Текст книги "Магия Нью-Йорка"

Кайл покосился на свои голые ноги.

– Боюсь, в этом случае ты права. Но переодеваться мне придется уже дома. Тем не менее очень трогательно, что ты заботишься обо мне.

– Погоди-ка, у тебя нет с собой другой обуви? – Не обращая внимания на его ремарку, уточнила Ханна. Очки у нее опять запотели, и она пожалела, что не надела контактные линзы.

– Предполагалось, что Джо подбросит меня в аэропорт, а потом я улечу. – Кайл пожал плечами. – От машины к двери аэропорта можно и в шлепанцах пробежаться.

– Джо?

– Наш водитель, – пояснил парень, глядя в окно. – Ну и мерзкая погодка! Просто мерзопакостная.

Вероятно, Кайл обычно не пользовался общественным транспортом и потому мог себе позволить шлепанцы зимой. Летний домик на Барбадосе, шлепанцы в метель… Такой стиль жизни очень, очень отличался от того, к чему привыкла Ханна.

Через пару минут в теплом такси ноги у Ханны опять начало печь. Подавшись вперед, она принялась расшнуровывать ботинки.

– Эй-эй-эй, ты что надумала?

Девушка вздрогнула. Кайл сидел к ней боком, прислонившись плечом и затылком к стеклу.

– А что? – раздраженно спросила Ханна.

– Что ты делаешь? – Он указал подбородком на ноги Ханны, причем волосы опять упали ему на лицо.

Кайл явно неспроста носил такую прическу: видимо, ему нравилось постоянно откидывать пряди медленным, изящным жестом. Неужели он думает, что ее можно впечатлить таким наигранным движением? Что ж, он ошибается.

– Собираюсь снять обувь, а что?

– И… ты думаешь, это нормально? – с сомнением протянул Кайл.

– А что тут может быть ненормального?

– В смысле… ты несколько часов просидела в аэропорту. Такси маленькое. Не хочу тебя смущать, но…

Ханна закатила глаза.

– В отличие от некоторых, ноги у меня не воняют, и мне не приходится зимой ходить в шлепанцах, чтобы не раздражать окружающих запахом пота.

– Да это я так, просто сказал. Поездка нам предстоит долгая. А у меня очень острый нюх.

Ханна покрутила пальцем у виска и продолжила снимать обувь. Радуясь собственной шутке, Кайл удовлетворенно ухмыльнулся, когда девушка, сняв ботинки, осторожно потянула носом: нет ли неприятного запаха. Да, ему удалось ее смутить.

– Сомневаешься? – насмешливо осведомился парень, морща нос.

– Ты просто невыносим. – Резким движением сорвав второй ботинок, Ханна вытянула ноги в сторону Кайла, насколько это вообще было возможно. – Сам виноват, напросился.

Но Ханна была рада, что в этом недостатке ее определенно нельзя было упрекнуть – от ног у нее никогда не пахло. Видимо, Кайлу нравилось вселять в окружающих людей неуверенность.

– Итак, куда тебя отвезти?

– Сейчас выясню. – Девушка сосредоточенно уставилась на свой телефон. – Может, где-нибудь поблизости есть отель. Как называется этот район?

– Верхний Ист-Сайд.

– А ты, случайно, не знаешь какой-нибудь хороший сайт, где можно забронировать номер в гостинице? Недорогой номер?

Хотя Ханна почти не ориентировалась в Нью-Йорке, по голливудским фильмам она знала, что едва ли сможет позволить себе гостиничный номер в таком районе, как Верхний Ист-Сайд. Ей было обидно до слез: после такой ночевки она, наверное, лишится всех денег, с таким трудом заработанных в кафе.

– Боюсь, что нет. – Кайл пожал плечами.

– Ладно, прости, глупо было спрашивать. Конечно, не знаешь. – Ханна ввела запрос в поисковике, но картинка на экране телефона не изменилась.

– К сожалению, едва ли где-то удастся снять дешевый номер – ведь в городе из-за бури остались и другие люди.

