Текст книги "Шагнуть в неизвестность"
Автор книги: Юрий Иванович
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Они вдвоем вышли в холл, и девушка выложила свой пакет на стойку. Наблюдая за дядей, который до половины туловища скрылся во втором шкафу и там громыхал глиняными флягами с вином, Мансана задумалась о воинской службе:
– А меня бы взяли в полк наемников? – Голова дяди от рывка соприкоснулась с верхней полкой, издав громкий стук. – И чего ты сразу ругаешься? Я тоже хочу за Борея отомстить.
Емлян выставил лейзуены на стол, пыхтя от недовольства.
– Подумать только: моей племяннице вдруг надумалось махать шпагой!
– Ну и что? Я ведь когда-то сорок уроков брала.
– Помолчи лучше! Тебе и сорока тысяч уроков не хватит, чтобы достичь уровня того же Борея. Сама ведь рассказывала, как он на «Перуне», будучи тому мичману всего лишь по пояс, отстегал хама шпагой по мягкому месту. А эти девицы вообще чудо. Ты представляешь, насколько надо поразить командира полка, чтобы он принял трех новеньких перед самым выступлением? Да еще при этом зачислить их без формального согласования с Имперским штабом сухопутного ведомства. В «Южную сталь» некоторые кандидаты по полгода ждут, пока место освободится, а ты о своих сорока уроках вспомнила.
– Да я и не настаиваю именно на полку наемников, – продолжала рассуждать строптивая племянница. – Для меня возле границы и других дел полная тележка отыщется. Могу и при госпитале помогать, и на кухне готовить.
– Слушай, прекрати эти разговоры! – потребовал рассерженный дядя. – А не то пожалуюсь твоему отцу, так он тебе такую тележку нарядов вне очереди отыщет!.. Мало не покажется!
На такие слова надувшая губки красавица обиделась невероятно и со слезами на глазах убежала в сторону кухни. А хозяину ничего не оставалось делать, как дождаться великолепного трио воительниц, вручить им пакет с едой на дорогу, фляги с вином и пожелать воинской удачи в предстоящих сражениях.
На улицу он тоже вышел провожать. И тоже удивился порядочной толпе зевак, которые собрались перед тоннелем входа в пейчеру, на все лады расхваливая великолепных лошадей породы керьюги, которые выращивались лишь на далеком западе, в королевстве Длинных Теней. Керьюги вообще редко у кого были в Рушатроне, а уж иметь таких лошадей под седлом наемниц, пусть даже знаменитого полка, считалось вообще непозволительной роскошью. И если сами воительницы не совсем понимали, какие сокровища им достались, то горожане, а вместе с ними и Емлян быстро просветили их на эту тему. Еще и добавил хозяин гостиницы напоследок:
– За такую помощь в покупке лошадей вы должны как минимум замуж выйти за этих парней.
Мария после этих слов перестала поглаживать выбранную для себя пегую красавицу по шее, подмигнула своим подругам и вдруг предложила:
– Замуж нам еще слишком рано. А вот наградить таких приятелей поцелуями – запросто! За мной!
И на глазах у всей толпы и под улюлюканье они расцеловали каждая по подскочившему к ним парню. А четвертый, тот, что хромал, замешкался и остался без поцелуя. Но молчать не стал:
– Несправедливо, я тоже старался и торговался за керьюги, как старый барышник. Поэтому, кто меня не поцелует, имею право выбрать ее себе в жены.
В итоге ему повезло больше всех. Под завистливые взгляды друзей и всех остальных мужчин без исключения подраненный накануне приятель воительниц получил от каждой продолжительный и пьянящий поцелуй. И охмелел настолько, что уже весь отряд всадников двинулся к выезду из города к месту встречи с полком, а он все стоял с прикрытыми глазами и облизывался.
Пришлось Емляну вернуть парня на землю:
– Эй, приятель! Твои красавицы уже отъезжают и устали тебе кричать! Догоняй!
Стоило видеть, с каким оживлением толпа зрителей наблюдала поспешный отъезд размечтавшегося о близком семейном счастье парня. Не повезло ему жениться, зато какие поцелуи сорвал! Да еще и на глазах у свидетелей. Вот так и становятся после этого некоторые истинными донжуанами.
Глава двенадцатая
Что дальше?
