Текст книги "Дикий вьюнок"

И некоторые натянули до предела.

Я вернулась в комнату, пытаясь понять, что будет дальше с работой и посольством в целом. Мастер Армед чистокровный человек, на хорошем счету у короля, поэтому его, так или иначе, без покровительства не оставят. А мне что делать? Станет ли при уходе мастер забирать меня с собой на новое место работы? И вообще, еще неизвестно, что будет с посольством.

И неужели начнется война?!

Когда к обеду в дверь постучали, и в комнату вошел Янош, мне хватило всего одного короткого взгляда на его непривычно тяжелое лицо. Я с размаху уселась на кровать, потому что ноги не держали. И не ошиблась.

– Я уезжаю на рассвете.

Почему не получалось ничего сказать? Я будто онемела. Как я вообще могла думать о работе и не подумать… что магов вместе с войском отправят на границу, и на эту роль наверняка выберут далеко не самых высокопоставленных магов. Что в условиях военного положения у него не будет ни малейшей возможности отказаться?

Он так и стоял на пороге, будто боялся подойти.

– Королевский совет надеется, все обойдется малой кровью и удастся избежать большой войны. Но в любом случае, ты помни – я вернусь весной, и свадьбы тебе избежать все равно не удастся…

И двигаться не получалось, будто все мышцы превратились в кисель. Хорошо, что он все-таки подошел. Я упиралась лбом в его плечо и думала, что вот оно… новый рисунок звезд. Безжалостных, холодных пустышек, от которых каким-то совершено непостижимым образом зависят наши судьбы.

Все произошло как-то очень быстро. На работу я в тот вечер не пошла, но Янош занимался сборами и забежал всего на минутку перед сном. На предложение провожать его завтрашним утром, ответил категорическим отказом.

– Мне и так довольно сложно уходить. А если ты будешь стоять там и смотреть такими глазами, я и вовсе не смогу.

Судя по тому, что ему пришлось отдирать мои руки от своей одежды практически силой, Янош был прав, в таком состоянии я могла только помешать, но никак не поддержать.

Эта ночь получилась очень страшной. Тогда я думала, что страшнее просто не бывает.

Я сильно ошибалась.

Вечером того дня, когда Янош с королевским войском отбыл на границу, у нас с мастером Армедом состоялся серьезный разговор о возможном развитии событий. Что будет с ним и со мной? Насколько посольство нуждается в моих услугах во время, когда пограничный конфликт вот-вот перерастет в полномасштабную войну? Чем нам это грозит?

Мастер внимательно выслушал мои пространные вопросы, а потом долго молчал, поглядывая на меня чуть ли не с отеческой нежностью. Нехотя пояснил, как нынче обстоят дела:

– Ула, в данный момент вы не можете уйти с работы. Официально войны не существует, поэтому в положении посольства и его сотрудников ничего не изменится. До тех пор пока все будет продолжаться как раньше, наши с вами персоны ни у кого не вызовут ни малейшего интереса. А вот если вы поспешите уйти, вполне вероятно начнутся неприятности. Ваш уход могут воспринять как бегство, связать с происшедшим, ведь пусть неофициально, но военные действия идут. Вы попадете под подозрение, и поверьте, вам это вряд ли пойдет на пользу. Послушайте старика, сделайте вид, что вокруг ничего не изменилось. Оставьте все как есть.

Про войну я вообще не могла слышать!

И конечно же, я последовала полученному совету. Притвориться, что за последнее время ничего особенного не произошло, оказалось проще простого. Не знаю, как Акуила, а мой мастер никак не мог быть злодеем – за время совместной работы он даже голос на меня ни разу не повысил, хотя временами признаюсь, было за что.

Текли обычные дни, пустые и страшные. В начале каждой недели на воротах ратуши вывешивали списки погибших. Магов в их числе практически не встречалось, но все равно каждый раз я шла туда, как на собственную казнь. И не найдя среди имен знакомого, сидела потом на лавке у площади, потому что просто не хватало сил встать и уйти.

