Текст книги "Ютланд и Мелизенда"

Глава 7

Городок по дороге показался похожим на все остальные, пусть даже у тех стены деревянные, а некоторые вообще частокол, а здесь из настоящего камня, хоть и невысокая, только как защита от скота и лесных зверей ночью, человеку же перебраться ничего не стоит.

Он въехал в распахнутые ворота постоялого двора, устроил коня и велел хорту за ним присматривать, а сам медленно переступил порог харчевного зала.

Народ не столько харчуется, как пьет, Ютланд никак не мог понять этой странной забавы, когда и без того слабый мозг стараются одурманить еще больше, но в мире много такого, что пока не понимает, все придет, как обещали взрослые, все когда-то поймет, причем поймет с легкостью, не напрягаясь, понимание придет само, как обещал дядя Рокош…

Он шел по залу, выбирая свободное место почище, от одного стола крупный мужик помахал рукой.

– Артанин?.. Иди садись.

Ютланд опустился на другую сторону стола, мужик окинул его гордую стать внимательным взглядом.

– Да, настоящий артанин… Ищешь подвиги?

– Можно сказать и так, – ответил Ютланд.

Мужик сделал слуге знак приблизиться, а Ютланду сказал с неодобрением:

– Артане, куявы, славы, вантийцы… Какие же все зачем-то разные!.. Хотя на самом деле один народ.

– Один? – переспросил Ютланд. – Мы разные!

– Один, – заверил мужик. – Меня зовут Герт. Я, как и ты, бродяга. Только ты бродишь первый год, а то и месяц, а я третий десяток лет, ха-ха!.. Но все еще интересно, сколько нового, необычного… Для дальних народов вы все, артане, куявы и прочие – один народ, что постоянно дерется друг с другом. И все потому, что вас слишком много. Было бы мало, держались бы друг за друга.

Слуга остановился перед их столом и ждал с самым равнодушным видом. В харчевном зале гости о чем только не говорят, голова лопнет, если слушать всех жрущих и пьющих придурков.

Герт продиктовал насчет еды на двоих, Ютланд подивился, насколько тот точно угадал его вкусы, хотя вообще-то ему годится все, а себе Герд заказал кувшин вина и две чаши.

– Мы разные, – возразил Ютланд. – Мы не можем держаться друг за друга. Например, артане нападают только спереди и никогда не бьют в спину.

Он сказал с той простотой, что исключает иное толкование, но Герт посмотрел на него смеющимися прищуренными глазами и тут же возразил:

– А вантийцы откуда удобнее и когда удобнее. Потому Вантит всегда побеждает!

Он вытащил из-за пояса нож, а пока разделывал мясо, Ютланд проговорил с неудовольствием:

– Вантит труслив и войны избегает. Он не готов на жертвы, на сражения, на героизм мужчин и терпение женщин. А когда подступают чужие войска, трусливо откупается золотом.

Некоторое время ел молча, наконец Герт сдвинул плечами и проговорил с набитым ртом:

– Но Вантит стоит и цветет, а Куявия и Артания, насколько я понял, в руинах.

– Артания и Куявия, – ответил Ютланд сердито, – через несколько лет отстроят города еще краше, дворцы еще величественнее! А вантийцы будут жить в том, что построили далекие предки. Жизнь требует обновления!

– Обновляться можно, – заметил Герт, – не сжигая все сделанное ранее дотла.

– Правда? – спросил Ютланд. – Как? Сжигая самим?.. Войны между своими?

Он чувствовал, что сердце начинает стучать чаще, а сам он злится без всякого повода, ощутил это и Герт, сказал примирительно:

– Общего рецепта нет… Ищут. Ты вот тоже в поиске, парень, я же вижу. Хотя межклановые войны тебя не волнуют. Тем более между странами.

– В поиске? – переспросил Ютланд. – Каком поиске?

Герт прожевал, вздохнул.

– Не знаю. Но все люди в поиске. Молодые особенно. Одни ищут женщин, другие славы, третьи подвигов… Что ищешь ты?

– Себя, – ответил Ютланд.

Герт покачал головой, продолжая рассматривать его с еще большим интересом.

– Такое бывает редко. И как получается?

Ютланд сдвинул плечами.

– Пока не очень. Себя найти труднее.

– Это верно, – согласился Герт. Он налил в обе чаши вина, жестом пригласил Ютланда отведать. – Проще найти других. Тех находить проще, верно?

– Смотря кого, – ответил Ютланд. Он отпил из чаши, вино слабое, сладковатое, виноградный сок еще не весь превратился в кисловатое пойло.

