Текст книги "Алмазный рубль"

Глава 22. Спустить прошлое в унитаз

Нужно выбросить Брендибуш из головы. Но сменяющиеся образы ее гладкого блестящего тела исполняли ритуальный танец в Люгеровом мозгу. Опомнись. Троянская война началась из-за похищенной Парисом прекрасной Елены, дочери Зевса. Потом Клеопатра пробралась Антонию в мозг, и тот вскрыл себе вены. Всю дорогу до аэропорта Люгер перебирал в уме мысленную картотеку, невольно отыскивая сходства между собой и легендарными личностями. Но зачем так углубляться в историю? Клипу вспомнился Ефим, лучший друг, служивший с ним в отряде «Вымпел». Они вместе прошли Афганистан и Чечню. После ранения Ефим получил награду и поехал домой навестить семью и свою девушку. Он готовил сюрприз, никому не сообщил даты прибытия. Никаких парадов на вокзале и банкетов. Он просто хотел расцеловать вдову-мать и удивить любимую. Стоял вечер, луна освещала проселочную дорогу от вокзала до родной деревни. Судьба распорядилась так, что Ефим оказался перед домом любимой, когда до материного оставалась еще сотня метров. Повинуясь зову сердца, солдат поднялся по лестнице причудливого деревенского дома. Истосковавшаяся душа разрывалась от сладостного предвкушения. Ефим собирался постучать в дверь, когда из приоткрытого окна услышал знакомые голоса. Он узнал ее голос, сдавленный стон, перемежавшийся звуками мужского кашля, будто кто-то прочищал горло. Ефим прошел вдоль стены и лишь краем глаза заглянул в окно оценить ситуацию.

Ее желтые волосы покрывали плечи и мужские бедра, к которым она припала ртом. Большая рука поглаживала ритмично движущуюся голову. Приглушенные звуки, сбивчивое дыхание на фоне стрекота сверчков, шелеста старой плакучей ивы и журчания ручья. Живая природа, идеальный вечер, чтобы влюбленным держаться за руки. Сердце Ефима остановилось. Он застыл у свежевыкрашенной деревянной стены. Вселенная перестала вращаться, все атомы и молекулы его существа замерли.

На следующее утро тело солдата нашли висящим на иве. Чистый ручей облизывал холодные пятки. При помощи надежного военного ремня Ефим избавил себя от страданий. В нагрудном кармане нашли записку, в которой он просил прощения у матери и объяснял свой поступок так: «Моя душа должна уйти. ОНА нанесла мне смертельную рану. Ефим».

Клип спокойно ехал через летное поле на своем «Волке». Это было своеобразной традицией. Он припарковался рядом с супертяжеловесом «Антоновым». Люгер знал, чего не смог сделать самый смелый из всех знакомых ему людей. В той ситуации он не сумел выплеснуть гнев. На поле боя он не ведал пощады и потому пережил за две войны дюжину крупных военных операций. Но дома его ждало незнакомое поле битвы. Как надо было поступить, чтобы спасти свою жизнь? Просто, очень просто. Слова сорвались с губ Люгера. Высадить окно, избить донжуана до полусмерти, схватить предательницу за ее чудные золотые локоны и отыметь во все отверстия.

На улице стоял холод, но для Якутии это не новость. Клип сплюнул. Он не из тех, кто плюется направо и налево. Однако от мысли о потерянном друге в горле скопился комок горечи, хотелось его сплюнуть. Если бы Ефим надрал им задницы, сейчас был бы жив, отличный боевой товарищ, с которым и выпить можно. И что? Отсидел бы недолго за побои. А может, и нет, учитывая его заслуги перед родиной – все эти смягчающие обстоятельства и прочая судебная хрень. А так его бывшая пассия, первая любовь, вышла замуж как ни в чем не бывало, родила детей, построила мнимую карьеру, а Ефим ведет затяжную беседу с червями. Пошло все в зад, нужно возвращаться к делам. Мысли проносились сквозь голову Люгера, как сточные воды. Не то чтобы женщины сильные, просто мужчины слабаки. Черт, не так легко заткнуть сознание.

