Текст книги "Магия Нью-Йорка"

Юлия К. Штайн
Магия Нью-Йорка
Повесть

Julia K. Stein

Winterzauber in New York

* * *

© Let It Snow. Eine Winter-Lovestory in New York

© 2019 by Ravensburger Buchverlag Otto Maier GmbH, Ravensburg (Germany)

© Макет, оформление, перевод. ООО «РОСМЭН», 2018

Моим российским читателям

Я очень рада тому, что в издательстве «Росмэн» выйдет перевод моей книги «Магия Нью-Йорка» на русский язык!

В студенческие годы я провела несколько месяцев в Санкт-Петербурге, обучая немецкому языку очаровательных и очень умных детей из школы № 206. Это было волшебное время: встречи со многими сердечными людьми, веселые вечеринки на кухне с танцами и музыкой и высококлассные театральные постановки – почти каждый день я ходила в оперу или на балет! Я была бы рада вернуться туда когда-нибудь и надеюсь, что тебе понравится эта книга, где действие разворачивается в другом волшебном городе, Нью-Йорке. Она полна любви к случайным встречам, позволяющим нам по-настоящему познакомиться с кем-то и меняющим нашу жизнь навсегда.

С любовью,

Юлия

Если снежинка не растает

За огромными окнами зала ожидания в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке снег уже валил так густо, что весь мир за этой белой пеленой снегопада, казалось, исчез.

– Но завтра Рождество! Меня ждет семья! Сестренка думает, что я привезу ей подарки! Она так огорчится… – говорила с упреком Ханна возле стойки регистрации. Слезы наворачивались девушке на глаза.

– Я понимаю ваше разочарование, – с нарочитым сочувствием произнесла темнокожая сотрудница аэропорта, резким движением протягивая Ханне билет. Она широко распахнула глаза, не сводя с девушки взгляда, словно пыталась ее загипнотизировать. Наверное, этому учат на семинарах по обращению с проблемными пассажирами. – Во время такой снежной бури мы не можем разрешить взлет. – Черноглазая сотрудница ткнула пальцем вверх. – Наша авиакомпания заботится о безопасности пассажиров. В такую погоду перелет был бы слишком рискованным. Я вынуждена попросить вас смириться с тем, что сегодня из этого аэропорта не вылетит ни один самолет. Впрочем, это касается любого другого аэропорта в Нью-Йорке и соседних штатах. Если вы намерены вернуться в город, вам стоит выехать незамедлительно, поскольку уже объявили об ограничении движения на дорогах в связи с погодными условиями. К тому же если снежная буря усилится, то работа метрополитена тоже может быть прекращена. – Женщина настойчиво постучала оттопыренным мизинцем по билету, все еще лежавшему на стойке. Ногти у сотрудницы были длинные, на них поблескивал персикового цвета лак.

– Но когда будет следующий рейс? Не может же какая-то несчастная метель парализовать все движение в таком городе, как Нью-Йорк. Завтра ведь Рождество!

Женщина посмотрела на Ханну с усердным сочувствием, и завитки ее тщательно уложенных локонов, ниспадавших на плечи, дрогнули. Ханне она не нравилась – сотрудница аэропорта обращалась с ней, как с психически больным человеком.

– Госпожа Дитц, если повезет, завтра снежная буря уже прекратится. Но до завтрашнего вечера все рейсы отменены, уверяю вас. Всю дополнительную информацию вы можете получить на нашем сайте. Как бы то ни было, у вас еще есть шанс успеть домой на Рождество, пусть и небольшой. – Женщина утешительно улыбнулась Ханне. – В конце концов, Рождество еще только послезавтра.

– Нет, сегодня двадцать третье декабря. Рождество завтра.

Сотрудница чуть подалась назад и, склонив голову набок, внимательно уставилась на Ханну. Очевидно, она сомневалась в психической вменяемости девушки.

– Рождество, госпожа Дитц, наступит двадцать пятого декабря. Быть может, вы и не сможете вылететь завтра, но вполне вероятно, что двадцать пятого декабря вы уже будете дома со своей семьей. Я уверена, ваша сестра сможет потерпеть два дня и будет только рада, что вы успели прилететь в последний момент.

