Текст книги "Что мешало страсти. Про любовь и не только"

Что мешало страсти
Про любовь и не только
Юрий Пашанин

© Юрий Пашанин, 2016

ISBN 978-5-4483-1806-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что мешало страсти

  Паоло Веронезе, «Марс и Венера, связанные любовью», 1570 г.

Я не хочу, но постараюсь

Виктория Х. – «Я не хочу в тебя влюбляться».

…При свете «маленького света».

Я не хочу. Я постараюсь…

 
При свете маленького света
Иду на цыпочках на кухню.
Хоть неразумно просто это,
В заначке есть, тихонько ухну.
 
 
Вот вдохновенье для сюжетов —
Лишь к холодильнику причалил,
Идёт жена из туалета.
Мы с ней глазами повстречались.
 
 
И челюсть нижняя отвисла,
И стала странною походка,
Уже в душе такие мысли —
Жена ударит сковородкой.
 
 
И под ногами стало склизко,
К стене прижался я, икая.
Тогда смекнул, что слишком близко
К себе её я подпускаю.
 
 
Себе казался умным очень
И ненавидел себя где-то.
Стал думать, как оставить ночью
Её вопросы без ответов.
 
 
Себе заламываю руки.
А, может быть, сейчас открыто
Сказать мне ей, что в жуткой скуке
Ходил весь день без аппетита?
 
 
Нет! Этим без толку спасаться.
Пустые будут разговоры.
А, может, мне начать влюбляться?
Ведь и рассвет ещё не скоро.
 
 
Хотя, наверно, только это
Ждёт от меня супруга Рая.
Гореть в той страсти безответной
Я не хочу, но постараюсь.
 

Скрывать свои пристрастия не будем

Алла К. – «о мухах и птичках».

…Их интерес лишь в сфере задниц и грудей.

К другим материям слепы они и глухи…

 
Зашёл в стрип клуб… А там крутая тётка
С заметным плоскостопием в ногах
Отстукивала громкую чечётку,
Как будто это кони на бегах.
 
 
На тот танцпол смотрю я будто зомби,
Обшаривая взглядом ноги те.
Конечно, было б лучше, если б обе
Вертелись вместе с телом на шесте.
 
 
Скрывать свои пристрастия не будем.
Есть шест, так что ж пустует сей объект?
Должны сверкать не ноги там, а груди,
На что мужской рассчитан интеллект.
 
 
Танцпол всё те же стуки изрыгает,
Стошнит меня, похоже, наяву.
Нужна мне категория другая,
И мысленно её сейчас зову.
 
 
Растёт во мне желание и вера —
Чечётке подведёт она черту.
Но тётка как безрукая Венера
Не тянется к заветному шесту.
 
 
Колготки приспустились?! Вот непруха!
Ведь тётка, подтянув колготки те,
Всё кружит как назойливая муха,
Притягивая взгляд мой к наготе.
 
 
Свои сложила тётка в бантик губки
И смотрит, будто все вокруг враги.
Что мнётся-то как фарш из мясорубки?
На шест пора наматывать круги!
 
 
И нет уже терпенья моей плоти,
И пот уже по телу льёт рекой.
Пришиб я эту муху бы в полёте,
Нащупай мухобойку под рукой.
 
 
И пусть эстеты чтут её без меры,
Но к танцам я таким и глух, и слеп.
Ведь это же, как пенье под фанеру,
Как есть позавчерашний чёрствый хлеб.
 
 
Чечётка не к лицу ей, шест ей нужен.
Тогда бы на неё раскрыли рты.
Но ей объект пока не обнаружен
И пляшет у критической черты.
 
 
Устал уже давно от этой пляски.
Испарину протёр рукой на лбу.
Лицо моё подобно страшной маске
И герпес наползает на губу.
 
 
Ну, где стриптиз, обещанный народу?
Есть танец, но какой-то он не тот.
Наверное, танцпол обмазан мёдом,
А шест всё не отмыт от нечистот.
 

