. Много зелени.

Христина принялась за работу. Максим с Захаром ушли на разведку. Вера осталась сидеть, активно зевая.

– Да ты что, милая, спать хочешь? – глажу я свою крошечку по голове.

– Да, – честно и коротко отвечает она.

Действительно, краткость – сестра таланта! Присела перед ней на корточки, взяла за руки и говорю:

– Я найду тебе место для сна. Пойдешь спать туда?

– Нет.

Браво! Снова коротко и ясно.

– Здесь, с нами спать будешь?

– Да, – подкатывая глазки, медленно отвечает Верочка.

Ясно. Нужна срочная эвакуация.

– Жди меня здесь! – Я пошла по дому в поисках одеяла и подушки.

Не зная полной планировки строения, пошла в одну сторону, затем в другую. И вышла… Как интересно!

Вышла я к входной двери. Но это была другая дверь. Не та, в которую мы вошли. Новая дверь ведет, видимо, в хозяйственную часть двора. Стою, размышляю около полки с обувью.

Дверь медленно открывается. Я приготовилась познакомиться с хозяином и смотрю на ожидаемое место появления человека. Упс! Немного ошиблась! Кряхтя и пыхтя, по ступеням поднимается, почти вползает человек. Только маленький. Совсем маленький. На вид ему года три.

В глаза бросился его действительно маленький рост. А глаза! Такие умные и красивые! Живые и ясные! Цвета чудесного неба!

Первым делом мне пришла мысль, что передо мною сам Кирилл. Когда человек оказался на полу коридора, он встал, отряхнулся и отдышался. Нет, все-таки это ребенок. Видно, что в чем-то проблемка. Но это ребенок! Я посторонилась, не решаясь первой прервать молчание. Вдруг напугается? Мальчик не обращал на меня ни малейшего внимания. Лишь смотрел на мои ступни, думая о чем-то своем. «Ладно!» – решила я. Постою немного в коридоре. Малыш подошел к полке с обувью. Посопел, перебирая босоножки. Заглянул на другую полку, запустил руку поглубже и извлек оттуда одну маленькую домашнюю тапочку.

Я начала уходить, не разворачиваясь к нему спиной. Тихо и медленно. Вдруг мальчик ринулся ко мне. Поставил прямо перед моей ступней ту самую маленькую тапочку. Отошел. Молчит. Смотрит. Ждет. Меня осенило! Неужели? Он предлагает надеть домашнюю обувь? Всем малышам малыш! Охотно делаю вид, что я надела всю тапочку. Хотя на самом деле мне она налезла на три пальца ноги. Стою и улыбаюсь.

Мальчик осознал нехватку второго тапка.

Успокаиваю себя: «Картошка чистится. Вера дремлет. Все нормально. Я тапки детские примеряю. Все отлично!»

Мой личный сапожник посмотрел на меня, на полку, на меня, на полку. Подошел вновь к ней и взял в руки свой легкий летний сапожок. О нет! Ксения, назвалась груздем – полезай в кузов. Пришлось и сапожок надеть мне на три пальца. И стоять, и улыбаться. Правда, сапожок завалился, поставив вертикально свои подошвы. Не беда! Благодетель этого и не заметил.

– Я вижу, вы познакомились?

Я обернулась на голос и увидела наконец-то Кирилла. Наверное, Кирилла. Мужчина стоял рядом со стеной, опираясь на нее одной рукой, а другую протягивая мне для знакомства.

– Кирилл, – и держит руку для мужского пожатия. А как ее пожать, если она в районе моего горла?!

Я подняла вверх две свои руки и во время пожатия слегка опустила его руки.

– Ксения. Приятно познакомиться. Со святым вечером. Я уже начала суп варить. Пришлось приехать с детьми…

– Знаю, – перебивает он меня.

Я всматриваюсь в его глаза. Они смотрят сквозь меня, вдаль. Сквозь дверь и в небо! Черные выразительные глаза, окаймленные белыми-белыми бровями. Возникла пауза. Малыш ушел вглубь дома. Кирилл стоит не двигаясь. Пользуясь паузой, я снимаю тапочку и сапожок. Теперь точно надо идти на кухню, в дом! А Кирилл стоит.

