Текст книги "Его весна. Восхождение"

– Так, милая, давай, давай. Не бойся, все идет хорошо, – это были слова акушерки. Она помассировала левой рукой живот женщины и вдруг брызнула кровь. Появилась темная головка ребенка, вся в крови. Акушерка перевела оби руки на головку, какими-то пассирующими движениями погладила ее, и вот уже почти весь ребенок был у нее на руках. Еще немного и крошечное испачканное чем-то внутриутробным тельце было уже в руках у акушерки. Она чуть – чуть потормошила его, похлопала по попке, и ребенок огласил своим криком весь родильный зал.

– Мамаша, не спи, открой глаза. Смотри, кто это?

– Ребенок, – ответила женщина, слегка улыбнувшись.

– Я спрашиваю, кто это мальчик или девочка?

– Девочка, – сказала родильница и почему-то засмеялась.

– Ну вот, так-то лучше. – Акушерка взяла ребенка и отнесла его на стол, затем что-то делала с ним. Иван этого уже не видел. Он был весь внимание на женщине, родившей ребенка. Доктор рассматривал плаценту, вывалившуюся на свет вслед за ребенком. Затем повернулся к женщине, стал рассматривая родовой путь.

– Немного разорвалась, – сказал доктор, – сейчас, внимание. Смотрите, как надо шить. Надо сделать все так, чтобы муж был доволен. А то ведь придет с претензиями, что не так сшили.

Доктор был явно доволен ходом родов и хорошим результатом. Потому улыбался и немного шутил. Ребенок был здоровенький, его помыли, взвесили, запеленали и унесли. Потом укатили родильницу. Все завершилось благополучно. Остаток ночи Иван уже не спал. Увиденное им, случившееся настолько взволновало его, что никакого сна уже не могло быть. Татьяна легла на кровать и быстро заснула. Иван вышел в больничный коридор и взволнованно зашагал взад и вперед. «Да, – подумал он, – вот это самое главное: рождение ребенка, появление новой жизни, а дальше долгая дорога. Какой она будет? Хорошо, если все в порядке. Хороший дом, хорошие родители, достаток в семье. Хорошо, если нет патологии, и все детские болезни не окажутся тяжелыми. Хорошо, если все будет хорошо».

Оставалась еще и гинекология, то есть болезни женской половой сферы. И это тоже должен знать врач, не зависимо от того мужчина он или женщина. Преподавателем, который вел группу Ивана, был мужчины, крупный и симпатичный. Обследуя женщин, он привлекал студентов, предлагая им внутри вагинальные обследования и пальпацию брюшной полости. Все это было сопряжено с естественной стеснительностью пациенток, но и здесь действовало правило, когда они давали согласие на обследование студентами. Без этого ни один студент-медик не может стать врачом.

