Текст книги "Убийцы Сталина и Берии"

Мотивы

Подытожим уже рассмотренное в этой главе. Сталин Конституцией 1936 г. передал власть в СССР всему советскому народу, но он не лишил власти и аппарат ВКП(б) – не изменил управляющие структуры партии. Поскольку в преддверии войны Сталина в мае 1941 г. назначают главой советского правительства, то по этой причине конфликт, который обязан был бы со временем возникнуть между ВКП(б) и Советской властью, не возник.

Начиная с лета 1941 г. Сталин фактически устраняет партноменклатуру от решения государственных вопросов тем, что прекращает рассмотрение этих вопросов в Политбюро – в органе, который партия создала для управления государством. Уже в 1945 г. Политбюро рассматривало практически только вопросы награждения и новых назначений.

Победа во Второй мировой войне сделала коммунистов персоной грата, быть коммунистом стало безопасно, в ВКП(б) полезли Животные, обыватель в партии обезумел от появившихся в связи с Победой возможностей пограбить. Животные в партийной и государственной номенклатуре обезумели от алчности, примером тому могут служить дела об эшелоне мебели, которую маршал Жуков фактически украл для себя в Германии, о нескольких километрах тканей и центнерах серебряной посуды, которые он со своим комиссаром Телегиным вывезли из Германии. А ведь они не собирались стать швеями-модистками или открывать рестораны. И министр авиапромышленности Шахурин хапнул в Германии семь легковых автомобилей, при том, что его круглосуточно обслуживала министерская машина. Он что – таксопарк собирался открыть? Ведь машины устаревают и морально и физически… И не надо считать, что они грабили немцев, они грабили свой, советский народ.

Люди во главе со Сталиным пытались пресечь это воровство, вызывая злобу к себе у Животных партийной и государственной номенклатуры. Животные предпринимали попытки избавиться от Сталина и Людей. Из тех попыток, которые не удалось скрыть еще тогда, было «ленинградское дело» – попытка высокопоставленной партийной номенклатуры ликвидировать ВКП(б) путем провозглашения самостоятельно компартии РСФСР. Таким путем Животные избавились бы от контроля Сталина во всех республиканских партиях.

Сталин, с одной стороны, лишил партноменклатуру явочным путем государственной власти – того, что наиболее полно удовлетворяло алчность Животных и обывателя в ВКП(б), с другой стороны, он требовал от партноменклатуры, чтобы она вела чуть ли не монашеский образ жизни. Животные номенклатуры бесились от ярости.

В 1952 г. Сталин придал ранг закона своим усилиям – он на XIX съезде ВКП(б) реорганизовал управление партии так, что партноменклатура перестала иметь техническую возможность встать над Советской властью. И у номенклатуры появилась потребность как можно быстрее убить Сталина – убить его до того, как новый Устав теперь уже КПСС станет практикой партийной жизни.

А в 1956 г. на XX съезде КПСС по тем же причинам у подавляющей массы партноменклатуры был мотив заплевать Сталина и сделать из него монстра даже в ущерб собственной чести. Этой дискредитацией Сталина партноменклатура стирала у рядовых членов партии и остального советского народа воспоминания о том, что хотел и что сделал Сталин в 1952 г. Хрущевцы все дела Сталина объявили преступными, следовательно, преступной была и реорганизация партии Сталиным на XIX съезде. По-другому ликвидировать решения этого съезда партноменклатура не могла.

Подчеркну. Хрущевская партноменклатура, в отличие от горбачевской, еще не была окончательными идиотами и подонками. И если бы она могла уничтожить идеи Сталина так, чтобы не задевать его самого, то она бы никогда не пошла на то, чтобы выставить себя перед миром и советским народом бандой трусливых подонков, которую якобы запугал до смерти один человек. Но другого способа уничтожить идеи Сталина хрущевцы не нашли, и им пришлось пойти на эти издержки. Каких-то других объяснений тому, что произошло в 1956 г. на XX съезде КПСС, найти просто невозможно.

Убийца

Убийцей Сталина был Н.С. Хрущев, причем он убил Сталина лично, в чем вы ниже убедитесь. Исходя из того, что я узнал о Хрущеве, и из того, что я к своим 55 годам вообще узнал о людях, попробую сделать его психологический портрет.

