Текст книги "Жила-была женщина (сборник)"

Знаменитый писатель и его жена. Поэт Андрей Белый уверял, что именно женщина «оплодотворяет творчество гения, творит мужчину актом рождения его духовности». Справедливость его слов вряд ли вызывает сомнения, достаточно вспомнить, какое влияние оказали женщины на Петрарку и Данте, Вагнера и Гейне, Гёте и Пушкина… Но это, что называется, банальная ситуация. А если предположить обратное: знаменитая женщина и… ее муж?

Она – Айрис Мердок, одна из крупнейших современных писателей. Обладательница многих премий, кавалер ордена Британской империи и дама Британской империи.

Он – Джон Бейли, скромный профессор, писатель и критик.

Ее знает весь мир, ее произведения переведены на многие языки мира, экранизированы и по сей день пользуются большой популярностью.

Его знают коллеги по Оксфорду. Для прочих он – всего лишь муж Айрис Мердок. И как показала жизнь – это очень много, ибо быть «всего лишь мужем» для мужчины очень трудно. А он смог. Он любил ее, женщину яркую, неординарную, трудную в повседневной жизни, забыв о мужском самолюбии. Он любил ее, как может любить настоящий мужчина, а не самовлюбленный мачо.

А как она, Айрис Мердок, относилась к мужу? Знавшие ее удивлялись, как такая красавица и свободолюбивая женщина, как Айрис Мердок, могла выбрать себе в мужья робкого профессора словесности. Непонимающим Айрис ответила: «Это единственная любовь в моей жизни». А «робкий профессор» вспоминает: «Вначале я полюбил ее, а гораздо позже, во время танцев в колледже в 1954 году, она заинтересовалась мною».

Режиссер Ричард Айр, снявший фильм «Айрис» об этой удивительной паре, ставшей оксфордской легендой, признался: «Если бы мне пришлось писать подзаголовок к фильму, он звучал бы так: “Бесконечная любовь”». Как бы подтверждая его слова, Джон Бейли рассказывает о времени ее болезни: «Сейчас ни она, ни я не можем признаться в любви друг к другу, по крайней мере на словах. Правда, иногда она кладет мне руку на колено и смотрит в глаза…»

Так какая же она, эта Айрис, один из романов которой так и называется – «Механика любви земной и небесной»?

Айрис Мердок родилась 15 июля 1919 года в Дублине, очень любила подчеркивать свое ирландское происхождение и всю жизнь говорила с ирландским акцентом. Единственный и любимый ребенок, Айрис с нежностью вспоминала свою семью, называя ее «совершенной троицей любви».

Ее отец, гражданский служащий из Белфаста, во время Первой мировой войны служил офицером в британской армии. Мать Айрис происходила из семьи угасающего дублинского мелкопоместного дворянства. Семья переехала в Лондон, где после войны отец стал работать в министерстве здравоохранения. Он экономил, занимал деньги, словом, делал все возможное, чтобы дочь получила хорошее образование, отдавал ее в дорогие прогрессивные школы.

Друзья Айрис вспоминают, что в детстве она была очень доброй и отзывчивой девочкой. И в то же время очень замкнутой и робкой. Среди одноклассников порой чувствовала себя чужой, ей было проще найти общий язык со взрослыми. Возможно, причина в том, что она много занималась, много времени проводила за книгами. Нет, она не была затворницей и даже неплохо играла в хоккей, но с большим удовольствием занималась живописью, обладая незаурядными лингвистическими способностями, переводила Софокла.

Окончив школу, Мердок получила трехгодичную стипендию в Somerville College в Оксфорде, где в это время к женщинам было весьма предвзятое отношение (отголоски старого: кухня, дети, церковь!). Айрис справилась. О годах учебы в Оксфорде она вспоминала с удовольствием: «Мой бог! Что это было за золотое время!» Именно тогда она приобрела своих друзей, преданных ей до конца ее жизни, ее трагического конца.

Один из сокурсников Мердок вспоминает, что почти все молодые люди были влюблены в нее, поскольку Айрис была очень яркой личностью, у нее была аристократическая внешность и необыкновенно ясное, располагающее лицо.