Подчиненные выстроились по стойке «смирно». Все понимали, что игрушки кончились, впереди длинный день опасной работы.

Глава 23. Какое-то время все было в порядке

Сейчас я все объясню. На бумаге это выглядит просто. У Клипа Люгера была дурацкая привычка разговаривать с самим собой. Итак, нужно разгрузить «Антонов», вызвать «Миль» Ми-26 (второй по мощности вертолет в мире), тросами закрепить на нем последний элемент тоннельного бура и по воздуху переправить до кратера Попигай. Долететь до алмазного кратера на максимальной скорости 295 км/ч можно за час. Все. В чем проблема? Что ж, единственная проблема в весе. Одна только ножевая головка бура весит 8 000 тонн. Но в нашем случае для удобства транспортировки она разобрана на четыре сегмента. Значит, в целях безопасности понадобится четыре перелета.

Начнем с главного. Клип Люгер отдал капитану «Антонова» указание открыть с помощью гидравлического подъемника дверь переднего грузового отсека, то есть поднять нос самолета целиком. Тогда из хранилища появится гидроподъемник с закрепленным сегментом бура. В уме Люгер пытался соединить элементы ножевой головки, зная, что вместе они составляют кольцеобразный агрегат диаметром 19 метров и длиной окружности – 58. Клип обошел место работ кругом, механически воспроизводя в голове факты и цифры, пока команда выполняла ответственную работу. Вспоминались многочисленные инструктажи. Они проходили задолго до того, как приняли решение проводить эту дорогую и сложную операцию. Люгер делал пометки: в рабочем состоянии гигантский землерой составляет 60 футов в диаметре, 500 – в длину и весит 9,5 миллионов фунтов; для вращения огромной ножевой головки понадобится 12 000 киловатт. Люгер расхохотался вслух, представив, как чокнутая британская телка, имя которой Фленаган Брендибуш, станет собирать и запускать эту махину. Невозможно! Просто абсурдно! Клип остановился, поправил шапку с перчатками и пресек мысленные ругательства, сочтя их неприличными. Бред собачий! Чистой воды бредятина. К тому же, он ни разу не видел Брендибуш на технических совещаниях. Странно! Ее незаурядные внешние данные завлекли бы туда больше мужчин. Никто в Санкт-Петербурге не пропустил бы высокую женщину с огненной шевелюрой, идеальным лицом и мускулистым задом. Кто не мечтал о такой заднице? Ее там однозначно не было. А потом во Франкфурте она появляется ниоткуда, и начинаются совпадения. Все неприятные, стоит заметить. Люгер разговаривал с собой, чувствуя, как холод пробирается сквозь термокуртку.

– Так, ребята. Перерыв на час. А после давайте покончим с этим делом.

Он отдал команду нескольким хмурым, но хорошо знакомым парням, чтобы те передали остальным, а сам пошел к заведенному автомобилю. Его мучила усталость, хотелось есть и выпить чего-нибудь горячего. Но все не ограничивалось биологическими нуждами. Надо позвонить в командный пункт Попигая и удостовериться, что вертолет доставил на место эту сумасбродную стерву, которая поселилась в его мыслях. При всех неувязках вроде снайперов, пытавшихся разнести ему башку, и ракет, выпущенных в «Антонов», потерян всего день. Но кто-то сказал, время – деньги. Этот проект поглощал деньги, как свиньи жрут помои.

