Текст книги "Питомник. Роза токсичная"

Туя долго не могла ничего ответить. Розалин даже разволновалась – может, она что-то не так поняла и открыто признаваться в своих симпатиях тут не принято даже подругам?

А может быть, дело в другом?

– Туя, ты тоже к нему неравнодушна? Если так, я отступлюсь. Я просто не знала, поверь, я бы никогда…

– Нет, что ты, я не испытываю к господину Брабберу теплых чувств, – тут же отмахнулась Туя. – Скажу тебе по секрету: я давно влюблена в одного мужчину… ну, не совсем мужчину… Это мой друг детства. Родители отправили меня сюда, чтобы я проветрилась, поняла, что это вовсе не любовь, и выбрала кого-нибудь другого. Но уже два года прошло, а ничего не изменилось – моя любовь все крепче. Мне осталось несколько месяцев до даты, которую назначили родители. И если я не передумаю, нам с моим любимым разрешат пожениться. Так что для меня здесь нет мужчин – одни маги и девушки. Я никогда не воспринимала господина Браббера как объект для любовного томления. Извини.

– За что?

– Ну, возможно, тебе не понравится, как я о нем отзываюсь. Влюбленные бывают такими чувствительными. Я однажды в юности соседке бант из волос выдрала после намека на то, что мой парень похож на козла. Сейчас я, конечно, такого бы не сделала, да и, по правде, не так уж и не права она была, но…

– Не волнуйся, ты не сказала ничего плохого.

– Просто… – Туя вдруг притормозила. До столовой оставалось всего несколько метров, а там, судя по шуму, уже было много народу. – Если честно, мне казалось, что ты его терпеть не можешь. Ты так на него смотрела в тот раз, когда мы ходили к госпоже Лисецкой…

– Это из-за неуверенности, – не подумав ляпнула Розалин.

Туя вздохнула и покачала головой:

– Извини, но мне кажется, ты как-то несерьезно говоришь. Но я понимаю…

– Правда?

– Да. Тебе нужен муж, у тебя ведь другая ситуация. Не как у меня. Тебе долго тянуть нельзя.

– Ну да, – протянула Розалин, хотя понятия не имела, о чем разговор.

– Ты же не можешь всю жизнь работать и жить без мужчины.

– Ну да…

Чем так уж ужасна жизнь без мужчины? Нет, с ним, наверное, всяко лучше, но и без него терпимо. В родном мире Розалин большая часть детей в классе росла в семьях, где родители разведены. Их самих с Викой только мама воспитывала, а отец появлялся лишь по выходным. И ничего страшного в этом не было.

– И господин Браббер, разумеется, один из лучших магов страны, но со странностями…

– С какими же?

Вот это уже интересно. Вдруг Туя что-то расскажет?

Та лишь горько вздохнула и посмотрела в сторону столовой.

– Давай вечером встретимся? Тогда и поговорим.

– С удовольствием! Где и когда?

В результате они договорились прогуляться за воротами. Неподалеку от Дома магических изысканий раскинулся парк с небольшим прудом, в такую погоду малолюдный. Вот туда девушки и направились после ужина.

Туя не спешила заводить разговор, а Розалин, которая уже несколько недель не выходила за ворота, наслаждалась прогулкой и свежим морозным воздухом.

За последние несколько дней выпал первый снег. Еще совсем слабый, легкий, он метался под ветром, не зная, куда прибиться. Голые деревья зловеще чернели на фоне пустых улиц. У местных самым любимым деревом была «свечка» – ствол, перпендикулярно которому кругами росли ветви, ряд за рядом, от земли и до самой верхушки. Покрытое листвой, оно действительно напоминало свечу, а сейчас, голое, казалось странным ажурным столбом. Лантана рассказывала, что перед приходом весны, когда отмечают начало нового года, эти деревья принято украшать разноцветными огоньками, чем-то похожими на елочные гирлянды, которые в Питомнике хранились в кладовке и доставались на новогодние праздники. И на главной площади города – Императорской – целая аллея таких столбов. В зимние ночи она вся сияет, и это безумно красиво. Существует даже традиция в это время проходить между деревьями и загадывать желание, считается, что тогда оно обязательно сбудется.