Ни одна из девчонок, с которыми Ханна успела подружиться в колледже, не жила в Нью-Йорке, а Итан, ее лучший друг – безусловно, их связывали сугубо платонические отношения, – был родом из Мичигана. Да и в целом, близких друзей, которым можно позвонить и попроситься переночевать, у Ханны было не так много. В конце концов, она ходила в колледж Форест-Лейк только с осеннего семестра. Может, Эбби что-нибудь посоветует? Но телефон Эбби оказался отключен. Естественно, большинство людей сейчас проводили время с родными, в порядке исключения не проверяя мобильные и компьютеры.

Метель усиливалась, и водитель ехал все медленнее. Крупные снежинки, рассыпаясь, оседали на лобовое стекло. Стеклоочистители работали в полную силу, но видимость была настолько плохой, что Ханне едва удавалось разглядеть красные фары других машин за белой пеленой. Снегопад приглушал даже яркий свет фонарей по бокам дороги. Сгущались сумерки.

Опустив стекло, Кайл выставил руку наружу, и в салон ворвался холодный воздух.

– Мистер, будьте так любезны, закройте окно, пожалуйста, – буркнул водитель.

– Я ловлю снежинки.

– Мистер, будьте так любезны, закройте окно, пожалуйста, – монотонно повторил таксист.

Пожав плечами, Кайл убрал руку и поднял стекло. Поток свежего воздуха прекратился так же внезапно, как и начался. Кайл протянул Ханне ладонь. Снежинки быстро таяли на теплой коже. Руки у него были большими, но не загрубевшими, хотя на ладонях и виднелась пара мозолей – наверное, от тренировок по гребле. Изумительные ажурные снежинки лишь мгновение продержались на коже – и растаяли. Кайл задумчиво посмотрел на капельки воды у себя на ладони. Вид у него был разочарованный.

– Тебе никто не говорил, что нельзя поймать снежинку в ладонь? – спросила Ханна, с ослабевающей надеждой глядя, как на ее телефоне мучительно медленно загружается очередной сайт.

– А тебе никто не говорил, что все дело в красоте момента? Мне ведь не нужно везти снежинку на Барбадос. Но я ее поймал, и в этот момент она принадлежала мне. Может, мне этого достаточно. – Кайл оторвал взгляд от капель на ладони и посмотрел на Ханну.

Как и большинство такси в Америке, автомобиль ехал очень мягко, чуть покачиваясь, словно Ханна и Кайл сидели в карете, несущей их по облакам.

К этому моменту машина уже двигалась со скоростью пешехода. Поездка действительно обещала быть долгой.

Они устроились на заднем сиденье, словно на крошечном островке тепла посреди этой бесконечной белой пустоши. Пожав плечами, Ханна откинулась на спинку кресла и поджала ноги по-турецки. Ей казалось, что весь остальной мир исчез или находится где-то невероятно далеко. Этот момент странным образом сблизил их, хотя они были вовсе не похожи друг на друга. Ханна сидела на своей стороне, в то время как Кайл вытянул ноги, видимо, нисколько не опасаясь того, что может занять «ее» часть салона и коснуться ее колена. Впрочем, иного она от него и не ожидала. Такие парни, как Кайл, привыкли занимать много пространства и не собирались ужиматься или хоть в чем-то сдерживаться. Она вспомнила Тома, свою первую и последнюю большую любовь, его шумную манеру поведения и самодовольство, вначале так очаровывавшие ее. Раздумывая над тем, к кому еще можно обратиться за помощью, Ханна пролистала свой список контактов.

– Больше некому позвонить? – Кайл заглянул в экран ее телефона. – Похоже, у тебя не так уж много друзей. Ну, мне можешь звонить, когда захочешь. – Он ухмыльнулся. – Я мог бы как-нибудь пригласить тебя на вечеринку.

– Эй, у меня достаточно друзей, не волнуйся! И каждый приютил бы меня на ночь, только, к сожалению, живут они далеко. И ты ведь не думаешь, что твои пятьсот друзей на «Фейсбуке» – твои настоящие друзья? Сколько их у тебя? Пятьсот? Или нет, кажется, семьсот?

– Э-э-э, семьсот девяносто восемь. – Кайл, казалось, немного смутился. – Но ты не беспокойся, я понимаю разницу между «Фейсбуком» и реальной жизнью. Хотя иногда так хочется, чтобы в реальной жизни можно было отфрендить человека, совсем как на «Фейсбуке». – Он побарабанил пальцами по стеклу.

