Текст книги "Второй шанс для героя. Часть 2"

– Дело не в самом шантаже, – всплеснул руками Мигель и принялся расхаживать из стороны в сторону. – Я не подозревал, что всё

зайдет настолько далеко!

– От ответственности бежишь? – Васо спрыгнул со стола, от-ставив пустую кружку, и сделал несколько шагов навстречу, но не

столько дружелюбно, сколько угрожающе. – Сперва заварил кашу, а теперь – из боя свалить хочешь? Так не пойдет, расхлебывать будешь со всеми…

55

Юлия Каштанова

Он замолчал на середине фразы, поскольку хозяин замка резким жестом оборвал его речь, сопроводив движение обжигающим

взглядом. Армадовец не смог произнести ни слова, потому что те застряли в горле. Такие взгляды порой наводили его на мысль, что не

его противники, а он сам оказался в числе осужденных, и смертный

приговор приведут в исполнение не когда-нибудь, а прямо сейчас.

Когда же он повернулся к Мигелю, лицо его и голос уже из-лучали такую благожелательность, что любой посторонний наблюдатель подумал бы, что это два разных человека, а суеверный – что

он вовсе не человек, а дьявол. Впрочем, Мигель так не считал, даже

после всего произошедшего с ним, когда и более уравновешенные

люди сходили с ума. Хозяин замка приблизился к нему, положил

руку на плечо в доверительной манере. Свободной рукой он неуловимым жестом отослал подручных: разговор должен был состо-яться наедине.

– Видите ли, драгоценный дон Мальеда, – заговорил он бар-хатным тоном, – Вы, похоже, не вполне верно истолковали ситуацию. Наше стремление – не истребить весь род человеческий, а

восстановить справедливость. Скажите, разве гоже молодой королеве бегать по лесам с какими-то проходимцами? Мало ли чего она

могла наслушаться от своих, с позволения сказать, друзей?

– А Генри? – осведомился Мигель. Он не до такой степени ненавидел всех окружающих, чтобы желать им смерти.

– А что странного? – изумился собеседник, голос его стал еще

мягче и вкрадчивее. – Он сам выбрал свою дорогу. Что сделал бы

благородный человек, если ему выпала доля охранять высокопо-ставленную особу? Стал бы он прятаться от людей? Да и остальные

– тоже хороши. Бандиты хотя бы не скрывают своего ремесла…

А если король с королевой не будут упорствовать, мы разумеется

оставим Ваших друзей в живых. К чему нам лишняя кровь на руках? – он усмехнулся. – Так что в ваших интересах, сеньор, убедить

их согласиться на наши условия… Пока что наша гостья всё еще

упорствует.

Мигель молчал. Внешне он старался хранить спокойствие

(пусть и не умел себя держать так, как Элеонора), хотя на самом

деле он ужасно этого человека боялся. Показывать ему свой страх

56

Второй шанс для героя

он не хотел, потому что это означало признать его главенство над

собой целиком и полностью, а признавать чьё-либо превосходство

над собой он не собирался.

– Я не знаю… – протянул он отрешенно.

– Скажите, любезный дон Мальеда, – произнес герцог с на-рочитым непониманием, – неужели Вы сожалеете о сделанном? Вы

ведь получили, что хотели, так же как и я. Вам нужна была власть и

положение, которые Вы безусловно заслужили? Они у вас есть. Мне

нужна была королева, автор той книги, которую вы храните как зе-ницу ока и даже ночью с ней не расстаетесь, как будто кто-то здесь

ее может украсть! С вашей помощью и эта цель достигнута. Наша

сделка выполнена, – он развел руками. – Разве Вы не согласны?

Мигель молчал. Собеседник был логичен до отвращения, поспорить с ним было сложно, если не сказать больше. Ведь, как ни

крути, его желание исполнилось. Конечно, гибель Генри и остальных будет на его совести, но если убедить Элеонору согласиться –

хотя бы сейчас, на время – можно попытаться облегчить их участь.

