Текст книги "Инженер-лейтенант. Земные дороги"

Шашлык был чудо как хорош. Ну да, все официанты то ли азербайджанцы, то ли дагестанцы, значит, и повара оттуда. А там знают толк в шашлыках. Ел я не спеша, но шашлык закончился на удивление быстро, несмотря на то что взял я две порции. Зато наелся. Я сидел и смаковал балык, запивая его пивом. Тут напротив меня уселся какой-то парень.

– Привет. Не помешаю?

Я уже хотел его послать, но… Черт, он ведь говорит на общем. На языке Содружества. И физиономия знакомая. Ну-ка, ну-ка. Точно. Один из той двадцатки, что очухались на корабле капитана. Так сказать, собрат по несчастью. Как же, помню я его. Угрюмый и сосредоточенный парень. Все время сидел у стенки и молчал. Только глазами со злостью зыркал. Но не истерил, как другие. Хотя выглядел тогда, как натуральный ботан. А сейчас ничего. Подтянутый, широкоплечий. Но такой же угрюмый и сосредоточенный. Глазами, правда, не зыркает, но видно, что как взведенная пружина, готов ко всему. Я тут же активировал комбинезон диверсанта. Мало ли, вдруг он тут не один. Их же вроде в Центральные миры продали. Может, ресторан уже окружили боевики аграфов? Тревогу объявлять или подождать? Ладно, все равно мне сделать ничего не смогут, а я, если что, здесь всех положу.

– Узнал? – продолжил он.

– Узнал. И что?

– Ты здесь с арварцами?

– Тебе-то что?

– Хочу понять, как мне вести себя с тобой.

– Ну, это твои проблемы.

– А все же?

– Нет, не с арварцами.

– Так ты сюда не за рабами прилетел?

– На кой черт мне рабы. Нет, конечно.

– Ну и прекрасно. Это главное. А то я боялся, что вы опять решили рабов набрать. Как нас тогда. Ты же вроде у арварцев служишь?

– Служил когда-то. А ты в Центральных мирах? Не у аграфов?

– Нет, я у аратанцев жил и на них работал. Когда-то.

– А сейчас?

– В свободном поиске.

– Ты же вроде на пятьдесят лет контракт подписал?

– Да пошли они.

– Понял. А здесь как?

– Домой прилетел. А ты?

– Я тоже. Давно здесь?

– Третий год. Слушай, а не ты в прошлом году сюда прилетал?

– Я. А что ж ты в пршлом году не объявился?

– Да корабль у тебя какой-то странный был. Я думал, аграфы или сполоты, а мне с ними встречаться как-то не с руки. Да и ни с кем из Содружества встретиться здесь не хотелось бы. Сам знаешь, в диком космосе с друзьями не встречаются.

– Так ты тут один, что ли?

– Один.

– Понятно. А чего хотел?

– Да хотел узнать: ты тут надолго? И та дура рядом с Луной твоя?

– Моя, моя. А ты мой корабль видишь, что ли?

– Нет, сейчас не вижу. Но когда вы пришли и подошли к Луне, видел. А потом корабль пропал со сканеров. Они у меня в пассивном режиме работают.

– А, ясно. А то я удивляюсь, как это мы сканирования не обнаружили.

– Расскажешь?

– Что?

– Ну, как сюда попал. И вообще.

– С чего бы это? Ты что, поп, чтобы я тебе душу изливал? Сам рассказывай.

– Почему я?

– Потому что мне ты на фиг не нужен. Сейчас пиво допьем, распрощаемся и разойдемся. И забуду я про тебя. А вот я тебе нужен.

– Зачем это?

– А затем что я в системе артиллерийскую платформу установил, и теперь ни покинуть систему, ни войти в нее никто не сможет. Так что застрял ты здесь навсегда.

– Я что, одну артплатформу обойти не смогу?

– Мою не сможешь. Она атланская. Про древних слышал? Вот артплатформа от них и есть. Так что мимо никак не проскочишь.

– Круто.

– Рассказывай.

– С подробностями или вкратце?

– Давай с подробностями.

– Это надолго.

– Я пока не спешу.

