Текст книги "Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 2. Отмеченный небом"

Дорога в Рай

Васнецов В. М., «С квартиры на квартиру», 1876 г.

 
Павел, брат Царя-Ивана,
Сам теперь Всея Русси,
Прозябал с пустым карманом —
Хоть на паперти проси.
 
 
Рядом Ванька ахал-охал,
Говорил, что год назад
На Русси жилось неплохо
И что сам он был пузат:
 
 
«Я дружился с целым миром.
Веришь, каждому был мил.
Знался даже и с Эмиром.
Всяк сосед меня кормил.
 
 
И пломбир кусал зубами,
И зефиру, и банан.
Только с Принцем Барабамы
В отношениях изъян.
 
 
Года три назад, братишка,
Заключил с ним договор.
Обещал он золотишко —
Не видать до сель в упор.
 
 
Как не быть меж нас изъяну?
Я ж ему моркови воз,
Ну, а Принц тот, обезьяна,
Лишь банан мне и привёз.
 
 
А ещё посмел однажды
Притащить свою семью.
За столом, как помню, каждый
Трескал репу как свою.
 
 
Должен он два пуда злата,
Но, наверное, забыл.
Ох, пойдёт без этой платы
Экономика в распыл».
 
 
«Нет, Иван! Ошибся тут ты, —
Начал Павел размышлять. —
Все, что есть, свои продукты
Должен он предоставлять.
 
 
Всё понятно изначально.
Что нам ждать небесных манн?
Как всё это ни печально,
Поставляет пусть банан.
 
 
Нам сейчас бы инвестиций
В уголок пропащий наш.
Надо к этому стремиться.
Ты пример здесь всем подашь.
 
 
Налегай на дело срочно.
Проверяй, кто что несёт.
Никогда ж не скажешь точно,
Дали нам там всё, не всё.
 
 
Расслабляться нам, Вань, рано.
В зиму лапу б не сосать.
Ну, нельзя же их бананы
Нам на улице бросать.
 
 
Мы ж с тобой не малы дети,
Фрукт-то вроде неплохой,
Будем есть бананы эти,
Ваня, прямо с шелухой.
 
 
Тот вопрос решить бы в осень,
Их полно в подобный род,
Если слёзно нас попросят,
Отдадим вершки в народ.
 
 
Только сытым быть откуда?
Вкус народ-то не просёк.
Держат, держат полсекунды,
А потом швырнут и всё».
 
 
Ванька тоже двинул мыслью:
«Озабочусь с нонча дня,
Где, естественно, зависит
Это как-то от меня.
 
 
Только в том, что для народа
Ты сейчас, Паш, намечал,
Сократил бы я расходы
Хоть на кроху для начал.
 
 
Ты пойди, раздай по хатам
От банана кожуру.
Пролежит та кожура-то,
Будет гнить у всех к утру.
 
 
Ну, а кто захочет скушать
То, чего и я не ем,
Это будет самым худшим
Для него развитием».
 
 
Павел снова: «Быть эксцессам,
Сам себе не стану лгать.
Будем этому процессу
Мы всемерно помогать.
 
 
Пусть суют вершки в пробирку,
Им покажем сделать как —
Трут сначала сквозь протирку,
Намотавши на кулак.
 
 
Нам пока не удаётся,
Но совет дадим мы всем,
Впредь водою из колодца
Пусть разбавят этот джем.
 
 
Неплохой получат студень
Из вершков бананов тьмы,
Но навязывать не будем
Этот способ людям мы.
 
 
Если это не полезет,
Что хотим народу дать,
Будет очень им полезно
Хоть чуток поголодать.
 
 
Наберутся пусть терпений.
Скажем, свыше так дано,
Что над поиском решений
Царь работает давно,
 
 
Что в работе напряжённой,
Где любой потуг непрост,
Ищет Царь добавки оной
Небольшой, но всё же рост.
 
 
Но работа та местами
Утомительно сложна.
Не увенчана цветами,
К сожалению, она.
 
 
Доставать Царя не будем.
Не бывает быстрым вжик.
Мы ответственные люди,
Он ответственный мужик.
 
 
Отдохнуть он не приляжет,
Мыслит так, что пот ручьём.
В чём-то нет, а в чём-то даже
Царь бывает на ручном.
 
 
Ты гляди, Вань, позитивно.
Я на троне год сижу,
А уклон консервативный,
Хоть прагматик, но держу.
 