– В Германии Рождество празднуют двадцать четвертого декабря! В сочельник!

Женщина нахмурилась. Очевидно, она решила, что уже потратила достаточно сил на эту упрямую клиентку.

– Ой да какая разница! – простонала Ханна, забрала билет и порывисто отвернулась, словно сотрудница аэропорта была лично виновата во всем этом кошмаре. К тому же Ханна не могла себе позволить разрыдаться прямо на глазах у этой дамы.

Повесив на одно плечо тяжелую сумку, девушка забросила на второе рюкзак с ноутбуком и конспектами, которые собиралась читать в самолете. Через правую руку она перекинула зимнюю курточку, той же рукой подхватила тяжеленный чемодан, доплелась до стула с отбитым подлокотником и шлепнулась на сиденье. Ханне было невероятно жарко в плотном шерстяном свитере, который она надела, чтобы освободить место в чемодане. Сорвав красный шарф с шеи, она запихнула его к перчаткам и шапочке в рюкзак и потерла ноющие плечи. Ручка сумки врезалась девушке в кожу.

Какой ужас! И зачем только она поехала к Эбби в Филадельфию? Если бы полетела домой сразу, с рейсом не возникло бы никаких проблем. Глядя на кружащие за окном крупные снежинки, Ханна вынуждена была признать: только самоубийца сядет в самолет в такую погоду. Но не могла же она предугадать такое!

Ханна всегда мечтала побывать в Нью-Йорке. В Америку она прилетела еще осенью, но сразу поехала в Коннектикут, в колледж Форест-Лейк. Город Большого яблока она собиралась посмотреть в самом конце учебного года, когда ее программа по обмену студентами уже завершится. Но очутиться в Нью-Йорке во время снежной бури? Еще и за день до Рождества? Не совсем то, на что она рассчитывала! И где ей теперь ночевать? Можно ли остаться на ночь в аэропорту? Не станут же указывать пассажирам на дверь в такую погоду.

Как бы то ни было, с ее везением тут еще и ограбят. Может, на время сна спрятать ноутбук под свитер?

Ханна обвела взглядом пассажиров в зале ожидания. На их лицах отражалась вся гамма чувств – от разочарования до ярости. Бизнесмены в дорогих костюмах никак не могли смириться с тем, что погода сорвала им выгодную сделку или не позволила вернуться домой. Худощавые японские девчушки с розовыми бантами в волосах молча, не издавая ни звука, играли маленькими пластмассовыми фигурками. Мимо прошествовали несколько изысканно одетых в индийские наряды семей с детьми, бабушками и дедушками. Неопрятный мужчина, практически весь покрытый татуировками – Ханна едва могла поверить, что такой человек может позволить себе билет на самолет, – вдруг достал из сумки новенький макбук и айфон. Захлебывался плачем младенец.

Ханна задумалась, не украдут ли у нее из-под носа чемодан, если она заснет. Никого особо подозрительного она не заметила, но это, конечно же, ничего не значило. Если бы мама знала, что Ханна раздумывает над тем, не переночевать ли ей в аэропорту, у нее случился бы инфаркт. Сегодня они уже созванивались, и Ханна обещала в крайнем случае воспользоваться кредиткой, ни при каких обстоятельствах не покидая «безопасную зону». Нью-Йорк виделся маме каким-то мрачным городом, в котором бесчинствовали бандиты, и стоило тебе свернуть куда-то не туда, как тебя тут же могли застрелить. Удивительно, что мама вообще разрешила ей поехать на поезде в Балтимор перед тем, как лететь домой.

Взгляд Ханны остановился на парне, говорившем по телефону в паре метров от нее. Он стоял чуть боком, беззаботно вытянув левую руку вверх, словно ему принадлежал весь этот аэропорт. Парень потягивался, будто перед каким-то спортивным состязанием, что смотрелось весьма неуместно в многолюдном аэропорту. Футболка поло чуть задралась от этого движения, обнажив полоску кожи над поясом джинсов. Но самым странным в этом парне была его обувь. Шлепанцы! Это при нулевой-то температуре снаружи! Тем не менее, может, и ей стоило бы снять зимние ботинки. При виде голых пальцев ног Ханне почудилось, словно искусственный мех в ее ботинках нагревается, становится жидким и вот-вот достигнет температуры кипения.