Местные во многом как люди Питомника… Даже праздники очень похожи. Новый год, день рождения, День страны, День матери и праздники, посвященные урожаю. Так почему они не могут ужиться? Почему одни обязательно должны уничтожать других? Хотя в их случае реализуема только первая часть – уничтожить Питомник. Обратного не получится, даже если бы Розалин с сестрами захотели. Не было у них такой возможности, при всех их знаниях, умениях и поддержке Старцев.

Они могли только защищаться.

В парке девушки спустились к пруду и пошли вдоль берега по дорожке, чтобы хоть немного спрятаться от ветра, который и в парке не оставлял их в покое. Поверхность воды была совершенно ровной и серебряной, будто зеркало.

Людей почти не встречалось. Розалин не торопила, и Туя наконец решилась и заговорила:

– Знаешь, в прошлом господина Браббера много странного. Я, конечно, понимаю, что в твоем положении это очень хороший вариант, я ведь и сама так говорила. Но тогда я не думала, что ты решишься выйти за него замуж. Да и тебя не знала, мало кого интересует судьба незнакомцев. Хотя… почему я не думала? Он ведь самый подходящий для этого вариант.

– А Ассоль? Ты спокойно относишься к тому, что его решила завоевать Ассоль.

– Ассоль из знатного рода. Из многочисленного. И весьма влиятельного. За нее есть кому вступиться, поэтому с ней ничего не случится.

– А со мной? – осторожно спросила Розалин.

Туя увильнула от ответа. Вместо этого спросила:

– Что ты знаешь о прошлом господина Браббера?

– То же, что и все остальные. Великолепный маг, знаменитый ученый, который смог сдержать безумие иссушенных. Строил образцовую карьеру, но внезапно исчез… Много слухов, но ничего определенного. Отчего-то вернулся и продолжает работать в Доме магических изысканий. Что еще? Была невеста…

– Что ты знаешь про невесту? – Туя нахмурилась.

– Ничего. А ты?

– Это моя дальняя родственница. Господин Браббер, к счастью, не в курсе.

– Ах вот как! Мне не зря казалось – здесь замешано личное. И что? Ты хочешь сказать, что знаешь о причине разрыва их отношений?

– Да. Я знаю правду. В общем-то это не секрет, просто эту информацию стараются лишний раз не афишировать. Дело в том, что господин Браббер иссушил ее почти до смерти.

– Что?!

Розалин неожиданно растерялась. Она почему-то ни разу не думала, что господин Браббер может быть злодеем… в этом смысле. Ведь иссушение человека противозаконно, это расценивается как прямое покушение на жизнь и здоровье, а в летальных случаях – как преднамеренное убийство. Вынужденная мера. Магия так желанна, так сладка и так труднодоступна! Если бы в мире не было подобного жесткого закона, маги бы только и делали, что иссушивали бы всех подряд – обычных людей и друг друга, пока не остался бы один, последний, маг. И человечество прекратило бы свое существование.

В общем, иссушение – настоящее преступление.

– Но почему тогда он не в тюрьме? – шепотом спросила Розалин.

– Его оправдали.

– Как – оправдали? Разве такое могут оправдать?

– Как показывает практика, очень даже могут.

– Но…

– Расскажу, как было. – Туя глубоко вздохнула. – Его невесту зовут Далинь. Она давно уже замужем за другим и счастлива. Но тот случай… Говорят, господин Браббер не очень-то хотел заключать этот брак. Что его заставили. Ну он и смирился. И однажды Далинь отправилась с родителями к нему в поместье, договориться о сроках свадьбы… и там ее почти иссушили. Был скандал.

– Как узнали, что это сделал господин Браббер?

– Он признался.

Розалин, которая уже было хотела задать новый вопрос, вдруг замолкла с открытым ртом.

– Сам?!