По окончании Оксфордского университета в 1942 году Мердок переехала в Лондон, став вольнонаемной служащей в казначействе. А после войны Айрис работала в системе ООН, занималась устройством перемещенных лиц. Этот бесценный опыт потом ей, безусловно, помог в работе над романами, в понимании эмоциональной жизни своих героев, ощущающих крайнюю ненадежность земного бытия.

К этому же времени относится ее знакомство с Сартром, с его женой Симоной де Бовуар, с поэтом Рильке. Видимо, не без их влияния она увлекается экзистенциализмом, читает Бердяева, Унамуно, Хайдеггера и других философов. Поступает в Кембриджский университет на философский факультет, защищает диссертацию. В 1948-м возвращается в Оксфорд и становится преподавателем философии.

Но не только философия заполняет жизнь молодой женщины. Айрис – натура страстная, увлекающаяся. Молодые люди влюбляются в нее. Она – в них. Еще в годы войны она потеряла возлюбленного Фрэнка Томпсона, который был направлен к партизанам в Македонию и там погиб. Драматически закончился и ее второй роман: в 1952 году умер Франц Штейнер, с которым она связывала свои надежды на семью, детей. Чешский еврей, чудом избежавший Холокоста, страдал сердечной недостаточностью.

После этого романтические отношения стали тяготить Айрис. Если в 1945-м в дневнике она просто кокетничает: «Влюбляться в А, затем в В, затем в С (все по-сумасшедшему) мне кажется уже немного тошнотворным предприятием», то после смерти Штейнера она категорична: «Я не должна жить в этой пытке эмоций».

«Пытка» прекратилась, когда она встретила своего будущего мужа Джона Бейли: «Прежде всего, моя задача – писать. Я благодарю Бога за этот выход». В 1956-м они поженились. Прежние переживания сублимировались в творчество, которому она полностью отдалась.

Мердок написала 27 романов. Именно написала, ибо ее орудием была – ручка. Не пишущая машинка и тем более не компьютер, а обычная ручка. Перо и бумага. И разнообразие характеров, и полное отрицание автобиографичности. Мистика и философские размышления, трагические события и юмор.

Изощренность ума, тонкий психологизм, изящная богемная эстетика – таковы романы «Под сетью» (ее первый роман), «Колокол», «Море, море…», «Послание планете», «Отрезанная голова». И, конечно, «Черный принц», ставший культовым в СССР в 70-е годы. Последний роман Айрис Мердок, «Дилемма Джексона», вышел в 1995 году.

И еще удивительное предвидение. Ведь именно она в своих романах предсказала общественный взрыв 60-х годов на Западе, предугадала общественный резонанс такой проблемы, как гомосексуализм.

Полвека из-под ее пера выходил один роман за другим. Это был, пишут литературоведы, своего рода конвейер гения. Иногда Мердок начинала новое произведение буквально через несколько часов после того, как поставила точку в предыдущем. В воспоминаниях современников писательница предстает похожей на статую Генри Мура: «Сидела она между массивными кипами бумаги, делая движение лишь для того, чтобы писать. Одна кипа состояла из чистой бумаги, другая – из уже исписанной. Это была феноменальная индустрия».

Романы раскупались молниеносно. Почему? Очевидно, причина в том, что Мердок заглядывала в те глубины нашего «я», в которые нам страшно заглянуть самим. Ведь это сродни триллеру: очень страшно, но очень хочется узнать, что сокрыто от нас.

После ее книги «Метафизика как основополагающий принцип морали», вышедшей в 1992 году, «Таймс» назвала Мердок «нашим Толстым». Основной тезис работы кажется парадоксальным – религия без Бога. Писательница считает, что на смену идее Бога должна прийти идея Добра. Эту идею Добра воплотил в жизнь ее муж Джон Бейли, ухаживавший за Айрис в течение ее трагических последних лет.

Айрис была великой книжницей, читала на нескольких языках, включая русский и японский. И ее, естественно, волновала судьба литературы, судьба собственных произведений. «Мне хотелось бы думать, – говорила она, – что и через сто лет люди все еще будут читать книги. Ну а меньшинство будет смотреть телевизор и пользоваться компьютерами».

На сей раз предвидение отказало: еще не прошло и ста лет, а читает, увы, меньшинство. Большинство уже запуталось в паутине Интернета. И вряд ли это большинство прислушается когда-либо к словам писательницы: «Мне хочется, чтобы людям нравилось читать. Любой роман уводит людей прочь от их тревог и телевизоров; он способен встряхнуть их и заставить подумать о смысле человеческой жизни, о поступках, морали». Вот именно от этого – подумать – люди и бегут в Интернет. А Айрис так надеялась: «Я хотела, чтобы мои романы были понятными».