 
Ты дворец со мною топчешь,
Одного со мной корня,
Но успех Россеи общий
Всё ж зависит от меня.
 
 
Неужели непонятно,
Средь иных заморских стран
Нет того, что б быть приятней
Для Россеи, чем банан.
 
 
Ведь банан почти как слива,
Пусть идёт казне в доход.
Абсолютно справедливым,
Будет честным тот подход.
 
 
Эх, банан бы! Хоть на пробу.
Сколь угодно б дал монет.
В тех местах побыть денёк бы.
Жаль, меня сейчас там нет.
 
 
Мы с тобой башками русы,
Голубая в жилах кровь.
Минус есть. Чтоб были плюсы,
В Барабаму шли морковь.
 
 
Ох! Я в мыслях о банане
Не учёл в сием одно —
Коренные россеяне
Не жуют морковь давно.
 
 
Как теперь по Принца спросу
Мы морковь пошлём ему?
Есть тому законный способ.
Надо делать по уму.
 
 
Нет совсем моркови – ладно.
То ж проблема, не изъян.
Здесь не всё пока, Вань, складно.
Только выручим банан.
 
 
Раз моркови нет в излишке,
Но возможно вот что тут —
В рыжий цвет покрасим шишки,
За морковь они сойдут.
 
 
На контроль я встану лично.
Чтобы выполнить заказ,
Нужно очень всем ритмично
Поработать в этот раз.
 
 
Хоть с сием полно мороки,
Да и с краскою беда,
Мы не сможем сдвинуть сроки,
К сожаленью, никуда.
 
 
Не послал бы Принц нас к лешим.
За такими глаз да глаз.
Мож, у них бананов меньше,
Чем моркови есть у нас?
 
 
Ну, как кинет он, скотина?
Буду полный идиот.
И вот эта вот картина
Мне проблему создаёт.
 
 
Если вдруг убыток трону
Принесёт бананов нал?
Пальцем я б его не тронул,
Будь он гомосексуал.
 
 
Я ж давно ведь этот самый,
Только знаю наперёд,
Принц из этой Барабамы
Только с женщиной живёт.
 
 
Раз подобное возможно
Поведение его,
Надо очень осторожно
Разойтись, случай чего.
 
 
Хоть банан поесть не чаю,
Но страшна войны стезя.
Ни в коем тогда случае
Отправлять туфту нельзя.
 
 
Всё родней, что ближе к телу.
Надо сей закон блюсти.
Мне ведь просто так хотелось
Здесь проект свой донести.
 
 
Точку зрения свою я
Про бананы излагал.
Не хотел бы жить, воюя,
И чтоб враг меня пугал.
 
 
Как бы ни было с морковкой
Тяжело Россее всей,
Но решать в обман неловко
Как-то мне вопрос-то сей.
 
 
Не получится так, знаю,
Не получится так, нет.
Тут стезя нужна иная,
Но не знаю, где ответ.
 
 
Будем есть, что есть в посуде,
Что земля смогла родить.
Вот из этого и будем
Мы сегодня исходить.
 
 
На морковь наляжем дружно
И начнём её жевать.
Это значит, что всем нужно
Без бананов почивать.
 
 
Как своей страной ни рулишь,
Но экзотик нет в упор.
От банана кожуру лишь,
Всё, что видел до сих пор.
 
 
Не хочу в плену обмана
Ждать чего-нибудь извне.
Значит, нужно без бананов
Посидеть пока и мне.
 
 
Нет особой катастрофы,
Что вопрос не охватить.
Чтоб какой найти картофель,
Надо время посвятить.
 
 
Ну, а если заведётся
Вдруг угроза закромам,
В чём-то, может быть, придётся
Сократиться скоро нам.
 
 
Много разных бед страшенных.
Впору вылезть и пищать.
Мы другие совершенно
Будем вещи защищать.
 
 
Как бы ни был год от году
С нами этот голод лют,
Ценность есть – вода и воздух.
Их поставим в абсолют».
 
 
Ванька тут поплыл в улыбке:
«Уж-то воздух и вода?
Ты и впрямь как малый в зыбке,
Всё сучишь туда-сюда.
 
 
Вороти ко мне, братишка,
Неуёмный свой чердак.
Покумекал я умишком
В этом плане, что и как.
 