Глава 6. Приезд в Куровское

Остались в прошлом четвертый курс, весенняя сессия и перрон московского вокзала. Электричка весело бежала по зеленым просторам Подмосковья. За окном проплывали знакомые многим москвичам названия дачных поселков и грибных мест. Поезд останавливался на станциях, с шумом раздвигая автоматические двери вагонов, из которых выходили пассажиры с сумками и рюкзаками за плечами. В эти утренние часы в основном пассажирами были дачники, они спешили на свои участки заняться нелегким огородным трудом и подышать вдоволь свежим воздухом. Чем дальше от Москвы, тем в вагоне становилось просторнее. И лишь одна пятерка, сидевшая в середине вагона, оставалась на своих местах. Им еще рано было спешить на выход. Их станция была конечной и называлась она Куровское, и до нее было еще не меньше часа. Пятерку возглавляла миниатюрная женщина с короткой стрижкой рыжеватых волос на миловидной головке. Это была ассистент кафедры гигиены Медицинского института Маргарита Тимофеевна, или просто Рита. Так звали ее практически все: сотрудники на кафедре, друзья детства и соседи, бывшие сокурсники и даже нынешние студенты теперь уже пятого курса. Она не возражала, так как вполне соответствовала своему имени и получила свою должность на кафедре лишь год назад, когда сама только окончила институт. В состав пятерки входили два парня и две девушки. Были они почти одинакового возраста, но внешне заметно отличались друг от друга. Различия эти были заметны хотя бы тем, что девушки менее всего были похожи на москвичек, это их выдавала не только внешность, но и особенности речи, не свойственные московским девчонкам. Одну из них звали Любой, другую Галей. Люба была высокой, стройной, интересной девушкой с мелкими чертами лица и светлыми большими глазами. Галя была невысокой, полноватой с пышной грудью, слегка курносой с круглым лицом и темными глазками-пуговками. Парни были сто процентными москвичами, хотя тоже мало походили друг на друга. Один был светловолосым, скуластым, с горбинкой на носу. Его жидкие волосы постоянно распадались под ветром, сквозившим из окна вагона. Это был Миша. Другой юноша был черноволосый, с густой шевелюрой причесанной на пробор, правильными чертами лица и синими большими выразительными глазами. Это был Иван Белецкий. Все они были студентами пятого курса медицинского института и ехали на врачебную практику. Им предстояло в течение семи недель жить рядом и быть в непосредственном контакте с больными, ставить диагнозы и назначать лечение, участвовать в хирургических операциях и гинекологических процедурах. А если повезет, то и принимать роды.

В оставшееся время до прихода поезда в Куровское Рита инструктировала подопечных студентов.

– Значит так, напоминаю еще раз, хотя вам все это должно быть известно. Ваша практика будет состоять из трех циклов, каждый продолжительностью две недели. Это: терапия, хирургия и акушерство и гинекология. Среди этих циклов вам нужно выделить время для работы на коммунальных объектах и на производстве. На подготовку отчета о практике выделяется одна неделя. В Куровском большая ткацкая фабрика, работают на ней в основном женщины ткачихи. Все остальное в городе – это вспомогательные службы, составляющие внутреннюю инфраструктуру.

Речь Риты относилась ко всем студентам, но время от времени она останавливала свой взгляд на лице Ивана, который внимательно слушал ее, смотрел на нее и в такт речи кивал головой, как бы в знак согласия. Встретившись с ним взглядом, Рита на время умолкала, потом опускала глаза, смотрела в окно и, найдя свою потерянную мысль, вновь продолжала. Никто не перебивал ее.

Рита была тихой и скромной женщиной. Будучи прилежной ученицей, занимавшейся усердно в научном кружке, ее оставили на кафедре. Своей семьи у нее не было, она практически ни с кем не встречалась. Жила она на Солянке в старом московском доме вместе с тетей. Здесь она окончила среднюю школу, училась в институте и стала ассистентом профессора. Все – таки звучит неплохо, хотя в денежном выражении было не так хорошо. Но у Риты были серьезные амбиции: она хотела, работая на кафедре, подготовить и защитить кандидатскую диссертацию. Таков был обычный путь большинства молодых ассистентов профессора.

Электричка медленно подкатила к станционной платформе города Куровское. Последний толчок вагона и двери с шипением открылись. Немногочисленные пассажиры вышли на перрон и стали расходиться кто куда.

– Так, надо сориентироваться, – остановилась Рита и достала из кармана своей курточки листок, на котором была изображена схема главной части города. Студенты сгрудились вокруг нее. Рита была в Куровском впервые и знала, как дальше действовать, только по рассказам других преподавателей, побывавших здесь ранее.

– Ребята, – скомандовала Рита, и голос ее окреп, – значит, план наших действий таков. Сейчас идем в горздрав, там знакомимся с руководством и утверждаем график прохождения практики. Потом идем в гостиницу, оставляем наши сумки, разместимся, отдохнем чуть – чуть и на разводку. Сегодня мы должны познакомиться со всеми отделениями, где будем проходить практику. Вы это уже знаете. Потом вернемся в гостиницу и устроим обед или ужин. Потом сон, а завтра в восемь или девять утра по местам. Согласны?

