Текст книги "Межкультурная коммуникация в информационном обществе"

3.7. Теория кросскультурной адаптации

Особый научный подход к межкультурной коммуникации представлен в теории адаптации, разработанной в трудах американской исследовательницы Я. Ким [Ким, 2000]. Эта теория рассматривает динамику адаптации к чужой культуре человека, как прибывшего за границу на короткий срок, так и проживающего там долгое время. Исходным положением ее теории является утверждение, что адаптация – это сложный процесс со многими составляющими, в ходе него человек постепенно, по нарастающей привыкает к новой обстановке и новому общению. Динамика подобного взаимодействия называется динамикой стрессово-адаптационного роста. Она происходит по принципу «два шага вперед и шаг назад». Периодические отступления, затягивающие процесс адаптации, связаны с межкультурными кризисами. Для успешной адаптации необходимо несколько условий: общение с новым окружением (частота контактов, положительный настрой), знание иностранного языка, положительная мотивация, участие во всевозможных мероприятиях, доступ к средствам массовой информации.

Адаптация – это приспособление организма к условиям окружающей среды. Адаптация человека подразделяется на биологическую и социально-психологическую: биологическая включает адаптацию организма к устойчивым и изменяющимся условиям среды; социально-психологическая адаптация – приспособление человека как социального существа к нормам, условиям, принципам, этикету в обществе.

Также социальная адаптация определяется как интегральный показатель состояния человека, отражающий его возможности выполнять определенные биосоциальные функции, а именно:

• адекватное восприятие окружающей действительности и собственного организма;

• адекватная система отношений и общения с окружающими;

• способность к труду, обучению, к организации досуга и отдыха;

• изменчивость (адаптивность) поведения в соответствии с ролевыми ожиданиями других [Ким, 2000].

Различают два типа адаптационного процесса: первый характеризуется преобладанием активно-инициативного воздействия на социальную среду; второй определяется как пассивный, с преобладанием конформистской ориентации.

Кроме того, под социальной адаптацией обычно понимают постоянный процесс приспособления индивида к условиям среды и результат этого процесса. Выделяют также этапы адаптационного процесса.

А.А. Реан предлагает считать критерием развития адаптационного процесса не активность/пассивность, а вектор активности, его направленность. Направленность вектора «наружу» соответствует активному влиянию личности на среду, ее освоению и приспособлению к себе. Направленность вектора «внутрь» связана с активным изменением своей личности, коррекцией своих собственных установок и стереотипов поведения. Это тип активного изменения самого себя. Конформное, пассивное принятие требований, норм, установок и ценностей социальной среды без включения активного процесса самоизменения характеризует скорее дезадаптацию, т. е. переживание дискомфорта, неудовлетворенности в себе и неполноценности [Реан, Кудашев, Баранов, 2006].

В проблематике исследования социальной адаптации традиционно выделяют три направления.

Первое направление основано на психоаналитическом подходе, подразумевающем постоянное соответствие личности требованиям среды и окружения, и описывается исходя из формулы: конфликт – тревога – защитные реакции.

Второе направление связано с гуманистической психологией. Цель адаптации рассматривается как достижение духовного здоровья и соответствия ценностей личности ценностям социума [Rogers, 1961]. При этом предполагается развитие у индивида необходимых личностных качеств. Процесс адаптации описывается формулой: конфликт – фрустрация – акты приспособления. Выделяются конструктивные и неконструктивные поведенческие реакции. Признаками неконструктивных реакций являются агрессия, регрессия, фиксация состояний и т. п. Эти реакции не осознаются и направлены на устранение неприятных переживаний из сознания, реально не решают самих проблем. Признаками конструктивных реакций являются направленность на решение определенных проблем, четко поставленная цель, осознанность поведения, наличие определенных изменений внутриличностного характера и межличностного взаимодействия.