Естественно, так Кайл мог бы, не думая об ответственности и последствиях, избавиться от девчонок, с которыми у него что-то было. Ханна знала, что некоторые девушки в колледже бегали за ним, как кокер-спаниель за сочной косточкой.

– Но твой запрос я бы, конечно, подтвердил и добавил бы тебя в эксклюзивный круг моих друзей, – хмыкнул Кайл. Он подался вперед, будто собираясь поделиться с Ханной каким-то секретом: – Знаешь, я состою в одной закрытой группе, посвященной спонтанным вечеринкам…

– Ой, вот только не надо думать, что кроме тебя и твоих приятелей-спортсменов, напивающихся до полусмерти на каждой вечеринке, в колледже никто не умеет развлекаться. Наверное, ты даже представить себе этого не можешь, но многие студенты не горят желанием очутиться в твоей компании. Спасибо за предложение. Только у меня вообще нет профиля на «Фейсбуке».

– Во-первых, для человека, считающего себя интеллектуалом и явно прочитавшего много умных книг о разнообразных стилистических средствах, ты удивительно плохо разбираешься в иронии. Тебе не кажется, что моя последняя фраза могла быть шуткой? И разве я не оказался бы невероятным придурком, если бы говорил такое всерьез?

Ханна осеклась. Конечно же, он был прав. Но, безусловно, ее ошибка состояла в том, что она действительно считала его невероятным придурком. До сих пор Кайл вел себя как настоящий мачо, полностью оправдывая все слухи, которые ходили о нем в колледже. Но в то же время он отнюдь не был идиотом и прекрасно понимал, что делает и говорит, хотя Ханна от него такого и не ожидала, особенно после одного случая на вечеринке, когда Кайл при ней осушал одну бутылку пива за другой.

– А во-вторых, все хотят очутиться в нашей компании, – спокойно добавил Кайл, глядя в окно. – Ирония иронией, но это факт.

Ох, от этого несносного типа у нее голова разболелась! Всякий раз, когда ей казалось, что стоит переосмыслить свое отношение к Кайлу, он произносил вот такую фразу. Ханна покачала головой.

– Нет. Бывают люди, которым хочется поговорить. Хочется почитать книгу и потом ее обсудить. Они не просиживают пары в колледже, только чтобы получить диплом. Им действительно нравится учиться.

– А с чего ты взяла, что я не люблю учиться? Может, я просто вечеринки тоже люблю? Эй, я хочу, чтобы потом, в старости, мне было о чем вспоминать. Хочу попробовать в этой жизни все.

– Ну, если «попробовать в этой жизни все» для тебя означает толпу девушек и море алкоголя, то от такого опыта можно и отказаться. – Немного помолчав, Ханна добавила: – И, между прочим, я тоже бывала на вечеринках.

В конце концов, она не хотела показаться ханжой-заучкой, не умеющей радоваться жизни. Да она себя такой и не считала. Просто Ханну совершенно не интересовали вечеринки, на которых все напивались и веселились на камеру, чтобы снять побольше видео и выложить их во всех соцсетях, – ведь только тогда окружающие поймут, как весело было на той вечеринке. Ханна не видела в этом никакого смысла. Лет в семнадцать она увлекалась подобным, и ни к чему хорошему это не привело.

– Эй, с девчонками можно неплохо поразвлечься. Не все же такие, как ты. Только потому что ты сама девчонка, еще не значит, что ты разбираешься в том, как девчонки устроены. Мне кажется, ты о них вообще ничего не знаешь. – Кайл скрестил руки на груди, отчего ткань его футболки натянулась еще сильнее, и с вызовом уставился на Ханну. В его глазах плясали отблески фонарей, ползущих за окнами машины.

– Ничего себе заявка! А ты, выходит, разбираешься? И вообще, что значит «как девчонки устроены»? Погоди, это был сугубо риторический вопрос, я не хочу знать, что ты имел в виду, произнося эту фразу.

– О, я не против, можешь спрашивать у меня все что угодно. Я мог бы тебя кое-чему научить. – Кайл опустил затылок на подголовник кресла и уставился на Ханну сверху вниз.