Ребята закивали головам. Иван подхватил сумку Риты, которая оказалась довольно легкой, и свою и последовал за начальством. Рита, попыталась возражать, но Иван сказал, что это доставит ему удовольствие. Ну, что ж, удовольствие, так удовольствие. Она открыто улыбнулась Ивану и взяла его под руку. В конце концов, они были почти коллеги или просто ровесники. Совсем скоро они дошли до центрального двухэтажного здания красного кирпича, в котором размещались практически все учреждения города. Оставив сумки в приемной, они вошли в кабинет начальника отдела здравоохранения города Гаспаряна Ашота Арменаковича. Невысокого роста и крепкого телосложения с крупной головой наполовину покрытой седыми волосами и с лысиной посредине, он встал из-за стола и поздоровался за руку с каждым из вошедших, без ошибки узнав руководителя группы – Риту.

– Как меня зовут, вы, наверное, уже знаете, перед дверью написано, – заявил хозяин кабинета с легким кавказским акцентом человека долгие годы прожившего в России, – а вот то, что я по совместительству еще и заведующий хирургическим отделением городской больницы, этого вы еще не знали. Но узнаете совсем скоро, на практике. У вас должен быть график, составленный в институте. Давайте его согласуем.

Рита протянула ему листок о врачебной практике. Ашот Арменакович внимательно прочитал бумагу, кивнул головой и начал свой рассказ.

– Для начала пару слов о Куровском. Это старинное местечко. Еще в ХУП веке появляется первое упоминание о деревне Куровская, а уже в Х1Х веке здесь возникает ткацкое производство, которое позже переросло в товарищество мануфактур. К концу прошлого века рядом с Куровской была проложена железная дорога Орехово-Зуево – Егорьевск, а в 1913 году была проложена Московско-Казанская железная дорога, на которой появилась станция Куровская. В 1929 году построили новую прядильную фабрику и меланжевый комбинат. В 1931 – Куровская становится рабочим поселком. А в 1952 году поселок преобразован в город районного подчинения Куровское. В городе есть многопрофильная больница, три детских садика, две школы, церковные учреждения. Население города приближается к 20 тысячам человек. Теперь о вас. Вы студенты санитарно-гигиенического факультета, и это только увеличивает на вас нагрузку. Вы будете работать в трех отделениях: терапевтическом, хирургическом и акушерстве и гинекологии. Помимо этого, вы должны изучить санитарно-гигиеническую обстановку в городе и на ткацком производстве. У нас очень своеобразное производство, все ткачихи – женщины. Мужики только слесари и наладчики. Хорошо, если бы вы попробовали обследовать состояние здоровья ткачих. Производство вредное, пыльное, а к врачу они не обращаются. Высокий процент бронхитов и бронхиальной астмы. Многие женщины не замужем, отсюда много медицинских абортов. Наша гинекология едва справляется. Ну, об этом вы сами узнаете. У нас два больничных корпуса. Так называемая старая больница находится здесь недалеко на этом берегу реки. Это терапевтическое отделение: стационар на шестнадцать коек и поликлиника. На другой стороне реки – новый корпус. Там у нас три отделения: хирургическое, акушерство и гинекология, детский стационар и детская поликлиника. Все. Санитарная служба размещена в этом же крыле здания, где мы с вами находимся. Главного санитарного врача вы найдете в его кабинете. В отделениях вас будут кормить обедами бесплатно, это входит в договор с институтом. Недалеко отсюда есть столовая и ресторан, но честно вам скажу, что в столовую ходить не рекомендую. В ресторане питаться студентам дорого, да я и сам туда не хожу. Я, когда моя жена уезжает, и я остаюсь один, готовлю дома сам. У нас хороший колхозный рынок, там есть не только овощи, зелень, но и готовые продукты. Очень вкусные свиные колбаски, яйца, молоко. Ну, в общем, сами все увидите. Семь недель – это большой срок, а городок у нас маленький. Успеет надоесть. Хотя я здесь живу уже около двадцати лет и мне не надоело. А теперь вы куда? В «дом колхозника», это у нас так называют гостиницу, а потом советую побывать в отделениях, познакомиться с докторами. Со мной вы уже знакомы. И с завтрашнего утра приступайте. Начало в девять, конец в три, четыре дня, как уложитесь. Да, забыл вам сказать. Осмотритесь, может, кто захочет подработать. В терапевтическом отделении есть врачебные вакансии. Для практики это будет полезно.

