Электронная библиотека » Юнь Чжан » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 15 мая 2024, 09:20


Автор книги: Юнь Чжан


Жанр: Историческое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Ближе к делу. Ты только что сказал, будто случилось нечто странное, из-за чего ты можешь лишиться головы. Так что же произошло? – спросил Чжан Чжо, обмахиваясь веером.

Ли Доцзо тяжело вздохнул, поднял чарку с вином и осушил ее одним махом. С грохотом стукнув посудой по столу, он резко сказал:

– Да какая разница что! Главное – серебро исчезло! Я просто вне себя от ярости!

– Серебро? Ты имеешь в виду выплаченный серебром налог? Разве им занимаются не земельные чиновники? Как получилось, что ты как-то с этим связан? – Заинтересованный, Чжан Чжо выпрямился.

Именно земельные чиновники служили в ведомстве по учету населения и сбору налогов.

В первый год правления Жуй-цзуна Ее Императорское Величество императрица У Цзэтянь была вдовой. Не прошло и месяца после смерти императора Гао-цзуна, как она издала императорский указ, после которого начались радикальные изменения в системе. Цвет знамени сменился на золотой, а столица Лоян была переименована в Шэньду, что означало «священная столица». Изменения коснулись и различных ведомств. Так, центральный секретариат стал именоваться государственной канцелярией, уездных глав переименовали в губернаторов областей, придворный совет Мэнся стал советом Луаньтай, а кабинет министров Шаншу переименовали в Вэньчан. Министерство чинов, ведомство по учету населения и сбору налогов, министерство церемоний, военное министерство, министерство наказаний и министерство общественных работ стали именоваться министерство Тяньгуань, министерство Дигуань, министерство Чуньгуань, министерство Сягуань, министерство Цюгуань и министерство Дунгуань. В министерстве Дигуань и служили земельные чиновники, что занимались учетом населения и сбором налогов.

Налог серебром поступал из самых разных источников: от местных чиновников до глав уделов и так далее. Официальная должность Ли Доцзо – главнокомандующий правым флангом придворной армии Юйлинь, и он стоял на страже безопасности дворца, что не имело никакого отношения к налогам.

– Если что, вы ничего не слышали. – Ли Доцзо с опаской огляделся и понизил голос: – Это серебро Ее Императорское Величество попросила лично принять от министерства Дигуань, когда прибыла в Чанъань из Лояна в прошлом году. Все серебро отдали мне на сохранение.

– Как думаешь, может ли идти речь о серебре Даюнь? – спросила Шангуань Ваньэр.

– Неужто вы слышали об этом? – Ли Доцзо широко распахнул глаза от удивления.

– О чем идет речь? – непонимающе спросил Авата-но Махито.

– Уважаемый посол, вы слышали про сутру Даюнь? – с усмешкой уточнил Чжан Чжо.

– Да, слышал, – кивнул Авата-но Махито.

О сутре ходила такая история: когда императрица взошла на трон, одной из самых больших проблем, с которыми она столкнулась, было то, что никто из женщин не принимал титул императора. Она долгое время думала, как решить этот вопрос, и потому была вне себя от счастья, когда к ней пришел монах по имени Фамин и даровал сутру под названием Даюнь, что означало «великая облачная сутра», с пророчеством о приходе святой женщины-правительницы. Императрица объявила Майтреей саму себя, ссылаясь на новонайденные тексты и свидетельства. Тогда императрица собрала средства и сама внесла значительный вклад в строительство гигантского Будды Майтреи в пещерах Лунмэнь и основала множество буддийских монастырей, например храм Даюнь.

– Так называемое серебро Даюнь – это серебро, использованное для строительства храма, – объяснил Чжан Чжо.

Авата-но Махито тут же понимающе закивал.

Однако Шангуань Ваньэр покачала головой и сказала:

– Серебро Даюнь отличается от того, что было собрано в прошлый раз. Я слышала, как Ее Императорское Величество упоминала, что оно будет специально использовано для создания статуи Будды.

– Статуи Будды?

– Да! Когда Ее Императорское Величество прибыла в Чанъань, то поклялась построить большого Будду из чистого серебра в храме Великого сострадания и милосердия, чтобы благословить страну, народ и саму себя. Серебро не собирали со всех уголков страны – каждый слиток принадлежал императрице.