Айрис Мердок скончалась 9 февраля 1999 года. После ее смерти Джон Бейли выпустил книгу «Элегия для Айрис». Книгу сочли беспощадной и даже бестактной. Ведь в ней описаны сумеречные дни жены-интеллектуалки, погибающей от болезни Альцгеймера. А когда страсти улеглись, оказалось, что книга Джона Бейли – о Любви. Книга-сострадание, книга-воспоминание о той Айрис, в которую он влюбился с первого взгляда, когда она проехала на велосипеде мимо его окна. «Теперь, – пишет Бейли, – наша жизнь полностью и до конца переплелась».

Они встретились в 1918 году. Она – Валентина Санина, «очень похожая на пушистую ангорскую кошку». Он – Александр Вертинский. Встретились в харьковском Доме артиста, в подвале которого находилось веселое артистическое кафе. В книге «Дорогой длинною…» Вертинский вспоминал:

«На меня медленно глянули безмятежно-спокойные, огромные голубые глаза с длинными ресницами, и узкая, редкой красоты рука с длинными пальцами протянулась ко мне. Она была очень эффектна, эта женщина. Ее голова была точно в тяжелой золотой короне. У нее были раскосые скулы, красиво изогнутый, немножко ироничный рот». И далее грустное признание: «Я понял, что я погиб…»

Сдаваться Вертинский не собирался. В свободное от концертов время он ходил в театр, где она играла:

 
Я Вас помню юною актрисой.
Внешность… Ноздри, полные огня…
То вы были Норой, то Ларисой,
То печальною сестрою Беатрисой…
Но играли, в общем, для меня.
 

«Для меня…» Так хотелось думать влюбленному. Но грустно-бередящие песни того периода, посвященные Валентине, свидетельствуют о другом – взаимности, увы, не было: «Послушайте, маленький, можно мне Вас тихонько любить?»

Они встретятся еще раз, уже в тридцатых годах, в Нью-Йорке. А в 1949-м, перебирая письма и воспоминания, Вертинский напишет:

 
Как Вы были мне когда-то близки!
Как от Вас кружилась голова!
 

Однако Валентина Николаевна Санина интересна не только тем, что разбила сердце «русского Пьеро». Она получила известность как основательница дома моды «Валентина», который был знаменит в Нью-Йорке в 1928–1957 годах. У нее одевались Пола Негри и Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Клодетт Кольбер.

Как пишет Александр Васильев в книге «Красота в изгнании», тайна рождения Саниной была раскрыта только после ее смерти, ибо, живя в Америке, она убавила свой возраст, назвав дату 1 мая 1904 года. Она родилась в Киеве, но других сведений практически не сохранилось. Туман в ее биографии начинает рассеиваться после отъезда из России. Известно, что на одной железнодорожной украинской станции она познакомилась с Георгием Матвеевичем Шлеем и вышла за него замуж в 1921 году. Вместе они скитались по Европе, пока в 1923 году не очутились в Америке.

Валентина навсегда оставила свои грезы о театре, а посвятила жизнь другой сцене – подиуму. Ее изысканный стиль в одежде, ее оригинальные туалеты привлекали внимание. Американская исследовательница моды Тереза Дузинкевич пишет, что «Санина старалась выглядеть женственно в эпоху, когда дамы пытались походить на мальчиков».

Идея создать свой дом моделей возникла сама по себе, и в 1928 году модный дом «Валентина Гаунэ инкорпорейтед» в фешенебельном районе Верхний Ист-Сайд на Манхэттене открыл свои двери.

Артистический мир сразу же признал «Валентину». Одной из любимых заказчиц стала Грето Гарбо. Она же сыграла и роковую роль в ее жизни.

Поражало их внешнее сходство. И подруги часто пользовались этим, надевая одинаковые туалеты. Это многих интриговало, тем более что о Гарбо ходили слухи… Финал истории был до боли банальным: муж Валентины ушел к Гарбо. Ее тяжелый характер был тому причиной, оправдывался Шлей, считавший, что Грето Гарбо «ангел по сравнению с Валентиной». До конца дней Санина не смогла простить мужа, а имя Гарбо вызывало у нее бурю негодования.