После этих слов Ашот Арменакович встал из-за стола, попрощался с каждым за руку и пожелал успешной практики.

– Если будут вопросы, я всегда рядом. Проще со мной увидеться в отделении. Здесь я бываю реже.

По дороге в гостиницу практиканты разглядывали строения, сады за заборами. Прошли мимо рынка, отметили его не многолюдность, заглянули в магазин. На полках увидели батарею сухих вин, черный и белый хлеб, разные крупы, консервы и папиросы с сигаретами. Больше ничего на полках не было.

– Ну, мы сюда потом зайдем. А вот на рынок лучше зайти сейчас, чтобы не остаться голодными на ночь. – Эта здравая мысль принадлежала Мише.

На прилавках лежали аппетитные свиные колбаски, уже жареные и ароматные, были жареные куры, яйца, малосольные огурчики и разная местная зелень. Все это перекочевало в сумки практикантов. А теперь пора в гостиницу.

Дом для приезжих колхозников представлял собой деревянный барак, выкрашенный зеленой краской с широкими окнами, огражденный легким забором. Их встретила дежурная, немолодая женщина с лицом, покрытым солнечным загаром. Такие лица часто встречаются у сельских жителей. Она была приветлива, показала комнаты с койками у стен и с квадратным столом посредине. На подоконниках стояли горшки с цветами.

– Туалеты здесь в коридоре, – начала свой рассказ хозяйка гостиницы, – один женский, другой мужской. Есть два душа в каждом отделении, но воды горячей нет. Воду можно нагреть на газовой плите в кастрюле, она под столом на кухне. Здесь вот кое – какая посуда, сковорода, кастрюли, чайник. В каждой комнате шкаф для одежды и полка с тарелками, стаканами, там же вилки и ложки.

Хозяйка гостиницы подробно ознакомила приехавших студентов с правилами пребывания в гостинице, уточнила некоторые детали. Когда ее сбивчивая речь закончилась, ребята разошлись по комнатам, договорившись встретиться через полчаса. Освободившись от своей поклажи, Иван и Миша вышли на улицу. Рядом с входной дверью была лавочка со спинкой, довольно удобная для сиденья. Иван это оценил, когда сел. Минут через пять-десять вышли девчонки. Последней появилась Рита. Она успела переодеться. Сняла свою курточку, так как стало заметно теплее. На ней было красивое летнее платье в крупные розовые цветы и белые туфельки. Впрочем, туфли, возможно, остались те же. Ивану показалось, что она чуть – чуть подвела глазки и ресницы и потому заметно похорошела.

– Ну что, пойдем в терапию? С нее и начнем.

На этот раз Рита сама подошла к Ивану и взяла его под ручку, спросив, не возражает ли тот. Иван не возражал. Они были первыми в их нестройных рядах. Миша шел вместе с девушками. Пройдя центральную площадь с бюстом Ленина и цветочными клумбами по бокам от него, они вскоре приблизились к старой больнице. Вывеска на воротах гласила «Городская больница. Терапевтическое отделение. Город Куровское». Значит пришли. В глубине больничной территории стояло одноэтажное деревянное здание, выкрашенное зеленой масляной краской, местами заметно облезшей и облупившейся. Войдя в приемное отделение, они увидели дверь с вывеской «Заведующий отделением Кузьмина Мария Сергеевна». Постучали и услышали в ответ: «Заходите, давно вас жду. Я Мария Сергеевна. Давайте знакомиться. Присаживайтесь сюда», – она указала на стулья и старенький диванчик. Рита представилась как сотрудник кафедры медицинского института. «А это мои подопечные, студенты пятого курса, – и она поименно представила каждого из четверых, – первая пара, вот эти молодые люди, Иван и Михаил начнут с вашего отделения. Продолжительность каждого цикла две недели. Возможно, кто-то из них изъявит желание подработать. Этот вопрос, Мария Сергеевна, вы решите сами. Девочки к вам придут в последние две недели».