 
Путь известен к Барабаме
И доплыть туда пустяк.
Одолеем путь тот сами,
Развернув Россейский стяг.
 
 
Наедимся там от пуза,
Раз такой мы сдюжим кросс.
А обратно будут грузом
И бананы, и кокос».
 
 
Павел вновь: «Но Воевода
Доложил прогноза суть,
Скован льдом ведь больше года
От Россеи в море путь.
 
 
Что ж ты, Вань, как пень упрямый?
Чушь молотишь как в бреду.
Не идти же в Барабаму
Непосредственно по льду».
 
 
Ванька Пашке сунул карту:
«Те прогнозы чешуя.
Повезём корабль на нартах
Тем путём, что знаю я.
 
 
Как же, Паш, мозгами сух ты!
Не бывал ты в тех местах.
Полынья от нашей бухты
Ведь всего лишь в трёх верстах.
 
 
Снег и лёд не в поле кочки,
А за ними ветер скор.
В Барабамском бережочке
Проведём переговор.
 
 
Мы не так, мол, в этом кроссе.
Нам бы трюм едой набить.
Ну, и Вас в Россею просим,
Где морковка может быть».
 
 
«Я родился не в капусте, —
Павел голос подал вновь. —
Ну, как он к себе допустит
Лишь, когда узрит морковь,
 
 
Пропадёт его охота
Иль захочет убежать
И совместную работу
Не захочет продолжать?»
 
 
Ванька тут же: «Дела ради,
Не смеши, сейчас заржу,
Мы на первый раз посадим
Принца с нами на баржу.
 
 
Знает пусть, что мы не воры,
Честный бартер наш удел.
Проведём переговоры
Меж других Россейских дел.
 
 
Я об этом нашем плане,
Что про репу, так сужу —
Мы у Принца в Барабаме
Проведём для нас межу.
 
 
А в Россее для порядку
Уделим ему надел,
Чтобы он в свою лишь грядку,
На что вырастет, глядел.
 
 
Я ведь так соображаю —
За один лишь только год
Пять имеет урожаев
Барабамский их народ.
 
 
Ну, а грунт Россейский крепок —
Есть года, как ни крути,
Ни морковки и ни репы
Можно вовсе не найти».
 
 
Павел речь продолжил смело:
«Ну-ка, Ваня, их к хренам!
Ничего здесь не поделать,
Но зато поделать нам.
 
 
Потеряем мы не слишком,
Раскати тот Принц губец.
Ну, ты умница, братишка!
Ну, ты, Ванька, молодец!
 
 
Как придумал всё же ловко —
Прём, что хошь, из-за границ,
А вот в акциях с морковкой
Ограничен будет Принц».
 
 
И теперь в пылу азарта,
Подтянув поближе край,
Пашка сам налёг на карту
Пролагать дорогу в Рай.
 

Из дворца на огонёк

Максимов В. М., «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу» (фрагмент), 1875 г.

 
За окном мороз и вьюга
Не печалят Новый год,
Не снежит давно округа,
А совсем наоборот,
 
 
Лужи скрыться не успели
Подо льдом, черны дома,
С крыши капают капели.
Чёрт те что, а не зима!
 
 
Неприглядная природа
Навалила мыслей ком.
Царь поник: «Ну, и погода!
По колено грязь кругом.
 
 
Не понять – зима ли, лето.
Снег, что выпал, дождь слизал.
За четыре дня об этом
Я уже сто раз сказал.
 
 
Не серьёзная работа
Ждать погоды у окна.
Рот открыл я как ворота,
Но не сжалилась она.
 
 
Снег прошёл куда-то мимо.
Ждёшь его, а он вдруг шасть!
Это всё недопустимо.
Будем как-то всё решать.
 
 
Календарь не открываю,
Не смотрю давно туда.
Знаю я, что там бывают
Цифры разные всегда.
 
 
Загляни, себе же горше —
Календарь сулит беду.
Ведь на самом деле больше
На три с лишним дня в году.
 
 
С ним свои мозги неволишь.
В феврале, прошла молва,
Двадцать восемь дней всего лишь.
А куда же делось два?
 
 
Ну, и что это такое?
Этот самый календарь
Не даёт Царю покоя.
От него тупеет Царь.
 
 
Нам забыть бы эту тему,
Но веков на рубеже
В эту сложную систему
Были встроены уже.
 
