Текст книги "Межкультурная коммуникация в информационном обществе"

3.4. Теория культурной грамотности Э. Хирша

Э. Хирш (Eric Donald Hirsch-Jr.; род. 22 марта 1928 г.) – американский культуролог. Он разработал теорию культурной грамотности (лингво-культурная грамотность), которая предполагает наличие знаний и различных культурных символов, формирующих культурный минимум осведомленности о соответствующей культуре и необходимых для успешного протекания коммуникации с партнером [Hirsch, 1987].

Необходимым условием эффективной межкультурной коммуникации является достаточный уровень культурной грамотности, который предусматривает понимание фоновых знаний, ценностных установок, психологической и социальной идентичности, характерных для данной культуры.

Главная цель этой теории – формирование необходимых навыков и знаний носителей английского языка для адекватной коммуникации с носителями других языков и культур. По мнению Э. Хирша, для успешного владения языком необходимо глубокое знание различных культурных символов соответствующей национальной культуры. Такого рода знания детерминируют языковые значения, особенности общения, смысл текстов и специфику дискурса определенного линг-вокультурного сообщества. Для успешной коммуникации с представителями других культур каждый человек должен владеть необходимым культурным минимумом знаний своих партнеров по коммуникации.

Э. Хирш рассматривает культурную грамотность как явление, призванное создать «дух коммунальной кооперации», подразумевая под этим наличие знаний, позволяющих носителю культуры взять газету и читать ее с адекватным уровнем понимания как эксплицитной, так и имплицитной информации, соотнося читаемое с контекстом и смыслом. Культурная грамотность, с точки зрения Э. Хирша, «делает нас хозяевами стандартного инструмента познания и коммуникации, таким образом позволяя нам передавать и получать сложную информацию устно и письменно, во времени и пространстве» [Hirsch, 1987]. Однако культурная грамотность – не только культурно-специфическая информация, но и информация о мире в целом, это наиболее динамичный компонент межкультурной компетенции, требующий постоянного пополнения текущей культурной информации.

Компетенция не существует вне коммуникации. Именно в конкретных коммуникативных ситуациях выявляется уровень языковой и иных видов компетенции. Коммуникант не осознает своей некомпетентности в сферах общения, которые для него закрыты. В межкультурной коммуникации соединяются различные виды компетенции (языковая, культурная, коммуникативная).

В зависимости от значения и роли того или иного вида компетенции в конкретных ситуациях общения Э. Хирш выделяет следующие уровни межкультурной компетенции:

• необходимый для выживания;

• достаточный для вхождения в чужую культуру;

• обеспечивающий полноценное существование в новой культуре, ее «присвоение»;

• позволяющий в полной мере реализовать идентичность языковой личности.

Для адекватного межкультурного понимания и эффективного взаимодействия необходима пропорциональная зависимость между уровнями языковой, коммуникативной и культурной компетенций. В случае асимметрии велика вероятность непонимания, поскольку от человека, владеющего языком, ждут соответствующего уровня культурной грамотности и обращаются к нему как к обладающему достаточным объемом культурологической информации.

3.5. Теория Р. Льюиса

Р. Льюис (Richard Donald Lewis; род. 13 июля 1930 г.) – специалист в области межкультурных коммуникаций, автор модели кросскультурной коммуникации (Lewis Model of Cross-Cultural Communication).

Р. Льюис занимается консалтингом в области межкультурной коммуникации, возглавляет компанию «Richard Lewis Communications», услугами которой пользуются многие крупные международные компании. Также он ведет блог, посвященный различным актуальным вопросам межкультурной коммуникации [Cross-Culture…].

Если брать во внимание исследования Р. Льюиса [Lewis, 1999], то существует классификация культур по специфике (характеру) деятельности, согласно которой все культуры дифференцируются на моно-, поли– и реактивный типы. В табл. 3.2 представлены общие характеристики поведения и деятельности для трех типов культур с точки зрения планирования времени, деятельности, специфики коммуникации, вербального и невербального поведения.

