Текст книги "Ютланд и Мелизенда"

Глава 3

Заснуть, как советовал Корвинус, не удалось, сердце колотится часто, все тело горит от прилива горячей крови. Когда с высокой башни донесся густой медный звон от удара в гонг, что значило полночь, она уже стояла у двери своих роскошных комнат.

В коридоре к ее облегчению стражи нет, а когда тихонько пробежала до ведущей вниз лестницы, из темной ниши выдвинулся человек, весь закутанный в черное, не видно даже лица.

Она замерла в страхе, двор полон страшных слухов насчет убийц, что проходят даже сквозь стены, но этот человек шепнул тихо:

– За мной, ваше высочество.

– Не отстану, – пообещала она трусливо тем же шепотом.

Они пробирались вдоль стен, затаиваясь в тени, ее проводник выжидал, когда дворцовая стража пройдет мимо, затем быстро-быстро пробегали освещенное пространство и снова прятались в тени.

Так выбрались из главного здания дворца, дальше еще проще, а у самого дальнего домика из темноты вышел человек в длинном плаще, приподнял капюшон.

Мелизенда с облегчением узнала Корвинуса.

– Хорошо, – сказал он одобряюще, – бегство из спальни, как вижу, прошло благополучно.

Она шепнула:

– Но вы же убрали стражей из коридора, признайтесь!

– Заметили? – сказал он с одобрением. – Да, пришлось поднапрячься, это же не мои полномочия.

В темноте послышалось конское фырканье. Тот же человек, что выводил ее из дворца, вышел из-за построек, держа под уздцы лошадь, довольно невзрачную и худую.

Мелизенда посмотрела на нее с разочарованием.

– Шутите?

Корвинус поинтересовался:

– Хотите выехать на белоснежном коне, укрытом дорогой попоной с самоцветами?.. У вас все отнимут сразу за воротами города. Ну, пусть не сразу, стольный град достаточно благополучен, но за его пределами…

Она прервала:

– Простите, сглупила. Вы правы.

Он сказал тихо:

– Ваше высочество, это хороший конь. У них, как и у людей, не всегда рост и внешность говорит о уме или силе. Эта лошадка невзрачная, однако достаточно выносливая и быстрая. Для вас это важнее, чем то, насколько тяжелую телегу протащит через болото.

Он умолк, она сказала с подозрением:

– За городскими воротами уже опасно?

– Не очень, – ответил он, – все-таки охранные отряды вашего батюшки находят и уничтожают большие шайки разбойников везде и всюду по всему Вантиту. Но мелкие уцелевают, а от посланных и за ними прячутся в лесах.

– Хорошо, – прервала она, – это хорошая лошадка, я вам верю.

– Она быстрая, – заверил он. – Ускользнете легко, если не станете подпускать разбойников слишком близко. Вам же не для схваток? А так она зайца обгонит… И вообще, ваше высочество, вы меняетесь. Кто вас так быстро научил смирять гнев свой?.. Неужели принц Ютланд, которого надеетесь отыскать?

– Посмотрите, правильно ли я оделась? – спросила она, не отвечая на прямой вопрос.

Он наклонил голову.

– Да, вы выглядите достаточно простолюдинно. Принцессы не зря отправляются в поездки в сопровождении охраны.

– Едет не принцесса, – прервала она, – а простая девушка. На простой лошадке, на которую никто не позарится.

– На лошадку не позарятся, – согласился он, – а вот молодую девушку могут… обидеть, скажем помягче. Потому даже девушку лучше сменить на мальчишку. Волосы придется обрезать, у вас слишком пышные и прекрасные. Даже я смотрю всегда с удовольствием. Как пышный огненный цветок!

Она ахнула.

– Ни за что! Я сумею спрятать под шапочкой. Мне только достигнуть Ютланда, а дальше я под его защитой!

