Текст книги "И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся"

Мариэтта Сергеевна Шагинян точно уловила то, что нужно: быстро бросила писать изящные стихи и перешла на прозу. Изображала то, что требовал дух времени: сатиру «Джим Доллар», пафосный роман «Гидроцентраль». Уже в преклонном возрасте вступила в партию и опубликовала четыре книги о Ленине: ну и, соответственно, Ленинская премия, важные посты в Союзе писателей, награды, звания. А для души книги о других героях – Тарас Шевченко, Иван Крылов, Гёте, Низами. В конце жизни Шагинян выпустила воспоминания «Человек и время», интересные, но не до конца откровенные.

Если говорить коротко, Шагинян была писательницей, созвучной эпохе, и советовала всем, что «надо стремиться честно понять современность и идти с ней в ногу…». Умерла Мариэтта Сергеевна в почтенном возрасте – 94 года. На вопрос о своем долголетии отвечала: «Я сохранилась потому, что, если что-то не нравилось, я всегда выключала слуховой аппарат, чтобы не выслушивать всякие глупости».

В книге Юрия Борева «Сталиниада» есть утверждение о том, как Мариэтта Шагинян в 1937 году говорила о «гнилых интеллигентах»: «Посадили несколько человек, а они подняли крик».

Человек-уникум, человек-феномен.

* * *

1899 год – родились Ахматова, Асеев, Архангельский, Клычков, Сейфуллина.

Анну Ахматову в этом перечне не представляем. А вот Николая Асеева необходимо: в советское время он был заметной фигурой, даже блистал, а ныне померк и забыт. Родом из дворян. Учился в Коммерческом училище – в Плехановке, что ли, как и я?..

Первый поэтический сборник – «Ночная флейта» (1914). Далее ЛЕФ, приятельство и сотрудничество с Маяковским. Громыхающая «Поэма о Буденном». Разочарование от нэпа – «Лирическое отступление» (1924).

 
За эту вот площадь жилую,
За этот унылый уют
И мучат тебя, и целуют,
И шагу ступить не дают.
Проклятая тихая клетка
С пейзажем, примерзшим к окну,
Где полною грудью так редко,
Так медленно можно вздохнуть.
Проклятая черная яма
И двор с пожелтевшей стеной!
Ответь же, как другу, мне прямо, —
Какой тебя взяли ценой?..
 

Это обращение к женщине, которая предпочла вместо любви «площадь жилую». А можно эти строки истолковать иначе, как поступок поэта, писателя, сочинителя, продавшего свое вдохновение режиму или партии (все равно!), иногда за копейки, иногда за более высокую цену, но все равно: за 30 библейских сребреников. Возможно, когда Асеев писал свое «Лирическое отступление», ни о чем таком и не думал, а может, все эти мысли были спрятаны в его подсознании?.. В биографическом словаре «Русские писатели XX века» отмечено так: «В поэме “Лирическое отступление” передано интимноличностное ощущение того, что “ветер века” стихает, “сроки переплавки быта” все отдаляются, революция не в состоянии сделать человека счастливым».

 
Крашено – рыжим цветом,
а не красным – время!
 

После смерти Маяковского Асеев написал поэму «Маяковский начинается», за которую получил Сталинскую премию. Потом он переиздал поэму, но при этом опустил строфы о Хлебникове – ну не советский поэт, не поклонник социализма. Но к концу жизни и сам Николай Николаевич отошел от революционности и от коммунистического пафоса. А как на него надеялся Маяковский:

 
Правда, есть у нас Асеев Колька.
Этот может. Хватка у него моя.
 

Хватка хваткой, но жизнь меняется, и надо приноравливаться к ее изменениям.

Александр Архангельский родом из Ейска. Поэт-сатирик, пародист. Ушел из жизни рано, в 1938 году. И не от пули, его сразил туберкулез. К его столетию Худлит издал изящную книжечку «Пародии и эпиграммы».

Архангельский был человеком независимым и не боялся критиковать и укалывать всесильных персон, к примеру, в адрес вождя РАППа Леопольда Авербаха написал: «Одним Авербахом всех побивахом». На Фадеева:

 
Растет, романтику развеяв,
Жирапп из Удэге – Фадеев.
 