Таблица 3.2. Общие характеристики поведения и деятельности для трех типов культур

Для моноактивного типа культуры в целом характерны линейность, последованность, четкое планирование, ориентация на выполнение задач; для полиактивного – ориентирование на получение информации в ходе личных бесед и встреч (доминанта личных отношений), пренебрежительное отношение к расписаниям и инструкциям, нерациональный подход к распределению времени; для реактивного – диалогичность, планирование деятельности с точки зрения цикличной модели времени.

3.6. Теория культурного шока К. Оберга

Стрессогенное воздействие новой культуры на человека специалисты назвали культурным шоком, иногда используются сходные понятия – «шок перехода», «культурная утомляемость». В той или иной степени его переживают практически все иммигранты. Он вызывает нарушение психического здоровья, более или менее выраженное психическое потрясение [Oberg, 1960а].

Термин «культурный шок» был введен в научный оборот американским исследователем К. Обергом в 1954 г. Он отметил, что при вхождении в новую культуру человек испытывает ряд неприятных ощущений. Сегодня считается, что опыт новой культуры является неприятным или шоковым, потому что он неожидан и может привести к негативной оценке собственной культуры [Ibid.].

Обычно выделяют следующие формы проявления культурного шока:

• напряжение из-за усилий, прилагаемых для достижения психологической адаптации;

• чувство потери из-за лишения друзей, своего положения, профессии, собственности;

• чувство одиночества (отверженности) в новой культуре, которое может трансформироваться в отрицание этой культуры;

• нарушение ролевых ожиданий и самоидентификации;

• тревога, переходящая в негодование и отвращение после осознания культурных различий;

• чувство неполноценности из-за неспособности справиться с ситуацией.

Главная причина культурного шока – различие культур. Каждая культура выработала множество символов и образов, стереотипов поведения, с помощью которых человек может автоматически действовать в разных ситуациях. Когда человек оказывается в условиях новой культуры, привычная система ориентации становится неадекватной, поскольку основывается на других представлениях о мире, иных нормах и ценностях, стереотипах поведения и восприятия [Ibid.]. Именно разочарование в адекватности собственной культуры, осознание ее неуниверсальности становятся причиной шока, так как в условиях своей культуры человек не отдает себе отчет, что в ней есть эта скрытая, невидимая часть культуры.

Состояние культурного шока имеет самое непосредственное отношение к процессу общения. Каждый человек воспринимает свою способность к коммуникации как нечто само собой разумеющееся и не осознает, какую роль играет эта способность в его жизни, до тех пор, пока не оказывается в ситуации непонимания. Неудачное общение, как правило, вызывает у него душевную боль и разочарование. Однако в этом состоянии человек понимает, что источником разочарования является его собственная неспособность к адекватной коммуникации. Речь идет не только и не столько о незнании языка, сколько об умении расшифровать культурную информацию иного культурного окружения, о психологической совместимости с носителями иной культуры, способности понять и принять их ценности.

Диапазон симптомов культурного шока очень широк – от слабых эмоциональных расстройств до серьезных стрессов, психозов, алкоголизма и суицидов. На практике он часто выражается в излишней заботе о чистоте посуды, белья, качестве воды и пищи, в психосоматических расстройствах, общей тревожности, бессоннице, страхе [Oberg, 1960а]. Та или иная разновидность культурного шока может развиваться от нескольких месяцев до нескольких лет в зависимости от индивидуальных особенностей личности.

Культурный шок может выступать как часть процесса адаптации к новым условиям, новой среде. Он не всегда играет негативную роль, так как в процессе адаптации часто личность расширяет кругозор, повышает адаптационный порог, хотя и испытывает стресс.

Поэтому с начала 1990-х годов специалисты предпочитают говорить не о культурном шоке, а о стрессе аккультурации.

К. Оберг утверждал, что люди проходят через определенные ступени переживания культурного шока и постепенно достигают удовлетворительного уровня адаптации [Ibid.].

Сегодня для их описания предложена кривая адаптация (U-образная кривая), в которой выделяют пять этапов адаптации [Ibid.].