Он проговорил с сомнением:

– Требований к вам, ваше высочество, многовато, сами видите. Уже, как вижу, заколебались. Возможно, стоит отказаться? Затея вообще-то безумная. Вы не похожи на свою рослую и могучую прабабушку, что могла в одиночку проехать страну из конца в конец. Она двуручным мечом владела лучше многих опытных воинов.

– Я не рослая, – сказала она, – зато быстрая и хитрая. Я справлюсь. Должна.

Он смотрел все еще с сомнением.

– Должен предупредить, ваш восторг перед Ютландом может быстро испариться. Он жесткий… и у него свои правила.

Она ответила с жаром:

– Знаю!

– И как? – спросил он.

Она ответила с чувством:

– Я почти готова их принять!.. В его горячих ладонях я согласна стать мягким воском!

Он хмыкнул.

– Ну-ну. Посмотрим, что скажете, когда встретитесь.

Человек в черном плаще молча снял с коня мешок, Корвинус подождал, пока развяжет, вытащил шапочку, оглядел ее с сомнением в глазах.

– Шапка хорошо, – сказал он задумчиво, – но могут сорвать… или сбить. Сразу станет ясно, что вы не мальчишка.

– Все-таки хотите обрезать?

Он вздохнул.

– У вас очень красивые волосы, ваше высочество. У меня рука не поднимется. Надо бы, но не смогу… Давайте посмотрим, что у нас тут есть еще… Ах да, вот это вполне… К счастью, мужчины из горных районов тоже носят платки! Это и практично, и никто не сорвет, если концы завязать по-мужски. Вот платок, ваше высочество… Да, я все приготовил. Позвольте, сам повяжу. Я умею.

Она покорно дала укрыть и повязать себе плотно голову, пощупала узел.

– Вот так и ехать?

Он сказал с грустной улыбкой:

– Зеркала здесь нет, но, уверяю вас, ваше высочество, я вижу хорошенького мальчонку, худого и достаточно невзрачного… Нет-нет, обижаться не стоит! Невзрачного по мужским меркам. Мальчики должны быть в плечах пошире, руки потолще… Если девочка будет выглядеть как мальчишка, то какая она девочка?.. В добрый путь, ваше высочество. Как только выберетесь за ворота, сразу же смотрите, в какую сторону светит камешек в перстеньке.

Она пробормотала заклятие Бальдера, присмотрелась к медленно разгорающемуся камешку, повернулась в одну сторону, потом в другую.

– Ой, в самом деле!.. Но вроде бы в ту сторону свет сильнее?

– Да, ваше высочество.

– Тогда лучше через западные ворота?

Он вздохнул.

– Увы, не всегда прямые пути ведут к цели быстрее. А вот на восточных мой человек…

– Поняла, – ответила она. – Я готова.

По взмаху его руки из тени выехал на крупном коне человек в таком же темном плаще, как и первый, но с откинутым за спину капюшоном.

– Проводит до ворот, – сказал Корвинус. – И проследит, чтобы вас выпустили. А дальше, ваше высочество… постарайтесь как можно скорее отыскать принца.

– Отыщу, – заверила она.

– И как можно скорее, – повторил он с нажимом.

– Да поняла…

– Это не только для вас, – сказал он настойчиво. – Вы должны вернуться как можно быстрее!.. С принцем. Ваше высочество, в Вантите скоро наступят трудные времена. Вы должны успеть.

Она позволила ему помочь ей подняться в седло, хотя и сама уже вскакивает достаточно легко, едва-едва касаясь стремени, но сейчас это жест доверия и близости, разобрала повод, а Корвинус тут же перестал удерживать лошадку под уздцы.

Всадник кивком велел ей следовать за ним, пустил коня неспешным шагом, не стоит без необходимости настораживать городскую стражу.

Так проехали через ночной город до городских врат, всадник жестом остановил Мелизенду, выехал вперед и некоторое время переговаривался со стражами.

Мелизенда наблюдала внимательно, но не заметила, чтобы передавал им что-то, явно здесь не подкуп, а приказ кого-то очень влиятельного. Может быть, вовсе не Корвинуса, тцарские советники не обладают властью вообще, а городской стражей командуют только военачальники.

