Текст книги "Каменные легенды. Следы затерянных городов и брошенных замков"

Месопотамский мегаполис Ктесифон (II в. до н. э.)

Историкам хорошо известно, что в давние времена на нашей планете существовали города, слава которых во сто крат превышала славу Рима или Афин. Это действительно были города-легенды, города-памятники, о которых знал весь тогдашний мир. По тем или иным причинам они давно стерты с лица Земли то ли временем, то ли катастрофами, то ли войнами. Однако они все же остались в легендах или перекочевали в полузабытые предания. Один из таких монументальных памятников своей эпохи – Ктесифон, в прошлом крупнейший город мира, великий мегаполис Древней Месопотамии, расположенный на берегах реки Тигр.

Начало возведения Ктесифона – III в. до н. э., когда парфяне стали завоевывать территорию Месопотамии. Регионом правил царь Парфянской империи Митридат I. Город стал местом королевской резиденции после того, как правитель присоединил Вавилонию и победил греков. Во время Парфянского царства Ктесифон поднялся до уровня политического и торгового центра региона, а в 58 г. до н. э. стал столицей империи. Впоследствии город был объединен с расположенным на другом берегу реки эллинистическим городом Селевкия и другими близлежащими населенными пунктами, чтобы сформировать крупнейший космополитический мегаполис своего времени. Его часто называли общим именем Селевкия-Ктесифон. Торговцы, художники и ремесленники из Селевкии работали для Ктесифона, царской резиденции. В Селевкии-Ктесифоне находилась кафедра католикоса Церкви Востока.

Первое упоминание о городе относится к 221 г. до н. э. – содержится в трудах древнегреческого историка и военачальника, автора «Всеобщей истории» Полибия. Сначала Ктесифон был опорным военным пунктом Парфии, а затем – зимней резиденцией парфянской династии Аршакидов. Став столицей и одним из важнейших городов могущественной державы парфян, Ктесифон тут же сделался главной мишенью для римских атак. Во время бесконечных войн с Римом парфянские владыки использовали этот город-крепость как удобную стратегическую базу. Располагалась она примерно в 32 км от современного Багдада, ниже по течению Тигра, и занимала площадь 30 кв. км.

Во II–III вв. войны между римлянами и парфянами привели к тому, что Ктесифон переходил из рук в руки в общей сложности шесть раз. В 116 г. н. э. город взял римский император Траян, но уже в 117-м следующий император, Адриан, был вынужден вернуть его Парфии. В 164 году, при Марке Аврелии, полководец Авидий Кассий вновь захватил мегаполис и разрушил царский дворец, но оставил город по условиям мирного договора. В 198–199 гг. армия императора Септимия Севера разорила Ктесифон, были захвачены сокровища парфянских царей и 100 тыс. пленных.

Победа последнего парфянского царя Артабана V над римлянами в 218-м возвратила Ктесифон Аршакидам, но в 226 г. в него вторглись Сасаниды. Основатель империи Сасанидов Ардашир I сделал Ктесифон столицей государства Сасанидов. В этот период мегаполис стал одним из самых больших и богатых городов на Ближнем Востоке.

Впоследствии, а именно в 637 г., Ктесифон был завоеван арабами и постепенно утратил свое значение, особенно после основания Багдада в 762 году.

Но вернемся к более ранним временам. В первой половине VI века, во время правления сасанидского шахиншаха Хосрова I Ануширвана, которого называли Хосровом Великим за его успешную государственную деятельность, знаменитый Белый дворец правителя (Таки-Кисра) перестроили, после чего он стал еще красивее. Украшенный драгоценными камнями и слоновой костью Тронный зал дворца прославил его строителей в веках, и слава о нем шла повсюду, распространяясь далеко за пределы сасанидского государства.

Фасад Белого дворца, целиком сложенного из обожженного кирпича в 224–241 гг., простирался более чем на 100 м и намного превосходил сооружения Фирузабада – резиденции шахиншаха Ардашира I. Архитектура Белого дворца, хотя и воплощала идею сильной централизованной власти, однако благодаря своему величию и пышности вполне могла соперничать с великолепием Персеполя. Правда, средства художественной и архитектурной выразительности здесь были совершенно иные. Фасад Белого дворца состоял из шести ярусов, примыкавших с двух сторон к гигантской арке Тронного зала (Арке Хосрова), обращенной в сторону восхода солнца.