В лаборатории царила атмосфера сконцентрированного ожидания, исследования мастера больше никого не интересовали, зато и нас никто не трогал – сидели себе тихо в башне и не высовывались.

Я знала, что шайнарским посольством составлен и направлен ко двору перечень требований, в случае исполнения которых шайнарская сторона соглашалась забыть о конфликте и вернуться к относительному миру. Ответа пока не последовало, поговаривали, будто в списке имеется некий пункт, который поставил Королевский совет в тупик. Правда это или нет, а если правда, то в чем именно заключается условие я, естественно, не знала.

Только в обществе Златы становилось немного легче. Она, человек нетерпимый практически ко всему, вдруг повернулась совсем незнакомой мне стороной – такой покладистой, заботливой и мягкой Златы я раньше не знала. Она закармливала меня конфетами, веселила городскими байками и почти не упоминала о пане Мареке, чтобы не травить душу своим светлым, незамутненным счастьем.

Через месяц от Яноша пришло письмо, в котором он много раз подряд повторил, что дела идут просто чудесно и поездка вообще чуть ли не развлекательная, так что беспокоиться о нем совершено не стоит!

Если бы это было так просто…

Но, так или иначе, все шло своим чередом.

Однажды мы с мастером увлеклись каким-то длительным экспериментом, а когда закончили и изучили результат, оказалось, что времени уже под утро. Мастер категорически отказался отпускать меня на извозчике домой и оставил ночевать в одной из комнат своей квартиры, которая находилась над лабораториями наверху башни.

Получив плед, я улеглась на узкий, оббитый старой вытертой тканью диван.

Несмотря на усталость, сон, как обычно в последнее время, не шел. Когда раздался непривычный звук, напоминающий птичий крик, я подскочила и не сразу догадалась, откуда он идет.

Потом крик повторился. Я на цыпочках отправилась к окну и выглянула на улицу. Довольно близко от башни располагалась украшенная по краю изогнутым черепичным узором покатая крыша основного здания посольства, напоминающая опрокинутый лепестками вниз колокольчик. И сейчас на ее краю стоял высокий полуголый человек. Блеклая рассветная серость служила фоном широкой белой спине, раскинутым в стороны рукам и запрокинутой к небу голове.

Потом он резко дернулся, покачнулся, но устоял на ногах, а по спине, словно опустившись из свободного полета в воздухе, пронеслось изображение птицы. Огромная, она полностью закрывала спину крыльями, которые спустя несколько секунд нехотя сложились.

Конечно же, это был Акуила. Вряд ли поблизости найдется множество других шайнаров с похожим рисунком.

А еще я поняла, что его птица каким-то образом умеет летать в небе. И кто знает, что происходит в это время? Как работает существующая между ними связь? Может, посол способен видит то, что видит она? Если так… Вряд ли эта новость входит в число секретов, которыми Акуила намерен делиться с кем попало. Но не никаких сомнений в увиденном – сегодня он выпустил свою птицу размяться, а сейчас она вернулась обратно.

Это было совершено непонятно и, наверное, вообще очень сложно, потому я просто закуталась покрепче в плед и вернулась на диван. Если это не сон, подумаю о происшедшем на свежую голову с утра пораньше.

Выспаться все равно не удалось, мастер разбудил меня, как только поднялось солнце и отправил домой, так как вскоре должны явиться его ученики и, ясное дело, появление в разгар рабочего дня из одной из его комнат сонной незнакомой девицы не то зрелище, которое стоит видеть наблюдательным болтливым юношам.

Вернувшись в пансион, я еще спала, совсем недолго, а когда, наконец совершено проснулась, поняла, что об увиденном ночью распространяться не стоит никому. Даже мастеру.

За остаток осени и зиму не случилось ничего особенного.

Весной, когда с начала войны прошло уже больше семи месяцев, так же неожиданно, как и в прошлый раз, по городу разнеслась новость, что конфликт улажен и стороны готовы пойти на какие-то многочисленные взаимные уступки, только чтобы, ко всеобщей радости, сохранить мир.