Хрущев был, безусловно, очень умным человеком от природы, но у него был дефект: он либо от лени, либо органически имел очень бедную фантазию. Это значит, что он не мог представить в уме ни предметов, ни ситуаций, если они не были ему знакомы из его практики, из его предшествующей жизни. То есть если он читал или слышал о чем-то, что он раньше не видел, то текст терял для него смысл, представлялся просто набором слов и становился неинтересным. Если бы Хрущев подался в интеллигенты, то он не испытывал бы трудностей, поскольку интеллигенты просто запоминают тексты и потом их воспроизводят, не заботясь о смысле. Но Хрущев был слишком умен для интеллигента, он был человеком дела, и отсутствие фантазии было для него трагичным, поскольку из-за этого ему было неинтересно чтение, неинтересна самостоятельная учеба по книгам.

А это превращалось для него вот в какую проблему. Если стоящая перед ним задача включала в себя вещи, ранее знакомые Хрущеву, то он мог творчески решить ее, но как только задача касалась областей, Хрущеву ранее неизвестных, то он становился беспомощен – даже читая о них, он не мог их себе представить и, следовательно, не способен был найти правильное решение. А руководитель ведет свою организацию вперед – в неизвестное или малоизвестное, – ему без фантазии нельзя. Поэтому Хрущев был прекрасным руководителем, но только как исполнитель. Хрущев был хорош, если ему точно указывали решение – цель, которой должна достичь руководимая им организация, – да еще и проверяли, точно ли Хрущев эту цель понял. Вот тут Хрущеву не было цены: он прекрасно знал людей, хорошо в них разбирался, знал силу и слабости каждого и мог прекрасно организовать работу своих подчиненных, добиваясь от них нужных и уже понятных Хрущеву результатов. Этим и объясняется быстрый карьерный рост этого малообразованного человека – он был прекрасный исполнитель. Единственная трудность в работе с ним была в том, что нужно было тщательно следить за тем, чтобы Хрущев правильно понял, что от него требуется. В противном случае он с таким же энтузиазмом наносил ущерб порученному делу. Я на это специально обращаю внимание, поскольку в советской, да и в российской истории его часто представляют дураком, «волюнтаристом». Он не был дураком, если он понимал, что нужно получить, если он действовал в пределах своего огромного опыта, то он любого умника мог «за пояс заткнуть», подтверждением чему служит Карибский кризис, в результате которого он заставил США убрать ракетные базы из Турции. Ну а если он чего-то не понимал, то у него был товарищ Сталин, который, как правило, успевал довернуть Хрущева в нужное направление. Вот оцените с позиции того, что я написал, такую переписку.

«Телеграмма ЦК КП(б) Украины, 9 июля 1941 г.,

г. Киев

ЦК ВКП(б) т. Маленкову

Считаем необходимым более точно определить, когда уничтожать имущество МТС и другое оборудование, которое не может быть вывезено. Вносим следующие предложения:

1. В зоне 100—150 километров от противника местные организации обязаны немедленно приступить к уничтожению всех комбайнов, лобогреек, веялок и других сельскохозяйственных машин. Трактора своим ходом перегонять в глубь страны, остальные трактора, которые не могут быть использованы отступающими частями Красной Армии и которые почему-либо нельзя вывезти, в этой же зоне подлежат немедленному уничтожению.

2. В этой же зоне необходимо немедленно раздавать колхозникам страховые и все остальные зерновые и прочие колхозные фонды.

3. В этой же зоне немедленно приступать к угону всего скота колхозов, совхозов, волов и молодняка лошадей. Рабочие лошади, которые могут понадобиться отступающим частям Красной Армии, подлежат угону тогда, когда противник подошел на расстояние 10—30 километров. Категорически запретить гнать скот по дорогам, где происходит передвижение войск, скот гнать по посевам, по свекле и по дорогам, которые не использует Красная Армия.

4. Свиньи колхозных ферм и совхозов в этой же зоне должны быть забиты. Мясо и сало необходимо передать воинским частям, колхозникам, рабочим в городах, госпиталям, больницам, ученикам ФЗО. Определенное количество свиней подлежит оставлению в этой зоне в живом виде для проходящих частей Красной Армии. Птица колхозных и совхозных ферм в этой же зоне также подлежит раздаче в убойном виде воинским частям, колхозникам, рабочим.

