Текст книги "Гомо Сапиенс. Человек разумный"

Вначале и вовсе полагали, будто вся интеллектуальная деятельность мозга – речь, письмо, чтение, счет – связана целиком с его левой половиной. Правое же полушарие выглядело аппендиксом: «немое», «безграмотное», обреченное, казалось, на второстепенные роли, оно выглядело загадочным придатком к «доминантному» левому полушарию.

Этот дутый миф держался в науке добрую сотню лет и все же под напором фактов вынужден был в конце концов рухнуть. Постепенно выяснилось: больные с травмой правого полушария также выказывают немалые странности (они могут не узнавать знакомых, членов своей семьи, собственное отражение в зеркале). Так, трудами поколения исследователей значимость для нормальной умственной деятельности правого полушария была окончательно реабилитирована.

Как же точно определить «специализацию» полушарий? Как установить пределы их «власти»? Видимо, проще всего это сделать с помощью методики, предложенной в 1949 году японским исследователем Вада. Он показал, что введение в левую или правую сонную артерию (каждая питает кровью свое полушарие) наркотизирующего вещества амитала натрия, способно «отключить» соответствующее полушарие на несколько минут.

Результаты подобных тестов поразительны. Прежде всего, у человека резко меняется настроение. При выключенном левом полушарии обычно наступает состояние глубокой депрессии, подавленности. При выключенном правом знак эмоций меняется: подопытный шутит, его взгляды на мир и будущее теперь полны оптимизма.

Ощущение такое, что у вас на глазах один и тот же человек как бы раздваивается. Синтетический «левополушарный» субъект на диво весел, излишне многословен, даже болтлив, но – удивительно! – речь его тускла, бесцветна, лишена живых человеческих интонаций (похоже, что ты беседуешь с компьютером). Он не может отличить мужской голос от женского, перестает узнавать знакомые ему мелодии, с полным недоумением прислушивается к звукам кашля, смеха, храпа, к голосам животных – ржанью, лаю, хрюканью, ему трудно отличить тарахтенье мотора от удара грома или рокота морского прибоя.

Совсем по-иному выказывает себя «правополушарный» человек. Речь он понимает с большим трудом. Только очень короткие фразы. И вообще выдавить из него отдельные скупые слова очень трудно, ему проще изъясняться мимикой, жестами. Но зато он хорошо распознает фигуры, рисунки (легко подмечает в них недостающие детали, отсутствие хвоста у свинки, к примеру). Словом, он легко ориентируется в ситуациях, требующих учета реальных признаков предметов. Он вовсе не погружен, как «левополушарный», в абстракции, а твердо, так сказать, обеими ногами стоит на земле.

Ну как тут не подумать о том, что ученые открыли в одной голове два совершенно непохожих друг на друга, даже полярных типа мышления!

Тест Вада – не единственный способ проэкзаменовать отдельные половины человеческого мозга. Богатый арсенал («выключить» одно из полушарий можно также и с помощью электрошока) имеющихся сейчас в науке методик позволяет уверенно судить о силе и слабости, о достоинствах и недостатках левого и правого полушарий. Но наибольшее впечатление оставляет процедура, предложенная американскими нейрохирургами из медицинского центра имени Уайта в Лос-Анджелесе Джозефом Богеном и Филипом Фогелем.

Вначале немного сведений из анатомии мозга. Сигналы из одной его половины передаются по особой структуре, так называемому «мозолистому телу». Анатомы установили, что полушария соединены мощнейшим «кабелем», состоящим из 200 миллионов нервных волокон.

Что, если их перерезать? Прервать связь между полушариями? Опасно? Нет. Известно много случаев, когда люди рождались вовсе без мозолистого тела. И этот дефект не делал их ущербными.

В практику разделение мозга надвое было введено в конце 30-х годов XIX века. Операция эта имела вполне определенный смысл: так можно было облегчить страдания людей, пораженных особо острой формой эпилепсии.

Мера оказалась действенной: больные избавлялись от припадков, многие вообще излечивались. И странно, что при столь радикальном вмешательстве мозг – рассеченный надвое! – немногое терял: поведение людей существенно не менялось. Не наблюдалось «раздвоения личности», заметного снижения интеллектуальных способностей.