Люгер захлопнул дверь модифицированного военного «Волка». Он стал для него вторым домом. По сути, внутри просторной кабины можно делать что угодно, включая готовку еды и сон, и не бояться отравления выхлопными газами. Машина пуленепробиваемая, стекла не замерзают даже при минус сорока по Цельсию, а обогреватель создает равномерную комфортную температуру. Но самое главное – телекоммуникационная система, которая давала Люгеру возможность моментально связываться с русскими военными объектами по всему миру, в том числе кораблями и подводными лодками. Ему, как почти никому другому, не нужно было прорываться сквозь иерархию чинов. Клип мог обойти даже второго человека в командовании. Но оставался, конечно, один более значимый персонаж. Люгер и не помышлял доминировать над ним. Работа заключалась в том, чтобы решать проблемы и не беспокоить человека у руля. А тот понимал, что если Клип Люгер не звонит, значит все идет хорошо. Внутренности практически любого русского военного завязывались в узел, когда ему звонил командующий Люгер. У кого-то голова шла кругом уже на месте, другие обделывали штаны позже. Валять дурака с Люгером явно не стоило, хотя наружность его нельзя назвать брутальной, да и манеры не претенциозные. Кто попробовал испытывать судьбу, соскребают теперь задницы со скалы, как те двое снайперов, чьи трупы изучают следователи из Хатанги.

Клип откинулся назад и на минуту закрыл глаза, мысленно составляя план на неделю. Два вопроса требовали немедленного решения. Можно обойтись одним телефонным звонком. Люгер нажал дюжину кнопок на панели, интегрированной в переднюю консоль. С личным составом и чиновниками он обычно связывался по безопасной спутниковой связи, в которой использовался модифицированный криптографический алгоритм «Nabishi», самый мощный из существующих.

– Майор Герасимов, это Люгер. К вам доставили мою рыжевласку?

Последовала длинная пауза, как будто внутренняя полемика мешала майору быстро ответить. Клип Люгер разозлился. Он не другу звонил поболтать про рыбалку. Это был служебный вопрос, и Клип знал, что на дисплее отобразилось имя звонившего. Наконец-то…

– Так точно, командующий, майор Герасимов слушает. Ваша пассажирка прибыла и приступила к исполнению обязанностей. Все в полном порядке.

– Если все в полном порядке, Герасимов, почему я должен ждать, пока вы засунете член обратно в штаны и соизволите мне ответить? Вы на службе. Сообщите мне результаты исследования двух тел, переданных вам вчера. Вы забыли свое место в служебной иерархии?

– Прошу прощения, командующий, ваш звонок застал меня в уборной. Новости плохие. Установлено, что в обоих случаях останки принадлежат людям, служившим в российской армии. Сейчас производится идентификация личностей по группе крови и рентгеновским снимкам зубов. Как только появится информация на этот счет, я немедленно доложу вам по телефону.

– Герасимов, учитесь срать в нерабочее время. Вы майор, а не рядовой. Ваши биологические функции не должны мешать процессу.

Люгер отключился. Поведение майора вызывало отвращение. Смелый, но туповат. И никакого понятия о военном протоколе. Лучше бы сознался, что трахает секретаршу на рабочем месте, чем ходит в туалет. Неужели Люгер должен это слушать да еще мысленно проигрывать в голове? Ни хера подобного! У него были настоящие проблемы. Два человека, служивших стране, по предумышленному сговору пытались устранить его при исполнении и использовали для этого самое современное российское оружие. А кретин майор в это время заседает в туалете. Пока делать было нечего. Когда установят личности предателей, начнется настоящее следствие. У изменников всегда есть сообщники. Эти парни не просто встали одним прекрасным утром, почувствовали эрекцию и решили отыметь Клипа Люгера. Почему? Потому что они не подозревали о его существовании. Люгер знал свое место в пищевой цепи. Он был орлом, а не воробьишкой. Кто-то на него указал. Осталось понять, кто. Клип открыл холодильник и достал маринованный огурец и кусок семги. В боковом отделении нашлись полбулки черного ржаного хлеба и бутылка элитной винтажной водки «Кауффман». Обычно он предпочитал дорогой коньяк, вроде «Наполеона» или «Курвуазье Леспри» с богатым вкусом, ароматом дымка, корицы и сушеных цветков абрикоса – с сильным вкусом и мягким послевкусием. Ха-ха, вспомнились слова из рекламы. Сейчас глоток водки идеально подойдет, чтобы запить семгу. Но когда они завершат проект и ВВП останется доволен, Люгер побалует себя «Курвуазье Леспри». Что ж, к делу. Снаружи было опасно и зверски холодно. Но как любил повторять Клип, без трения нет огня. Несмотря на отсутствие Люгера, капитан Прокиров времени не терял. Он отлично знал процедуру разгрузки «Антонова» для так называемого проекта «Кратер Попигай». Люгер стоял у «Волка» и слушал характерный рокот несущего винта Ми-26. Гигантский вертолет кружил на малой высоте метрах в ста от Ан-225, дожидаясь команды спустить тросы. Трактор-тяжеловес оттаскивал от «Антонова» первый сегмент ножевой головки, чтобы в случае неполадок не случилось двойной трагедии. Люгер сел в автомобиль и поехал на другой конец летного поля, поближе к группе наземных специалистов, дожидавшихся подвески груза к вертолету.