Конечно, скорее всего, они застрянут тут надолго, если не насо-всем… но неужели здесь так плохо? Там, дома, его никто не любил

и не уважал, здесь же у него было всё, что душе угодно. Не было, конечно, электричества и Интернета, но зачем ему теперь компьютерный флот, если он может получить взамен самый, что ни на есть, настоящий?

– Вы безусловно правы… – пробормотал он.

– Разумеется, – кивнул собеседник. – Я бы не стал Вам лгать.

Так что не забивайте себе голову ерундой. А если хотите найти себе

применение – пойдите, поговорите с королевой.

Мигель кивнул, пробурчав себе под нос: «Будет она со мной

говорить, как же!». Не было надежды даже, что она вообще его вы-слушает! Можно, конечно, вернуть ей рукопись, заключить-таки

сделку, а дальше действовать по обстоятельствам…

Он украдкой зыркнул на хозяина замка. Он щедро его одарил, а Реконкиста с Альянсом вовсе не были такими щедрыми – от

них ничего кроме колкостей и насмешек он не удостаивался. Впрочем, Гранды не лучше… Рука снова легла на рукопись… нет, его

мнение изменится, лишь если сделка состоится. Участь Генри и его

57

Юлия Каштанова

спутников, конечно, ужасна… возможно, он сможет помочь им хоть

как-то, пока это не противоречит его понятиям справедливости.

*** Рейну было скучно. Конечно, жизнь во дворце вольготна, он

ни в чём себе не отказывал, но всё-таки он был в первую очередь

капитаном корабля, адмиралом, моряком, а не придворным. Помимо фехтования, охоты и чтения заняться здесь было решительно

нечем. Хуан вечно пропадал, занимаясь «государственной обяза-ловкой», как он это называл, и сетовал, что нет рядом Элеоноры.

Конечно, иногда, благодаря Ивану и Ветру, удавалось ненадолго

сбежать в город, но такие развлечения длились недолго: нельзя, чтобы их хватились. Частенько они жалели, что не хватает веселой

музыки к их дружеским посиделкам, но, опять же, некому было ее

сыграть. Сами петь они не умели, а местные оркестры не могли ис-полнить песни, которые им нравились. Словом, способов разогнать

тоску катастрофически не хватало. Ему опротивели даже шахматы, которые адмирал прежде обожал. Он мечтал снова выйти в море, ощутить на лице дуновение соленого ветра и брызги, но все как-то

не удавалось вырваться, пусть он и замечал, что не он один испыты-вает подобные чувства.

И этот вечер ничем не отличался от остальных. Рейн бродил

по саду, от нечего делать пытаясь сочинить стихотворение, но пока

результат был нулевой. Он силился понять, чем живут местные дворяне, а дошел до того, что начинал им сочувствовать. Теперь ясно, откуда в Европе было такое количество дуэлей! А чем еще прика-жете заниматься молодежи, которой не посчастливилось попасть в

гвардию или получить административную должность? А еще здесь, в Эскориале, Рейн не знал отбоя от представительниц прекрасно-го пола (придворные дамы вообще падки на мужчин в форме), и

иной раз не находил, куда деться от них, их настойчивых мамаш и

не менее настойчивых женихов, требующих удовлетворения. Так

что пришлось выслушать экстренный курс светских правил в со-кращенный промежуток времени.

Рейн сорвал цветок ароматного жасмина и задумчиво крутил

в пальцах, пока они сами не начали благоухать с такой же силой.

58

Второй шанс для героя

Рифма, рифма… Черт побери, как у других так легко получаются

стихи? Элеонора штамповала их пачками, по несколько штук за

один раз. Как они тогда славно ходили в бой впятером, а с ними

шестая – донья Грандов! Как было весело! Или когда она просто за-глядывала к ним, и они болтали о всякой всячине. Она никогда не

воротила нос от их бесед. Такое впечатление, что не существовало

такого предмета, который ее бы не интересовал…

В уединении сада проще простого было заплутать, но сейчас

Рейн об этом не думал. Он просто брел по дорожке, сворачивая на-обум то вправо, то влево, постепенно углубляясь всё дальше. Впрочем, всё равно уткнется рано или поздно либо в стену, либо в забор. У парков такое уж свойство быть замкнутым пространством.