Однако такое впечатление было обманчивым. Когда этими вопросами занялись особо, выяснилось: перерезка мозолистого тела и других комиссур (спаек, соединяющих полушария) вовсе не остается без последствий. И проявляется это тогда, когда человеку с расщепленным мозгом предъявляют задачи, решение которых требует совместной работы обоих полушарий.

Специально подобранные методики позволяют добиться того, чтобы информация поступала только в одно полушарие. И человек с раздвоенным мозгом, ощупывающий предмет правой рукой (она управляется главным образом левым полушарием), не затрудняется, если его просят назвать этот предмет. Но давайте повторим эту процедуру, используя на этот раз левую руку. Теперь опознать предмет словесно испытуемый уже не в состоянии.

И ничего удивительного в этом нет. Ведь нервные импульсы от левой руки несут информацию о предмете в правое полушарие. Но из-за отсутствия межполушарных связей эти сигналы не достигают речевых центров левого полушария.

Когда один, другой, третий раз знакомишься с описаниями подобных экспериментов, к ним постепенно привыкаешь. Ситуация перестает удивлять, будоражить. И только яркий пример «левополушарных» несуразностей, крайнее проявление последствий перерезки комиссур, вновь возвращает к мысли: да ведь это фантастика! Ученые в наши дни умеют расщеплять не только атом, но и мозг, сознание человека!

В книге «Рассеченный мозг» американский нейрохирург, профессор психологии и директор Центра по изучению мозга SAGE в университете Калифорнии Санта-Барбара Майкл Газзанига (родился в 1939 году) описал удивительного пациента – 48-летнего ветерана войны (дело было в США в 1961 году). В его мозгу после разъединения полушарий возникли как бы два самостоятельных сознания, так что в одном теле словно бы поселились две совершенно различные индивидуальности.

«Больной И., – сообщает Газзанига, – иногда обнаруживал, что он спускает брюки одной рукой и подтягивает их другой. Однажды он схватил левой рукой свою жену и начал ее трясти, а правой рукой он в это же время пытался помочь жене усмирить агрессивную левую руку…»

Вот так поистине правая рука может не знать, что творит левая»!

При расщеплении мозга у обезьян они оказались способными решать взаимоисключающие задачи двумя полушариями одновременно! Их внимание, память раздваивались: для здоровых обезьян, с ненарушенным мозгом, это было бы непосильной задачей.

И еще одно замечание. Может показаться, что приведенные в этой подглавке факты противоречивы, ибо у одних испытуемых нарушение связи между полушариями мозга проявляло себя очень ярко – случай, упомянутый Газзанигой, состояние же других после операции практически не изменялось. И все же противоречий тут нет. Просто эта мнимая «разноголосица» свидетельствует лишь о грандиозной сложности устройства человеческого мозга и о больших индивидуальных различиях в работе этого удивительного органа.

В ходе изощренных опытов постепенно по фактикам-камушкам, по наблюдениям-капелькам складывалось представление о том, что в человеке действительно словно бы обретают два живых существа. Они по-разному смотрят на мир, оценивают его, и каждый принимает свое особое решение.

Во всяком случае, ученые пришли к таким выводам. «Левополушарный» человек – типичный теоретик, имеющий богатый словесный запас. Ему присуща двигательная активность, целеустремленность, способность к прогнозу грядущих событий. «Правополушарного» же влечет к практическим видам деятельности, он медлителен, неразговорчив, но зато способен очень тонко чувствовать и переживать, склонен к созерцательности.

Далее оказывается, что при обработке информации левое полушарие вычленяет абстрактные свойства раздражителей, правое – конкретные. Левое осуществляет последовательную обработку данных, правое – одновременную. Левое специализируется на анализе времени, правое – пространства.

Крайне любопытна тут гипотеза – высказывание советских исследователей (монография «Функциональные асимметрии человека», 1981 год) Н.Н. Брагиной и Т.А. Доброхотовой. Левое и правое полушария, полагают они, обращены в разные времена: правое, сохраняя в себе накопленный в прошлом опыт, связано с настоящим и прошлым, левое же, обеспечивая абстрактное познание, перекидывает мост из настоящего в будущее.