Третье направление связано с подходом, распространенным в когнитивной психологии. Процесс адаптации согласно данной позиции выглядит следующим образом: конфликт – угроза – реакция приспособления. Все, что не согласуется с картиной мира и установками личности, часто вызывает у нее когнитивный диссонанс, который переживается как состояние дискомфорта и угрозы. Часто когнитивный диссонанс выступает стимулом для поиска новых возможностей и установок. Понятие психологической аккультурации – «феномен, появляющийся тогда, когда группа индивидов из разных культур вступает в непосредственный и продолжительный контакт, последствиями которого являются изменение элементов оригинальной культуры одной или обеих групп» [Redfield, Linton, Herskovits, 1936], т. е. в ситуациях межкультурного общения можно наблюдать динамику, результатом которой может стать принятие или отвержение новой культуры.

Данная модель описывает ситуацию, когда люди, адаптируясь в иной культуре, не могут с легкостью изменить свой поведенческий репертуар и у них возникает серьезный конфликт в процессе аккультурации.

Тогда появились многочисленные исследования прежде всего приспособления к новой культурной среде с акцентом на патологические феномены, так как было выявлено, что:

• обычно среди мигрантов больше психических заболеваний, чем среди коренных жителей, хотя и есть ряд исключений;

• существуют важные различия между группами мигрантов в отношении как степени, так и типа психических расстройств, которыми они страдают.

В современной литературе по аккультурации разделяют три вида адаптации – социокультурную, психологическую и экономическую.

Социокультурная адаптация относится к совокупности внешних поведенческих следствий связи индивидов с их новой средой, включая их способность решать ежедневные социокультурные проблемы (в семье, быту, на работе и в школе).

Социокультурная адаптация подразумевает приспособление индивида (или группы) к условиям новой социокультурной среды, а следовательно, и к новым ценностям, ориентациям, нормам поведения, традициям, ритуалам, чтобы успешно существовать в новой культурной среде (т. е. в ситуациях межкультурного общения можно наблюдать динамику, результатом которой могут стать принятие новой культуры, изменение в личности общающегося).

Психологическая адаптация относится к совокупности внутренних психологических последствий (ясное чувство личной или культурной идентичности, хорошее психологическое здоровье и достижение психологической удовлетворенности в новом культурном контексте). Экономическая адаптация характеризуется наличием или отсутствием работы, удовлетворенностью ею, уровнем профессиональных достижений и благосостояния в новой культуре.

В результате исследования, проведенного двумя финскими учеными В. Раутеном и М. Коксиненом [Раутен, Коксинен, 1991], были выделены следующие четыре фазы (стадии) социокультурной адаптации иностранцев к жизни в другой стране:

1) фаза первой реакции. Характерными ее показателями были диссонанс между объектом и субъектом личности, формирование защитных механизмов, снижение социокультуной активности и работоспособности человека;

2) фаза социальной апатии. Возрастание автоматизма в выполнении жизненно необходимых функций, притупление внимания к новой информации, ощущение ирреальности происходящего, ухудшение памяти, желание прожить начавшийся день поскорее;

3) «контрастная фаза». Собственно, это продолжение второй, но адаптация в этот период может либо продолжаться в форме затянувшейся апатии, либо смениться агрессией. Продолжаются регрессивные процессы, преобладают в основном социобиологические потребности (поесть, поспать, ни о чем не думать), которые могут принять и агрессивный характер, если что-то мешает их удовлетворению. Это тоже один из механизмов защиты. Эта фаза характеризуется также нарушением целостности взаимосвязи индивида со средой. Отсутствует полноценное общение, имеет место языковой барьер, слишком много непривычного – другая культура, традиции, обычаи. В это время идет интенсивный поиск своего «я», своего места в жизни другой страны;

4) фаза реабилитации. Происходит достаточно интенсивное удовлетворение социальных потребностей, возрождается социальная активность и способность к креативной деятельности, также происходит понимание и принятие обычаев, традиций и стереотипов другой культуры.