Мария Сергеевна была немолодой женщиной с прической, которую часто называли «химической завивкой» в виде мелких кудряшек. Цвет волос скорее серый, чем черный, вероятно, это связано со значительной примесью седины. Мелкие черты когда-то симпатичного лица, мелкие морщинки, живые светлые глаза, худощавые руки. Вся ее фигура выглядела угловатой и суховатой. На ней было серого цвета шелковое платье с короткими рукавами. Кабинет ее представлял собой небольшую комнату со старой мебелью и довольно прокуренный. Казалось, что и стены, оклеенные голубыми обоями, были тоже сплошь прокуренными. Открытое окно не смягчало обстановку.

Выслушав Риту, Мария Сергеевна потянулась к пачке папирос «Беломорканал», достала одну, покрутила в пальцах и прикурила от спички. Выпустила дым и сказала:

– Извините, я курю. Это привычка с войны.

Ребята с пониманием закивали головами.

– Если кто захочет подработать, то это можно устроить. Одна врачебная ставка у нас свободная. Меня больше интересует работа не в стационаре, а в поликлинике. На приеме больных у нас никого нет. Приходится отрывать врачей из палат. А у них и так большая нагрузка.

– Я, пожалуй, смог бы, – заметил Иван, – Мария Сергеевна, давайте вернемся к этому вопросу завтра, когда я увижу объем работы в стационаре.

– Разумно, – согласилась Мария Сергеевна, еще раз выпустив значительную порцию табачного дыма. – А сейчас, ребята, я хочу предложить вам отобедать у нас в отделении. Вы с дороги и наверняка еще не ели. Я посоветовалась с Ашот Арменаковичем, и он дал «добро», сказал, что вы сегодня можете не торопиться. К нему в отделение сегодня можете не заходить, а в гинекологию и тем более. Практика там у вас начнется только через две недели. Если не возражаете, то я вас приглашаю со мной в столовую. Пообедаем и отдыхать. Можете сходить на рынок, в магазин и просто погулять по нашему тихому городку.

В столовой терапевтического отделения стояли два сдвинутых вместе стола, покрытые белой скатертью, скорее всего простыней. На столе были большие и малые тарелки, ложки и вилки. Отдельно красовался овощной салат, сдобренный сметаной. В плетеной корзинке – черный и белый хлеб. Все выглядело довольно аппетитно, и даже белый хлеб был необычный с крупными ноздрями и издавал здоровый аромат свежевыпеченного хлеба. Сразу за гостями вошла полная женщина с румяным лицом и в белом халате, подпоясанном белым чистым фартуком. Женщина подошла к столу, поздоровалась и с вопросом посмотрела на Марию Сергеевну

– Это Клава, наша кормилица. Можешь подавать.

Вслед за этими словами в столовую с тележкой вкатилась еще одна женщина, то же в белом халате. На тележке была кастрюля с супом. Женщина быстро и ловко разлила суп по тарелкам и, пожелав приятного аппетита, вышла из столовой. Вслед за ней вышла и Клава. Когда остались одни, Мария Сергеевна достала из ящика стола бутылку водки, и предложила разлить по стаканчикам.

– Кто у вас старший? – обратилась она к парням, и на жест Ивана, поднявшего руку, сказала, – тогда разливай.

Передала Ивану бутылку с водкой и расставила граненые стаканчики. Иван повозился с жестяной крышечкой, открыл и на мгновение задумался: «Как разливать?» Потом решил, что со всех сторон будет лучше, если по половине стопки, все-таки пить будут женщины.

Мария Сергеевна встала и подняла свою стопку.

– За приезд, и успешную практику.