Наконец он забрел в такие дебри, что впору было кричать караул, причем с одной целью – чтобы по звуку или отклику определить, в

какой стороне выход. В этой части парка было совершенно безлюд-но, так что рассчитывать на чью-то непосредственную помощь не

приходилось. Адмиралу Альянса почему-то вспомнился французский порт на Карибах – Пуант-а-Питр, где можно было блуждать

часами в поисках выхода и, иной раз, без опытного провожатого

вообще выбраться было нереально.

Рейн остановился, выбросил усилием воли из головы ленивую

романтику и доверился собственному чувству направления. Оно

никогда прежде его не подводило: он умудрился провести корабль

сквозь туман, не пользуясь приборами – только по ориентирам, когда не видно ни зги. Правда, сейчас оно почему-то крутилось на месте: видимо, плохо сосредоточился. Адмирал Альянса покрутился в

поисках скамеечки и за неимением таковой отпустился на низкую

изгородь. Так, осознать, где он находится – это первое, второе –

определить направление на дворец, третье – не теряя этого направления, выбраться из лабиринта. План намечен – можно приступать

к осуществлению. Эх, как же ему не хватало карманной карты!..

Он уже был близок к решению проблемы, когда странный

звук отвлек его от мыслей о спасении, и этот звук не был естественным природным шумом. Кто-то разумный помимо него самого находился поблизости. Новость разом заставила Рейна воспрянуть

духом. Раз тут кто-то есть (при случае, что этот кто-то – не вор), он

ему поможет.

59

Юлия Каштанова

Окрыленный мыслью о возвращении к цивилизации из дре-мучего леса, адмирал уже открыл было рот, чтобы окликнуть бро-дящего поблизости человека, но что-то вдруг его остановило: то ли

предчувствия, то ли еще один посторонний шум, доносившийся на

сей раз с другой стороны. Интуиция зачем-то подсказывала не вы-совываться, а наоборот – закопаться поглубже в густой розмарин

и ничем не обнаруживать себя. Рейну эта идея не понравилась, но

последнее время он предпочитал шестое чувство жесткой логике, посему вжался в густой кустарник, стараясь производить как можно

меньше шума. Он даже дыхание затаил – лишь бы не заметили – и

напряг слух.

Шаги затихли, послышался шорох одежды и тихое позвяки-вание: судя по всему, скрытные невидимки оглядывались и при-ветствовали друг друга. Затем его слуха достиг хриплый низкий

голос: его обладатель старался говорить как можно тише, но не

всегда получалось.

– Наконец-то! Сколько можно дожидаться? Думаешь, безопасно прятаться здесь с риском, что тебя вот-вот обнаружат!

– Ты не знаешь, что такое риск! Думаешь, так просто выбраться из дворца? – долетел в ответ шепот. Его опознать уже совсем не

получилось: шипящие звуки тембра не имеют. – А тебе здесь нечего

бояться: в этой части парка людей не бывает. Так какие новости?

«Точно, людей нет, – подумал Рейн мрачно, – одни идиоты»

– Новости разные, – мрачно прохрипел первый. – Ночной

глава отказывается сотрудничать: смешно сказать, но он предан королю и королеве. Придется действовать без него. А с нашими союз-никами с юга связь с перебоями.

– Ничего нельзя доверить посторонним, даже простую работу! – выругался второй. – Не удивительно, что компания короля всё

время на шаг впереди: у него же умные друзья. Боже, почему я вынужден работать с кретинами!?

– Но-но, полегче с эпитетами или как там у вас это зовется!

– оборвал собеседник. – Если такой умный – справляйся сам со своими проблемами.

– Ладно, я дам тебе еще шанс, – снисходительно отозвался

другой. – Встреться с Рухосом, он алхимик, уговори его кое-что нам

60

Второй шанс для героя

продать. Пусть просит денег, сколько захочет… И еще: завтра от-правится гонец в Толедо. Сейчас он должен уже прибыть в замок

Альба. Перехватите письма, которые он везет с собой. С этим, на-деюсь, вы в состоянии справиться?