Сергей Клычков – поэт, прозаик, из семьи староверов. Входил в число «крестьянских поэтов», из которых он один уделил внимание прозе: «Последний Лель», «Чертухинский балакирь», «Князь мира» – мифологические романы, написанные ярким образным языком. В социализм Клычков не вписался. Фадеев называл его «классовым врагом». Вот только одна из злых эпиграмм на Клычкова:

 
Не рви волос,
Не бейся лбом о стену
И не гнуси: «О Русь, святая Русь!»
Мы «Журавлям» твоим узнали цену,
Кулацкий гусь!
 

Предчувствуя свою судьбу, Сергей Антонович Клычков писал:

 
Стерегут меня злючие беды
Без конца, без начала, числа…
 

Как реакционера и кулацкого писателя Клычкова перестали публиковать, приходилось заниматься переводами – с киргизского, с марийского… В понедельник, 31 июля 1937 года за Клычковым пришли. Его обвинили в том, что он является членом антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия». Приговор: 10 лет без права переписки. Это означало расстрел. Жена Клычкова в отчаянии спрашивала Сталина: «Так ли нужна его (Клычкова) гибель для торжествующей и победной революции?..»

Ответа от вождя не последовало. И как пророчески писал Клычков в 1917-м:

И сгустила туман над полями Небывалая в мире печаль…

В советские времена, в годы Большого террора, брали и ликвидировали людей выборочно, по сфабрикованным фальшивым обвинениям. Кто-то попадал в расстрельные списки, а кому-то повезло – лихо пролетело мимо.

Повезло и Лидии Сейфуллиной, прозаику. А могли «шлепнуть» хотя бы за то, что родилась в семье православного священника (тогда религия считалась страшным злом). Второй грех: Сейфуллина какое-то время состояла в партии эсеров (а их охотно отстреливали). Но пронесло: не тронули, не арестовали. Писала Сейфуллина в основном на сельскую тему: «Виринея», «Перегной» и другие произведения. Архангельский ехидно замечал:

 
Люди иные,
Время иное…
Сидит Виринея
На перегное.
 

В 1937 году Сейфуллина написала пьесу «Наташа» о счастье молодой колхозницы. Всеволод Мейерхольд решил поставить ее в своем театре к Октябрьской годовщине. Премьера не состоялась – театр был закрыт, Мейерхольд арестован. Ну а «Наташа» была откровенно слаба и ходульна.

А Сейфуллина тем не менее продолжала упорно писать, переписывала свои ранние произведения в угоду времени, явно их ухудшая…

Соответствовать веяньям времени нелегко, и Сейфуллина, судя по дневникам Корнея Чуковского, всю зиму 1932 года «страшно пила и пьяная ходила на заседания». А ранее, в феврале 1928 года, записывал: «Пишет пьесы… Три недели не пьет. Лицо стало свежее, говорит умно и задушевно…»

Но прежде чем ставить точку, приведем запись из дневника Вячеслава Полонского:

«…Начала писать – быстрая стремительная слава, ее книги расходились тысячными тиражами, статьи сыпали одна другой хвалебней, ее вещи изучались в школах, она провозглашена была советским Толстым. В перерывах новые вещи – слабые художественно, не производили впечатления. Она начинает пить, делается алкоголичкой, напиваясь безобразно, кляла судьбу, и себя, и лит-ру. Лечилась от запоев, временами бросала водку – и вновь начинала. Разуверилась в своем таланте… И жалкая, и умная, и бездарная. Чего-то ей действительно не хватает. Она, конечно, была переоценена. В этом – причина несчастья. Трагедия от незаслуженной славы».

Вот теперь точка. Прожила Лидия Николаевна Сейфулли-на 65 лет, умерла 25 апреля 1954-го.

* * *

1890 год – родились Пастернак и малоизвестный Кириллов.

О Борисе Леонидовиче все сказано-пересказано. Пожалуй, лишь одна запись Вячеслава Полонского (29 марта 1931 года):

«На днях был Пастернак. Как всегда – с беспокойным, блуждающим взглядом, с клочковатой, отрывистой речью…»

Владимир Кириллов – тоже поэт, но совсем иного масштаба. Родом из села Харино Смоленской губернии. Его отец работал в книжной лавке в Смоленске. Начитавшись книг, Владимир поступил юнгой на Черноморский флот. В 1905-м – участник революционных событий. В Первую мировую войну – солдат, в революцию – большевик.

В начале 20-х – первый председатель Всероссийской ассоциации пролетарских писателей (ВАПП). Стихотворение Кириллова «Мы» было, пожалуй, самым знаменитым, самым шумным из произведений пролетарской поэзии 20-х годов.