От этого известия я практически летала. Даже не верилось, что семь месяцев страха и беспрерывного ожидания могут закончиться так просто! Хорошо, что все это время обе стороны всего лишь передвигались вдоль границы, делая небольшие вылазки на территорию противника, захватывали мелкие города и деревни, но вглубь территории не совались.

И теперь все закончилось! Значит, скоро вернется Янош и еще можно больше не ходить к ратуше, одна мысль о которой вызывает желание завыть! Теперь ему ничего не грозит! А когда он вернется…

Нет, о том времени я точно думать не стану!

Примерно через десять дней в столицу прибыла первая часть войск. Ходили слухи, что несколько отрядов задержатся на границе еще на пару недель, чтобы не оставлять местных жителей без присмотра, пока Королевский совет не убедиться в мирных намерениях шайнарской стороны. Вполне вероятно, что часть магов тоже вошли в их число.

Ожидание изводило хуже липких ночных кошмаров, но я поклялась терпеть еще целую неделю и только тогда терять голову и идти к Яношу на работу за новостями. Других способов получить информацию не существовало – мой единственный источник сведений пан Гектор пару месяцев назад отбыл из города по делам и до сих пор не вернулся.

Я с трудом заставляла себя думать о чем-нибудь другом. Выходило, честно говоря, не очень.

Когда последним за назначенную неделю вечером я собиралась на работу, а в дверь кто-то стукнул и, уже убегая, крикнул, что меня ждут внизу, я ни секунды не сомневалась, что это Янош! Иного просто не могло быть! Я бросила жакет на кровать и выскочила в коридор. Придерживая юбку обеими руками, понеслась со всех ног вниз.

А у подножия лестницы стояла бледная изможденная Леста в черном плаще, практически до пояса заляпанном грязью. Увидев меня, она побледнела еще больше и трусливо отвела глаза в угол. Сжалась в тугой комок, словно пытаясь раствориться в воздухе.

И я больше не видела ничего, кроме ее бесцветного лица. Сердце остановилось.

– Нет, – сказали мои губы. Мир вокруг завертелся, принял очертания черной бездонной воронки, с сумасшедшей скоростью засасывающей все вокруг, и я впервые в жизни потеряла сознание.

…В лицо хлынула ледяная вода и быстро потекла за шиворот. Какое мерзкое ощущение сырости! Как только я зашевелилась, вокруг раздались вздохи и оханье.

– Очнулась. Надо спросить что-нибудь, а то, может, головой стукнулась.

Мадам Анка. Волнуется о моем здоровье.

– Оставьте нас одних, – голос Лесты почти мертвый и не содержит ничего, даже следа угрозы. Но остальные тут же испарились.

– Он еще жив, – это, видимо, сказано мне. Что-о? Как же тут сидят? Можно, к примеру, опереться руками в пол и тогда почти не шатает. Кто вообще додумался окатить меня водой из кувшина?!

Леста стояла рядом на коленях. Полы ее нечищеного плаща распластались прямо на ковре, уже порядком заляпав его ошметками грязи. Магичка горько усмехнулась, наблюдая за моими корявыми, неуверенными движениями.

– Пока жив. Но скоро умрет. Думаю, если бы мог, он захотел бы с тобой попрощаться.

А я, честно говоря, ей ну нисколько не поверила! Потрясла головой, стряхивая капли воды. Остатки влаги вытерла с лица рукой. Мой голос прозвучал, полный глубокого, ничем не замутненного счастья:

– Янош вернулся? Как здорово! Отпрошусь с работы и поедем, проведаем. Он дома?

– Ула… – она сильно прикусила губу и резко отвернулась.

– Ни слова! – предупредила я. Леста промолчала.

В доме Яноша я не была с тех самых пор, как он уехал на границу. И сейчас войдя в комнату, испытала такое странное ощущение, будто по-настоящему вижу ее впервые, а раньше она мне только снилась.