Собеседник хмыкнул.

– Конечно. А что делать с гонцом?

Повисла пауза, затем собеседник усмехнулся.

– Учитывая, кто он… можете от него избавиться. Всё, адьос, заболтался я с тобой.

Рейн так сжал зубы, что те заболели. Как трудно было побороть

желание выскочить и разрушить планы заговорщиков или хотя бы

просто высунуться и поглядеть, кто там. Но тело не слушалось: ноги

будто приросли к тропинке. К тому же, последняя информация была

более чем важная, а если его тут заметят, тоже убьют, и никто его труп

не найдет, а злодеи изобретут новый коварый план, еще страшнее первого и наверняка некому будет друзей предупредить.

– Э-э! А мое вознаграждение? – осведомился хриплый.

– Тебе мало? Ты ведь не выполнил свою половину сделки, –

возразил второй.

– А как насчет задатка за новое дело?

Собеседник усмехнулся, дальше послышался шорох и тихий

звон: из одних рук в другие, не менее алчные, перекочевал наби-тый кошель.

– Последний вопрос, уважаемый сеньор, – продолжил хриплый, позванивая деньгами. – Что вы намерены делать с остальными?

– Поглядим… Отправить их сразу же следом за гонцом было

бы слишком рискованно, но я найду способ вывести их из игры.

Они не твоя забота. Теперь отправляйся в условленное место и

встреться с курьером. А я возвращаюсь во дворец, пока мое отсутствие не стало слишком заметным.

Рейн нервно сглотнул. Не каждому удается подслушать разговор потенциального заказчика твоей бесценной шкуры с потен-циальным же киллером. Как хотелось взглянуть в лицо этих типов!

Но нельзя, нельзя…

– Когда я получу вторую половину?

– Когда сделка завершится.

61

Юлия Каштанова

Дальше последовал шорох, один за другим, которые быстро

удалялись и затихли, а Рейн боролся с собой: проследить за незна-комцами или все-таки бежать предупреждать друзей. Руководство-ваться чистой логикой было сложно, когда постоянно мешают эмоции, потому время на исполнение первого плана было упущено.

Выждав для верности еще пару минут и убедившись, что за

ним никто не следит, он решил возвращаться… Теперь, правда, стоял вопрос: за кем из незнакомцев идти – он ведь не знал, какой именно из них направлялся во дворец. Алекс подумал еще минуту, потом

сунул руку в карман в поисках монетки. Выпадет орел – направо, выпадет решка – налево. Золотой сверкнул, переворачиваясь в воздухе и ловя гранями закатные лучи, и приземлился на ладонь. На

блестящей стороне был высечен профиль короля, значит – направо. 6

В отличие от спутников, судьба Генри, которого по местным канонам языка именовали «Энрике», добавляя к этому высокий титул, была до предела ясна. Его собираются убрать… как ненужного свидетеля. Только сделать это по-тихому не выйдет – слишком подозрительно, поэтому сфабриковали против него обвинение – смешно сказать: в

государственной измене (хорошо еще хоть не в колдовстве)!

Самое обидное было выслушивать идиотские показания, явно

шитые белыми нитками… хотя тоже не везде: не иначе как над его

«делом» поработал опытный криминалист, может, и не слишком

умный, но судопроизводство знающий на зубок. От него требовали

признаний, но, разумеется, ни получили ни одного. Генри вел себя

спокойно, даже с напускной надменностью, как полагается благо-родным молодым людям. Всё время процесса он не спускал глаз с

обвинителя и думал только об одном: жаль, что они не встретились

раньше. Пожалуй, он был слишком доверчив в жизни и не учел, что

кто-то из соотечественников может так поступить.

Приговор был вынесен однозначный. Генри, который всё время

заседания изобретал финальную речь, в конце концов от нее отказался.