Стены Тронного зала снизу были облицованы разноцветным мрамором, а верхняя часть стен и своды покрыты стеклянной мозаикой, которая была заимствована из византийской Сирии. Напротив первой арки возвышалась вторая такая же. Своими размерами Арка Хосрова превосходила римские базилики, ее пролет соответствует ширине среднего нефа собора Святого Петра в Риме. Как уже упоминалось, Белый дворец был возведен более 17 веков назад, и хотя часть свода главной арки обвалилась, она и сегодня поражает своей монументальностью. Высота арки – 37 м, ширина – более 25 м, толщина ее стен в некоторых местах доходила до 7 м. Даже в 50-градусную жару под ее сводами было довольно прохладно.

Сохранившиеся до наших дней остатки древнего Ктесифона разделены руслом реки Тигр на две части. На правом берегу находятся остатки построек древнего сасанидского комплекса Beх-Ардашир, основанного Ардаширом I: оборонительные стены, образующие полукруг, раннехристианская церковь и сводчатые парфянские гробницы. На левом берегу – квартал Аспанбар, а также руины шахского дворца Таки-Кисра (Арка Хосрова) из обожженного кирпича, включающие полуразрушенный гигантский сводчатый айван (арку) – один из крупнейших сохранившихся кирпичных сводов в мире, служивший входом в парадный зал для приемов.

На территории, где находятся руины древнего города Ктесифона, сейчас расположен иракский город Салман-Пак, названный именем одного из наиболее известных сподвижников пророка Мухаммеда, первого перса, принявшего ислам. Он принимал участие в военных походах арабской армии под командованием Саад ибн Абу Ваккаса, которая сокрушила неприступный оплот сасанидского государства и тем самым положила конец более чем 400-летнему господству персов в Ираке.

В апреле 637 г. Ктесифон был взят арабскими войсками под командованием Саад ибн Абу Ваккаса. Битва довольно подробно описана в исторических источниках. После двух незначительных столкновений арабы подошли к соседнему городку Валашабад (Сабат), который был сдан его правителем без боя, более того – тот помог противнику соорудить 20 камнеметных машин, которые стали обстреливать Селевкию (пригород Ктесифона). Через два месяца в сасанидской столице закончилось продовольствие, начался голод. К этому времени Йездигерд (правящий в то время шахиншах Сасанидов) со всем двором и сокровищами перебрался из Ктесифона в Хулван под защиту гор. Командующий сасанидской армией Хурразад ночью тайно вывел гарнизон из Селевкии в Ктесифон, уничтожил за собой мосты и угнал все лодки, надеясь спасти остатки войска за широко разлившимся в конце марта Тигром.

Но эта надежда оказалась напрасной – воодушевленное небывалыми победами мусульманское войско рискнуло переправиться через трехсотметровую реку. Из множества противоречивых рассказов об этом незаурядном событии можно восстановить такую, более или менее близкую к истине, картину: узнав от местных жителей удобное для переправы место, военачальники отрядили несколько сот добровольцев, которые успешно переправились через реку и разбили вражеский заслон, застигнутый врасплох дерзостью противника.

Вслед за этим переправилась и остальная армия. Сохранилось упоминание, что сасанидские воины сначала вышли ей навстречу, но после короткого боя укрылись в Ктесифоне, а затем, не надеясь выдержать осаду, оставили его, отступив в верховья Диялы. Посланный вдогонку арабский отряд нагнал хвост обоза у канала Нахраван и захватил ценную добычу, в том числе будто бы царские одежды и корону.

Итак, столица одной из величайших держав Средневековья почти без боя досталась мусульманам. В ней они захватили добычу, превосходившую самое пылкое воображение обитателей аравийских степей: ковры, посуду, деньги, невиданные товары; кто-то использовал дорогостоящую камфару вместо соли, кто-то менял золотую чашу на серебряную, не зная, что золото дороже…

Оценка добычи в 3 млрд дирхемов (около 12 тыс. т серебра) – скорее всего преувеличение, к тому же шахиншах Йездигерд все-таки успел вывезти из Ктесифона сокровищницу, но и без того в спешно покинутой столице оставалось немало всякого добра во дворце и в домах бежавшей знати. Например, не успели вывезти гигантский ковер размером около 900 кв. м, застилавший тронный зал; на этом ковре золотыми и серебряными нитями был вышит цветущий сад, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. Он был отослан в Медину, где его разделили на фрагменты.