 
…О поэты-эстеты, кляните Великого Хама,
Целуйте обломки былого под нашей пятой,
Смойте слезами руины разбитого храма, —
Мы вольны, мы смелы, мы дышим иной красотой…
 

И далее потрясающая в своем нигилизме строка: «Сами себе Божество, и Судья, и Закон». И революционная цель:

 
Мы во власти мятежного, страстного хмеля,
Пусть кричат нам: «Вы палачи красоты».
Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.
 

Прыток был Владимир Тимофеевич, прыток. Но власть не оценила его преданность и прыткость, и в 37-м попал Кириллов в число врагов народа. Погиб 15 июля того же года в заключении, немного не дожив до 47 лет.

* * *

1891 год – следующий ряд ровесников.

Булгаков, Мандельштам, Ивнев, Зозуля, Лавренев, Никулин, Фраерман и Эренбург. Солидная группа.

Рюрик Ивнев – о нем в книге «99 имен Серебряного века». Серебрист, пошедший на поклон к новой власти. Большевистский нарком Луначарский в письме Брюсову 4 декабря 1920 года писал: «т. Ивнев уже по одному тому, что он буквально в самый день Октябрьской революции явился ко мне с предложением своих услуг по немедленному налаживанию связи между Советской властью и лучшей частью интеллигенции, по тому, что он с большим мужеством в один из ближайших к революции дней выступил с горячей защитой в то время отвергаемой почти всей интеллигенцией новой власти, заслужил самое внимательное к себе отношение».

Заслужил и заслужил. Советская критика писала о Рюрике Ивневе как о «горячем приверженце социализма» и сознательно забыла его предреволюционные грехи и метания. Поэтому Рюрик Ивнев и спокойно прожил до 90 лет – умер 19 февраля 1981-го.

Ефим Зозуля, журналист и прозаик. Начинал писать в Одессе, а в 1922-м переехал в Москву и вместе с Михаилом Кольцовым основал журнал «Огонек». Писал рассказы, два его романа остались незавершенными. С 1937-го печатался мало. В Отечественную войну добровольцем ушел на фронт простым солдатом, заболел и умер в госпитале. Творчество Зозули было забыто, его произведения долгое время не издавались…

Более удачно сложилась судьба Бориса Лавренева. Родился в Херсоне, окончил юридический факультет Московского университета. Вначале был офицером Белой армии, потом перешел на сторону красных. В 1925 году была поставлена первая пьеса Лавренева «Мятеж», потом появился «Разлом», в котором автор поставил вопрос о взаимоотношениях интеллигенции с диктатурой пролетариата. В пьесе явно видны пропагандистские уши; капитан Максимов с пафосом говорит проштрафившемуся матросу Боровскому: «Ты гонялся за славой. Но она не живет рядом с эгоизмом и себялюбием. Этого ты не понял… И обманул себя… обманул нас… обманул Родину… Кончится война – с чем ты придешь к ней? Сможешь сказать – я чист перед тобой, Родина?»

За пьесу «За тех, кто в море» (1945) был удостоен Сталинской премии. Вторую Сталинскую Борис Андреевич получил за пьесу «Голос Америки» (1949), за антиамериканизм выше крыши. По ранней повести «Сорок первый» был поставлен фильм (1956), вставший в ряд советской киноклассики благодаря яркой игре актеров (в роли Марютки – Изольда Извицкая, ее любимый белый офицер – Олег Стриженов).

В целом Лавренев написал немало и главным образом на злободневные политические темы. Занимал официальные посты в Союзе писателей, но при этом следует отметить, что не вступал ни в какие группы и группировки и не подписывал коллективных писем против опальных коллег.

Лев Никулин. Писатель. Любопытно: родился в Житомире, в семье артиста. Начинал со стихов в Одессе, в Гражданскую войну работал в культпросвете Красной армии. Затем литератор, разрабатывал жанр революционно-приключенческого романа. Уделил внимание и историческим темам. Написал автобиографический роман «Время, пространство, движение» и книгу о деятелях искусства.

 
Шаляпина воспев,
Сразив Наполеона,
Любил Никулин Лев
Писать про время оно, —
 

так отозвался пародист Архангельский. За роман «России верные сыны» – Сталинская премия (1950). О своих многочисленных поездках – «Люди и странствия», а еще путевые заметки об Испании, Турции, Франции и других странах. Плюс киносценарии. Писучий литератор, а как человек? В книге Лидии Чуковской «Записки об Анне Ахматовой» есть сносочка, что-де Лев Вениаминович Никулин пользовался недоброй славой в литературных кругах. О нем распространялись порочащие его честь эпиграммы…

В «ЛГ» Никулин пошловато написал об Анне Андреевне: «Анна Ахматова живет, работает в тесной товарищеской среде советских писателей старшего и молодого поколения» («ЛГ», 8 декабря 1961 года). Мол, не надо беспокоиться.