5. В зоне 100—150 километров местные органы власти, по согласованию с военным командованием, сами принимают решение о том, какое именно ценное оборудование, погруженное в вагоны, должно быть уничтожено в эшелонах, вследствие невозможности вывоза его. Такую директиву военным и местным органам власти надо дать потому, что у нас есть случаи, когда, например, часть эшелонов с ценнейшим грузом, погруженных во Львове, досталась неприятелю, так как этим эшелонам противник перерезал путь.

64. В зоне 100—150 километров от противника надо уничтожать все ценное оборудование на заводах, хлеб на складах, товары, которые не могли быть вывезенными при вынужденном отходе частей Красной Армии. СЕКРЕТАРЬ ЦК КП(Б) УКРАИНЫ ХРУЩЕВ

Телеграмма Государственного Комитета Обороны, 10 июля 1941 г.

Киев Хрущеву

1) Ваши предложения об уничтожении всего имущества противоречат установкам, данным в речи т. Сталина, где об уничтожении всего ценного имущества говорилось в связи с вынужденным отходом частей Красной Армии. Ваши же предложения имеют в виду немедленное уничтожение всего ценного имущества, хлеба и скота в зоне 100—150 километров от противника, независимо от состояния фронта.

Такое мероприятие может деморализовать население, вызвать недовольство Советской властью, расстроить тыл Красной Армии и создать как в армии, так и среди населения настроения обязательного отхода вместо решимости давать отпор врагу.

2) Государственный Комитет Обороны обязывает вас ввиду отхода войск, и только в случае отхода, в районе 70-верстной полосы от фронта увести все взрослое мужское население, рабочий скот, зерно, трактора, комбайны и двигать своим ходом

на восток, а чего невозможно вывезти, уничтожать, не касаясь, однако, птицы, мелкого скота и прочего продовольствия, необходимого для остающегося населения. Что касается того, чтобы раздать все это имущество войскам, мы решительно возражаем против этого, так как войска могут превратиться в банды мародеров.

3) Электростанции не взрывать, но снимать все те ценные части, без которых станции не могут действовать, с тем чтобы электростанции надолго не могли действовать.

4) Водопроводов не взрывать.

5) Заводов не взрывать, но снять с оборудования все необходимые ценные части, станки и т. д., чтобы заводы надолго не могли быть восстановлены.

6) После отвода наших частей на левый берег Днепра все мосты взорвать основательно.

7) Склады, особенно артиллерийские, вывезти обязательно, а чего нельзя вывезти, взорвать.

8) Что касается эвакуации заводов дальше 70-верстной полосы, где прямой угрозы со стороны противника пока не имеется, то эту эвакуацию осуществлять заблаговременно, вывозя главным образом станки и прочее наиболее ценное оборудование.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ И. СТАЛИН²⁹⁶.

Как видите, услышав из речи Сталина, что врагу нельзя оставлять ничего ценного, Хрущев как танк немедленно двинулся на исполнение этого указания: все взорвать, скот угнать или перебить, поля вытоптать. А за счет чего будут жить оставляемые немцам советские люди? На это у Хрущева фантазии не хватило.

Понимал ли Хрущев, что у него есть дефект? Вряд ли, я вообще не встречал людей, которые бы сомневались в своем уме. Но Хрущев был умен и наверняка видел свою слабость, даже если и самому себе не хотел в ней признаться, поскольку он очень умно выбрал себе то, что называется имиджем. Он вжился в роль такого простого сельского дядьки, умного, но неискушенного во всяких там городских хитростях, а потому требующего постоянной подсказки более умных товарищей. И этой своей позицией Хрущев переигрывал всех. Во-первых, ему безусловно верили. Если умников подозревали, если о них думали, предал или нет, то о Хрущеве и мыслей таких не возникало – как же он предаст, если он без нас беспомощен? Это же все равно как младенцу предать свою мать. Во-вторых, именно из-за этого Хрущева сделали Первым секретарем ЦК КПСС после смерти Сталина. Такого вождя, как Сталин, в ЦК не было, следовательно, руководить страной и партией надо было коллегиально, но если во главу группы руководителей поставить какого-нибудь умника, то тот начнет плевать на мнение товарищей и гнуть свою линию. А Хрущев казался идеальным – он всех выслушивал, воспринимал советы – он виделся объединяющим звеном в ЦК. То есть трусливая позиция членов Президиума ЦК, боявшихся взять на себя ответственность лидера, но в то же время желающих иметь большую власть и влияние, привели членов ЦК к мысли поставить во главе себя глуповатого парня, который будет их слушаться, и тем самым они будут иметь власть, но не нести за нее ответственность. Однако все ошиблись – и Сталин, безусловно доверявший Хрущеву, и члены послесталинского ЦК, уверенные, что Хрущевым можно будет беспрепятственно управлять. Поскольку ленились задуматься над тем, а нравится ли самому Хрущеву так прекрасно исполняемая им роль глуповатого парня?