Творческая жизнь Саниной оказалась удачнее семейной. Валентина Николаевна вошла в историю моды как создательница оригинальных моделей. В 1933 году она начала работать в качестве театрального художника. Американский критик Брукс Аткинс считал, что «костюмы, созданные Валентиной, говорят еще до самых реплик актеров». «Каждое ее платье, – объясняет историк моды Александр Васильев, – несло в себе определенный образ, ибо было создано с душой».

Валентина не копировала модели с парижских домов, она искала и находила собственные неожиданные решения. Модели ее сочетали в себе греческие классические драпировки, персидские и индийские мотивы. Прекрасно образованная, она любила использовать в своих моделях детали исторического костюма разных эпох. Одним из ее известных изобретений был купон-подвеска в форме мальтийского креста из изумрудов и бриллиантов, копировавшийся повсюду. В 1950 году Валентина выпустила духи «Май оун» («Мои собственные»), пользовавшиеся большим успехом.

Но всему приходит конец… Валентина Николаевна скончалась в Нью-Йорке 14 сентября 1989 года.

И еще: фирменным украшением дома «Валентина» было черное платье, в котором ее впервые увидел Вертинский в далеком 1918 году.

Публикация книги «Братство» Елены Рерих в журнале «Радуга» в 1990 году прорвала плотину замалчивания ее имени. Действительно, у всех на слуху Николай Рерих и его сыновья. Таким образом оправдывается происхождение фамилии, ведь слово «рерих» означает «богатый славой» и восходит корнями к древнему скандинавскому Рюрику. А вот Елену Рерих слава обошла. О ней, кого Николай Рерих называл «Ведущая, Вдохновительница, Лада моя», молчит энциклопедический словарь.

Елена Ивановна Шапошникова родилась 12 февраля 1879 года в знатной дворянской семье. По материнской линии она принадлежит к роду Голенищевых-Кутузовых и является праправнучкой фельдмаршала Михаила Кутузова. И в то же время она – двоюродная племянница композитора Мусоргского.

Изящная и женственная, Елена притягивала к себе взоры, но особенно примечательны были ее глаза: «Темно-карие, почти черные, миндалевидные, продолговатые… Это были лучезарные очи с длинными ресницами, как опахала, и необычайно мягким, теплым, излучающим сияние взглядом», – такой ее запомнили современники.

Девочка с детства поражала окружающих удивительной тягой к знаниям, к философскому осмыслению реальности. Ее мало привлекала светская жизнь, она мечтала выйти замуж за человека искусства, чтобы помогать ему, вдохновлять его. Возможно, это была ее жизненная задача?! Во всяком случае, судьба услышала ее и подарила встречу с таким человеком – Николаем Рерихом.

Семья выбор Елены встретила скептически, но девушка была тверда. В 1901 году в церкви Петербургской академии художеств она венчается с Николаем Рерихом, а в 1902 году появляется их первенец – Юрий. В 1904-м родился второй сын – Святослав.

Как она и мечтала, вся жизнь подчинена семье. Елена Ивановна – лидер в ней, она – вдохновительница семьи. Русский писатель-эмигрант Георгий Гребенщиков в 30-е годы написал:

«Если бы в нашу эпоху был поднят вопрос о матриархате, то я горячо проповедовал бы избрать на престол матриархата именно Елену Ивановну Рерих. Трудно указать в мире и в истории человечества женщину, столь гармонично в себе соединяющую глубокую мудрость, самую высокую любовь к людям и самые широкие философские знания… Как будто она впитала в себя красоту всех женщин мира за все тысячелетия от сотворения мира».

Елена Ивановна Рерих прожила долгую жизнь, она покинула наш мир 5 октября 1955 года. Ее главный труд – многотомные записи нравственно-духовного учения Агни Йога («Живая этика»). Давайте остановимся на одной из тем, очень близкой нам, – роли женщины в истории.

Елена Ивановна отводила огромную роль в преображении духовной атмосферы планеты в наши дни именно женщине. Она считала, что все переживаемые (и грядущие!) бедствия и болезни в значительной степени являются следствием порабощения и унижения женщин. Ибо, говорит Рерих, женщина-раба может дать миру только рабов. «Великая наступающая эпоха тесно связана с возрождением женщины. Грядущее время снова должно, как в лучшие времена человечества, предоставить женщине место у руля жизни, место рядом с мужчиной, ее вечным спутником и сотрудником».