– Да. Сказал, что проводил некий опыт и находился в неустойчивом состоянии, а она без приглашения явилась к нему в лабораторию во время сеанса, да еще в одиночестве, ну… он не сдержался. Был суд, и его оправдали.

– Надо же… Никогда не слышала, чтобы такие случаи оправдывали.

– Отец Далинь приложил много сил, чтобы господина Браббера наказали. Но суд его оправдал. Далинь пришла к нему сама, это доказали. Что он находился в состоянии, когда не мог себя контролировать, – доказали. И в его поместье не нашлось больше ни одного мага, который мог бы это сделать вместо него.

– Но тогда выходит, что господин Браббер не виноват?

– Выходит, – снова вздохнула Туя. – Но ты же понимаешь… Не знаю, как объяснить. Он все-таки это сделал. И он продолжает… продолжает свою работу. Вдруг однажды не вовремя придешь ты?

Розалин чуть не задохнулась от теплого и ласкового ощущения чужой заботы. Оно было тем более приятно, что неожиданно. От посторонних, даже на первый взгляд благодушно настроенных, не ждешь участия, поэтому порой оно еще более внезапное, чем удар исподтишка.

– Спасибо тебе, Туя, что все мне рассказала! – Розалин взяла ее за руку. – Спасибо!

– Ты не подумай, что я его ругаю. Или намереваюсь сказать, что господин Браббер плохой… Просто хочу, чтобы ты знала, на что он способен.

– Теперь я знаю. Благодаря тебе. И буду очень осторожна.

– Но ты не передумала?

– Я не могу отступить. – Розалин посмотрела ей в лицо прямо, ничего не скрывая. Да, она хотела бы обойтись без мужа, но не может. Значит, выбор прост, и никуда от этого не деться.

Туя помолчала, только сочувственно сжала ей руку. Они еще с полчаса гуляли, и Розалин старалась как-то развеселить подругу, которая казалась слишком грустной, будто взяла на себя ответственность за выбор Розалин. Однако к концу прогулки обе забыли про свои горести и просто смеялись. И даже слепили пару снежков, которые, впрочем, сразу же развалились, поскольку снег был слишком сухой.

На обратной дороге Розалин не забыла попросить Тую посодействовать и найти какой-нибудь способ встретиться с господином Браббером наедине. Та обещала подумать.

Этой ночью Розалин спалось особенно плохо. Она шла по коридорам и лестницам к своему мужчине… и никак не могла дойти. Вроде бы осталось всего несколько секунд: вон там, за поворотом, у последней ступеньки… или в конце коридора… но раз за разом она оказывалась на другом этаже и нужно было идти заново.

Она двигалась с упорством трактора. Шла, ни секунды не задерживаясь, потому что ничего вокруг не имело смысла. Кроме момента, когда она наконец дойдет до места назначения. Когда увидит его…

Коридоры путались, ковровая дорожка уходила из-под ног, ступни проваливались в пустоту, а Розалин словно обезумела – шла и шла, ничего не соображая. Немного… Осталось совсем немного, чуть-чуть…

И снова в начале пути. Проклятье какое-то!

Она проснулась от шума. Вернее, так ей показалось. Но в комнате было тихо.

Розалин долго лежала и больше не могла уснуть. Это состояние нетерпения, тоски и томления по чужому теплу – жуткое, словно чувство острого голода, – оно ее пугало. Сейчас не время. Не место. Сейчас вообще все не так!

К счастью, она уже почти привыкла спать урывками, и на работе это не отражалось. Хотя теперь у Розалин появилась отговорка для своего дурного настроения и самочувствия – влюбленность. Правда, ей вдруг пришла в голову очень неприятная мысль. Когда об этом узнают все девушки, кто-то из них все равно рано или поздно проговорится кому-то из магов, и это неминуемо дойдет до господина Браббера. Стоило представить момент, когда он услышит… Розалин чуть не застонала. Как же ей этого не хотелось! Она просто дрожала от отвращения, стоило представить, что этот тип будет самодовольно думать, будто Розалин в него влюблена!

А ведь это хороший способ подобраться к нему близко. Разве она в том положении, чтобы перебирать?