– А кого ты искал, но не нашел?

Ютланд покосился на него с неудовольствием, мелькнула мысль взять за шею и ударить лбом в столешницу, толстая дубовая доска выдержит, а дураку будет наука, но тут же мелькнула мысль, что так придется перебить всех людей на свете, они все любопытные и назойливые, а если такие все, то это не они ему не подходят, а он им.

– Родителей, – ответил он замедленно. – Думаю, я не один такой.

– Не один, – согласился Герт. – Кто-то теряется в войнах, кто-то от болезней, кто-то не возвращается из странствий, кто-то вовсе уходит из семьи… У тебя какой вариант?

Он осушил чашу до дна и тут же налил снова, Ютланд сделал пару глотков из своей, сдвинул плечами.

– Думаю, отец мой жив. Но где он, не знаю.

– А он о тебе знает?.. А то, бывает, где-то в странствиях, а жена рожает одного за другим.

– Знает, – сообщил Ютланд. – Но не объявляется.

– Ты его чем-то обидел? – спросил Герт. – Для тебя это в диковинку, но родители тоже обижаются на детей, хотя тем кажется, что родители все должны терпеть и все прощать. Бывает, не прощают.

Ютланд подумал, вино чуточку туманит мозг, ответил со вздохом:

– Думаю, не тот случай.

– А какой?

– Не знаю. Какая-то тайна… Но чтобы разгадать, нужно за что-то ухватиться. Хоть за ниточку. Но ее нет.

– Есть, – заверил Герт. – Просто ты ее не видишь. Подумай, поройся в себе.

– Я хочу узнать о всаднике на черном коне, – сказал Ютланд, – что скачет по ночам на огромном черном коне в сопровождении хорта с багровыми глазами! Ты что-то можешь сказать о нем, многостранствующий?

Герт покачал головой.

– Слышал, но мало. А сказать тебе может разве что Моргун, он живет не так уж далеко отсюда, но вон там в горах, и добраться до него непросто. Люди ему за сотни лет жизни надоели, понимаешь ли…

Ютланд буркнул:

– Понимаю. Я их вижу всего восемнадцать лет, но уже надоели.

Алаца и хорта пришлось оставить у подножья горы, слишком крутые стены, острые камни и мелкие выступы, за которые едва удается уцепиться.

Правда, когда перебрался на ту сторону гребня, увидел среди высоких остроконечных скал немало деревьев с пышно раскинутыми кронами, а когда спустился, некоторое время шел через заросли зеленых кустарников, некоторые еще в цвету, мельтешат цветными крылышками мотыльки, жужжат пчелы, но дальше снова стены неопрятных древних гор, все растрескались и зияют глубокими щелями.

Он уловил из одной неприятный запах, остановился, осматриваясь и вслушиваясь, но везде тихо, вошел в темный проход медленными осторожными шагами.

Гора внутри изъедена, как дупло старого дерева, глубокими кавернами, что переходят одна в другую, со свода смотрят каменные сосульки, а с пола навстречу вздымаются такие же, и все это настолько похоже на пасть с оскаленными зубами, что только зябко повел плечами и крепче сжал древко топора.

Издали донесся тяжелый надсадный скрип, словно по каменному полу кто-то сдвинул валун размером со скалу. Выждав с минуту, он начал продвигаться дальше, но скрип повторился, на этот раз уже ближе и громче.

Он остановился, чуть пригнувшись и готовый к бою. Снова ничего, только в тишине стало как-то не по себе, потому начал медленно продвигаться вперед, и сразу запах давно немытого тела стал отчетливее, еще отчетливее…

– Эй, – сказал он громко, – ты стоишь за вот тем выступом, это далеко, но вонь от твоей шкуры отравила даже траву вокруг горы. Выходи!

Не дождавшись ответа, он поднял увесистый камень размером с голову быка, примерился, метнул выше и чуть левее. Валун ударился в стену, отскочил, исчез за выступом скалы, а оттуда донесся болезненный стон.

Через мгновение из-за скалы вышел див выше Ютланда вдвое и втрое толще, весь в шкурах убитых зверей, голова как пивной котел артан, а в обеих лапах по исполинской каменной дубине.

– Мальчишка, – проревел он с изумлением, – ты метко бросаешь камни!.. Сумел бы поднять камень втрое больше, мог бы разбить мне голову… А так я тебе ее разобью… а потом съем.

– Голову?