Таким образом, на четвертой стадии изменяется логика поведения человека по направлению к сближению с новой культурой.

3.8. С. Хантингтон: культура и цивилизация

В 1993 г. в статье «The clash of civilizations?» («Столкновение цивилизаций») в журнале «Foreign Affairs» американский политолог С. Хантингтон рассуждал о возможных путях развития отношений между государствами. Исследователь делал акцент на том, что главным фактором, влияющим на характер взаимодействия различных акторов международных отношений, становятся именно культурные и цивилизационные различия по линиям разломов цивилизаций. В историческом плане до 1793 г. конфликты и войны между государствами возникали из-за личных мотивов государей и их желания накопить богатство и присоединить территории, что породило возникновение национальных государств и стимулировало изменение природы международного конфликта с межличностного конфликта правителей на конфликт интересов национальных государств в XIX в. В ХХ в., по мнению С. Хантингтона, модель конфликта переходит в фазу противостояния двух сверхдержав, но не по национальному, а по идеологическому принципу. В конце ХХ – начале XXI в. модели взаимодействия и противостояния между государствами изменились и пришли к конфликтам между западной и незападными цивилизациями, конфликтам культур и мировоззрений [Huntington, 1993].

Цивилизацией С. Хантингтон считает «культурную общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной идентичности людей, имеющий такие общие черты объективного порядка, как язык, история, религия, обычаи, институты и субъективная самоидентификация людей» [Ibid., р. 34]. Он выделяет восемь существующих цивилизаций, между которыми есть конфликт: западная, индуистская, исламская, конфуцианская, латиноамериканская, православно-славянская, японская, африканская. Между данными цивилизациями имеются так называемые линии разлома – разграничительные линии по границам проживания представителей различных культур. В данном случае представители различных культур (цивилизаций) могут проживать и в одном государстве.

Причину конфликтов по линиям разлома цивилизаций исследователь видит в фундаментальных мировоззренческих отличиях между представителями различных культур и цивилизаций (отношения к богу, морали, наборы ценностей), формировавшихся столетиями, что гораздо значительнее политических и идеологических взглядов. Также важными факторами являются глобализация и более тесное взаимодействие между народами и цивилизациями и вследствие этого углубление противоречий между представителями различных народов из-за осознания культурных различий и общностей в рамках цивилизаций. Кроме того, степень отождествления себя с определенной территорией становится слабее, в то же время растет уровень религиозного фундаментализма как в западном христианстве, так и в исламе, буддизме, индуизме и иудаизме. Исследовать также отмечает, что происходит девестернизация национальных элит стран, не принадлежащих к западной цивилизации, возврат данных государств к своим культурным корням [Хантингтон, 2003].

Также С. Хантингтон делает акцент на экономическом регионализме (возможности экономического сближения стран, находящихся в одном регионе и имеющих сходные культурные особенности) и увеличении торгового оборота в регионах со сходствами культур (экономическое сотрудничество ЕС, США и Канады). Именно подобные культурные сходства стран из одной культурной группы мешают странам из других культурных групп устанавливать с ними экономические отношения: Япония (единственное государство – представитель цивилизации) и другие страны Дальневосточного региона. С другой стороны, культурные сходства помогают побороть идеологические противоречия (экономическое сотрудничество Китая, Тайваня, Гонконга и Сингапура) [Там же].

Важным фактором, отличающим одну цивилизацию от другой, является религия. По данному признаку линии разломов цивилизаций С. Хантингтон видит на границах католической и православной Европы, между христианской Европой и мусульманским Востоком, между Пакистаном и Индией. Исследователь придерживается мнения, что «особого накала конфликты достигают по границам исламского мира, а насилие практикуется и в конфликтах между мусульманами, с одной стороны, и православными сербами на Балканах, евреями в Израиле, индусами в Индии, буддистами в Бирме и католиками на Филиппинах, с другой» [Huntington, 1993, p. 35].