Прижав её собой к стене

Елена Б. – «Когда не пишутся стихи…».

…Насильно выжатая фраза,

Как имитация оргазма…

 
Когда ложусь в постель я с милкой,
То начинаю с двух шагов.
Шаг первый – лью в себя горилку.
Второй – разминка для мозгов.
 
 
И я от вас того не скрою,
Как всю горилку вылью в рот,
Мне больше нравится второе,
Ну, как воды круговорот.
 
 
Не просто так мне нужно квасить
И разминать себя стихом.
Ведь мне писать стихи про Асю
В порыве нежности лихом.
 
 
Вы в это можете не верить,
Что всё, мол, это чешуя,
Ногами счастья не измерить,
Хоть ног не видел лучше я.
 
 
Я ошибаюсь в рифмах редко.
Раз есть разминка для ума,
Я с Асей как за вагонеткой,
Хоть без колёс она сама.
 
 
А лишь дойду до половины,
Как Ася выдаст свой сюрприз —
То вдруг ударит как лавина,
То вдруг соскальзывает вниз.
 
 
И от того её движенья
К стихосложенью стану рьян.
От новых строчек в те мгновенья
До изумленья буду пьян.
 
 
Но всё ж на чистом одеяле,
Хоть будет плод ума готов,
Мне не постигнуть в идеале,
Пока мой голенький остов.
 
 
Стихи ложатся в строчку сами.
Разминку делая мозгу,
Я, кружева плетя стихами,
В такие дебри влезть могу.
 
 
Хоть не дарил ключей от рая,
А всё оставил про запас,
Но от разминки той с утра я
Опустошён как волопас.
 
 
Нельзя в том деле без порядка —
Наутро всё ложу на лист.
Я до больших поэм не падкий,
А от разминки слог мой чист.
 
 
И разольётся звонкой песней
Моя кудесница-душа.
Ведь хорошо бывает мне с ней,
Да и разминка хороша.
 
 
Чтоб не пришёл какой-то Вася,
А, может быть, какой Санёк,
Я обласкаю утром Асю
И поддержу, лоснясь у ног.
 
 
Потом скажу, что надо к маме.
Прижав её собой к стене,
Я доведу до слёз стихами,
Что так и множатся во мне.
 
 
И, сделав Асе взгляд невинный,
Произнесу в который раз:
«Во мне живут две половины —
Поэт и жуткий ловелас».
 
 
Не забывала чтобы, кто я,
Ей слёзы вновь смахну рукой,
Горилку выпив залпом стоя,
Скажу: «Родился я такой».
 
 
И хоть пока союз наш прочен,
Она опять насупит бровь.
Чтоб всё читала между строчек,
Прочту стихи я Асе вновь.
 
 
Пусть разберётся с этим вздором
Про дождь, про ветер, про туман,
Про васильки в полях, про горы,
Про грозы, камни, океан.
 
 
Достичь божественной нирваны,
Конечно, Асе не дано.
Я предложу принять ей ванну.
Ведь надо мыться всё равно.
 
 
Она остынет на мгновенье,
И я уйду смывать грехи
Туда, где нет мне вдохновенья,
Где мной не пишутся стихи.
 
 
Где от оргазма имитаций
Не выжать с рифмой нужных фраз,
Где будь хоть трижды я Гораций,
Я не войду в стихов экстаз.
 
 
Но я составил дни в цепочку,
И этих дней не миновать,
Когда горилка вдарит в почки
И вновь начну я рифмовать.
 

Боль двойная сжигает огнём

Кирилл В. – «Душа».

…Поверь, так иногда бывает.

В рассвет она с тобой не встала…

 
Я несчастен, я стал одинок.
Есть проблема по той самой части,
По которой обычно я мог,
А теперь не в моей стало власти.
 
 
Так бывало, но лишь иногда.
Вдруг захочется мне на рассвете,
Но опять настигает беда
И не сбыться желаниям этим.
 
 
Мимолётны часы без утех
И мгновений земных вереницы.
Стал уделом моим неуспех,
А успех может только мне сниться.
 
