Текст книги "Достоинство возраста. Как относиться к старению"

Что ж, европейцы близки уже к обществу богатых старичков. Если подростковая мусульманская культура не разрушит их мир, посмотрим, что получится…

Я, пожалуй, буду неправа, если расстанусь с темой бессмертия, не процитировав Джонатана Свифта («Путешествия Гулливера»):

«Самые дряхлые старики дорожат каждым лишним днем жизни и смотрят на смерть как на величайшее зло, от которого природа всегда побуждает бежать подальше; только здесь, на острове Лаггнегге, нет этой бешеной жажды жизни, ибо у всех перед глазами пример долголетия – струльдбруги.

‹…› хотя немного людей изъявят желание остаться бессмертными на таких тяжелых условиях, все же собеседник мой заметил, что в обоих упомянутых королевствах, то есть в Бальнибарби и в Японии, каждый старается по возможности отдалить от себя смерть, в каком бы преклонном возрасте она ни приходила; и ему редко приходилось слышать о людях, добровольно лишавших себя жизни, разве что их побуждали к этому нестерпимые физические страдания или большое горе. И он спросил меня, не наблюдается ли то же самое явление и в моем отечестве…

После этого предисловия он сделал мне подробное описание живущих среди них струльдбругов. Он сказал, что почти до тридцатилетнего возраста они ничем не отличаются от остальных людей; затем становятся мало-помалу мрачными и угрюмыми, и меланхолия их растет до восьмидесяти лет. ‹…›

По достижении восьмидесятилетнего возраста, который здесь считается пределом человеческой жизни, они не только подвергаются всем недугам и слабостям, свойственным прочим старикам, но бывают еще подавлены страшной перспективой влачить такое существование вечно. Струльдбруги не только упрямы, сварливы, жадны, угрюмы, тщеславны и болтливы, но они не способны также к дружбе и лишены естественных добрых чувств, которые у них не простираются дальше чем на внуков. Зависть и немощные желания непрестанно снедают их, причем главными предметами зависти являются у них, по-видимому, пороки молодости и смерть стариков. ‹…› Наименее несчастными среди них являются впавшие в детство и совершенно потерявшие память; они внушают к себе больше жалости и участия, потому что лишены множества дурных качеств, которые изобилуют у остальных бессмертных.

‹…› Как только струльдбругам исполняется восемьдесят лет, для них наступает гражданская смерть; наследники немедленно получают их имущество; лишь небольшой паек оставляется для их пропитания, бедные же содержатся на общественный счет. По достижении этого возраста они считаются неспособными к занятию должностей, соединенных с доверием или доходами; они не могут ни покупать, ни брать в аренду землю, им не разрешается выступать свидетелями ни по уголовным, ни по гражданским делам…

В девяносто лет у струльдбругов выпадают зубы и волосы; в этом возрасте они перестают различать вкус пищи, но едят и пьют все, что попадается под руку, без всякого удовольствия и аппетита. Болезни, которым они подвержены, продолжаются без усиления и ослабления. В разговоре они забывают названия самых обыденных вещей и имена лиц, даже своих ближайших друзей и родственников. Вследствие этого они не способны развлекаться чтением, так как их память не удерживает начала фразы, когда они доходят до ее конца; таким образом, они лишены единственного доступного им развлечения.

Так как язык этой страны постоянно изменяется, то струльдбруги, родившиеся в одном столетии, с трудом понимают язык людей, родившихся в другом, а после двухсот лет вообще не способны вести разговор (кроме небольшого количества фраз, состоящих из общих слов) с окружающими их смертными, и, таким образом, они подвержены печальной участи чувствовать себя иностранцами в своем отечестве.

Вот какое описание струльдбругов было сделано мне, и я думаю, что передаю его совершенно точно. Позднее я собственными глазами увидел пять или шесть струльдбругов различного возраста, и самым молодым из них было не больше двухсот лет; мои друзья, приводившие их ко мне несколько раз, хотя и говорили им, что я великий путешественник и видел весь свет, однако струльдбруги не полюбопытствовали задать мне ни одного вопроса: они просили меня только дать им сломскудаск, то есть подарок на память. Это благовидный способ выпрашивания милостыни в обход закона, строго запрещающего струльдбругам нищенство, так как они содержатся на общественный счет, хотя, надо сказать правду, очень скудно.