– Дети у вас хорошие. Я им задания дал. Вы не возражаете? Такие милые у вас дети, особенно Захар. Общается со мной, как будто мы сто лет знакомы.

Я слушаю и киваю головой. Одновременно с этим понимаю: что-то здесь не так! Кирилл по-прежнему стоит, опершись о стену. И мне бы уйти, но не могу. И не получается понять: почему не могу уйти?! Все! Точка! Стоп! Как всегда, беру бразды правления в свои руки:

– Дорогой Кирилл, надо бы нам проверить исполнителей ваших дел. – Мы оба засмеялись.

Я стою, пропуская его вперед, как старшего, как мужчину. А он-то чего стоит? Как женщину, что ли, меня пропускает? Я решительно обошла его и двинулась на проверку группы спецназа.

Первое, что я увидела – это сладко спящую Веру в обнимку с какой-то пушистой игрушечной животиной. Я удивилась: спит она на кровати в маленькой проходной комнатушке, укрытая аккуратно мягким пледом. На ее лице застыли блаженство и счастье. Эх! Зависть – это грех!

Немного поплутав по незнакомой планировке, я вышла все-таки к первому двору. Максим увлеченно работал молотком, как заправский плотник. Захар подносил ему гладкие штакетины. Однако строили они не забор.

В то время, пока старший брат прибивал доску, Захар постоянно отбегал в сторону, за удивительно голубую гортензию*. И тут же возвращался по первому призыву.

– Мама! Сырки разварились. Что дальше? – слышу я голос Христины. Она, оказывается, выглядывает из окошка. И видно по ней – довольная такая!

– Забрасывай картошку, – мгновенно отвечаю ей.

Иду исследовать то место, куда отлучается мой Захар. В маленьком, уютном дворике просматривается присутствие детской руки. На раскидистой березе примостился скворечник. Он прибит непривычно низко и явно сделан детскими ручонками. На бетонных панелях, разделяющих дворик и автодорогу, поселились громадные яркие рисунки. Они пронизаны победной темой Великой Отечественной войны 45-го года…

Стоит песочница. Да не простая, а многоугольная. При близком рассмотрении я насчитала восемь углов. Все верно. И число божественное, и у каждого малыша свой уголок, если что.

Мое внимание привлекли звуки. То ли клокотание, то ли взмахи крыльев. То ли все вместе… Повертев головой по сторонам, я обнаружила источник шума. Ого! Кормушка для птиц. Да еще и двухэтажная. Хотя и невысокая! Несколько пташек быстро-быстро клюют лакомство. Остальные сидят на ветвях рядом стоящего вишневого дерева. Подойдя поближе, увидела приготовленную бутылку с пшеницей. А Захар и мальчик, отдавший мне свою обувь, стоят по ту сторону скворечника. Срывают зеленые листочки чубушника и закидывают птицам.

– Салют, ребятки!

Повертела головой влево-вправо. Негромко спрашиваю небо: «Можно я покормлю птичек?»

Вдруг стая птиц одновременно поднялась с кормушки и улетела под кровлю дома. «Что ты наделала, Ксения! Ты спугнула пташек», – ругаю я себя. Только успела так подумать – и сразу закрыла глаза, потому что оказалась внутри птичьей стаи, которая дружно снялась с вишневого дерева и переместилась на кормушку.

На меня они не обратили никакого внимания. Да у вас очередь? Точно.

Следующая стая птах заняла свои позиции на вишне. Какие молодцы! Моя рука с пшеницей застыла в воздухе. Прилетела ворона. Она казалась великаном в стране лилипутов.

Маленький знакомый незнакомец подошел ко мне и попросил:

– Дай, пожалуйста, нитки.

Я склонилась над ним. Посмотрела в глаза и ответила:

– Домой зайду и дам тебе. Договорились?

Малыш ничего не ответил. Протянул собранные воедино ладошки, пантомимой прося насыпать и ему пшенички.