 
Огорчён я такою судьбой.
Привыкаю, но только отчасти.
Ты встаёшь, но не встал он с тобой,
И опять лишь иллюзия счастья.
 
 
Кто-то скажет, изъян небольшой,
Много значит душа в жизни нашей.
Но физически стал и душой,
Как ни странно, я тоже уставший.
 
 
Боль двойная сжигает огнём.
Кто же роль мне такую назначил?
Спать я буду и ночью, и днём —
Не смывается боль та иначе.
 

Скоро муж возвратится с работы

Лариса О. – «Песенка о цветах».

…Вертишь пальцем своим указательным

У седого мужского виска,…

 
Каждый вечер всё та же забота,
Вновь нагрузка рукам и уму —
Скоро муж возвратится с работы,
Надо что-то сварганить ему.
 
 
Начинаю придумывать ужин.
И должно быть в нём прежде всего
То, чем точно согрею от стужи
Я надёжную спину его.
 
 
Свет и радость бы с лёгким полётом,
Только стыну на кухне я льдом,
И порхать всё мешает мне что-то,
Да и двигаюсь тоже с трудом.
 
 
Всё, что есть, я ножом нарезаю
До кровавых в руках волдырей.
Я на кухне опять замерзаю,
Я не чую тепла батарей.
 
 
Слабый ум понемножку, но рулит,
Что-то ищет растерянный взгляд.
Я бросаю продукты в кастрюлю.
Хоть стараюсь, но всё невпопад.
 
 
Два часа я тружусь и страдаю.
Ни поддержки мне в этом, ни сил.
Может, муж пожалеет, когда я
Предложу, чтоб он ужин вкусил?
 
 
Только знаю, всё это пустое.
Как и в доме, в душе его лёд.
И об этом мечтать мне не стоит,
Он меня никогда не поймёт.
 
 
Так в заботах, трудах и тревогах
Жизнь моя потихоньку течёт.
Я на мужа молюсь, как на Бога,
А бессонные ночи не в счёт.
 
 
Наложила ему как-то каши,
Не осилить её и вдвоём,
И уже переполнилась чаша,
Ну, а он всё стоял на своём.
 
 
Говорил: «Не твоё это дело,
Подавай всю кастрюлю на стол!»
Я насильно бы столько не съела,
Он за милую душу всё смёл.
 
 
Знаю я, мир стоит не на этом,
Есть другие от счастья ключи.
Но не дай только мужу котлету,
Мил не будешь – кричи, не кричи.
 
 
О семейных делах памятуя,
Меж гарниров, борщей и ухи
Радость жизни нашла я простую —
Это просто цветы и стихи.
 
 
Ландыш, роза, пион, куст сирени.
Сколько много в цветах красоты!
Это тема для стихотворений,
В них давно воспеваю цветы.
 
 
А когда я поэзией пылкой
Выражаю почтение им,
У виска вертит муж мой с ухмылкой
Указательным пальцем своим.
 

Нам разлука начертана видно судьбой

Светлана Ч. – «Знаешь, там, у него под одеждой».

…Знаешь, там, у него под одеждой,

Бьётся сердце в такт с сердцем моим…

 
Расстаёмся сегодня, похоже, с тобой,
И в романе трёхлетнем поставлена точка.
Нам разлука начертана видно судьбой,
И не пить вместе кофе с утра по глоточкам.
 
 
Не лежать мне теперь у тебя на груди,
Не вдыхать запах тела до боли знакомый.
Раз собрался уйти, так не стой, уходи.
Я хоть выплюну горечь, застывшую комом.
 
 
Жизнь свела нас с тобой, а, наверное, зря.
Мне за тридцать давно, мне б плечо и опору.
Как влюбиться могла я в тебя, дикаря?
Мне другой-то теперь подвернётся не скоро.
 
 
Ведь шептал: «Ты – моя, дорогая, поверь!»
И ещё что-то там говорил еле слышно.
Но с тобой как две капли дождя мы теперь
Утекаем на разные стороны крыши.
 