Глава 9

– Хорошо. Слушай. Зовут меня Дмитрий Хворостов, или Мит Хвор. Я москвич, правда, не коренной. Родители приехали в столицу, когда мне было пять лет. Отец был военным, его перевели в Москву. Воспитывала меня в основном мама, отец-то постоянно на службе. Поэтому и вырос маменькиным сынком. Закончил школу с отличием. Поступил в химико-технологический, Менделеевку. На третьем курсе женился на дочке маминой подруги. Но жену любил. Через год дочка родилась. Институт закончил с красным дипломом. Остался в аспирантуре. Через два года защитился. В общем, жизнь удалась. Квартира, жена-красавица, дочка, любимая работа. Работал, кстати, в том же институте, теперь университете. Правда, времена были нелегкие, но я работал на двух ставках, да и жена работала, так что денег хватало. Не шиковали, но жили нормально. И попался-то я как-то по-глупому. Мы были на даче у родителей жены. А теща у меня женщина энергичная и властная. Больше всего не любит, когда кто-нибудь на даче от работы отлынивает. А провести все выходные на дачном участке задницей кверху не хотелось, и я утром, подхватив удочку тестя, рванул на речку. Вот там меня работорговцы и прихватили. И вот представь, я, кандидат наук, в жизни мухи не обидевший, прихожу в себя в железном ящике. Да, я такой был не один, но другие хоть какой-то жизненный опыт имели, а я? Я же, кроме своей кафедры в институте, и не видел ничего. Вот ты, я за тобой наблюдал, вел себя совершенно спокойно. Другие хоть и истерили, но что-то да делали, во всяком случае, пытались. А я как будто оцепенел. Все видел, все слышал, но был в каком-то ступоре. А уж когда пришли эти в черном и объявили, что мы теперь рабы, я чуть не свихнулся. Так и просидел несколько дней почти не шевелясь. Даже не ел ничего. Видел, как тебя увели, но не отреагировал. Так бы и свихнулся, но пришел ты и кое-что объяснил. Полностью я в себя не пришел, но стало немного легче. Я хотя бы есть стал. Но все равно, этот перелет был самым тяжелым. Столько времени в закрытом помещении, без информации. И совершенно нечего делать. Хорошо ты иногда заходил и кое-что рассказывал. Злости я к тебе никакой не питал, в отличие от некоторых придурков. Да и они злились больше не на тебя именно, а на судьбу-злодейку. Да и то от безысходности. А так все тебе благодарны были. А особенно когда уже на станции пришел и объяснил все популярно. И как вести себя надо, и чего ожидать, и на что соглашаться и не соглашаться. Многих от неприятностей избавил. На арварской станции, как ты помнишь, нас забрали и увезли в Аратан. До сих пор меня корежит, как вспомню, что меня спокойно продавали и покупали, как вещь. Меня, который с детства считал себя центром вселенной, – и как вещь. И это чувство бессилия! Ужас! И знаешь, что обидно? То, что из одного рабства мы попали в другое. Контракты-то нас буквально вынудили подписать. А попробуй не подпиши. Выставят на аукцион. Хорошо по твоей подсказке хоть выторговать себе кое-что смогли. Хоть и мелочь, но для нас и это было победой. А то люди совсем уж отчаялись. Пятьдесят лет вкалывать на дядю – это что-то. И не где захочешь, а там, куда пошлют. И тем, кем назначат.

Когда прилетели в Аратан, ребят отделили и увезли дальше, в Центральные миры. С тех пор я о них ничего не слышал. А меня оставили в Аратане. У меня был самый низкий ИИ, всего двести семнадцать единиц, поэтому меня разрешили выкупить аратанской корпорации. Конечно, не меня, а мой контракт, но это просто слова, а на самом деле меня и купили. Меня отправили вглубь империи, на станцию, принадлежащую корпорации.

– Слушай, Мит, – перебил я его, – может, пойдем отсюда, а то на нас уже косятся.

– Давай. А поехали ко мне, я тут квартиру недалеко снимаю.

– Поехали.

Я расплатился, и мы вышли из ресторана. Поймали такси и отправились к Дмитрию. Он жил и в самом деле недалеко, в Хользунах, ехали минут пять. Неплохая трешка в старом, еще, наверное, дореволюционном доме. Дима заварил чаю, и мы расположились в креслах в гостиной. После этого он продолжил:

– Так вот. На станции мне сразу выделили жилье. Неплохая комната в местной гостинице. Потом свозили на планету в миграционный центр, где я принял гражданство империи Аратан. После этого мы вернулись на станцию, где мне сразу же установили нейросеть. Очень хорошую. Аж восьмого поколения. Исследователь, универсальная. Дорогущая, жуть. Закачали сразу шесть баз знаний. Необходимый для меня минимум. Химия, биология, микробиология, ксенобиология, медицина и медтехника. Все седьмого ранга. Мне повезло, что это в общем-то то же, чем я занимался на Земле. То есть то, что я как раз и любил. Так что я даже перестал отчаиваться и даже стал строить планы на будущее. Единственное, что меня расстраивало, – это то, что все мои остались на Земле. Тогда я решил обратить на себя внимание и показать себя с наилучшей стороны. А потом договориться с руководством корпорации, чтобы мне помогли перевезти сюда своих родных. А что? Жена, родители и тесть с тещей неглупые люди, все с высшим образованием. Наверняка у них высокий ИИ. Выучатся – и будет у корпорации еще несколько высокоспециализированных профессионалов. А жизнь здесь не такая уж и плохая. Одно то, что благодаря развитой медицине жить можно чуть ли не в четыре раза дольше, чем на Земле, окупает все. Даже пятидесятилетний контракт. Одно только немного напрягало: ко мне все относились, как к говорящей обезьянке. Стоило только кому узнать, что я с дикой планеты, и все. Даже техники с выученными трехранговыми базами и ИИ в девяносто единиц разговаривали со мной через губу. Но это ерунда. Со временем все придет в норму. Мы адаптируемся и будем жить как все. И я взялся за дело. Мне был положен небольшой отпуск на обустройство, но я от него отказался. Я сразу приступил к учебе. Это был очень тяжелый год. Очень. Я не давал себе никаких поблажек. Десять дней в капсуле – и два дня в виртуальном тренажере, десять дней в капсуле – и два дня в виртуальном тренажере. И так без конца. Один только раз, по настоянию врача, я сделал пятидневный перерыв. За год я выучил и освоил четыре базы. Четыре! Эти придурки из Содружества и две семиранговые базы за год выучить не могли. А я целых четыре. После этого я записался на прием к заместителю вице-президента корпорации. В назначенный день я в своем единственном, но отстиранном и отглаженном комбинезоне отправился в административный сектор станции. Меня провели в огромный кабинет, где за столом сидел тщедушный человечек. Я рассказал о своей проблеме. Объяснил все плюсы. Согласился даже оплатить топливо и амортизацию корабля. Даже выплатить зарплату экипажу. За счет кредита, конечно. Пусть для этого мне и придется продлить контракт еще на какое-то время. Мне казалось, что я все объяснил по делу и довольно аргументированно. В ответ я услышал одно слово:

– Вон!

Я посмотрел наконец на этого человека. До этого, чтобы не раздражать его, я смотрел в пол. В глазах его было только презрение и брезгливость. Как будто перед ним какой-то мерзкий червяк. Охранники тут же подхватили меня и вытолкали из кабинета. Я ничего не понимал. За что? Чего я такого сделал? Я пошел к своему куратору и рассказал ему все. Как он на меня орал! Даже несколько тумаков отвесил. За то, что я, грязное и неблагодарное животное, посмел отнять время у столь уважаемого человека. Пришел в себя я только в своей комнате, лежа на кровати. И такая меня злость взяла! За что мне все это? Разве я по своей воле сюда заявился? Разве меня кто-то спрашивал? Была бы у меня возможность, я бы в тот момент уничтожил станцию, да и весь Аратан. Тогда я возненавидел аратанцев так же, как ненавидел арварцев. Когда я представил себе, что мне придется пятьдесят лет работать на этих скотов, я чуть себя жизни не лишил. Ей-богу, убил бы себя, если бы сообразил в тот момент, как это сделать. Хорошо, что не сообразил. Тогда я решил, что хрен они дождутся, что я буду на них горбатиться. Сбегу. Как представится случай, так и сбегу. Но для этого надо стать настоящим специалистом. Разносторонним. И сильным. Чтобы не позволять разным уродам бить себя по лицу. И обязательно вернусь на Землю.