Чокнулись в центре круга, выпили до дна и с аппетитом принялись за овощной салат. Бывают случаи, когда обычная водка и простая закуска становятся слаще всякого меда. Вскоре лица ребят раскраснелись, и они перешли на суп. И хотя тот был довольно жиденьким и совсем без мяса, зато черный хлеб к нему был очень вкусным. В это время, Клава принесла большой поднос с тарелками второго блюда. На тарелках были мясные котлеты по две штуки и макароны. Мария Сергеевна предложила Ивану разлить по второй, что он и сделал. Получилось как раз до донышка бутылки.

– Чувствуется опытная рука, – пошутила Мария Сергеевна, – давайте за здоровье нас и наших больных.

– И за ваше теплое гостеприимство, Мария Сергеевна. Желаем вам счастья, – добавил к тосту Иван, и все ребята разом зашумели, поддерживая его. Обед закончился вкусным компотом. Потом Мария Сергеевна пригласила всех на свежий воздух, а выйдя во двор, закурила папиросу. Было тепло и тихо, солнце начинало клониться к западу. Вечерело. Во дворе больницы слонялись несколько больных в больничных халатах, мужчин и женщин.

– Это наши практиканты? – спросил один из них, разглядывая ребят, – что ж, добро пожаловать к нам с новыми знаниями, так сказать.

– Вот завтра вы их и увидите, – ответила больному Мария Сергеевна, – а сейчас вам пора отдыхать.

Ребята поблагодарили доктора за теплый прием и вкусный обед, попрощались и пошли в сторону ворот, которые, похоже, никогда не закрывались. Мария Сергеевна смотрела им вслед, о чем-то думая своем. Потом она выбросила папиросу и ушла в отделение.

Молодые практиканты и их руководитель, слегка отяжелевшие после обеда, вышли в город. Дошли до памятника Ленину, и расселись на двух лавочках, стоящих рядом. Иван протянул ноги и заложил руки за голову. Это была его любимая поза, когда он хотел отдохнуть.

– Куда пойдем дальше? – спросила Рита, – ужинать как будто бы рано, да и не хочется. Может, сходим к новой больнице? Посмотрим, где это, что бы вам, девочки завтра не плутать. Заходить туда мы не будем, а посмотреть дорогу интересно. Как вы думаете?

– Это хорошая мысль, – сказал Миша, – но сначала мы зайдем в магазин. Нужно купить вина и хлеба. У нас нет хлеба, а без хлеба еда не еда. Кроме того, магазин может закрыться. Я, например, не заметил, когда он закрывается. А вот сейчас мы спросим.

Он встал и пошел навстречу женщине с сумкой, явно шедшей из магазина.

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, когда закрывается магазин, тот, что у станции.

– Тот, что у станции закрывается рано, в шесть часов вечера. А вы приезжие? – спросила она. – У нас есть еще один магазин, у моста через реку. Тот закрывается в восемь.

Миша поблагодарил женщину и вернулся на лавку.

– Сейчас пять. Я предлагаю сходить в наш магазин, где мы видели вино и хлеб. Купить, что надо, занести в гостиницу и потом идти за реку.

Все согласились. В магазине они купили шесть бутылок сухого грузинского вина, два «кирпичика» хлеба, белого и черного, баночку горчички. Все это занесли в гостиницу. Оставили в комнате Риты, так как решили ужинать у нее, как у старшей по группе, сделали свои дела и отправились за реку, осматривать окрестности. По дороге к мосту им встретилась большая постройка ткацкой фабрики, несколько кирпичных двухэтажных домов, магазин, торгующий разными товарами, и продовольственный магазин. Девчонкам, конечно же, захотелось посмотреть, чем торгуют в этом провинциальном городке. Как ни странно, Миша тоже пошел с ними. Иван остался на улице. Прохожих было совсем мало. Машин тоже. От нечего делать он заглянул в продовольственный магазин. На всякий случай нужно знать все имеющиеся в городе возможности. Действительно, этот магазин работал до восьми часов, и продуктов здесь было больше. Кроме вина здесь также продавались водка, коньяк, пиво. Была даже вареная колбаса, сыр, разные консервы, в том числе тушенка свиная и говяжья, шпроты, бычки в томате, макароны и еще какая-то бакалейная мелочь. Все это Иван взял на заметку, все-таки им жить здесь семь недель.