– Привет, красотка! Это ты, что ли? Эм-м-м… Персик? – Голые ноги приблизились. – Я тебя знаю по Форест-Лейк.

Ханна отвлеклась от раздумий и подняла голову. Голос принадлежал обладателю голых ног и показался девушке знакомым. А от интонаций у нее мурашки побежали по коже еще до того, как она взглянула в лицо подошедшего к ней парня.

– О! Привет…

Голубые глаза. Светло-каштановые волосы с длинными прядями на висках, падавшими на щеки. Изогнутые, словно подведенные карандашом, брови. Торс, туго обтянутый белой брендовой футболкой из коллекции Ральфа Лорена. Джинсы. И да, шлепанцы.

– Привет, Персик. Ты ведь знаешь, кто я? – осведомился парень с улыбкой, склонив голову набок.

Впрочем, судя по его голосу, он нисколько не сомневался в том, что Ханне известно, кто он такой.

Конечно же, она его знала. Наверное, во всем колледже не было ни единого человека, который бы не знал, что это за парень.

– Кайл, – послушно ответила Ханна.

Парень кивнул.

– Когда ты так говоришь, кажется, что ты произносишь название какой-то омерзительной болезни. Ты что здесь делаешь? – Он отбросил с лица длинные прядки.

– Наверное, то же, что и ты? Стоп, ты вряд ли собирался лететь в Дюссельдорф. Да и я, в общем-то, не лечу. – Ханна осеклась – при этих словах в ее голосе вновь послышались едва сдерживаемые слезы.

– Барбадос.

– Барбадос? Ты собирался на Карибские острова? – Ханна тут же поняла, насколько глупо прозвучал ее вопрос. – Ясно, – мрачно добавила она, прикусив губу.

– А когда ты говоришь «ясно», ты словно произносишь слово «понос». И как тебе только это удается? – Ухмыльнувшись, Кайл все тем же жестом отбросил челку со лба.

– Слушай, мне не до шуток. Я хочу домой. Завтра Рождество, а я тут застряла в аэропорту. Я не знаю этот город. Моя сестра Лени будет разочарована, да и родители огорчатся. У меня нет денег на комнату в отеле, а здесь все чудовищно дорогое. – Слова лились из нее потоком, и Ханна никак не могла их остановить. Сейчас она напоминала тараторящего попугайчика.

Кайл приподнял правую бровь, четко очерченную, словно он пригладил ее крохотной расческой. А может, он действительно расчесывал брови, от него Ханна вполне могла ожидать чего угодно.

После ее тирады на губах парня все еще играла веселая улыбка.

– Ну конечно, для тебя это не проблема, – ядовито добавила она. – Спасибо огромное за моральную поддержку!

Вскочив, девушка подхватила рюкзак, потянулась за сумкой и курткой и сжала ручку огромного, тяжелого чемодана, в котором везла подарки для всей семьи. Ханна попыталась удалиться, не теряя чувства собственного достоинства. Поскорее бы убраться от этого типа, который не воспринимал ее удручающую ситуацию всерьез. Слезы навернулись ей на глаза, потекли по щекам, и Ханна утерла их рукавом, что оказалось непросто, учитывая, сколько сумок она тащила. А ведь она так ждала Рождество!

– Эй, да погоди ты! – крикнул ей вслед Кайл.

Он не рассчитывал на то, что эта девчонка из колледжа так быстро уйдет. Кайл уже давно торчал в аэропорту, и постепенно становилось ясно: тут больше ничего не произойдет. Ему было скучно, и особенно не радовал тот факт, что пройдет еще немало времени, прежде чем он окунется в теплые воды моря.

Девчушка выглядела так забавно, когда злилась, а ее неприветливость пробуждала в Кайле охотничий инстинкт – с этим он просто ничего не мог поделать. Да и в любом случае ему не помешало бы отвлечься от всей этой снежной катавасии. Хотя девчонка, похоже, напрочь лишена чувства юмора. А жаль! На самом деле она очень мила. Вернее, была бы мила, если бы не уродливые огромные очки на носу. И акцент у нее секси, это уж точно.