Янош совсем не изменился, разве что никогда раньше не ходил с распущенными волосами, а теперь они лежали на подушке вокруг бледного лица и казались еще длиннее и темнее, чем были на самом деле. И вот он валяется на кровати, как будто крепко спит. Совершено белый и неподвижный. Глаза закрыты и, если бы не едва заметные движения поднимающейся груди, я бы решила, что мы опоздали. И тогда, наверное, умерла бы прямо тут, на коврике, у его ног.

Но грудь поднималась. Растущую истерику я задавила в зародыше:

– Что случилось?

– Мы снимали ловушки… Ну, когда объявили о заключении договора и все вернулись в город, остались только те, кто согласился снимать шайнарские ловушки. Они хоть и на природной энергии, но ставились на поражение. Мы не знаем, как он угодил в звездную клетку, потому что работали в другом месте. Но он пошел совсем один, желающих рисковать магов оказалось куда меньше, чем работы. Когда нашли, было поздно – он уже давно находился без сознания, а из такого состояния не выходят.

– Что с ним? Что за клетка?

– Ловушка наподобие захлопывающегося капкана. Звездная клетка высасывает силы, магические и физические одновременно. Ее решетку не отсечешь и не перекроешь. Это конец.

– А вы пробовали?

– Ула… Мы пробовали все. Выжались досуха. Пятнадцать магов – и решетка не сдвинулась ни на миллиметр! Это бесполезно, клетка не откроется, пока не убьет своего пленника…

– А шайнары? Это же их ловушка, значит, им известен способ ее открыть?

Леста стремительно кивает.

– Приводили из числа пленных. Те отшатывались, как только понимали, о чем речь. Недостаточно сил, не открыть, твердят, и все тут. Даже угрозы не помогли. Куда уж больше сил? Пятнадцать магов, Ула!

Я опустилась на пол рядом с кроватью и взяла его за руку. Холодно. Кожа неестественного голубого цвета, сухая и практически ледяная на ощупь. Как могут руки живого человека быть такими холодными?

– Янош… Как же ты мог попасться? Один? Зачем ты туда полез? Зачем?..

– А ты не знаешь? – голос Лесты прозвучал очень грубо. Я резко оглянулась.

– Ты о чем?

Она стояла, выпрямившись, глаза бешено сверкали, губы растягивала бесшабашной ухмылка.

– За ловушки очень хорошо платили, Ула. Очень. Примерно треть дома или… одна шикарная свадьба.

Меня будто ударили. Даже след от пощечины на щеке загорелся.

– Что ты такое говоришь? Я никогда не просила у него шикарной свадьбы… Ничего не просила! Ты… хочешь сказать, что он… что он думал, будто я…

– Этого я не знаю, – многозначительно заявила Леста, но потом при виде меня немного смягчилась.

– Ладно… Он мог и сам, но теперь уже неважно. Не знаю, сколько ему осталось. Может, сутки. Вряд ли больше. А мне нужно поспать, – не очень логично закончила.

И вышла за дверь.

Я прочитала много романов и точно знала, что настоящая любовь побеждает все возможные препятствия. Следовательно, Янош умереть не мог. Он должен просто прийти в себя и если до сих пор не пришел, то только потому, что рядом не было меня! А сейчас я рядом, значит, все отлично!

В ту ночь я поняла, что книги остаются просто книгами, а я не знаю ничего о настоящем, всепоглощающем, отчаянном страхе. Янош не очнулся. Сколько я его звала, плакала, умоляла и уговаривала. Даже угрожала. Сколько клялась, что, если он не вернется, я тоже умру. Все попытки оказались бесполезными.

Когда в окно заглянул рассвет, я все так же сидела на полу рядом с кроватью, положив голову на одеяло и держала его за руку. Последний час я молчала, потому что поняла – Янош не проснется, как бы сильно мне этого не хотелось.

Начинался очередной день.

Я встала на колени и прижала ладонь к его лбу. Такому холодному. Черные ресницы и от них четкими штрихами тень на щеках. Будто нарисованная тушью, как мой вьюнок. Только совсем неживой.

