Текст книги "Достоинство возраста. Как относиться к старению"

Названия

К старости отношение примерно как к смерти. Страх и отвращение. Но если смерть, как учил нас Станислав Раевский (мой учитель, руководитель МААП, ведущий аналитический психолог современности), воспринимается часто подобно порнографии (пугает и притягивает), то старость лишена притягательности, только страх и отвращение.

Какие синонимы и признаки старости? Что приходит на ум? Вот что у меня набралось по опросам:

– дряхлость, болезни, слабость, в том числе слабоумие;

– печальные прогнозы вроде «все позади», «скоро смерть»;

– в лучшем случае вторым эшелоном: мудрость, опыт и т. п.

Вы пока о своих подумайте. А сейчас просто хочу обратить ваше внимание на один момент: чуть что – так «старость»!

«– Чего я хочу, – повторила Одинцова и вздохнула. – Я очень устала, я стара, мне кажется, я очень давно живу. Да, я стара, – прибавила она, тихонько натягивая концы мантильи на свои обнаженные руки. Ее глаза встретились с глазами Базарова, и она чуть-чуть покраснела. – Позади меня уже так много воспоминаний: жизнь в Петербурге, богатство, потом бедность, потом смерть отца, замужество, потом заграничная поездка, как следует… Воспоминаний много, а вспомнить нечего, и впереди передо мной – длинная, длинная дорога, а цели нет… Мне и не хочется идти.

– Вы так разочарованы? – спросил Базаров.

– Нет, – промолвила с расстановкой Одинцова, – но я не удовлетворена…» (И. С. Тургенев. Отцы и дети).

Такие примеры можно приводить бесконечно. Не мечтаешь – старик, ворчишь – старик, ипохондрик – старик и т. д. и т. п. Неужто так беден наш хваленый русский язык? Неужто так нужно нам это пошлое обобщение?

Какие есть синонимы?

2-я, ½ (половина), третий возраст… и другие отрезки и дроби.

Мне попалась ссылка на книгу Криса Кроили и Генри Ложа «Следующие 50 лет. Как обмануть старость». Авторы называют этот период «вторая зрелость» или «последняя треть жизни». Вы можете понять подобную математику? «Вторая зрелость», одновременно «последняя ⅓» – и что из них 50?.. В книге также множество полезных и радостных сообщений. Например, «если вы способны подняться на один этаж по лестнице, вы способны и заниматься сексом». Чудесно! Но как быть с идеей не обманывать читателей?

Преклонный возраст, престарелые.

Преклонный возраст. Кто клонится? И почему похоже, что подразумевается «при-», а пишется «пре-»? Как и в слове «престарелый»?

По логике приставки – это может быть очень старый человек. Но подразумевается обычно, наоборот, не очень старый. Как подросток.

Сейчас в моду усиленно вводится термин «пожилые люди». Смысл тут понятен – те, что пожили. Единственно мне непонятно, зачем нужна эта подмена. Имидж у слова «пожилой» не лучше, чем у слова «старый», а смыслов меньше.

Думаю, это слово «пожилые» хорошо подошло бы к тому самому переходному возрасту 45–60. Хотя точнее и проще – «стареющие». Только не надо меня сразу камнями! Ладно?

Когда. Отрезки и дроби

«Он прожил весен пятьдесят и, значит, был очень стар. Однако телом не ведал устали, двигаясь с проворством…» (У. Эко. Имя розы).

А еще есть красивая фраза: «Мы становимся стариками, когда поседеют виски старшего сына».

Постараюсь не утомить вас разными версиями деления человеческой жизни на отрезки.

Обычно это происходит по одному или нескольким признакам: физиологическим изменениям, психическим и социологическим трансформациям или просто статистически.

Мне лично импонируют идеи деления на равные кратные отрезки.

Например, 7. Тогда переходные кризисы приходятся на 7, 14, 21, 28, 35, 42 и т. д. (эти «и т. д.» и будут нас интересовать).

Вариант попроще – 14-летний цикл, более укрупненный. До 14 – детство, до 28 – юность, до 42 – зрелость, до 56 – начало старости, старение, до 70 – старость, и дальше тоже она…

В индийской традиции, как известно, делят еще крупнее, по 25: до 25 – время учиться, до 50 – время работать для социума, до 75 – время старости, жизни для себя, совершенствования. А дальше – как хотите.