Говоря об оценке добычи, следует сказать несколько слов о принятых в арабской армии особых правилах ее раздела. Все имущество, найденное в захваченном городе и на поле боя (кроме трофеев, снятых с убитого противника), складывали вместе, а затем специально назначенный уполномоченный с несколькими помощниками оценивали вещи. Для этого нередко устраивали аукционы, в которых принимали участие и местные жители, не упускавшие случая поживиться на дешевой распродаже. После этого пятую часть вырученных средств (хумс) отправляли халифу (к ней добавляли особо уникальные предметы), оставшиеся деньги делили на доли из расчета: одна доля пехотинцу и три кавалеристу. Право на долю имели не только воины, непосредственно участвовашие в сражении, но и те, кто способствовал его успеху: разведчики, охрана и даже те, кто спешил на помощь, но опоздал принять участие.

По некоторым сведениям, после захвата Ктесифона кавалеристы получили по 12 тыс. дирхемов. Армия Саада в то время насчитывала около 20–25 тыс. человек, но часть ее была разбросана по Междуречью, так что во взятии Ктесифона могло участвовать не более 15 тысяч, из которых примерно треть были кавалеристами. При подсчетах получается огромная, но вполне допустимая сумма в 125 млн дирхемов.

Кроме огромной добычи, арабские воины завладели особняками бежавшей знати, что уже делало их богачами. Легко доставшееся богатство кружило голову победителям, их запросы становились все больше. Порой арабские воины уже не знали, что придумать, чтобы потешить свое тщеславие за счет побежденных. У них возникла идея угнать вообще все местное население в рабство, но местные феодалы, изъявившие покорность завоевателям, вынуждены были объяснить им, что крестьян выгоднее не брать в плен, а оставлять работать на земле и взимать с них налог.

Пока арабы наслаждались победой, у городка Джалула, в 150 км к северу от Ктесифона, в предгорьях Загроса стала собираться иранская армия. Здесь она прикрывала от внезапного нападения царский двор, укрывшийся в Хулване, и, подготовившись, намеревалась сама нанести удар по противнику, занявшему Ктесифон. Лагерь воинов-сасанидов, окруженный рвом и валом, скорее всего находился либо в районе ущелья, по которому Дияла пересекает гряду Хамрина, либо севернее города Джалула, где долина Диялы снова становится ýже.

Получив известие о концентрации иранской армии в районе Джалулы, арабский командующий в тот же месяц (то есть в апреле 637 г.) отправил ей навстречу добрую половину имевшихся у него сил (12–14 тыс. человек) под командованием своего племянника Хашима. О численности иранской армии можно только догадываться, так как участники сражений под Джалулой, на свидетельства которых ориентируются историки, охотно преувеличивали численность противника, чтобы прославить себя и своих соратников. Они называют совершенно невероятные цифры – 80 тыс. иранцев и даже 100 тыс. убитых в решающем сражении. Но, судя по тому, что иранцы не смогли одолеть 12-тысячную армию Хашима, они не превосходили ее численно, единственным их преимуществом был хорошо укрепленный лагерь.

В изложении арабских источников бои под Джалулой описываются как единственное сражение, в котором иранцы были наголову разгромлены, хотя другие упоминают о длительности осады джалулского лагеря, о восьмидесяти попытках взять его. По мнению историков, стояние под Джалулой длилось от шести до девяти месяцев. Хашим обращался за помощью, но были присланы лишь три отряда по 200 всадников, так как значительная часть оставшихся сил (около 5 тыс. человек) была занята осадой Тикрита, которым завладели византийцы при помощи местных арабов-христиан. Бои у Тикрита длились сорок дней, осажденные выдержали 24 атаки, но исход боев решил переход арабов-христиан на сторону мусульман. Арабская армия триумфально шествовала по Междуречью.

После захвата Ктесифон уже никогда не был восстановлен. Арабы использовали главный дворец как мечеть, пока область окончательно не пришла в запустение. К VIII в. лидерство в мусульманском регионе перешло к построенному Багдаду, а безлюдные руины Ктесифона использовались в качестве карьера для добычи строительных материалов. Последующие наводнения разрушили все здания города, в том числе шахский дворец Таки-Кисра (Арку Хосрова), особенно сильно сооружения пострадали от наводнения в 1888 году. Кирпичные руины Таки-Кисра – это все, что осталось на земле от города, который в течение семи столетий был царской резиденцией могущественных империй парфян и Сасанидов.