– Я понял. – Чжан Чжо постучал по столу своим складным веером. – В таком случае нет никакой необходимости во вмешательстве со стороны земельных чиновников.

– Да! Серебро доверили мне, но я потерял его! – Ли Доцзо в отчаянии схватился за голову.

– Как же так получилось? – обеспокоенно спросила Шангуань Ваньэр.

– Не знаю… Я не просто потерял… Я потерял все! – Ли Доцзо скрипнул зубами. – Если поймаю этого гадкого вора, убью его на месте!

– Это… невозможно! Там было не три и не четыре ляна, – никак не могла поверить Шангуань Ваньэр.

– Сколько там было? – усмехнувшись, спросил Чжан Чжо.

– Сто тысяч лянов!

Когда Шангуань Ваньэр сказала это, широкая улыбка застыла на лице Чжан Чжо.

Это и правда было невозможно! Если бы речь шла о трех-четырех лянах серебра или даже чуть больше, то это имело бы смысл. Но потерять сто тысяч, находящихся под защитой придворной армии Юйлинь, было совершенно невозможно! Не говоря уже о том, что перевозить такое количество серебра было очень нелегко!

– Но… клянусь… Серебра нет… – Ли Доцзо сжал кулаки. – Я и говорю, что все это очень странно!

Четверо людей растерянно переглянулись между собой.

– Черная Ярость, так что же все-таки случилось? Расскажи подробнее! – попросил Чжан Чжо.

Ли Доцзо, сидевший у окна, напоминал железный столб – его лицо не выражало ничего, кроме тревоги и беспомощности.

– Серебро Даюнь, которое, как я хорошо знаю, чрезвычайно важно, было помещено в сокровищницу Западного внутреннего двора после моего прибытия в Чанъань… Вы хорошо знаете это место, придворный историограф.

Чжан Чжо утвердительно кивнул. Императорский дворец в Чанъани – это дворец Тайцзигун, граничащий с Западным внутренним двором, к востоку от которого находится дворец Ханьюаньгун. Западный внутренний двор – это место с беседками и террасами, водными павильонами и искусственными горными вершинами в миниатюре, а также полями для игр. Иными словами, это место для императорских забав. Сокровищница Западного внутреннего двора, используемая для хранения личных вещей императорской семьи, занимает огромную площадь и очень хорошо охраняется. После переезда императрицы в Лоян Западный внутренний двор в Чанъани уже не был таким оживленным и шумным, как раньше. Однако он по-прежнему оставался важным местом, куда могла вернуться императрица, так как к востоку находился дворец Ханьюаньгун, где размещалась большая часть придворной армии Юйлинь, во главе которой и стоял Ли Доцзо.

– После прибытия в Чанъань я поместил сто тысяч лянов серебра в сокровищницу Западного внутреннего двора, в котором раньше хранились серебряные деньги. Стены, как вы знаете, толщиной в пять чи[18]18
  Один чи равен 32 см.


[Закрыть]
и сделаны из высокопрочного кирпича, который не может пробить ни один клинок. В сокровищнице Западного внутреннего двора нет окон, есть лишь тяжелая железная дверь, единственный ключ от которой хранится у меня. Как только серебро оказалось внутри, я отправил туда пятьсот солдат, чтобы окружить хранилище и охранять его денно и нощно. Я думал, так серебро будет в сохранности. – Глаза Ли Доцзо расширились и оттого напоминали по размеру медные колокола.

– Да, серебро было под прекрасной защитой! – воскликнул Авата-но Махито.

– Но, – руки Ли Доцзо задрожали, – оно, черт возьми, исчезло! Сто тысяч лянов серебра исчезло за одну ночь, не оставив ни следа! Исчезло, словно испарилось в воздухе!

– Как такое возможно?!

– Когда день клонился к закату, я лично со своими людьми пришел во внутреннее хранилище проверить, все ли в порядке. Серебро было на месте, все сто тысяч лянов и ни ляном меньше, потом я вышел, чтобы запереть дверь, и закрыл ее своими руками. Несколько сотен солдат охраняли ее. Среди ночи я вернулся, открыл дверь и обнаружил, что все сто тысяч лянов серебра исчезли! – нервно воскликнул Ли Доцзо.

– Подожди-подожди! – перебил его Чжан Чжо. – Ночью? Какой именно ночью?