За время путешествия по местным землям он слишком многому научился: в частности, держать при себе свои мысли и чувства и не метать

62

Второй шанс для героя

бисер перед свиньями. Только одно он сказал, следуя канонам жанра

(просто первой пришла в голову именно фраза из книги):

– Вы можете меня убить, потому что я в вашей власти, и это будет

мне хорошим уроком за мои ошибки. Но помните: вас это не спасет.

И холодно угрожающе улыбнулся, обведя презрительным

взглядом присутствующих, не без внутреннего злорадства наблюдал за тем, как те нервничают. Боятся! Страх был чисто суеверный, и Генри радовался в душе, что ему удалось его вызвать. Пусть теперь побудут в его шкуре, пусть ждут удара из-за каждого угла –

пусть видят в каждом предателя, коими сами и являются.

И всё же Генри даже сейчас не верил в собственную смерть.

Может быть, он просто настолько устал за последние дни (его уже

в третий раз перевозили с места на место: очевидно, опасались нападения) и допрашивали, пытаясь разными способами выяснить об

остальных друзьях, что вселяло надежду, что те еще живы. Он взял

за правило молиться каждый вечер и утро, хотя прежде не имел

такой привычки, и Элеонора ворчала, что его отсутствие религиоз-ности до добра не доведет.

Последнее его пристанище оказалось в городке Рондо, в замке, нависшем над пропастью. Отсюда его дорога вела только в две

стороны: на свободу через ворота (если его все-таки оправдают), либо – на тот свет. Но о последнем Генри старался думать пореже.

Ради поднятия настроения он вспоминал их веселые приключения

в игре; как они познакомились; как сражались, защищая компью-терную державу и завоевывая для нее города; как страшно руга-лись, казалось бы, на всю жизнь, а после опять мирились… Странное дело, но почти все перенесли свой характер и дух сюда, в этот

странный мир, где они прежде были не более чем персонажами.

Интересно, это автор такой наблюдательный или они сами виноваты? Неужели он со стороны так выглядит? Хотел задать этот вопрос Элеоноре: почему он – герой, но всё не решался: чтобы не

нарваться на риторический ответ вроде: «А ты разве недостоин?»).

Вечерело. Генри пристроился у крохотного окошка и смотрел

на небо. Башня располагалась высоко, на ее уровне только ласточ-ки носились. Вот бы послать весточку друзьям, думал он. Или самому превратиться в птицу… И почему в этом мире нет волшебства?

63

Юлия Каштанова

В этом случае, он и сам бы выбрался на свободу, и остальных бы

спас. Эх! Он никогда особенно не верил в мистику и чудеса, но сейчас именно о чуде мечтал… Но раз уж так повернулось, он примет

свою судьбу достойно, не будет хныкать, валяться в ногах, просить

о пощаде, и уж тем более подписывать какие-то смехотворные при-знания или, хуже того, идти на сделку с этими негодяями. Он проиграл, а проигрывать тоже надо уметь. Жаль только, что осталось

ему жить день – не больше, а он так и не сможет повидать друзей.

А ведь только сейчас, вдали от них, он начал осознавать, как мало

говорил им хорошего, доброго, даже просто благодарил. А уж изви-нялся – и того реже. Это, пожалуй, было единственное, о чём он жалел, кроме дома… Сколько раз он в ночных видениях посещал этот

самый дом, вспоминал как выходит из машины, заходит в подъезд, открывает ключом дверь… А как надеялся каждый раз, засыпая, пробудиться там, а не здесь?

Генри подобрал с пола кусочек известняка. Они тут попадались периодически, при этом были мягкие и крошились, как мел, и норовили испачкать всё, к чему прикасались. Он был не ахти каким художником, но здесь – то ли от скуки, то ли от переизбытка

эмоций – хотелось выразить свои мысли. Стихи получились бы еще

хуже… а так – хоть как-то их оформить. Потом, кто знает: может, его персонаж обладает художественными талантами с точки зрения

автора? Вот как раз шанс проверить, а ему в последние часы будет

на что посмотреть и вспомнить. Потому он, опустившись на корточки возле стены, стараясь не загораживать скудный свет, пробиваю-щийся сквозь забранное решеткой окошко, начал рисовать…

*** Элеонора по-прежнему думала только об одном – о побеге.

Куда ее везут – она не знала, потому что во время дороги ей не

давали толком смотреть в окно: судя по всему, опасались, что она

запомнит ориентиры или даст кому-то знать. Глупо, хотя и не ли-шено смысла.