Струльдбругов все ненавидят и презирают. ‹…›

Мне никогда не приходилось видеть такого омерзительного зрелища, какое представляли эти люди, причем женщины были еще противнее мужчин. ‹…›

Читатель легко поверит, что после всего мной услышанного и увиденного мое горячее желание быть бессмертным значительно поостыло. Я искренне устыдился заманчивых картин, которые рисовало мое воображение, и подумал, что ни один тиран не мог бы изобрести казни, которую я с радостью не принял бы, лишь бы только избавиться от такой жизни.

Король весело посмеялся, узнав о разговоре, который я вел с друзьями, и предложил мне взять с собой на родину парочку струльдбругов, чтобы излечить моих соотечественников от страха смерти».

Свифта незачем комментировать…

Владимир и Максим Скулачевы, великие наши биологи, начали продавать «Наркотик Струльдбруга» – название мое, у них – это косметика и лекарства на основе «иона Скулачева». Экспериментально подтвердив большинство открытий той же Шаталовой, папа с сыном продают пилюли, обманывающие естественный процесс старения (феноптоз) и позволяющие быть здоровым, не делая никаких разумных усилий.

Пожалуй, я вернусь все же к варианту: увековечивание в делах.

«В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы отданы делу, которое не стареет» (А. Шопенгауэр).

Думаю, не ошибусь, что это самый старинный и самый распространенный способ достижения бессмертия. Попытка остаться в человеческой памяти, истории, создав нечто неподвластное времени… или разрушив. Это, конечно, совсем другое бессмертие – не физическое. Однако другое оно только для тех, кто накрепко ощущает свои границы, отделенность себя от мира и вообще себя как тело.

Но вопреки стенаниям Екклезиаста уже очень многие люди во все времена смогли обрести бессмертие в человеческой памяти. За исключением Герострата и его последователей вроде Гитлера, это в основном люди выдающиеся. Выдаются они не просто из некоего общего потока. Многие исследователи эволюции сходятся на том, что такие люди, как Леонардо да Винчи и Исаак Ньютон, Бетховен и Шекспир… (как говорят, «те, чье имя Word не выделяет красным») – такие люди находятся на опережающем витке эволюции и потому надолго впереди. Они скорее не в памяти, а в ориентирах… Интересно размышлять об этом. Стали ли они бессмертными, забежав вперед или, наоборот, спустившись на несколько витков…

Однако идея зацепиться за жизнь, оставляя следы, весьма распространена. И сейчас стала доступной миллионам, оттого сильно инфлировала.

Вы вывешиваете «посты», рассказываете в блоге о том, как варите макароны и надеваете носки… И ваши творения за считаные дни видит больше людей, чем Сикстинскую капеллу при жизни автора. И главное – все это на срок, кажущийся бесконечным, повисает в архивах мировой сети… Как искусственные розы, которые, не истлевая, «где-то лежат».

Определения, обозначения

«– А ну-ка, друг Папиоль! Спой нам песню о том, кто стар, а кто молод! И Папуль, аккомпанируя себе на маленькой арфе, пропел дерзкую и бойкую песню:

 
Молод тот, кто все добро заложит
И помчится, гордый, на турнир.
Молод тот, кто, без гроша в кармане,
Царские подарки раздает.
Кто, гоним толпою кредиторов,
Весело садится за игру,
Ставит на кон жизнь. И трижды молод,
Кто себя в любви не бережет!
Стар и дряхл, кто копит хлеб в амбаре,
Прячет под пол сладкое вино,
Кто, поев, страшится пресыщенья
И весною кутается в плащ.
Кто не смеет отложить работу
И бросает в изможденье карты,
Сладостного куша не сорвав».
 

(Л. Фейхтвангер. Испанская баллада)

Этот диалог стареющего рыцаря и старого оруженосца во многом отражает привычные бытовые представления о старости, состоящие из предрассудков и страхов. Ведь положительные и отрицательные оттенки и качества придает старости сам человек, а не законы жизни. И если перечитать текст еще раз, стараясь быть объективным, то станет очевидно: в этом отрывке молодость ничуть не лучше старости, просто они разные. И в этом ценность.