Первый этап называют медовым месяцем: как правило, индивиды, оказавшись за границей, полны энтузиазма и надежд. Но этот период быстро проходит. Большинство людей начинают свою жизнь за рубежом с положительного отношения, все новое кажется привлекательным. В течение первых нескольких недель большинство очаровано новым. На стадии «медового месяца» человек замечает самые очевидные различия – в языке, климате, архитектуре, кухне, географии и т. д. Это конкретные отличия и их легко оценить, а следовательно, можно к ним приспособиться. Этот этап в зависимости от обстоятельств длится от нескольких дней или недель до шести месяцев.

На втором этапе непривычная окружающая среда и культура начинают оказывать негативное воздействие. Все большее значение приобретают психологические факторы, вызванные непониманием местных жителей. Результатом могут быть разочарование, фрустрация и даже депрессия. Поэтому в данный период индивиды пытаются убежать от реальности, общаясь преимущественно со «своими». Беспокойство и враждебность характерны для этого этапа. Через несколько недель или месяцев человек осознает возникающие проблемы с общением, на работе, в магазине и дома. Но на стадии отчуждения человек попадает под влияние и не столь очевидных отличий. Чуждыми являются отношения людей между собой, способы принятия решений и способы выражения своих чувств и эмоций. Эти отличия создают значительно больше трудностей и являются причиной большинства недопониманий и разочарований. Многих привычных вещей просто не существует. Внезапно все различия начинают видеться гипертрофированно. Начинается кризисная стадия заболеваний под названием «культурный шок». Как правило, культурный шок так или иначе воздействует на психическое и нередко физическое состояние индивида. Типичные симптомы: тоска по родине, скука, «уход» в чтение, просмотр телевизора, желание общаться только с носителями родного языка, потеря трудоспособности, внезапные слезы и психосоматические болезни.

Третий этап критический, так как культурный шок достигает максимума. Это может привести к соматическим и психическим болезням. Часть индивидов возвращается на родину, часть находит в себе силы преодолеть культурные различия, учит язык, знакомится с местной культурой, обзаводится местными друзьями, от которых получает необходимую поддержку. Происходит окончательное привыкание. Выход из кризиса и постепенное привыкание могут происходить по-разному.

На четвертом этапе появляется оптимистический настрой, человек становится более уверенным в себе и удовлетворенным своим положением в новом обществе и культуре, считая весьма успешными приспособление и интегрирование в жизнь нового общества.

Пятый этап – «бикультуризм» – последняя фаза адаптации, на которой человек начинает благополучно «функционировать» в двух культурах – своей и приемной. Он по-настоящему входит в контакт с новой культурой, не поверхностно и искусственно, как турист, а глубоко охватывая ее. Только с полным «схватыванием» всех знаков социальных отношений эти элементы уйдут. На этом этапе достигается полная адаптация к новой культуре. С этого времени индивид и окружающая среда взаимно соответствуют друг другу.

В зависимости от интенсивности перечисленных факторов процесс адаптации может продолжаться от нескольких месяцев до 4–5 лет.

Полученная U-образная кривая развития культурного шока характеризуется следующими ступенями: хорошо, хуже, плохо, лучше, хорошо.

Когда успешно адаптировавшийся в чужой культуре человек возвращается на родину, он сталкивается с необходимостью обратной адаптации (реадаптации) к собственной культуре. Считается, что при этом он испытывает «шок возвращения», описываемый W-образной кривой реадаптации [Oberg, 1960а]. Она повторяет U-образную кривую: первое время человек радуется возвращению, встречам с друзьями, потом замечает, что какие-то особенности родной культуры кажутся ему странными и непривычными, но постепенно он вновь приспосабливается к жизни дома.

Факторы, влияющие на культурный шок, можно разделить на две группы – внутренние (индивидуальные) и внешние (групповые).

В группе внутренних (индивидуальных) факторов важнейшими являются индивидуальные характеристики человека – возраст, пол, образование, черты характера, жизненный опыт [Ibid.].

Возраст – критический элемент адаптации к другому сообществу: чем старше человек, тем труднее он адаптируется к новой культурной системе, тяжелее и дольше переживает культурный шок, медленнее воспринимает модели новой культуры. Так, маленькие дети адаптируются быстро и успешно, но уже школьники испытывают большие затруднения, а пожилые люди практически не способны к адаптации и аккультурации.