 
«Я – твоя!» – говорила тебе как в бреду.
Я дышала едва под огонь своей страсти
И не знала, что всё предвещало беду,
Что всем сердцем любить вдруг закончится счастье.
 
 
Ты своё надеваешь поспешно пальто.
А в квартире плюс десять по Цельсию где-то.
Дров в остывший камин не подбросит никто,
Не с кем будет дышать в темноте до рассвета.
 
 
Убегаешь к другой, приговор твой таков.
Ты нашёл для утех своих юное сердце.
Я связала тебе шарф и пару носков.
Не успела отдать, будет, чем мне согреться.
 
 
Мне не важно, о чём ты молчишь, баламут.
Заболела тобой, вся горю от недуга.
И в кольце твоих рук теплоту и уют
Уж не я отыщу, а другая подруга.
 
 
До мурашек, до крика зудит всё внутри,
Стало влажным внутри у меня от желаний.
Но пройдёт две минуты, ну, максимум три,
И закончится мука с тобой расставаний.
 
 
Что ты медлишь, желая отсрочить финал?
Что ты шепчешь под нос себе там еле слышно?
Неземное ты счастье со мною познал,
А теперь уж к другой навострил свои лыжи?
 
 
Ты не веришь, самой теперь даже смешно,
Что любила тебя, стать женою в надежде.
А теперь мне, поверь, глубоко всё равно,
Что такого там есть у тебя под одеждой.
 
 
Уходи, раз уводит тебя колея!
Я счастливая, сильная, шепчут соседки.
Шкаф подвину осиною талией я,
Починю и утюг, а придётся – розетку.
 
 
Столько силы внутри у меня, что дышу
Как котёл паровой до красна разогретый.
Будет мокрой подушка от слёз – просушу,
Где-то в сердце кольнёт – есть таблетка на это.
 
 
Повезёт тебе, знаю, иди, дорогой.
Я и телом свежа, и не вот как стара я.
Своё счастье в итоге найдёшь ты с другой.
Ну, и я в этом плане опять постараюсь.
 
 
Скоро вслух зареву, шрам на сердце глубок.
Мне б сейчас перебить всю хрусталь и посуду.
Спрячу страх свой поглубже, поможет и Бог.
Уходил бы уже ты скорее отсюда!
 
 
Жизнь и так коротка, не потрачу и дня
На пустые слова и простые коврижки.
Низко пал ты, теперь не достоин меня!
Ещё больше любви получу и с излишком.
 
 
Ты собрался идти? Так иди же! Вперёд!
На прощаний слова, знаю, точно речист ты.
Да не буду я биться как рыба об лёд.
Не умел ты любить – значит, совестью чистый.
 
 
Честь и совесть моя у судьбы на кону.
Мне в прихожей с тобой что-то тесно и душно.
В неизбежности море теперь утону.
Нет виновных меж нас в этой повести грустной.
 
 
Надоел, уходи! Всё затёр ты дыр —
Дверь, обои, паркет, даже стульчик в прихожей.
На полу от ботинок отметился жир.
Оттирать его долго придётся, похоже.
 
 
Ободрал финский шкаф, занавесок кайму.
Два лишь года прошло от ремонта начала.
С тем ремонтом, казалось, я век проживу.
Как на грех, я однажды тебя повстречала.
 
 
Что ты смотришь, улыбкой и жестом дразня?
Как ты пьёшь по глоточку нектар, я-то знаю.
Будто вновь ты залез внутривенно в меня.
Дорогой, поспеши! Я прошу! Умоляю!
 
 
Будет лучший теперь у меня из мужчин.
Я рожу ему сына и доченьку скоро.
Он построит и дом, и кирпичный камин,
И посадит жасмин под окном у забора.
 

Но твои эс эм эс получаю извне

Сергей С. – «Деньги-пыль, деньги-зло, деньги-ложь».