Розалин перед выходом из комнаты заглянула в зеркало, в свои глаза и сказала себе: «Ты сделаешь все, что нужно, чтобы его остановить. Все. Слышала? Учись прятать это выражение брезгливости и смени его на глупое хлопанье глазками и надутые губки. Ты с ним даже в постель ляжешь, если будет необходимо. Поняла? Но пока, возможно, удастся обойтись малыми жертвами».

Завтрак ничем не порадовал – Туя пока не придумала, как им захомутать господина Браббера. Да и вообще до сих пор не свыклась с мыслью о внезапной влюбленности Розалин и чувствовала себя при упоминании об этом неловко. Особенно это было видно, когда на завтраке появилась Ассоль, неожиданно очень счастливая. Ею даже Линетта была довольна. Обе смеялись и разговаривали, и со стороны казалось, что у них все замечательно.

Розалин досадливо морщилась. Вид цветущей Ассоль мог поколебать решимость Туи помочь Розалин с завоеванием мужа. Да что там Туя… сама Розалин вдруг почувствовала стыд! Может, Ассоль на самом деле влюблена в господина Браббера, чисто и искренне, по-настоящему. Возможно, они составили бы замечательную пару и до конца своих дней были бы счастливы вместе. Если бы не Розалин…

Жаль, но судьба жестока. Розалин не допустит их сближения. И, кстати, это к лучшему, ведь жизнь господина Браббера вполне может прерваться резко и неожиданно. По сути, Розалин окажет Ассоль услугу, когда заранее избавит от мучений и страданий из-за потери любимого человека, не допустив, чтобы та стала молодой вдовой.

Совесть успокоилась, а подругу Розалин дергать не стала. Они договорились пока никому больше не сообщать о влюбленности Розалин, пусть вначале она поговорит с господином Браббером и убедится, что не собирается отступать. Она, конечно, не отступит, но Туе нужно время. Она сама сделает свой выбор, и если он будет в пользу Ассоль… что же, Розалин продолжит действовать в одиночестве. Ей ведь не привыкать. После того как не стало Вики, ее постоянно пытались остановить. Разве что Лантана не нудела и не задерживала, а остальные… Даже помогая, они через слово просили еще раз подумать, еще раз все прикинуть, еще немного подождать. Пожалуй, только Лантана понимала, в каком они положении, потому что постоянно жила среди местных. А в Питомнике все тешили себя надеждой, будто случится чудо и все наладится само собой, все неприятности однажды истают и наступит пора всеблагой радости! Старцы такой настрой культивировали и одобряли. А Розалин… Нет, Розалин не согласна была ждать чьей-то милости, поэтому отправилась решать свою судьбу и судьбу Питомника самостоятельно.

Вот в таком настроении – одиночества и решительного настроя действовать вопреки неблагоприятным обстоятельствам – Розалин вошла в отдел магических животных.

Господин Лукавин отсутствовал, а все три его ученика суетились и перемещались по комнате, будто не могли найти себе места. Они передали Розалин задание от начальства – написать запрос на поставку бытовых товаров, в частности клеток для новых финелек, а когда она прошла в кабинет, закрыли за ней дверь. И данные по температурному режиму сами сняли и передали ей, оставалось только внести их в журнал.

Эта активность была необычной.

Дело в том, что большую часть времени в отделе магических животных никто не работал. Ученики болтались без дела, господин Лукавин чаще всего просто прохаживался между клеток и изливал на окружающих бесконечные повествования о своей бурной юности, изредка отправляя кого-нибудь создавать финельки. Судя по всему, этот процесс практически не требовал магии. Розалин думала, что и сама бы прекрасно справилась, но она не желала принимать в этом участия. Настолько не желала, что даже ни разу не подсмотрела, что именно делают ученики в процессе погружения существ в анабиоз.

Уборку в отделе делала приходящая вечером женщина. Клетки из-под палки чистили ученики. Корм и вода подавались из емкостей, которые достаточно было пополнять раз в несколько дней.