В дневнике Корнея Чуковского в декабре 1961-го приведено коротенькое высказывание Твардовского: «А какой шарлатан Лев Никулин!»

Рувим Исаевич Фраерман – русский писатель еврейской национальности, родившийся в Могилеве. Несколько раз менял профессии: рыбак, учитель, бухгалтер, журналист. Во время Гражданской войны был партизаном. Долго нащупывал свою тему и наконец нашел: о юношестве для юных. Одна из лучших книг Фраермана – «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Она много раз переиздавалась, но все равно ее автор не избежал критики за сентиментальность и за отход от социалистического реализма.

Пропустим Мандельштама, Булгакова и Оренбурга. О них разговор особый.

Следующий год – 1892. И кто в нем появился на белый литературный свет?

Малышкин, Паустовский, Соколов-Микитов, Третьяков, Федин.

Александр Малышкин (не путать с Малашкиным). Малашкин – это «Луна с правой стороны», а Малышкин – это прежде всего повесть «Падение Дайра» (1923). В Гражданскую войну сражался в Крыму на стороне большевиков. В повести «Севастополь» написал о смятении молодого моряка в период революции 1917 года. Входил в редколлегию журнала «Новый мир». Умер в 46 лет, не закончив роман «Люди из захолустья». Как отмечал Лидин, Малышкину «дано было писательское зрение и та внутренняя совестливость, которая определяет истинный талант».

Один из героев последнего романа Малышкина коммунист Калабух, видный партийный деятель, образованный и начитанный человек, духовно сломлен и вынужден отступить перед «генеральной линией» партаппарата. Он раздавлен страхом, опасается доноса, подслушивания в собственном кабинете, боится в открытую высказать все, что думает («Калабух как будто перечеркивал что-то, резко перечеркивал в самом себе»).

Умер Малышкин своевременно – 28 августа 1938-го. Еще бы немного пожил бы, и… как думал про себя персонаж другого его рассказа «Поезд на юг» (1931): «Еще ведь и я мог там лежать безымянно!»

Константин Паустовский – настоящий классик советской литературы, который никогда не молился идеологическим богам. Мог стать нобелевским лауреатом, но не стал. В своем творчестве преимущественно обращался к описанию природы и изображению людей творческого труда. Много лет посвятил автобиографической «Повести о жизни» (1943–1963).

С начала оттепели Паустовский активно выступал за реабилитацию ранее преследовавшихся писателей (Бабель, Булгаков, Грин, Заболоцкий и др.). Выступал в защиту тех, кто подвергался политическим нападкам (Дудинцев, Синявский, Даниэль). Как считает Вольфганг Казак в «Лексиконе русской литературы XX века» (1996), Паустовский стал одним из составителей важнейших сборников либерального направления – «Литературная Москва» и «Тарусские страницы». Во второй половине 50-х к Паустовскому пришла международная известность. В СССР он пользовался глубочайшим уважением как один из тех, чье имя служит символом честности, и как мастер, открывающий поэзию в прозе.

До конца своих дней он жил то в Тарусе, то в Москве, преподавал в Литературном институте. Умер Константин Георгиевич Паустовский 14 июля 1968 года в возрасте 76 лет.

На мой взгляд, лучшая книга Паустовского – «Золотая роза».

Иван Соколов-Микитов – прозаик и мемуарист без громкой славы. Его мать, крестьянка, была полуграмотной, а Ванюша тянулся к знаниям и даже стал одним из первых русских летчиков. А еще он был матросом и много плавал по разным морям. Тепло встретил революцию. По прихоти судьбы случайно попал в эмиграцию (пароход, на котором он служил, в Англии был продан владельцем). В Париже Соколов-Микитов издал несколько книг. В статьях обличал бесчинства большевиков за ограбление деревни («Деревня за одно слово “коммунист” может перегрызть горло…»). Несмотря ни на что, вернулся в советскую Россию, стал возвращенцем и, что удивительно, не попал под каток репрессий. Но беда пришла с другой стороны: он потерял трех дочерей, к старости почти ослеп. Но продолжал работать, используя диктофон, и воспевал свою любимую Россию, особенно ее природу – леса, луга, воды. «Я чувствовал неразрывную связь с живой Россией… – писал Соколов-Микитов. – Россия была для меня тем самым миром, в котором я жил, двигался, которым дышал. Я не замечал этой среды, России, как рыба не замечает воды, в которой живет; я сам был Россия, человеком с печальной, нерадостной судьбою».