Дождавшись взмаха руки, она пустила коня мелкой рысью, капюшон надвинула поглубже и пригнулась, скрывая широким плащом не только лицо, но и фигуру.

Стражи, как ей показалось, отвернулись, чтобы не увидела их лиц, а когда проехала под массивной аркой ворот, погнала вскачь, все еще опасаясь, что вдруг да остановят.

Еще как только выехала, пробормотала как можно отчетливее сложное заклятие Бальдера. Камешек в перстеньке оставался темным, но покрутила кистью руки в разные стороны, и чуточку засветился, указывая дорогу обратно в город.

Вздохнув, она обогнула стольный град под защитой высокой крепостной стены, а дальше пришлось мчаться по ночной дороге, что хоть и страшновато, но пока терпимо: дорога широкая, на перекрестках частенько дежурит конная охрана торговых путей тцарства.

Правда, их тоже нужно избегать, потому хоть и трусила, но съезжала в сторону, а там немного погодя снова выбиралась на широкий тракт, по которому упорно продолжала выдерживать направление на запад.

Рассвет наступил очень не скоро, успела натрястись от страха. Ютланд в прошлый раз вез на своем коне, держа в объятиях, это было так сладко, тепло и уютно, словно птенчику в гнездышке, а сейчас скакать на лошади с костлявой спиной одно мучение, несмотря на удобное седло.

За спиной небо сперва посветлело, стало розовым, но она не оглядывалась, наконец дорога впереди озарилась оранжевым огнем, а впереди помчалась огромная длинная тень, таинственная и призрачная.

К тому времени, когда Мелизенда измучилась и восхотела есть, тень укоротилась и спряталась под брюхом неутомимо скачущей лошади, а когда далеко впереди слева у самой дороги начало вырастать двухэтажное здание из бревен, Мелизенда с облегчением перевела дыхание.

Лошадка тоже ощутила, что впереди отдых, ясли с сеном, чистая вода из колодезя, копытца застучали по сухой, выжженной солнцем земле чаще и даже веселее.

Мелизенда старалась не показывать, что постоялый двор видит впервые, въехала в распахнутые ворота с самым уверенным видом, в одной руке повод, другую красиво уперла в бок.

Во дворе колодец и длинное корыто, выдолбленное из половинки толстого дерева, двое лошадей у коновязи, а на широком крыльце разместился на ступеньке лохматый мужик.

На коленях нечто непонятное, он с трудом прокалывает толстую кожу длинной массивной иглой с очень толстой нитью и с усилием плотно стягивает края.

Судя по тому, что она раньше видела в конюшнях отца, мужик ремонтирует протершийся хомут.

Мелизенда сказала весело:

– День добрый!.. Комнаты для ночлега есть?

Мужик окинул ее внимательным взглядом.

– Все есть, мальчик. А тебя что, одного отпускают так надолго?

– Нет, – ответила Мелизенда, – это я так, просто интересуюсь. Я мимо и дальше. Только дорогу уточнить и коня напоить.

Мужик сказал с интересом:

– А самому слезть, размять ноги, напиться?

– Сперва коня, – ответила она грубым мужественным голосом, как ей казалось, что грубым и мужественным. – Мужчины должны быть выносливее.

Она соскочила на землю, ноги в самом деле как ватные, если бы не держалась за луку седла, могла бы и свалиться, с усилием разогнула спину, где в пояснице как будто все онемело.

Мужик ухмыльнулся, все мальчишки стараются выглядеть старше своего возраста, потому копируют взрослых в разговоре и даже жестах.

– Воды в дорогу?

– Наполню флягу, – ответила Мелизенда. – Этого хватит.

– А вина?

Она сделала небрежный жест.

– Со вчерашнего не пью. Только когда выполню, тогда…

– А что тебе задано?