Хрущев не был Животным, он был обыватель, которые толпами шли в партию, воодушевленные идеями коммунизма. Но Хрущев был болезненно честолюбив, его угнетал комплекс неполноценности – он хотел доказать всем, кто считал его глупым, что он на самом деле умнее их. А показателем его умности была его карьера, но высшая должность в государстве ему была нужна не для того, чтобы, как Сталин, сделать народ счастливее, а для собственной славы, для ощущения, что он все же умнее всех, для утешения своего честолюбия, своего комплекса неполноценности. Он непомерно награждал себя (его четыре Звезды Героя вызывали смех населения), номенклатура прославляла его в семь раз больше, чем Сталина, но ему хотелось большего – ему хотелось самому себе доказать, что он не глупее Сталина, поэтому период его правления – это период сплошных экономических авантюр, из которых просто выпирает отсутствие у Хрущева фантазии, его неспособность оценить вероятный результат авантюр и непомерное желание достичь результатов очень быстро.

В полном смысле слова Хрущев не был коммунистом, поскольку вряд ли мог себе представить, что это такое. Но он был безусловно преданным членом партии, поскольку только благодаря ей он сделал карьеру. Поэтому политика Сталина по отстранению ВКП(б) от государственной власти, безусловно, могла расцениваться Хрущевым как политика предательства партии, что и толкнуло его в заговор к Кузнецову и Вознесенскому.

Но, полагаю, он ненавидел Сталина по другим причинам, в которых, собственно, сам был и виноват. Он выбрал себе роль глуповатого парня, а эта роль обязательным условием имела подшучивание товарищей. Хрущев смеялся вместе со всеми над своими глупостями, и это поощряло насмешки. Если бы он обиделся, то все бы прекратилось, но Хрущев боялся потерять имидж простака, и ему приходилось терпеть. Подшучивал над ним и Сталин, уверенный в искренности Хрущева. Вот такой пример.

В конце 40-х Хрущеву захотелось показать себя народу как теоретика коммунизма, и кто-то подготовил ему статью для «Правды» о необходимости начать строительство агрогородков. Это, надо сказать, очень старая, еще Марксова, коммунистическая мечта о городе-саде. В принципе она не глупа, но Хрущев выдал ее в совершенно неподходящее время, когда страна напрягала все силы в обеспечении себя необходимым минимумом жизненных условий. Сил для перестройки всей страны не было, и они не виделись и в ближайшем будущем. ЦК тут же дезавуировал статью Хрущева, сообщив в следующем номере «Правды» читателям, что он ее опубликовал не как директиву, а просто в порядке дискуссии. Молотов рассказал писателю Ф. Чуеву продолжение этой истории. На последующем заседании Политбюро зашел разговор об этой статье Хрущева, и Сталин, который, как обычно, прохаживался по комнате, подошел к сидящему Хрущеву, положил ему руку на голову и сказал: «Наш маленький Маркс». Все засмеялись, засмеялся и Хрущев, но кто задумался о том, какие обиды, какая злоба в ответ на этот смех бушевали в душе Хрущева?

Большим счастьем для СССР и коммунизма было бы, если бы Хрущев был Животным, тогда бы он был и труслив как Животное. Но это был обыватель и лично очень храбрый человек.

Храбрость – это способность осмысленно действовать в условиях непосредственной опасности для жизни. Хрущев был настолько храбрым, что не боялся сам искать такие ситуации, иными словами, он не только не боялся боя, но и сам его инициировал, сам атаковал.

