Текст книги "Между светом и тьмой..."

Глава 14. Вердикт.

Мы сидели в той же комнате, к которой я стал уже привыкать, хотя понимал, что скоро это все исчезнет, как сон. Не будет этих собеседников, которым я могу задавать глупые вопросы, а они терпеливо отвечать. Скоро, совсем скоро сам буду задавать вопросы и сам же отвечать. Верный ответ или нет уже не важно, но свой. К этому он, возможно, и стремился, создавая нас. Не давать готовые решения, а давать возможность думать самим. Было грустно. Расставаться не хотелось. Больше мы не увидимся и эта обреченность давила на меня. Много еще что я мог бы спросить, но на это действительно уйдет вся жизнь. Все это пронеслось в голове. Я посмотрел на своих собеседников, иначе их называть не хотел, и признался: – Мне жаль расставаться, но не хочу отвлекать вас от важных дел и постараюсь быть кратким. Если в моих словах будет сумбур, то не обессудьте. Скажу, как могу. Итак. На основании полученных ответов, я как человек, которому была дана возможность оценить их, делаю заключение.

Во – первых. Вопрос о быстротечности создания мира. Учитывая, что ответчик, если имел опыт создания миров, подобных Земле, то аналогов не усматривается. В связи с этим, считаю, что создавая наш мир, не усматривается, что он не думал о будущем. Это не соответствует действительности. Все поступки были осмысленными и последовательными. По данному вопросу мое решение – упрек снимается. Вины нет.

Во-вторых. Вопрос о жестокости и несправедливости. Ответчик не ставил целью создать идеальный мир. Его целью было создание живого и неживого мира. Наделив человека разумом, он дал ему свободу выбора и возможность развиваться самому. Видя, что человек порой бывает жесток по отношению к себе подобным, ответчик имел возможность исправить, но для этого ему пришлось бы уничтожить все ранее созданное, имею в виду человека. Он этого делать не стал, что свидетельствует о его человеколюбии и насилие не в его характере. Он позволяет человечеству пройти сложный путь познания себя. Жестокость и несправедливость человек несет в себе сам, не получив этого при рождении. На основании этого, в вопросе о несправедливости и жестокости по отношению к человеку, упрек снимается. Вины нет.

В третьих. Вопрос греховности человека. Учитывая, что с рождения человек не является грешником, а становится им в процессе развития, идя на поводу своих низменных страстей и желаний, то ответчик не принимает в этом участия. Ответчик, чтобы не вмешиваться в процесс развития, вынужден создать систему очищения душ. Грехи прощаются всем. Таким образом, ответчик по данному вопросу не виновен, упрек снимается. Вины нет.

В четвертых. Вопрос веры. Ответчик не принуждал и не принуждает человечество верить в себя. Он изначально дал человеку свободу выбора, возможность человеку верить в свои силы. Развитие человечества показало, что изначально не было институтов веры. В дальнейшем, чтобы снизить греховность поступков человека, самим человечеством была создана система духовных ценностей, к которым ответчик не имеет отношения. Он изначально дал свои пожелания, но никаких жестких установок не давал. Таким образом, вины ответчика в принуждении веры в себя, под страхом смерти или несения жестокого наказания после жизни не усматривается. Упрек снимается. Вины нет.

Учитывая, что иные вопросы, задаваемые в процессе рассмотрения, носили информационный характер, они в решении не отражаются.

На основании вышесказанного я делаю вывод. По всем четырем пунктам обвинения или упреков, а именно быстроты создания мира, жестокости мира, изначальной греховности человека и принуждении веры в ответчика, считать последнего не виновным. Создатель всего и вся оправдан по всем пунктам и обвинения и упреки к нему снимаются.

Все что я говорил, было у меня голове, но пока я произносил, перед сатаной на листке бумаги, все фиксировалось. Ручка стенографировала как бы сама по себе. Когда я закончил, сатана передал мне бумаги и попросил подписать.

– Кровью?

– Да что вы. Просто ручкой.

Подписав, я спросил: – Кому все это передать? Мне этот документ ни к чему.

– Давайте мне, – сказал Создатель и протянул руку. Я вложил документы в его ладонь и, глядя в глаза, произнес: – а могу я задать личные вопросы?

– Задавайте.

– Вы бессмертны?

– Не знаю.

– Вы и не знаете?

– Я возник из всего и возможно превращусь во все. Этот мир материален, как материален и я. Я могу принимать разные формы материи вот и все.

– Если формы жизни многообразны, то есть ли иные формы во Вселенной? Иные живые существа и увидимся ли мы с ними?

Он улыбнулся: – Мне не хотелось бы предсказывать будущее. Живите реальным. Поймите, что Земля это не просто планета, это, прежде всего люди, с бесконечным совершением и искуплением грехов. Вы все время бросаете вызов судьбе. Думаете победить? Судьба – вы сами. Вам надо научиться не плохо поступать или думать, а научиться не чувствовать плохо. Но я вас люблю такими, какие вы есть, даже с больной душой.

– Что мы все больны?

– Увы.

– Что потом, если не поправимся?