А почему, собственно, последние выводы могут показаться удивительными? Ведь даже «на ощупь» прошлое и будущее весьма различны. «Прошлое может быть познано, – замечает один философ, – но его нельзя изменить, будущее неизвестно, но в то же время оно отчасти в наших руках: его можно изменить решениями, применяемыми в данный момент». А коли так, что же тут удивительного, если мозг человека в процессе длительной эволюции сумел как-то приспособиться к этим различиям времен, сформировать для каждого из них в мозговой ткани особую структуру.

Так как же все-таки считать: один мозг у человека или два? Этот поначалу кажущийся шуточным вопрос на глубокую научную поверку представляется вполне деловым и своевременным. Во всяком случае, здесь открывается бескрайнее поле для философских размышлений и дискуссий.

Мозг, как бы разделенный на два мыслящих «отсека», заставляет ученых ломать голову над многими загадками. Одна из них – сотрудничество-соперничество полушарий. Хотя в идеале они должны дополнять друг друга, на деле они не могут не теснить, не быть помехой одно другому. Еще академик Иван Петрович Павлов размышлял об этом. Он писал: «Что значит эта парность? Как понимать, как представлять себе одновременную деятельность больших полушарий? Что рассчитано в ней на замещаемость и что, какие выгоды и изменения дает постоянная, соединенная деятельность обоих полушарий?»

Царит ли в мозгу диктатура одной из половин, или же обе они сосуществуют на демократических началах? Являются ли они друзьями-помощниками, участвующими в одном общем деле, или же это антагонисты, враги-соперники? Ведь общий принцип работы мозга – это единство процессов активности и торможения. Когда действует один отдел, другие заторможены. И если функционирует левое полушарие, правое, казалось бы, должно быть угнетено?

Вопросы, вопросы… А может, и так? Если полушария посредством мозолистого тела способны действовать одновременно, то разговор о парности просто фикция? И у человека реально не два, а лишь один-единственный мозг? А то, что полушарий два – так это просто атавизм, наследство, оставленное ранними этапами эволюции?..

Впрочем, проблему можно повернуть и по-иному. Считать (пока это только предположение), что одни люди, если асимметрия выражена у них слабо, действительно обладают как бы «двойным» (в смысле дублирования одного полушария другим) мозгом. Другие же, с четко выраженной асимметрией, владеют мозгом единым, но зато действующим с удвоенной силой и слаженностью. И это как раз мозг избранных представителей человечества – великих писателей, композиторов, философов.

Изучение левизны и правизны мозга имеет не только большое теоретическое, но и прикладное значение. Например, нейрохирурги перед операцией должны твердо знать, чтобы – не дай бог! – избежать побочных осложнений, чтобы не нарушить психики пациента, где у человека в мозгу «правое» и «левое» (у правшей центр речи локализован в левом полушарии, у левшей – в правом).

Исследования (они, понятно, носят пока предварительный характер, здесь еще многое требует уточнения) показали: многими ремеслами лучше овладевают лица с максимально выраженной асимметрией мозга. Но если учесть, что почти у трети человечества нет четкой специализации полушарий, что с годами (особенно к старости) асимметрия мозга снижается, то становится совершенно ясно: отобрать замечательных летчиков-профессионалов, первоклассных операторов, которым можно было бы доверить пульт управления, скажем, всей энергосистемой нашей громадной страны, не так-то просто.

Заметим еще, что в будущем, возможно, ученые будут обследовать на асимметрию мозга и работников творческого умственного труда. Такую задачу фактически ставил уже академик Иван Петрович Павлов (1849–1936).

«Жизнь, – писал он, – отчетливо указывает на две категории людей: художников и мыслителей, между ними резкая разница. Одни – художники… захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого дробления… Другие – мыслители, именно дробят ее… делая из нее какой-то временный скелет, и затем только постепенно, как бы снова собирают ее части и стараются их таким образом оживить».

Не правда ли, в словах этих зримо проглядывают две типические фигуры: «левополушарного» человека – мыслителя (физика) и «правополушарного» – художника (лирика)? А раз так, то, в принципе, профотбор, проведенный комиссией из медиков, физиологов, психологов, возможно, полезно устраивать и для будущих артистов, поэтов, мастеров кисти. Для всех тех, кто ежегодно пополняет мастерские и цеха искусства, а также для молодежи, решившей посвятить себя проблемам точного знания – математике, физике, химии.