Генерал-полковник Петров, дважды Герой Советского Союза, с 1944 года воевавший без обеих рук, незадолго до своей смерти в 2002 г. в целом не очень высоко отзываясь о политработниках, о Хрущеве рассказал корреспонденту следующее:

«А вообще на своем веку я повидал немало храбрых людей. Да и Никита Хрущев, должен я вам сказать, был человеком не робкого десятка. В первый и последний раз я видел Никиту Сергеевича на Курской дуге, в 43-м. Вокруг рвались снаряды, а Хрущев как ни в чем не бывало бравой походкой шагал по передовой. За ним с портфелем в руке тащился его адъютант. Хрущев подходил к бойцу, благодарил за службу и вручал ему орден. Причем, чтобы сделать это, Никита Сергеевич был вынужден нагибаться, поскольку не каждому награждаемому приходило на ум выпрыгнуть из окопа и принять награду как подобает…»²⁹⁷

Генерал-лейтенанту Хрущеву, члену Военного совета фронта, не было никакой необходимости самому идти на передовую, да еще и во время обстрела ее немцами. Мог послать любого полковника или вызвать награждаемых к себе. Но Курская битва была решающей, все зависело от стойкости солдат, и Хрущев счел нужным показать солдатам, что генералы тоже здесь – на передовой, что они не уклоняются от этого смертного боя.

Если отвлечься на театральщину, то можно сказать, что злодей Хрущев убил героя Сталина, но точности ради следует подчеркнуть, что Великого Героя убил все же и Великий Злодей – умный, хитрый и храбрый.

Свидетели

Если о смерти Берии есть хоть какая-то «официальная» версия, от которой можно оттолкнуться, то о смерти Сталина официально известно только то, что он все же умер. С самого начала, с момента объявления его болезни, началась ложь, уже хотя бы в том, что, неизвестно по каким соображениям, было сообщено, что кровоизлияние в мозг у Сталина произошло в Кремле, в его кабинете.

Далее советские официальные лица лгали по обстоятельствам. Когда в 1956 г. потребовалось заплевать Сталина, начав борьбу с «культом личности», сначала И. Эренбург, а затем член президиума ЦК П. Пономаренко распространили за рубежом версию, что инсульт у Сталина случился якобы на заседании Президиума ЦК, где Сталин якобы поставил вопрос о выселении всех евреев СССР в Еврейскую автономную область. Дескать, все члены Президиума стали кричать на Сталина, грозиться сдать партбилеты, и даже Берия переметнулся на сторону защитников бедных евреев, – вот у Сталина и произошел удар²⁹⁸. Причина этой версии тоже понятна – Президиуму ЦК КПСС нужно было привлечь на свою сторону и подключить к разоблачению «культа личности» еврейские СМИ Запада, а это, по сути, все СМИ Запада.

Впоследствии, однако, часть лиц из тех, которые присутствовали при кончине Сталина, оставили воспоминания. Таких свидетелей, по сути, два. Это Хрущев и охрана Сталина. Охрану я свожу в одно лицо, поскольку ее остатки коллективно наговорили первые воспоминания только в 1977 г., а Хрущев умер в 1971-м. Ни он, ни они вранья друг друга не слышали и согласовать его не могли.

То, что все эти свидетели врут, вы увидите ниже, но то, что они врут, это естественно. Все они были умышленными (Хрущев) и неумышленными (охрана) убийцами Сталина, и им есть что скрывать. Но, повторяю, поскольку они не согласовали вранье, то по нему можно догадаться, что именно они хотят скрыть враньем и как происходило дело.

Очная ставка Хрущева с охраной: ужин

Давайте начнем с Хрущева. Он о ночи с 28 февраля (суббота) на 1 марта (воскресенье) 1953 г. вспоминает так:

«И вот как-то в субботу от него позвонили, чтобы мы пришли в Кремль. Он пригласил туда персонально меня, Маленкова, Берию и Булганина. Приехали. Он говорит: «Давайте посмотрим кино». Посмотрели. Потом говорит снова: «Поедемте, покушаем на Ближней даче».

…Поехали, поужинали. Ужин затянулся. Сталин называл такой вечерний, очень поздний ужин обедом. Мы кончили его, наверное, в пять или шесть утра. Обычное время, когда кончались его «обеды». Сталин был навеселе, в очень хорошем расположении духа. Ничто не свидетельствовало, что может случиться какая-то неожиданность. Распрощались мы и разъехались.

Когда выходили в вестибюль, Сталин, как обычно, пошел проводить нас. Он много шутил, замахнулся вроде бы пальцем и ткнул меня в живот, назвав Микитой. Когда он бывал в хорошем расположении духа, то всегда называл меня по-украински Микитой. Мы тоже уехали в хорошем настроении, потому что ничего плохого за обедом не случилось, а не всегда обеды кончались в таком добром тоне. Разъехались по домам»²⁹⁹.