Мне нужно было сказать…

– Янош… Что же ты наделал. Я столько времени провела без тебя. Ждала каждый день. Ты самое дорогое, что было в моей короткой жизни, и не знаю, за что ты мне был дан. За что меня любил. Я не сомневаюсь, нас ждала счастливая жизнь. Почти как в сказке. Ты бы вернулся и купил мне кольцо. Самое простое и дешевое, без единого камешка, все равно! Только бы оно означало, что я твоя. И мы бы расписались в храме тихим утром, и знали бы только свидетели – бабушка и твой дядя. И ты бы обязательно понял, что мне не нужны огромные деньги. Вполне хватило бы крошечного домика или даже двух съемных комнат. Ну может трех, если бы у нас родились…

Странно, вроде всю ночь плакала, а горло перехватывает с такой же силой. Не могу больше говорить. Еще пару минут я просто молчала, чувствуя, как по холодной коже моего лица текут горячие дорожки слез.

Потом поднялась на ноги. Он не проснется. По крайней мере, от моих усилий, пусть я даже шай-парс. Ни одна попытка увидеть окружавшую Яноша клетку не удалась. Я разглядела только пустоту и все более истончающийся кокон его энергии, который вместо облака из густого тумана походил на тонкий прерывистый дымок от зажженной ароматической палочки. Я не видела того, что его убивает.

Зато знала единственный шанс его спасти.

Один из сильнейших шайнарских магов.

Человек, не обладающий ни малейшими моральными принципами.

Витольд де Акуила.

Теперь, когда решение принято, даже ноги слушались и спина выпрямилась сама собой. У двери я остановилась. Оглядываться не стала, к чему? Итак понятно, что Янош лежит в прежней позе.

– Ты не можешь умереть, Янош, – упрямо сказали мои губы. – Ведь ты еще на мне не женился.

10

Нанятый извозчик оказался так добр, что высадил меня не на углу, а у самих ворот трехэтажного шайнарского посольства. Я даже не сразу узнала место, где проработала больше полугода. Здание казалось мрачным и чопорным, оно нависало сверху и хмурилось, будто заранее пытаясь поставить меня на место.

Экипаж сразу уехал. Пока я шла к калитке, копыта стучали по брусчатке в звенящей тиши пустой улицы и мне хотелось догнать их, запрыгнуть на лошадь, сильно, жестоко хлестнуть ее кнутом и унестись прочь из города туда, где просторные луга между гор и россыпь ярких звезд на ночном небе. Но вместо простора меня поджидала крошечная будка охранника. На работу я попадала через другой вход, но им можно пройти только в башню и только вечером.

В узкое окошко выглядывал молодой человек в форме королевской охраны – черной с серебром.

Так как я молчала, он заговорил первым:

– Вы кто?

– Меня зовут Улана Доджес. Я должна попасть на встречу к шайнарскому послу по чрезвычайно важному делу.

– По какому именно делу?

– К сожалению, подробности я могу сообщить только лично пану Витольду.

Взгляд охранника стал очень внимательным.

– Он вас ждет?

– Нет. Чрезвычайная ситуация, которая не позволяет дождаться плановой встречи.

Молодой человек сделал строгое лицо и требовательно смотрел на меня, но что мне даже такой острый и пронзительный взгляд? Сейчас… когда я всю ночь смотрела в лицо человеку, который никогда не проснется.

Через минуту он тяжело вздохнул и позволил войти.

Еще одна сложность возникла непосредственно с советником пана Витольда, которому врать про секретные задания, конечно, бессмысленно, потому сразу пришлось заявить, что мне необходимо видеть шайнарского посла по личному вопросу и эта необходимость настолько велика, что я не покину здание посольства раньше, чем с ним встречусь. Даже если меня попытаются вывести силой.

Седой невысокий мужчина, похоже, подобному заявлению немало удивился, но подумав, все-таки позволил мне подождать в верхней гостиной, пообещав доложить послу о появлении посетительницы сразу же после завтрака.