А еще на ее футболке красовался принт «Люблю поразвлечься»; звучало многообещающе! Может, в этом омуте за очками заучки водятся задорные чертенята? В конце концов, иногда именно у девчонок, за которыми не так часто ухаживают, возможность пуститься в небольшое приключеньице вызывает особый энтузиазм. Она, кажется, студентка по обмену из Швеции или что-то вроде того? О шведках Кайлу рассказывали много хорошего, мол, они и поэкспериментировать любят, и все такое.

Девушка остановилась и медленно оглянулась. Она действительно была очень мила. А сколько скептицизма в ее карих глазках!

Интересно, ее глаза кажутся такими огромными из-за стекол очков или они у нее действительно большие?

– Да не убегай же ты! Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – примирительно заметил Кайл и улыбнулся. Обычно его фирменная ослепительная улыбка приносила неплохой результат.

Габариты чемодана, который девушка поставила рядом с собой, поражали воображение. Что только девчонки с собой не таскают! При этом ее темная шевелюра была собрана в тугой узел, закрепленный карандашом. А значит, едва ли она из тех девушек, которые путешествуют с чемоданом, набитым плойками для завивки волос и разнообразными шампунями, как делала Ким, одна из его бывших, прихватившая в поездку на выходные сумку приблизительно такого же размера. Ну да ладно, с девчонками все равно никогда не угадаешь наверняка. Теперь Кайл уже мог прочесть всю надпись на футболке девушки: «Люблю поразвлечься, а лучшее развлечение – это книги».

Ой-ой, похоже, она мега-заучка! Наверное, лучше все-таки убраться от нее подальше.

Ханна скрестила руки на груди.

– Да ну? И откуда же тебе знать, что я сейчас чувствую?

– А ты думаешь, только твой рейс отменили? Сегодня и мой самолет не улетит.

– Что, никакого роскошного отдыха на Барбадосе, бедняга? – Ханна тоже вскинула бровь и склонила голову набок.

– Эй, Персик, это несправедливо. Не знаю, что ты имеешь против Барбадоса, но там меня ждет вся моя семья, по крайней мере, люди, которых я называю семьей.

Ханна смотрела на Кайла так пристально, что он на мгновение отвел взгляд, но только на мгновение. На лице девушки читалась такая неприязнь, что парень едва сдержал улыбку.

– И я тоже не смогу прилететь к своим близким. Я застрял в Нью-Йорке, как и ты. Разве на это не стоит сделать хоть какую-то скидку? – осведомился он, не без былой иронии в голосе.

– И у тебя тоже нет номера в отеле? – несколько удивленно уточнила Ханна.

– У меня тоже нет… эм… номера в отеле. – Парень медленно покачал головой.

Так и было. Правда, Кайла ждала квартира неподалеку от Центрального парка, но сейчас он предпочел не упоминать об этом, иначе Персик, чего доброго, решит, что он ее приглашает в гости.

– У меня тетя в Нью-Йорке живет, – сообщил он. Это тоже соответствовало истине, но такая формулировка не предполагала, что Кайл обязан звать соученицу к себе.

Впрочем, непохоже было, чтобы девушка собиралась его о чем-то просить. Скорее, судя по ее виду, ей отчаянно хотелось влепить ему пощечину. Кайл ничего не мог с собой поделать. Эта строптивая девчонка с огромными карими глазищами словно околдовала его, и парень едва подавил в себе желание разгладить складку на ее лбу.

– Не знаю, что с тобой случилось. Но, если тебе так хочется, можешь и дальше срывать на мне злость. В конце концов, мы с тобой ходим в один колледж, нам стоит держаться вместе, – примирительно заметил он.

Они замерли, задумчиво меряя друг друга взглядами. Ханна в слишком жарких ботинках, которые ей так хотелось сбросить, и Кайл, растопыривший пальцы в шлепанцах. Девушка не знала, что и думать обо всей этой ситуации. С ее точки зрения, Кайл был слишком уж самодовольным, не говоря уже о его улыбке. В уголке рта губы у него чуть потрескались, верхняя была изогнутой, как у девушки, зато подбородок – угловатым. И Ханна не могла отделаться от впечатления, что Кайл ведет себя так, будто позирует для рекламы бренда «Аберкромби энд Фитч». Благодаря регулярным тренировкам и тесной футболке Кайл казался обладателем идеального тела для такой рекламной кампании, – впрочем, обычно модели в подобных роликах снимались без рубашки. Стоп, или все эти рекламные кампании теперь не проводятся, потому что мужчины там представлены исключительно как сексуальный объект, и это унижает человеческое достоинство?