– Не знаю. Еще не решил.

– По-прежнему не будете вмешиваться?

– Зачем?

– Чтобы изменить, где можно к лучшему.

– Это человечество должно изменить, а в какую сторону решать ему. Связь между прошлым, настоящим и будущим еще не порвана. Развивайтесь. Я не закрываю вам дверь в будущее.

– А может?

– Все может быть.

– Чтобы вы хотели сказать от себя?

– Не отвлекайте меня по пустякам. Почему бы вам не оставить меня в покое, как таинство.

Эпилог

– Ну, и зачем тебе был нужен это спектакль? – спросил сатана, – результат был предсказуем.

– Но это дало повод разобраться в себе еще одному человеку. А он, может быть, донесет еще до кого-то. Да и самому полезно поговорить вслух.

– Да брось, ты. Скучно стало что ли?

– Скучно? Разве с ними соскучишься? Постоянно что-то выдумывают, только и смотри, что натворят, того и гляди планету угробят. Как дети не смышленые. Да они и есть дети, если судить по масштабам времени. А тебе, что с ними скучно?

– Ты прав. С ними не соскучишься. С ними интересно. Без них было бы скучно, – в раздумье сказал сатана и продолжил с лукавой улыбкой, – я думаю, они так ничего и не поняли еще. Да, было время, когда я восстал против тебя, но, сколько времени прошло. Все уже успокоилось или я ошибаюсь, и ты до сих пор думаешь, что я держу камень за пазухой? Обижаешься?

– Да какие обиды. Дела давно минувших дней. Что делить то? Хотя бороться придется и дальше за их мысли, души. Иначе они расслабятся и исчезнут совсем. С душами сначала разобраться надо, а потом делить.

– Вот и я так думаю. Одно дело делаем, хоть и с разных сторон. Ты их учишь праведности, добру, а я пытаюсь их смутить, пытаюсь сбить с пути праведного. Как сталь закаляем, то в жару, то в холод. Если бы я этого не делал, как бы они боролись со своими соблазнами, да и откуда бы их им взять. А так, подкинешь идейку и смотришь, что получится и как этой идеей воспользуются, во вред или во благо. Нет, общее дело. Какая уж тут борьба между светом и тьмой. Если будут праведниками, то будут делать правильно во благо других. Хотя о чем это я, у каждого свое развитие. Тогда думать должны все одинаково, а это уже роботы получаются. Тебе это надо?

– Не юродствуй. Делать дела во благо можно и при разном развитии. А если тьма, как хочешь ты?

– Да не хочу я этого. Сам знаешь. Мне интереснее как сейчас. Но тьма тоже не сахар. Кругом мрак, взгляды тяжелые, недоверчивые. Нет шального блеска в глазах, нет и радости, даже от совершенного греха. Те же роботы, но с минусовым зарядом. Тебе налить чаю?

– Налей, – сказал Он и подвинул чашку на столе ближе к самовару.

Сатана взял чашку, поставил ее под краник самовара и стал наливать кипяток, одновременно добавляя заварки, – покрепче?

– Как себе.

Налив чаю, сатана подвинул чашку Создателю, налил себе тоже.

– Людские пороки необходимы, иначе, как они поймут, где ты, где я? – продолжил сатана, – спишут на меня, хорошо припишут тебе заботу о них.

– Ты там не очень усердствуй, не перестарайся.

– Да понял, я, понял. Чтобы про меня не говорили, я их люблю. Без них пустота. Кого не воспитываешь ты, того придется воспитывать мне. К тебе путь долгий, а ко мне быстрее. Падать всегда быстрее, чем подниматься.

Сатана замолчал. Они сидели в плетеных креслах за столом, на котором стоял большой медный самовар, и всякая снедь к чаю. Все покоилось на облаке, которое в непонятной пустоте плыло над землей.

– А правильно он сказал, – произнес Создатель, – они живут между светом и тьмой. И куда будет обращен их взор надо еще работать. В конечном итоге, мир и спокойствие заложено у них с рождения. Так я создавал их. А что создал мир за шесть дней, так получилось. Дело было в радость. А ошибки я могу все предусмотреть, все просчитать и сделать более качественно. Но вопрос? А это было надо? Зачем тогда было их создавать?

– Да сидели бы сейчас и вели беседы, которые нам через неделю наскучили бы. В общем, ты прав. И спектакль был нужен. И возможно не только им, но и нам. Я, конечно, чаще с ними общаюсь, но интересно услышать было все со стороны, ради кого мы стараемся. Не знаю, получится ли, но есть возможность подумать.

– Вот и думай. Не думаешь же, ты, что встречи будут регулярны?

– Не думаю. Неизвестно, когда снова свидимся.

Всевышний в ответ промолчал. Оба сидели в задумчивости, погрузившись в свои мысли.

Облако тихо плыло над Землей, неся властителей судеб над миром, который был таким интересным и для них и без них. Они понимали, что для людей их реальность всегда будет вызывать вопрос. Но люди остаются людьми.

И даже если бы их не было, их надо было придумать.

Рисунки Вячеслава Афанасьева