Через пару минут я оклемался, сбросил тяжеленный рюкзак к себе под ноги и попытался с ходу решить неразрешимую задачку: как мы здесь оказались? Что это за конкретное место, изначально показалось неважным, а вот как нас сюда занесло, меня беспокоило больше всего.
И ответ у меня в голове, как мне показалось, забрезжил вполне правильный и единственно верный. Вначале припомнил, как менялись, находились новые и пропадали старые значки-символы разных миров в лабиринте Сияющего кургана, и чуть не схватился за голову. Я ведь в создавшейся спешке даже не удосужился посмотреть на символы с торцов выступа! Шагнул – и даже не оглянулся, как говорится! А ведь следовало хоть глаз скосить на обозначения, перед тем как выдвигаться на выступ.
Если эти обозначения в Пантеоне ведут себя как блуждающие по пастбищу кони, то ведь могло что-то поменяться и на башне?
Мало того! Гадость мог подстроить и Грибник. Или, как его там… Петроний Баккартри! Коль птичку-сторожа по нашу душу откуда-то приволок, то легко мог и со значками что-то напутать. А то и просто провернуть выступ на сто восемьдесят градусов, меняя переходы местами. Он хозяин, ему все можно!
И длинное ругательство сорвалось с моих уст. Когда оно заглохло, завязнув в камышах, Леонид осторожно спросил:
– Не туда попали?
Хороший вопрос. Полный. Заставивший меня еще раз все внимательно вспомнить. Последний раз из мира Трехщитья в мир Земли я попал, как раз шагнув над тем самым полукругом с тремя секциями. Следовательно, в любом случае, шагая над полукругом, попадаешь в место назначения. Но не конкретно, а в общем. Например, меня вместо знакомого леса и заветного дерева занесло невероятно далеко, в самые Черкассы, пусть и братскую, но фигурально другую державу.
По логике вещей и здесь могло произойти подобное. Мы могли оказаться в мире Трех Щитов, но не в Рушатроне, а у черта на куличках. Начиная от загадочного Заозерья – вон сколько камыша и чаек – и заканчивая…
Проклятье! Что-то я не припомню, есть в империи людоедов такие вот водные, а вернее, болотистые пространства?
Мой товарищ продолжал дисциплинированно ждать ответа, но я вначале выхватил обрез, снял с предохранителя и внимательно осмотрел квадрат неба над головой, больше всего опасаясь увидеть там подлых кречей. Хотя по логике наш земной огнестрел здесь не сработает, но так показалось спокойнее. Только после этого немного расслабился и стал отвечать:
– Попали мы, может быть, и туда, только вот чуточку не совсем точно. И теперь нам предстоит выяснить размер этого «чуточку». Ты что-то видишь поверх камышей?
Леонид сбросил рюкзак и стал подпрыгивать на месте, пытаясь осмотреться. Но его прыжки в высоту с места и без разбега даже не тянули на школьную ступень ГТО.
– Как у тебя с равновесием? – нашел выход мэтр манежа и подставил сложенные вместе ладони. – Выбирай: или я тебя буду подкидывать вверх, или встанешь мне на плечи?
Насчет действенности коротких полетов, да еще с шансом преждевременно плюхнуться в воду, я не очень прельщался, поэтому выбрал более надежное карабканье на плечи. Где-то с пятой попытки у Лени получилось аккуратно со мной на плечах распрямиться и отпустить мои ладошки. Хорошо, что у меня и в самом деле чувство равновесия сохранилось с тех тренировок, когда я убегал с палкой от рапиры Машки по рассыпанным теннисным мячикам. Так что я стоял вполне уверенно даже при неровном шатании моего товарища при развороте вокруг своей оси. И почти сразу увидел верхушки крон нескольких деревьев, весьма напоминающих наши ивы. Причем очень близко, метрах в пятидесяти. Конечно, будь я повыше, мне и общий пейзаж поверх камышей открылся бы, но и так неплохо. Раз деревья, значит, более значительный клочок суши, а уж там мы разберемся с дальнейшим направлением наших мыканий.
Точно обозначив направление к деревьям, я спрыгнул вниз, и мы стали решать, кто пойдет первым. Понятно, что предпочтительнее было идти Леониду, но сразу выяснилась одна смехотворная деталь.
– Борь, я плавать не умею, – со стыдом признался мэтр клоунады.