 
Ожидания большие
Ждал народ с календаря.
По нему все так и жили,
Власть, естественно, коря.
 
 
А теперь-то что я вижу
С удивленьем на устах?
Снега нет, а только жижа
В некоторых есть местах.
 
 
Как фиксировать сегодня
Сколько дней до рождества?
Скоро ль праздник Новогодний
Угадаю я едва.
 
 
Нет пока к тому талантов,
Чтобы даты узнавать.
Может, разных вариантов
Мне пора насоздавать?
 
 
Нужно так прикинуть даты,
Ошибаться не резон,
Чтобы было всё понятно,
Без каких-то серых зон.
 
 
Если датой ошибёмся
В варианте глупом том,
Мы спокойненько вернёмся
Снова к этому потом.
 
 
Вариантов же немало,
Этот можно и порвать.
Дополнительных каналов
Нам не нужно создавать.
 
 
Проведём сей праздник бурно.
Пусть получит мой народ
Не какой-то там дежурный —
Полноценный Новый год.
 
 
Как споют частушки матом
И набьют жратвою рты,
Разошлись бы все по хатам
Безо всякой суеты.
 
 
Ну, а я совок и веник
Подгоню под их пятак.
Пусть качнут немного денег
Все бездумно просто так.
 
 
А за что все ели, пили
И устраивали вой,
Все б потом поговорили,
Покивали головой.
 
 
Не хочу я в этой сфере
Что угодно наблюдать.
Смысла с пользой в полной мере
Как бы празднику придать.
 
 
Пусть Царю за здраве тосты
Все в сей праздник погалдят.
Только это не так просто
Как смотреть на первый взгляд.
 
 
Будет глаз совсем без искры
У кого, тому беда,
То появятся к тем быстро
И претензии тогда.
 
 
Да, желает многи лета
Мне народ, нуждой гоним,
Только делается это
Абсолютно мало им.
 
 
Хоть народ Царю и служит,
Оголив срамны места,
С головой своей не дружит.
Есть же красная черта.
 
 
Никакой не хватит сметы,
Если тяжесть всю в угли.
Только лёгкие предметы
Не хватало, чтобы жгли.
 
 
Нет, Иван мне скажет, да, ли,
Только нет важней из тем.
Чтоб указы соблюдали,
Проследить пора за тем.
 
 
У Царя одно в указах,
Здесь же всё наоборот.
Может ведь народ два раза
Сдуру встретить Новый год.
 
 
Усмирить смогу едва ли,
Но и пить не дам лишку.
Только б с крыш их не сорвались
Мне сосульки на башку.
 
 
Посмотрю наверх я дважды,
После двери отворю,
Подойду к столу и с каждым
Я столом поговорю».
 
 
От нужды, от горя, что ли,
То ль других не ведал дел,
Павел-Царь по всем застольям
С братом Ванькой прогудел.
 
 
На себе давя мурашки,
Угощали, кто как мог,
Заглянувших Ваньку с Пашкой
Из дворца на огонёк.
 

Царская задумка

Трутовский К. А., «Колядки в Малороссии», 1864 г.

 
Был в отсутствии иного
У Царя один вопрос —
Ну, когда ж в Россее снова
Всё вокруг скуёт мороз?
 
 
Под капелей ранних пенье
Снова сопли из носа.
Но под самое Крещенье
Градус съехал в минуса.
 
 
Двадцать дней страна гудела —
Не один ведь праздник дан.
Были в праздники без дела
Павел-Царь и брат Иван.
 
 
Шевельнулся мозг их или
Жизнь вопрос преподнесла,
Но издать Указ решили
Всё ж двадцатого числа.
 
 
Павел выдавил невнятно:
«Наконец, набрал я вес.
Для меня это приятно.
В том прямой был интерес.
 
 
По гостям ходя, поели,
А теперь вот ломит грудь.
И холопы заболели —
Так чихают, просто жуть.
 
 
За окном хотя и стужа
Как по прежним временам,
Но встряхнуться всё же нужно
После праздников и нам.
 
 
Разогнуть-то тело можно,
Но в эмоциях беда.
Положительные сложно
Демонстрировать всегда.
 
 
Я, Иван, тебя моложе,
Потому в уме прогресс.
Концентрированный должен
Быть к народу интерес.
 