Одна из попыток уже провалилась… Странно: она ведь все

рассчитала правильно. Почему же ничего не вышло? Одно из двух: за ней слишком пристально следили либо ее ходы просчитаны заго-64

Второй шанс для героя

дя. Но как? Кем? Конечно, она видела среди противников, к своему

ужасу и отчаянию, знакомые лица игроков, но едва ли кто-то из них

настолько хорошо знал ее привычки. Значит – выследили. И следо-вательно – надо быть осторожнее.

За дверью послышались торопливые шаги, и по очередности

щелкнули замки. Элеонора встрепенулась. На охрану не похоже: она ходит медленно и размеренно, на слуг тоже – они бегают куда

более суетно. Здесь же человек был явно знающий себе цену. Видимо, прислали нового парламентера. Интересно, что ей предло-жат на сей раз? Самоубийство? Было бы весело послушать, как они

сформулируют подобное предложение…

Дверь открылась с тихим поскрипыванием. Молодая женщина тут же отвернулась и сосредоточила взгляд на книге, одной рукой в то же время незаметно дотянулась до тяжелого пресс-папье, спрятав его в рукаве. Пусть попробует теперь подойти! Если гость

будет один – она его оглушит, а дальше поглядим, кто выйдет из

этой комнаты целым и на каких условиях. Если бы ее не охраняли

с таким тщанием, не ходили бы за ней минимум толпой – только бы

ее и видели! Проблема состояла в том, что требовалось незаметно

выбраться наружу, а для этого – пересечь несколько открытых пространств, которые прекрасно просматривались. Завладеть оружием и справиться с парой ленивых и не слишком внимательных охранников как раз сложность невелика, но когда тебя ловят по всем

направлениям, чувствуется острая нехватка помощников. Было бы

их четверо или хотя бы двое – шансы бы возросли. Поэтому очень

мало кто из преступников совершает побег из тюрьмы в одиночку

– разве что в кино – и если это удается на первом этапе, то потом

многие попадаются.

– Добрый день, красавица! – произнес знакомый картавый

голос. Элеонора вздрогнула и едва не выронила свое «орудие само-обороны». От греха, чтобы не «спалили», она положила руку на стол

и медленно повернула голову, давая себе время совладать с буше-вавшими чувствами.

– Мигель? – произнесла глава Грандов, пристально рассматривая

гостя через прищур. Она почти не знала этого человека в лицо (ведь

этот человек приглашение на вечеринку-встречу отклонил), но друзья, кто с ним все же встречался, бегло описали его внешность.

65

Юлия Каштанова

– Странно, что Вы удивлены, – произнес он задумчиво.

Элеонора ожидала увидеть Мальеду в этом мире, но надеялась, что на ничьей стороне. К ним он не примкнул бы из-за Призрака как минимум, а к противникам – из-за собственной гордыни

и стремления к «справедливости», коим он так кичился. Так что

встреча с ним у врагов, где он был кем угодно, только не узником, разом обрушила часть планов и прибавила беспокойства. Теперь

неудивительно, что они угодили в ловушку: он ведь мог наплести о

них всё, что угодно, в том числе правду. К тому же, Мигель эмоци-онален, можно попробовать сыграть на этом.

– Зачем ты пришел? – холодно осведомилась она, откладывая

книгу в сторону и поворачиваясь лицом к собеседнику. Как бы она

к нему не относилась, решила придерживаться рамок вежливости.

– Я… это… – гость замешкался, он не был готов к разговору в

стиле: «Есть дело – говори, нет дела – вали». – Повидать Вас…

Элеонора окинула беглым взглядом незваного гостя. Он

явно был не один, иначе говорил бы по-другому: значит, все-таки

побоялся прийти без охраны. Стало быть, побег откладывается.