Все равно ему пробираться через камыши было удобнее с его ростом, поэтому я долго не думал:
– Ничего, привяжу веревкой тебя под мышки; если провалишься на глубину – вытащу. Раздевайся!
Пока он снимал верхнюю одежду с массой предметов в карманах, я решил удостовериться в действенности стрельбы. Патроны для газового пистолета ценились меньше, поэтому определил направление ветерка, засунул руку с пистолетом в камыши и нажал курок. Никакого эффекта! Хотя легкое шипение все-таки послышалось. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом.
– Плохо? – обеспокоился Леонид, укладывающий веревку для удобства кругами.
– Да не совсем. То, что порох не воспламеняется, лишний раз доказывает, что мы в мире Трех Щитов. Но в таком случае тоже нельзя оставаться безоружными, поэтому достаем и собираем арбалеты.
– А не могло нас вообще в иной мир закинуть? – вполне трезво рассуждал товарищ.
На что я философски пожал плечами:
– И такой вариант возможен, – и убежденно добавил: – Но мы с тобой везде прорвемся!
Четверть часа мы потратили на тщательную сборку оружия. За это время сгустившиеся облака на западе вновь чуточку разошлись и выглянуло светило, которое мне и при втором рассмотрении очень напомнило Светоч. Только вот висело оно над горизонтом как-то гораздо ниже ожидаемого в это время суток, и по нему получалось, что уже максимум через час стемнеет полностью.
– Лень, торопись, скоро стемнеет. А если мы в Трехщитье, то лун здесь нет.
И товарищ, придерживая веревку под мышками, резво двинулся вперед. Камыши перед собой он раздвигал и слегка скашивал внушительным мачете, который мы взяли чисто для комплекта, один на двоих. Еще у нас имелся маленький топорик. Палатку вообще не взяли. Спальник – тоже. Только и имелись две внушительные плащевые накидки, да и то взятые по причине очень мало занимаемого ими места. Ну никак я не ожидал, что вместо огромного цивилизованного города мы окажемся невесть в какой дикой местности.
В получившуюся просеку я прекрасно видел спину напарника и слышал его обеспокоенный голос:
– Глубже становится! И под ногами неприятная густая жижа! – Но когда вода достала ему до лопаток, успокоился: – Вроде песок чувствую. – Затем несколько запаниковал, пропадая из виду: – Вода по шею! Готовься меня тянуть! – И почти сразу же после этого радостное восклицание: – О! Почти открытая лагуна! Вижу берег, и глубина мне уже по пояс. Выхожу.
Но я не дал ему расслабиться:
– Возвращайся за мной!
Слишком я опасался открытого выхода на берег без всякого оружия в руках. Мало ли кто там притаился? Когда Леонид вернулся, пришлось ему задать вопрос:
– Меня на плечах вместе с арбалетами перенесешь?
– Запросто! Чего тебе плавать и всему мокнуть, раз уже мне все равно сушиться придется. Залезай!
Действительно получилось весьма расчетливо. Ботинки у меня висели на шее, один арбалет на спине, второй в руках, и замочил я только ноги до колен, что в походных условиях сущий пустяк. Затем я с усердием и внимательностью страховал с арбалетами на берегу, а мэтр в две ходки перетащил из камышей оба рюкзака и свою одежду.
После чего мы стали спешно делать сразу три дела: готовиться к ночлегу, обследовать остров и осматривать окружающее пространство.
Вокруг нас оказалось не то большое озеро, не то широко раскинувшаяся река. Скорее, последнее, потому что в лагуне и чуть дальше на плесе замечалось небольшое течение. До одного берега, крутого и перекрывающего весь горизонт, было около километра, а до второго, пологого, заросшего наглухо камышом, и все три километра. Но зато дальше камыша мы успели в наступающих сумерках рассмотреть участки с густым лесом, внушительные холмы и отчетливые делянки на их склонах с различными сельскохозяйственными культурами. Значит, разумные здесь живут! Оставалось только выяснить, какие именно разумные существа, добраться до них и выспросить, далеко ли до Рушатрона. Почему-то мне очень хотелось верить, что мы находимся как раз на реке Лияне, которая проходит практически через столицу империи Моррейди. Потому что по памяти, навскидку, таких больших рек на карте материка я вроде больше не видел.
Опять-таки при условии, что мы именно в Трехщитье.