– Всего, – прорычал див, – хотя ты маловат и тощий какой-то…

– Другие были толще?

Див прогрохотал довольно:

– Заметил?.. Да, те черепа остались от тех героев, что заходили до тебя…

– Моего черепа здесь не будет, – проговорил Ютланд холодно. – А твой мне как-то без надобности.

– Ты не похож на героя, – рыкнул див.

– Это хорошо, – ответил Ютланд. – Пусть тебя убьет не герой.

Див подошел ближе, взмахнул обеими дубинами. Двигался он достаточно быстро и ловко, но размеры все равно размеры, сила за счет ловкости, Ютланд легко ушел от удара, забежал за спину и с силой рубанул дива топором по ноге под коленом.

Над головой прогремел дикий рев, полный недоумения и боли. Див развернулся и с силой обрушил удар дубины на то место, откуда быстро отскочил Ютланд.

Брызнули осколки раздробленного в щебень камня, див рыкнул:

– Теперь я тебя разорву…

– Ну-ну, – ответил Ютланд недобро, – расскажи как…

Див с ревом бил дубинами, Ютланд едва успевал увертываться. Див хромает, но кровоточащая рана всего лишь рана, если Ютланд надеялся отрубить ему ногу, то див был уверен, что его толстая кожа выстоит перед любым лезвием.

Отпрыгивая и отскакивая, Ютланд выбрал момент, в кувырке приблизился почти вплотную, вскочил и с силой рубанул дива снова по той же ноге, почти попав острым лезвием в ту же кровоточащую щель под коленом.

Див страшно взревел, пошатнулся и, не удержавшись на ногах, тяжело рухнул на раненое колено.

Ютланд отпрыгнул, сказал зло:

– Ну что, толстолобый?.. Не по зубам?

– Я тебя, – прорычал див, – все равно… разорву…

– Дурак, – сказал Ютланд с отвращением. – Я оставлю тебя в покое, если скажешь насчет черного всадника на черном коне, что скачет по ночам в сопровождении черного хорта с красными глазами. Если ты жил долго, должен хоть раз о нем услышать…

– Разорву и сожру, – прохрипел див. Он с трудом поднялся, держась одной рукой за стену, другой крепче сжал дубину. – Мелкая тварь…

– Говори, – предложил Ютланд. – А лапа заживет. На тебе же, как на собаке, да?

– Разорву… на части…

– Слышал, – сказал Ютланд, – или не слышал?

– И… сожру…

Он замахнулся дубиной, Ютланд наблюдал за его рукой, отпрыгнул. Дубина с треском сшибла верхушку скалы, разбрызгав камешки, словно капли воды с высокой волны.

– Дурак, – сказал Ютланд уже со злостью, – тебя же вежливо спрашивают!

Див молча замахнулся и ударил снова. Ютланд отскочил, на миг укрылся за стеной из камня.

– Не зря вас, дураков, истребляют!

Див взревел и начал методично наносить удар за ударом по скале. Она пошла трещинами. Начала рассыпаться, но Ютланд успел выскочить раньше и, забежав за спину дива, с силой рубанул топором по здоровой ноге.

– Получи!

Див с диким ревом, полным страха и боли, завалился на спину. Земля вздрогнула, а Ютланд с усилием поднял с земли обеими руками огромный валун размером с быка.

– Этот больше, чем втрое?

Див не успел ответить, только начал поднимать лапу, пытаясь закрыться, как Ютланд с силой обрушил камень вниз.

Рука треснула, как сухая ветка дерева, а череп разломился и просел под тяжестью огромного валуна.

Во все стороны брызнула густая липкая кровь.

– А твой череп мне как-то без надобности, – повторил Ютланд.

Дыхание все еще рвется из груди с надсадными хрипами, в глазах кровавая пелена, но ощутил ликование, удержался, не впал в то сладостное безумие, когда ничего не помнит, а потом в недоумении смотрит по сторонам, видя вокруг трупы в лужах крови и чудовищные руины.

Глава 8

Он уже повернулся идти обратно, на душе паскудно, поиски всадника на черном коне не просто затормозились, все на том же месте, и даже непонятно, где искать следы…

За спиной далеко-далеко раздался слабый крик, вроде бы женский. Он остановился, прислушиваясь, крик повторился.

Еще не желая вмешиваться и вообще что-то делать, он развернулся и побежал в ту сторону, лишь через минуту сообразив, что это в нем заговорила человеческая черта бросаться на помощь другому человеку, тем люди и сильны, как говорил дядя Рокош…

Он перепрыгнул загораживающий дорогу каменный гребень, из зарослей в сотне шагов впереди выскочила женщина с обезумевшим от ужаса лицом. За ней, тяжело топая толстыми широкими ступнями, гонится огромный див в два человеческих роста и вдесятеро тяжелее.