Волосы у него совсем растрепались. Наверное, он полагал, что такая поза будет смотреться соблазнительно. Стоп, или это только Ханне показалось, что он выглядит соблазнительно? Уф-ф-ф, какой ужас, она совсем сбилась с толку!

– Да не о чем тут больше говорить. Впрочем, к твоему сведению, то, что я не пытаюсь сразу затащить тебя в постель, еще не значит, что я не умею развлекаться. Ты меня вообще не знаешь, а о чем-то там судишь. К тому же «устроены», как ты выразился, все по-разному, хоть парни, хоть девушки. – Ханна опустила ноги и, отодвинувшись как можно дальше к окну, посмотрела на обочину дороги. Вернее, попыталась, поскольку за снегопадом мало что можно было разглядеть.

– А ты милая. Хотя, наверное, так говорить нельзя. Иначе твои подружки по курсу «Гендерные исследования» набросятся на меня и отпинают как следует. Но ты все равно милая.

Ханна удивленно повернулась к парню.

– Откуда ты знаешь, что я хожу на лекции по ген… – Девушка осеклась, увидев, как на лице Кайла расплывается улыбка.

Он все еще смотрел на нее сверху вниз, поэтому ей трудно было заглянуть ему в глаза. Каким-то образом Кайлу удалось заставить Ханну смотреть на себя снизу вверх, хотя они и сидели в автомобиле. Ну что за дешевые психологические приемчики?

– Про «Гендерные исследования» я просто догадался. – Кайл пожал плечами. – Ты как-то похожа на слушательницу такого курса, – добавил он, отворачиваясь к окну. – Хотя, по-моему, тебе такое не нужно.

– Пф-ф, я тебя умоляю. Думаешь, этот курс посещают только разочарованные в жизни синие чулки и мужененавистницы? Тебе даже в голову не приходит, что речь там может идти о весьма серьезных вопросах! – Ей не хватало слов.

– Прости, Персик, смотри не взорвись. Тебя просто невероятно весело выводить из себя. Не стоит воспринимать меня всерьез. Я вот не воспринимаю. – Кайл все еще смотрел в окно, при этом его голос звучал серьезно, без былой ироничности.

Глядя в окно, он, казалось, погрузился в свои мысли. Девушка украдкой покосилась на парня. Ей не нравилось, как он забавлялся ее настроением, она ведь не игрушка, в конце концов. И это ужасно, но его глупые комплименты ей льстили. Комплименты от этого типа!

Ханна сосредоточилась на дороге. В свете придорожных фонарей плясали снежинки, их белизна, казалось, разгоняла сумерки. Машина ехала мимо пологих холмов, едва различимых вдалеке. Хорошо бы скатиться на санках по этим укутанным снегом склонам… Странно, что совсем близко к Нью-Йорку раскинулись пустые поля. Но вскоре Ханна заметила, что из-под снежного полога выглядывают кресты. Это было не поле, а кладбище!

Девушка отправила родителям эсэмэску: мол, все в порядке, ей придется задержаться на один день в Нью-Йорке, но ей есть где остановиться. Пусть это и не вполне соответствовало истине, но как-нибудь все утрясется. К тому же ей не хотелось сейчас говорить с семьей – она боялась, что не сможет сдержать слезы. Но она не хотела, чтобы близкие за нее волновались. Ханна еще ни разу не праздновала Рождество без своей семьи.

Мама сейчас, наверное, ставит в комнате рождественские ясли, которые Ханна с папой когда-то смастерили из фанеры. Тогда руки у папы не так сильно дрожали, и он еще мог орудовать пилой. Они с Ханной заперлись в сарае у бабушки в деревне и потом устроили маме и Лени сюрприз. И пусть Ханна только немного помогла папе, выполняя простейшие поручения, ясли были предметом ее гордости. Она выпросила у живших неподалеку фермеров солому, вырезала из деревянных брусков фигурки и обтянула их войлоком… По дому уже, наверное, разносится аромат рождественского ванильно-орехового печенья, а комната, где стоит елка, надежно заперта. Конечно, и Ханна, и ее двенадцатилетняя сестра давно уже знали, что подарки приносит вовсе не Санта-Клаус, но они обе очень любили это волшебное время года и старательно делали вид, что до сих пор верят в чудо.