Посмотрим «Википедию». Особой активности страница не вызывает, написано не много:

«Старость – период жизни человека от утраты способности организма к продолжению рода до смерти. Характеризуется ухудшением здоровья, умственных способностей, затуханием функций организма.

Попытки определения

Термин „старость“ нельзя определить точно, так как в разных обществах этот термин имеет разные значения. Во многих частях света люди считаются старыми из-за некоторых изменений в их активности и социальной роли. Например, люди могут считаться старыми, когда они становятся бабушками и дедушками или когда они начинают выполнять меньшее количество работы. В России, в Европе, в США и во многих других странах люди считаются старыми, когда они прожили определенное количество лет».

Первое определение, хотя и лаконичное… но, пожалуй, не хватает слова «естественной» (утраты). И потом, всякий ли, кто не может родить, – старик? И наоборот, нынче, как в сказке, полно стариков-родителей.

А вот про «определенное количество лет» и социальные роли – куда ближе.

Может, у нас с вами к концу книги получится предложить наш вариант. Хотя я против определений в принципе, мне ближе термин «обозначение». Вот еще материал из «Википедии»:

«Вокруг старых людей бытует множество стереотипов, например: они используют палки для хождения, часто посещают врачей, много спят, страдают старческим склерозом. Эти мнения – поверхностны и не совсем правдивы. Большинство старых людей легко перемещаются, сами заботятся о себе. Хотя с приходом старости люди становятся более восприимчивыми к болезням.

Социальные, психологические и биологические аспекты старения, его причины и способы борьбы с ним изучает наука геронтология».

Здесь же приводится интересная цитата о мировоззрении ацтеков, яркая своим образным языком. Она пригодится нам в дальнейшем в разных темах.

«Наиболее метко мировоззрение ацтеков в отношении старости было высказано в пиктографическом „Кодексе Теллериано-Ременсис“ с итальянскими комментариями:

Были и есть все эти люди такими любителями метафор, как в словах, так и в делах, что для того, чтобы дать понять о возрасте людей, они рисовали эту гору… Но |кому| от 40 до 60 |лет|, тот начинает спускаться с горы и начинает ходить согбенным, до тех пор, пока не нужно будет найти палку, чтобы поддержать себя, возвращаясь, как ребенок, к первому возрасту. Но между тем, когда он не терял здравого рассудка, они называли его на |своем| языке шапотекакапагехе [sciapotecacapagehe], что значит „народная стража“, или „истинный исправитель“, и потому он был у них в большом почете в этой стране. От какового обычая должен устыдиться наш |европейский| народ, так как в стране, где старики-варвары были в таком почете, старики-христиане уже столь презираемы, что сказывают, что сейчас, достигая 60 лет, не имеют рассудка и что поэтому они не должны достигать того возраста. И следовало бы бояться тем, кто говорит это, которым Святой Дух грозит с помощью разума. Горе народу, где нет стариков!» (древняя мексиканская рукопись «Кодекс Теллериано-Ременси с дополнениями из «Кодекса Риос»).

А вот выдержка из «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля, наверное, по-прежнему наиболее емкая (мной сокращена в три раза):