 
Не кривляйся, не стесняйся,
Здесь не нужно быть шутом,
За столом располагайся
Пополнять указов том.
 
 
Улыбались все нам мило.
Только я в их нужды вник.
Удручающее было
Состояние у них.
 
 
Все больны, снуют как тени.
Может, зря шатались там?
После этих посещений
Стал болельщиком я сам.
 
 
Ох, не дать бы только дуба!
Не от их ли чиха пот?
Ведь у нас в стране все любят
На своих чихать господ.
 
 
Вот болезнь и подхватили.
Наградил народ нас всем.
Ведь недавно проводили
С ними праздники совсем.
 
 
Уходил народ в запои.
По харчам-то на мели
Мы как бобики с тобою
В ту же сторону брели.
 
 
От холопов дать бы дёру.
Но хотел, видать, Господь,
Чтобы я был волонтёром
Испытать болезнью плоть.
 
 
Нет, Иван, у нас запрета
Сексуальным меньшинствам.
Да, да, да! Я, Вань, про этот
Разноцветный стыд и срам.
 
 
Тут, брат, жди болезней двести
От холопов в эти дни,
Состыкуются все вместе
Если как-нибудь они.
 
 
Самому б не быть беспечным,
Не скользнуть меж их утех.
Я порадуюсь, конечно,
И за этих, и за тех.
 
 
А потом прочту молебны
Облегчить болезни их.
Ведь таблеток нет волшебных
Здесь ведь точно никаких.
 
 
Ничего не запрещаем,
Не хватаем никого,
Вот здоровьем не крепчаем
Мы с тобой, Вань, оттого.
 
 
Слабовата власть Господня.
И, похоже, в этом суть.
Мы придумаем сегодня
В этом плане что-нибудь.
 
 
Запиши в Указе, Ваня,
Чтоб лечить болезни их,
Как и что нам в этом плане
Нужно делать во-первых.
 
 
А больным советы вкратце,
Чтоб других не заражать,
Не могли они пытаться
Что-то там изображать.
 
 
Шаловлив пошёл народец.
Прихвати болезнь его,
Может быстро нагородить
В жаре, Бог знает, чего.
 
 
От болезней сносит крышу.
Весть не новая для нас,
В первый раз об этом слышу,
Хоть слыхал не первый раз.
 
 
Кто дерёт излишне глотку,
Хоть и боли-то чуток.
То твоя недоработка.
Вот орут теперь, браток.
 
 
Ну, а если крикнут разом?
Встанут дыбом волосы.
Крикунам давно Указом
Поубавил бы басы.
 
 
Ничего и никогда я
В жизни точно не боюсь
И с больными совладаю,
Пусть хоть вся болеет Руссь.
 
 
Не боюсь и чёрной смуты.
Тьфу, тьфу, тьфу! Перекрестись.
Только руки почему-то
Обе начали трястись.
 
 
Помоги Россее, Боже!
Есть болезни – сущий мор,
Мы с которыми, похоже,
Не боролись до сих пор.
 
 
Если быть такой случаем,
Не случилось чтоб беды,
Мы поить горячим чаем
Будем всех из лебеды.
 
 
Пусть холопы знают меру
И в меду, и в лебеде,
Чтоб сравнялись по размеру
С нами с чая кое-где.
 
 
Мож, к таким чаям в охоте
Потребят его легко,
Но пока до нашей плоти
Им, холопам, далеко.
 
 
Набираться всем терпенья.
Заболел – тогда лежать.
Нам прямого повторенья
Очень важно избежать.
 
 
Знаешь сам, учился где я,
Вот подсказки и просты.
Нестандартные идеи
Предложи, Иван, и ты».
 
 
«Чересчур мы в день морозный,
Ты уж, Паш, меня прости,
Занимаемся серьёзно
Расширением сети.
 
 
Может, зря в Указ-то рьяно
Запустил своё жерло?
Вон народ-то снова пьяный.
Нам бы тоже что в горло, —
 
 
Ванька пальцем щёлкнул глухо
В точке скрытой бородой. —
 
 
Хоть слюну глотаю, сухо
Как в курганах под ордой.
 
 
Что же мы с тобой в унынье?
Нам в загул бы дней на пять
И в события иные
Поместить себя опять.
 
 
Чай холопы нас, Павлуша,
Из застолья не попрут.
Ты излей народу душу,
Что характером не крут.
 