Так началась моя вторая жизнь. Оставшиеся две базы я выучил за семь месяцев. Темп обучения немного упал, но все равно результат был очень хорошим. На изучение этих шести баз, необходимых мне для работы, выделялось три-четыре года. Если бы я валандался дольше, ко мне применили бы санкции. Какие – не знаю. Но и так мне в общем-то невыгодно было долго их учить. Ведь пока я не работаю, мне и не платят. Кормят, одевают, жилье предоставляют – это да, но все в долг. Бесплатно ничего не делается. Я мог даже на выходные отправиться на отдых на планету, но тоже в кредит. И самое главное – пока я не выучил эти обязательные базы, мне бы никто не позволил изучать что-то другое. А планы у меня были грандиозными. Дело в том, что базы я мог заказывать любые и в любом количестве. Это даже приветствовалось. Ведь своих денег у меня не было, и покупать базы я мог опять только в кредит, а это увеличивало бы мой долг перед корпорацией, и так огромный. За нейросеть и базы мне насчитали около двадцати миллионов. Правда, мне установили еще три импланта – два на интеллект и один на память. Но все равно сумма огромная. Хотя лет за двадцать я мог бы и рассчитаться, а потом уже спокойно жить без всяких долгов. Но пятьдесят лет контракта отработать я все равно был обязан. И так как контракт я заключал не добровольно, как другие, то зарплата у меня была раза в два меньше, чем у граждан империи. Хотя и считалось, что контракт я подписал сам, без всякого нажима. Меня даже вроде как спасли из рук кровожадных работорговцев. Ну а то, что зарплата такая? Это уже мои проблемы. Может, я такой вот непритязательный. Но с покупкой баз тоже были свои заморочки. Те базы, что были по профилю моей будущей работы, продавались со скидкой, а сторонние – за полную стоимость. Ну и, думаю, боевые базы и пилотские мне бы никто просто так не продал. Вернее, продали бы, но взяли бы на карандаш. Мало ли что я удумаю. Поэтому я купил себе еще Программирование, Кибернетику, Электронику, Инжиниринг. Все седьмого ранга. Инженерная база была общей, хотя мне была нужна по обслуживанию и ремонту космических кораблей. Но светиться раньше времени я не решился. Робототехника, Экономика, Торговля, Юриспруденция – все пятого ранга. Еще я заказал кое-что из боевых баз. Но такие, не очень серьезные. Рукопашный бой, ручное оружие, тактика малых групп. Все пятого ранга. Куратору объяснил, что это только для самозащиты. На всякий случай. Но уговорить удалось только на Рукопашный бой. С куратором я, кстати, помирился. Хотя мне и хотелось ему голову оторвать, но пришлось терпеть. Не в том я находился положении.

После того как я закончил изучение обязательных баз, меня направили на работу. Здесь же, на станции. Только гостиницу пришлось поменять. Работал я в биологической лаборатории. Специалистом третьего класса. Что-то вроде нашего младшего научного сотрудника. Зарплату положили неплохую. Аж сто тридцать тысяч кредитов. Правда, сотню сразу отбирала корпорация в счет долга, но мне и тридцатки вполне хватало. Да что там хватало – мне их просто некуда было девать. На питание, жилье, одежду и всякие мелочи я тратил едва десяток тысяч. И это притом что питаться старался полноценно, в хороших ресторанах. Нет, не в шикарных и модных, а в тех, где хорошо и качественно готовили. А остальные деньги оседали на счету. На них у меня тоже были виды. Мне ведь необходимы пилотские и боевые базы, а их, видно, придется покупать уже на свои. Чтобы не засветиться. Жаль. Я хотел набрать как можно больше баз в кредит. Отдавать его я ведь не собирался. Еще я установил три дорогих импланта: на усиление восприятия, на усиление костного каркаса и усиление мышечной массы. Два последних обычно ставились армейцам, но в корпорации их приобрести было возможно, что я и сделал. Правда, пришлось выдержать очень непростой разговор с куратором. Не со старым – тот у меня был только на время учебы. Теперь моим куратором был мой научный руководитель. Но тут мне повезло. Вернее, как повезло, по пословице «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Еще только устроившись на работу, я, возвращаясь в гостиницу в конце дня, решил спрямить путь и пройти по слабо освещенному коридору. И, естественно, нарвался на полдюжины гопников. Они решили воспользоваться правилом десяти и отжать у меня все мое имущество. Но из имущества у меня был только мой старый комбез. Зарплату я еще не успел получить, так что и счет был пустой. Видно, со злости гопники меня здорово отделали, так что мне несколько часов пришлось провести в медкапсуле. Вот ссылаясь на этот случай, я и смог доказать куратору необходимость усиливающих мою физику имплантов. На работе у меня было все в порядке. Мы работали над медицинскими картриджами. Пытались синтезировать такие добавки, которые бы улучшали лечение. Работа была очень интересной, и мне она нравилась. Если бы не такое свинское отношение ко мне и не беспокойство о семье, то и желать ничего не надо. Да и злость и ненависть никуда не делись, а только усиливались постоянно. Тут сыграло роль и избиение меня гопниками, и постоянный контроль и слежка за мной. Но постепенно отношение ко мне менялось. Видя, что, кроме учебы и работы, меня больше ничто не интересует, ко мне стали относиться более лояльно. Через полгода повысили, и я стал специалистом второго класса, и зарплата выросла на двадцать тысяч. Чтобы не вызывать особых подозрений, я иногда, не чаще одного раза в месяц, спускался на выходные на планету. Планета была аграрной, но на ней было несколько замечательных курортных уголков. Многие служащие корпорации, работающие на станции, имели на планете дома и все выходные проводили там. Я считался довольно высокооплачиваемым специалистом, и было бы подозрительным, если бы я безвылазно сидел на станции. Но это мне как раз очень помогло.