– Ночью седьмого дня первого лунного месяца.

– Что?! Ночью седьмого дня первого лунного месяца?! – одновременно воскликнули Чжан Чжо, Шангуань Ваньэр и Авата-но Махито.

– Что вас так удивило? – непонимающе уставился Ли Доцзо на троицу.

– И вновь мы возвращаемся в ночь седьмого дня первого лунного месяца… – прошептал Авата-но Махито.

Чжан Чжо криво усмехнулся:

– Немудрено! В ту ночь по городу шествовали сотни чудовищ.

Ли Доцзо заметил, как странно эти трое переглянулись, и захотел узнать подробности, но Чжан Чжо не стал ему ничего объяснять. Внезапно взгляд Шангуань Ваньэр забегал по трактиру, а все ее лицо напряглось. Эта женщина могла похвастаться не только своей потрясающей внешностью, но и острым умом. Кажется, сейчас она что-то поняла.

– Эта история, случившаяся с военачальником Ли, напомнила мне о другом событии того дня. Сначала я не думала, что они связаны, но теперь кажется, будто… – задумчиво протянула Шангуань Ваньэр. – Кажется, будто…

– Ты вспомнила тех поющих и танцующих котов, укравших повозку с серебром? – Сердце Чжан Чжо сделало кульбит.

– Чего-чего? – Ли Доцзо подпрыгнул на месте, стоило ему услышать слова «повозка» и «серебро».

Чжан Чжо рассказал о том случае, а Ли Доцзо замахал руками.

– Да бред! Как коты могли провернуть такое? – Военачальник Черная Ярость, который всю жизнь только и делал, что убивал, казалось, не мог и мысли допустить, что демоны и боги и правда существуют.

– Что мы имеем? Военачальник Ли не уследил за императорским серебром, и в ту же ночь, как мы знаем, кое-кому привиделась стая котов, которые сопровождали повозку, нагруженную серебром. Это не может быть совпадением, – со всей серьезностью заявила Шангуань Ваньэр.

– То серебро, что пропало из сокровищницы Западного внутреннего двора, было в форме монет или в форме слитков? – спросил Чжан Чжо.

– В форме монет.

Чжан Чжо и Авата-но Махито обменялись взглядами.

– В ту ночь повозка, которую сопровождали коты, была нагружена… серебряными монетами.

– Невозможно! – ошарашенно прошептал Ли Доцзо.

– Повозка вполне могла вместить в себя сто тысяч лянов серебра монетами. Несмотря на то что в Чанъани много богатых семей, вряд ли найдутся те, у кого дома хранится сто тысяч лянов серебра, тем более монетами, – прищурившись, сказал Чжан Чжо.

Обычные люди в большинстве случаев пользовались серебряными слитками или кусочками серебра. Монеты были доступны только правительственным кругам или использовались для крупных сделок. Разумеется, сто тысяч лянов серебра монетами были непростыми.

– Придворный историограф, вы хотите сказать, что той ночью какие-то коты украли у меня из-под носа сто тысяч лянов серебра? – недоверчиво протянул Ли Доцзо. Он погрузился в свои мысли и некоторое время молчал. Казалось, он начинал верить в существование потусторонних сил и больше не говорил, будто призраков и монстров не бывает.

– Мы не уверены, но между этими двумя событиями точно существует необъяснимая связь. – Чжан Чжо вновь постучал по столешнице своим складным веером.

– Придворный историограф, если у вас есть время, не могли бы вы вместе со мной пойти в сокровищницу Западного внутреннего двора и осмотреть ее? Возможно, вы сможете найти улики. Это лучше, чем гадать, сидя в трактире, – взмолился Ли Доцзо, поворачиваясь к Чжан Чжо.

– Раз уж это все связано с котом-демоном, то не мешало бы сходить туда на разведку.

Ли Доцзо расплылся в широкой улыбке. Вскочив на ноги, он расплатился за вино и ринулся прочь из трактира. Чжан Чжо последовал за ним, и они на всех парах помчались во дворец в сопровождении солдат. Миновав ворота Сюаньумэнь и пройдя в Западный внутренний двор, они в конце концов прибыли в просторный закрытый двор, окруженный очень высокими стенами. Там не было ни одного дерева, зато рядами стояли похожие друг на друга здания с красными стенами. На вид строения сильно отличались от дворцовых домов: каждое из них было высотой в несколько чжанов, с очень толстыми стенами, многие были без окон, и оттого, холодные и мрачные, они напоминали ряды огромных гробов. Ли Доцзо дал знак следовать за ним и спустя несколько минут остановился перед помещением, которое служило хранилищем серебра.