Справиться с Мигелем – дело нескольких минут для человека не

понаслышке знакомого с боевыми искусствами, но вот с его сопро-вождением… неизвестно сколько их и насколько они готовы к не-ожиданностям. А сидеть оставшееся время за решеткой в подвале, чтобы больше уже не возникало крамольных мыслей, в ее планы не входило. Что ж, если не агрессией – так лестью, возможно, удастся его провести…

– Со мной все в порядке, – продолжала играть роль ледяной

неприступности Элеонора, а из-под маски внимательно следить за

ним. – Это всё?

– Простите, сеньора, – произнес собеседник, – но я полагал, Вы будете более радушны к старому другу.

Молодая женщина метнула в собеседника гневный взгляд, так

что тот даже отшатнулся.

– Другу? – прошипела она. – Ты смеешь называть себя моим

другом после всего случившегося?

Мигель задумался. К такому яростному отпору он не успел

подготовиться. Он рассчитывал, что будет время подумать, оценить

обстановку, а здесь прямо за уши – и об стену.

66

Второй шанс для героя

– Ты… Вы неправильно поняли, сеньора, – попытался оправдаться он. – Я пришел сюда, чтобы помочь.

Элеонора нахмурилась. Она не поверила словам собеседника, но определенно заинтересовалась. Вдруг он и правда что-то знает? Может, рассорился с покровителями и компаньонами, а теперь

ищет союзников на стороне, как уже много раз поступал в игре?

– И чем же? – осведомилась она снисходительным тоном, не

рискуя сразу уступать.

Мигель сделал несколько шагов навстречу, потом замер: слишком пристальный взгляд молодой женщины обжигал, не позволяя сократить дистанцию.

– Послушай, – заговорил он почти шепотом, так чтобы слышала только глава Грандов, – я сам не рад, что здесь оказался. Если б

ты согласилась переписать рукопись, я бы…

– Ах, вон ты о чём! – саркастически протянула она. – А с чего

это я должна? Другие об этом не просили.

– Тогда бы не было этих негодяев и все бы обошлось… – принялся объяснять Мигель, всё же рискнув подойти ближе: вроде как, сразу глотать его не собирались.

– Обошлось, говоришь? – глаза Элеоноры вновь гневно сверкнули. – Всё обошлось бы, если бы кое-кто поменьше болтал! Здесь не Интернет-портал, здесь за информацию убивают, – она красноречивым

жестом провела большим пальцем по горлу, заставив собеседника

содрогнуться. Слишком уж реалистично прозвучали угрозы!

– Хорошо, хорошо, мы все совершали ошибки, – принялся

убеждать ее Мигель. – Но всё еще можно исправить. Есть шанс спасти Генри и остальных. Ты знаешь, что его собираются казнить со

дня на день?

Элеонора нахмурилась сильнее, в ее глазах даже мелькнуло

что-то похожее на страх.

– Нет. Откуда? – она вздохнула и сокрушенно покачала головой, добавив упавшим голосом: – Если б я была свободна, я бы по-могла ему! Но что я здесь-то могу?!..

– Можешь попросить наших хозяев о помиловании, – совершенно серьезно предложил собеседник, пусть слова его и звучали

как издевательство. Беда была в том, что он сам в них совершенно

искренне верил. – Они тебя послушают.

67

Юлия Каштанова

– Уже! Побежали слушаться! – фыркнула Элеонора. Она подо-зревала что-то подобное, но не думала, что всё свершится настолько

быстро. Она даже не знала, где сейчас ее верный телохранитель…

Боже! Она-то надеялась, что успеет что-то предпринять. Отчаяние навалилось тяжким грузом, отчего она едва нашла в себе силы

«сохранить лицо». Ведь это он из-за нее в беде! И зачем она только

решилась разделить отряд?! У них был бы шанс отбиться, будь их

больше… А сейчас оставалось разве что молиться.

– Не спеши спорить, красавица, – продолжал уговаривать собеседник. – Они действительно сохранят жизнь Генри, если ты по-просишь… и согласишься на их условия. Что тебе стоит? Зато все

останутся живы…

– Ты сам-то веришь в то, что несешь? – перебила глава Грандов. – С чего ты взял, что они сдержат слово? Это же подонки, про-щелыги, ублюдки!..