Ютланд крикнул:

– Давай сюда!.. Побыстрее!.. Здесь щели…

Женщина неслась к нему с такой скоростью, что расстояние между нею и дивом начало увеличиваться, однако на полдороге к Ютланду вдруг вскрикнула, стала короче, ноги до колен оказались в песке, тут же осела в нем до пояса.

Зыбучий песок, подумал Ютланд. Эта дура, если живет где-то вблизи, должна бы знать, но страх даже людей лишает рассудка, не только женщин.

– Раскинь руки, – крикнул Ютланд, – и не дергайся!

Он побежал навстречу, а див первым добежал до места с зыбучим песком, остановился, даже не пробуя в него войти, только ноздри широкого приплюснутого носа мощно раздуваются и схлопываются, будто по запаху определяет размер участка с предательским песком и его глубину.

– Стой, – прокричал ему Ютланд, – это человек из моей стаи!.. Отступись.

Див взглянул на него из-под нависающих скальных выступов над глазами, в узких щелях глаза налились темной кровью.

– Хорошо, – проревел он.

– Тогда уходи, – велел Ютланд.

Он быстро сломил большую ветку с ближайшего дерева и швырнул женщине.

– Лови!

Див повторил:

– Хорошо… На обед будут двое…

– На мне зубы обломаешь, – ответил Ютланд. – Если я их сам тебе не выбью раньше.

Ветка накрыла женщину с головой, дура завизжала в ужасе, но как-то сумела ухватиться, обрывая листья, а Ютланд повернулся к диву, тот осторожно начал обходить яму, приближаясь к дерзкому человечику.

– Брось, – сказал Ютланд. – Поищи добычу в другом месте.

– Это… моя… добыча…

– Надо было раньше, – отрезал Ютланд. – Я бы слова не сказал! Но если увидел и успел, то обязан защищать, хотя мне это и не очень хочется.

– Тогда беги, – прорычал див, – букашечка…

– Сам беги, – ответил Ютланд, – хотя можешь отступить, не теряя достоинства. Я сделаю вид, что не заметил.

Сказал и ощутил, что брякнул глупость, откуда у дивов достоинство, в большинстве это грубые животные, не все даже говорить умеют, а этот именно из таких, полузверь-получеловек, а при таких огромных размерах и чудовищной силе зачем мозги.

Женщина начала выползать по ветке с таким трудом, словно из ямы с липкой глиной, уже показались плечи, а затем и выдвинулась грудь, легла поверх песка, широкая, как две тарелки, див на ходу пинком сбросил толстый край ветки в яму, женщина закричала в ужасе и отчаянии.

– Дурак, – сказал Ютланд, – ты же так лишаешь себя обеда!

Див посмотрел на него озадаченно, оглянулся на женщину. Ютланд поискал взглядом под ногами что-нибудь тяжелое, топором рисковать не стал, подобрал камень размером с голову младенца.

Женщина с диким визгом продолжает цепляться за ветку, а та медленно уходит в зыбучий песок, исчезает, а эта дура, барахтаясь бесцельно и стараясь выскочить, будто умеет летать, сама же погружает себя в яму.

Камень из руки Ютланда вылетел, шурша в воздухе, как воробей крыльями. Див дернулся, получив удар в лоб, взревел от боли и обиды, пошел на Ютланда, набычившись и держа его взглядом.

Ютланд отбежал на другую сторону ямы, подпрыгнул и с хрустом отломил ветку побольше. За спиной грозный топот приближающегося дива, пришлось ветку поспешно швырнуть издали, снова она накрыла женщину с головой, а Ютланд, увернувшись от длинных лап дива, забежал со спины и, выхватив топор, закричал:

– Уходи!.. Иначе убью!

Див бросился с ужасающим ревом. Ютланд отступил, быстро ударил топором. Див успел отдернуть лапу, но острый кончик лезвия все же достал, див взревел в ужасе и непонимании, а на землю упал кончик пальца, толщиной с древко топора.

– Уходи, – повторил Ютланд. – Я сам не понимаю, почему такой добрый… потому уходи быстрее!

За спиной то нарастает, то чуть спадает непрерывный отвратительный и режущий слух женский визг. Див в раздражении оглянулся в ту сторону, Ютланду показалось, что по широкой морде пробежала гримаса отвращения.