Оно было расположено в самой отдаленной части двора, окруженной солдатами, с двумя боковыми залами справа и слева. На табличке аккуратным канцелярским почерком было написано: «Сокровищница для серебра».

– Именно здесь лежали монеты, а вообще в этом хранилище держали серебро, принадлежавшее органам власти. – С этими словами Ли Доцзо повел Чжан Чжо и остальных вверх по ступеням.

Ли Доцзо достал ключ и отпер тяжелые замки, а двое больших мускулистых солдат подошли и, напрягшись, с силой толкнули две огромные железные двери, которые со скрипом отворились.

– После пропажи ста тысяч лянов серебра я приказал своим людям ничего не трогать, поэтому внутри все ровно так же, как было после преступления, – сказал Ли Доцзо.

Чжан Чжо ничего не ответил и молча вошел в комнату, где было так темно, хоть глаз выколи. Ли Доцзо попросил солдата зажечь лампу, висевшую на стене, чтобы Чжан Чжо смог разглядеть обстановку.

Там не было ни столов, ни стульев, ни скамеек. Пол из зеленого камня был настолько гладким и отполированным, что в него можно было смотреться как в зеркало.

Периметр обширной площади был поделен на равные квадраты желобами длиной в три-пять шагов и глубиной около шести чи: если бы человек среднего роста спрыгнул внутрь, то его головы не было бы видно.

По центру перед северной стеной располагался внушительных размеров лотосовый трон, вырезанный из зеленого камня, на котором была установлена фарфоровая статуя Будды, сидящего со скрещенными ногами. Ли Доцзо подвел остальных к Будде и указал на большой ров под ним, сказав:

– Здесь лежало серебро.

– Какой смысл рыть желоб такого размера? – Авата-но Махито, который никогда раньше не видел подобного, присел рядом со рвом, внимательно разглядывая его. Он обнаружил, что внутренняя часть рва была обита толстым слоем селадона[19]19
  Селадон – особый вид керамики бледного серо-зеленого цвета, впервые появившейся в Китае.


[Закрыть]
, и это выглядело необычайно роскошно.

– Уважаемый посол родом из другой страны, поэтому и не знает, для чего было построено хранилище! – Ли Доцзо слабо улыбнулся, указал на глубокие рвы и сказал: – Если просто складывать слитки или монеты друг на друга, то эта конструкция может легко развалиться. Как-никак здесь хранилось не три и не пять лянов серебра. Все помещение может быть наполнено серебром! Если бы груда слитков или монет рухнула, то собирать их было бы, мягко говоря, утомительно. Солдаты, стерегущие хранилище серебра, обязаны проводить осмотр в определенное время. Серебро складывают в эти желоба, которые еще называют – и не зря – серебряными гробами, так горы слитков или монет не падают и не ломаются под собственным весом. Более того, обычно здесь хранились серебряные четырехугольные монеты одинакового размера, они аккуратно укладывались внутрь. А когда верхняя монетка оказывалась вровень с полом, это означало, что в желобе ровно двести тысяч лянов, не больше и не меньше.

Авата-но Махито удивленно охнул и тут же задал другой вопрос:

– Но для чего стены желоба обиты толстым слоем селадона?

– Не только стены, но и дно сделаны из селадона толщиной в три цуня![20]20
  Один цунь равен 3,33 см.


[Закрыть]
 – назидательно поднял палец вверх Ли Доцзо. – Традиция использовать селадон долгое время передавалась во дворце из поколения в поколение. Говорят, что у серебра есть душа. И если серебро просто закопать, то его душа зароется и спрячется в земле, а, столкнувшись с медью или железом, и вовсе исчезнет без следа, лишь селадон может остановить душу.

– Об этом я слышал! – улыбнулся Авата-но Махито. – В моей стране тоже ходят слухи, будто серебро, зарытое под землей, невозможно найти и что старое серебро превращается в демона. Закапывать деньги нужно в глиняных горшках, фарфоровых кувшинах и так далее и ни в коем случае нельзя использовать ничего металлического.