А историки выяснили, что с 17 февраля Сталин не был в Кремле и работал без выездов на Ближней даче³⁰⁰. Это подтверждает журнал регистрации посетителей его кабинета в Кремле: с 17 февраля он чист. Так что Сталин не вызывал эту компанию к себе в Кремль и не смотрел с ними в Кремле кино. Хрущев врет. Зачем?

Далее. Сталин, конечно, мог, если это требовалось, работать до утра, но обычно он ложился в 3—4 часа ночи и вставал в 10—11 часов утра. С какой радости он вдруг нарушил свой режим? Чтобы увидеть пьяные рожи тех, кого он ежедневно видит уже 25 лет подряд? Но это же был не Ельцин.

Охрана Сталина тоже врет, но все же не так нагло. Она сообщает, что ужин закончился в 4 утра. И охрана, как и Хрущев, стараются уверить, что ужин проходил чуть ли не весело и никаких тяжелых разговоров на нем не было. Развлекались тем, что пили, пили, пили. И от этого веселились.

Между тем в те годы график работы органов власти был своеобразен. Рабочий день начинался в 9.30, а заканчивался для рядовых сотрудников в 20.00, а для министров и выше – в 24.00. (Но у последних был обеденный перерыв с 17.30 до 20.30.) В субботу рабочий день был коротким и заканчивался в 17.00. В принципе, Хрущев, Маленков, Берия и Булганин могли разъехаться субботним вечером куда угодно. Даже если у Сталина была просто пьянка, то разрыв между концом рабочего дня и ее началом получается очень большим. Раз уж Сталину так хотелось 6 часов подряд просто так смотреть на своих собутыльников, то чего он с этим тянул с 17.00 до 24.00?

Один из охранников дачи П. Лозгачев об этой ночи вспоминает так:

«В ночь на первое марта я был на даче – дежурил… Орлов, комендант дачи, только что пришел из отпуска и был выходной. При Сталине дежурили старший прикрепленный Старостин, его помощник Туков, я и Матрена Бутусова. В ту ночь на объекте должны были быть гости – так Хозяин называл членов Политбюро, которые к нему приезжали. Как обычно, когда гости к Хозяину приезжали, мы вырабатывали с ним меню. В ночь с 28 февраля на первое марта у нас было меню: виноградный сок «Маджари»… Это молодое виноградное вино, но Хозяин его соком называл за малую крепость. И вот в эту ночь Хозяин вызвал меня и говорит: «Дай нам сока бутылки по две…»³⁰¹

Итак, приезд гостей не был спонтанным – Сталин специально готовился к их приему, а не кричал, снимая шинель: «Давайте нам то, что там осталось на кухне!» И спиртное из меню он практически убрал. Следовательно, это была не пьянка на сон грядущий, а приготовление к серьезному разговору, при котором Сталину не требовалась пьяная болтовня. Тогда в связи с чем он откладывал этот разговор на глубокую ночь? Ведь соратники его в 17.00 закончили рабочий день и были свободны.

Вывод: и Хрущеву, и охране почему-то очень нужно, чтобы в ночь на 1 марта Сталин был живым, здоровым и веселым чуть ли не до рассвета. Для того чтобы отодвинуть время ужина на 1 марта, Хрущев и выдумывает вызов к Сталину в Кремль, совместный просмотр фильма – заполняет время с 17.00 до полуночи. И охрана Сталина, совершенно независимо от Хрущева, ему в этом поддакивает – значит, и охране нужно, чтобы все думали, что в ночь на 1 марта со Сталиным не могло ничего случиться.

Для этого охрана выдает просто шедевр брехни. Тот же П. Лозгачев продолжает:

«А когда Хозяин гостей провожал, то прикрепленный тоже провожал – двери закрывал за ними. И прикрепленный Хрусталев Иван Васильевич закрывал двери и видел Хозяина, а тот сказал ему: «Ложитесь-ка вы спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь». И Хрусталев пришел и радостно говорит: «Ну, ребята, никогда такого распоряжения не было…» И передал нам слова Хозяина… – Здесь Лозгачев прибавил: «И правда, за все время, что я работал, это был единственный раз, когда Хозяин сказал: «Ложитесь спать…» Обычно спросит: «Спать хочешь ?» – и просверлит тебя глазами с ног до головы. Ну, какой тут сон!.. Мы были, конечно, очень довольны, получив такое указание, и смело легли спать»³⁰² .