Эсэмэска не отправлялась. Да и загрузить веб-страницу не удалось. Судя по тому, что творилось за окном, Ханне действительно предстоит впервые провести Рождество без родителей. Без сестренки. Без рождественской елки. Стоп!

Сейчас ей стоит сосредоточиться на том, где она сегодня будет ночевать.

– По-моему, связь упала: ни одна страница не загружается, – пробормотала она.

– Не стоит смущаться из-за того, что у тебя нет друзей, Ханна. Мобильный интернет работает. – Кайл, казалось, ненадолго задумался и несколько смущенно почесал в затылке. – Не волнуйся, мы найдем тебе какое-нибудь местечко для ночлега. – Парень вздохнул, словно пересиливая себя. – Я могу спросить у моей тети, не согласится ли она пустить тебя переночевать. И вообще, я знаю кое-каких людей в городе, которые мне должны.

– Но мне не нужна услуга от каких-то твоих людей, Кайл, – возразила Ханна. Ей не нравилось, что ему вздумалось играть роль ее благодетеля. – Можешь проверить свой телефон? По-моему, сеть все-таки упала. Или все дело в моем дурацком мобильном операторе. Да и сам телефон у меня дерьмовый.

– Ух ты, я и не знал, что ты используешь такие неблагозвучные слова!

– Я даже номер в гостинице найти не могу. А чем позже я начну его искать, тем ниже шансы что-нибудь найти.

– Номера в гостиницах есть всегда. Поверь мне, я-то знаю. – Кайл опять растянул губы в столь раздражавшей Ханну улыбке.

– И как это у тебя получается, что каждое произнесенное тобой предложение звучит неприлично? Это ведь вполне безобидная фраза. Но когда ты ее произносишь, она звучит… непристойно.

– Персик, по-моему, это ты нафантазировала себе какие-то непристойности. Тебе кажется. Фраза действительно совершенно безобидная. Номер в гостинице снять очень легко.

– Может, тебе и легко. Тебе же наплевать на деньги.

На мгновение лицо Кайла омрачилось, будто ему на самом деле не понравилось то, что сказала Ханна. Но эта тень огорчения мелькнула и исчезла.

Как бы то ни было, пререкания с Кайлом все равно ни к чему не приведут.

– Можешь проверить, работает ли у тебя связь?

Кивнув, Кайл достал телефон, набрал номер и подождал.

– Привет, Дэвид. Да, ага. Ясненько. – Он махнул рукой Ханне, показывая, что связь есть. – Нет, рейс на Барбадос отменили. Никакой вечеринки с девчонками в бикини на Рождество. Отстой, чувак. Я тут с Персиком в такси еду. – Повернувшись к девушке, Кайл подмигнул и внимательно уставился на нее.

Ханна закатила глаза. Тем не менее она заметила, что в полумраке метели радужка парня казалась синей, а не голубой, как обычно. Ресницы у него были черными, густыми, почти как у девушки. Очень красивые глаза, пусть Ханне и хотелось стукнуться лбом о стекло дверцы потому, что она вообще позволяла себе думать о таком.

– Ага. Ханна, студентка по обмену. Суперсекси. Первоклассный шведский экспорт. Уж повезло так повезло… – Он широко ухмыльнулся.

Ханна замахнулась, делая вид, что собирается его ударить, но потом опять покрутила пальцем у виска.

– Ой-ой, – протараторил Кайл. – Прости, тут кое-кому срочно нужно мое внимание, эти шведки такие ненасытные… Пока, дружище. – Он положил трубку.

– Ты просто невыносим. – Ханна покачала головой.

Девушка старалась не думать о том, что она суперсекси.

Эти слова ей… понравились? Нет, быть этого не может. Это сексизм. Так ведут себя только мачо. Такие слова никому не должны льстить.

– А при чем тут шведский экспорт?

– Ну, ты же из Швеции?

– Дюссельдорф находится в Германии, дуралей. Качок, что с тебя взять?..

– Ах вот оно что, Дюссельдорф, – протянул Кайл.