Пол. Ранее считалось, что женщины труднее приспосабливаются к новому окружению, чем мужчины. Но это относится к женщинам из традиционных обществ, удел которых и на новом месте – занятие домашним хозяйством и ограниченное общение с новыми людьми. У женщин из развитых стран способности к аккультурации такие же, как у мужчин, а американки лучше, чем среднестатистические мужчины, приспосабливаются к новым обстоятельствам. Поэтому в последнее время исследователи считают, что для адаптации более важен фактор образования: чем оно выше, тем успешнее адаптация. Образование даже без учета культурного содержания расширяет внутренние возможности человека. Чем сложнее картина мира у человека, тем легче и быстрее он воспринимает новации.

В связи с этим специалисты выделили универсальный набор личностных характеристик, которыми должен обладать человек, готовящийся к жизни в чужой стране с чужой культурой: это профессиональная компетентность, высокая самооценка, общительность, экстравертность, открытость для разных взглядов, интерес к окружающим, склонность к сотрудничеству, терпимость к неопределенности, внутренний самоконтроль, смелость и настойчивость, эмпатия. Правда, жизненная практика показывает, что наличие этих качеств не всегда гарантирует успех. Если ценности чужой культуры слишком сильно отличаются от названных свойств личности, т. е. культурная дистанция слишком велика, адаптация будет протекать весьма сложно.

Обстоятельства жизненного опыта человека также относятся к внутренним факторам адаптации и преодоления культурного шока. Здесь важнее всего мотивы к адаптации. От мотивации мигрантов зависит, насколько полно они знакомятся с языком, историей и культурой той страны, куда они едут. Сильная мотивация у эмигрантов, которые стремятся переехать на постоянное место жительства в другую страну и хотят поскорее стать полноправными членами новой культуры, а также у студентов, получающих образование за границей. Намного хуже обстоит дело у вынужденных переселенцев и беженцев, которые не хотели покидать родину и не желают привыкать к новым условиям жизни.

Более быстрой адаптации способствуют опыт пребывания в инокультурной среде, наличие друзей среди местных жителей, которые помогают быстрее овладеть необходимой для жизни информацией, обеспечивают поддержку (социальную, эмоциональную, иногда даже финансовую), контакты с бывшими соотечественниками, живущими в этой стране. Но здесь есть опасность замкнуться в узком круге общения, что усилит отчуждение. Поэтому многие службы, связанные с эмигрантами, пытаются ограничить их проживание в гомогенных национальных группах, полагая, что это мешает быстрой адаптации и даже может стать причиной этнических предубеждений.

К внешним факторам, влияющим на адаптацию и культурный шок, относятся культурная дистанция, особенности культуры, условия страны пребывания [Oberg, 1960а].

Культурная дистанция – это степень различий между родной культурой и той, к которой адаптируется человек. При этом на адаптацию влияет даже не сама культурная дистанция, а представление человека о ней, его ощущение культурной дистанции, которое зависит от множества факторов – наличия или отсутствия войн или конфликтов как в настоящем, так и в прошлом, знание чужого языка и культуры и т. п. Субъективно культурная дистанция может восприниматься как более далекая или более близкая, чем на самом деле, в обоих случаях культурный шок продлится, а адаптация будет затруднена.

Особенности культуры, к которой принадлежат мигранты. Хуже адаптируются представители культур, в которых очень важно понятие «лица» и где боятся его потерять. Такие люди болезненно воспринимают неизбежные в процессе адаптации ошибки и незнание. С трудом адаптируются представители «великих держав», которые обычно считают, что приспосабливаться должны не они, а другие.