Она ответила тем же небрежным и грубоватым голосом:

– Меня послали найти всадника по имени Ютланд. Он на большом черном коне, а еще с ними всегда большой черный хорт с красными глазами.

Мужик покачал головой.

– Звучит страшновато.

– Это не мое дело, – ответила Мелизенда. – Мне велено передать, что его ждут в Вантите. Только и всего. Скажу и пойду пьянствовать, ха-ха!

Мужик посмотрел с прищуром.

– Вообще-то такой проезжал здесь. Недавно…

– Ого, – сказала Мелизенда, сердце ее учащенно забилось. – Когда? В какую сторону поехал?

Мужик повернулся, показал на запад:

– В ту сторону. Неделю тому.

Сердце Мелизенды тут же похолодело.

– Неделю?

– Ну да, – ответил мужик. – Всего-то… Догонишь быстро.

– Ну да, – пробормотала Мелизенда. – Он же не скачет все время? Где-то спит пьяный… Может быть, уже вон в том селе, что по ту сторону речки?

– Может, – ответил мужик безмятежно. – Мост ниже по течению. Не дальше двух верст. На такой кляче суток за трое доберешься.

– Да хоть и за неделю, – ответила Мелизенда лихо. – Я не спешу.

Глава 4

Выехав за околицу, в самом деле не погнала коня в галоп, пусть думают, что не торопится, в мире ничего срочного, не стоит народ пугать спешкой.

Но как только выступ леса закрыл за спиной село, тронула повод, а конь, словно понимая ее нетерпение, тут же пошел частыми ускоряющимися скачками.

Две версты тянулись что-то слишком, Мелизенда начала тревожиться, мир страшноват, впервые вот так без свиты, без готовых услужить придворных. В прошлый раз было сказочно уютно потому, что Ютланд принял ее прямо из рук умирающего начальника охраны и перепуганной няньки, и хотя она грызла его и придиралась всю дорогу, но только уже дома поняла, что никогда не чувствовала себя такой защищенной и счастливой.

Она с облегчением вздохнула, рассмотрев далеко впереди переброшенный через реку мост, широкий, каменный, построенный точно в те времена, когда власть была крепка и правители не тревожились за безопасность своих границ, строили дороги, мосты и торговые пути.

Слева от моста в небольшой низине успела рассмотреть довольно большую хижину, сверху доверху то ли утыканную зелеными ветвями, то ли стены и крыша целиком из этих плотно переплетенных ветвей.

В другой раз проехала бы мимо, но заинтересовало, что от дороги к хижине протянулась странно протоптанная тропа, словно по ней ежедневно ходят сотни мужчин в тяжелых сапогах, настолько уплотняя землю, что стала крепче камня, и там ничто не растет даже после дождей.

После минутного раздумья повернула конячку мордой в ту сторону. Это Ютланд проехал бы мимо, но она, если хочет быть ему другом и помощником, должна знать больше…

Земля под копытцами простучала сухо и звонко, в самом деле гранит, хотя вокруг достаточно рыхлая и влажная, сказывается близость реки, странная избушка приблизилась, стены в самом деле из живых ветвей, на многих цветы, источающие странные, но приятные ароматы, на трети уже коробочки плодов…

Мелизенда соскользнула по конскому брюху на землю. Под ногами влажно хрустнул мясистый стебель, выползший прямо к порогу, остальные два поспешно втянулись обратно под защиту колючих кустов.

Дверь отворилась без скрипа, Мелизенда опасливо заглянула, быстро осматриваясь, хижина показалась внутри просторнее, чем смотрится снаружи.

Три широких стола от края до края плотно заставлены глиняными и чугунными мисками, ступками с травами, корешками, различным зерном и мелкими комочками чего-то, напоминающего истолченные в зернистый песок камешки. На деревянных и чугунных досках разложены для сушки порезанные травы, растолченные зерна, орехи.

