Текст книги "Сказка №3. Перекресток имени Бабы-яги"

Сказка №3
Перекресток имени Бабы-яги
Юрий Чернявский

© Юрий Чернявский, 2021

ISBN 978-5-4490-8022-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказка №3
или Перекросток имени Бабы Яги

Часть первая

ЧТО—ТО ТАКОЕ

– Мама, расскажи сказку.

– Хорошо. Только обещай, что уснешь и будешь спать крепко—крепко.

– Обещаю.

– Ну, слушай. Однажды, давным—давно, жили—были…

– Нет, расскажи мне Настоящую сказку.

– Но ведь Настоящая сказка живая и еще длинная—предлинная, а спать когда же?

– Ну, мам!

– Хорошо, сынок, – закрывай глазки и смотри…

АЛЬБЕРТ

Книга основана на реальных событиях, описанных в этой сказке

Бушмен Альберт подошел к раскидистому баобабу, между корней которого было круглое отверстие, похожее на вход в пещеру. Неизвестно почему, но Альберт был уверен, что это тот самый баобаб. И тогда он подумал, что не всегда нужно полагаться на случай, иногда не грех воспользоваться географической картой. Это была первая его мысль за последние три дня. Еще он подумал, что проблема клонирования заслуживает внимания. После этого Альберт лег у входа в пещеру и уснул, это была последняя мысль на сегодня. Такие рассуждения приходили к нему редко, неизвестно откуда и, пометавшись в пустоте его маленького черепа, уходили обратно в Космос. Альберт никогда не придавал этому большого значения и только однажды утром, после очередного озарения он спросил своего отца, почему его назвали Альбертом, а не То—Ки – в честь дедушки.

На что старый Ка—Чи ответил: – Ты так выглядишь. То есть, ты не выглядишь, как бушмен То—Ки, а выглядишь именно, как бушмен Альберт.

– Жаль, – ответил на это Альберт и ушел.

Старый Ка—Чи долго задумчиво смотрел вслед уходящему Альберту и пытался понять, чего же именно тому жаль. Ближе к полудню он догадался, что Альберту жаль рано ушедшего дедушку То—Ки. И тогда он подумал: «Какой добрый у меня вырос мальчик».

Альберт спал возле входа в пещеру у корней раскидистого баобаба. Сегодня вместо обычного его сна о трансформации эктоплазмы в нормальной среде, к нему пришел Альбатрос. Это была большая задумчивая белая птица. Он никогда не догадался бы, что это Альбатрос, но тот сам так представился и еще сказал, что он Альбатрос Бессмертный. Тогда Альберт еще удивился и спросил: – Разве птицы бывают Бессмертны? На что тот ответил: – А ты когда-нибудь видел мертвого Альбатроса? – и улыбнулся… После этого Альберт решил попробовать ничему не удивляться, даже тому, как можно улыбаться клювом. Время шло, Альбатрос молчал. Точнее он не молчал, а разговаривал с огромной живой водой, названия которой Альберт повторить пока не мог. Он слышал, как птица о чем—то, мысленно, даже спорит с водой. А их время всё шло. Когда Альберт понял, что скоро оно пройдет совсем и он проснется, – решился все—таки спросить: – Почему ты молчишь?

– Я слишком много говорил сегодня. Я один, всегда один и еще Океан. Так иногда о многом хочется помолчать, но этот Океан… и еще сегодня ты… Мне пора, а иначе я забуду, как молчать и замкнусь в себе окончательно…

– Один вопрос, – попросил Альберт, когда Альбатрос уже расправил свои немыслимые крылья, – ты ведь бессмертный, значит, знаешь Что—то такое…

– Я просто Бессмертный, а Что—то такое знает, пожалуй, только Верблюд да еще Виверра. Однако Верблюд очень надменный и вряд ли станет посвящать тебя в свою единственную стоящую тайну. Ну, посуди сам, кто он будет без нее – ноль, горбатый и безыскусный. А Виверра… ну, Виверра в общем—то нормальная, только ей некогда, она всегда убивает и пока не убьет всех… в общем шансов мало…

Взлетая, Альбатрос задел сухую ветку на верхушке баобаба. Бушмену Альберту ничего не оставалось, как проснуться, когда сухая ветка раскидистого баобаба, сбитая немыслимым крылом Альбатроса Бессмертного, с треском рассыпалась от удара о Землю рядом с тем местом, где он уснул.