Капитан Прокиров переговаривался по радиотелефону с экипажем вертолета. Он увидел, что подъезжает Люгер и выдержал паузу. Пять человек экипажа Ми-26 беспокойно ждали приказа. На окутанном метелью аэродроме было все труднее бороться с сильным северным ветром. Люгер остановился и, едва коснувшись ботинком земли, подал капитану сигнал продолжать. Прокиров отдал честь и поднес телефон к своей непокрытой голове. Можно было видеть, как с высоты десятиэтажного дома над предполагаемым грузом опускался раздвоенный трос с грузилом на конце. Всего через минуту сильные руки поймали метавшийся из стороны в сторону трос и прицепили фиксирующие крюки к приваренным по краям сегмента петлям.

Медленно, под пристальным контролем команды, 2 000 тонн дорогущего оборудования подались и оказались в воздухе. Люгер и остальные слышали, как напряженно работают оба двигателя мощностью 10 000 лошадиных сил, подтягивая бремя к брюху вертолета. Капитан Прокиров передал телефон Люгеру и дал отмашку пилотам.

– Капитан, говорит Люгер. Все идет по плану? Хорошо. Каждые 25 километров сообщайте мне свою высоту и скорость. Вам понятно?

Клип дождался утвердительного ответа и вернул телефон Прокирову. Вертолет удалялся, постепенно превращаясь в точку с висящим под ней предметом.

– Отлично сработано, товарищ Прокиров. Как в старые добрые времена, до всякой демократии. Я займусь остальными тремя сегментами. Уверен, вы хотите поскорее улететь на своем чудище в Москву. Или в Германию? Этот груз был последним. Или я ошибаюсь? Может, осталось еще какое-то тяжелое оборудование? Вы меня знаете, я в деталях полагаюсь на специалистов вроде вас.

Капитан Прокиров знал, что Клип Люгер всегда прикидывается дурачком, или лучше сказать плохо информированным. Эта черта его характера пугала не только Прокирова. Рядом с «правой рукой» ВВП каждый чувствовал себя в опасности. Те, кто воображал, что на самом деле знают Люгера, исчезали по никчемным поводам: опоздание на совещание, придуманные отговорки, перекладывание ответственности, подтасовка фактов, элементарная некомпетентность, лень и т.д. Эти правительственные чины и люди у власти оставались без работы. Правда заключалась в том, что Клип Люгер был ходячим каталогом, который знал каждую деталь и ничего не забывал. Его любимая байка о том, как подставляют несовершенные люди. Он смотрел на это просто: давай каждому только один шанс тебя поиметь. Почему? Да потому, что определить размер преступного органа можно, лишь когда он проникнет в сокровенное отверстие. Тогда и только тогда стоит подбирать нож, способный обрубить внедрившийся кусок плоти. Просто! Чем больше член, тем длиннее мачете. Капитан Прокиров лишь улыбнулся в ответ на самокритику Люгера. Было два правила, которые с ним ни за что нельзя нарушать: не лгать и не пожимать плечами. Прокиров сказал, что желал бы остаться, пока все четыре сегмента не будут переправлены на алмазный кратер.