На мое удивление, по прилете вороны трапеза и дальше продолжалась тихо и чинно, по заведенному порядку. Я подсыпала корма.

– Ксения Николаевна, – слышится со стороны дома незнакомый голос женщины. – Христина спрашивает, поджарку начинать готовить или нет?

В том окне, где недавно я видела дочку, теперь появилась миловидная, красивая женщина. Это она устроилась на подработку дипломатом к моей Христине. Кивнула ей головой в знак одобрения и, развернувшись, стала уходить. Ведь меня ждут.

Усиленное чириканье и хлопанье крыльев заставили оглянуться на птичий домик. В нем красуется новый обитатель – распрекрасный сизый голубь с невероятно красивыми радужными кольцами вокруг шеи. Он сразу показал птицам, кто в доме хозяин. Смахнул крылом воробья. Клюнул в спину ворону. Выдавил грудью трясогузку. Ласточку прогнал, широко распахнув оба крыла. И остался один – кум королю, сват министру. Ничего себе птица мира!

Убедившись в отличном времяпровождении детей, решаюсь пойти и на кухню. И чувствую: там меня ждут сюрпризы.

Необычный дом? Конечно, необычный. Необычные обитатели? Скорее всего, да! Подходя к крыльцу, заметила сидящего на козырьке дома худощавого мужчину средних лет. Мужчина как мужчина – где хочет, там и сидит у себя во дворе. Все так, да не так! Если бы он просто сидел! В руках у него – внимание! – большущая, профессиональная видеокамера.

Мы так не договаривались! Делаю шаг назад, чтобы полностью его видеть, и спрашиваю:

– Здравствуйте! Вы что творите? Вам кто разрешал снимать видео?

Вместо ответа объектив камеры четко наклонился вниз, видимо снимая и мои претензии.

– Уважаемый! Как вас зовут?

– Меня зовут Марат. Я являюсь зятем Кирилла. Сегодня у него юбилей. По личным соображениям я решил оставить память об этом событии. Работаю директором видеостудии «АБэВэФэСэйКи» больше пятнадцати лет. Разрешите снимать? На память и на радость тестю и вашим детям.

Ничего себе! У него и текст готов! Говорит как по заученному. Я немного подумала и ответила:

– Разрешаю. Немного. – Подняла вверх указательный пальчик и повторила: – Немного!

По запахам пробираюсь к кухне. На мою Христину сейчас не смотрите. Ослепнете! Сверкает от радости, вдохновения и еще чего-то! На ней заправский поварской цилиндр. Одета она в белоснежный халат, на груди которого красуется бейджик «Шеф-повар ресторана «Хьюманс».

Мы познакомились с Софией, которая лихо руководила работой Христины. Да! Не зря мне казалось, что дорогу жизни моя девочка пройдет рядом с кухней! По сути дела, во мне сейчас нет необходимости.

Я присела на диванчик и вспомнила просьбу малыша, а он как раз в это время подходил ко мне:

– Дай, пожалуйста, нитки!

Какой мальчуган – подошел, напомнил. Молодец!

– Да-да! Где у вас нитки хранятся? – спрашиваю Софию.

Смеющаяся до этого, она сделала серьезное выражение лица, обернувшись ко мне:

– Ксения Николаевна, как зайдете в зал, справа на тумбочке контейнер с нитками. Вот там, – и поспешно отвернулась, принявшись с дочей крошить зелень.

Я нашла зал и зашла туда. Кирилл сидел за столом, перебирая руками длинные нити.

– Я за нитками, – сказала на всякий случай.

Кирилл не посмотрел в мою сторону. Просто кивнул головой. Я открыла контейнер, взяла коричневые нитки и пошла по дому разыскивать малыша. Он оказался в маленькой комнате, оборудованной под детский спортивный зал.

– Давай познакомимся, – предложила я ему, протягивая нитки.

Мальчик ничего не ответил. Взял нитки, залез на тренажер и начал с усилием накачивать ноги! Мне не хотелось уходить от него, и я продолжила:

– Меня зовут тетя Ксения. А тебя?