LEVEL LENARIS

Он не ошибся, это была именно та пещера. В начале прошлого лета здесь спрятали свои сокровища великаны. Их было двое и приехали они сюда на «чем—то».

– Автомобиль, – подсказал кто—то в его голове.

«Автомобиль», – повторил мысленно Альберт и тут же забыл новое слово, он раньше всегда так делал, чтобы не стать случайно философом. Пришлые великаны очень долго ели и много пили, разложив костер возле самого дерева, громко разговаривали, перебивая друг друга и разные голоса из «чего—то».

– Радио, – опять подсказал Голос.

Да, радио. А потом поехали на запад убивать животных (Альберт знал, они всегда так делают). Но перед отъездом, один из них, тот, у кого были необычные рыжие волосы на голове, собрал и спрятал в пещере между корней баобаба часть своих сокровищ (Альберт всё это видел сам, он всё время лежал за кустом неподалеку. Подглядывать за чужой едой неприлично, но…). Альберт не умел брать чужое, да и вряд ли ему пригодились бы вещи великана. Теперь он посмотрит и положит всё на место и даже постарается ничего не испортить… Красиво! Такие белые, такие круглые, легкие, много и разные…

– Тарелки, – вежливо подсказал Голос.

– Спасибо, – мысленно поблагодарил Альберт, – да, тарелки. И тут к нему снова пришла мысль: «Нельзя игнорировать знаки судьбы, не случайно же он тогда оказался здесь за кустом, прошлым летом».

ВЕРБЛЮД

– Куда прешь?! – прокричал Верблюд, – здесь прямо ходить нельзя, это тебе не какая-нибудь вонючая Калахари, – это Пустыня песка.

– «Какой неприятный голос», – подумал Альберт. Он уже начинал скучать по своим обычным сновидениям, без подтекста.

– У тебя очень скромные способности, – продолжал хрипеть Верблюд, – умеешь ли ты слышать пески, Человек?

– Но Альбатрос говорил…

– Альбатрос, – презрительно скривил большие губы Верблюд, – что он знает об Океане?! Вот оно, настоящее море, живое и бескрайнее, – он гордо вскинул голову. – А у Альбатроса всего лишь бессмертие и много воды…, так много воды…, – мечтательно повторил Верблюд, – что ему никогда не понять Что—то такое и не расслышать за шумом волн голоса песков. Альбатрос неисправимый романтик, а мне некогда мечтать – я ученый. В состоянии ли ты уразуметь глубину моей мысли? Я даже почти знаю Что—то такое. И еще я выдающийся коллекционер. Я собираю мудрые высказывания про верблюда, готовлю к изданию эпохально—поучительный сборник под названием «Верблюд Прекрасный и его роль в формировании всемирного интеллектуального наследия».

«Похоже, любимое слово у него – я», – подумал Альберт, а вслух спросил: – И что же ты почти знаешь про Что—то такое?

Но Верблюд, похоже, не слышал его: – Вот ты, например, мог бы приобщиться к великому, рассказав мне какую—нибудь мудрость про верблюда. И я, возможно, внес бы ее в свой сборник, если бы посчитал достойной истории.

– Ну, – подумав, сказал Альберт, – например такая мудрость: «Собака лает, а караван идет».

– Старо, – презрительно сказал Верблюд.

– Или вот, – вспомнил Альберт, – «Когда караван поворачивает, хромые верблюды оказываются впереди».

– Слыхал такое, а что-нибудь из бушменского эпоса?

– Но в нашем эпосе не упоминаются верблюды.