Обычно я отдыхал на планете у озера. Хорошее такое местечко. Климат – как у нас в средней полосе. Да и вокруг все точно как у нас в Подмосковье, на Рублевке. Я как-то был на даче у нашего завлаба – он приглашал на день рождения. Так не отличить. Сосны вокруг, и воздух густой и смолистый. Правда, были здесь именно сосны или что-то другое, не знаю, я в этом плохо разбираюсь. Но место замечательное. И людей немного, небольшой отель на берегу, и все. Однажды, сидя вечером в баре у барной стойки, я разговорился с соседом. Он тоже спустился пропустить стаканчик перед сном. Я, правда, не ради выпивки здесь сидел – надеялся снять какую-нибудь девицу, но пока не везло. Так вот разговорился с соседом, и оказалось, что он врач с тыловой флотской базы. Их станция висела в этой же системе, только с другой стороны планеты. Ну, я вроде как тоже врач, так что поговорить нам было о чем. Я ему заикнулся о том, что хочу кое-какие базы знаний прикупить, и поинтересовался, где это сделать выгодней. Он тут же предложил свои услуги. Деньги у меня, конечно, были, но всех моих сбережений хватило бы на одну пятиранговую базу. А мне-то надо было не одну и не только пятиранговые. Путем длинных переговоров мы пришли, как говорил один нехороший человек, к консенсусу. Я ему даю свои семиранговые, а он мне за них свои шести– и пятиранговые. Сначала он, естественно, попытался надуть. Хоть и неплохой мужик, но тут уж ничего не поделаешь – это у них в крови. Он мне за базу седьмого ранга пытался впарить две шестиранговые. Но цена у них отличалась на порядок, то есть за одну семиранговую я в принципе мог получить десяток шестиранговых. Но это только теоретически. Так как мои базы были не очень ходовыми, в отличие от его, да и у него были базы военные, а у меня гражданские, – это тоже много значит. Договорились. Я ему привозил три базы: Нейрохирургия, Фармакология и Нейросети. Все седьмого ранга. Особенно ценилась последняя. Достать ее было невозможно. Она распростронялась только внутри корпорации Нейросеть, да и то не для всех. А у нас была. Правда, ее я сам хотел выучить, второй раз мне ее уже не продадут, но все-таки уступил. За это я получил больше пятидесяти баз. Правда, половина из них входила в два пакета: Пилот средних кораблей и Инженер по оборудованию космических кораблей и пустотной техники. Оба пакета шестого ранга. Взял и базу Боевая медицина пятого ранга, а то я врач только теоретически. Взял еще Хакинг шестого ранга. Остальные в основном боевые. Но хорошие, военного образца, не урезанные гражданские. Вот такой получился бартер. Через пару недель мы совершили обмен. Теперь мне было что учить, и я опять не вылезал из капсулы. Я даже ночевать в гостиницу не ходил. У нас в лаборатории были свои капсулы, так что платить за учебу не приходилось. Правда, у нас учебных не было, но зато наши были последнего поколения, уж настроить капсулу под себя для медтехника и врача седьмого ранга было нетрудно. Как и намешать разгон – химик я или не химик? Правда, учиться в том же режиме у меня не получилось.