Очень старая женщина, согнутая возрастом и с ужасно морщинистыми руками, не обращая внимания на застывшую на пороге Мелизенду, продолжала заливать в одни ступки молоко, в другие сок растений, толкла там, перемешивала, бормотала под нос некие заклятия.

С потолка от стены и до стены тесно свешиваются пучки трав, корешков, содранной коры, сушеных ягод, запах в хижине сильный, пряный, богатый оттенками.

Мелизенда соступила с порога на пол, почему-то каменный, словно в глубокой пещере, старуха все так же не обращает внимания.

Вдоль всех стен широкие полки с горшками, мисками, ступками, там же горками сложены пестики разного размера. В правом углу над большим котлом плотными клубами поднимается густой пар, хотя никакой жаровни под ним Мелизенда не увидела, как ни таращила глаза.

Старуха наконец изволила заметить трепещущую Мелизенду, толочь в ступке травы не прекратила, но взглянула на гостью не по-старчески острыми глазами.

Мелизенда поежилась, старуха словно прожгла взглядом ее насквозь, от такой никакая одежда не защита, сказала робким голоском:

– Здравствуйте… Вы так далеко от села, вам не опасно одной?

– Зато близко к дороге, – прервала старуха. – Что тебе нужно, девочка?

Мелизенда пробормотала:

– Разве я не… мальчик?

Старуха поморщилась.

– Других обманывай. Не только я вижу девчонку знатного роду.

– Что-о?

Старуха сказала равнодушно:

– Не волнуйся, мне все равно, кто ты и куда едешь. Своих дел хватает. И тоже важных.

Мелизенда проговорила опасливо:

– А кто еще видит во мне… не то, что видно всем?

– Не знаю, – ответила старуха. – Успокойся, таких немного. В нашем городе только я, но, вообще-то, есть на свете и другие, что видят еще издали… Что на самом деле заставило тебя выпорхнуть из дома, где ты каталась, как сыр в масле?

Мелизенда вздохнула и ответила храбрым голосом:

– Я ищу всадника на огромном черном коне… а с ними еще и большой черный хорт с красными глазами!

Старуха замерла на мгновение, Мелизенде почудилось, что чем-то сильно испугана, наконец разогнулась, ответила хриплым голосом:

– Какого из них?

Мелизенда пугливо сглотнула, сердце начинает колотиться чаще и суматошнее.

– А что… их двое?

Старуха ответила медленно:

– Однажды проезжал в наших краях мальчишка на черном худом коне, а с ними был худой заморенный хорт с багровыми глазами… Мальчишка спрашивал насчет всадника на огромном черном коне, у которого возле стремени бежит хорт.

Мелизенда зябко повела плечами.

– Я… не знала…

– Тебе нужен тот всадник, – спросила старуха враждебно, – или мальчишка?

– Конечно, мальчишка, – вскрикнула Мелизенда. – Зачем мне тот всадник?

Старуха продолжала сверлить ее неприязненным взглядом.

– Думаю, в самом деле мальчишку… потому что тот всадник, похоже, сама смерть…

– Нет-нет, – заметила Мелизенда в страхе, – мне тот всадник не нужен! А что насчет мальчишки?

– Я его не видела, – буркнула старуха, – но о нем говорили много. Теперь уже не мальчишка, а еще у него, говорят, такой же огромный черный конь, а хорт вырос и стал страшным зверем.

– Совсем не страшным, – возразила Мелизенда. – Где он сейчас?

Старуха покачала головой, не сводя с нее все еще враждебного взгляда.

– Кто знает пути мужчин?..

– Женщины должны знать, – ответила Мелизенда с трусливой твердостью. – Иначе мужчины такого натворят!

Старуха покачала головой.

– Ишь, умница. Ты нашего племени… Ладно, мальчишка тоже проезжал недавно здесь снова. Только он, похоже, не человек. Человек не может из мальчишки так быстро превратиться в молодого мужчину с могучими мышцами… В общем, его видели в селе вон за тем лесом.

Мелизенда благодарно пискнула:

– Спасибо! Большое спасибо.