Возвышение и гибель Карфагена (II в. до н. э.)

«Карфаген должен быть разрушен!» – эти слова древнеримского политика и писателя Марка Порция Катона Старшего известны каждому со школьной скамьи. Обусловлена крылатая фраза долгим противостоянием этого государства с Римской империей.

В 146 г. до н. э. римская армия штурмом взяла непокорный город. По приказу сената Карфаген был разрушен до основания. Землю, на которой стоял город, трижды перепахали плугом и засыпали солью. На проклятом месте запрещалось не только селиться, там даже трава не должна была расти. Карфагенян победители обратили в рабство, городские здания и библиотеки разграбили. Римляне стремились не только стереть Карфаген, но и саму память о нем превратить в небытие.

За что же так поплатился славный город Карфаген? Его история началась между 825 и 823 гг. до н. э., когда к берегу Тунисского залива прибыли корабли из далекого финикийского города Тир. Здесь мореходы могли отдохнуть, пополнить запасы пресной воды и продовольствия, вести торговлю с местными племенами. Первые поселенцы, основавшие город, вынуждены были платить местному вождю небольшую мзду, чтобы обезопасить себя от набегов и обеспечить защиту от остальных соседей.

Иначально у власти в Карфагене находились цари, но вскоре династия монархов Карфагена пресеклась, и власть перешла к местной аристократии. Так город стал олигархической республикой, причем достаточно воинственной, хотя римляне и греки презрительно именовали карфагенян «торгашами».

Соседство диких племен не давало сидеть без дела – то одни, то другие постоянно наведывались в город с целью поживиться чем-либо, а заодно вытоптать поля, выжечь сады и разрушить все, до чего можно дотянуться. Такие «походы» важно было перехватывать, а на разорительные набеги отвечать разорением.

В общем, будущий великий Карфаген начинался как обычная колония, которых на берегах Средиземного моря у финикийцев было множество. И, наверное, остался бы таковой, если бы не греки. Как и финикийцы, они расселялись по всему побережью Средиземноморья. Сначала между многочисленными народами существовал как бы негласный договор о разделе сфер влияния – одни осваивали северное Средиземноморье, другие – южное. Но к VI в. до н. э. финикийские поселенцы стали чувствовать себя довольно неуютно, поскольку эллины постоянно нарушали разграничительную линию.

И все-таки не зря Карфаген называл себя страной с неограниченными возможностями. Богатство, власть и амбиции позволили чужестранным поселенцам построить здесь империю, которая 600 лет держала в руках все Средиземноморье. Здесь развивалась наука, здесь были сделаны одни из самых значительных открытий Древнего мира. Главной гордостью карфагенян был огромный порт с сотнями военных кораблей – оплот самого внушительного флота античности.

Однако с некоторых пор у Карфагена появился достойный соперник, супердержава, подобной которой еще не видел свет. Это был Рим. Римские императоры считали Карфаген «копьем», направленным в самое сердце их империи. Соперничество между величайшими державами стало битвой не на жизнь, а на смерть, исход которой, как показали дальнейшие события, изменил ход развития Запада. Из этого противостояния должен был выйти лишь один победитель, а побежденного ожидала участь полного уничтожения.

Здесь важно отметить, что за время существования Карфаген заметно укрепил свое положение в Средиземноморье, основав колонии на Корсике, Ибице и в Северной Африке. Около 700–650 гг. до н. э. Карфаген стал силой, с которой приходилось считаться. О нем знали все, это был один из главных городов той эпохи. К VII в. до н. э. его население составляло около 300 тысяч человек, город стал одним из самых крупнейших в мире.

Карфагеняне предпочитали селиться внутри городских стен, поэтому необходимо было спроектировать здания, которые могли бы разместить всех желающих жить в городе. Карфагеняне первыми превратили «небо» над городом в частную собственность, начав строить квартиры. Дома достигали 6 этажей в высоту. Люди постоянно прибывали в Карфаген – процветающий город, город мечты.