Это написано в середине ХХ века. И сейчас, в веке ХХI, хочется спросить: какие еще времена должны наступить, чтобы человечество осознало правоту этих слов?!

В заключение разрешите привести несколько сентенций Елены Рерих из книги «Братство»:

«Нужно успеть запастись радостью и испытывать ее в различных обстоятельствах и в различную погоду».

«Нужно полюбить все препятствия, ибо камни на пути лишь ступени восхождения. Давно сказано, что по гладкому камню не взойти».

Ее сравнивали с Еленой Прекрасной, называли «рыжей ведьмой». «Памела – настоящая европейская гейша, – восхищался ее друг банкир Эли де Ротшильд. – Стоит сказать, что мне не очень нравится ее платье, она немедленно побежит переодеваться». Уильям Пэйли называл ее «величайшей куртизанкой столетия». А светские хроники занимались изучением «брачного танца леди Пэм».

Изысканная, нежная… И в то же время умный дипломат и политический деятель. Таков вираж судьбы – от куртизанки до дипломата. Так кто же она?

«Если бы Памелы Гарриман не существовало, – сказал вице-президент США Эл Гор в мае 1993 года при назначении ее на должность посла во Франции, – следовало бы ее выдумать».

Ее не выдумали. Памела родилась в старинной аристократической английской семье. Лорд и леди Дигби – ее родители – вели размеренный образ жизни, неизменно переодеваясь к обеду. Им прислуживали два десятка слуг. Детям стол накрывали отдельно. Замок, где родилась Пэм, в ХVII веке принадлежал сэру Уинстону Черчиллю. Юная Памела выйдет замуж за его потомка Рэндолфа Черчилля. В ее судьбе будет много мистических совпадений.

Леди Дигби неприятно удивлена. Ее дочь все больше становится похожей на свою прапрабабку леди Джейн Дигби, портрет которой и поныне украшает Галерею красоты баварского короля Людвига I в Мюнхене.

Если справедливо утверждение о реинкарнации душ (а Елена Рерих ответила бы – да), то прямым свидетельством тому является земное воплощение леди Джейн в образе Памелы. Пэм не была так красива, как Джейн, но унаследовала ее неиссякаемую энергию, неувядающую сексуальность и воплотила ее девиз: «Я обыграю жизнь, мужчин и даже время».

Дигби стыдятся скандальной славы леди Джейн в салонах Европы ХIХ века. Те, кто читал роман Бальзака «Лилии в долине», наверняка помнят эротичную Арабеллу Дадли: «Эта прекрасная леди, такая гибкая, такая легкая, эта бледная женщина с молочной кожей, такая томная и хрупкая… это воздушное существо, словно излучающее фосфорическое сияние, обладает железной силой. Нет такой строптивой лошади, которую не усмирила бы ее нервная рука, такая, казалось бы, нежная ручка, которая не знает усталости». Оноре де Бальзак не единственный, кто воспел рыжеволосую леди Джейн. Роман – единственное, что у него осталось от капризной любви прекрасной леди. Она ушла от него, как уходила от множества других: «Как хорошо в объятиях существ другого пола, – напевала она французскую песенку. – Вот настоящая грамматика – мужской пол сливается с женским» (по книге Л. Третьяковой).

«Она опозорила наш род», – считает лорд Дигби и убирает портрет леди Джейн из фамильной галереи. А Памела в восторге: «Моя прапрабабка не просто восхитительная красавица!» Она чувствует в себе железную силу Джейн, она уверена, что ее собственная рука не дрогнет, укрощая судьбу, что свою жизнь она проживет не хуже. В одном из интервью она впоследствии скажет: «Я сделала свой выбор. Прожила жизнь как прожила. Прожила счастливо».

А счастливо – это как? Ее ответ: «Наверное, счастье – это отдавать себе отчет в том, как наслаждаться им. Нужно иметь представление о границах и пределах. Они всегда есть», – заявила она в интервью газете «Известия» 19 октября 1990 года.