– Все это ерунда, – Чжан Чжо презрительно фыркнул и вперился внимательным взглядом в большого Будду.

Будда высотой более одного чжана, сделанный из фарфора, полый внутри, издавал звук, стоило постучать по поверхности пальцами, и выглядел настолько величественно, что нужно было задрать голову, чтобы увидеть его целиком. Основание лотосового трона было почти вплотную прижато к краю серебряного гроба и сделано было из камня превосходного качества, испещренного цветами лотоса, львами и иными узорами. Будда восседал на вершине. Его руки, сложенные в жесте дхьяна-мудра[21]21
  Дхьяна-мудра – знак медитации. Значение жеста дхьяна-мудра – равновесие мыслей и духовное совершенство, преобразование иллюзии и заблуждений в высшую мудрость.


[Закрыть]
, лежали чуть ниже пупка. Умиротворение, застывшее на лице, заставляло сердца людей трепетать от благоговения. Перед статуей не стоял столик для подношений, поэтому на лотосовом троне из лазурита было несколько полос застывшего воска. Возможно, охранники зажигали ритуальные свечи прямо на лотосовом троне Будды.

– Почему статуя находится в хранилище? – спросил Чжан Чжо.

Ли Доцзо сложил руки, поклонился и сказал:

– Разумеется, здесь ей не место. Эту статую принесли десять дней назад на временное хранение.

Заметив, что в глазах Чжан Чжо мелькнуло сомнение, Ли Доцзо добавил:

– Ее Императорское Величество хотела использовать сто тысяч лянов серебра для отливки статуи Будды.

Чжан Чжо сразу же понял, зачем статую Будды перенесли в сокровищницу.

Этапы изготовления статуй при императорском дворе сильно отличались от принятых: первый – рабочий – вариант обычно делали из фарфора и отправляли на оценку. Если император был недоволен, то образец нужно было переделать. Только после его разрешения можно было приступать к работе над самой статуей: отбивать из камня молотком или отливать из золота, серебра и меди ровно по форме фарфорового варианта.

– Откуда ее принесли? – Чжан Чжо обошел вокруг статуи, внимательно рассматривая ее со всех сторон.

Не понимая, почему его так заинтересовал этот Будда, Ли Доцзо ответил:

– Из храма Цзяньфу.

– Из храма Цзяньфу? – Чжан Чжо на мгновение замер. – Когда Ее Императорское Величество дала обет создать статую большого Будды, разве она не поклялась поместить его в храм Великого сострадания и милосердия? Почему же этот фарфоровый Будда был принесен из храма Цзяньфу?

– Вы многого не знаете. Ее Императорское Величество действительно хотела создать статую Будду, который должен был быть установлен в храме Великого сострадания и милосердия. Однако монахи этого храма в основном читали сутры, и их навыки литья были не так хороши, как у мастеров храма Цзяньфу. Ее Императорское Величество была так одержима идеей отлить статую Будды из серебра, что специально пригласила монаха высшего ранга, чтобы тот поставил его в храме Цзяньфу и лично следил за всем процессом. Что касается мастеров, которые отливали статую, то ими руководили монахи храма Цзяньфу.

– Понятно. – Лицо Чжан Чжо оставалось непроницаемым. Наконец он оторвал взгляд от статуи Будды и посмотрел в сторону большой ямы под ним. – А этот серебряный гроб кажется очень глубоким.

С этими словами Чжан Чжо нагнулся и заглянул внутрь, но там было так темно, что он не мог разглядеть дна, поэтому просто резво спрыгнул вниз, испугав Ли Доцзо и остальных.

– Придворный историограф, что вы делаете?

– Здесь пропало сто тысяч лянов серебра, я должен все осмотреть, – донесся со дна огромной ямы приглушенный голос Чжан Чжо.

Ли Доцзо нагнулся и передал Чжан Чжо факел. Тот, крепко сжав в факел в руках, принялся оглядываться вокруг. В это время Шангуань Ваньэр глубоко втянула воздух, слегка нахмурилась и тихо спросила:

– Вы чувствуете запах?

– Я унюхал его, как только мы вошли. Резкая вонь сразу ударила в нос! – кивнул Авата-но Махито.