«СТАРЫЙ, многолетний (многодневный и многовековой). Старый дом, давно выстроенный. Старый друг лучше новых двух. Новгород старый город, древний. Старый человек, противопол. молодой и середовой, преклонных лет, доживающий век свой, кому под 60 и более. Старая лошадь, 12 лет или более. Обыденка-стара, коли сутки прожила. Старый дурак глупее молодого. Лучше служить старому, чем малому, говорили бояре, требуя в цари не царевича, а старшего в роде. Чья воля старее, та и правее (право владения). Старая любовь долго помнится. Старого не поминать. Кто старое помянет (и: вспомянет) – тому глаз вон. Старый знакомый, снова здорово! Фетиньястара, да Федоту мила. Нового друга желай, старого не избывай. Нового счастья ищи, а старого не теряй. Стар пес, да верно служит. Старую собаку не волком звать. Старый ворон не каркнет даром: либо было что, либо будет что. Старый конь борозды не портит, в пашне. И старую кукушку на ястреба не променять. И стар, да весел, и молод, да угрюм. И стар, да петух: и молод, да протух. Старые пророки вымерли, а новые не рождаются (а новые правды не сказывают). Есть старый (отец) – убил бы его; нет старого – купил бы его! Молодой на битву, а старый на думу. Чем старее, тем правее; а чем моложе, тем дороже. Старый что стареет, то дуреет. Старые дураки глупее молодых. Стар да мал – дважды глуп. Старого учить, что мертвого лечить. Старое стареется, а молодое растет. Молод, да стары книги читал. Мал – да умен, стар – да глуп. Через старых и молодым житья нет. Родился мал, рос глуп, вырос пьян, помер стар – ничего не знаю (отзыв запорожца на том свете) | Ветхий, обветшалый, негодный, изношенный. Не то худо, как старо да хило, а то худо, ново (молодо), да гнило. Старый, полуразвалившийся дом. Старое серебро на вес продается. Старое хвали, да со двора гони. | Прежний, бывший, давнишний, прошедший, минувший. Кто старое помянет, тому глаз вон, об укоре. Старый губернатор, уволенный уже. | Давнишний, вековой, древний, исконный, споконный. Это старый обычай, давний, старинный. Старые времена – золотой век! Старое по-старому, а вновь ничего. Старый коваль, вят. человек бывалый, опытный. У старого все не по-старому, дряхлеет. Хоть по-старому, хоть по-новому – а все отец старше сына! Старость ж. лета, годы, век, срок от рожденья, от созданья, от изготовленья, от начала бытия, возраст. Старость земли нашей, старость рода людского для нас вечная загадка. Старость луны, число дней от новолуния. | Состоянье старого. Дом, за старостью, сломан, по ветхости. В молодости охотою, под старость перхотою. Старость не радость, а молодость (горб) не корысть. Старость – увечье; старость – неволя. Молодость не грех, а и старость не смех. От старости могила лечит. Ни по старости мрут, ни по молодости живут. Под старость человек либо умней, либо глупей бывает. На старости две радости: один сын вор, другой пьяница. Старее, сравн. степень кому, чему более лет; старше, то же и кто больше чином. Старший – старейший из многих, или более старый из двоих, годами или чином. Старший брат моложавее младшего. Старшая сестра на меньшую не похожа. Старшие чином впереди сидят. | Старший – набольший, большак, старшина, начальник, более говорится, старшой, – шая. Как старшие положат, на том и пригороды станут. Старина ж. старинка, все старое (не ветхое), древнее, давнишнее, прошлое, что было и прошло; старые обычаи; древности, древние вещи. Тряхнуть стариной, вспомнить молодость. Дела давно минувших дней, преданье старины глубокой! | Старина, старинушка м. старик, старый человек. А что, старина, много ль тебе лет? Присядь, старинушка, да отдохни! | Старина ж. тамб. городище, селище, развалины, остатки строений, запустелое жилье, бывшее поселенье. | Новг. паханая и перепаханная земля, противопол. новина, целина, непашь, дерновина. На старину навоз возят, на новине хлеб сеют. | Старка, старшая женщина в доме, по хозяйству, в семье; большуха. | Настоятельница монастыря. | Старуха в птичьем выводке, мать, особ. старая тетерка. | Вышедшая из годов, неплодная корова, кобыла и пр. Мир постановил, и старики приговорили. Знать, старики за нас пожили. Кто долго живет, тот и стариком слывет. Старчество ср. старческие лета, возраст, престарелость, конечные годы жизни. Старчество считают с 70 лет. | собират. старики, или собрание, собор старцев. ‹…› И новая песня стареется. Одно золото не стареется. Молодо растет, а старо стареется. Молодой стареет – умнеет, старый стареет – глупеет (дуреет). Не старясь (не состарясь) умирают, а стареются да живут. Стариковать, принимать на себя вид старика, мудреца, разумного, рассудительного человека».