…Да такой, что в лугах коровы —

Свои вымя попрятали в рот…

 
Регулярную боль доставляешь ты мне.
Ты приносишь сплошные несчастья.
Но твои эс эм эс получаю извне
Каждый день, каждый миг, каждый час я.
 
 
Как Виагра скрывает в интиме провал,
Позабудь на полгодика что ли.
Не хочу я уже, чтобы с болью вставал,
А потом чтобы двигался с болью.
 
 
Для чего, дорогая, кривить нам душой?
В этой лжи наше чувство утонет.
Ты же знаешь сама – у меня небольшой,
Умещается он на ладони.
 
 
В чём причина, когда это всё началось,
Кто виновен, закончим мы споры.
Ты пока не ходи, обойдётся авось.
От тебя можно сдвинуться скоро.
 
 
Поигрались немного с тобой, и хорош!
Отпечатался след в моей карме.
Ты избытками чувства кусаешь как вошь.
Как достала меня ты звонками!
 
 
Есть реально конкретный ответ – раз я хил,
То есть в силе не той, что когда-то,
Я надену себе пару синих бахил
И пойду на леченье простаты.
 
 
При моей-то известности нет хуже драм,
По ногам и рукам будто связан.
Устранить мой недуг, а конкретнее, срам,
Я обязан, обязан, обязан!
 
 
Не отправлю себя с той болезнью в отстой,
Сил прибавлю в разы, не в проценты.
Чтоб себя излечить от оказии той,
Всё отдам до последнего цента.
 
 
Что дела на сегодня все так обстоят,
Без обмана тебе заявляю.
Ты меня не прессуй, все слова твои яд,
Просто хуже собачьего лая.
 
 
Признаю, виноват! Но деваться куда?
Суй хоть вымя мне в рот от коровы,
Но не зал я тогда, что случится беда,
Что я стану таким нездоровым.
 
 
Да! Не знал, не гадал, только пудрил мозги,
Обещал отдых в Турции летом.
И теперь изливайся хоть матом благим,
Мы не будем с заморским билетом.
 
 
У меня есть теперь очень важный платёж.
Буду Бога молить каждый день я,
Что мои деньги-пыль, деньги-зло, деньги-ложь
Устранят непрерывность паденья.
 

Не вставая с постели до срока

Д. Людмила – «Каждой клеточкой чувствуем прессинг…».

…И до крови губы кусаем.

Каждой клеточкой чувствуем прессинг…

 
Непосильное хоть это бремя
И немудрое действие вроде,
Мы умеем обманывать время —
Стрелки снова назад переводим.
 
 
Соберём в кулаки свою волю,
Губы до крови вновь искусаем.
В первый раз адаптировать что ли
Каждой клеточки мысли с часами?
 
 
Хоть на сердце рубцы от депрессий,
Нервы рвутся везде, где не надо,
Лишний час будет лежбищам прессинг,
Корректируя дня распорядок.
 
 
Мы гуманно себя не разбудим,
Хоть валяться такая морока —
Снова время обманывать будем,
Не вставая с постели до срока.
 

Узнай об этом муж, убил бы точно

Тамара М. – «Последняя строка».

…И оказалось, что не так уж свеж

Запретный плод, и далеко не сладок…

 
«Как можно потерять чудесный дар,
Недавно мной подаренные бусы?»
Вот с этих слов и начат был скандал,
Который и закончился так грустно.
 
 
Не вот какой был муж мой хулиган,
Сама я в это до сих пор не верю,
Но сразу налетел как ураган,
Узнал когда об этой он потере.
 
 
Откуда эта сила в нём взялась?
Поверьте, откровенно буду с Вами,
Я так, простите, тут обоссалась,
Какое там уж мне играть словами.
 
 
Ему я предлагала не грустить,
Ведь, знамо дело, что сие не вечно,
И руки свои с горла отпустить.
Давить нельзя же ими бесконечно.
 
 
Что бусы? Залежавшийся товар.
И глупость сделал он, внеся оплату.
«Какой с тех бус, – сказала я, – навар,
Когда жена без нового халата?
 