Название города он не исковеркал, но явно намекал на то, что его сбило с толку произношение Ханны. Ей вспомнилось, как однажды в колледже она десять минут говорила со студенткой, изучавшей литературоведение, и только потом поняла, что та имеет в виду «Гете», произнося «Госи-и-и» с щелевым «с», – просто американцы так произносили буквосочетание «th». Надо сказать, студентка была огорошена тем, что Ханна почему-то никогда не слышала о величайшем немецком поэте по имени «Госи-и-и».

– Так ты из Германии? – удивленно уточнил Кайл. – А вовсе не из Швеции? Ох, это многое объясняет.

– Что объясняет?

– Ничего, забудь. – Кайл отвернулся к окну.

Наверное, он все-таки не знал, что Дюссельдорф находится в Германии, а не в Швеции, и теперь ему было неловко. На самом деле Ханна жила не в Дюссельдорфе, а в Бонне, вернее, в пригороде Бонна, но лететь из Нью-Йорка в Дюссельдорф было выгоднее. Впрочем, Кайл ее об этом не спрашивал. Должно быть, ему стыдно показаться настолько необразованным. С другой стороны, Ханна вынуждена была признать, что она сама не знает все городки в Монтане.

– Может, у тебя мобильный оператор лучше, – неохотно согласилась она. – У меня предоплаченная симка, я же тут ненадолго. Ты не против, если я твоим воспользуюсь?

– Нет, ты была права. – Кайл пригладил вихры, все еще глядя в окно.

– В смысле? – Ханна потрясенно воззрилась на него.

При ее словах неспешно, точно в замедленной съемке, губы Кайла растянулись в улыбке, словно он больше не мог сдержаться.

– Ну да, – хихикнув, он повернулся к Ханне.

Девушка хлопнула себя ладонью по лбу.

– Погоди-ка, это все был розыгрыш? Ты никому не звонил?

– Неплохо, да? Впечатляющее достижение для тупого качка, которым ты меня считаешь, верно? В конце концов, это же не я состою в театральном кружке.

– Но как… Постой, откуда ты знаешь, что я в театральном кружке?

– Удивлена? Хоть я и не знал, как тебя зовут, это еще не означает, что я никогда не обращал на тебя внимания.

Кайл смотрел ей прямо в глаза, и Ханне показалось, что она покраснела до корней волос. Во всяком случае, щеки у нее горели. К счастью, в салоне было темно.

Этот тип истрепал ей все нервы.

– Ты невыносим. Но у меня правда проблема.

Ханна отвернулась к окну. Больше всего она сердилась из-за собственных чувств. Ей льстило, что Кайл о ней слышал и обращал на нее внимание в колледже. И ее злила собственная радость по этому поводу. Очень-очень злила.

Таксист опустил стекло, отгораживавшее его от пассажиров.

– Ребят, мне очень жаль, что я так медленно еду, но улицы и правда завалило снегом.

– Все в порядке, – откликнулся Кайл. – Мы тут можем неплохо поразвлечься на заднем сиденье.

Повернувшись к Ханне, он выжидательно посмотрел на нее. Девушка подалась в его сторону и легонько ударила его локтем под ребра.

– Ты ведь этого добивался, верно?

– Тебе уже говорили, что тебя невероятно весело дразнить? Не злись, я просто не могу устоять перед таким искушением.

Ханна вздохнула. Собственно, сейчас ей было не до шуток. Они уже подъезжали к этому огромному городу, где она никого не знала, и понятия не имела, что ей теперь делать. Посмотрев на экран мобильного, она в отчаянии нажала пару кнопок. Ладонь Кайла легла на ее руку.

– По-моему, это ничего не даст, Персик. Я позвоню насчет тебя тете. Она обожает помогать людям в беде. Ходит на все благотворительные мероприятия в Нью-Йорке и выставляет себя всеобщей благодетельницей. Она точно не откажется тебя приютить.

Что-то в этих словах Ханне не понравилось. Ей показалось, что Кайл не воспринимает благотворительную деятельность своей тети всерьез и хочет воспользоваться Ханной, чтобы досадить тетушке.

– Погоди, ты же сам хотел остановиться у тети?