Старуха прекратила толочь и, отложив пестик, начала выливать из ступки странно красную массу, от которой даже на Мелизенду пахнуло сильнейшим жаром.

– Не за что, – буркнула старуха. – Да еще большое…

Мелизенда, спасаясь от сильнейшего жара, на который хозяйка совершенно не обращает внимания, отступила на порог, взялась за ручку двери.

– Вы мне сильно помогли, – храбро сказала она. – Я очень благодарна! Можно, я вам оставлю золотую монетку?

Старуха покосилась на нее в изумлении, вздохнула. Мелизенда впервые увидела, как на ее застывшем морщинистом лице появилось какое-то выражение.

– Знала бы, за что благодаришь… Ты вся светлая, как ясное утро, а он черный, как грозовая ночь…

Мелизенда в испуге выскользнула за дверь, а потом, уже переезжая мост, старалась вспомнить, оставила на столе золотую монетку или в страхе обо всем забыла.

Лошадка, которой такие страхи неведомы, бодро перенесла на тот берег, дорога дальше хорошая, ровная.

Мелизенда еще раз проверила светящийся камешек в перстне, заклятие Бальдера пробуждает кристалл в перстне ненадолго, надо успеть определить верное направление, но уже наловчилась, а конь под нею все еще мчится без признаков усталости, уже появилась надежда, что вот-вот увидит его еще издали, домчится и с радостным визгом бросится на шею.

Он ни за что не оттолкнет, хотя, возможно, сделает неприступный вид, мужчины почему-то боятся выказывать свои чувства, но она предельно четко запомнила тот момент, когда он доставил ее прямо к порогу дворца, и много раз возрождала этот момент в памяти и все еще делает это снова и снова.

Мог бы сразу повернуться и умчаться, как и обещал, но он медлил, отвечал на глупые вопросы, а она, дура набитая, тоже хлопала ушами, слишком растерянная, а он ждал напрасно, наконец повернул коня и умчался.

– Дура, – сказала она с сердцем. – Почему не бросилась ему на шею тогда?.. Почему не удержала? Постеснялась при посторонних?

Конячка на скаку чуть повернула голову и покосилась на нее в удивлении, что-то всадница начинает говорить сама с собой, а потом еще начнет и несуществующих чертей хватать за хвосты на стенах.

Мелизенда сказала сердито:

– Но-но, это я строю счастливое будущее для всего Вантита!.. Лошадям и мужчинам не понять величие моих планов!

Лошадка пристыженно ускорила бег, а Мелизенда на ходу сверилась с огоньком в перстне. Ютланд, если верить заклятию Бальдера, двигается в так называемые Новые Земли. Там в последние годы властвовала сильнейшая засуха, что очень плохо, но зато пересохли топи, полностью испарились многочисленные болота.

Самые неспокойные люди, что обязательно лезут во все щели, обнаружили за исчезнувшими болотами плодороднейшие земли, никем не заселенные, богатые лесной и степной дичью, птицей, рыбой в озерах и реках, а также плодородными землями.

Пока беднота раздумывала насчет того, чтобы попробовать перебраться туда, где никакой власти и никаких налогов, в те места отправились искатели приключений, герои и любители легкой наживы.

Вряд ли Ютланд отправился искать приключения, да и легкая нажива не заинтересует того, кто равнодушен к своему титулу принца Артании, но тогда… что его туда понесло?

К счастью, вроде бы отправился хоть и в Новые Земли, однако путь его идет через Серые Плеши и Темнолесье, там пустующие земли уже освоены и заселены, диких зверей и чудовищ частично истребили, частью оттеснили в дремучие леса и непроходимые чащи, а города ощетинились сторожевыми вышками, так что даже по ночам стаи волков получают такой отпор, что их набеги прекратились.

Небо впереди из голубого превратилось в синее, потемнело, затем низкие облака окрасились в багровый цвет, а весь небосклон начало заливать оранжевым огнем закатного солнца.