 
И люстра заржавела в потолке,
Квартира вся давно пришла в упадок.
Копи, – сказала, – деньги в кошельке
На тысячи нерёшенных загадок».
 
 
А я и впрямь взялась не за своё,
Своё-то ведь у мужа за ширинкой,
Когда просил зайти в его жильё
На пять минут зачем-то муж Иринки.
 
 
Была я дерзкой, хоть и не права,
Сказала о себе, что всё умею.
Забрать хотела я свои слова,
Но было всё труднее и труднее.
 
 
Сейчас, конечно, очень стыдно мне,
Узнай об этом муж, убил бы точно,
Но где-то там, на самой глубине,
Ещё трепещет этот зов порочный.
 
 
Быть может, наказанье за грехи
Об этом говорить, самой аж стыдно,
Моим тогда желаньям вопреки
Слетели бусы с шеи, очевидно.
 
 
Влекла игра, вся кругом голова,
Простор рукам. Преграды разрушая,
Он дивно мысли облекал в слова.
А женщины влюбляются ушами.
 
 
Краса и стать сверкнула нас промеж,
Зачем-то был нам нужен беспорядок,
Но оказалось, что не так уж свеж
Запретный плод и далеко не сладок.
 
 
Ну, вот и всё, последнею строкой
Со слов моих пишите в протоколе —
Лишь только обрела сама покой,
Как вижу, муж мой корчится от боли.
 
 
На всё есть воля Высшая всегда.
Повешенным кто будет, не утонет.
Я думаю, случилась та беда
От гайки, оказавшейся в батоне.
 

Всё, чем работал, устало

С. Павел Андреевич – «Ветер утих…».

…То, что ещё трогать больно,

Не шевели и не трогай…

 
Как сумасшедший я вольно
Таял в плену твоих оргий.
То, что ещё трогать больно,
Не шевели и не трогай.
 
 
Смысл любви настоящей
Ты показала умело.
Хватит! Куда меня тащишь?
Стой! Пожалей моё тело!
 
 
Ты не пытайся быть милой
Ласками только одними.
Ты отняла мои силы —
Память мою не отнимешь.
 
 
Помню ещё твоё имя.
Люб, доведёшь ты до брани!
Спрячь пока руки, ведь ими
Снова то место поранишь.
 
 
Ну, ты как глухонемая!
Ты не получишь такого.
Люди вокруг понимают,
Ты как всегда бестолкова.
 
 
Сказано ж, трогать не нужно.
Гладь отношений прорежешь.
Лучше второй сделай ужин,
Но калорийней, чем прежде.
 
 
Желчь пищевода на стыке.
Не покорми меня плотно,
То зазвучат мои крики
Песней прощальной из глотки.
 
 
Чувства утрачены, Люба.
Всё уже буднично просто.
Может быть, выражусь грубо,
Слаб я для нужного роста.
 
 
Стал я теперь как ботаник,
Не в чем пока тебе рыться.
Место то лучше не станет,
Вновь это не повторится.
 
 
Видишь? Его меньше стало,
В мыслях твоих безучастен.
Всё, чем работал, устало.
Не отдохнуть ли нам часик?
 

Куда ни глянь, тела нагие

Вячеслав Б. – «На пляже».

…И загорелые купальщицы младые,

Меж ними мамы, бабушки седые…

 
Я плыл однажды Чёрным морем,
Не помышлял об этом даже,
Но оказался рядом вскоре,
Не знаю как, с нудистским пляжем.
 
 
С волны накатом я сквозь пену
Вошёл, сливаясь с горизонтом,
И вижу вдруг с немою сценой
Девицу голую под зонтом.
 
 
А справа, трудно не заметить,
В пример, наверно, той девице,
Там, где играли в салки дети,
Другая с голой ягодицей.
 
 
Куда ни глянь, тела нагие —
Седые бабушки и мамы.
На всех не трусики тугие,
А только шляпы и панамы.
 