К этому даже не знаешь как отнестись. Сталин действительно очень хорошо относился и к охране, и к обслуживающему персоналу. Довольно часто приглашал их к столу, а увидев однажды, что часовой на посту мокнет под дождем, распорядился немедленно построить на этом посту грибок³⁰³. Но это не имело ни малейшего отношения к их службе. Здесь Сталин никаких послаблений не терпел. Власик рассказывает, что однажды на Кавказе, из-за малочисленности там охраны Сталина (9 человек), один часовой заснул на посту. Сталин распорядился увеличить охрану, чтобы дать возможность ей нормально отдохнуть³⁰⁴. Но сон на посту – это воинское преступление. Разрешить спать на посту – это разрешить совершать преступления. Такую команду Сталин дать не мог!

Его охрана врет!

Еще. Обратите внимание, что Сталина внутри дома и сам дом охраняли всего трое охранников (был еще пост у ворот дачи, но он к охране дома не имел отношения). Два прикрепленных телохранителя и комендант, охранявший собственно территорию дома. Дать им команду спать – это вообще оставить дом без охраны, но тогда на кой хрен она нужна?

И еще. Когда в 1952 г. был снят с должности многолетний начальник охраны Сталина и затем начальник охраны правительства генерал-лейтенант Н.С. Власик, то были заменены и другие должностные лица. На пост коменданта Кремля Сталин назначил одного из своих телохранителей, которому, видимо, особенно доверял, – генерал-майора Косынкина. Так вот, молодой мужчина генерал-майор Косынкин «безвременно умер» как раз 17 февраля³⁰⁵, если вы помните, то именно с этого дня Сталин больше не выезжал в Кремль и оставался на даче. (На которой принял даже посла Индии и имел с ним длительную беседу.)³⁰⁶ И при такой неясной ситуации Сталин вдруг распорядился всей охране спать?!

Но даже не это главное. Есть такая пошлая английская шутка: «Джентльмен не тот, кто, внезапно возвратившись домой, застает в спальне жену с любовником и говорит им: «Извините за беспокойство, продолжайте, пожалуйста!» – а тот, кто после этого сможет продолжить».

Так вот, охрана ни в коем случае не могла выполнить такой приказ. Ведь их трое. Да плюс кухарка. Сболтни она, не подумавши, что охрана Сталина спала, и их, охранников, как минимум выкинули бы со службы. И Сталин бы не помог, разве что спас бы от трибунала. Охрана лжет – она не спала!

(Кстати, телохранитель Сталина Хрусталев, которому Сталин якобы дал команду «спать», вскоре после смерти Сталина также «безвременно скончался», избавив историков (или следователей?) от ненужных расспросов³⁰⁷.)

Итак, охрана сознается в должностном преступлении, оговаривая себя сама? Зачем? Ведь охранники могли просто сказать, что они всю ночь, как всегда, бодрствовали, но они почему-то предпочли говорить, что «смело легли спать». Почему?

Ответ один. В эту ночь что-то произошло. Но врать охрану заставили (о чем ниже) еще 2 марта 1953 г. А в это время Сталин был еще жив, следовательно, оставался риск, что он выживет. А выжив, он мог бы вспомнить сам, что произошло, и задать вопросы. Это, наверное, были очень тяжелые вопросы. И охрана (и те, кто составили ей легенду происходящего), сказав, что она спала, имела свободу в ответах: если Сталин умирал, то она бы утверждала (как это и случилось), что в ночь на 1 марта ничего не случилось, но если бы Сталин выжил, то она бы утверждала, что спала и не знает, случилось ли что-либо со Сталиным или нет, приезжал кто-либо к нему ночью или нет.

Кроме того, охранники в доме были не единственными свидетелями. Была бодрствующая охрана поселка, которая пропускала машины, была охрана у ворот дачи, могли быть, в конце концов, случайные свидетели приезда машин на дачу Сталина. Надо было позаботиться о том, чтобы в случае необходимости пояснить, почему другие видели машины, въезжающие на территорию дачи, а охрана дачи никого не видела. Спали, понимаешь ли.

Вывод: телохранителей Сталина сразу же заставили так соврать, и они так продолжали врать и через 25 лет.