Дело в том, что у меня наконец появились личные отношения. То есть я стал встречаться с девушкой. Именно с девушкой. Нет, в медицинском отношении она девушкой уже не была, но вот по возрасту именно девушка. В Содружестве вообще все женщины выглядят двадцатилетними, в крайнем случае двадцатипятилетними, девушками, но вот моя была как раз девятнадцатилетней девушкой. Работала она в магазине электроники, менеджером. Туда я зашел прикупить считыватель. Загружать приобретенные базы через медкапсулу я опасался: искин медсектора наверняка стучит куда надо, а через считыватель вполне безопасно. А уж что я потом буду учить, никто не догадается. Вот в магазине при покупке этого самого считывателя и познакомились. Она мне долго рассказывала про различные образцы считывателей, потом разговорились. Была она довольно миленькой. Правда, умом не блистала. Ну так восемьдесят семь единиц ИИ. Но нисколько из-за этого не комплексовала. А подкупило меня то, что она даже не обратила внимания на то, что я из диких. Ну дикий и дикий, и что? А ведь из-за этого у меня как раз и возникали проблемы с женским полом. У нас в научном центре, да и в нашей лаборатории тоже, было полно красоток. И особо целомудренными их назвать было нельзя. Но все знали, что я с дикой планеты, и относились ко мне ну как к забавной зверушке. И поговорить можно, и посмеяться, но пустить к себе в постель? Да лучше со своей подругой переспать – это и то не такое извращение. Хотя выглядел я точно так же, как и другие. Даже лучше. После установки усиливающих имплантов, изучения базы по рукопашке и ежедневных занятий в спортзале выглядел я очень неплохо. Это меня, честно говоря, очень сильно злило. И любви к аратанцам не прибавляло. Нет, можно было пользоваться веселыми домами или на планете подцепить девчонку. Главное в этом случае побольше молчать, потому что при длительном общении скрыть, что я из диких, было невозможно. Я ведь не знал элементарных вещей. Ну да, что я видел в Содружестве, кроме учебы и работы. И тогда начиналась та же бодяга. А тут такой подарок. Ну, я его, этот подарок, естественно, не упустил. Так и стал с ней встречаться. Ну, встречаться – громко сказано. Мне от нее надо было в общем-то одно, понятно что. Хотя и общался я с ней тоже с удовольствием. Именно она меня очень многому научила. Теперь, во всяком случае, через пять минут разговора понять, что я бывший дикий, было уже нельзя. А учитывая ее возраст, приходилось хотя бы иногда посещать рестораны, ночные клубы, да и на планету хоть изредка спускаться. Учебу, конечно, не забросил, наоборот, как будто второе дыхание открылось.

Так и жил. Неплохо жил, надо сказать. Нет, удрать из корпорации я не передумал. И Землю найти тоже не передумал. Вернее, не найти, а вернуться сюда. Найти ее я нашел. Помог тот же врач с военной базы. Да и что там было искать? Время боя аратанского тяжелого крейсера с арварским рейдером я знал. Сектор, где это произошло, тоже. Попросил своего знакомого узнать координаты системы, и он узнал. Просто послал запрос в архив, и все. Никаких трудностей. И обошлось мне все это в ужин в ресторане. Ну а червоточину, через которую арварцы попали в Солнечную систему, уж я найду. Если смогу добраться до этой системы, то точно найду. Уж в этом я нисколько не сомневался.

Но жить стало и в самом деле легче. Во всяком случае, я не сжигал душу своей ненавистью. Нет, ненавидеть и арварцев и аратанцев я не перестал. Но стал намного спокойнее. Иногда я даже сравнивал себя с разведчиком типа Штирлица. Он ведь тоже жил и работал в Германии, в стане врагов, и неплохо жил. И работал, думаю, тоже неплохо, раз дослужился до такого высокого звания. И не кидался на каждого встречного-поперечного с ножом и пистолетом. И наверняка имел и друзей и женщин. Женщина у меня уже была. Не то, что хотелось, но лучше, чем ничего. А вот с друзьями как-то не срослось. Да у меня и на Земле с этим было неважно. Я ведь был сначала маменькиным сынком, а потом подкаблучником. Я это всегда знал, и это меня нисколько не напрягало. Мне так было даже удобней. Ну а что? Наукой заниматься мне никто не мешал, а то, что дома за меня кто-то все решения принимает, – так и бог с ним, мне же лучше. Во всяком случае, удобней. Так что из-за отсутствия друзей я не переживал. Да и не верил я в способность местных к дружбе. Во всяком случае, по нашей, земной мерке. Слишком уж они тут все меркантильные. А может, это мне только такие встречались? Да и с кем я общался-то? Только с людьми из своей лаборатории. Да еще врач с флотской базы. Но вот моя девушка, Лия, нормальная же. Правда, я ее не очень-то хорошо и знаю. Но во всяком случае над каждым кредитом не трясется и ко мне неплохо относится, несмотря на то что я по их меркам не совсем полноценный.