Перешли небольшой мост, за которым стоял указатель: «городская больница». Направо уходила дорога, ведущая к больнице. По обе стороны дороги росли деревья, слева был сплошной лес. По правую руку протекала небольшая речушка, поросшая ивовым кустарником. Местами кустарник расступался, и появлялись проплешины из золотистого песка, уходящего в реку. Здесь должны быть купальщики, но никого не было, хотя погода благоприятствовала этому. Впереди метров в трехстах стояло трехэтажное здание белого кирпича, фасадом, выходящее к дороге. За спиной дома был лес, и оттуда раздавалось разноголосое пение птиц.

– Все очень просто, девочки, – обратилась к практиканткам Рита, – я завтра уеду, а вы, пожалуйста, придете сюда к девяти утра. Кажется, никаких проблем не должно быть.

– Не беспокойся, Рита. Мы взрослые люди и отвечаем за себя полностью. Завтра в девять будем как штык, – Люба засмеялась, подошла к Рите и обняла ее за плечи. Чувствовалось, что Рита немного волнуется, что бы ничего плохого не случилось. Ведь за практику на кафедре отвечает она.

– Рита, честное слово, вам не стоит волноваться. Ну, разве мы можем вас подвести, – вмешался Иван и тоже подошел к Рите и прикоснулся к ее руке в знак поддержки. Рита заулыбалась и все вместе пошли в гостиницу. Их ждал вкусный и приятный товарищеский ужин, без которого трудно было себе представить успешное прохождение практики. Как и в начале дня, Иван взял Риту под руку, и они вместе шли впереди группы. Миша с девчонками шел сзади.

Ужин получился на славу. Поджарили ароматные свиные колбаски, разделали жареную курицу, отварили в крутую яйца, порезали огурчики и зелень, черный и белый хлеб. Выставили на стол все шесть бутылок сухого вина, срезали пластмассовые пробки и разлили по граненым стаканам. Слово, как старший мужчина, взял Иван.

– Я, как старший по группе, скажу первый тост. Прежде всего, я хочу выразить признательность и большую симпатию нашему руководителю Рите. Она сумела так славно все организовать, что у нас нет никаких сомнений в успехе нашей практики. Мы сделаем все, что бы ее не подвести. Я очень сожалею, что ранее не был знаком с этой обаятельной юной женщиной, но уверен, что в ближайшем будущем мы будем встречаться чаще и работать вместе. Итак, за Риту.

Чокнулись стаканами с белым вином, и выпили, кто сколько хотел: Рита только глоток, девчонки чуть больше, а Иван и Миша почти по полному стакану. Когда ужин подошел к концу, девчонки и Рита собрали все со стола и отправились на кухню мыть посуду. Парни ушли к себе. Завершив уборку, женщины также разошлись по комнатам. Уже стало темнеть и хотелось спать. Иван вышел на улицу, сел на лавочку, протянул ноги и закинул руки за голову. Он отдыхал. «А что если пригласить Риту подышать свежим воздухом перед сном, – подумал он, – ведь она сама не попросит об этом. Очень стеснительная». А между тем Иван понимал, что поближе познакомиться с Ритой было бы совсем не дурно. Она сотрудник кафедры, на которую у Ивана были виды, и сейчас самое время поболтать с ней об этом. Он подумал немного в нерешительности: «А вдруг она не захочет сидеть с ним на свежем воздухе или уже легла спать? Получится неловко». Подумав еще немного, он все же решился и подошел к ее двери, постучал.

– Входите, открыто, – пригласила Рита.

Рита успела переодеться в спортивный костюм черного цвета и теперь выглядела совсем девчонкой-подростком, худенькой и стройной, с тонкой талией и узкими бедрами. Рейтузы обтягивали ее ножки, а футболка немного подчеркивала небольшую грудь.