Чтобы строить на века, нужен был соответствующий материал. На побережье Тунисской бухты имелся практически бесконечный запас известняка, с которым было легко работать, это идеальный материал для строительства. Археологи предполагают, что карфагеняне, как и древние египтяне, вырезали каменные блоки с помощью простейших средств – воды и дерева. Наметив долотом разрез на поверхности скалы, они вставляли в расщелину деревянный клин и размачивали его водой. Дерево, естественно, впитывало жидкость, разбухало и раскалывало камень. Давление, создаваемое расширяющейся древесиной, ломало камень на блоки почти идеальной формы, и рабочие отделяли их, используя различные инструменты. Когда массивные блоки начали поступать в город, строители с помощью колонн и панельных конструкций быстро превратили Карфаген в динамично растущую столицу.

Чтобы не испытывать недостатка пресной воды, опытные инженеры Карфагена разработали систему городского водоснабжения. Были созданы специальные цистерны для хранения живительной влаги из двойного слоя глины, пепла и яичной скорлупы. Такие емкости не пропускали воду. Через сеть труб и каналов вода из цистерн попадала в каждый дом. Карфагеняне задолго до римлян оборудовали дома ванными комнатами, душевыми и раковинами.

Достоверно известно, что водопровод был изобретен до возникновения Карфагена, но именно в городах этого государства в 600–450 гг. до н. э. впервые появилась единая система водоснабжения и, что самое главное, канализации. Любой мог поставить в доме ванну, а использованную воду вывести в канализационную систему. В Карфагене было воплощено в жизнь много подобных революционных изобретений.

К VI в. до н. э. Карфаген превратился в город-государство с величественными храмами, красивейшими дворцами и уникальными высотными зданиями. Техническое превосходство Карфагена на море принесло ему власть и процветание, под его властью к этому времени оказались Корсика, Сардиния и Балеарские острова. Мегаполис процветал, а его финикийские собратья-основатели переживали упадок. В 574 г. до н. э. великий финикийский город Тир сдался вавилонянам.

Став сильным и могущественным государством, Карфаген приступил к завоеванию морских просторов и расширению своей империи, направив экспедиции к северному и северо-западному побережью Африканского континента. В V в. до н. э. 60 кораблей с тысячами гребцов под руководством знаменитого карфагенского морехода Ганнона прошли через Геркулесовы столбы (Гибралтарский пролив) к неизведанным землям. Ганнону предстояло расширить сеть карфагенских колоний и связей, поэтому требовалось основать новые города, чтобы контролировать захваченные территории и иметь доступ к их ресурсам. С этой задачей он блестяще справился, укрепив мощь и силу своего государства.

На пике могущества Карфагена преобразилась и его главная бухта (предполагают, что это произошло именно во времена Ганнона). Теперь ей не было равных в мире, она стала живительной артерией Карфагена, частью полиса, его сердцем, совершенно необходимым элементом и для торговли, и для флота. В гавань вел пролив шириной 20 м, который можно было с легкостью перекрыть цепями. Внутри располагались два отдельных порта.

Первый порт – для торговых судов. Он был оборудован техническими средствами, максимально облегчающими процесс погрузки и разгрузки товаров. В те времена здесь можно было найти товары со всех концов света, сюда их привозили, чтобы продать, и сюда же приезжали те, кто хотел их купить.

Второй (круглый) порт предназначался для военных кораблей. Здесь симметрично располагались 30 доков и было еще 140 дополнительных якорных мест по периметру круглой части. Всего порт мог принять 220 судов. Археологи обнаружили даже специальный «сухой» док – свидетельство былой мощи и технической оснащенности великого порта.

В то время ни у кого не было флота такой мощи, такой силы, такой скорости, не говоря уже о навигационных навыках карфагенских моряков. Когда гавань открывали, корабли мгновенно вырывались в море и громили противника, который от неожиданности практически не оказывал сопротивления. Люди, увидев их, говорили: «Карфаген здесь!»

Два столетия Карфаген доминировал в Средиземноморье, но со временем у него появился северный соперник, взрастивший собственную армию небывалой мощи, – это был Рим. И столкновение стало неизбежным. Яблоком раздора между двумя супердержавами стала жемчужина Средиземноморья – Сицилия. Дело в том, что Карфаген был идеальным местом для торговли, но чтобы контролировать все жизненно важные торговые пути, ему необходима была еще и Сицилия, поскольку остров находился на пересечении самых крупных морских торговых путей в мире. Кто владел Сицилией, тот владел Средиземным морем.