С другой стороны, как же модели «Викториа сикрет», предпочитавшие сниматься в одном только нижнем белье в свое удовольствие? Или реалити-шоу «Топ-модель по-американски»? Никакой логики. Впрочем, американцы и не славились своей логикой. Не в Америке ли на «Макдоналдс» однажды подали в суд люди, утверждавшие, что именно он виноват в их избыточном весе?

Ну да ладно, наверное, Эбби была права, когда говорила, что Ханна слишком категорична в своих суждениях. Тем не менее – или, скорее, именно поэтому – Ханна не могла воспринимать Кайла всерьез. Они ходили в один колледж, это правда. Но, вероятно, их жизнь в колледже отличалась настолько, насколько это вообще возможно. Кайл был качком. Так называли парней, которые интенсивно занимались спортом и окружали себя хорошенькими чирлидершами. Особым умом они не отличались, зато были невероятно высокомерными. Ханне уже приходилось сталкиваться с такими типами, и этот опыт она предпочла бы вычеркнуть из памяти.

Конечно, не все качки обязательно были тупыми, но в этом конкретном случае, судя по тому, что она слышала о Кайле, он вполне соответствовал стереотипу. Кайл принял на себя роль альфа-самца в команде по гребле, а поглазеть на состязания приходил почти весь колледж. Команда тренировалась утром и вечером, да и вообще, казалось, непрерывно, и постоянно занимала призовые места на состязаниях в Новой Англии. Но для гребли особого ума не надо. Достаточно физической силы. Ах да, еще Кайл отлично играл в гольф. Гольф! Его родителям даже принадлежал гольф-клуб, если Ханна правильно помнила. Но кроме этого, Ханна слышала о Кайле еще много другого, надо сказать, мало лестного в том, что касалось его отношений с девушками. Та девушка из общежития Ханны… Кажется, Кайл как-то очень некрасиво ее бросил? Была там какая-то мутная история.

– Не знаю, о чем ты там думаешь, а учитывая твое выражение лица, я и вовсе не уверен, что хочу знать. Да и вообще много думать вредно. – Парень протянул руку к ее лбу, словно собирался коснуться точки между ее бровей. – Будешь хмуриться, придется потом ботокс колоть.

– Это еще что такое?! – Ханна отшатнулась.

Подняв руки, Кайл отступил на шаг.

– Да я просто шучу.

– И что же это за шутка такая, скажи, пожалуйста?

– Персик, не сердись. Это не я обрушил снежную лавину с небес. Я пытаюсь тебя подбодрить.

– Может, перестанешь называть меня «Персик»? – Ханна уперла руки в бока, но почему-то не смогла посмотреть в глаза парню.

Отвернувшись, она обвела взглядом зал ожидания, полный раздраженных пассажиров. Ей не стоит тратить время на пререкания с этим качком, а обдумать, что ей теперь делать. Вздохнув, Ханна опять повернулась к Кайлу. Что-то в выражении его лица ее насторожило. На губах парня играла легкая улыбка, почти застенчивая или виноватая.

Ханна недоуменно покачала головой, а потом едва не хлопнула себя по лбу.

– Ты не знаешь, как меня зовут, – констатировала она, стараясь говорить невозмутимо, но в ее голосе, к сожалению, явственно послышалось смущение. – Поэтому ты называешь меня «Персик».

Кайл сейчас напоминал маленького мальчика, которого мама застукала за потрошением рождественских подарков.

– Счастливого Рождества, Кайл. – Вздохнув, Ханна отвернулась, повесила на плечо рюкзак, взялась за ручку чемодана и оглянулась в поисках справочной. Должен же был аэропорт предложить какое-то решение для пассажиров, которые тут застряли.

– Эми? – неуверенно пробормотал Кайл за ее спиной.