– Командующий Люгер, я не могу улететь. На мне тоже лежит ответственность. От нашего успеха зависит успех России.

Выражение лица Люгера не изменилось. Он сделал вид, будто ничего не слышал. Так он напоминал нижестоящим, что благодарность за демонстрацию верности снижает ее ценность. Добродетель – награда сама по себе, любил говорить Люгер. С другой стороны, коварство всегда пожирает коварных. Прокиров знал, что Люгер заботился о своих друзьях, но еще более ревностно он заботился о врагах.

Глава 24. Разыскивался живым, потом мертвым

Дела не ждали. Когда огромный двигатель приводит в движение гигантский корабль с помощью винта, двигатель и винт связывает трансмиссия. Клип Люгер называл себя трансмиссией, описывая собственную роль в любом проекте. Он был посредником, который заправлял механизмами. Проще говоря, он за все отвечал. На его плечах лежало бремя. Только он знал цену провала. Смерти не боялся, провал хуже, но самое страшное – унижение.

Как большинство русских детей, Клип Люгер с раннего детства пропитывался историями о подвигах великих героев. О князе Александре Невском, одолевшем рыцарей Тевтонского ордена и заключившем мир с Золотой Ордой. Об Илье Муромце – храбром защитнике Древней Руси от врагов реальных и вымышленных. Но отчего-то в голове засел образ только одного героя – Юлия Цезаря. Перед глазами вставала знаменитая картина, на которой он в пурпурном плаще, с мечом в руке бок о бок с центурионами сражался с галлами. Когда-то это произвело на Клипа большое впечатление и навсегда отпечаталось в характере. Разумеется, Цезарь не был заурядным легионером, он мог бы командовать войском на расстоянии. Но нет, в том сражении речи не шло об отступлении. Цезарь дрался наравне со своими людьми, зная, что поражение в битве с галлами означало неминуемую смерть. Чтобы одолеть галлов, он готов бы положить голову вместе с другими.

История засела в сердце Люгера. Он тоже стремился в гущу событий и благоговел перед людьми вроде Невского, Муромца, Цезаря (независимо от национальности) и теми немногими безымянными героями, готовыми пасть рядом с товарищами. Он ненавидел тех, кто лишь указывал не вершины, которые нужно взять.

Но ситуация кардинально менялась. Мозг переключился на другую волну, вернув Люгера к трем оставшимся сегментам ножевой головки. Трактор уже оттащил их от главной посадочной полосы, а рабочие накрыли желтым брезентом. Чем больше Клип пытался сосредоточиться на настоящем, тем ярче становился образ молодого парня, взращенного на видеоиграх, который мог сидеть сейчас в тысячах километров от поля боя и управлять беспилотником, нажимая кнопки и убивая живых людей. Юлием Цезарем ему никогда не стать. Люгер поймал себя на мысли и спохватился. Он сам только что убил ракетами двух снайперов. Но тут другое дело, это было личное. В нынешних условиях педантизм – слишком большая роскошь.

Сработал наручный коммуникатор. Звонил капитан Ми-26. В голосе крайняя степень тревоги. Понять Мишу было трудно, два турбодвигателя Лотарева Д-136 заглушали слова.

– По нам ведут огонь… ракетный огонь. Запрашиваю разрешения на сброс груза. Необходимо набрать высоту.

Времени задавать вопросы не было. На кону – жизни. Люгер знал Мишу Курского как опытного боевого пилота. Но даже в критической ситуации, рискуя жизнью, капитан исполнял приказы командования. Он ждал разрешения перейти к самозащите.