Деятельность отдела магических животных была отработанной. А бумажный завал Розалин разобрала, так что работа очень быстро превратилась в рутину.

А сегодня что-то изменилось. Розалин сделала вид, будто не замечает напряжения, но дверь в большой зал приоткрыла и чутко прислушивалась к каждому звуку.

Почти перед самым обедом раздались странные крики, явно нечеловеческого происхождения, скрежет, ругань – вполне себе человеческая, и звук открывающейся большой двери. Несколько рабочих затащили в отдел массивную клетку, закрытую плотной темной тканью. И внутри кто-то был. Существо бесновалось, клетка подпрыгивала и ходила ходуном.

К тому моменту, когда Розалин встала из-за стола и выглянула в большой зал, рабочие уже дотащили клетку до комнаты, куда Розалин не пускали, и теперь ждали, пока господин Лукавин, на редкость собранный и серьезный, отопрет дверь. Потом затащили груз в комнату.

Раздался повторный визг. Странный, переливчатый, как бульканье.

Ноги понесли Розалин поближе. Господин Лукавин недовольно взглянул на нее, но она не заметила. Потом начальник заскочил в комнату, потянул дверь, чтобы ее закрыть. В последний миг рабочие практически бросили клетку на пол, и покрывающая ее ткань сползла вниз.

Внутри было что-то необычное – яркое, светящееся, словно горка углей. И при этом огонь был будто мех – из тончайших полосочек. И шевелился.

Розалин не успела рассмотреть получше – дверь захлопнулась, словно голодный рот, который наконец получил еду. Визг как отрезало. Значит, на двери еще и противозвуковая защита!

Ну что ж, никаких сомнений: вот оно – настоящее магическое животное!

Глава 5
Замена

Сегодня на обед пришло мало народу. Но Розалин не заметила, она была поглощена мыслями о том, что происходило в комнате, куда доставили магического зверя. И размышляла, стоит ли делиться новостью с Туей. Та была молчаливой и о чем-то думала, да так, что ее голова ощутимо трещала. Ну или так казалось, потому что Туя то и дело морщилась и прикасалась к вискам пальцами. Тыкала в них, будто хотела проткнуть насквозь и поправить изнутри то, что мешает.

И сегодня она мало ела. Оставаясь неизменно худой, даже тощей, обычно Туя сметала целую тарелку с горкой, в этот раз же едва притронулась к мясу и овощам. Плечи заострились, и платье в мелкий голубой горох висело на ней как на вешалке. Будто девушка целую неделю прием пищи пропускала, а не один обед.

В общем, ей точно было не до очередных проблем Розалин, но та все же не смогла сдержаться.

– Туя, – в итоге решилась Розалин. – Послушай! Я видела… к нам сегодня клетку доставили… а там какой-то зверь. Магический. Он светится… горит! Но я не поняла, кто это, его сразу спрятали. И никто ничего не говорит. Ученики носы воротят, господин Лукавин даже не слушает… Туя, у тебя что-то произошло?

Надо было сразу догадаться! А Розалин только со своими заботами и носится! Хотя терпеть не может, когда кто-то рядом так себя ведет – словно он главнее всех прочих и ни у кого априори не может быть более серьезных дел.

Та опустила глаза и вздохнула:

– Произошло. Ну как сказать… Папенька заболел, я домой еду завтра утром.

– Заболел? Надеюсь, ничего страшного?

Розалин невольно тронула себя за блузку в районе сердца. Ее родители остались там… в том мире. Вроде не умерли, но их больше не было… никого не было, только она и Вика. Это ужасное горе.

– Нет, ничего опасного, врачи сказали, что кризис миновал. Но проведать все равно поеду. Я давно их не видела, соскучилась. – Туя прямо взглянула на нее и сказала: – Это не все. Я… Прости, я долго думала, но только сейчас поняла, что помогу тебе. Ты ведь сразу про отца спросила, про здоровье его. А не воскликнула что-то вроде: «Как я тут одна?!» да «Ты же мне помочь обещала!» – Она опустила глаза и рассеянно добавила: – Была у меня одна такая подруга… Бывшая, к счастью…

Розалин молчала. Любые слова, по ее мнению, сейчас были бы лишними.