Вот что предлагает «Википедия»:

«Старость делится на несколько более коротких периодов жизни человека:

Преклонный (пожилой) возраст – 61–71 для мужчин, 56–74 для женщин.

Старческий возраст – 71–90 для мужчин, 74–90 для женщин.

Возраст долгожительства – более 90 лет. Затухание функций организма. Заканчивается смертью».

Конечно, возникает вопрос: изменится ли четкая граница первого из возрастов со смещением пенсионного возраста?

Виктор Иванович Слободчиков, один их столпов современной отечественной психологии развития, дает такую периодизацию:

1. Ступень оживления:

родовой кризис;

новорожденность;

младенчество – синтез чувственно-практической достоверности себя в мире (0–1 год).

2. Ступень одушевления:

раннее детство;

дошкольное детство – синтез самости и синтез субъекта собственных действий (1,3–6,5 года).

3. Ступень персонализации:

отрочество – становление субъекта социальных отношений (7–13 лет);

юность – синтез личностного способа бытия (13,5–18 лет).

4. Ступень индивидуализации:

молодость – синтез субъекта социальной жизни (19–28 лет);

взрослость – синтез уникального самобытия человека (32–42 года).

5. Ступень универсализации:

зрелость – синтез полноты реальной жизни (44–60 лет);

кризис зрелости – откровение иное-бытия (55–65 лет);

старость – душа, насыщенная жизнью (62 года –…).

«Старость и социально, и хронологически совпадает с выходом человека на пенсию. Человек прекращает активную трудовую деятельность, „отходит от дел“, „получает отставку“. Уход на пенсию составляет центральный момент ситуации развития в период старости» (В. И. Слободчиков).

А вот текст про периодизацию майя (отрывок позаимствован с сайта астропсихолога С. Безбородного):

«Майя оценивали возрастные циклы человека по катунам (Катун = 7200 дней (Кунов) и = 20 Тунов (360 дней), т. о. Катун – примерно 20 лет).

Так, первые 20 лет (0–7200 дней жизни) у всех проходят под знаком Имиша, Дракона, когда людям свойственна порывистость, наблюдается избыток неконтролируемой энергии, молодость хлещет из всех щелей, но сохраняется сильная зависимость человека от семьи.

От 20 до 40 лет (7201–14 400 дней жизни) каждый человек проходит через катун Ика, Ветра, когда люди активно усваивают информацию, за все берутся, но нередко разбрасываются, но при этом стремятся закрепить свои права и обрести собственность, что всегда соответствует стремлению белых дней-знаков, к которым относится Ик.

От 40 до 60 лет (14 401–21 600 дней жизни) люди проходят через катун Акбаль, когда они больше заняты домом и семьей, проявляют осознанное творчество в организации личной жизни и мечтают стать бабушками и дедушками, так как именно в этом качестве сильнее всего реализуется нагуаль Акбаля, великого акушера, дедушки и бабушки.

От 60 до 80 лет (21 601–28 800 дней жизни) в свои права вступает катун Кан, Зерно Маиса, он подчеркивает, что в пожилом возрасте люди часто думают о материальных заботах, пропитании, мечтают об обеспечении своей старости, но также стремятся помочь своим детям и внукам, хотя бывает и наоборот.

От 80 до 100 лет (28 801–36 000 дней жизни) действует катун Чикчан, Змей, и это время характеризуется как „мудрость змеи“, когда человек, уже достаточно поживший на белом свете, должен все понимать не только сердцем, но и умом.

Период времени от 100 до 120 лет (36 001–43 200 дней жизни) закономерно приходится на катун Кими, Смерть, потому что в это время происходит не смерть, как считают западные люди, а переход в иные миры, как утверждали МАЙЯ».

Очень интересна, конечно, трактовка возраста «Зерно Маиса». Почему-то возникает подозрение, что автор, являясь достаточно молодым человеком, описал скорее знакомое ему современное положение дел. Как-то нелогично идет развитие от 40 до 100 лет. Хотя в этом что-то есть. Ведь если не брать невротических городских стариков, а посмотреть на деревенских… Какие заботы – хлеб насущный. Возможно, это действительно важный период некоего заземления, концентрации. Уходит лишнее, становится понятен минимум потребностей и способы их обеспечения, и только тогда появляется ресурс для остального.