В это же время я стал настоящим преступником. Дело было так. Обычно мы с Лией пару раз в декаду проводили ночь у меня в номере, в гостинице. А тут она слегка приболела и не пришла ко мне. Прислала мне сообщение на нейросеть, что останется дома и что ей недомогается. Я, естественно, помчался к ней. Мало ли, может, ей денег на лечение не хватает? Но все оказалось и в самом деле нестрашно. Обычное женское недомогание. Я просидел с ней весь вечер и отправился домой уже глубокой ночью. Район, в котором она снимала квартиру, был не очень благополучным. Мне бы такси заказать, но я решил пробежаться. Не из жадности, а просто было и в самом деле недалеко. Минут десять до лифта, потом подняться на несколько уровней и еще минут пять до гостиницы. Но до лифта мне дойти не дали. У меня на пути вдруг возникли три фигуры. Одна из них подняла руку, и я понял, что сейчас в меня будут из чего-то стрелять. Я тут же упал. Не знаю, выстрелили в меня или нет, мне было не до размышлений, но, думаю, стреляли, уж очень нагло они себя вели. События понеслись вскачь, но для меня как бы все остановилось. Я и присутствовал здесь, и не присутствовал, наблюдая за всем вроде бы со стороны. Вот первый нападающий подбегает ко мне, думая, видно, что я после выстрела уже не представляю никакой опасности. Я вскакиваю и встречаю его правым боковым в челюсть. Голова поворачивается аж на сто восемьдесят градусов. Ноги еще бегут, а тело заваливается назад. Вот я бью ногой в колено опорной ноги второго и тут же перемещаюсь к третьему. Его я, схватив за голову, просто рванул влево от себя. Раздался противный хруст, и голова повисла, как на тряпке. Тот, кому я сломал ногу, начал завывать, я подскочил к нему и свернул ему шею. Прошло несколько секунд – и все было кончено. Я прислонился к стене. Только тут я начал приходить в себя. Нет, я не стал паниковать и истерить. Я размышлял трезво и ясно. Было понятно, что я только что убил трех человек. Если вызвать полицию и скорую медпомощь, как я смогу все это объяснить? На моей нейросети ничего толком не видно. Стреляли в меня или нет? Непонятно. То есть меня просто обвинят в убийстве трех ни в чем не повинных людей. Доказать обратное я не смогу. Заступится за меня корпорация? Не за меня лично, а за свои капвложения? Неизвестно. Вернее всего, нет. Зачем им этот геморрой. И тогда – здравствуйте рудники. А я туда совсем не хочу. Что можно сделать? Здесь не планета, а станция, так что прикопать где-нибудь я их не смогу. Но по пути я видел утилизатор. Не промышленный, а обыкновенный, бытовой. Это что-то вроде нашего мусорного бака. На верхних уровнях утилизацией мусора занимались бытовые дроиды, а здесь это приходилось делать самим жильцам. Коридор достаточно темный, и камер здесь наверняка нет. Патрульные тут не появляются. Не потому что чего-то боятся. Чего им бояться, сидя в бронированном флайере? Просто этот район их не интересует. Значит, время у меня есть. Я осмотрел убитых. Семнадцатилетняя шпана. Эти могли и насмерть забить. Шакалята. То-то я с ними так легко справился. Я стал по одному переносить их к утилизатору и запихивать внутрь. С трудом, но смог пропихнуть через не очень широкую горловину. В утилизатор отправилось все. Ничего себе не оставил. Даже станер, который нашел валяющимся на полу.

И только дома меня прихватило. Нет, я не переживал насчет того, что я убил людей. Собакам собачья смерть. Я понял, что сам был в двух шагах от гибели. Ведь меня или забили бы эти несовершеннолетние отморозки, или власти отправили бы на рудники. И еще неизвестно, вывернулся бы я или нет. Если бы я психанул и оставил трупы на месте, то утром за мной наверняка бы пришли. Нашли бы стопроцентно. Такие преступления никогда не оставались нераскрытыми. Уж как это делалось – не знаю, но способы были. Еще бы, при наличии таких технологий. А теперь у меня был шанс. Трупов уже нет, а, как говорится, нет тела – нет дела. Так что пусть попробуют что-нибудь доказать. Запись со своей нейросети я никому предоставлять не собирался, конечно. Но с этим тоже надо было что-то делать. Я человек подневольный, и мало ли кому в голову придет из моего начальства сделать мне ментоскопию. А базу Нейросеть я уже получить не смогу. Одну-то уже покупал. Так что почистить свою нейросеть я не мог. Я знал, что это возможно, но не знал как. И обратиться не к кому. Или сдадут, или подсадят на крючок и будут шантажировать. Ну что ж, значит, не надо доводить до ментоскопирования. А для этого надо стать самым лояльным к корпорации ее служащим. Хотя куда уж лояльней. Я ведь только и делаю, что учусь и работаю. Даже не пью. Хотя это как раз и может вызвать подозрения. Надо быть как все. Девушка у меня уже есть. Разные увеселительные учреждения я с ней посещаю. Надо еще иногда и выпивать. Хотя бы вид делать. Вообще здесь очень распространено употребление легких наркотиков, но уж это я себя заставить делать вряд ли смогу. Короче, надо поменьше выделяться.