 
Я на песке метался долго
Между купальщиц загорелых.
Но мне в глаза смотрели колко
И улыбались то и дело.
 
 
Чтоб тоже стать к природе ближе,
При всех пришлось мне раздеваться.
Я сделал вид, что как они же
И плавки снял. Куда деваться?
 
 
Хоть было тело без загара
Там, где власа торчали пышно,
Я показал, что я им пара
И в этом празднике не лишний.
 
 
Коса девичья вдруг задела
Меня легонько, где б не надо.
Чтоб охладить местами тело,
Я вновь вошёл в воды прохладу.
 

Но только ночь прошла недаром

Таня К. – «И высь восстала вдруг… разверзлась!..».

…мы снова… покоряли… высь!!…

и падали… сорвавшись… в бездну…

 
Ох, как узка моя кровать!
Чтоб не свалиться, места мало.
Мне так всегда хотелось спать,
Когда я вновь с неё слетала.
 
 
Чтобы прошла спокойно ночь,
Своё измученное тело
Крепила я к стене на скотч,
Но рвался он и я летела.
 
 
Но нет ведь худа без добра.
Не зря терпела я удары.
Башка гудела хоть с утра,
Но только ночь прошла недаром.
 
 
Мне лился вдруг стихов поток
И нужных рифм, как это мило.
Я рифмы тут же на листок
Карандашом быстрей вносила.
 
 
А дальше больше, не могла
Я спать от этих наваждений.
Закат, рассвет, ночная мгла —
Я вновь ждала на пол падений.
 
 
Устал, наверное, жених,
У стенки скрючившись в постели.
Стихи важней. А как без них?
И я летела с дрожью в теле.
 
 
Ну, я, конечно, не садист —
И жениху достались ласки.
Но чтоб стихи легли на лист,
Себе затем давала встряску.
 
 
Потом опять к его плечу,
В нём поживу чуть-чуть с восторгом,
А мысль пронзит – опять лечу.
Я вся тащусь от этих оргий.
 
 
Тревожный сон не мой недуг.
Мне помогли паденья эти.
Люблю теперь я всё вокруг —
Морозы, небо, солнце, ветер.
 
 
Не первой сотни почат лист.
Я – поэтесса, знаю точно.
А если фразы не сошлись,
Я просто ставлю многоточья.
 

Что мешало страсти

Виктория В. – «Там, где громыхает Пляж фольгой прибоя…».

…Тень объяла камень, —

Там сплотились двое…

 
На камнях в тенёчке,
Слыша шум прибоя,
Чем-то важным очень
Занимались двое.
 
 
Как на комьях глины,
(В доме есть достаток),
Ставят половины
Нужный отпечаток.
 
 
Жар в них полыхает,
Их тела упруги,
Камни раздвигают
Страстью друг сквозь друга.
 
 
Что-то тёрло пятки
И в ногах шуршало —
Упиваться сладким
Им фольга мешала.
 

Я бы ввёл её в оргазм

Олечка М. – «Ты мне делаешь массаж…».

…До чего приятно нам.

Вот бы бесконечно…

 
Хоть здоров и под, и над,
Но себе на горе
Посетил пансионат
Я на Чёрном море.
 
 
Там мне сделали массаж,
Душ Шарко два раза.
Пробрало до пяток аж
И пониже таза.
 
 
В этом плане «молоток» —
Смыслю в женском поле.
Крови сделала отток
Массажистка Оля.
 
 
Я хотел подольше, но
Разговор был краток —
Заведён у них давно
Нужный распорядок.
 
 
Тут начался нерва спазм
От тех слов девичьих.
Я бы ввёл её в оргазм,
Только так не вышло.
 
 
Вот скажите, ну, зачем
Разминать мне тело,
Раз меня она затем
Вовсе не хотела?
 
 
Я прогнал все мысли прочь,
Что не взял натурой.
Сам себе я смог помочь
Нужной процедурой.
 
 
Дал здоровья Бог, но всё ж
Я по той путёвке
Так кой в чём стал не хорош,
Что сказать неловко.