 
О себе судачь им скромно,
Заскочил попить, мол, чай.
Ну, хоть тема та огромна,
Очень всё не усложняй».
 
 
Павел снова: «Мне понятно,
Что без лести нам беда.
Но, Ванюш, для всех приятным
Я не буду никогда.
 
 
Ну, чихать начнут холопы
Или громко кашлянут?
Я за это кол им в попу
Иль на крайний случай кнут.
 
 
Ты в Указе, что возможно,
Всё холопам запрети.
Я на поприще ведь сложном
И тернистом, Вань, пути.
 
 
Понимай совет мой так ты —
У холопов вшей гора,
Им утрачивать контакты
Потому со мной пора.
 
 
Хоть одна залезет в уши,
Знаю точно, вот те крест,
Что она нас будет кушать
И, поверь, она нас съест.
 
 
Ну, конечно же, не сразу.
На широкий ляжет круг
И как курочка, зараза,
Заклюёт нас – тук, тук, тук.
 
 
Вот тогда увидишь сдвиги —
Подберутся вши к лицу,
Как в ночной хоккейной лиге
Будешь бегать по дворцу.
 
 
Не хотел бы быть в той тризне,
Где болезня так и прёт.
Ограниченными в жизни
Можно ль нам идти вперёд?
 
 
Нет, к народу я не чёрствый.
То, что бьёт во мне ключом,
Не пустое фантазёрство
Без основы не на чём.
 
 
Как Указ тот подытожим,
Доведём больным проект,
Так получим мы возможно
Окончательный эффект.
 
 
Не одни с тобой мы грешны.
Станет вряд ли в сто веков
В динамичном мире меньше
Рода разного рисков.
 
 
Потому кончай ломаться.
Мы с тобой хоть не врачи,
Есть теперь чем заниматься,
Срочно мысль мою строчи.
 
 
Кто орёт в болезни зверем,
Хоть старик, хоть молодой,
На воде свой пыл умерить.
Нет, вернее под водой.
 
 
Кто дубасит лбом пороги,
Пусть косяк грызёт затем.
Так в конечном бы итоге
Полегчало сразу тем.
 
 
Не нужна в болезни смута.
Не здоров – лежи пластом.
Если это почему-то
Не по нраву – бить кнутом.
 
 
Приголубит кнут-то плечи,
А кому, глядишь, и зад,
Поползут больные к печи,
Воротя себя назад.
 
 
Всем больным давить на массу,
Не ворчать, раз заражён.
Царь же ваш и получасу
Быть в болезни не должён.
 
 
Потому лежать прилежно,
Запечатав рта овал.
Кто в болезни неизбежной,
Тот пускай идёт в отвал.
 
 
Ну, а кто не понял, где он,
И хватает воздух ртом,
В место то, где пуп приделан,
Ущипну того потом.
 
 
Кто в Указе усомнится,
Что составил Государь,
Сколько быть тому в темнице
Посмотрю на календарь.
 
 
Способ хоть и примитивный
Выжигать привычки те,
Но к упрямым эффективный
И удобный в простоте.
 
 
Это то, что точно знаю.
Это то, что я люблю.
Где печать моя резная?
Я Указ ужо скреплю».
 
 
Павлу брат шепнул на ухо:
«Я в позиции иной.
Не болельщик ты, Павлуха.
Ты на голову больной.
 
 
Что пером бумагу пачкать?
Мысли есть, да всё не те.
Лучше б ты от тех болячек
Заимел иммунитет.
 
 
Правда, Паш! А, ну, их к лешим!
Пусть орут больной и хвор.
Ты замки покрепче врежь им,
Не ходили чтоб во двор.
 
 
Ну, разочек ахнут, охнут
И чихнут не больше двух.
Все микробы передохнут,
Как вдохнут холопов дух.
 
 
Собирайся! Хватит чахнуть —
Шапку, шубу и вперёд.
За Крещенье надо жахнуть.
Пусть до пяток продерёт.
 
 
А потом заварим листья
К промыванию утроб,
Чтоб позволили очистить
После место от хвороб».
 
 
Ванька Пашки шубу сгрудил.
Пашка влез в неё тотчас —
Знал, подталкивать он будет
Ко двери его сейчас.
 
 
По дворам прошлись на славу,
Влился Пашка в кутерьму.
 
 
Чувства юмора бы Павлу
И терпения б ему.
 