– Не такая уж и вонь, просто непонятный запах. Но я тоже почувствовала его сразу, как мы оказались внутри. – Шангуань Ваньэр прикрыла нос рукой.

Стоявший рядом Ли Доцзо усмехнулся:

– А вы стойкие! Но вообще запах уже выветрился. Изначально тут стояла такая вонища, что умереть можно было. Четверо моих людей все еще не могут встать со своих коек.

Все это время Ли Доцзо не отрывал взгляда от Чжан Чжо, копошившегося внизу. Историограф, судорожно хватая ртом воздух, изо всех сил размахивал своим факелом, который от таких резких порывов чуть не погас.

– Придворный историограф хочет подняться? – Ли Доцзо расстегнул свой пояс и сбросил вниз, вытаскивая Чжан Чжо из ямы, – тот повис на импровизированной веревке, словно дохлая собака.

Чжан Чжо без сил упал на пол. Некоторое время он лежал на спине. Лицо его было сине-фиолетовым, а тело слегка подергивалось. Он тяжело дышал и хватал ртом воздух, прежде чем его дыхание замедлилось. Придя в себя, он возмущенно спросил:

– Черная Ярость, что это такое? Вонь просто ужасная! Я чуть не задохнулся!

Оказалось, странный запах глубоко внизу был намного сильнее, чем наверху.

– Что еще может быть внутри серебряного гроба? Ничего, кроме серебра. – Ли Доцзо озадаченно почесал голову. – А такого запаха раньше не было.

– И когда же он появился?

– После пропажи серебра.

– И почему же?

Ли Доцзо криво улыбнулся:

– Не знаю, если честно. В ту ночь я был слишком пьян. Мне послышался какой-то шум снаружи. Тут прибежал дежурный и сказал, будто что-то случилось с хранилищем. Я вскочил, подбежал к двери, но когда я толкнул ее… Мой Будда! На меня повалил такой дым, что я чуть не упал и не расшиб себе голову. Мало того что внутри стояло одуряющее странное зловоние, так еще и разливалась туманная дымка. Я приказал солдату взять еще троих и все внутри осмотреть. Вскоре раздались крики, после чего солдат, спотыкаясь, вышел и потерял сознание, не успев произнести и нескольких слов. Я приказал оставить ворота открытыми и разойтись, и, только когда зловоние утихло, я ворвался в хранилище со своими людьми.

– Вы вошли и обнаружили, что серебро пропало?

– Да. Те солдаты, что зашли раньше, бились в конвульсиях, изо рта у них шла пена, а их кожа покрылась язвами. Думаю, они не выживут. А у того, кто успел выбежать, кажется, еще есть шанс. Все они твердят, что их преследует демон.

– Как странно! – широко раскрыв глаза, воскликнул Авата-но Махито.

Чжан Чжо кашлянул и посмотрел вниз на большую яму.

– Эта яма вмещает двести тысяч лянов серебра, значит, сто тысяч лянов могут заполнить ее лишь половину. Как они лежали?

– Я клал монеты не сверху вниз, а слева направо. – Ли Доцзо показал рукой, как именно хранилось серебро. – Все деньги были сложены на северной стороне, от самого дна до уровня земли, вторая половина, южная, была пуста.

– В той стороне есть большая дырка в земле. Откуда она взялась? – спросил Чжан Чжо.

– Она нужна для отвода воды. Это хранилище редко ремонтируют, поэтому, когда крыша протекает, капли попадают внутрь. Серебро не ржавеет, но лучше, чтобы дождь не мочил драгоценный металл, поэтому в полу есть специальное отверстие для стока воды.

– Для стока воды? Ну допустим. А вот эта вещь изначально была здесь? – Чжан Чжо протянул руку, и свет факела выхватил кусочек оплавленного воска, лежавший в его ладони.

– Это точно не из серебряного гроба. – Ли Доцзо повернулся лицом к Будде. – Возможно, он упал с лотосового трона. Мы зажигаем на нем свечи для подношений.

Чжан Чжо кивнул и после минутного молчания, подняв голову, спросил:

– Где тот солдат, который первым вошел в хранилище и упал без сознания?

– Он находится в одном из зданий придворной армии Юйлинь. Хотите поговорить с ним?

– Конечно! – Чжан Чжо поднялся на ноги и на лице его мелькнула таинственная улыбка. – Возможно, он видел демона.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации