Текст книги "Звезда Чернобыль"

Глава третья

Свен встречает Анну, рассказывает ей новости и немного в ней разочаровывается

Свен встретил их у выхода с платформы.

– Привет! Как удалась поездка?

– Замечательно! – блестя проснувшимися глазами, воскликнула Ирина Борисовна. – Большой успех везде и во всем! Вот только Анну совсем замучили вопросами. Она, бедняжка, с ног валится.

– Да нет, Ирина Борисовна, я отлично отдохнула в поезде. Есть какие-нибудь новости, Свен?

– О да, потрясающие! Сейчас сядем в машину и я начну рассказывать.

В машине Анна села рядом со Свеном, извинившись перед Ириной Борисовной. Та ничуть не рассердилась, признавая за Анной право первой выслушивать новости от Свена.

– Новость первая. Знаете ли вы такого эмигрантского журналиста Олега Туманова?

– Конечно, знаю. Я же часто бываю в Мюнхене, у меня там друзья. Туманова я видела несколько раз в разных компаниях. И знаю, что месяца полтора-два назад он пропал. Так что стало известно о нем?

– А то, что он сегодня давал интервью в пресс-центре Министерства иностранных дел СССР.

– Ого! Вот это новость! И что же он, раскаивался в своей работе на радио «Свобода», в измене родине?

– Ничего подобного. Он разоблачал радиостанцию, на которой проработал двадцать лет.

– Говорил, что это отдел ЦРУ, конечно?

– Да, в основном это.

– А не рассказывал он, каким образом вдруг оказался в Москве?

– Об этом говорили те, кто его представлял. Он будто бы обратился в советское посольство в одной из западных стран.

– Почему «в одной из»? Разве не в Германии, коли он жил в Мюнхене?

– Все наши журналисты тоже удивились этой таинственности. Но сказано было «в одной из западных стран».

– Все понятно, – заявила Ирина Борисовна. – Он обратился в советское посольство в Лондоне.

– Почему именно в Лондоне, Ирина Борисовна?

– А куда же еще? Если он заранее решил возвращаться, то лучшего адреса он выбрать не мог.

Именно через Лондон вернулись в Советский Союз и Светлана Аллилуева, и Олег Битов, и эти бедные мальчики, наши пленные из Афганистана. Похоже, что именно советскому посольству в Англии поручено возвращать домой заблудших советских овечек.

– В самом деле, странное совпадение. Я как-то не обращала на это внимания. Но если он так давно исчез с Запада, то почему же в Советском Союзе объявился только сейчас? О Битове, помнится, сообщили сразу же.

– Видимо, допрашивали, готовили к этой пресс-конференции. А может, ждали удобного момента, чтобы его выпустить. Впрочем, говорят, он был очень плохо подготовлен. Путался в ответах, приходилось за него отвечать другим советским участникам, Арбатову.

– Арбатов там был? О, значит, они придают этой конференции особое значение. Интересно, почему? И почему они выбрали именно этот момент для его выступления?

– Я не берусь утверждать, но, возможно тут есть связь со второй сегодняшней новостью. Конференция была два часа тому назад, а два с половиной часа назад ТАСС передал сообщение, что в СССР действительно произошла авария на одной из атомных станций.

– Ага! На этот раз они попались! – закричала Ирина Борисовна, стукнув кулаком по спинке переднего сиденья.

Свен слегка качнулся вперед.

– Ирина! Или я не буду дальше рассказывать, или вы обещаете, что не будете пугать водителя за рулем, а то и мы влетим в аварию.

– Молчу и недвижима!

– Ну, Свенчик, дальше! Где расположена эта станция, они сказали?

– Да. Сто с лишним километров от Киева. Город имеет такое трудное название. Тшер-нопыл, как будто…

– Чернобыль?!

– Да, именно так это звучало.

– Свен! Нет!

Анна рванула Свена за руку, заглядывая ему в лицо.

– Свен! Ты ошибся, Свен? Ослышался, да? Скажи же!

Свен бросил машину к тротуару и затормозил.

– Анна, что такое? Что, Анна?

Анна обхватила себя обеими руками за плечи и раскачивалась с закрытыми глазами. Ирина Борисовна обняла ее сзади.

– Аннушка, что случилось? У вас кто-то близкий в тех местах, да?

Анна, не открывая глаз, ответила сдавленным голосом:

– Сестра Аленушка… Наша младшая…

– Да вы погодите расстраиваться, Аннушка. Ведь авария – это еще не катастрофа. Свен, что они еще сказали?

– Что погибли два человека, пострадавшим оказывается помощь, жители эвакуированы.

Анна медленно повернула голову.

– Эвакуированы?..

– Да, конечно! Я это сам читал на телетайпе. Успокойся, Анна, дорогая. Завтра наверняка в газетах будут все подробности.

– А до завтра – терпеть? Нет, я вот что сделаю – я позвоню Анастасии. Это моя старшая сестра. Перед отъездом она взяла с меня слово, что я не буду ей ни писать, ни звонить. Но сейчас я имею право ей позвонить. Свен! Ты можешь ехать? Что ты встал?

Свен тотчас стронул машину с места. Ирина Борисовна гладила Анну по плечу.

– Да, Аннушка, вы правильно решили. Мы сейчас закажем разговор с Ленинградом, все узнаем и вы успокоитесь. Наверняка с сестрой все в порядке.

– Ах, знать бы еще точно, где сейчас Анастасия? В школе у нее каникулы, и она обычно это время проводит в Ленинграде, в нашей старой квартире. Но у нее может быть ремонт в школе или еще что-нибудь. Или в отпуск поехала. А вдруг она поехала к Аленке?

– Анна, успокойся, возьми себя в руки. Я не узнаю тебя. Через час ты уже будешь все точно знать про свою сестру, зачем же заранее так себя волновать?

– Ты ничего не понимаешь, Свен. Еще могут не дать разговора.

– Как это «не дать разговора»? Ты наберешь код Ленинграда, номер телефона сестры и будешь с ней говорить.

– С Советским Союзом нет автоматической связи, Свен.

Анна проговорила это холодным, назидательным тоном.

– Как нет? Атомные станции есть, а автоматической телефонной связи нет? Не понимаю.

– А тут и понимать нечего. Если будет автоматическая связь, то как они будут успевать контролировать своих граждан и решать, кому сейчас можно разговаривать с заграницей, а кому – «нецелесообразно»? И вообще, Свен, ты сейчас не мучай Анну вопросами. Ты просто делай, что она скажет, вот и все.

– Да, да, пожалуйста.

И Свен замолчал, не столько в обиде, сколько в недоумении: ну, конечно, где-то случилась эта авария, возможно, что это имеет какое-то отношение к живущей в тех местах сестре Анны. Но зачем такая экспансивность? Все-таки эти русские странные. Даже она, Анна…

Войдя в квартиру, Анна сразу же бросилась к телефону.

– Вы знаете код вызова, Анна?

– Я же уже звонила от вас своим друзьям, я его помню.

Она заказала разговор с Анастасией и стала ждать. Ирина Борисовна пошла на кухню и тихонько позвякивала там посудой, готовя чай. Свен сидел неподалеку в кресле и думал, удобно ли ему уйти, не дожидаясь разговора Анны с Ленинградом. Он, собственно, не понимал, зачем ему тут сидеть и чем он может быть полезен Анне сейчас, когда она явно потеряла контроль над собой и преувеличивает серьезность происходящего?

Из кухни вышла Ирина Борисовна с газетой в руках.

– Между прочим, тут напечатаны рекомендации в связи с повышением радиации в Швеции. Целый список правил. Ну, наши шведы послушные, они все выполнят в точности. Завтра ни один не станет пить молока. Меньше гулять, не есть шпината, салата…

Анна подняла голову:

– Если здесь такое, то что же там?

Свен пожал плечами.

– Правильные, но наверняка завышенные предосторожности. Ну, и в Советском Союзе, конечно, жителям сообщили все меры предохранения от радиации. Это же элементарно.

Анна ничего не ответила, а Ирина Борисовна усмехнулась.

– Ах, Свен, милый мальчик! В Советском Союзе может быть так, а может – и наоборот.

Свен слегка вздохнул. Как они политичны обе… Нельзя всему на свете придавать непременно политическую окраску. Трудно представить себе столь идиотичное правительство, которое скрывало бы от собственных граждан грозящую им опасность. Да, в экстремальной ситуации, если эту ситуацию можно назвать именно так, и Ирина, и Анна повели себя не так, как он ожидал. Он с грустью чувствовал, что Анна теряет в его глазах не только свой героический ореол, но и очарование своей женственности. Увы, ее поведение очень и очень близко к истерике. Жаль…

Свен никогда не боялся смотреть в глаза реальности. Почувствовав происходящее в нем, он решил остаться и подождать разговора Анны с сестрой. Чтобы отвлечься, он достал листок с переведенными сегодня стихами и стал их перечитывать шепотом, еще раз проверяя работу на слух.

– Что это? – почти машинально спросила Анна. – Новый перевод? Прочти оригинал.

Свен поднял на нее глаза, вздохнул и стал читать стихотворение Лии Владимировой.

 
То не скорбящая страна
Просыпается на час,
То последняя вина
Надвигается на нас.
И цветет чертополох
По раздольям вековым,
И не верит светлый Бог
Темным свечкам восковым.
И кадит, кадит, кадит
Над пожарищами дым…
Слышишь, колокол гудит
Не по мертвым, по живым.
 

– Между прочим, это тоже стихи к Западу, Свен.

Анна сказала это без всякого выражения, как она говорила весь последний час. Но Свену показалось, что и в своем напряжении она заметила тот процесс разочарования, который происходил в нем «Заметила, но не отметила», – с грустью подумал он. Что ж, может быть, так теперь даже лучше. Между ними не было сказано никаких слов, без слов они и расстанутся.

Зазвенел телефонный звонок. Анна схватила трубку.

– Ленинград заказывали? Ждите.

– Жду.

В комнату на цыпочках вошла Ирина Борисовна. «Дают?» – спросила она глазами. Анна в ответ пожала плечами и закусила губу. Секунды длились невыносимо и вдруг…

– Алло, я слушаю.

– Настенька, это ты?

– Алло, алло! Да, я слушаю, кто это?

– Настенька, это я, Анна.

– Анна?! Долго же ты собиралась дать о себе знать. Мы уже решили, что ты нас с Аленкой вычеркнула из жизни и из памяти.

– Настенька, но ты же сама велела мне никогда…

– Мало ли что я велела, а ты могла бы и позвонить и написать.

– Ох, Настенька! Если бы ты знала… Настенька, запиши на всякий случай этот телефон! – Она продиктовала номер.

– Настенька, а как там Аленка?

– Аленка? Прекрасно. У нее двое парней, близнецы, Антошка с Алешкой. Я собираюсь к ним на месяц, дам Аленке отдохнуть от них.

– Сколько им, Настенька?

– Уже по четыре года.

– Боже мой! А где они сейчас, где Аленка, где ее муж? Что с ними?

– Что с ними может быть? У них все в порядке. А ты как там?

– Про меня потом. Настенька, но ведь там беда, авария.

– Какая еще авария? Что ты такое говоришь?

– Настя, на Чернобыльской атомной произошла крупная авария, два человека погибли. Радиация дошла до Швеции… Настя! Настенька! Алло! Алло! Прервали…

Анна опустила руку с трубкой. Свен и Ирина Борисовна явственно услышали короткие гудки.

– Я попробую еще раз. Можно, Ирина Борисовна?

– Конечно! Обязательно! А вдруг это случайность?

Анна покачала головой.

– Навряд ли. Прервали же, как только я заговорила о Чернобыле. Видишь, Свен, там никто ничего не знает. Может быть, какое-то сообщение и было, но его могли дать так, что никто и внимания не обратил.

Анна еще раз заказала разговор с Ленинградом. Заказ у нее приняли, но через полчаса телефонистка объявила, что «абонент не отвечает». Тогда Анна заказала по очереди номера всех своих знакомых в Ленинграде, в Москве и в Киеве. Ирина Борисовна тоже заказала разговор со своими друзьями в разных городах. Так обе до утра и сидели у телефона, срываясь на каждый звонок. Но всякий раз они слышали одно и то же: «Абонент не отвечает».

– Девушка, я заказываю уже десятый номер телефона. Может ли быть такое, чтобы сегодня никто не ночевал дома?

– Абонент не отвечает.

Напряженно, не проронив ни слова, Свен всю ночь просидел на диване.

* * *

Передача новостей московского радио 28 апреля 1986 г. 22.00.

Знакомством с одним из ведущих химических предприятий нашей страны, производственным объединением «Азот» имени Ленина, начал пребывание в Тульской области член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС товарищ Зайков. Он побывал на многих участках производства, где встретился с рабочими и специалистами объединения. Товарищ Зайков выступил перед ними с речью. (Запись речи товарища Зайкова.)

Буровики Главтюменьнефтегаза досрочно завершили выполнение плана за апрель месяц. (Рассказ об успехах буровиков.)

К севу зерновых культур и посадке картофеля приступили калужские земледельцы… (Рассказ о посевной зерновых культур и картофеля в Калужской области.)

От Совета министров СССР. На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Поврежден один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия.

В соответствии с планом связи между КПСС и Компартией народов Испании с 19 по 27 апреля в СССР находилась делегация Компартии Испании для изучения опыта организационно-партийной работы КПСС.

Госсекретарь США Шульц заявил, что США не намерены отказаться от своей террористической деятельности, направленной против Ливии…

Израильские захватчики отторгли еще часть ливанской территории…

В Люксембурге открылась сессия Совета министров Европейского экономического сообщества, которое, как известно, переживает сейчас очередной финансовый кризис…

Глава четвертая

Анастасия ищет информацию в газетах

Анастасию взволновал разговор с Анной по телефону, такой неожиданный да еще среди ночи. До утра она не могла больше уснуть, но заставила себя подняться в привычное время, в шесть часов, принять душ, сделать зарядку. Потом выпила чашку крепчайшего кофе, чтобы взбодриться. Если уж она вырвалась в Ленинград, то время терять не стоило: библиотека работает только сегодня – значит, обязательно посидеть в библиотеке. Потом надо успеть сделать закупки: кое-что для школы, кое-какие продукты, колбаски и сырку к первомайскому празднику, если повезет и не будет большой очереди – торт к столу. Где-то по дороге успеть поесть и – в театр. А вечером – на поезд и домой. Завтра в школе с утра линейка, а вечером она пойдет в гости к подруге, тоже учительнице. Та, конечно, напечет пирогов, но хорошо бы привезти из Ленинграда и торт, давно ведь не лакомилась. Она для того и сохранила за собой ленинградскую комнату в коммунальной квартире, чтобы иметь возможность несколько раз в году приезжать в город, набираться знаний и культуры. Комната ее стала пристанищем и для других учителей школы и даже для командировочных из района: гостиницы в Ленинграде вечно переполнены, и потому она давала ключи от квартиры своим знакомым в поселке, в районе и даже знакомым своих знакомых. Ну, а те зачастую выполняли ее поручения, ведь для школы много чего надо, а в селе не все найдешь. Приходилось, конечно, платить не только за жилплощадь, но и за телефон, которым пользовалась она и ее гости месяца два в году, и за газ, и за свет в местах общего пользования, и еще приплачивать соседям за уборку. Была еще одна мысль, которая удерживала ее от того, чтобы сдать ленинградскую комнату: а вдруг Алена с мужем надумают переехать в Ленинград? А не они сами, так их сыновья. Вырастут племянники и захотят учиться в большом городе, все ведь может статься. А сегодня ее радовало и то, что вот и Анне было куда позвонить – в отчий дом, все по тому же, с детства знакомому номеру. А если бы сдала Анастасия комнату, то и век не нашла бы ее сестра-эмигрантка…

Уже сидя за столом в прохладном зале «публички» и просматривая номера журнала «Семья и школа» за последние полгода, Анастасия вспомнила окончание разговора с Анной. Что она такое начала говорить про Чернобыль, перед тем как прервалась связь? Анастасия так была взволнована самим фактом появления Анны после стольких лет разлуки, что и не обратила внимания на ее последние слова. Какая-то авария на Чернобыльской атомной? Ну, что ж, могла случиться и авария. А эти западные злопыхатели, конечно, раздули ее, как они раздувают все наши неполадки. И все же надо заглянуть в газеты и убедиться. Анастасия сдала свои журналы и отправилась в газетный зал. В сегодняшнем номере «Правды» на первой странице были лишь предпервомайские сообщения, но на второй странице в нижнем углу она увидела заголовок «От Совета министров СССР» и прочла под ним следующее:

Как уже сообщалось в печати, на Чернобыльской атомной электростанции, расположенной в 130 км севернее Киева, произошла авария. На месте работает правительственная комиссия под руководством заместителя Председателя Совета министров СССР т. Щербины Б.Е. В ее состав вошли руководители министерств и ведомств, видные ученые и специалисты. По предварительным данным, авария произошла в одном из помещений 4-го энергоблока и привела к разрушению части строительных конструкций здания реактора, его повреждению и некоторой утечке радиоактивных веществ.

Три остальных энергоблока остановлены, исправны и находятся в эксплуатационном резерве. При аварии погибли два человека. Приняты первоочередные меры по ликвидации последствий аварии. В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая медицинская помощь. Жители поселка АЭС и трех близлежащих населенных пунктов эвакуированы. За состоянием радиационной обстановки на Чернобыльской АЭС и окружающей местности ведется непрерывное наблюдение.

Анастасия прочла и ахнула: так вот о чем хотела и не успела сказать ей Анна! Вот почему она так взволнованно спрашивала об Аленке!

«Как уже сообщалось в печати» там сказано, значит, надо посмотреть предыдущие газеты. И почему не указано число, когда произошла эта авария? Впрочем, тут вообще мало что сказано, надо поискать предыдущие сообщения, там должна быть более полная информация.

Она полистала газеты, но никаких других сообщений не нашла.

– Девушка! – обратилась она к библиотекарше. – Помогите мне, пожалуйста, разыскать другие сообщения вот на эту тему – об аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

Девушка покачала головой:

– К сожалению, не могу вам помочь: других сообщений на эту тему нет.

– Как это нет? Тут же ясно сказано: «Как уже сообщалось в печати»…

– Мне очень жаль, но в центральной печати действительно ничего нет. Мы с утра специально просматривали все газеты, ведь вы к нам не первая обратились.

– Как же это так?.. Ведь тут ясно сказано, и ведь не какая-нибудь заметочка, а сообщение от Совета министров.

– Вы знаете, мы даже украинские газеты просматривали, и там тоже ничего не нашли. Ошибка какая-то, наверное…

– Девушка! В Совете министров не те люди составляют информацию, чтобы допускать такие ошибки. Раз они пишут «сообщалось в печати», следовательно, надо искать в печати, причем в центральной! Не на районные же газеты ссылается Совет министров!

К их разговору прислушивался невысокий молодой человек, ждавший очереди за какой-то справкой. Он тронул Анастасию за плечо.

– А у вас что, родственники там, в Чернобыле? Почему вы так волнуетесь?

– А какое вам, собственно, до этого дело, молодой человек? Впрочем, да, родственники. Сестра с мужем и детьми.

Молодой человек сокрушенно покрутил головой.

– Сочувствую вам и вашим родственникам.

– А что такое случилось? И почему вы знаете, что нам надо сочувствовать?

– Да так, слышал кое-что…

– Слухи меня не интересуют. Вопрос слишком серьезный, и я хочу иметь достоверную информацию.

– Я говорю не о слухах. С вами можно говорить откровенно?

– Да, конечно. Я же говорю, что у меня там сестра.

– Тогда выйдем в коридор.

В коридоре они остановились у окна.

– Ну, я вас слушаю, – нетерпеливо проговорила Анастасия.

– Видите ли, я случайно слышал на днях «Голос Америки». Они передавали, что в ночь на 26 апреля в Чернобыле произошла крупная катастрофа на атомной станции. Радиация распространилась до Скандинавского полуострова. Есть данные о большом числе жертв.

– Двадцать шестого, вы говорите? Но, молодой человек, это же абсолютная чепуха – сегодня тридцатое…

– Двадцать восьмого было короткое сообщение по московскому радио.

– Так вы и московское радио слушаете, не только «голоса»?

– Да, конечно. Услышав это сообщение, я бросился искать что-нибудь в наших газетах, а потом, не отрываясь, слушал радио. Вот один раз проскочило короткое сообщение, и больше ничего не было.

– А как же вот эти слова, которыми начинается сообщение: «Как уже сообщалось в печати»?

Молодой человек усмехнулся.

– Может быть, они ссылаются в данном случае на западную печать: там все газеты пишут об этой катастрофе на первых страницах, публикуют советы для своих граждан – как предохраняться от радиации.

– Господи, чушь какая! Им-то чего предохраняться?

– Ну, не скажите… Радиоактивное облако пошло на Европу. Сначала на север, а потом переместилось к югу.

– Не знаю, верить ли вам, но западным газетам верить, разумеется, ни в коем случае не следует. Хорошо, закончим этот разговор. Спасибо вам за информацию, но я все же постараюсь получить сведения из собственных источников.

– Ну, желаю успеха.

Анастасия проводила взглядом странного молодого человека. Чем-то он ей напомнил Анну. Не только тем, что слушал радиоголоса… Вот так вот подойти к незнакомой женщине и выкладывать ей, что слушает западные радиостанции. И уж ясней ясного, что слушает он их не «случайно», а постоянно. Сочувствие или просто бравада своей осведомленностью?

Анастасия вернулась в газетный зал и попросила подшивку «Правды Украины». Просмотрела внимательно страницу за страницей номера от 26 апреля по 29-е. Нигде никаких сообщений о Чернобыльской АЭС. Номера за 30-е в библиотеке еще не было.

Разочарованная, Анастасия сдала газеты.

– Девушка, а иностранные газеты тоже можно получить у вас? – спросила она библиотекаршу.

– Какие иностранные газеты? Газеты компартий, «Юманите» и другие в этом роде? Рада бы, но сейчас их нет на месте. Они в обработке.

– Ну, так дайте мне американские газеты. Я знаю английский. Дайте мне те номера, где пишут о Чернобыльской аварии.

– Простите, вы что, с луны свалились?

– Нет, я приехала из области, со Свири. Это река такая, знаете? – пытаясь сдержаться, ответила Анастасия.

– Да-а… Нет, мы такие газеты выдаем только по специальным разрешениям. А газет с информацией об аварии на атомной у нас сейчас вообще нет. Газеты за последние дни почему-то не пришли еще. Так что ничем помочь вам не могу.

Анастасия вздохнула, попрощалась и вышла.

Библиотекарша, строгая молодая девушка в очках, задумавшись, смотрела вслед Анастасии. К ней подошла ее коллега.

– Ты о чем так задумалась, Наташа?

– Да вот, понимаешь, пришла чудачка со Свири и спрашивает американские газеты.

– Действительно чудачка! Ты у нее спросила, есть ли у нее специальный допуск?

– И спрашивать нечего, видно, что нет. Со Свири она приехала… Знаешь, Ниночка, вот так иногда послушаешь людей, посмотришь на все кругом и задумаешься: а не послать ли все к чертовой матери и не уехать ли куда-нибудь, хоть на Свирь, подальше от всего этого: жить бы в деревне, учить ребятишек и думать, что имеешь право читать американские газеты, если тебе это вздумается.

* * *

Указ Президиума Верховного Совета СССР

За выдающиеся производственные успехи, большой личный вклад в обеспечение ввода в действие энергетических мощностей и строительство города Припяти присвоить начальнику управления строительства Чернобыльской атомной электростанции Министерства энергетики и электрификации СССР тов. Кизиме Василию Трофимовичу звание Героя Социалистического труда с вручением ему ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот».

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Т. Ментешашвили

Москва, Кремль, 14 сентября 1984 г. Ведомости Верховного Совета СССР, 38, 1984 г.

Работа по наращиванию мощностей Чернобыльской АЭС продолжается. Пятый и шестой энергоблоки должны встать в строй в 1986 и 1988 гг. С вводом этих энергоблоков мощность электростанции достигнет б миллионов киловатт и она станет самой мощной в мире. /…/ Строительство должно идти без перебоев на базе строжайшего соблюдения строительной технологии. Но как раз этого и нет. Проблемы первого блока перешли на второй, со второго – на третий и так далее, но при этом еще увеличились, «обросли» огромным количеством нерешенных. Пятый блок… Низкое качество проектно-конструкторской документации, что, к сожалению, случается часто, требовало дополнительных затрат труда, переделок, материальных и моральных усилий. Невозможность, а то и неспособность инженерно-технических работников организовать работу строительных бригад привели к снижению требовательности. Начали сказываться «усталость», изношенность оборудования, машин и механизмов, нехватка средств механизации, инструментов и т. п. Словом, заострились и выявились все пороки строительного механизма, к сожалению, – типичные. Сейчас, ясное дело, принимаются меры к нормализации положения, но время упущено. /…/ Приводя эти факты, хочу заострить внимание на недопустимости брака при сооружении атомных электростанций. Каждый кубометр железобетона должен быть гарантией надежности, а следовательно, и безопасности. И главным контролером каждого, кто причастен к строительству энергетических объектов, должна быть прежде всего его совесть…

Любовь Ковалевская «Літературна Украіна», 27 марта 1986 г.[2]2
  За месяц до катастрофы. (Примеч. автора)


[Закрыть]

Никто пока не может дать окончательный ответ на вопрос, что послужило причиной аварии на Чернобыльской атомной станции. /…/ Несомненно, самый убедительный факт в пользу принципиальной добротности реакторов РБМК-1000[3]3
  То есть того же типа, что взорвался в Чернобыле.
  (Примеч. автора)


[Закрыть] – безупречная работа еще десяти реакторов этого типа на других советских атомных электростанциях. Причем первый из них был запущен на Ленинградской АЭС еще 13 лет назад.

АПН, 22 мая 1986 г.