– Ханна, Кайл. Меня зовут Ханна. Ладно, неважно. – Она направилась к стойке с надписью «Информация».

Ханна не хотела признавать, насколько ее злил тот факт, что Кайл даже не знал, как ее зовут. А ведь при этом она знала о нем куда больше, чем ей бы хотелось. Форест-Лейк был довольно маленьким колледжем в Коннектикуте, и большинство студентов одного курса знали друг друга в лицо. Кайл оказывался в центре внимания на каждой студенческой вечеринке, куда он удосуживался прийти. Не в последнюю очередь потому, что он часто приводил с собой действительно очень милого золотистого ретривера, как некоторые знаменитости повсюду носят в сумочке чихуахуа. В колледже Кайл собрал вокруг себя целый фан-клуб. В первую очередь туда, безусловно, входили безмозглые блондиночки, жалевшие, что у гребцов нет чирлидеров, как у футбольной команды. И почему только она не запомнила все эти истории, которые слышала о Кайле? В них явно упоминалось что-то важное.

– Ханна, не дуйся. Я с удовольствием подвезу тебя в город. Не можешь же ты ночевать тут. – В голосе Кайла звучало самодовольство, словно он любовался своей отзывчивостью.

Это не укрылось от внимания Ханны, и она пошла дальше, будто не услышав его слова.

– Ханна! Да погоди же ты! Мне жаль, что я не знал, как тебя зовут. Эй, мы ведь даже никогда с тобой не разговаривали!

Это, конечно, правда. Ханна вдруг поняла, что ведет себя очень глупо. В снежную бурю ей лучше поехать в город, а не оставаться в аэропорту, это факт. Перед окошками справочной выстроились бесконечные очереди. И если каждый будет пререкаться с сотрудниками аэропорта столько времени, сколько она спорила с женщиной за стойкой регистрации, может пройти несколько часов, прежде чем она сможет задать свой вопрос.

– Если нам повезет, мы еще успеем выехать. Из-за снегопада движение вот-вот перекроют. Пойдем, я все равно собирался уезжать.

Несомненно, Кайл был прав. Нелепо было срываться на него просто потому, что самый популярный парень в колледже не узнал какую-то заучку. Она ведь не школьная дива какая-нибудь.

В несколько шагов Кайл догнал девушку и встал перед ней, преграждая путь.

– Ну же, прими мое приглашение. Если я брошу студентку Форест-Лейк в беде, меня замучают угрызения совести. В конце концов, уже почти Рождество. Если я тебе не помогу, то испорчу себе карму и получу меньше подарков от Санты.

– Ты хочешь сказать, что помогаешь мне только ради подарков? А в любой другой день оставил бы меня мариноваться в аэропорту? Так просто Санту вокруг пальца не обведешь.

– Представь себе, что я диккенсовский Скрудж и хочу почувствовать себя благодетелем. Поможешь мне в этом?

Теперь уже Ханна не смогла сдержать улыбку.

– Ладно, Кайл. Спаси меня, – иронично буркнула она.

– Вот так-то лучше, Персик!

– Сто-оп. Я поеду с тобой, только если ты прекратишь называть меня «Персик».

– Ладно, Персик. Но только при одном условии.

Ханна удивленно уставилась на него.

– А условие такое: пока мы будем в Нью-Йорке, я все еще буду называть тебя «Персик». Тебе подходит. И теперь-то ты знаешь, что мне известно твое имя, поэтому мы можем расслабиться и спокойно использовать прозвища.

– О боже, ты еще больший мачо, чем о тебе рассказывают. – Ханна была настолько потрясена, что ответ остроумнее ей в голову не пришел.

– Мне все-таки удалось сбить тебя с толку, – самодовольно отметил Кайл.

– Тебе не кажется, что ты чу-уточку слишком уж самоуверен? Или толпа подписчиков в «Инстаграме» вскружила тебе голову?