– Я наверно зря побеспокоил вас? Я подумал, как было бы хорошо сейчас посидеть на свежем воздухе. Такой прекрасный вечер. В Москве не бывает таких вечеров. Я бы хотел немного поговорить с вами, расспросить о работе на кафедре.

– На воздух пойду с удовольствием, а о работе на кафедре говорить не интересно. Давайте о чем-нибудь другом.

– Согласен, – сказал Иван и протянул Рите руку. Вышли тихо, не хлопая дверью, как заговорщики или влюбленные. Сели рядом и Иван вновь вытянул ноги, а правую руку положил Рите за спину. Первое время сидели и молчали. Потом Рита вздохнула глубоко и сказала.

– Все же, как хорошо, Иван, как много мы у себя крадем, когда не бываем на свежем воздухе такими вот прекрасными вечерами.

– Да еще с такой милой женщиной.

– И с таким замечательным парнем. Ты знаешь, у меня так мало было таких прекрасных минут. Я бы хотела, чтобы это продолжалось как можно дольше, но, увы, я завтра уезжаю.

– Но ведь вы приедете еще раз, и, надеюсь, тогда снова у нас будет такой замечательный вечер. Кроме того, я рассчитываю каким-то образом связаться с вашей кафедрой, и тогда мы сможем быть вместе дольше, чем сейчас.

– На это трудно рассчитывать. Я не из тех женщин, что могут быть уверены в себе и завлекать мужчин, которые им понравились.

Иван наклонился к ее ушку и прошептал:

– Вы как раз такая женщина и вы меня полностью обворожили. Есть женщины с секретом. Все их золото глубоко запрятано и они сами не знают, до чего они хороши, и какое наслаждение могут получить сами и подарить мужчине. Вы и есть такая женщина.

– Ты это серьезно?

– Поверьте, да, – прошептал Иван на ушко и не выдержал, поцеловал слегка шейку Риты. Рита сидела неподвижно, она ничем не выдала свое недовольство, лишь медленно повернула голову и вопрошающе взглянула в лицо Ивана, как тогда в электричке. Иван обнял ее за плечи и потянулся к губам. У них сложился неожиданный, но горячий и продолжительный поцелуй. Потом они целовались некоторое время и обнимались. Все было просто замечательно. Но вот комары, они настойчиво пищали и изрядно кусались. Отмахиваясь от комаров, Рита сказала:

– Противные комары. Пойдем ко мне. У нас осталось немного вина.

Иван пошел за Ритой, закрыли за собой дверь на щеколду и продолжили обниматься и целоваться, сделали перерыв и выпили вина. Рита почувствовала легкое головокружение и слабость. Она присела на кровать и позвала к себе Ивана. Иван сел рядом с Ритой, обнял ее и вновь стал целовать. Им было хорошо и Рита ни на мгновение не пожалела о том, что случилось между ними. Иван вернулся в свою комнату к часу ночи. Миша уже давно спал.

Рита проснулась позже, чем планировала. За стенкой в соседней комнате, где жили девчонки, слышались какие-то движения, в коридоре громко топали, из окна шел тусклый свет. Просыпаться и вставать совсем не хотелось. Она спала на одном дыхании, без сновидений. На душе было спокойно и немного радостно. Полежав минут десять, она проснулась окончательно и полностью вернулась в реальность. Вставать надо. Надо умываться, собираться, попить чаю и идти на вокзал. Электричка без чего-то одиннадцать. Ребята еще не ушли, но скорее всего, готовы уйти. Она встала, взяла со стола маленькие часики и подошла к окну. За окном было пасмурно, а на циферблате половина девятого. Накинула свой халатик, поправила прическу и вышла в коридор. Сразу же наткнулась на Любу.

– Доброе утро, Рита, – поприветствовала та, – а мы не хотели тебя будить. Думали, пусть отдохнет.

– Спасибо, Люба. Я хорошо выспалась. Что значит на свежем воздухе.

– Мы тоже крепко спали, а сейчас уже готовы выходить.