– Элеонора… – Мигель подошел почти вплотную, даже позволил себе фамильярность – положить руку королеве на плечо в знак

примирения, пусть она ее тут же нервным жестом стряхнула, – Элеонора, я бы не стал тебя убеждать, если б не верил.

Взгляд молодой женщины хлестнул подобно молнии.

– Так вот зачем ты пришел?! Они тебя послали уговаривать

меня согласиться на их мерзкие условия?

– Красавица, подожди, ты не поняла, – попытался объяснить

Мальеда, – я пришел уговорить тебя помочь Генри. Сейчас только

ты можешь спасти его…

– А почему ты сам не попытался ему помочь? – Элеонора медленно поднялась по весь свой небольшой рост, но сейчас она казалась выше, глаза полыхали гневом, и гость даже предпочел отступить на несколько шагов от греха подальше. – Почему ты, который

здесь обладает куда большими возможностями, кто на хорошем

счету у наших противников, кто клялся в дружбе – ему не помог?

А он тебе верил… – в голосе молодой королевы звучало презрение.

– Да, я тоже виновата в его беде, и я мечтаю всё изменить. Но что

подумает Генри, когда узнает, что его жизнь была выкуплена пре-дательством? Ты плохо его знаешь, если так считаешь. Да он скорее

пустит себе пулю в лоб!

68

Второй шанс для героя

– Но как я могу… – начал было Мигель, но замолчал под тяжелым взором собеседницы. Он давно не видел главу Грандов в таком

настроении и теперь понимал, чего боялись его знакомые игроки.

– Вот когда сможешь хоть что-то сделать, тогда и возвращайся

– поговорим. А сейчас аудиенция окончена. Было приятно с вами

встретиться, любезный дон Мальеда, – она сделала изящный ре-веранс, который сейчас выглядел как издевка. – Может быть, еще

увидимся.

После чего она опустилась обратно в кресло и перестала обращать на гостя внимание. Мигель потоптался на месте с минуту, а

потом махнул рукой и вышел, кивнув охране, чтобы его проводили.

Он не понимал, за что на него так рассердилась Элеонора. Он ведь

ничего страшного не предложил. А что до того, что он сам не пытался спасти Генри… Но разве он мог бы его спасти? Он сам не так

уж на многое способен, а спорить с «покровителями» себе дороже.

Ему б себе помочь, не то что кому-то, кто его и так не ценит. Зачем

он только пытался убедить эту своенравную девчонку – только настроение себе испортил. Ничего, пройдет время – сама поймет, кто

прав, а он пока не станет вмешиваться.

*** Рейн постоянно ускорял шаг, порой даже срывался на бег, когда уставал – снова переходил на шаг. Сперва он не был уверен, что

«петляет» правильно, но постепенно убедился в верности решения.

Преследуемого он потерял довольно быстро, но тот сделал для него

два добрых дела: поделился информацией и указал путь в направлении дома. Хм… не так много времени прошло, а он уже стал считать

родной эту чуждую ему страну… хотя такую ли уж чуждую? Не ради

нее ли проводил в сражениях месяцы, не ради нее ли он просиживал

бессонные ночи перед экраном и посадил голос в командовании сра-жениями? Всё-таки не такая уж далекая эта «заграница».

Вот уже на фоне закатного неба нарисовались шпили домаш-него собора и башенки дворца. Наконец-то! Рейн воспрянул духом.

Надо было срочно предупредить Хуана и остальных… и выяснить, кто и в каком направлении успел покинуть дворец, пока он сам пытался поймать музу в королевском парке. Здесь, несмотря на сумер-69

Юлия Каштанова

ки, было не так мрачно из-за обилия свободного пространства, и

это даже немного придало уверенности: адмирал Альянса чувствовал себя в потемках несколько неуютно. К тому же, здесь уже гуляли люди, и он мог не бояться остаться в опасном одиночестве.