– Что это я такое слышу в твоем голосе? Страх? Персик, я же не зверь какой, тебе не нужно меня бояться. Кроме того, я всего лишь сказал, что мне не нужен номер в гостинице и моя тетя живет в Нью-Йорке. У моей семьи квартира в городе, – сосредоточенно глядя на экран телефона, ответил он.

Ну конечно. Ханна как-то слышала, что у семьи Кайла огромный особняк в Саутгемптоне, но, само собой разумеется, была у них и квартира в Нью-Йорке. Такси ехало по длинному мосту, и снег укутывал филигранные узоры стальной конструкции. Мост казался настолько древним, точно они переместились в другое время.

– У моей тети большая квартира. Ты действительно сможешь переночевать там без каких-либо проблем.

Ханна вынуждена была признать, что перспектива обеспечить себе надежное место для ночлега казалась весьма заманчивой. Особенно если из вариантов – ночевка на улице или в отеле, где ей пришлось бы выложить все заработанные за несколько месяцев деньги.

– Первый раз в Нью-Йорке? – Кайл вертел в руках телефон, не глядя на экран.

Ханна кивнула.

– Жаль, конечно. Сейчас мало что видно, разве только смутные очертания этого чудесного города. Я очень люблю Нью-Йорк и при взгляде на мост Куинсборо становлюсь сентиментальным, – с оттенком нежности произнес Кайл, словно сейчас, в противовес обычной манере, он не шутил.

Ханна не ожидала, что он способен на столь сильные чувства. Тем более когда речь шла о городе, а не о человеке.

Снег приглушал все звуки, и все вокруг казалось таким тихим, словно они ехали по маленькому городу или вообще по лесу.

– Вам повезло. Только что все дороги из аэропорта в город перекрыли, – сообщил таксист. – Вьюга усиливается.

Вскоре за окном уже можно было хоть что-то различить: машина катилась по улицам города в обрамлении высотных домов, залитых ярким светом рекламы. Такси медленно, словно огромная улитка, ползло по широкому проспекту, стеклоочистители лихорадочно подергивались, но не успевали сметать снег. Белая заснеженная пустошь совсем не походила на фотографии Нью-Йорка, которые Ханна когда-то видела.

– По-моему, бумажке пришел конец.

Насмешливый голос Кайла отвлек ее от раздумий.

– Что?

– У тебя в руке бумажка. По-моему, ее уже не спасти.

Ханна удивленно уставилась на свои руки, будто они принадлежали кому-то другому. Сама того не заметив, она разорвала в мелкие клочья предусмотрительно распечатанное расписание своего перелета.

– Послушай, высади меня у какого-нибудь кафе с вай-фаем, ладно? Попробую найти себе номер в отеле. И как можно скорее, пока еще не все номера забронированы… Если мне не удастся поселиться где-нибудь, думаю, я позвоню тебе насчет тети. Знаешь, я хочу тебя поблагодарить. Ты мне действительно очень помог. – Ханна слабо улыбнулась. В горле у нее стоял ком.

Вздернув брови, Кайл уставился на нее не то с сочувствием, не то с толикой презрения.

– Персик, это несерьезно. Может, по моему поведению так и не скажешь, да ты мне и без того не поверишь, но я все же джентльмен. Я не брошу тебя на улице посреди Нью-Йорка в метель. Как минимум мне надо убедиться в том, что ты устроилась на ночь.

– Я что-нибудь найду.

– Ну да, без интернета и без мобильной связи в городе, где все перестало работать из-за снегопада. Поедешь со мной, мы позвоним тете, и дело с концом. Я не оставлю тебя тут в сугробе за два дня до Рождества.

– В Германии Рождество будут праздновать уже завтра, в сочельник. Это и правда лучший праздник в году. – Голос Ханны дрогнул.

– Вы празднуете Рождество двадцать четвертого? Ты хочешь сказать, что вы открываете подарки за день до Рождества, а вовсе не двадцать пятого декабря? Да ты шутишь! Мне казалось, немцы славятся своей пунктуальностью.

– Да, мы празднуем Рождество именно в сочельник. Идем в церковь, потом усаживаемся вместе за стол, поджигаем свечи на елке, едим изумительный ужин и открываем подарки.