Испытание числом

Соломаткин Л. И., «Крестный ход», 1882 г.

 
Два раза в июне шестого числа
Царица по сыну царю родила.
К тем числам негожим ещё одно есть —
Родились два братика утречком в шесть.
 
 
Раз по три «шестёрки», в раскладе таком
И жизнь у двух братьев пошла кувырком —
Был Павел, что младший, по жизни монах,
А старший, Иван, жил с проблемой в штанах.
 
 
Хоть старший и передал младшему трон,
«Шестёрки» чинили немалый урон —
То в поле посохнет, то в стаде падёж.
Что делать, Царь-Павел задумался всё ж:
 
 
«О! Сколько несчастий то бесов число
И нам, и Россее с рожденья несло.
А слово Россея? Ведь даже оно
Из букв, как ни глянь, а шести сложено.
 
 
А сколько круг нас дружелюбных-то стран?
А ну-ка давай посчитаем: Иран,
Европы, Окраина, Польши, Ишпань,
Италья. Вот, видишь, их тоже шесть, Вань.
 
 
С рогами ты, Ваня. Ухват надо мной.
Ещё и шестёрки висят над страной.
Пока не загнулись под ними совсем,
Давай-ка исправим шестёрку на семь».
 
 
Насупился Ванька загривком как вол:
«А быстро ты, Паша, расчёт произвёл.
Такой оборот пожелать бы врагу.
Ну, метрики, скажем, исправить смогу.
 
 
Согласную вставим в названье страны,
Исчезло чтоб в нём то число сатаны.
И пустим слушок из-под царских усов,
Что мы, Паш, с тобой родились в семь часов.
 
 
А где взять в приятели, Паша, страну?
Вот этот вопрос должен быть на кону.
Хоть вреден их Принц, есть такая страна.
Зовётся у нас Барабамой она.
 
 
Чтоб не был нам в этом вопросе облом,
Сегодня же встреться, Паш, с ихним послом.
Бумагу для Принца послу и всучи,
Что шлём, мол, ему безвозмездно харчи».
 
 
«Ну, Ваня, герой ты! Ну, Ваня, ты смел!
Как быстро проблему решить ты сумел.
Башка твоя хоть и не больше ведра,
Весьма специфична и очень мудра.
 
 
Моя-то башка хоть твоей и умней,
Не просто мне взаимодействовать с ней.
Иной раз на то, в чём проблема видна,
Критический взгляд не пускает она, —
 
 
Царь-Павел ладонью крутнул у виска. —
 
 
Каким-то, видать, витамином низка.
Поэтому, чтоб не случиться беде,
Присутствовать будешь всегда и везде.
 
 
Поймут ли затеи ума моего,
С тобой мы работаем ради кого,
Коль во время-то, хоть посул будет пуст,
Про благо для них не сказать с твоих уст?»
 
 
«Что выдал ты, брат, хоть не новая весть,
Проблема в том определённая есть.
Кто ходит с ухватами вместо рогов,
По-прежнему тем не хватает мозгов.
 
 
Везде где возможно семёрку вверну.
Она обеспечит успехом страну.
И дальше той теме, упрись только лбом,
Внимание будет в случае любом», —
 
 
Рассёк Иван воздух рукой как прутом.
 
 
«Не нужно ли будет подумать о том, —
Стал Павел мудрить, – раз рубить на корню,
Чтоб семь издавалось Указов на дню?
 
 
Добавить, наверное, надо ещё
И номер указа чтоб был обращён —
По линии этой в числе том учесть,
Чтоб это число не делилось на шесть».
 
 
Иван, сжав кулак, стал стучать себя в грудь:
«Я сам специально хотел подчеркнуть,
Числом тем чтоб каждый указ не оброс,
Везде регулировать этот вопрос.
 
 
Ты, Паша, в вопрос сей усердней гляди —
Период последующий впереди.
Теперь за вопросом сиим глаз да глаз.
Он тоже прозрачным быть должен для нас».
 
 
И стал Павел-Царь не совсем нелюдим:
«С тобой все шестёрки теперь углядим.
А ты, брат, покрепче сжимай свой кулак.
И далее так, Вань, и далее так».
 
 
На пальцах и в столбик слагая, деля,
Все числа проверил Иван до нуля.
Где можно, не можно, сменив всё на семь,
Страну от шестерок избавил совсем.