– Так вот. Перед обедом я заходила по делам в канцелярию. Ассоль срочно вызывают в зарплатный отдел, там что-то напутали, то ли с банковскими счетами, то ли с выплатными ведомостями… В общем, ей нужно передать, что ее там ждут.

Туя поглядела в сторону столика, за которым сидели Ассоль с Линеттой. Давно сидели, почти закончили обедать, а Туя все решалась… Повезло, ничего не скажешь.

– Когда она вернется в свой отдел, ты можешь пойти за ней следом и передать эту просьбу. Она уйдет в канцелярию, а у тебя будет возможность поговорить с господином Браббером наедине. У него сейчас только один ученик, и тот редко бывает. Господину Брабберу его силой навязали, потому что парень – чей-то сынок. Но сегодня его нет, я случайно узнала. Вот и получается, что все сложилось: и Ассоль, и ученик, и твой вопрос… Может, это судьба? Ты веришь в судьбу?

– Я не знаю, – честно призналась Розалин. – Но я верю, что нужно пытаться идти своей дорогой, всегда. Тем более если на ней препятствия. Так интересней.

– Да, я тоже так думаю. Говорят, судьба и на печи найдет, но я сомневаюсь. Если ты даже не пробовала, то как судьба поймет, что тебе нужно? В общем, господин Браббер останется на рабочем месте один. И если ты действительно… Надеюсь, ты не станешь делать ничего плохого?

– Что ты имеешь в виду?

– Знаешь ведь, как девушки иногда добиваются женитьбы.

– Знаю. Ничего плохого я не сделаю. Если ты думаешь, что я собираюсь его… – Розалин проглотила слово «насиловать», потому что его можно было произнести в Питомнике, среди своих, но никак нельзя говорить здесь и сейчас, дворянке местного мира. – …ставить в неловкое положение, то, поверь, не собираюсь. Я просто хочу с ним поговорить. Зачем мне женить его на себе насильно? Чтобы всю жизнь жить с человеком, который будет меня за этот поступок ненавидеть и никогда не простит? Такого ужаса никому не пожелаешь!

Туя усмехнулась, взглянула снисходительно:

– Две мои подруги детства так замуж выскочили. Правда, одна скорее по глупости, а вот вторая целенаправленно подстроила, чтобы ее у кавалера застукали, причем у них ничего не было, и он просто вынужден был жениться, хотя до последнего не хотел. Так и живут – в разных домах, видятся раз в год. Зато добилась чего хотела: обещала, что женит его на себе, и слово свое сдержала.

– Какой ужас. Ну и подруги у тебя, – искренне посочувствовала Розалин.

Туя помрачнела:

– Есть немного.

«И со мной не повезло», – грустно подумала Розалин. А вслух сказала:

– Нет, себе такой судьбы я не хочу. И насильно женить на себе никого не буду. Надеюсь, я не настолько страшная, чтобы не найти мужа по взаимному согласию.

– С этим не поспоришь – не настолько! Тогда остается пожелать тебе удачи. – Туя мягко улыбнулась. – Вначале я думала, что это будет нечестно по отношению к Ассоль, она вроде как первая на него глаз положила. Но теперь я пришла к выводу, что господин Браббер сам способен решить, чего хочет.

– Спасибо.

Возвращаться после обеда в отдел магических животных Розалин не стала. Иначе пришлось бы придумывать причину, по которой ей нужно отлучиться, а с господином Лукавиным никогда не знаешь, отпустит или нет. Может просто рукой махнуть, а может вдруг взбелениться и запретить. Просто так, без всякого основания.

Туя убежала к себе в комнату, остальные разошлись, и Розалин спустилась на первый этаж.

Ассоль давно уже ушла в здание, где работала, а вот господина Браббера видно не было. Столовая, вернее ресторация для магов, располагалась в том же здании, где проживал господин главный изыскатель. Кормили там настолько хорошо, что частенько на обед являлись даже академики из ближайшего магического университета. А бывало, маги засиживались глубоко после обеда. Начальник Туи делал так каждый день и почти всегда на работу не возвращался. Туя вначале ужасно скучала на рабочем месте, ровно до тех пор, пока не догадалась заняться самообразованием. Стала изучать язык демонов. Неизвестно, отчего выбор пал именно на него. Она говорила – случайно, но при этом слишком нервничала и отводила глаза, что является первым признаком обмана. Но, так или иначе, язык изучала. И настолько продвинулась в этом занятии, что даже Розалин теперь знала несколько слов. Например, «агрба», где звук «г» почти глотался, «р» едва слышался, а «б» отскакивал от зубов. Означало что-то вроде «привет», только в крайне вежливой дружеской форме. Язык был очень красивый – шипящий, с резкими звонкими звуками в конце слова или фразы. А главное – давно забытый или скорее выдуманный. Уверяли, что демонов не существует, а их язык – шутка каких-то магов, которые жили триста лет назад. Но изредка откуда-то возникала на него мода, и в обществе бросались этот язык изучать. Писать на нем стихи дамам сердца и оскорблять противника. Сейчас как-раз был новый виток такого интереса, Туя даже подрабатывала переводами.

Прими этот мир детей Питомника как родных, Розалин тоже, может быть, заинтересовалась бы языком демонов. И их историей. И сиренами… И эльфами… Всем прекрасным и необычным, что существует в мире.

Вместо этого она занималась планированием убийства. Безумно… Страшно и горько.

Розалин стояла у окна, прикрывшись шторкой, и ждала. Здания с ресторацией отсюда не видно, зато виден вход в рабочий подъезд. И господин Браббер в него не заходил. А он должен вернуться в отдел, иначе вся эта затея будет бессмысленной. Ассоль отправится в канцелярию, а Розалин так ни с кем и не встретится.

А вдруг… вдруг он болен? Еще не пришел в себя, ведь, когда они виделись в последний раз, господин Браббер явно находился не в лучшем состоянии. Как же она не подумала! Ну конечно же!

Розалин почувствовала досаду. Господин Браббер лежит себе сейчас в своих покоях и ни о чем не заботится! И не важно, что его тут ждут!

Она уже почти отошла от окна, когда все же увидала вдалеке фигуру, которую, несмотря на расстояние, сразу узнала.

Господин Браббер ссутулился и опирался на трость. И теперь ей казалось, что трость он взял для того, чтобы скрыть свою слабость.

Розалин сдержала свое слово и никому об их встрече не рассказала. Господин Браббер тоже вряд ли распространялся, иначе это стало бы известно каждому встречному и подробно обсуждалось бы в столовой для персонала. Ничего не поделать, так устроен каждый закрытый коллектив. Стоит чему-то выйти из-под контроля одного человека и стать известным второму – все, эта новость немедленно облетит всех в округе.

В общем, то, что произошло, осталось секретом. И Розалин, которая участвовала лишь в малой части происшествия, в его конечной, так сказать, стадии, очень хотелось узнать остальное.

И она собиралась это сделать!

Господин Браббер добрался до подъезда, поднялся на крыльцо и исчез в недрах здания. А Розалин направилась к зеркалу. Нужно было убедиться, что она хорошо выглядит.

Из высокого, от пола до потолка, зеркала на нее смотрела симпатичная молодая дворянка. Она очень походила на девушек, с которыми встречалась в столовой. Была одной из них, не отличалась ни единой чертой. Изящный крой одежды, уверенная поза с чуть выдвинутым вперед плечом и приподнятым подбородком, аккуратная прическа, крошечные туфельки… Розалин внимательно изучала девушку, пытаясь абстрагироваться от того, что это она и есть.

Никогда бы не подумала, что перед ней воспитанница Питомника!

Черт! Опять? Нет, ну ты снова?

Розалин поправила блузку, которая чуть сбилась у шеи, локоны, которые в правке не нуждались, и пошла за верхней одеждой.

Двор она пересекала медленно. Ветер будто ожил, неизвестно чему возмутился и намеревался развернуть ее и отправить в здание, где располагался отдел магических животных. Вернуть на предназначенное ей место. Розалин сопротивлялась, ветер настаивал. В какой-то момент Розалин даже подумала, что ветер победит и ей придется взять что-нибудь тяжелое и держаться, чтобы ее не сдуло. Но повезло. Ветер выдохся и стих, когда до вожделенного входа оставалось всего ничего.

Внутри все было устроено точно так же, как в здании Розалин.

И только тут она осознала, что понятия не имеет, как найти отдел, где работает господин Браббер.

К счастью, под лестницей дежурил слуга, который проводил Розалин на первый этаж, в самый дальний угол. Тут было тихо и холодно. Розалин поблагодарила и дождалась, пока слуга уйдет.

Очень странно. Это место выглядело так, будто находилось на отшибе. Самое плохое место, даже подвал, в котором работала Розалин, выглядел лучше. А тут царило запустение.

Почему господину Брабберу выделили такие неуютные и неудобные комнаты? Его что, отправили в ссылку? Наказали за что-то?

Непонятно. Судя по заданию, которое он выполнял, вокруг господина Браббера должны прыгать и хороводы водить, как вокруг драгоценной вазы. Ну и конечно же давать все самое лучшее.

Впрочем, об этом позже.

Розалин подошла к двери и стиснула пальцы на дверной ручке. Перчатки она не сняла, поэтому холода металла не почувствовала. Только сердце забилось.

Как же ей не хотелось никого убивать! Никого травить!

Хотелось просто жить, как остальные. Работать, учиться, влюбиться… быть счастливой.

Она позволила себе минутку слабости, а потом выпрямилась, повернула дверную ручку и сделала шаг вперед.

– Добрый день.

Войдя, Розалин постаралась не пялиться по сторонам. Она нашла глазами бронзовое пятно – сегодня Ассоль надела такого цвета платье – и сосредоточила на нем внимание. Тем более комната была большой, заставленной простыми бумажными ширмами.

Но господина Браббера Розалин тоже сразу увидела. Он стоял слева, у стола, и держал в руке кучу бумаг, судя по размеру – писем.

– Прошу прощения за беспокойство, – заговорила Розалин, – но канцелярия просила госпожу Лукавину немедленно явиться для решения какого-то финансового вопроса.

– Наверное, разобрались с моим прошением! – радостно проговорила Ассоль. – Я написала уже три заявления с просьбой перечислять мою зарплату в сиротский приют, но деньги почему-то продолжают перечислять на мой личный счет. Надеюсь, в этот раз все наконец решится. Господин Браббер, я могу уйти ненадолго?

– Да, Ассоль, конечно же. Отсутствуйте столько, сколько необходимо.

Розалин жутко не понравилось, что он назвал ее по имени. Это незнакомое чувство стало острее из-за слов самой Ассоль.

Она отдает деньги в сиротский приют. Разумеется, для нее эти деньги – ничто, она из обеспеченной семьи и не нуждается в содержании… но это все равно показатель.

Ассоль отложила коробку, которую держала в руках, подошла ко входу и нырнула в раздевалку, которая отделялась от основного помещения несколькими плотными панелями. Внутри стояли напольные вешалки и лавка.

Определенно, к господину Брабберу не благоволили. Никаких удобств не предоставили. Комната походила на склад старой и ненужной мебели. Но как это вяжется с его великой и важной целью?

– Я готова. Пойдемте? – Госпожа Лукавина вышла уже в шляпке и в теплом жакете с меховой опушкой. Очень похожем на жакет Розалин, разве что цвет иной и на ладонь длиннее.

Розалин замерла. Вот об этом моменте она не подумала. Кажется, Ассоль решила, что Розалин ждет ее, чтобы проводить. И правда, причин задерживаться не было. Розалин работает в соседнем здании, почему бы им не выйти вместе? По какой причине Розалин должна остаться?

Так глупо все провалить!