– Ну, дела! Вы еще более отсталые, чем я думал. Надо же, – кипятился верблюд, – не упоминаются. Ну ладно бушмены не упоминаются в моем трактате, это и понятно, но верблюд, в вашем убогом эпосе…

– Я не хотел расстраивать тебя, – сказал Альберт. – Ну вот, например, такая мудрость: «Верблюд настолько мудрый, что все в шоке от того, что он знает то, чего не знает никто», – изобрел он на ходу, надеясь, что такая «мудрость» не может не понравиться этому животному.

– Да, в этом, пожалуй, что—то есть, – довольно пожевал губами верблюд. Это из какого эпоса?

– Точно не скажу, но по—моему…

– Это легенды и мифы древней Чехословакии, – пошутил Голос.

– Это легенды и мифы древней Чехословакии, – поверил Альберт.

– Ведь могут, когда захотят, – после этого Верблюд стал вдруг очень серьезным и сказал. – Меня уже зовут, пора.

– Кто зовет? – не понял Альберт

– Пески, один я слышу их голос. Итак – мне пора, – он повернул в сторону заходящего солнца, гордо поднял свою странную голову и стал плавно удаляться, вычерчивая копытами на песке причудливую змею. Альберт вдруг вспомнил еще одну мудрость пустыни: «Путь к истине извилист, как след верблюда на песке».

Верблюд остановился, обернулся и сказал: – Альбатрос, в сущности, плохо знаком с моим творчеством. Я ведь и вправду не знаю Что—то такое, но я почти уверен, что это знает красивая смелая женщина с белым цветком в руке.

ТО—КИ

Давно, еще в детстве, Альберт научился понимать язык людей. Он узнал об этом совсем случайно. Альберт, как обычно, играл на семейной поляне с другими детьми в «безжалостного охотника». Это была любимая его игра, в которой по очереди становишься то добрым охотником, то безжалостным охотником, то хорошей добычей, то случайной добычей. Но больше всего ему нравилась роль невкусного ненужного зверя. Тогда он мог спокойно наблюдать со стороны, как перед ним разыгрывается драма жизни. Ведь он был невкусным ненужным зверем и ему не надо было выслеживать добычу или убегать от охотничьих стрел. Бушменские дети всегда были плохими актерами, поэтому представление получалось очень правдоподобным. В тот день Альберту повезло с ролью. С высокомерным достоинством униженного зверя он следил за развитием охоты на вкусного нужного зверя и очень переживал. Он видел, что его младший брат, Ла—Пай, играющий доброго охотника, неверно выбрал позицию соответственно направлению ветра и его, вероятнее всего, учует добыча. «Безграмотный тактический просчет», – подумал Альберт и удивился. Раньше ему никогда не удавались такие точные формулировки. Еще чуть позже он вдруг стал понимать, что приятное бормотание, постоянно исходящее от дедушки То—Ки, разделяется на фонемы, слоги и даже целые слова, а если увидеть картину в целом, то выйдет полноценный монолог, наполненный определенным смыслом и житейской мудростью. Дедушка То—Ки давно, уже два сезона, не мог принимать активного участия в общественной жизни племени по старости. Но он имел звание заслуженного охотника племени и поэтому, выйдя на пенсию, без проблем устроился на престижную работу по присмотру за детьми в светлое время дня. Альберт подошел поближе к сидящему в тени большого дерева То—Ки и прислушался. «Странно, что раньше я слышал здесь только приятный шум и не пытался вникнуть в смысл звуков», – подумал он.

Дед как раз разговаривал с термитом, тащившим добычу к себе домой. То—Ки предлагал ему этого не делать, ведь термит бессовестно украл эту добычу у другого термита. Но тот отрицал факт кражи и даже спорил с ним. Тогда То—Ки пришлось повысить голос и даже изобразить презрение. Это подействовало, термит бросил добычу и, устыдившись своего низкого поступка, в смятении удалился. То есть Альберт не слышал, конечно, самого диалога, но дедушка очень качественно и понятно пересказал его вслух своими словами. То—Ки замолчал, посмотрел внимательно на внука и сказал: – Альберт, вы редкий неудачник.

– Почему? – удивился Альберт.