Впрочем, не надо думать, что при выборе профессии человек «полушарно ограничен», связан особенностями своего мозга, так сказать, по рукам и ногам и что вход в другие области наук или ремесел для него строго-настрого запрещен.

Нет, такой обреченности на профессию, конечно, нет. И доказательством, на наш взгляд, служит то, что такие гиганты точной науки, как Ньютон и Лейбниц (мнение математика, члена-корреспондента РАН Юрия Ивановича Манина, родился в 1937 году), принадлежали соответственно к «правополушарному» и «левополушарному» типам.

Англичанин Исаак Ньютон (1643–1727) создал математический анализ – фундамент не только математики, но и всех технических дисциплин. Однако все доказательства он излагал геометрически, явно выказывая склонность к образному мышлению. Немец же Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716), независимо повторив ученый подвиг Ньютона, действовал совсем иначе. Именно ему математика обязана современными обозначениями, тем, что страницы математических трудов пестрят значками интегралов и дифференциалов. Он был одним из самых плодовитых изобретателей математических символов. И даже свою версию математического анализа Лейбниц изобрел в результате неутомимых поисков универсального языка науки.

В Англии был издан длинный список наиболее известных в истории человечества людей. Всех их объединяло одно свойство: они были левшами.

Этот длинный перечень знаменитостей начинался с римского императора Тиберия (жил в 42–37 годы до новой эры), затем следовал великий итальянский художник Леонардо да Винчи (1452–1519), английский король Георг II (1683–1760) и многие другие. Завершался список тоже именем короля, но уже экрана – Чарли Чаплина (1889–1977).

Левши и правши (встречаются еще и амбидекстры – люди, одинаково хорошо владеющие обеими руками) дают много поводов для глубоких теоретических раздумий об асимметрии мозга. К примеру, задумаемся, отчего большинство людей на планете правши? Почему эта асимметрия неизменно передается по наследству от поколения к поколению?

Должно быть, именно малочисленность левшей (в европейских странах левши составляют от 3 до 10 % населения, однако в Африке их число, бывает, поднимается и до 50 %!) вызывает к ним несколько пренебрежительное отношение. Считается, что леворукость – это отклонение от нормы, недостаток, с которым надо непременно бороться. Следы этой неприязни к левшам рассыпаны во многих языках. Достаточно вспомнить, к примеру, русские выражения: «правое дело», «левый заработок».

А ведь левшам действительно непросто жить в нашем «правостороннем» мире.

Попробуйте завести часы, надетые на правую руку, или покрутить ручку мясорубки левой рукой – и вы поймете, как непросто быть левшой.

Оно и понятно: большинство рабочих инструментов, станки, пульты управления, автомобили, телефонные аппараты, замки, ножницы сконструированы с расчетом на правшей. Поэтому прежде левшей с детства чуть ли не насильно заставляли держать ложку, зубную щетку или авторучку обязательно в правой руке.

В интересной книге американского математика-любителя, писателя, популяризатора наук (написал 70 книг) Мартина Гарднера (1914–2010) «Этот правый-левый мир» отмечается, что, конечно, левшу можно научить работать правой рукой, однако при выборе для него профессии все-таки следует помнить: напрочь «отменить» качество, присущее природе, невозможно.

Интересно, что, рассуждая о занятиях, наиболее плодотворных и «выгодных» для левшей, Гарднер считает таковыми (при наличии и прочих данных) профессии боксера, скрипача и (шутя, конечно!) шулера.

Левши и правши. Надо ли первых переучивать? Недостаток ли это, а может, редкий дар, которым надо дорожить?

Левшой был физиолог Иван Петрович Павлов (любопытно, что с детства он систематически тренировал правую руку, работал ею и довел до совершенства: виртуозно проводил ею сложнейшие хирургические операции и все же, играя в городки, предпочитал метать биту левой рукой).

Левшами были легендарный македонский царь Александр Македонский (356–323 годы до новой эры). Создатель молниеотвода американский изобретатель Бенджамин Франклин (1706–1790). Итальянский художник Микеланджело (1475–1564). Немецкий художник Ганс Гольбейн (1497–1543). Испанский художник Пабло Пикассо (1881–1973. Тут уместно упомянуть и лесковского Левшу: писатель Николай Семенович Лесков (1831–1895) явно не случайно наделил своего умельца-героя этим свойством.