В небольшой, обставленной простой мебелью комнате было очень тихо, видимо, толстая дверь и плотные темные гардины по стенам как раз предназначались для приглушения лишних звуков.

И кресло было мягкое, и вид из окна на лужайку выше всяких похвал… Мне даже принесли чай в тонкой, изящной чашечке.

И вроде все вокруг настолько спокойно, мирно и обыденно, что даже жутко становится… ведь где-то там остался почти неживой Янош.

Наконец пришел пан Витольд. К тому времени я настолько устала ждать, что даже не смогла подняться с кресла и поприветствовать вошедшего как положено. Он остановил мою попытку встать небрежным взмахом руки и уселся напротив, медленно, с привычной, уже крепко въевшейся в кровь показной ленью.

– Панна Улана. Я готов выслушать какая именно причина заставила вас так настойчиво искать со мной встречи.

Вот так. Ни слова о работе или погоде. Слава матери всех звезд! Можно не тратить времени на лишние реверансы.

– Мой жених участвовал в военном конфликте на шайнарской границе. Он маг.

Посол позволил себе слегка приподнятые брови и только.

– Его привезли в столицу вчера вечером. Несколько дней назад он попал в звездную клетку и теперь умирает…

И на этот раз лицо его не дрогнуло, он спокойно ждал моих дальнейших действий. И что же дальше? Вначале… вдохнем поглубже.

– Я не верю в существование ловушек, которые невозможно открыть. Ведь всегда остается шанс, что в них случайно загремит кто-то из своих. Да и само создание любой головоломки подразумевает наличие возможности ее собрать. И при необходимости возможности разрушить.

Наверное, я несла бред. Да, это походило на бред, но я чувствовала, всей свой неполноценной шайнарской частью души чувствовала, что уловила некую тонкую структуру шайнарской магии в целом, а значит, интуитивно сделала верный вывод.

Наконец, посол изволил отозваться. Разубеждать не стал, лишний раз продемонстрировав, что не из тех людей, кто тратит время понапрасну.

– Вы наверняка понимаете, что подобное действие со стороны шайнарского посольства должно иметь веские основания. Все упирается в стоимость, панна Ула. В цену. Вы понимаете? Что вы можете мне предложить за открытие ловушки? – спокойно поинтересовался он.

Вот это уже подходящий разговор… Облегченного вздоха скрыть не удалось, выход действительно существует! Хотя понятно, еще очень рано радоваться. Потому что мне нечего предложить. Совершенно нечего.

– Вы и сами прекрасно знаете, что у меня ничего нет. Кроме разве что чести, но это явно не та цена, что заинтересует шайнарское посольство и вас лично. Так что может, вы облегчите мне пустое гадание и просто скажите, если ли у меня хоть что-нибудь ценное, чем возможно вас заинтересовать?

Пока он думал, вернее, делал вид, что раздумывает, я почти не дышала. Как нелепо… Янош предупреждал об опасности, старался удержать меня подальше, а в результате практически толкнул в самую гущу того, от чего хотел уберечь.

Что это я? Он не виноват. Это же просто случайность. И как ни абсурдно звучит, сейчас я всем сердцем надеялась, что у пана посла действительно имелись на меня свои планы, потому что только наличие планов даст мне возможность выторговать его помощь.

Но пан Витольд молчал и молчал, смотрел задумчиво и неторопливо потирал пальцами подбородок. Даже голова от страха закружилась. Может, ему вовсе ничего и не нужно?

– Ула, – вдруг заговорил посол. – У вас и правда есть нечто полезное посольству, но сначала выслушайте, что я скажу.

Он немного расслабился. Позволил себе опереться на спинку кресла.