Многие пытались выведать формулу счастья и успеха Памелы Дигби. Безуспешно. Леди Пэм, смеясь, уклонялась от ответа. Нам же кажется – ее рецепт прост. Ее эмансипированность, внутренняя свобода, интерес к жизни, искренность в общении с людьми и создали то, что позднее стали называть «феноменом Памелы».

А ведь ее первое появление в столице вызвало снисходительную улыбку. «Эта Пэм – просто безмозглый кусочек сала». Полненькая, веснушчатая, Памела мало походила на женщину-вамп. «Глупышка Пэм» была очаровательна и не более… Ах, как не поняли лондонские львицы природу обаяния и ума рыжеволосой праправнучки леди Джейн. Ее четкого знания цели. А цель она сформулировала еще в детстве: «Когда я начну выезжать, то позволю за собой ухаживать только принцам, герцогам или миллионерам». Леди Джейн подсказала?

Ее первым «принцем» стал сын Уинстона Черчилля Рэндолф. Пэм не раздумывая согласилась на этот брак, сразу же став из безвестной аристократки одной из первых леди Англии. Однако брак был обречен. Рэндолф – пьяница, любитель женщин. К тому же шла Вторая мировая война, и он с полком уехал в Каир. Памела осталась в Лондоне. Черчилль-старший очень симпатизировал невестке, родившей ему внука – Уинстона Черчилля-младшего.

В 1942 году в Лондон с кратким визитом прибыл президент США Франклин Рузвельт. В числе его помощников – советник Аверелл Гарриман. Первая встреча произошла на вечеринке у Памелы. Однажды во время налета немецкой авиации они спустились в бомбоубежище… В декабре Гарриман срочно покидает Лондон. Кто знал, что их встреча впереди?..

Разведясь с Рэндолфом Черчиллем, Памела не скучала. О ее романтических приключениях злословили великосветские хроники, перечисляя многочисленных любовников, смакуя подробности: «Для многих сильных мужчин ХХ века путь к славе, богатству, успеху лежал через будуар леди Пэм». Как она к этому относилась? Пусть пишут что хотят, считала Памела, лишь бы не забывали.

Что это? Обезоруживающий цинизм или защитная броня? Видимо, и то, и другое. Ведь ее жизнь не ограничивалась будуаром: «У меня разнообразные интересы, мои друзья – самые разные люди». Среди них стоит вспомнить Жана Кокто, Андре Мальро, Мориса Дрюона, Кристиана Диора, великих американцев – Фрэнка Синатру и Трумэна Капоте.

Не будем перечислять этапы ее любовных побед. Скажем только, что одной из особенностей Памелы было удивительное знание психологии мужчин, умение жить их интересами и отсюда – умение управлять ими. Мы почему-то с пренебрежением относимся к чеховским «душечкам», а зря. Памела убедительно доказала, что «душечка» виртуозно читает партитуру сложнейшего произведения – «Мужчина». Она умела быть нужной и полезной своим избранникам, подчиняя себя их вкусам и привычкам, а расставаясь, сохраняла их дружбу и привязанность. И в этом ей помог совет отца: «Если не знаешь, что сказать, повторяй слова собеседника». Вооружайтесь, читатели, советом старого лорда!

В 1971 году умирает ее второй муж, киномагнат Леланд Хейворд. И судьба вновь сталкивает Памелу с Авереллом Гарриманом. Она становится его женой. Ему 80 лет, ей – 51 год. Он – бывший посол США в СССР, губернатор Нью-Йорка, она – дама с сомнительной репутацией.

Дом Гарриманов – политический центр. Из молодых политиков их частый гость – Билл Клинтон. После смерти мужа Памела – распорядитель фонда Гарримана «Молодые демократы 80-х». Она поддерживала Клинтона на выборах, стала его «крестной матерью». После победы он в благодарность назначает Памелу Гарриман послом США во Франции. Ей 73 года.

Леди Пэм умерла так же эффектно, как и жила. 3 февраля 1997 года она спустилась в бассейн вашингтонского отеля «Риц»… На сей раз отказало сердце.

На похороны Памелы Черчилль-Гарриман, урожденной леди Дигби, в Национальном соборе Вашингтона собралось 1500 человек. Цвет нации провожал «королеву-мать Америки и великую дочь Британии».

Леди Джейн Дигби осталась бы довольна – праправнучка не подвела. Она обыграла и жизнь, и мужчин. А время? Увы, оно неподвластно смертным.