В статье «Столкновение цивилизаций» также рассмотрено такое явление, как «синдром братских стран» – попытки заручиться поддержкой страны из той же группы или цивилизации в случае возникновения войны с актором, принадлежащим другой цивилизации [Huntington, 1993]. Примерами могут послужить войны в Персидском заливе, на Кавказе и Боснии. В ходе конфликта в Персидском заливе мусульманские страны поддерживали Ирак, апеллирующий к исламу, а не Кувейт и Саудовскую Аравию, поддерживаемые западными государствами. В конфликте Азербайджана и Армении Азербайджан поддержали Турция и Иран, основываясь на принципе цивилизационного, культурного и религиозного сходства. В югославском конфликте страны Запада поддержали Хорватию и Словению, страны Востока – Боснию. Поддержка оказывалась именно по признаку религиозной и цивилизационной общности.

С. Хантингтон также говорит о верховенстве Запада в сфере международной экономики и политики, а также об использовании международных организаций, военной мощи и финансовых ресурсов для защиты своих интересов и ценностей [Ibid.]. Данная модель поведения негативно воспринимается представителями других культур, так как по ряду параметров ценности Запада принципиально отличаются от ценностей «незападных цивилизаций»: индивидуализм, либерализм, конституционализм, права человека, равенство, свобода, верховенство закона, демократия, свободный рынок, отделение церкви от государства. Именно поэтому автор работы считает невозможным перенести западные стандарты на остальной мир и скептически относится к термину «универсальная (западная) цивилизация».

Исследователь вводит термин «расколотые страны», говоря о государствах с отсутствием понимания своей принадлежности к одной цивилизации. Такими странами являются Турция (между западной и исламской цивилизациями), Мексика (между западной и латиноамериканской цивилизациями) и Россия (между западной и православно-славянской цивилизациями) [Ibid.]. С. Хантингтон видит необходимость определения принадлежности государства к одной цивилизации, иначе государство обречено на распад. Для самоидентификации и перехода в одну цивилизацию должны быть соблюдены следующие условия: согласие элит государства, народа и элит той цивилизации, в которую государство стремится влиться.

Таким образом, в своей работе С. Хантингтон говорит о том, что цивилизационные противоречия станут основными в международных отношениях в XXI в. и придут на смену идеологическим формам конфликтов. Конфликты между различными цивилизациями будут более масштабными и продолжительными, чем конфликты между представителями одной цивилизации. Подобные противостояния имеют потенциал перехода в статус мировых войн. В будущем основным очагом конфликтов станут отношения Запада и стран «конфуцианско-исламского» блока.

3.9. Теория редукции неуверенности

Теория снижения неопределенности, или теория редукции неуверенности (uncertainty reduction theory), – это коммуникационная теория, описанная Ч. Бергером и Р. Калабресом в 1975 г., которая рассматривает начальные этапы межличностной коммуникации [Berger, Calabrese, 1975]. В основе теории снижения неопределенности лежит теория информации, разработанная К. Шенноном и У. Уивером в 1948 г. [Shannon, 1948].

Ч. Бергер считал, что с помощью специальных методов взаимоотношения партнеров по межкультурной коммуникации могут быть усовершенствованы и изменены в лучшую сторону. Эти методы предполагают изменение ожиданий каждого конкретного человека от новой культуры, сокращение когнитивной неуверенности и тревоги. Автор исходит из того, что индивиды хотят более точно знать, что им ждать от взаимодействия с другим человеком – принятия или угрозы, адекватного или неадекватного поведения, а также уметь правильно определить начало и конец акта коммуникации. Уменьшение (редукция) неуверенности в данном случае будет заключаться в предсказании и прогнозе качества коммуникации (до начала действия) и интерпретации после завершения коммуникации.