Но старый То—Ки удивился еще больше: – Раньше, когда я тебе это говорил, ты просто глупо улыбался. А сейчас ты не улыбаешься и даже спросил меня «Почему?». Дай—ка, сынок, я немного подумаю, с чего бы это. Пока дед немного думал к ним подбежал, заинтригованный необычной сценой, младший брат Альберта. То—Ки подозрительно посмотрел на него и сказал: – Ла—Пай, вы полный дебил. На что мальчик глупо улыбнулся и убежал обратно на игрушечную охоту.

– Понятно, – успокоился старик, – это не зараза, просто тебе кажется, что пора уже становиться взрослым.

Старый То—Ки собирался вскоре уйти насовсем и, пользуясь тем, что Альберт стал понимать человеческий язык, торопился отдать ему как можно больше слов из своей головы, чтобы самому было легче уходить навсегда. Альберт не обижался на него за это. Он знал, что путь «навсегда» очень длинный, а дедушка уже старый и ему будет тяжело в дороге с лишним грузом. «Хорошо, – думал Альберт, – пусть дед возьмет с собой только самое необходимое, а я молодой и сильный, мне груз знаний ни по чем».

– Люди бывают разные, – открыл секрет То—Ки. Одни верят в Бога живого, другие в неживого, третьи – в спящего, четвертые – буровят, что попало, еще одни не верят вовсе. Но только бушмены знают «Что—то такое». Точнее не сами бушмены, а их предки. Многим кажется, что мы увлекаемся тотемными животными – ну и пусть себе. На самом деле наши предки гораздо отзывчивей всяких животных.

– Бушмены не уходят насовсем, – открыл еще один секрет То—Ки. – Они становятся предками. Чем раньше ушел предок, тем он важнее и значимей. С каждым ушедшим после него он поднимает свой статус и чувство мудрости.

– Значит предкам выгодно, чтобы бушмены умирали, как можно чаще? – спросил Альберт.

– В какой—то степени. А вообще—то я рад, Альберт, что мысли стали приходить к тебе больше двух раз в неделю. Ну, так вот, предки всегда помогают нам. Чем серьезней проблема, тем более значимый предок приходит к тебе на помощь. Например, если ты не можешь определиться какую часть добычи съесть сразу, а какую оставить на завтра, – хватит с тебя помощи и недавно ушедшего предка. Но если твой вопрос требует по настоящему серьезного решения, тогда придет на помощь Большой предок с высоким уровнем мудрости. Ошибочно полагать, что все предки знают Что—то такое, – продолжал То—Ки, – только большие предки знакомы с этим понятием, и то в общих чертах.

– Дедушка, а ты станешь когда-нибудь Большим?

– Спасибо Альберт. Это хороший вопрос. Хрен его знает, – после этого старый То—Ки отвернулся от костра и уснул.

«Вероятно, это значит, что на сегодня хватит слов», – решил Альберт и уснул, отвернувшись от костра. Этой ночью к нему впервые пришел скучный общеобразовательный сон про эктоплазму.

ПРЕДОК

– Нам пора, – сказал Предок, – собирайся, путь не близкий.

– Ты – Большой предок, – догадался Альберт.

– Бери выше, я самый большой предок.

Альберт подумал, что, пожалуй, должен быть польщен, раз его проблема привлекла внимание Самого Большого Предка.

– Так. Хотя постой, – рассуждал тем временем предок, – то, что ты ищешь вообще на другом континенте, как же ты туда доберешься? Оно бы, конечно, всё ничего, но я же Предок, почти волшебник для тебя, а значит должен соответствовать. Ладно, попробуем медитативные практики, что ли?

Выражение лица Альберта при этих словах совершенно не изменилось.

– Понятно, – изрек догадливый предок. – Тогда, что—нибудь из деревенской магии… заклинание пути Ригдена… или может подойдет ритуал Белого ветра… Или, как там у классика, – можно еще щелкнуть каблуками серебряных башмачков.

Выражение лица Альберта изменилось незначительно. Предок посмотрел на плоские босые ступни бушмена:

– Понятно, тогда нужно помахать волшебной палочкой – верняк.