Вместо ответа малыш благодарно глянул на меня, спустился с тренажера и проследовал в следующую комнату. Ничего мне не оставалось делать, кроме как проверить спящую Веру и вернуться к Кириллу. Надо поздравить человека в день его рождения.

– Кирилл, поздравляю вас с днем рождения. Желаю жить долго-долго. Много здоровья вам. Желаю видеть во всем только хорошее. Желаю…

– Дай, пожалуйста, нитки. – Малыш стоит около меня и просит нитки.

Руки его пусты! Наверное, цвет не подошел. Зная дорогу к тумбочке, подхожу и достаю желтые. Протягиваю. Мальчик берет их и улыбается чему-то своему. Потом уходит. Я возвращаюсь к Кириллу:

– Извините меня! Привычка реагировать на детей. – Мы посмеялись моей фразе. – Желаю вам достичь Царствия Небесного со всеми вашими многочисленными родными.

Для поцелуя я не созрела. Обняла его за плечи и погладила ладонями. С этого момента Кирилл будто ожил.

Я прошла по мягкому ковру и провалилась в наимягчайшее кресло. А Кирилл, устремив свой взор и лицо в сторону дивана, начал разговор:

– Ксения, вот об этом я и хотел с вами поговорить. Собственно, для этого вас и вызвал.

Он отложил свое плетение и, жестикулируя руками, начал свой монолог:

– Мне девяносто лет сегодня. Съезжаются родные и близкие. Прожил свою жизнь в достатке, в большом достатке! – Рассказчик задумался, вспоминая о своем.

В эту минуту подходит ко мне малыш с пустыми руками. Отгадайте, что он мне говорит? Правильно. Малыш, четко выговаривая каждую букву, смотрит мне в глаза и произносит:

– Дай, пожалуйста, нитки.

Я не стала задавать вопросы о местонахождении катушек с нитками, которые были даны ему до этого. Просто встала, выбрала белые и отдала ему. На этот раз он уходил подпрыгивая от счастья.

Мне бросилась в глаза одна немаловажная деталь. Кирилл говорил о своей прожитой жизни, обращаясь ко мне и смотря на диван, куда я до сих пор не присаживалась. Слепой, что ли? Прости меня, Господи! Ты знаешь мою склонность к экспериментам. Во время дальнейшего разговора я встаю с кресла. Передвигаюсь к двери – ноль реакции с его стороны. Я заворачиваю за косяк, разворачиваюсь и смотрю в зал. Кирилл продолжает смотреть на диван и рассказывать о себе. Ясно! Он слепой!

– Дорогой Кирилл! – вставляю я в паузу. – Почему вы мне не рассказали о вашей слепоте?

– Боялся спугнуть! Вы мне с первого взгляда понравились. Мне показалось, сможете помочь.

В это время за дверью послышался шум. В зал вкатилась многоликая веселая компания.

– Деда! Поздравляю с днюхой! – Высокий полноватый подросток поцеловал дедушку и вручил ему книгу. Большую. Необычную.

Кирилл сразу узнал подарок. Он засуетился, как ребенок, и сказал:

– Да-да, дорогой! Мне так не хватает чтения.

Не мешкая ни секунды, именинник открыл книгу.

Лично я вижу такое рядом, воочию, вживую впервые. Книга написана специальным шрифтом для слепых. Пробежав по нескольким строчкам пальцами, Кирилл встал и начал танцевать. А внук не растерялся и включил современную мелодию на телефоне. Все стали хлопать в ладоши и танцевать с родным.

В это время ко мне подошел малыш. Я неотрывно смотрела на его губки, пытаясь поймать момент начала просьбы. Малыш открыл рот, и я постаралась вместе с ним сказать:

– Дай, пожалуйста, нитки.

Мальчик засмеялся добродушно. Перевел дыхание, и… дубль два.

Я не отставала от него. В итоге мы проговорили эту фразу пять раз. Я считала! После пятого раза малыш, размахивая ручонками, ушел в спортзал.