Я и не выделялся. Старался вести себя так же, как все остальные. Но через пару недель успокоился. В станционном галонете даже упоминаний об этом случае не было. Не было упоминаний и о пропаже трех человек. Пропали и пропали. А через месяц я и сам забыл об этом. Хотя этот случай меня все-таки немного изменил. Я стал более уверенным в себе. Хотя нет, не уверенным. Я стал внутренне готов ответить ударом на удар. Раньше я старался избегать всяческих конфликтов. Мне было проще уступить, отойти в сторонку, промолчать. Сейчас я был готов засветить в глаз даже за косой взгляд. Единственное, что меня останавливало, – это неумение соразмерять силу удара. Организм-то модифицированный, и силушка ого какая. Я ведь установил себе пару очень непростых имплантов. Их устанавливали только в армии десантникам и абордажникам. Теперь я понял своего куратора. Не так уж он был не прав. Значит, надо тренироваться. Виртуальный симулятор тут не поможет, нужна настоящая практика. В ночных клубах, в которые мы с Лией иногда забредали, частенько возникали драки. Обдолбанная молодежь любила почесать кулаки. Раньше я старался в таких случаях сразу уходить из клуба. Теперь, наоборот, я участвовал в каждой драке. В голову никогда не бил, работал только по корпусу. Сколько рук, ног и ребер я переломал, не сосчитать. Ничего, медкапсула все восстановит. Если есть деньги тусоваться в дорогих клубах, то и на лечение найдутся. Иногда за вечер мы меняли два-три клуба, и везде я отмечался. С полицией я встречаться избегал, хотя и так бы мне ничего не было – все ведь оставались живыми. Максимум штраф. Но я и этого избегал. Зато многому научился. Правда, это все было не то. Все-таки мне нужны были настоящие спарринг-партнеры, а не эти еле шевелящиеся обдолбыши. И с Лией тоже начали возникать проблемы. Она стала от меня отдаляться, пока наконец совсем не порвала со мной отношения. Как она объяснила: она познакомилась с тихим и покладистым парнем, а сейчас перед ней совсем другой человек. Ну, естественно. Раньше я как подкаблучник со стажем позволял ей все. Все решения всегда принимала она. Куда пойти, что надеть, что делать, даже что есть. Сейчас ничего вроде не изменилось, но, глядя, как я себя веду, она стала опасаться, что однажды мне надоест ее выкаблучивание и я просто оторву ей голову. На что я способен, она хорошо видела. Во всяком случае, из ее путаного объяснения я понял именно это. Ну, не очень и хотелось. Ушла и ушла. Хотя жаль, конечно. Привык я к ней. Собственно, понять ее можно. Жениться я на ней не собирался, она это прекрасно знала. Ее привлекала хоть и призрачная, но власть надо мной, но и она начала уплывать. Что ж, девочка она неплохая, может, и найдет свое счастье. Зато я нашел место для настоящих тренировок. На станции это было невозможно. Здесь были спортзалы, где тренировались наемники, охраняющие станцию, но меня бы туда все равно не пустили. Да еще сдали бы СБ корпорации. Слишком уж странное желание для яйцеголового – научиться с толком махать кулаками. Но вот на планете были спортклубы, где занимались бывшие военные и фанаты-боевики. Там работали инструкторами, вернее тренерами, бывшие абордажники и десантники. Вот в один из таких клубов я и записался. Дорогое, конечно, удовольствие, но куда мне эти деньги еще девать? Тем более что меня опять повысили, и я стал специалистом первого класса. И зарплата у меня теперь была сто восемьдесят тысяч. А тратить некуда. Раньше Лия помогала, а теперь? У меня каждый месяц оставалось аж восемьдесят тысяч. Бешеные деньги. С одной стороны. А с другой – просто мелочь. Одна семиранговая база знаний стоила несколько миллионов. Корабль, даже плохонький, еще дороже. Правда, ни того, ни другого я купить не мог, мне бы просто никто не продал. Ну вот я и нашел этим деньгам применение. Почти половину я тратил на абонемент в клубе и персонального тренера. Бывшего сержанта абордажника, прослужившего на флоте лет пятьдесят. Правда, заниматься я мог только в выходные, но и это дало мне очень много. Спарринги мы проводили обычно в легких и средних боевых скафандрах. Тяжелых, к сожалению, в клубе не было. Проводили тренировки и без защиты. Теперь я хотя бы приблизился к настоящим спецам. Но до своего инструктора мне было все равно далеко. И это несмотря на то, что базы Абордажник, Стрелковое оружие, Тактика малых групп и другие у меня были выучены в пятом ранге, а у него только в четвертом. Да, опыт есть опыт. Но все равно это уже было кое-что. Теперь, во всяком случае, я и в самом деле мог защитить себя. И не только от обдолбанных утырков.