Редукция неуверенности представляет собой двусторонний процесс, одновременно происходящий на когнитивном и эмоциональном уровнях. Уменьшение неопределенности – это когнитивный (познавательный) процесс, контроль беспокойства и неуверенности – эмоциональный. Согласно исследованиям Ч. Бергера и Р. Калабреса, уровень неопределенности прямо пропорционально зависит от количества вариантов ожидаемых действий и реакций собеседника в ходе общения [Berger, Calabrese, 1975].

Выделяют два основных типа неопределенности:

1) когнитивная – возникает в случае, когда человек не знает наверняка взглядов, верований и установок своего партнера. Такая неопределенность высока на начальном этапе знакомства;

2) поведенческая – вызвана неспособностью предсказать поведение партнера в конкретной ситуации. Такой тип неопределенности становится одной из причин принятия социальных норм. Если собеседники игнорируют эти устоявшиеся нормы поведения, появляется риск повышения неопределенности и, следовательно, дальнейшего успешного взаимодействия. Примером игнорирования социальных норм можно считать неуместное самораскрытие.

Снижение неопределенности осуществляется двумя путями.

Проактивное снижение неопределенности представляет собой стратегическую коммуникацию, продуманную заранее. Человек предполагает наиболее вероятное действие, которое предпримет его собеседник в ответ на то или иное действие. На начальном этапе знакомства люди пытаются предугадать, что их собеседник хочет услышать, основываясь на предыдущих заявлениях, замечаниях и другой информации.

Ретроактивное снижение неопределенности – анализ общения после его завершения. Индивид стремится объяснить поведение собеседника, интерпретировать те или иные поведенческие выборы. Особенно ярко это может быть выражено в межкультурных коммуникациях.

Обычно выделяют три стратегии редукции неуверенности:

1) пассивная – наблюдение за другими без вмешательства в процесс общения (сравнение, выявление реакций на какие-либо стимулы и т. д.);

2) активная – человек задает вопросы другим людям об объекте своего интереса, получая таким образом необходимую информацию для общения;

3) интерактивная – непосредственное взаимодействие с партнером по коммуникации, в ходе которого задаются вопросы, идут попытки самораскрытия и т. п. Безусловно, это самая оптимальная стратегия поведения.

Теория снижения неуверенности выделяет несколько основных положений о первоначальном этапе общения:

• люди испытывают неуверенность при общении с незнакомыми/малознакомыми людьми;

• неуверенность вызывает состояние стресса;

• на начальных стадиях общения люди стремятся снизить неуверенность или понять, как будет действовать собеседник;

• межличностная коммуникация – это процесс, который состоит из нескольких этапов;

• количество и качество информации, которую собеседники получают о друг друге, со временем изменяются;

• поведение собеседника может быть предугадано на основе принятых в обществе норм.

В ходе дальнейших исследований Ч. Бергер и Р. Калабрес ввели ряд аксиом и теорем, взяв за основу связь главного концепта теории и семи ключевых параметров развития отношений (вербальное общение, невербальный контакт, поиск информации, самораскрытие, симметричность коммуникации, схожесть взглядов и симпатия) [Berger, Calabrese, 1975]:

1. По мере учащения вербального общения неопределенность снижается.

2. По мере учащения невербального общения неопределенность снижается.

3. По мере снижения неопределенности поиск информации о собеседнике становится менее интенсивным.

4. По мере снижение неопределенности собеседники начинают обмениваться более личной/интимной информацией.

5. При высоком уровне неопределенности общение носит зеркальный характер, информация, которой обмениваются собеседники, симметрична.

6. Схожесть (взглядов, характеров) собеседников снижает уровень неопределенности.

7. Низкий уровень неопределенности увеличивает симпатию между людьми.

Полученные аксиомы гласят, что каждый из этих параметров приводит к снижению неопределенности.

В результате использования описанных стратегий и действия факторов происходит необходимая адаптация и межкультурная коммуникация становится эффективной.