– Бегал бы быстрее, – сказал Ютланд с укором, – уже жрал бы давно! И никто бы тебе не мешал!

– Я и тебя, – прорычал див люто, – и тебя…

Женщина с великим трудом продолжает вытягивать себя по ветке, див оглянулся на нее и даже сделал шаг в ту сторону, Ютланд сказал предостерегающе:

– Но-но!.. Даже не думай.

Див тяжелыми шагами пошел на него, вперив злой взгляд в наглого человечка. Ютланд покрепче сжал рукоять топора, вздохнул пару раз. Диву оставалось два шага, когда Ютланд метнулся навстречу, подпрыгнул.

Лезвие топора блеснуло холодно и страшно. Див только успел отдернуть голову, однако острый металл с силой врубился в толстую кость возле уха.

Могучая лапа успела зацепить Ютланда, он упал, оставив топор торчать в голове дива, перекатился через голову и поспешно вскочил, тут же со стороны женщины раздался пронзительный вопль:

– А-а-а!.. Она меня съест!..

Он отпрыгнул, не успел увидеть чем пахнуло сзади, а на то место, где мгновение тому стоял, обрушилось нечто тяжелое. Земля вздрогнула под ударом массивного тела, а он перекатился через голову и вскочил, растопырив руки и готовый к схватке.

Див медленно опускается на подгибающихся ногах, лапы бессильно царапают по стальному лезвию, наполовину погрузившемуся в череп, а рядом с ним прижался к земле, готовясь к новому прыжку, огромный зверь, похожий на исполинскую ящерицу, только крупнее самого рослого из людей и весом не меньше, чем у дикого быка.

Он не сводил взгляда с Ютланда, глаза сощурились. Ютланд поймал момент, когда он прыгнет, торопливо отшатнулся, чудовище пролетело мимо, обдав его запахом болота.

Он успел ухватить за кончик хвоста, тонкий и усаженный шипами, дернул на себя и, уклоняясь от распахнутых челюстей с острыми зубами, откинулся всем корпусом назад, тут же с силой раскрутил зверя вокруг себя, как толстую длинную жердь.

Мелькнула мысль зашвырнуть как можно дальше, но взгляд поймал скалу шагах в десяти, с трудом приблизился, продолжая вращать вокруг себя разъяренную тяжелую рептилию. Еще шаг, и со всего размаху шарахнул ее головой о каменный край.

Раздался треск, не поверил глазам, камень разлетелся на мелкие кусочки, но и голова рептилии окрасилась кровью, струйки брызнули даже из широких ноздрей.

Он выпустил хвост из рук, рептилия рухнула на каменную землю, забилась в конвульсиях там же у подножья. На всякий случай прыгнул сверху, ухватил за голову, ощущение такое, что держит камень, напрягся, чувствуя холодную ярость.

Под ним послышался хруст шейных позвонков, и чудовищная голова повисла в его руках.

Тяжело дыша, он поднялся, отряхнул ладони. Рептилия еще скребет лапами, но голову от земли уже не поднимает, а немигающие глаза за прозрачной пленкой медленно тускнеют.

– Ну, – сказал он, все еще тяжело дыша, – тебя о всаднике на черном коне спрашивать бесполезно, да?

Ящерица ничего не сказала даже в смертный час, лапы дернулись и вытянулись, царапая камень острыми когтями.

Он оглянулся, вдруг да женщина сможет ответить, но ее и след простыл, пусть мужчины дерутся без зрителей.

– Вот такие они все, – выдохнул он с горечью, – за них дерешься, а они…

Но тут же придержал себя, дядя Рокош предостерегал против обобщений, дескать, из-за них молодые воины чаще всего делают ошибки.

С другой стороны, все как нельзя лучше, что убежала, а то бы пришлось заботиться, пока не доставил бы до людей ее племени. Всех женщин мира нужно оберегать, это обязанность каждого мужчины, так говорят все, хотя пока еще непонятно зачем.

Он отряхнул ладони, с усилием выдернул застрявшее в черепе дива стальное лезвие топора, тщательно вытер и направился в сторону, противоположную той, где за грядой скал оставил Алаца и хорта.

В какой-то момент ощутил, как из горла начинает тихонько протискиваться глухое рычание, а кожа пошла мелкими пупырышками. С запозданием почувствовал, что за ним кто-то наблюдает очень внимательно. И хотя особой вражды не ощутил, но все равно покрепче сжал рукоять топора и бросил по сторонам осторожный взгляд, готовый к новой схватке.