Альберт внимательно осмотрел ближайший к ним баобаб, но так и не понял, на какой именно ветке растет волшебная палочка.

– Ладно, забей. Какая—то засада, – констатировал Предок. – Так, щучье веление – халява для русских, джинн в лампе – для арабов, волшебный порошок на бушменах тоже не работает. Короче, у негров есть только Вуду, но зомби из тебя, в случае чего, получится так себе. Из волшебства для тебя остается только самолет.

– Да, – неожиданно согласился Альберт, – только давай не полетим бизнес—классом, недолюбливаю я его, почему—то.

Выражение лица Предка незначительно изменилось: – Ты знаешь, что такое самолет?

– Нет, конечно, откуда мне знать, я же бушмен из Калахари. За то у меня есть стрелы с парализующим ядом – смотри.

– Ну, это не пригодится, пошли родной.

– Куда?

– В аэропорт, конечно.

– Знаешь, – замялся Альберт, – как—то мне не по себе, новые знания сильно подавляют и вообще…

– Но ведь ты же хотел увидеть первый в мире МакДональдс, а это не в Африке и уж тем более не в твоей родной Калахари.

– Ну я, в общем, может и не так уж необходимо мне увидеть именно первый МакДональдс. Я не хочу сказать, что это был всего лишь каприз, но есть вещи и поважней. Например ты мог бы рассказать мне Что—то такое, ведь ты же Самый Большой Предок.

– Послушай, – нахмурился предок, – а ты случайно не тот хитрый бушмен, который попросил помощи предков по одному вопросу, а сам хотел совсем другого?

– Разве это хитрость, захотеть стать ближе к ответу, чем к вопросу? И разве это выгода – головная боль от новых знаний?

– Ладно, – сказал предок, – в конце концов ты всего лишь бушмен, хоть и хитрый. И я рад, что мысли стали приходить в твою голову чаще, чем три раза в неделю. Если так пойдет и дальше, возможно мы вернемся еще к этому разговору.

– Но…

– Нет. И запомни – почти всегда синица в руке лучше журавля в небе.

– Почему? – машинально спросил Альберт.

– Потому что синица, соответственно своему размеру, вот удача, выделяет мало экскрементов, а журавль с высоты может обгадить тебя с ног до головы, упиваясь свободой.

«Странный он какой—то», – подумал Альберт, а вслух сказал. – Но ведь человек всегда хочет выиграть и быть первым.

– Не обязательно. В игре под названием «Жизнь», кто первый пришел к финишу, тот и проиграл. Как тебе такой каламбур? И вообще – сам ты странный и думаешь громко. А теперь в компенсацию за ложный вызов напомни мне – как это, быть в игре.

– Наверное, надо просто жить, а не ждать финиша.

– Да, ты точно не эмо, – усмехнулся Большой предок.

– Я бушмен, – напомнил Альберт.

– Ну что ж, до свидания, бушмен, – не громко сказал предок и начал удаляться.

– Постой! Как тебя зовут!

– Адам! – крикнул предок издалека.

– Адам! – повторил ветер.

– Адам, – повторил, задумчиво, Альберт.

ГОЛОС

– Теперь пойдем, – сказал Голос. – Пожалуй ты готов идти и без волшебных костылей, своими ногами к своей мечте. Береги себя.

– Ты тоже.

– Постараюсь не охрипнуть, – пообещал Голос.

– А может мне лучше просто жениться? – спросил Альберт.

– Жениться дело, конечно, хорошее, – ответил Голос, – но лучше тебе пойти сейчас, пока ты не разучился удивляться.

– Да, пожалуй ты прав, тем более, что я еще не встретил женщину своей мечты, ну или кого там мне подыщет старейшина.

– Оставить потомство дело, конечно, благое, сомнений нет. Но раз тебе уж достались мозги, грех было бы этим не воспользоваться.

– М—м—м…, – промычал Альберт.

– Что, зубы? – участливо спросил Голос.

– Нет, я вот тут подумал, на кой мне всё это, ведь я всего лишь бушмен и охотник.

– Ну вот, – бодро сказал Голос, – ты уже начинаешь ими пользоваться. Главное мысли позитивно и, как говорил один персонаж: «Не своди глаз с горизонта».