И это совсем не все: «Старость» – одна из самых длинных статей словаря. Мне очень нравится эта разномастность, разносортица, неоднозначность…

А следующая статья словаря про слово «стараться», и она меня тоже зацепила:

«СТАРАТЬСЯ о чем, старываться, тщиться, пещись, усердствовать, прилежать, силиться, стремиться, усильно трудиться, заботиться, хлопотать, делать со рвением, усердно, прилагать все средства. И стараемся, да плохо успеваем. Он много обо мне, за меня старался, и много сделал. Рады стараться! солдатский ответ на похвалу. Не старывался за меня вотчим, а старатель мой старший брат. Старались, да не выстарались, неудачно. Старался ты по мне, постараюсь я о тебе. Старайся, ребята, старайся! помрешь, с музыкой похороним! Старанье, старательство ср. усилие, стремленье, рвение, усердие, раченье, тщание, попеченье. Старанье в работе. Старательство за других, забота, либо труд, ходатайство. Старательный человек, трудолюбивый, усердный и заботливый. Старательная или старательская работа, сверх урока или урочных часов, за особую плату; бол. о земляной и золотопромышленной работе. – ность ж. старательство, как свойство, качество. Старатель, – ница, кто старается о чем-либо; усердник, рачитель, прилежатель, заботник, ревнитель, попечитель…»

Заметили, что у слов общий корень? Случайно ли «стариться» и «стараться» так похожи? Не стоит забывать о том, что В. И. Даль считал русский язык живым, так что будем работать с ним весело и с любопытством.

И чуть забегая вперед, приведу выдержку из книги этнопсихолога А. Андреева «Мир Тропы». Автор, в отличие от Даля, дававшего среднестатистический конкретный временной срез языка, заглядывает дальше и в историю, и в смыслы:

«Понятие же „старый“, как это ни парадоксально для уха современного человека, соотносится лингвистами отнюдь не с дряхлостью и недееспособностью, как раз с обратным: „старый, стар, стара, старо, укр. старий, др. – русск. старъ“ родственно лит. Storas „толстый, объемистый“, др.-исл. Storr „большой, сильный, важный, мужественный“, др.-инд. Sthiras „крепкий, сильный“» (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1987).

 
Вечор девку, вечор девку,
Вечор девку сговорили
За старого, за старого,
За старого красну замуж…
 

Если учесть, что основа этой фольклорной песни может быть чрезвычайно древней, то, не правда ли, смысл песни становится очень и очень неожиданным?!» (А. Андреев).

Сравните с современным пониманием таких песен и сказок: девушку выдали за дряхлого 60–70-летнего, никуда не годного дедушку. В то время как речь идет о замужестве не за Кощеем Бессмертным, а за мужиком взрослым, старшим (в песнях у них и дети нередко).

Итак, «старый» – по А. Андрееву и по-старорусски – матерый, опытный. Часто употребляемое в песнях и сказках словосочетание «старый муж» означает отнюдь не созданный позднее образ немощного, дряхлого деда, а матерого опытного сорокалетнего мужика (порой в песнях так и звучит «стар матер муж»). «Старый конь», не портящий борозды, – не дохлая кляча, а лишь альтернатива жеребцовой неопытности и лишней активности.

Становится ясно: нужно обозначить, что я имею в виду, говоря «старость»[1]1
  Одна из моих претензий к современной научной парадигмеметодологии – требование определения понятий. Такая методология сама по себе весьма ограниченна подобно ньютоновской механике или евклидовой математике. Сейчас уже очевидно, что большинство самых необходимых нам понятий, таких как «жизнь», «человек», «счастье», «любовь», «здоровье» и др., определить невозможно ввиду их беспредельности. Поэтому я уверена, что необходимо ввести как правильный термин – «обозначение».


[Закрыть].

Возраст и только. Ничего больше. Только возраст, следующий за зрелостью, за серединой жизни, возраст после 45–50. Это и есть обозначение старости. Мне бы хотелось, чтобы и вы попробовали, читая книгу, также принять это упрощенное очищенное толкование.

Основная цель данного труда и состоит в том, чтобы вернуть старости ее простое и однозначное понимание как возрастного отрезка – подобно детству, юности и пр., а затем поискать расширенные варианты его наполнения.

Именно этому расширению, похоже, сопротивляется общий разум социума. Как скептичный ребенок говорит: «Да знаю я, что значит быть взрослым!.. Стану большим, женюсь, буду работать и ездить на машине, потом умру». Как подросток, пугающийся перспектив, убегает в попытки не взрослеть… Также люди боятся старости.

Я не собираюсь оспаривать общее мнение, что старость – плохо, и доказать обратное. Я хочу лишь убедить вас в том, что старость есть, и она неопределенна, и может быть наполнена бесконечным числом смыслов.