Валерий Зеленский поделился со мной славянской традицией: «семь сороков» – 7 × 7 = 49. В этом возрасте в славянских деревнях сажали старичков на саночки и спускали под гору. Это символизировало переход в другую категорию – ненужных деревне. Старички могли после этого уйти или вернуться и жить тихо-тихо. Такой процедуры избегали те, кто деревне был нужен, – знахари, мастера, учителя и т. п.

«Третий возраст» – изобретение современной Европы/ Америки.

На самом деле оно близко индийской традиции периодов в 25 лет. 1-й возраст – ученичества. Это и детство, и юность. 2-й возраст – работа в социуме, реализация. 3-й у индусов и китайцев – уход от социума, индивидуация[2]2
  По К. Г. Юнгу, индивидуация – главный процесс обретения индивидуальной самостоятельности, смыслов и достоинства, понимания Пути.


[Закрыть], обретение мудрости.

Бабушка и Дедушка

«– А твоя бабушка, она какая?

– Она такая… Мечтательная! Не бабушка, а мечта!» (диалог Мартышки и Удава. Мультфильм «Бабушка Удава»).

Кто такие дедушки и бабушки? Это люди, имеющие внуков. Либо люди, достигшие возраста, когда их дети могли бы иметь детей.

И все. Больше ведь ничего. Бабушка и дедушка ведь никак не связаны с дряхлостью, немощностью и чем-то еще вроде этого.

Дед и бабка, мечтающие о внучке Снегурочке или еще хуже – сыночке, это не обязательно скрюченные беззубые старички из мультиков и книжек с картинками. Это просто люди, которые не смогли вовремя обзавестись потомством и заждались…

А вот часть стихотворения Марины Цветаевой.

 
Бабушка
Когда я буду бабушкой –
Годов через десяточек –
Причудницей, забавницей, –
Вихрь с головы до пяточек!
 
 
И внук – кудряш – Егорушка
Взревет: «Давай ружье!»
Я брошу лист и перышко –
Сокровище мое!
 
 
Мать всплачет: «Год три месяца,
А уж гляди, как зол!»
А я скажу: «Пусть бесится!
Знать, в бабушку пошел!»
…
Когда я буду бабушкой –
Седой каргою с трубкою! –
И внучка, в полночь крадучись,
Шепнет, взметнувши юбками:
 
 
«Кого, скажите, бабушка,
Мне взять из семерых?» –
Я опрокину лавочку,
Я закружусь, как вихрь.
 

Написано в 1919 году, то есть Марине было 27?! Ее первой дочери – 7 лет. Тогда она уже думала о том, что не изменит своей природе, своей самобытности, и это будет ценно для внуков.

Карлсон: «Моя бабушка – чемпион по обниманиям!»

Наверное, продолжать можно бесконечно. И у каждого здорового человека есть свой чудесный образ Бабушки и Дедушки. Мне, по крайней мере, очень этого хочется.

И не хочется, чтобы кто-то пугался этих чудесных званий, откладывал их «на потом», не стремился к достижению их.

Приглядитесь к оттенкам: Дед, Дедка, Дедушка.

Для меня «дед» звучит как-то основательно, как дуб или пенек дубовый. Что-то прочное, старое и крепкое, а дальше уже добавки по вкусу, как говорится.

Также Баба – из детского языка – жалобно-жалостливое и при этом защитное.

Баба – лечит и помогает (см. Баба-яга), а Бабушка делает это ласково, нежно, душевно. Бабушка – от баю, баить, то есть рассказывать, петь баюкать.

Давайте я расскажу то, что поняла на сегодня про бабушек, а вы имейте в виду, что дедушек это также касается, но о них будет потом.

Бабушкой быть интересно и приятно, но может не всякий. Требует определенных навыков и работы.

Бабушка должна быть родной. Но не мамой. Терпеливой и лишенной воспитательного занудства взрослых.

Фирменное блюдо, так называемое «вкусненькое», – обязательный атрибут бабушки. Это другая форма оральных отношений, которую еще предстоит исследовать.

Бабушка – это сказки и истории. Очень советую тем, кто не читал, особенно женщинам, книгу Дики Церинг «Бабушка Тибета». И главное, это особая форма подачи.

Про дедов у меня пока больше фантазии, немного воспоминаний, кое-какие наброски. В основном по поводу опыта.

Деды – разрешенность на многое плюс опыт. Причем важен опыт как набор навыков, спокойствие подхода, простота.

Имей дети возможность, они создавали бы чудесные пространства. Но современное общество сделало это невозможным. Фантазия Э. Успенского про Дядю Федора практически нереальна. Однако добавьте ему дедушку или бабушку – и все реализуемо.