Умер Иван Сергеевич на 83-м году…

О Сергее Третьякове расскажем в главе «Туда-сюда-об-ратно». Оригинальный драматург, ликвидированный в кровавом 37-м году.

А пока классик – Константин Александрович Федин. Вырос в Саратове, учился в Коммерческом институте в Москве (лично мне все плехановцы интересны). Его романы «Первые радости» и «Необыкновенное лето» увенчаны Сталинскими премиями. С 1959-го до кончины в 1977 году Федин – один из главных функционеров-чиновников Союза писателей СССР.

Сыграл решающую роль в запрете романа Солженицына «Раковый корпус». Верно служил пропаганде, противопоставляя гнилому Западу здоровый Советский Союз. Каверин считал, что с Фединым в литературу вторглось «административное начало». Он стал академиком и Героем Социалистического Труда, ну и, конечно, похоронен среди знаменитостей на Новодевичьем кладбище.

Другой вопрос, что он чувствовал внутри себя, в душе. Об этом Федин написал в своем дневнике, часть которого по цензурным соображениям не была опубликована.

* * *

Листаем дальше: 1893 год. Родились Маяковский, Караваева, Файко, Шершеневич, Шкловский. Пестрая компания…

Маяковский до революции и после

Владимир Маяковский – тут разговор особый. И поговорим о нем позже, в главе «Туда-сюда-обратно». Тем не менее пару слов, как говорится, следует сказать.

Когда произошла революция, Маяковскому было 24 года, он был уже сложившимся человеком. Поэтом. Бунтарем. Индивидуалистом. Эгоцентриком. Себялюбцем («себе, любимому…»). Ненавидящим пошлость, обывателей-мещан и вообще несправедливое устройство мира.

 
А такому, как я,
ткнуться куда?
Где для меня уготовано логово?
 

Кругом «громадное горе и сотни маленьких горь». И поэт кричал и давился своим «непрожеванным криком». Маяковский метался и не знал, куда деть «сад фруктовый моей великой души». Обо всем этом в стихах – в трагедии «Владимир Маяковский» (1914), в «Облаке в штанах» (1915), во «Флейте-позвоночнике» (1916) и т. д.

А потом революция, советская власть, и бунтарь-одиночка с большой охотой пошел на службу режиму и стал писать «хорошие книги», понятные «и мне, и крестьянам, и рабочим».

 
Отечество славлю, которое есть,
но трижды – которое будет.
 

Лесенку строк сознательно игнорирую… Короче, стал «агитатором-горлопаном» и возжелал, чтобы

 
…к штыку приравняли перо,
с чугуном чтоб и с выделкой стали
о работе стихов в Политбюро
чтобы делал доклады Сталин.
 

Эко как высоко вы махнули, батенька Владимир Владимирович, оттуда и сверзиться легко. А Маяковский и сверзился. Прожил при советской власти 12 с небольшим лет. Начинал как вольный, стихийный поэт, а закончил как ангажированный, государственный поэт-чиновник.

 
… И у нас, и у массы и мысль одна,
и одна генеральная линия.
 

(«Особое мнение», 1929)

Ну а Запад, разумеется, дрянь:

 
Время – что надо —
распроститучье.
 

Но об отношении Маяковского к загранице мы еще с вами поговорим.

И вернемся к началу: а как начинал Маяковский! «Это был юноша 18 лет, – вспоминал Давид Бурлюк, – с линией лба упрямого, идущего на пролом навыков столетий. Решимость, настойчивость, нежелание компромисса, соглашательства…»

Анна Караваева. До революции успела окончить Бестужевские курсы в Петербурге. После революции вступила в партию и работала в партийной школе в Барнауле, потом Москва и журнал «Молодая гвардия». Подружилась с Николаем Островским и создала Павла Корчагина в женском образе в своей книге «Лена из журавлиной рощи» (1938).

Во время войны – корреспондент «Правды», а после выпустила трилогию «Родина» (1952), полностью отвечающую принципам партийности в литературе. И вполне заслуженная Сталинская премия.

Перечислять написанные Караваевой книги скучно: это типичные поделки соцреализма. Она скрупулезно следовала указаниям партии о необходимости воспитательного воздействия литературы. Короче, верная партийно-литературная дама Анна Александровна.