Ой! Ханне захотелось отвесить самой себе оплеуху. Она только что призналась, что когда-то просматривала профиль Кайла в «Инстаграме». Как же это унизительно! У Кайла были тысячи подписчиков, и в колледже некоторые девчонки буквально вопили от восторга, когда Кайл подписывался на них в ответ. Ханна считала такое поведение отличительной чертой полного и абсолютного неудачника. «Инстаграм» полнился тщеславными людишками, и те, кто переходил все границы, публикуя свои фотографии, получал больше всего «лайков», а иногда даже заключал контракты на рекламные кампании, как та девчонка, которая играла в лакросс и всякий раз, выходя из раздевалки, выкладывала в «Инстаграм» свои фотки в спортивном лифчике. Тщеславие и эксгибиционизм получали социальное одобрение.

Так, ладно, в конце концов, Ханна сейчас не на семинаре в рамках курса «Гендерные исследования», где у нее иногда складывалось впечатление, что возмущение некоторых ее соучениц обусловлено не в последнюю очередь именно завистью.

– Ну хорошо, – поспешно произнесла Ханна, чтобы отвлечься от таких мыслей. – Можешь строить из себя благодетеля сколько тебе вздумается. Мне все равно, что твое стремление помочь идет не от чистого сердца, а от желания выманить у Санты побольше подарков. Я не стану обращать внимание на низменность твоих мотивов и поеду с тобой в город.

Кайл удовлетворенно ухмыльнулся. Как бы то ни было, тему с «Инстаграмом» он развивать не стал.

Молча отобрав у Ханны тяжелый чемодан, он перебросил через плечо лямку ее туго набитой сумки, проходившей в аэропорту как «ручная кладь», невзирая на внушительный вес. На второе плечо он повесил свою собственную, куда меньшую по объему спортивную сумку и без видимых усилий направился к выходу. Ладони Ханны до сих пор ныли от тяжести сумки и рюкзака, поэтому она, не споря, пожала плечами и последовала за Кайлом.

– А почему у тебя только одна сумка, еще и такая маленькая? Тебе ведь далеко лететь, – полюбопытствовала она.

– Я только плавки прихватил. Все остальное на Барбадосе.

– О-о-окей… Ты туда часто летаешь?

Кайл задумчиво смерил ее взглядом, словно пытаясь определить, стоит ли ему вдаваться в подробности.

– Довольно часто. У моего папы там дом. Мы туда каждое Рождество прилетаем. Только в прошлом году случилась неприятность с чикой, и нам пришлось отправиться на Багамы.

– Чикой? – переспросила Ханна. – Э-э, разве это не футболист такой? Какое отношение Хавьер Чика имеет к твоему отдыху?

Кайл хохотнул.

– Да нет же, я имею в виду чикунгунью, это такой вирус, распространенный на острове Сен-Бартелеми да и на остальных Карибских островах.

– Ах вот оно что!

Услышав сарказм в ее голосе, Кайл оглянулся и недоуменно уставился на девушку.

– Ты не поверишь, но есть некоторая часть населения, которая не ездит в отпуск на Карибские острова и не знает об этом чику… чикутукском вирусе. Боюсь, именно к этой части населения я и отношусь.

Не успела Ханна произнести эти слова, как опять рассердилась на себя – такую тираду выдала. Можно подумать, она возмущается только потому, что сама не относится к привилегированным слоям населения, которые могут себе позволить отдых на Карибах.

«Нет, – успокаивала она сама себя. – Я уж точно не хочу там отдыхать. Пришлось бы иметь дело со всякими дурочками вроде Дженни Зайнфельд. Как она всем в колледже хвасталась, что у ее родителей шесть особняков, разбросанных по всему миру! Ох, да что ж я двух слов нормально связать не могу?»

– Ясно, извини. – Кайл прикрыл лицо ладонью и покачал головой.

Ханна не могла разобрать, действительно ли он смутился, или просто посмеивается над ней. Скорее, последнее.

– Внимание, приготовься! – предупредил он, делая шаг к двери.

Датчики движения сработали, и дверь распахнулась. Порыв холодного ветра швырнул в лицо хлопья снега. Кайл и Ханна мгновенно ощутили прилив бодрости, словно уровень кислорода в крови, снизившийся от духоты аэропорта, скакнул после первого же вдоха. Кайл сморгнул – крупные снежинки, сыпавшиеся с неба, липли к его ресницам.

Ханна попыталась смахнуть с очков белые хлопья, которые так и норовили облепить стекла, точь-в-точь мушки, разбивающиеся о ветровое стекло.

– Передается через укус комара, – перекрикивая завывания ветра и рев проезжавших мимо автомобилей и автобусов, сообщил Кайл. – Очень неприятная болезнь, от боли человек вообще двигаться не может. Некоторые даже умирают! Моя семья очень радовалась, что в этом году все уже закончилось и можно ехать на Барбадос. Ну ничего, они и без меня там пару дней продержатся. Конечно, нелегко им придется, но как-нибудь справятся. – Он повел плечами, а затем вскинул руку и помахал таксисту.

Целая толпа людей в толстых зимних куртках и с замотанными шарфами лицами выстроилась в очередь, приготовившись к долгому ожиданию. Кайл же вышел в метель в футболке, словно такая одежда была вполне уместной и погода не имела для него никакого значения. Дав девушке знак следовать за ним, парень ринулся в сторону такси, остановившегося чуть в стороне от очереди. Багажник машины открылся.

– Как тебе это удалось? – опешила Ханна.

Кайл продемонстрировал ей руку, и только сейчас Ханна заметила, что между пальцев у него зажаты банкноты. Но прежде чем она успела раскрыть рот, Кайл уже перебросился парой слов с таксистом и забросил чемодан и сумки в багажное отделение. Затем он распахнул дверцу машины, нетерпеливо махнул рукой, чтобы Ханна побыстрее забиралась внутрь, оббежал такси и поспешно шлепнулся на пассажирское сиденье. Хорошо, что снег валил так густо: другие пассажиры не сразу поняли, что тут происходит. Впрочем, самые внимательные уже повернулись в их сторону и готовы были наброситься на Ханну с упреками.

– Ну ты едешь или нет? – окликнул ее Кайл. – Поторопись, а то тебя сейчас разорвут!

Вздохнув, Ханна покачала головой и юркнула на сиденье.

– Ты не мог просто подождать в очереди, как остальные люди? – спросила она, когда дверца машины захлопнулась и таксист рванул с места так быстро, насколько это вообще было возможно. Ему не хотелось ввязываться в перепалку с другими водителями.

Кайл уставился на девушку, словно не понимая, о чем она говорит.

– Я думал, ты будешь мне благодарна за то, что тебе не пришлось невесть сколько торчать посреди снежной бури.

У Ханны запотели очки, и она не смогла ответить, поскольку вначале ей пришлось протирать стекла, а потом еще и закрепленный на спинке переднего сиденья телевизор включился на полную громкость.

Кайл подался вперед.

– Пятая авеню, девятьсот семь, угол Семьдесят второй и Пятой.

И он вновь откинулся на спинку сиденья.

Ханна попыталась выключить телевизор или хотя бы приглушить рекламу, рвущую в клочья ее нервы, но тщетно. Некоторое время понаблюдав за ее потугами, Кайл протянул руку, нажал на какую-то кнопку, и экран погас.

– Ты о чем вообще? Каждый мог бы поступить так же, как и мы. В конце концов, я за все заплатил. Законы свободной рыночной экономики в действии.

– Ладно, неважно.

Какой смысл злиться из-за того, что Кайл сел в такси без очереди? Она ведь приняла его приглашение.

– Тебя, собственно, куда подвезти? Дальше Верхнего Ист-Сайда ты точно ехать не захочешь. Я могу высадить тебя по дороге, где скажешь. Но вначале, пожалуй, давай устроимся поудобнее. При такой погоде поездка нам предстоит долгая. – Улыбнувшись, Кайл подмигнул.

– Знаешь, ничего не могу с собой поделать: когда ты вот так произносишь «устроимся поудобнее», ты словно имеешь в виду какие-то непристойности, – не сдержалась Ханна.

– Да, не без того, но, к сожалению, у меня вот складывается впечатление, что ни на какие непристойности ты не согласишься.

Ханна постаралась не подавать виду, но слова Кайла ее рассмешили.

– Слушай, я, конечно, не хочу ставить под сомнение твою крутизну и все такое, но теперь, когда уже стало ясно, что на Барбадос ты не летишь, не пора ли сменить шлепанцы на зимние ботинки и набросить свитер?