– Какой персонаж?

– Потом расскажу…

Альберт прошагал уже немало, не близким был путь. Голос негромко напевал не знакомые песни на незнакомых языках. Выбрав паузу между песнями, Альберт попросил:

– Расскажи лучше об этом персонаже.

– Тебе разве не нравится, как я пою? О! В своем желании петь я никогда не щадил ни женщин, ни стариков, ни бушменов… Ну ладно, в общем есть такая киноэпопея про пиратов, хотя на самом деле она про разные ипостаси бессмертия, от ненавистного до желанного…

Рассказчиком Голос был хорошим и Альберт живо представлял всё в лицах и искренне сопереживал. Когда Голос закончил, он спросил: «Это то, что называется хеппи эндом?»

– Пожалуй, здесь есть, скорее, некая недосказанность для возможного продолжения, в котором они вынуждены будут назвать бессмертие просто бессмертием. Так часто делают в коммерчески успешных проектах. Иногда это даже себя оправдывает.

Для наглядности Голос пересказал содержание другого многосерийного фильма. Точнее он озвучил, слышанный им ранее диалог:

– Не рассказывай, – сказал женский голос, – а то мне не интересно смотреть будет… А хотя, рассказывай, всё равно уже не интересно.

– Так вот. Сериал сей тупее дня св. Валентина, – ответил ей голос мужской. – Главная героиня этого шедевра малохольная, как и все бабы. Выглядит, как близнец сфинктера ануса. Эмоции неясыти, как будто в детстве ботексом в мозг укололи и все «морщины» разгладились. Улыбнулась за фильм два раза. В первый раз, когда померла ее матушка и второй, когда упала с лошади и сломала себе копчик.

– А ничего, мне бы понравилось. И вообще, знаешь, Ленарис, бездуховная ты личность. Это же просто фильм про любовь. А тебе лишь бы хлеба без зрелищ, – пожрал и иди.

– Ты говоришь так, как будто я с тобой сегодня еще романтикой не занимался. Просто я вижу общую картину. Чего придираешься?

– «Романтикой»… Скорее – это было спортивно. Хорошо еще, что у меня только воля несгибаемая, а все остальные части тела легко гнутся… И, кстати, как общая картина?

– Удручающе. И вообще, у вас нет, случайно, прабабушки? Вы так похожи на одну мою знакомую прабабушку.

– Ну не выделывайся, что дальше было?

– После просмотра этого «шедевра» я пришел к выводу, что если Вселенные, существа живые и мыслящие, то наша, похоже, олигофрен. А может она вообще какая—нибудь росомаха и ее всё устраивает, даже блохи на собственном хвосте. Не веришь? Тогда слушай содержание следующей серии, хоть это и немного жестоко по отношению к тебе…

– Прикольные они, – сказал Голос. – Мне всегда нравилось их слушать. Ладно, про этот сериал дальше, я своими словами расскажу, а то в их диалоге слишком много выскакивает на отвлеченные темы. Их тогда занимал совсем другой предмет…

– Да, ты прав, – согласился Альберт, выслушав пересказ Голоса. – Пожалуй бывают случаи, когда лучше всё закончить хеппи эндом и как можно скорее.

– Даже не представляю, – продолжал Голос, – как бы они выкрутились в 221 серии, если бы его жена не впала в кому, оттого, что двух ее сестер съел крокодил, а третья попала в аварию, катаясь на роликах по лоджии.

– Да, – подхватил Альберт, – я помню, это произошло во время свадьбы его первой жены с банкиром у которого потом обнаружили рак, когда он сдавал кровь из пальца на анализ мочи.

– Ты путаешь, это было переливание.

– Мочи?

– Нет, в переливании мочи нет необходимости. Он как раз сдавал кровь для переливания своей второй жене, с которой столкнулась на лоджии третья сестра главного героя.

– Да, конечно. Вот тут, пожалуй, и был бы уместен хеппи энд. Как считаешь?

– Ну, для зрителя это, несомненно, было бы спасением.