– Делайте все, что нужно. Спасайте себя и экипаж… сбрасывайте груз и взлетайте… сбрасывайте и взлетайте!

Люгер вдавил наушник в ухо, чтобы лучше слышать. Курский пытался сбросить груз на склон горы, чтобы не повредить. Пауза, крики, обмен репликами, прервалось… и снова голоса, заглушаемые звуками винта и натужно рокочущих двигателей.

– Все хорошо, командир. Попали на склон. Груз сползает под углом 45 градусов. Высота – более 50-и метров.

Люгер знал, что практический потолок для вертолета Ми-26 – 4 600 метров. Это выше, чем дальность полета ракет ПЗРК «Стрела-3», смертельно опасных на 2 300 метрах. Сбросить 2000-тонную ножевую головку на склон горы – единственная возможность спасти груз. Люгер отлично понимал, чем грозит потеря четверти самого существенного элемента тоннельного бура. Неважно, сколько времени им потребуется, чтобы заменить эту деталь, в любом случае слишком долго – херова туча времени потеряна. Клипу страшно хотелось выругаться, но исход событий пока не ясен, а от этого зависела степень непристойности ругательств.

Он по-прежнему прижимал к уху приемник, слушая Курского. Спустя какое-то время отвернулся от бьющего в лицо ветра и обратился к капитану Прокирову. Тот стоял рядом и слышал только то, что говорил командующий. Клип взглянул на покрытое оспинами лицо Прокирова и наконец осклабившись выпалил.

– Невероятно! Курский спустил груз по склону. Получилось. Вот вам, гребаные ублюдки, говнюки недоделанные. Их нужно раздавить, как тараканов. Когда поймаем, лично яйца поотрываю… Миша, я не слышу тебя. Не тяни резину… Убирайтесь оттуда к чертовой матери… Слышишь меня?

Он вышагивал по кругу и матерился, изобретая ругательства на трех языках. Прокиров, который немного понимал языки, сдерживал улыбку. Умение Люгера выражать одновременно радость и презрение забавляло. Из слов Люгера капитан понял, что транспортный вертолет в опасности, огромной опасности, до такой степени, что сработал механизм замыкания электросети, и потому его друга не ударило током и не поджарило ему мозги. Прокиров пошарил в кармане, отыскивая пачку сигарет. Он видел, как Люгер глубоко вздохнул, слушая, что говорили на том конце беспроводной связи.

– Отлично, отлично… молодец. Разворачивайся на сто восемьдесят и лети обратно. Держитесь на 4 000 метров. Мы ждем. Получите боевые… Поторапливайтесь.

Люгер отпустил наземную команду на часовой перерыв. Казалось, он испытал облегчение, но был в нетерпении. В его голове что-то происходило, Прокиров видел по глазам.

– Василь, когда ты в последний раз пилотировал Ми-26? Ребята через 15 минут будут здесь. Они пережили ракетный удар. Капитан Курский, ну, ты знаешь… Миша, клянется, что это была либо «Стрела», либо «Игла». Он разбирается. Чеченцы против нас использовали наше собственное оружие. Но дело в чем… Чертовы ракеты должны были попасть в двигатели, они с тепловым самонаведение. А вместо этого лишь слегка задели ножевую головку. Скажи мне теперь, какого хрена это, по-твоему, значит? Давай, хватит чесать яйца, говори, что это значит.

Капитан Прокиров удивился, что Люгер назвал его Василем. Тот крайне редко обращался к кому бы то ни было с теплотой или фамильярностью. Они подошли к бронетранспортеру Люгера. Это стоило почитать за честь. Такой ВПК-3927 «Волк», изготовленный по спецзаказу, существовал в единственном экземпляре. Красавец. С полной броней он весил 10 200 кг. Большой дизельный двигатель ЯМЗ-5347-10 в 300 лошадиных сил, с запасом хода 1 000 км. Этот зверь передвигался со скоростью 130 км/ч с десятью пассажирами при полном вооружении.