– Несмотря на то что вы обыкновенная шай-парс, вы во многом удивительно сильно напоминаете чистокровную представительницу моей расы. Настолько сильно, и по внешности и особенно по характеру, что я не могу обойтись с вами совсем уж безобразно. Потому предупреждаю, Ула, – он смотрел серьезно и как-то приветливо, не отгораживаясь, будто мы старые друзья, которые вечерком собрались за бутылочкой вина, чтобы отдохнуть от дел праведных. – Сейчас у вас есть шанс встать и уйти, я даю вам возможность отказаться от выказанной вами просьбы, потому что если колесо раскрутится, отступить вы уже не сможете. Подумайте прямо сейчас, стоит ли изломанной судьбы жизнь одного малознакомого вам молодого человека. Да еще настолько глупого, чтобы загреметь в звездную клетку. Ведь пройдет время, вы утешитесь и легко найдете себе другого жениха. Через год-другой выйдете замуж и будете счастливы, а память, она очень пластична, вскоре этот разговор из нее сотрется и не будет затрагивать вашу совесть, а образ когда-то любимого человека побледнеет и перестанет вызывать тоску. Или вы сейчас сделаете шаг в пропасть, откуда уже не выбраться. Подумайте, надо ли оно вам?

Пан Витольд замолчал, переведя взгляд на окно. Видимо, чтобы не смущать, если я действительно надумаю встать и уйти. Неужто и ему ни чуждо человеческое? Дал мне время подумать… Как мило с его стороны. Будто я не занималась этим всю ночь у постели Яноша. Конечно, память сотрется… Наверняка. И даже свое предательство человек способен забыть или переделать в настоящий подвиг. Но дело не в памяти… и не в том, что мне придется мириться с мыслями, что я могла спасти его и не спасла. Нет… просто где-то глубоко внутри я была совершено точно уверена, что не смогу жить, если Янош умрет. Просто не смогу и все.

– Я подумала, пан Витольд. Я хочу, чтобы он жил.

Посол искривил губы и с сожалением покачал головой.

– Глупо, Ула… Очень глупо.

А потом выражение его лица сменилось привычной спокойной маской, и наверное, это и было моментом, когда я оступилась и полетела в пропасть.

– Но будь по-вашему. Сразу же после нашего разговора я распоряжусь, чтобы в дом вашего жениха направили моего личного врача. Он объяснит лечение проводимыми в лабораториях опытами по обезвреживанию ловушек и их последствий, которые как раз нуждаются в практике. Клетку откроют. А вы немедленно поселитесь в гостевом здании при посольстве и считайте, что с этого момента Улана Доджес перестала существовать. С мастером Армедом я поговорю лично, остальные знакомые будут считать вас пропавшей без вести до самого суда.

– Суда?

– Да, Ула, суда. Теперь к делу. Опишу вкратце, что от вас потребуется сделать взамен. Вы знаете о недавно заключенном мирном договоре между нашими странами?

– Я знаю только о его существовании.

Посол нетерпеливо кивнул.

– Один из пунктов соглашения гласит, что стороны обязаны обменяться внутренними агентами. Наши люди в королевстве на ваших людей в шайнарских землях. Следовательно, наше посольство должно выдать правосудию нескольких самых перспективных шайнарских лазутчиков.

– И в чем моя роль?

Пан Витольд улыбнулся одними губами.

– Вы замените собой одну из шайнарских куртизанок, примите на себя ее вину и ответите за ее действия перед вашим законом.

Я кивнула, хотя признаться с трудом понимала, о чем речь и чего от меня ждут. Запоздалая усталость навалилась сразу всем весом и бороться с гулом в голове не осталось ни сил, ни желания. Я это сделала! Я его спасла. Разве есть вещи важнее?

– Мне грозит смертная казнь?

Посол на миг удивился. Очень ненатурально.

– Ну что вы, панна Ула. Какая казнь? Ведь шайнарская сторона в свою очередь станет судить шпионов королевства и никто не хочет цепной реакции. Думаю, у вас конфискуют имущество и вышлют в провинцию. Возможно, назначат несколько лет принудительных работ, но рудников не бойтесь. Максимум фермы или мастерские, где используют женский труд, в общем, прямой угрозы для жизни нет. А вот о репутации сами понимаете, можно забыть раз и навсегда. Кроме того, вернутся в столицу, как и в любой другой большой город вы никогда не сможете.