Сам остров оказался сравнительно небольшим, не более одного гектара в общих пропорциях. Зато довольно многопрофильным и с массой пригодных для рубки деревьев. Потому что в голову сразу приходили мысли о необходимости постройки плота для переправы. Только вот как мы будем это делать с маленьким походным топориком и мачете, я ума не мог приложить. Придется корячиться, и в таких условиях хорошо хоть такой рубящий инструмент захватили.
Еще одна проблема возникла уже во время организации лагеря. Шалаш мы срубили и сложили быстро, как и разожгли костерок перед ним, а вот что на том костерке жарить? Ради экономии места у нас практически ничего из пищи не было, если не считать походного набора специй, пачки печенья, головки чеснока и двух луковиц. Ну про шоколад и сгущенку я не упоминаю, потому как напарник сразу стал на эту тему так шутить, что можно было лопнуть от смеха.
Да что там пища, если мы даже ни сковородки, ни котелка не прихватили. Из малого набора выживания имелся и кусок лески с крючком, но Леня сразу заявил, что в этом деле он не просто полный профан, а обязательно еще и утонет при этом. Так что, пока он заканчивал обустраивать шалаш, собирать дрова и опутывать, вместо сигнального колокола, веревкой кусты, я отправился рыбачить. Хотя всю жизнь моя роль в таком случае только и заключалась, что смотреть, как это ловко делают мои подруги, да копать червей. Срубил мачете двухметровую палку, нацепил леску, приладил крючок и только потом стал думать о наживке.
«Печенье с крючка сразу слетит, но его можно кинуть на подкормку. А вот есть ли тут червяки?»
Оказалось, что есть. Копнул мачете пару ямок, и три червя готовы к самопожертвованию. Место попалось мне более чем удобное, словно специально сотворенное природой для заядлого рыбака: густое переплетение корней над самой водой, которая в этом месте была метра полтора глубины.
Так как к тому времени наступила ночь, то я решил ловить рыбку еще и на свет. Поэтому прочно привязал фонарь на далеко выступающий корень, кинул туда кусочки печенья, забросил туда же леску и крючок с извивающимся червяком и стал ждать. Мачете положил рядом да еще и шнурок надел на запястье. Если крупная рыба попадется, то я ее оглушу ударом по башке. По крайней мере, так рыбаки и делали, я сам в Нете видел.
Вроде все сделал правильно, но поклевка не шла. Мало того, целая стайка мальков с похвальным остервенением набросилась на размякшие куски печенья и моментально его сожрала. Но при этом хорошо видимого червяка они игнорировали полностью. Хмыкнув, я кинул в воду второе печенье. Тот же результат. С некоторой жалостью накрошил третье, и тут вдруг мальков словно ветром сдуло.
«Ага! – злорадствовал я, хватаясь удобнее за ручку мачете, а левой кидая в воду более крупные куски печенья. – Видно, крупняк идет, спугнул мелочь! Сейчас ты у меня либо червяка схаваешь, либо за печенье по голове схлопочешь!»
Только у меня мелькнула мысль, что нам на ужин хватит две пары рыбок величиной с ладонь, как в круг света, к самому крупному куску печенья устремилась эдакая солидная и довольно зубатая пасть. Как мне показалось вначале, вполне рыбья. Да и не до рассматривания мне было, с застоявшимся охотничьим азартом я изо всей силы рубанул прямо по высунувшимся на поверхность губам. Да так удачно, что, кажется, убил рыбину с одного удара. Причем такую рыбину, что нам и на завтрак должно хватить, если я не ошибаюсь.
Ошибся, как потом выяснилось, и очень сильно.
Потыкав удилищем в окровавленной воде, я приподнял голову трофея над поверхностью, со счастливым повизгиванием ухватил за жабры и стал тянуть на себя. Тяжело пошло. Тогда я отбросил на берег удочку, отцепил фонарик одной рукой и сунул его за пазуху, а потом, уже двумя руками ухватив свою добычу, с рычанием поволок на берег. До костра было метров тридцать, но пока я доволок, то прогрелся настолько, что с меня пар валил.
– Лень! Помоги! – не удержался от зова.
Товарищ бросился на мой голос с фонариком, обрадованно приговаривая:
– Неужели поймал?! Ай да молодец!