Левши. А что если мозг у этого меньшинства человечества более тонок, более чувствителен, более предрасположен к наукам и искусствам?

Что если леворукость – это как бы особая мета, признак редких и ценных качеств. И если это так, то не следует ли нам относиться к левшам более внимательно, бережно?

Советский математик Сергей Юрьевич Маслов (1939–1982) высказал любопытное предположение о том, что доминирование левого или правого полушария различно в разные исторические эпохи. Оценка человеком окружающего и способы достижения своих целей, считал ученый, то пронизываются «жаром холодных числ», то «витают в облаках». Маслов иллюстрировал свою гипотезу сменой архитектурных стилей, господствовавших в Западной Европе. Он связывал строгие логичные каноны классицизма с левосторонними механизмами мышления, а, скажем, буйство форм барокко – с правосторонними, сравнивал рационализм конструктивизма с причудливыми формами модерна.

И в математике, своей родной области, Маслов видел подобные же смены. То ведущую роль играли строго логические рассуждения, где каждый шаг был тщательно обоснован, и математическая мысль восходила по ступеням познания, каждая из которых прочно опиралась на предшествующую. То, в иные периоды, возникало время интуиции, опережающих свою пору гениальных догадок, и нестрогих эвристических рассуждений.

Комментируя эти мысли, специалист по проблеме «Искусственный интеллект» профессор Дмитрий Александрович Поспелов (родился в 1932 году) в одной из своих работ пишет: «С.Ю. Маслов предположил, что прямое движение от доминирования правосторонних механизмов у наших предков к доминированию левосторонних, возможно, верное, как тенденция, все время нарушается возвратом к уже пройденным этапам. И не этим ли объясняется загадка смены великолепных наскальных рисунков периода палеолита (древнего каменного века, ранней эпохи развития человеческого общества – Ю.Ч.) схематичными рисунками, характерными для неолита (новый каменный век, следующий за палеолитом этап – Ю.Ч.)?

Сейчас многие ученые, особенно на Западе, называют нашу цивилизацию «левополушарной». И отмечают многие связанные с этим обстоятельством минусы. По их мнению, мы бездумно игнорируем требования и запросы правой половины собственного мозга, и тем самым используем его возможности только наполовину. Совсем ни к чему, продолжают эти критики, противопоставлять рассудок и интуицию, науку и искусство, эти стихии необходимо соединять воедино. Особенно когда речь идет о воспитании новых поколений.

Ребенок, как установила наука, рождается с совершенно одинаковыми полушариями. И они у него оба «правые». До двух лет любое из них может «полеветь» – стать речевым.

Еще факты: мальчики развиваются гораздо быстрее девочек. Уже к шести годам мозг будущего мужчины начинает специализироваться (к этому времени функции полушарий у мальчиков четко различаются: одно из них становится речевым). У девочек те же процессы имеют более поздние сроки. И разве не следует отсюда, что программа обучения для мальчиков и девочек должна быть принципиально иной?

Если нынешняя педагогика в основном построена в угоду «левополушарности», если при этом, грубо говоря, половина мозга «голодает», то в учебе, требуют реформаторы, надо значительно повысить роль наглядных пособий. И вести учебный процесс так, чтобы правая художническая (осуществляющая чувственно-образное познание) половина мозга развивалась и функционировала не хуже живущей сейчас в любимчиках «аналитической» половины.

Торопливая, загроможденная делами жизнь опять настойчиво подводит нас к необходимости управлять мозгом. Вновь приходится вторгаться в область, которая прежде была лишь уделом писателей-фантастов. Или йогов, умеющих, как считается, контролировать и корректировать по собственному желанию все внутренние системы организма. Видимо, и полушария своего мозга!

Впрочем, это лишь догадка. Но вот что известно точно: в Латвии есть группа психофизиологов, которая – на зависть йогам? – делает попытки регулировать работу полушарий. Эти кажущиеся почти фантастическими вести и позвали, в свое время, автора в Прибалтику, заставили его купить билет на поезд Москва-Рига.