Машина работала на холостом ходу. Клип открыл дверь и пригласил капитана внутрь. Первое, что пришло на ум Прокирову, до чего роскошной стала техника. ВПК-3927 «Волк» был ему знаком как мобильный тактический броневик многоцелевого назначения, но великолепие этой модификации поражало.

– Командир, это бронетранспортер или бордель?

Клип расхохотался, обошел машину с другой стороны и забрался внутрь. Он нажал несколько кнопок, щелкнул пару выключателей и откинулся в кресле.

– И то, и другое, капитан. Эта машина способна на все, кроме стратегических ударов. Вы не станете спорить, что наши шлюхи и многоцелевые БТРы лучшие в мире. Соедините первых и вторых, и мы непобедимы. Когда Ми-26 приземлится, мы поедим, выпьем, а потом достанем этих ублюдков. А чуть позже развлечемся с девочками. Вот, угощайтесь, пока я буду звонить.

Люгер открыл центральную консоль. Прокиров проголодался и не особенно упирался. Он взял, что хотел, пока слушал командующего. Капитан нисколько не сомневался, что Люгер на полном серьезе решил выследить тех, кто устроил нападение на Ми-26. Оставалось узнать план. Прокиров дотянулся до бутылки элитной водки и посмотрел на Люгера как бы спрашивая разрешения.

– Берите, берите, только не увлекайтесь. Нам нужна ясная голова. Ми-26 в нескольких минутах. Когда приземлятся, мы выслушаем экипаж и приведем в действие ответный план. Теперь поедем в ангар за крылатым биоснарядом. Моя группа «Вымпел» уже ждет. Как водка? Понравилась? Это винтажная «Кауффман». Не та дешевка, что вы обычно пьете, а?

Клип Люгер оскалился. Шутил. Но улыбка отдавала жаждой мести, от чего жест немного потускнел. Главный ангар был близко, в 800 метрах. Зону ограниченного доступа окружали казармы бойцов спецгруппы «Вымпел», специально обученных для глубокого проникновения в стан врага. К тому же эта оперативная группа подчинялась непосредственно командующему Люгеру. Это лучшие в России агенты для проведения разведывательных операций на вражеской территории, уничтожения и похищения ключевых фигур, защиты высокопоставленных российских граждан и правящей элиты других стран. Клип Люгер знал всех поименно, потому что лично их отбирал. А они все знали Люгера и с первого взгляда узнавали его особенный ВПК «Волк».

Люгер вышел из машины и посмотрел в небо. Он указал на приближавшийся Ми-26 и связался с ним через наручный коммуникатор. Прокиров слышал, как он велел экипажу ждать, пока за ними подъедут и отвезут в «секретный» ангар. Капитан определил на глаз, что перед ним по крайней мере двадцать человек. Они выстроились в две шеренги и вытянулись по стойке «смирно». Одетые в красно-белые тельняшки бойцы олицетворяли собой мужество и уверенность. Все вспотели, тяжело дышали, у некоторых из носа текла кровь, а кое у кого на лице имелись рваные раны. Невероятно мускулистый солдат подбежал к Люгеру, проворно отсалютовал, назвал имя и звание. Он оказался очень молод, на левой брови наложены швы и виднелись заживающие шрамы.

– Лейтенант Борисович по вашему приказанию прибыл. Отряд занимался боевой подготовкой. Готов исполнять ваши приказы.

Клип Люгер приказал одному из бойцов взять ВПК «Волк» и немедленно доставить на территорию экипаж вертолета. Затем он велел лейтенанту лично принести ему белый вингсьют-биоснаряд и помочь в него облачиться.