Но после того как осветил меня, стал освещать и добычу, пытаясь понять, за что взяться и как помочь. И когда луч фонарика пробежался по моему следу, мы вскрикнули одновременно. Толщиной в руку, по моим следам тянулся шланг не то змеи, не диковинной морены. Когда и я чуть отошел от испуга, то, светя спаренными лучами фонариков, мы прошли к берегу, осматривая добычу и шумно переговариваясь:
– Жуть настоящая!
– Да ты никак питона приговорил?
– Да нет, морда у него чисто рыбья.
– Значит, змей, скорее всего!
– Да говорю тебе, что на питона никак не смахивает!
– Ух ты! Более пятнадцати моих шагов! Пятнадцать метров, что ли?
– Вроде того. Хотя мне кажется, что это местный угорь.
– Иди ты! Такие угри не бывают!
– Есть многое, Горацио, что…
– Знаю, знаю я эти философские бредни! Ну а если отравимся?
– Риск, конечно, присутствует. Но кто не рискует, тот ест шоколад. Хочешь?
– Рискнуть? Придется.
Дальше дело пошло конвейерным способом. На какой-то расчищенной коряге я ловко отрубал аккуратный кругляш нашего угря, ополаскивал его в воде одного полиэтиленового кулька и кидал в солевой раствор второго кулька. Леонид насаживал по два куска на импровизированные деревянные шампуры и укладывал на разложенные над кострищем поперечины. Он же и следил за жаркой, скидывая готовые деликатесы на расстеленный кусок клеенки и слегка посыпая все сверху душистым молотым перцем.
Как-то так получилось, что моя часть операций на конвейере не требовала от меня много времени, поэтому основные усилия я тратил на еду. Подтяну трофей, отрублю два-три куска, помою, брошу в рассол и ем горячее, рассыпающееся во рту мясо. Красота! Лучшая диета! Вначале Леня шутил, что я его объедаю, и жаловался, что так нечестно. Потом на четверть часа он тоже увлекся обжорством. Но когда сам стал передвигаться с трудом, а я все рубил и ел, рубил и ел, он не на шутку забеспокоился.
– Боренька! – Его громкий шепот намекал, что он еще и от смеха еле сдерживается. – Осталось всего несколько метров угря. Если он таки отравленный и тебя начнет тошнить, то постарайся умирать не возле шалаша.
Я и в самом деле на ноги поднялся с трудом. Затем произвел уже ставшие привычными в последние два дня манипуляции по разминке и проверке собственной дееспособности и столь же привычно констатировал:
– Может, тебе и смешно, но у меня ничего не болит. И можешь хоть сразу начинать меня оплакивать, но я таки слопаю еще два-три кусочка. Угрем объесться нельзя.
– Неправильно, надо говорить «мяса угрячьего».
– Да какая разница! – фыркнул я, лихо отрубая следующий кусочек. – И вообще, предлагаю сразу нам и на завтрак рыбки пожарить, знаешь, как с утра будет лень костер разводить?
– Догадываюсь, – насаживая утренние порции на шампур, протянул мэтр. – Эх, сейчас бы чайку горяченького попить.
– Выйдем к людям – напьешься. Если хочешь чего на десерт, угощайся шоколадкой, маленькой.
– Да я и большую не хочу. На сладкое – милее беседа. Ты мне лучше расскажи, какие здесь короли и королевы? Императора здешнего видел?
– Ща-ас! Так нас и пускают, простых смертных, пред очи императора!
Затем я довольно бегло обрисовал современное устройство мира, и в частности политические уровни империи Моррейди. То, что сам помнил или слышал краем уха. Продолжая на автомате жарить рыбку, мой товарищ и дальше требовал ответы на новые вопросы:
– Ну и про титулы мне очень интересно послушать. Ты себе, например, какой выбрал?
– Хо! Как это «выбрал»? Титулы вроде как заслужить надо. Ну или купить там как-то, или на графине жениться.
– Ой, не смеши меня! И кто тебя здесь знает? Смело можешь представляться если не графом, то уж маркизом точно, – веселился товарищ. – Ты что, книжек не читал про таких, как мы? Раз мы с диких Пимонских гор, то можем представляться хоть князьями. А потом всегда можно свалить вину на давно умерший и никому не известный королевский род. Потомки за предка не в ответе. Не поверят, ну и фиг с ними! Зато при обращении всегда можно потребовать слов «ваше сиятельство». А? Или я не прав?