– Погоди-ка, ты зажигаешь свечи на елке? Ты имеешь в виду настоящие свечи? Так делают все немцы или только твоя сумасшедшая семейка?

– Эй, ты говоришь таким тоном, словно мы атомную бомбу под елку кладем. Это же всего лишь пара свечек! – Подумав немного, Ханна добавила: – Да это и неважно. Все равно я пропущу Рождество.

– А вы пожара не боитесь?

На этот раз настала очередь Ханны ухмыляться. В голосе Кайла звучало такое потрясение, словно речь шла о чем-то невероятно опасном.

– Нужно просто присматривать за тем, чтобы все было в порядке. Вот уж не ожидала, что пара огоньков тебя так испугают.

– Немцы не перестают меня удивлять. Но я не брошу тебя в метель ни за два дня до настоящего Рождества, ни за день до этого немецкого Рождества для нетерпеливых, – решительно заявил Кайл.

Ханна вздохнула.

– Мне вот любопытно, что ты за истории такие обо мне слышала? – неожиданно серьезно спросил парень.

Глаза у него были огромные, ярко-голубые, от природы казавшиеся невинными. Наверное, это было в нем самым опасным.

Ханна пожала плечами.

– Честно говоря, не лучшие истории.

– Ага. – Кайл кивнул. – Становится все интереснее.

Он наклонился к ней так близко, что Ханна уловила аромат лосьона после бритья. Запах был фруктовым, навеивающим мысли скорее о лете, чем о зиме. Ханна смерила парня презрительным взглядом.

– Думаешь, я начну тешить твое самолюбие историями, которые о тебе рассказывают в колледже? О том, как ты разбиваешь сердца всем девушкам подряд?

– Очень на это надеюсь.

– По-моему, твое самолюбие не стоит ублажать.

– А по-моему, его давненько уже не ублажали. По крайней мере, с тех пор как я повстречал тебя. И теперь оно страдает от острой нехватки ублажений.

Ханна с нарочитым раздражением покачала головой и откинулась на спинку кресла, но уголки ее губ дрогнули. В чувстве юмора Кайлу было не отказать.

– Ладно, мы приехали. – Кайл подался вперед и подал знак таксисту, чтобы тот остановился.

Затем он быстро достал из кармана пачку купюр и сунул ее в руку водителю, – Ханна даже не успела отреагировать.

Это уже не говоря о том, что у нее не было пачки купюр, которую можно было бы сунуть таксисту.

– Да ну, ладно тебе. Я же тебя пригласил. – Кайл остановил ее руку, когда Ханна принялась рыться в своем кошельке.

Еще до того, как девушка вышла из машины, Кайл уже вытащил ее тяжелый чемодан из багажника. Катить его на колесиках тут не получилось бы: на тротуаре высились сугробы, и с каждым шагом пешеходы проваливались по колено. Не успела Ханна оглянуться, как снег набился ей в ботинки, и она попыталась вытряхнуть его, прежде чем снежинки растаяли.

– Вот видишь, у шлепанцев есть свои преимущества, – заметил наблюдавший за ней Кайл.

Судя по его виду, холод ему ничуть не досаждал, хотя парень и стоял на тротуаре в легких брюках и футболке, с занесенными снегом шлепанцами и переброшенным через руку свитером.

Снег валил так, будто небо месяцами собирало снежинки, чтобы теперь разом сбросить их на Нью-Йорк. В такой сильный снегопад никто бы просто не сумел отчистить тротуары. Ханна посмотрела на дом, перед которым остановилось такси. Здание заливал яркий свет. На уровне второго этажа арками изогнулись поблескивавшие золотом венки из еловых веток, на третьем вдоль подоконников змеились гирлянды, бросавшие теплые отблески на бежевый фасад. Этажи казались огромными. Роскошный дом. И очень высокий, хотя Ханна и не могла разглядеть его крышу, ведь стоило ей поднять голову, как стекла очков залепило снегом. Не раздумывая, Кайл подхватил все сумки своей спутницы, и не успела Ханна хоть что-то сказать, как он уже скрылся под защищавшим вход здания бежевым навесом, украшенным золоченым орнаментом. Глубоко вздохнув – несколько снежинок попали ей в рот, – девушка последовала за Кайлом.