И у Рима, и у Карфагена были свои укрепления на Сицилии, и их соперничество привело к серии войн, потрясших основы Древнего мира. Эти войны вошли в историю как Пунические – от латинского слова «puni», которым римляне называли финикийцев. Их исход изменил историю Европы и мира.

В начале III в. до н. э. греческий город-колония на Сицилии обратился к Риму с просьбой помочь отразить нападение пиратов. Вскоре к союзу примкнули еще два сицилийских города. Один из них, Мессина, поначалу просил помощи у Карфагена, но потом решил обратиться к Риму, который был ближе и надежнее. Сиракузы (одна из первых эллинских колоний на Сицилии) боролись с Мессиной и Римом, но после первого же сражения сдались римлянам, которые за несколько десятилетий завладели всей южной Италией и восточной Сицилией.

В 264 г. до н. э. Рим и Карфаген развязали Первую Пуническую войну. Через 17 лет кровавая бойня между империями все еще продолжалась. Переломный момент наступил лишь тогда, когда командовать карфагенским войском поручили бесстрашному и харизматичному полководцу по имени Гамилькар Барка. Он приобрел славу великого военачальника Карфагенской империи и знал, как одержать победу в сражении.

В 247–242 гг. до н. э. этот беспощадный военный стратег пронесся по Сицилии ураганом. Самым главным его козырем был военный корабль, называемый «квинквирема». «Квин» означает 5, то есть 5 рядов гребцов. Квинквирему изобрели греки, но именно карфагеняне вывели морские баталии на новый уровень. Во время Пунических войн квинквиремы были последним достижением в кораблестроении.

Тактика ведения боя была простая: главная задача корабля – протаранить судно противника. Оснащенная покрытым бронзой корабельным тараном, квинквирема была скоростным и маневренным судном, поэтому догнать ее на море было очень сложно. Стандартная квинквирема, около 35 м в длину и 2–3,5 м в ширину, вмещала до 420 моряков. Полностью снаряженное судно весило более 100 тонн. В открытом море эти боевые корабли были «машинами смерти». Несясь на неприятеля с немыслимой скоростью, квинквирема производила жесткий удар в корпус вражеского корабля, от которого тот расходился практически по швам, и судно начинало тонуть. Когда-то противники просто таранили вражеский корабль, а затем вели с его экипажем долгую борьбу. Карфагеняне же не стали тратить на это время: они подплывали, таранили, корабль неприятеля уходил на дно, а нападавшие направлялись к следующей жертве.

Гений карфагенян проявился в четкой и продуманной организации массового производства таких кораблей. Их детали были заготовлены заранее, в нужный момент их быстро собирали. Так что недостатка в боевых машинах Карфаген не испытывал, и стоило врагу справиться с одной квинквиремой, как на горизонте появлялась следующая. Римский флот в этом отношении ощутимо проигрывал… пока не завладел разбитой квинквиремой, севшей на мель. В кратчайшие сроки было изготовлено десятки подобных кораблей. Правда, собраны они были не очень качественно, да и дерево использовалось сырое. И хотя через несколько месяцев корабли попросту рассыпались, римлянам хватило и этого времени.

10 марта 241 г. до н. э. римская и карфагенская флотилии встретились у Эгадских островов, к западу от берегов Сицилии, чтобы решить, кто станет хозяином Средиземноморья. Так началось одно из величайших морских сражений в истории, ставшее поворотным моментом в судьбах двух сильнейших морских держав. Карфаген имел количественное преимущество, но его корабли-убийцы были дополнительно нагружены зерном и припасами для армии Гамилькара, разбившей лагерь на Сицилии, многие корабли которой были неожиданно потоплены или захвачены.

Карфагеняне попытались перейти в наступление, но не смогли из-за лишнего груза на кораблях. Это и принесло римлянам победу, они захватили почти 30 тыс. пленников. Не имея возможности восстановить силы, Гамилькар был вынужден отступить в Карфаген.

Было ясно, что маятник власти над Средиземноморьем неумолимо сдвигается в сторону Рима. Одержав победу, Рим получил не только Сицилию, но и владения Карфагена на Корсике, Сардинии, а также острова между Сицилией и Африкой. Надеясь полностью подчинить Карфаген, Рим обязал его платить солидную дань.