Когда проходил мимо толстого дерева с раскидистой кроной, оттуда почти с самой верхушки донесся негромкий голос:

– Ютланд… я не враг, не спеши хвататься за топор. Позволь мне спуститься?

Ютланд сказал с настороженностью:

– Ты кто?

– Не враг, – ответил голос. – Я спускаюсь?

– Позволяю, – буркнул Ютланд.

На всякий случай отступил на пару шагов, если кто и соскочит, то не на голову. Слышно было, как некто перепрыгивает с ветки на ветку, нарочито раскачивая ее и заставляя скрипеть, чтобы Ютланд не чувствовал особой угрозы нападения, наконец на нижней ветке, толстой, как бедро взрослого мужчины, появилась фигурка подростка.

Он легко соскочил на землю, но теперь выглядит не подростком, а скорее стариком в теле подростка. Ютланду показалось нечто настораживающее в движениях и даже в проницательном взгляде, подростки так не смотрят.

Он наблюдал за незнакомцем исподлобья, перебрасывая топор из руки в руку, хватка цепкая, каждое движение говорит, что пользоваться умеет и колебаться не станет.

– Я не враг, – повторил соскочивший с дерева, – даже хотел бы стать другом, но как им стать для бури или грозы?.. В общем, Ютланд, ты можешь оказать своему миру услугу.

Ютланд буркнул:

– Зачем это мне?

Незнакомец усмехнулся.

– Хороший вопрос. Но кажется, это может оказаться важным… или хотя бы нужным и тебе.

– Не говори загадками, – сказал Ютланд резко. – Что случилось?

– Из подземного мира сумел сбежать Автардал, – ответил незнакомец и прямо посмотрел Ютланду в глаза. – Он близко, отправился в Велесоград, это совсем рядом. О, вижу, ты не дрогнул… То, что я и ожидал. Или потому, что не знаешь, кто таков Автардал?

Ютланд ответил хмуро:

– А должен знать?

– Он натворит здесь много бед, – сказал незнакомец, игнорируя прямой вопрос. – Искусный интриган, умелый полководец, а за годы пребывания в подземном мире научился колдовству и злой магии. Здесь такое начнется…

Ютланд сдвинул плечами.

– А мне что?.. Пусть начинается.

Незнакомец продолжал смотреть ему в глаза неотрывно, словно старался передать что-то еще взглядом, наконец проговорил:

– Если дела людей тебя не слишком волнуют, то подумай о том, как к побегу отнеслись в подземном мире… и как отнесутся к тому человеку, кто вернет беглеца обратно.

Ютланд скривился.

– Кому-то надо, чтобы я тащил его в подземное царство?

– Это не обязательно, – ответил незнакомец. – Достаточно вытащить из дворца и города, чтобы никто не увидел, как… он исчезнет из этого мира. Никто не должен такое видеть.

Ютланд нахмурился и хотел было отказаться еще резче, но незнакомец, словно читая его мысли, покачал головой, дескать, подумай, парень. Ты уже не мальчишка, теперь обязан еще и думать сам.

– Все-таки неясно, – сказал Ютланд. – А почему это должно быть выгодно мне?

Незнакомец зачем-то отступил на два шага, выпрямился и вскинул руки над головой.

– Подумай, – ответил он. – Поймешь.

Руки расширились, превращаясь в черные, зловещего вида крылья. Он повернул их и резко опустил, с силой ударив по воздуху. Его подбросило, он, быстро превращаясь в огромного черного ворона и часто взмахивая крыльями, ушел в синеву неба со скоростью стрелы, выпущенной из мощного лука, а там растворился в нещадном солнечном блеске.

Ютланд некоторое время неотрывно смотрел в ту сторону, стараясь удержать мелькнувшую мысль. Возможно, не зря перебирался через скалы в поисках Моргуна.

Кто бы ни был этот незнакомец, он, похоже, как-то связан с подземным миром. А то и сам оттуда. Либо же просто держит с ним связь, хотя поговаривают, что все вороны могут посещать мир мертвых, когда пожелают.

На какое-то время сумел выбросить мысль об этом беглеце из подземного мира, потом подумал и повернул идею тем боком, что если отыщет и вернет обратно, Темный Бог, властелин подземного мира, заинтересуется тем, кто сумел отыскать и вернуть, что ли…

– А почему нет? – пробормотал он. – Алац!.. Хорт!.. Вы уже там отдохнули, две морды, сейчас я вас заставлю прогуляться до Велесограда…