Не смогу… Пожалуй, это лучшая новость из всех услышанных за последнее время. Ненавижу город. Вот. Раньше как-то не было времени признаться даже самой себе, а сейчас скажу совершено точно – ненавижу город! Королевский двор. Короля и всех его советников. Его сомнительное покровительство. Шайнарское посольство и военные конфликты. Смертельные ловушки и службу в интересах королевства. Ненавижу все это вместе и по частям тоже ненавижу.

– Почему вы не хотите ее выдавать?

Несколько секунд молчания. Конечно, не мое дело, но чем я рискую? В моем положении, пожалуй, можно позволить себе все…

– Скажем так – она мне еще пригодится, – усмехнулся посол.

– Пан Витольд. А как я смогу заменить другую девушку? Ведь внешность у нас разная, этого никак не скроешь.

Он на миг улыбнулся, еще бы, такую глупость сморозила.

– Раз уж вы теперь причастны к данному… ремеслу, объясняю. Никогда шайнарские куртизанки не занимаются работой под своим истинным обличием. Обычно используют временную иллюзию. Правда, внешность меняют только слегка, но в нашем случае этого достаточно, потому что вы отдалено похожи на Маризу, и для опознания в нашей лаборатории легко подгонят ваш облик под нужный с помощью временных иллюзий.

– Мариза?

– Да. Привыкайте. Теперь это ваше имя. Мариза де Тувисс.

– Мариза де Тувисс…

Пан Витольд поднялся.

– Это все. Сейчас отправляйтесь в комнату и отдыхайте. К обеду вам доставят бумаги, которые вы должны выучить буквально наизусть. Времени достаточно, но на всякий случай постарайтесь разобраться в своей биографии побыстрее. Вскоре я вас навещу.

Но в следующий раз мы встретились только через три дня. Все это время я ни разу не покинула пределов выделенной мне комнаты, потому что дверь заперли на замок. Из живых существ я видела только служанку, молчаливую и откровенно некрасивую девушку в безупречно чистой форме, которая приносила еду и передавала документы. Видимо, она не являлась обычной служанкой, иначе как понимать, что ей позволено брать в руки бумаги такого высокого уровня секретности?

Все светлое время суток и часть ночи я просиживала у стола в старом продавленном кресле, старательно изучая свою подноготную. Моей кличкой была… Синяя звезда. Смешно и нелепо… Имя богини, самой прекрасной и беззаботной из всех живущих в ночном мире. Имя, которое я так часто повторяла вслед за бабушкой.

Впрочем, когда я перешла к изучению своих подвигов, последние остатки юмора, пусть и черного, как рукой смыло.

Итак, Мариза де Тувисс, младшая дочь мелкого помещика с земель прямо по соседству с Шадараном (что объясняет наличие в ней шайнарской крови, так как она также являлась шай-парс). Очень предприимчивая оказалась девица, ничего не скажешь. Хотя нет, не так, не она. Я. Я – очень предприимчивая.

Прикинувшись пятнадцатилетней уличной беспризорницей, я подстроила встречу с мастером торговой гильдии (по совместительству большим любителем молоденьких девочек), соблазнила его и выкрала из его кабинета, что прямо рядом со спальней, информацию о поставках редких металлов. Вскоре по дороге в столицу пропало несколько обозов частично устойчивого к магическому влиянию пористого металла пенита.

Подстроила так, чтобы меня в кровати с наследницей семьи, контролирующей торговый флот западного побережья, застукал ее собственный муж и уговорила его присоединиться к празднику. Вскоре пара так привыкла к моему обществу, что, без всякого сомнения, выкладывала как новости о заключенных сделках, так и любую другую нужную мне информацию.

И апофеоз… Остановили меня в момент, когда я уже договорилась о свидании наедине с самым близким другом принца. Мальчишке едва исполнилось четырнадцать. Естественно, после я легко смогла бы добраться и до самого принца.