– Прокиров, подцепите следующий сегмент ножевой головки и ведите вертолет над Леной, по тому же пути, только на недосягаемой для ракет высоте. 2 300 метров для 9КЗ4 «Стрела-3» будет достаточно. Нам нужно снова вызвать на себя огонь. Как только увидим ракеты, я покину вертолет и попытаюсь установить местонахождение врага. Вы же держите курс на север и доставьте груз на алмазный кратер. Об остальном мы с ребятами позаботимся.

Капитан Прокиров понял, что от него требовалось, но остальное было как в тумане. Однако не стоило задавать вопросы и ждать объяснений от человека в позиции Люгера. Это приравнивалось к нарушению субординации. Делай, что сказано и не рыпайся. Прокиров утвердительно кивнул. Оставалось ждать и наблюдать.

– Конечно, можно было бы спровоцировать огонь, а потом отправить на разведку пару «Аллигаторов» Ка-52. С их тепловым самонаведением определить координаты не составит труда. Атаковать противотанковыми ракетами «Вихрь» 9К121, и игра окончена. Криминалистам будет нечего исследовать. Но нам нужны живые пленные для допроса. Надо узнать, насколько глубоко спланирована операция. Это не обычные мятежники, которые пытаются о себе заявить. Так, помогите мне забраться в эту хитрую штуковину. Да, мы на несколько шагов опережаем наших западных партнеров. Партнеров, которые засовывают свои противоракетные щиты нам в самую задницу. Давайте начинать… зовите команду на инструктаж.

Он говорил с Прокировым, пока трое бойцов помогали с вингсьютом-биоснарядом. Становилось понятнее, в чем его импровизированная миссия. Люгер планировал спрыгнуть с вертолета в вингсьюте и поохотиться на кроликов. Прокиров смотрел на то, как Люгер «одевался», и слегка покачивал головой. Пожалуй, он сумасшедший, но такая смелость пробирала до слез.

– Слушайте, Прокиров, я знаю, о чем вы думаете. Выполняйте свою работу, а я буду делать свою. Мои ребята на подхвате. Видите этот вингсьют? Сейчас он выглядит нелепо. Но мы пошли дальше, чем тот француз. Вы, конечно, не помните Патрика де Гайардона, и его самодельный вингсьют. Он умел летать, как никто, пока не погиб при очередном эксперименте. Этот французишка был редкостным смельчаком. Видите мой костюм? Наши специалисты по аэродинамике вычислили, как регулировать лобовое сопротивление. Я могу выполнять в воздухе восьмерки, а потом приземлиться на пятак и не свернуть себе шею. Видите эту часть над головой? На ней указатель цели. Система наведения с помощью лазерного дальномера следует за взглядом пилота. Она может двигаться в пределах 110° в горизонтальной плоскости и от +13° до —40° по вертикали. С ней можно засечь волка, писающего под кустом морошки. Как только я сфокусирую взгляд на этом ублюдке, ему никуда не деться.

Лейтенант Борисович отлаживал ремни, пряжки, различные провода, рычаги и устройства управления, а Люгер проверял. Прокиров понял, что его задача очень проста: пролететь на высоте примерно 2 500 метров и сбросить этого сумасброда, переодетого в сову.

– Так, времени объяснять задачу экипажу не осталось. Позвоните им и скажите, что пилот свободен. Миша Курский женат, трое детей. Он спас себя, команду и, пожалуй, ножевую головку. Пусть отдыхает и пересчитывает премиальные. Теперь ваша очередь, товарищ. Пойдемте. Объясняйтесь коротко. Усадите меня на заднее сидение «Волка», пока не передумал. Не дождусь свидания с компанией пидаров.

Все засмеялись. Когда Люгер проходил мимо, бойцы «Вымпела», как один, безмолвно коснулись огрубевшими ладонями крыла его костюма. Лейтенант Борисович закрепил свой парашют и приказал еще четырем десантникам взять снаряжение и следовать за ним. Все подъехали к заправленному Ми-26. Борисович забрался первым, и не без помощи остальных втянул неуклюжее тело Люгера внутрь более чем вместительного грузового отсека.