Мелизенда поглядывала по сторонам с тревогой, но вскоре из-за леса поднялись высокие каменные башни, а когда деревья ушли в сторону, дорога помчалась к городской стене, пусть и деревянной, но все же защищающей горожан от набегов лесных зверей.

Город небольшой, на въездных воротах на Мелизенду не обратили внимания, как и на въезжающие с сельскими товарами подводы, она собиралась ехать в центр, но тут же увидела здание гостиницы с заметными вывесками, где жареный гусь расположился на широком блюде.

Расчетливый хозяин гостиницы расположил ее вблизи, чтобы приезжающих перехватывать сразу, очень удобно, мелькнуло у Мелизенды, ей же только переночевать, город не интересует…

Трепеща от страха, что сделает что-то не так, медленно въехала во двор, присматриваясь и прислушиваясь ко всем. Корвинус часто говорил, что если не знаешь, как вести себя в новом месте, просто копируй других, и никто не обратит на тебя внимания.

Комнату для ночлега удалось снять легко, не сезон, половина помещений пустует, только плату подозрительный хозяин взял вперед. Ужинать внизу в общем зале харчевни Мелизенда не решилась, поела из запасов, которыми снабдил Корвинус, робко вышла во двор.

На нее не обращали внимания, подросток есть подросток, невзрачный и нелюдимый, а она жадно прислушивалась, о чем говорят слуги и прибывающие гости.

Кроме жарких споров насчет будут ли введены налоги в их вольном городе, иногда проскакивало что-то о драконе, которого завалил недавно некий герой.

Мелизенда вслушивалась жадно, один из рассказывающих заметил, ухмыльнулся.

– Что, мальчик, и ты мечтаешь убить дракона?

Мелизенда робко кивнула, не решаясь подать голос, а то вдруг не сумеет сделать его по-мужски грубым.

– Тогда ты опоздал, – сказал мужчина. – Здесь дракон убит, а в других местах кто знает, вдруг там и нет?

Двое его друзей захохотали, один сказал с сожалением:

– Только девку оставил… что за герой? Спас – должен жениться!

– Молодой ищщо, – сказал другой. – Пусть жирку нагуляет…

Они захохотали и пошли в харчевню, Мелизенда осталась в сторонке, стараясь не привлекать внимания, наконец присмотрела одну молодую служанку с милым и добрым лицом, дернула ее за рукав.

– Скажите… это же неправда, что герой спас женщину? Я слышал, герои в пещерах драконов ищут только сокровища!

Девушка улыбнулась.

– Мальчик, ты еще не понимаешь, женщина может стоить дороже всех сокровищ… Все было так, как говорят. Он спас Клоторинду, она вон там работает в лавке…

– Спасибо, – сказала Мелизенда.

Лавку ввиду наступления ночи уже закрыли, торговец как раз навешивал на толстые ставни замки, ему помогала молодая женщина, Мелизенда ревниво отметила ее нежные белые руки и румяные щечки, а грудь выпячивается из низкого выреза платья сочная и зовущая жадные мужские лапы…

Когда купец небрежным взмахом отпустил ее и сказал строго, чтобы утром не опаздывала, Мелизенда некоторое время кралась сзади, а когда увидела, что девушка подошла к калитке какого-то домика, догнала поспешно.

– Ой, погодите! Это вас зовут Клоториндой? Правда, что именно вас неведомый герой спас от дракона?

Девушка обернулась, глаза заблестели счастьем, так показалась Мелизенде еще лакомее, насколько понимает примитивные мужские вкусы.

– Да, – ответила она ликующе, – это была я! Меня он спас и вынес из пещеры на руках!.. Такой сильный, у него такие горячие руки…

– Он был с топором? – спросила Мелизенда. – Высокий такой, волосы черные, как смоль, а с ним такие же черные конь и хорт?

– Да, – ответила Клотаринда, глаза ее лучились счастьем, – вы его знаете?