Но Карфаген не намеревался сдаваться. Он обратил свой взор на запад, на Испанию, отправив туда Гамилькара Барка в 237 г. до н. э. Он должен был завоевать там как можно больше территорий. Полководцу понадобилось почти девять лет, чтобы покорить местные народы. Когда ему это наконец-то удалось, вся территория к югу от реки Эбро стала частью Карфагенской империи. Но Гамилькару пришлось заплатить за эту победу своей жизнью: в 228 году до н. э. он был убит в схватке с непокорным местным племенем. Смерть Гамилькара стала тяжелым ударом для Карфагена, но это не значило, что город сдался, наоборот, перед ним открывался путь к новым свершениям.

Согласно легенде, 9-летний сын военачальника Ганнибал перед походом на Испанию умолял отца взять его с собой, и Гамилькар согласился, но при одном условии: сын должен пообещать, что будет вечно ненавидеть Рим и победит эту республику. Впоследствии, через 9 лет, его повзрослевший сын Ганнибал стал орудием мести Карфагена, прослыв в веках величайшим полководцем и самым непримиримым врагом Римской империи за всю историю ее существования.

Итак, в 218 г. до н. э. Ганнибал вторгся в Италию, начав Вторую Пуническую войну. Римская республика столкнулась с мощным войском, и его возглавлял человек, которого римляне боялись и ненавидели больше всех на свете. Ганнибал, великий карфагенский полководец, гениальный, жестокий, изобретательный, был самым страшным кошмаром Рима. Защиту римлян он разбил, словно играючи, – таким оказался стратегический гений Ганнибала, использовавшего величайшие достижения военной науки. Ганнибала, унаследовавшего неукротимую энергию от отца, без преувеличения можно назвать самым великим из всех полководцев в истории. Его гений проявился в том, что он умел использовать технические ноу-хау, находившиеся в распоряжении Карфагена. По сути, «железный» полководец организовал самую необычную военную кампанию в истории.

Рим контролировал Средиземное море, а значит, Ганнибал не мог добраться до врага на кораблях. Движимый желанием сдержать клятву, данную отцу: уничтожить Рим, – Ганнибал решил совершить невозможное: пройти по суше через Альпы и проникнуть в самое сердце Римской империи. Он знал, что противник превосходит его по силам, что у того огромная армия, поэтому разработал стратегию, которая должна была принести победу: необходимо было прийти с армией в Италию и сразиться с врагом на его территории.

Поход начался в 218 г. до н. э., в нем участвовали 90 тыс. воинов, 12 тыс. лошадей и 37 слонов, позаимствованных у африканских соседей. Слонов использовали в военных действиях уже сотни лет, они были ключевым элементом, поскольку кавалерия противника не могла им противостоять. Поэтому Ганнибал решил попытаться довести животных до Италии.

К октябрю караван преодолел путь в тысячу километров и столкнулся с первым серьезным препятствием – бурной рекой Роной во Франции. Даже в самых узких местах ширина реки составляла от 100 до 200 м. Перед инженерами военачальника возникла непростая задача: им предстояло сотворить чудо и укротить саму природу. Кроме того, на другом берегу армию ждали толпы враждебно настроенных местных племен. И карфагенские строители совершили настоящий подвиг: они соорудили несколько гигантских плотов, на которых груз и животные были доставлены на противоположный берег в рекордные сроки. Плоты были огромными: длиной 60 м и шириной 15 м. Длины одного ствола дерева не хватало, их нужно было соединять между собой. Это требовало особых навыков в вязании крепких узлов. Солдаты Ганнибала быстро и организованно нарубили огромные деревья в близлежащем лесу и связали стволы веревками. При этом инженерам пришлось учесть натуру слонов: связав бревна, солдаты устилали их ветками и закидывали землей, чтобы животные думали, что все еще находятся на твердой поверхности.

Когда все было готово, Ганнибал дал сигнал к началу переправы через Рону. Галлы, пораженные такой дерзостью, пришли в замешательство, увидев, как карфагенский генерал ведет солдат, кавалерию и слонов через бурную реку. Не удивительно, что, когда войско доплыло до берега, галлы в панике обратились в бегство, не оказав никакого сопротивления. Вся операция заняла чуть больше 9 дней. Безусловно, ловкое форсирование Роны в столь короткий срок и с использованием лишь простейших инструментов – одно из величайших достижений в военной истории.