Понятно было, что мэтр клоунады и тут балагурит да насмехается, но, с другой стороны, почему бы и в самом деле не представиться как-то более звучно? Графами – это уже слишком, а вот баронами – в самый раз. Да и для уха хоть какая-то новизна появится. А то Борька, да Ивлаев – за жизнь так приелось. О чем я и заявил во всеуслышание:
– Ладно, пока доберемся до Рушатрона, можно и в самом деле нечто такое попробовать. Станем баронами. Здорово? Я буду носить имя Резкий.
Мэтр отрицательно замотал головой.
– Да нет. Резкий – для имени плохо. Прилагательное! Это скорее прозвище, фамилия. Имя другое придумай, нечто твердое, крепкое, знаменитое. – Так как я озадаченно молчал, он сам и предложил: – О! Как тебе Цезарь? Барон Цезарь Резкий! Здорово?
И сам захохотал над своим предложением. А я, подхватив очередной кусище угря, стал его жевать и обиженно хмуриться. Издевается он надо мной, что ли?
Уже подхватывая следующий кусок, почуял, как потянуло горелым, и пригрозил:
– Вот он тебе на завтрак и достанется!
– Ну ты… – замялся Леня, подбирая слова и возвращаясь к поворачиванию шампуров. А потом его прорвало: – Настоящий Цезарь Резкий!
На этот раз мы похихикали вместе, и мне новое имя показалось вполне даже естественным. Еще после очередного куска, когда с ним уже почти свыкся, я поинтересовался:
– А тебя как звать-величать будем?
Лицо талантливого клоуна стало грустным и печальным.
– Мне трудно выбрать самому, потому что у меня в жизни только два авторитета. Так что ты сам выбирай. Что лучше: Лев Копперфилд или Юрий Никулин?
Я начал смеяться, еще ничего не поняв. А когда в моем воображении появился рыцарский замок, где глашатай на пиру громко восклицает о только что прибывшем госте: «Барон Юрий Никулин!» – то вообще свалился с коряги и, умирая от смеха, пополз на четвереньках в кусты. Так я и не понял, почему я не скончался от смеха, но минут через десять кое-какую пользу хохот принес: у меня так заболели живот и бока, что ужин пришлось завершить досрочно. Больше в меня не лезло, и хорошо еще, что ничего не выпадало изо рта, когда я пытался наклониться вперед.
Кое-как после себя убрали, припрятали мешок с рассолом, подбросили две коряги в костер и стали думать, что делать с мясом. При всей моей ненасытности мы съели не больше трети, а ведь и завтра нам целый день придется возиться с плотом, и времени на рыбную ловлю может не хватить. К тому же имелись подозрения, что второго такого тупого и глупого угря больше в этих водах мне не попадется. Пришлось опять браться за мачете. Полуметровые куски рыбацкого трофея, коих оказалось аж двадцать штук, сложили на верхушку шалаша под ткань-плащевку и сами заползли на срубленные вместо матрасов ветки. И уже там, прикрыв вход за нами сплетенным из зеленых веток щитом, мой напарник спросил:
– Так ты выбрал?
– Умоляю, – прошептал я, – только не перечисляй мне все варианты. Остановимся на первом. Лишь один нескромный вопрос: почему Лев? Того ведь фокусника вроде Дэвидом зовут?
– Ну, надо хоть одну букву от своего имени оставить? Хотя имя мне дали цыгане, и оно, скорее всего, не настоящее. Мало того, я всегда себя чувствовал настоящим укротителем зверей. Если бы не мое личико, тогда бы укрощал тигров и пантер.
– Понятно. Иного я от тебя и не ожидал. Спокойной ночи, ваша милость!
От усталости и переедания глаза закрылись сами, и уже в полусознании услышал беспокойный голос барона Льва Копперфилда:
– Слушай, а может, надо арбалеты зарядить?
– Зачем? – бормотал я, засыпая. – Нашего костра уже через десять метров из-за кустов и деревьев не видно. Да и в ямке он. А медведей тут всех еще до нас съели.
Снилось мне, что я опять стою возле лобного камня в главном зале Пантеона и слушаю музыку. Но в этот раз она звучит с еще бо́льшими сбоями и фальшью. Оглядываюсь на Мансану и вижу, что она плачет и что-то мне кричит. Хочу оторвать ладони от камня и не могу.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?