Условия страны пребывании, в частности доброжелательность местных жителей к приезжим, готовность помочь им, общаться с ними. Гораздо легче адаптироваться в плюралистическом обществе, а также в обществах, где политика культурного плюрализма провозглашена на государственном уровне, как, например, в Канаде или Швеции, чем в тоталитарном или ортодоксальном. Нельзя не назвать такие факторы, как экономическая и политическая стабильность в принимающей стране, уровень преступности, от которого зависит безопасность мигрантов, возможность общаться с представителями другой культуры (что реально, если есть совместные занятия – общая работа, увлечения и др.), позиция СМИ, которые создают общий эмоциональный настрой и общественное мнение относительно других этнических и культурных групп [Oberg, 1960а].

Культурный шок – сложное и болезненное для человека состояние, свидетельствующее о личностном росте, ломке существующих стереотипов, для чего требуются огромные затраты физических и психологических ресурсов человека. В результате формируется новая картина мира, основанная на принятии и понимании культурного многообразия, снимается дихотомия «мы – они», появляются устойчивость перед новыми испытаниями, терпимость к новому и необычному. Главный итог – способность жить в постоянно меняющемся мире, в котором все меньшее значение имеют границы между странами и все более важными становятся непосредственные контакты между людьми.

Американский антрополог Ф. Бок во введении к сборнику статей по культурной антропологии (который так и называется – «Culture shock») дает такое определение культурного шока – конфликт старых и новых культурных норм и ориентации, старых, присущих индивиду как представителю того общества, которое он покинул, и новых, т. е. представляющих то общество, в которое он прибыл. Собственно говоря, культурный шок – это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания [Bock, 1970].

По мнению Ф. Бока, существуют четыре способа разрешения этого конфликта, т. е. преодоления культурного шока.

Первый способ можно условно назвать геттоизацией. Он реализуется в ситуациях, когда человек прибывает в другое общество, но старается или оказывается вынужден (из-за незнания языка, природной робости, вероисповедания или по каким-нибудь другим причинам) избегать всякого соприкосновения с чужой культурой [Ibid.]. В этом случае он пытается создать собственную культурную среду – окружение соплеменников, отгораживаясь этим окружением от влияния инокультурной среды.

Второй способ разрешения конфликта культур – ассимиляция, по сути, противоположная геттоизации. В случае ассимиляции индивид, наоборот, полностью отказывается от своей культуры и стремится целиком усвоить необходимый для жизни культурный багаж чужой культуры. Причиной затруднений оказывается либо недостаточная пластичность личности самого ассимилирующегося, либо сопротивление культурной среды, членом которой он намерен стать [Ibid.]. Такое сопротивление встречается, например, в некоторых европейских странах (во Франции, Германии) по отношению к новым эмигрантам из России и стран СНГ, желающим ассимилироваться там и стать нормальными французами или немцами. Даже при условии успешного овладения языком и достижении приемлемого уровня повседневной компетентности среда не принимает их как своих, они постоянно «выталкиваются» в ту среду, которая по аналогии с невидимым колледжем (термин социологии науки) можно назвать невидимым гетто, в круг соплеменников и «сокультурников», вынужденных вне работы общаться только друг с другом. Разумеется, для детей таких эмигрантов, включенных в инокультурную среду с раннего возраста, ассимиляция не составляет проблемы.

Третий способ разрешения культурного конфликта – промежуточный, состоящий в культурном обмене и взаимодействии. Для того чтобы обмен осуществлялся адекватно, т. е. принося пользу и обогащая обе стороны, нужны благожелательность и открытость с обеих сторон, что на практике встречается, к сожалению, чрезвычайно редко, особенно если стороны изначально неравны: одна – автохтоны, другая – беженцы или эмигранты.

Четвертый способ – частичная ассимиляция, когда индивид жертвует своей культурой в пользу инокультурной среды частично, т. е. в какой-то одной из сфер жизни: например, на работе руководствуется нормами и требованиями инокультурной среды, а в семье, на досуге, в религиозной сфере – нормами своей традиционной культуры. Такая практика преодоления культурного шока, пожалуй, наиболее распространена. Эмигранты чаще всего ассимилируются частично, разделяя свою жизнь как бы на две неравные половины. Как правило, ассимиляция оказывается частичной, когда невозможна либо полная геттоизация, либо по разным причинам полная ассимиляция. Но она может быть также вполне намеренным позитивным результатом удавшегося обмена, взаимодействия.