Танцы окончены. Подарки подарены. Как обычно бывает, гости разбрелись по своим интересам. Я подошла к Кириллу и сказала:

– Вам надо исповедаться и принять причастие. Старость не за горами.

Кирилл похихикал, потом поманил меня пальцем поближе к себе и почти шепотом сказал:

– Этого они еще не знают: у меня вчера нюх пропал. Обоняние, скажем так. Не знаю, как сообщить им.

– Ничего не сообщайте пока. Молитвослов есть? Ой, простите. Вы сможете аудио слушать?

– Да. Аудио научили меня дети перематывать и слушать.

– Отлично! Я заеду еще раз, если вы не против. Оставлю вам объясняющие аудиорассказы о вере, о спасении души… Лично займусь вашей подготовкой к генеральной исповеди*.

При последних словах Кирилл захихикал вновь:

– Генеральная исповедь? Название выдуманное?

– Нет.

В зал вошли люди. Серьезные люди! Одеты они были строго. Мужчины и женщины в костюмах. Картинка из фильма! Подарили Кириллу огромную запечатанную картонную коробку. Вручили грамоту. Произнесли слова благодарности и ушли. Все слаженно, быстро и четко. Честно говоря, хотелось еще раз взглянуть на них!

– Кирилл… – Пользуясь затишьем, я говорю быстрее. – У меня есть опыт в этом. Мне пришлось в жизни подготовить человека к большой исповеди. От вас нужны доверие и честность. Вы мне доверяете?

В зал вошел малыш.

– Дай, пожалуйста, нитки, – как ни в чем не бывало обращается он ко мне.

Встаю, открываю контейнер. Подаю ему черные нитки. Он уходит, улыбаясь! Кирилл отвечает на вопрос:

– Да. Я вам доверяю.

– Вы сможете мне рассказать о том, например, сколько вы своровали и чего? Кого вы предали? Какую информацию в своих целях исказили? Сколько женщин обидели?

– Я думаю, смогу, Ксения.

– Тогда за дело! Думаю, не сегодня!

Мы оба посмеялись этому.

Резко меняя тему, пока не пришли очередные поздравители, спрашиваю:

– С мальчиком что?

– О, Ксения! Больной вопрос. Давайте не сегодня.

– Наоборот, сегодня. Учитесь быть со мной откровенным. Ведь я смогу во время нашего отсутствия продумать план помощи, если это возможно, – настаиваю я.

– Хорошо. Две недели назад Артем разговаривал нормально. Даже очень нормально. Однажды утром он проснулся и долго плакал. Мы все собрались возле него. Ничего объяснить нам он никак не мог. В тот, первый день он старался молчать, но со следующего дня его прорвало! Результат вы видите! Он говорит только одну фразу.

Я набрала воздух в легкие, и мы вместе с Кириллом произнесли:

– Дай, пожалуйста, нитки.

За этим занятием нас и застала следующая группа гостей. Вошедшие первыми сначала удивленно оглядели меня, затем Кирилла. Началось целое представление дарения подарков. «Это надолго…» – решила я. Тут и сценарий, и костюмы, и многое другое. Пора и честь знать! Позвоню ему другим днем, обсудим план действий. Вот и все дела! Суп наверняка сварился. Соберу детей и поеду тихим ходом восвояси. В этом доме без нас забот и людей хватает.

Протискиваясь к выходу среди нарядных дам и кавалеров, слышу громкий вопрос внутри зала:

– Вы чувствуете, как пахнет ваш подарок?

В ответ тишина. Через две секунды снова:

– Дядя Кирилл, правда здорово пахнет?

Я спешу на помощь, как Чип или Дейл. Смотрю на Кирилла через маленький фарватер голов. Показываю ему общепринятый знак молчания… Что я делаю? Он же не видит. Напомнить бы ему о моем совете!

Кирилл улыбается, как бы обводит взглядом стоящих и отвечает:

– Чувствую. Чувствую, друзья! Вашу заботу, помощь, доброту. Я чувствую вашу любовь.

После этих слов дарители захлопали в ладони. Молодец, Кирилл!