Один из больших страхов – в старости нет возможностей. Но это касается цивилизованных статусных рамок. Но выйдите в ближайший лесопарк, на детскую площадку хотя бы, и станьте кому-нибудь бабушкой.

«Дед был стар, но как всякий мастер своего дела, охотно слушал новости» (М. Рено. Тесей. Бык из моря).

Это про царя Питфея, деда Тесея. Достойная цель – такой имидж.

В большинстве сказок (возьмите хоть фильм «Книга мастеров») да и жизней есть добрая бабушка и злая бабушка, мудрая и глупая, оберегающая и страшная. У каждого из нас есть выбор ролей, и каждая (положительные обычно больше) требует мастерства.

У Виктора Гюго есть сборник стихов с чудесным названием – «Искусство быть дедом».

И еще хочу сказать, возвращаясь к Бабушке Карлсона – чемпиону по обниманиям: бабушки обычно очень трогательные. Они такие шершавые, как сено, и мягкие, как тесто, у них такие руки… что хочется трогать и быть тронутым…

А вот вам немного психологии: достаточно хорошая бабушка (дед).

Тот, у кого не было отца, не может быть хорошим отцом. Это грустный, но категорично доказанный статистикой факт. Может стараться. И может стать хорошим дедом.

Мы, поголовно травмированные в детстве, с трудом можем быть хорошими матерями/отцами. Но можем стараться стать хорошими бабушками/дедушками.

Обязательно заведите внуков!

Старение или подготовка к старости

Почему я начала с 42 (кстати, есть смешная идея великого индуса Обо о том, что секс должен естественно умирать в 42). Мое окружение во многом представлено этим возрастом.

Мы, психологи, много говорим о кризисе середины жизни. Да, это важный этап. Серьезная ломка, трансформация.

Часто ли мы решаемся сказать, что потом… старость. Похоже, не очень. Мы говорим о второй половине, новых возможностях и т. п. Да. Я не спорю. Только почему это трудно честно называть? Опять потому же, из-за плохого пиара?

Я не соединяю Кризис Середины Жизни (КСЖ) и начало старения. КСЖ – революционное событие, ломка привычных алгоритмов, их изживание…

Во время КСЖ человек подводит итоги предыдущих периодов в физическом, эмоциональном, интеллектуальном (хорошо бы) планах. Подводя итоги, он завершает и прощается. Да-да, прощается со взрослостью, как когда-то с детством. Если с чем-то попрощаться не удается – кризис растягивается, или происходит регресс (не обязательно патологичный) и допроживание. КСЖ многократно и хорошо описан (лично я больше всего люблю в этом плане Д. Шарпа, М. Штайна, ну и трагичного Дж. Холлиса).

В итоге КСЖ мы должны увидеть, что ставший для нас привычным образ мира и себя в нем изжит, существуют (хотя бы должны существовать) другие алгоритмы, модели, степени восприятия и т. д.

КСЖ – очень большой и важный процесс.

Однако потом (лично у меня года через три-четыре) начинается другой эволюционный процесс – собственно старение.

Здесь интересен вопрос инициации и подготовки. Легче всего по аналогии.

Начиная с 41 я с интересом и часто со страхом обнаруживала в себе и своей жизни яркие моменты, которые в сумме назвала инициацией в старость. Мне кажется, я ее прошла (хотя кто знает…).

Когда мне говорят: «Что ты! Рано еще!» – терпеливо (стараюсь) объясняю. Моему сыну 14, и он успешно инициируется в мужчину. Я часто с гордостью говорю ему и о нем: «настоящий мужчина». Мальчики и девочки в 13–14 инициируются во взрослых. Чтобы стать ими в 25–30. Так?

Так и я, чтобы в 60 стать настоящей полноценной старухой, должна сейчас начинать готовиться. Почему тут надо не 12 лет, а 20? Сами понимаете – процессы замедляются. А инерции больше.

Иначе если сейчас не начать этот путь, то одряхлеть-то я одряхлею, а состариться полноценно могу не смочь.

Понимаете меня? Есть много людей, которые дожили до 35 и выглядят взрослыми, при этом взрослыми не являясь. Например, они не обладают самостоятельностью, трудолюбием, навыками, волей, способностью любить и др. Так и со старостью. Необходимо научиться и суметь стать старым человеком, а не просто прожить долго и ослабеть.

Итак, если я вас немного убедила в необходимости старения… в чем же оно состоит?

Лично мне очень помог такой из уст в уста передаваемый образ. Шоссе. По шоссе в разные стороны мчатся машины. Кто-то на лимузине, кто-то на «Оке», кто-то ведет большой грузовик с чем-то тяжелым и важным, кто-то автобус с детьми, кто-то сам едет пассажиром, а кто-то и вообще на мотоцикле или велосипеде. Это социум – у всех своя цель, маршрут, скорость, важно соблюдать правила или нарушать их ловко и умело:). Это время взрослости, время алгоритмов. Но старость, а точнее, пока КСЖ – это когда твой транспорт начинает барахлить, может, просто закипает или топливо кончается, и ты с трудом откатываешь его на обочину и начинаешь сначала переживать, а потом думать, как быть дальше. Ну и конечно, ты можешь починить свою машину, или принять помощь друзей, или пересесть на велик, или пойти пешком…

Но есть еще вариант – увидеть, что сразу за обочиной начинается поле, а там и озеро, лес, горы… Главное – поле.

Поскольку сначала это КСЖ, с большой вероятностью ты вернешься на шоссе доделывать дела, но запомнишь цвета и запахи и привлекательность этого поля.

А вот старость – это когда ты решаешь покинуть суетливое шоссе с его гонкой и отправиться в путь по полю.

Когда я отправилась – было очень трудно, мучительно, ничего не получалось. Я плакала у своего психоаналитика: «Я не могу понять, какие тут алгоритмы, правила». Так продолжалось какое-то время, пока не дошло: единственный необходимый мне новый алгоритм – отсутствие алгоритмов. Единственное правило движения по полю – открытые глаза и другие чувства, особенно ноги. Зато останавливаться и отдыхать можно, когда захочешь, можно поднимать глаза к небу, ходить кругами и т. д. и т. п.

В любом случае…

«Как это ни печально, но вы никогда не сможете понять что-либо, просто прочитав об этом книгу» (Р. А. Уилсон).

Да и написав тоже. Потому попробуем поработать, подумать?

Часть 2. О времени и пространстве старости

Время и отношения с ним

– Простите, вы не скажете, который час?

– Хаим, живи проще! (одесский анекдот).

«Время за прошедшие десятилетия заметно подпортилось и пожелтело» (В. Тихоновец. Пассажир Окрыленного).

Деревенский диалог:

– Когда ты поедешь в город? Говорила, что надо в больницу и в администрацию…

– Надо-надо.

– Давай в понедельник?

– Сереж, милый, мне надо, пока корова не отелилась. Но когда речка встанет. А тогда ведь гололед будет… И внуки должны приехать.

– Так когда, баб Мань?

– Скажу, милый. Скажу…

Время старости существует не безусловно, как наивно полагают многие. Оно в пространстве. Природе и окружении. Когда внука заберут. До половодья, после картошки, и уж конечно, засветло или затемно…

Остальной социум с его понедельниками, приемными днями и договоренностями по часам – он тоже лишь часть «окружающего мира», самая суетливая порой часть и сложная для взаимодействия.

Время старости другое – иногда кажется долгим, растянутым. Зато оно реально зациклено. Ритмично, связано с тем, отчего изначально бралось, – ритмом земли и пространством. Все то, в чем только начинают убеждать квантовые физики.

Старость имеет весьма серьезное отношение ко времени. Вполне можно сказать, что она ответственна за него.

Пожалуй, бесспорно, что все ранние возрасты нацелены во времени вперед на ожидания и планирование.

Старикам присуща фраза: «Мне ждать нечего». В негативном аспекте – это ворчливая безнадежность и пессимизм. В позитиве – открытость, любопытство и приятие в сторону будущего. Это предполагаемое всеми религиями безусловное приятие заранее (!) всего, «что Бог пошлет». Базой для этого служит опыт прожитой до того части жизни.

У меня, например, около 40 лет появилось ощущение накопленного опыта выживания. «Как было – видели, как будет – посмотрим» – чудесная формула жизни от Татьяны Ивановны Афанасовой. Для стариков это обозначение себя во времени. «Время, в котором стоим» (выражение абхазских стариков, подаренное Фазилем Искандером).

Сначала нас победило «иметь, а не быть», потом мы стали «иметь» время. «Время есть?» Теперь не быть, а быть где и когда. Жизнь подменяется расписаниями и планами. Старость – пора выйти из этого в настоящее время.

Ну и конечно, старики помнят. Помнят за других. Помнят вас маленькими. Помнят для вас историю рода и те времена, когда… Они, их жизни и память – ткань времени.

Настоящие качественные старики смотрят во времени не вперед, не назад, а вокруг, во всей многомерности пространства. Многим приходилось наблюдать, когда с приходом слабоумия старики путают настоящее с прошлым, ждут давно случившегося, видят покойников среди живых и т. п. Начинается это с простой путаницы во временных связях. Людей, привыкших жить в узкой реальности логической матрицы, такое пугает. Но если приглядеться, то это взгляд! Не обязательно дожидаться слабости ума, чтобы увидеть многомерность.

Время – некая данность, договоренность, возведенная людьми в ранг закона. В большинстве своем люди чувствуют и принимают относительность и неопределенность времени, но оно крепко держит нас, как привычная карта территории. И даже отрицание времени есть зацепка за него.

Проще всего оттолкнуться от дней рождения. Люди делятся на тех, кто их любит, равнодушен, не любит.

В основном считается, что дни рождения отмеряют наше взросление, наше время жизни. И потому в детстве они радуют – мы же торопимся! Потом напрягают – мы уже вроде не торопимся, а потом и вовсе расстраивают.

Я вижу такую историю. Вот Галактика, Солнце, далеко-далеко от него наша Земля летит по большой орбите вокруг. И вот в какой-то точке этой орбиты, точке, которую никак не пометить, не назвать, только очень условно, и все же она есть, наверное… В этой точке-моменте мое тело отделилось от материнского и началась Моя жизнь. И вот когда Земля пролетает где-то примерно в этом месте (о-о-очень примерно, только относительно Солнца), можно этот момент рождения вспомнить и порадоваться. Порадоваться, что это случилось, что здесь, с этими людьми… Вот и все. Сколько раз уже Земля прошла это «место», сколько еще… Я люблю свои дни рождения и отмеряемые числа – ведь это жизнь, моя жизнь. Кроме того, мы с детьми и друзьями весело празднуем….

Время – удобная координата, если вы наполняете ее смыслом.

Фильм «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» (2003) корейского режиссера Ким Ки Дука, наверное, четче всего передает эту ситуацию.

Старики существуют вне времени? Да, они создают и поддерживают пространство.

Хотя… Во времени они, конечно, тоже существуют. Но не в том оцифрованном ритме цивилизации. А в безмерном, космическом и физическом времени, «том, в котором стоим». Том, которое обусловлено вращением Земли и сменой времен года, сменой ландшафтов, разрушением гор, ростом лесов. Они участвуют в этом времени, являясь им, стоят в нем, как стоят деревья.

Переход в старость – это во многом переход во времени и в другое время. Раньше оно шло, бежало, тянулось где-то рядом. Теперь мы становимся им и оказываемся внутри.

О самом понятии времени очень интересно и полезно размышлять, например, вместе со Стивеном Хокингом.

Цивилизованный человек в ловушке этого оцифрованного усредненного официального времени (и календаря), отчуждаемый от ощущений собственного тела и планеты, брошен, покинут самим собой в стрессе и тревоге.

«Конечно, вы можете всегда настаивать на своем повседневном образе действий и любой ценой держаться времени, идущего вперед. Если вы слишком долго подавляете настроения и чувства, то, вероятно, начнете проклинать повседневную жизнь или, как минимум, высказывать массу жалоб на стресс или невозможность всего этого. Чем больше вы цепляетесь за движение вперед во времени, тем больше вас одолевают эти настроения – и тем больше вы начинаете бояться смерти и уничтожения» (А. Минделл).

«И Аристотель, и Ньютон верили в абсолютное время. Иными словами, они считали, что временной интервал между двумя событиями можно однозначно измерить и что результат будет одинаков независимо от того, кто производит измерение, лишь бы у измеряющего были правильные часы. Время было полностью отделено от пространства и считалось не зависящим от него. Такова точка зрения большинства, точка зрения здравого смысла. Но нам пришлось изменить свои представления о пространстве и времени. Представления, основанные на „здравом смысле“, относятся к сравнительно медленным объектам (яблоко, планета), но они оказываются совершенно неуместными, когда скорости становятся близкими к скорости света. ‹…› Теория относительности покончила с понятием абсолютного времени» (С. Хокинг. Краткая история времени).

А квантовая теория, похоже, покончила с остальными абсолютными понятиями.

Очень многие говорят: какое нам дело до всего этого? Ведь мы живем среди яблок и планет в зоне здравого смысла, что нам до скорости света? Но, друзья мои, ведь мы как раз и живем в скорости света, мы видим и яблоко, и планету только «благодаря» скорости света, благодаря ей мы можем поймать яблоко, не дать ему встретиться с планетой. И наш выбор – к какой скорости приблизить скорость нашей мысли.

Например, Чарльз Тарт в «Пробуждении» сравнивает ее со скоростью ослиной повозки.

Но мне ближе идея Курта Воннегута («Времетрясение»).

Этот кусок просто невозможно не привести целиком, я очень люблю разыгрывать эту сценку со своими гостями. Старый вымышленный забытый писатель-фантаст выступает перед своими друзьями и друзьями писателя Курта Воннегута…

«Толпа затихла, когда я занял свое место справа от него.

– Вселенная очень сильно расширилась, – сказал он. – ‹…› Поэтому свет теперь недостаточно быстр, чтобы проделывать путешествия, которые надо проделать. Ему теперь не хватит и бесконечно долгого времени. Когда-то свет был самой быстрой штукой на свете, а теперь его место на свалке истории вместе с дилижансами.

И теперь я прошу этого храбреца, осмелившегося встать рядом со мной, выбрать две мерцающие светящиеся точки в небе над нами. ‹…›

Я показал на две светящиеся точки примерно в десяти футах друг от друга. Одна точка была Полярной звездой. Про вторую я ничего не знал. ‹…›

– Они мерцают? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Точно? – спросил он.

– Клянусь, – ответил я.

– Отлично! Дин-дин-дон! – сказал он. – Теперь вот что. Какие бы небесные тела ни скрывались за этими двумя точками, можно быть уверенными, что Вселенная стала настолько разреженной, что свету от одной из них до другой нужно добираться тысячи или миллионы лет. Дин-дин-дон? А теперь я попрошу вас посмотреть, со всем возможным безразличием, сначала на одну, а потом на другую.

– Хорошо, – сказал я. – Я это сделал.

– Это заняло одну секунду, не так ли? – спросил Тр ау т.

– Не больше, – сказал я.

– Даже если бы это заняло час, – сказал он, – существует нечто, что, говоря консервативным языком, преодолело расстояние между этими небесными телами в миллион раз быстрее света.

– Что же это было? – спросил я.

– Твое сознание, – ответил он. – Это – новое свойство Вселенной, оно существует только потому, что существуют люди…»

Разве не замечательно. Попробуйте почувствовать себя истинным независимым стариком Вселенной, и у вас получится проделать это с кем-то помоложе, получив общее удовольствие.

Время – это не часы и минуты, не отрезки и точки встречи. Это, что важнее, обозначение некой категории ситуации. Ну как бы это сказать… Лето – это не время, когда на календаре написано «июнь», а время, когда в нашей полосе цветут травы и завязываются плоды. Время косить и время сажать.

«Время собирать камни и время разбрасывать»… и время смотреть на камни. А вообще, не знаю, почему все так любят цитировать эти самые камни.

Там ведь есть еще:

¹ Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

² время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;

³ время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;

⁴ время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;

⁵ время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;

⁶ время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;

⁷ время раздирать, и время сшивать…

А вот моя скромная находка. Время старости – пространство. Она приходит не с косой. С косой – старуха Смерть. Старушка Старость приходит с граблями (иногда, может быть, с лопатой, мотыгой, ведром). Она никогда не скажет, сколько вам осталось, но скажет, что вам надо бы сделать, где прибраться, что посадить… А начнете бегать-суетиться, сами знаете про грабли…

Первая половина жизни наполнена культом времени. Мы торопимся, догоняем, обгоняем, считаем и экономим, тратим время. И мы боимся смерти, которая придет и скажет, что оно кончилось и что мы что-то не успели. Но когда мы готовы принять и смерть и жизнь, отвернувшись слегка от часов и календарей, старость освобождает нас от этой зависимости. Старики замечают время по другим людям, своим детям и внукам. Сами же они заняты пространством.

Когда, выросшие, мы вспоминаем своих бабушек и дедушек, мы с трудом можем сказать, сколько им было лет, когда мы слушали сказки у них на коленях или когда приходили рассказать об успехах в институте.

Мифологическая реальность тоже свободна от времени.