– Это один из моей родни, – ответила Мелизенда холодно и с надлежащей надменностью. – Многочисленной родни! Достойный, но, увы, своенравный воин. Его отправляли с важным заданием, потому его не очень хотелось бы потерять как семье, так и племени. Меня послали за ним, велев узнать, почему задержался, он давно должен был вернуться. Чем здесь занимался?

Клотаринда сказала с восторгом:

– Говорят, он совершал и другие подвиги! Я не знаю, но у него такой вид, что он создан для подвигов…

– Что, – спросила Мелизенда с неудовольствием, – в самом деле?

– Да, – воскликнула Клотаринда. – Как он красиво и отважно убил дракона!.. Меня принесли в жертву, так как сочли самой вкусной для этого жуткого чудовища, а моей родне выплатили большую сумму золотом… Не знаете, потребуют деньги обратно или нет?

– Не знаю, – оборвала Мелизенда. – Как он его убил?

– Топором, – сообщила Клотаринда счастливым голосом. – Топором, хотя у него за плечами настоящий меч!.. Дракон еще не начал меня есть, хотя уже собирался. Мне было так страшно, так страшно, хотя моей семье и заплатили столько, что год смогут жить безбедно… А он ворвался, красивый и прекрасный. Топор в его руках заблестел, как молния!.. Он рубил и рубил… молча рубил! Хотя герои всегда что-то кричат, даже выкрикивают… а он последним ударом рассек дракону весь череп до самой шеи, кто бы мог подумать, что такое возможно?

Мелизенда спросила торопливо:

– И что было дальше?

– Он вынес меня из пещеры на руках! – сказала Клотаринда ликующим голосом. – А руки у него такие сильные, горячие, крепкие!.. Я чувствовала себя так же счастливо, как в детстве, когда залезала на могучий дуб перед домом. Он вынес меня из холодной темной пещеры в жаркий солнечный день…

Мелизенда уточнила враждебно:

– Дуб вынес?

– Нет, – воскликнула Клотаринда тем же глупо радостным голосом, – тот великий герой меня вынес!.. Хотя его руки так же крепки, как толстые ветви дуба, на которых так любила сидеть, прижавшись к стволу! Он вынес, нежно опустил на землю…

Мелизенда сказала злобно:

– Ах, еще и нежно?..

Клотаринда сказала плачущим голосом:

– Не ругайте его, что чуточку задержался, выполняя поручение вашего племени! Да, чуточку… Как только вынес меня, сразу сказал, что свободна, могу идти куда захочу. А мне так хотелось, чтобы моя деревня отодвинулась за тридевять земель и чтобы отнес туда, это заняло бы столько дней и, надеюсь, ночей, в которые я постаралась бы сделать для него все, что пожелает…

Мелизенда процедила сквозь стиснутые зубы:

– Еще бы. А что он?

Клотаринда тяжело вздохнула, лицо ее омрачилось.

– Моя деревня рядом… Я подумала, что он это знает, потому просто поблагодарила, поцеловав его в щеку. Я надеялась, что он…

– А он что?

Она сказала упавшим голосом:

– Он почему-то не стал останавливать, когда я медленно повернулась и пошла… Наверное, нужно было продолжать целовать, пока не ощутил бы желание взять меня, как женщину, по-мужски крепко и грубо, насладиться мною, как ему угодно…

– Не такой уж он и дуб, – проговорила Мелизенда, чувствуя, как злость вытесняется радостью. – А он что?..

– Вскочил на своего страшного коня, у которого глаза как угли из костра, свистнул хорту, и все трое умчались, как могучий черный ураган, что мог бы подхватить меня и унести…

Она тяжело вздохнула, руки бессильно опустились вдоль тела, а пышная грудь колыхнулась и застыла.

Мелизенда сказала с лицемерным сочувствием, с трудом сдерживая злую радость:

– Ничего, другой унесет. Вон ты какая лакомая!

– Других таких нет, – ответила девушка печально.