Текст книги "Омут колдовства"

День третий. Круги дьявола

После трудовой вахты и бессонной ночи ребята долго приходили в себя. Недавний запал души сменился унынием. Минуло утро, обед нарушил часовые грани, а они всё сидели у палатки и не могли понять, как это произошло.

– Хватит дурака валять, – попытался приободрить компанию Родион. – Так можно и инфаркт заработать. Пора выдвигаться. На сборы даю пять минут.

Он огляделся вокруг, зачем-то обслюнявил указательный палец, поднял его. Остальные с интересом наблюдали за непонятными манипуляциями товарища. Потом посмотрел на часы, подсчитал что-то в уме, подумал: «Успеем», – и решительно объявил:

– Пойдём в ту сторону.

Ребята сверились с направлением его руки и удивлённо пожали плечами.

– А почему туда? Там же гора.

– Так будет короче, я знаю, бывал в этих местах. Знаете пословицу: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт»? А мы её обманем и выйдем на нужную нам дорогу прямо через Колодец ада.

– Колодец ада? – испуганно поёжился Женька только от одного названия. – А другого пути нет?

– Не бойтесь, это пещера так называется, – уточнил для сведения Родион. – Там так интересно, что дух захватывает. Заодно и пофоткаемся.

– Смотри не заведи нас опять в какой-нибудь колдовской омут, – съехидничал Сашка. – Съестные запасы уже на исходе, осталось немного хлеба и пара банок консервов. Если заблудимся, голодной смерти не избежать.

– Не мочите трусы. Всю ответственность беру на себя, – заключил Родион и стал помогать демонтировать палатку.

Пока наши герои идут к намеченной цели, открою вам, уважаемый читатель, один маленький секрет. Болгарин Родион, когда говорил друзьям о пещере, действительно знал, что она совершенно точно находится в этом месте. Но бывал ли там – сомневаюсь. Года два назад они с братом Николаем вот так же бродили по Каракольским озёрам и совершенно случайно наткнулись на узкий проход в скале. Тогда их напугал медведь. Он встал на задние лапы и заревел. Было страшно. Поэтому проникнуть в подземелье они не решились, струсили, а про себя назвали этот потаённый уголок Колодцем ада.

Прошло время, но память о былом не стёрлась. Наоборот, она зрела и подогревала интерес молодого человека. Не использовать такой шанс для удовлетворения любопытства он просто не мог.

Когда ребята приблизились к проходу в скале, уже вечерело. Первое впечатление от увиденного ни у Сашки, ни у Женьки особого восторга не вызвало. Обыкновенная дыра в человеческий рост, вход слегка завален, сверху зарос кореньями, которые жутковато свисали и плелись змеями.

– А может быть, вкруговую? – заикнулся Женька. – Чего лезть на рожон?

– Я «за»! – поддержал его Сашка.

– Смотрите, я ждать не буду. Петлять вокруг да около не по мне. Риск – благородное дело, – заткнул их Родион.

Заглушая трепет сердца, едва сдерживая дрожь коленей, он включил фонарик и первым вошёл в створ пещеры. По-другому поступить он просто не мог: хвастовства, трусости и пижонства товарищи ему бы не простили. Светло-жёлтый лучик поочерёдно выхватывал из кромешной темноты сначала панораму стены, потом пол и корявый свод. Дальше свет рассеивался. В глубине прятались извороты и другие неровности рельефа. Снизу клубился пар, отдавало мерзкой сыростью.

– Идите сюда, – крикнул он ребятам. – Будем фотографироваться.

В проёме появился Женька, следом крался Сашка. Оба озирались по сторонам и всем видом показывали, что вся эта затея им не по нраву.

– Минутку внимания, – попросил их Родион. – Изобразите на лице улыбочку, сейчас вылетит птичка.

Яркая вспышка фотоаппарата ослепила глаза ребят. От неожиданности они зажмурились.

– Хорошо, – сказал Родион. – Сейчас сделаем дубль.

В этот момент в глубине пещеры послышались чьи-то шаги. Они приближались из темноты лабиринта и с каждым мгновением нарастали, наполняя пространство жутким «шлёп-шлёп-шлёп…». Родион моментально сориентировался, наставил аппарат на таинственный звук и щёлкнул затвором. Вспышка высветила в проёме огромный силуэт обросшего человека. Он метнулся назад и исчез. Считаные секунды для ребят показались вечностью.

И тут на входе в подземелье неожиданно залаяла собака.

– Кто здесь? – послышался грубый голос.

Ребята некоторое время стояли в оцепенении и не знали, как поступить.

– Мы, – едва слышно ответил Родион.

– Кто «мы»? Выходите по одному. И предупреждаю: не шалить, у меня ружьё, а к нему – куча патронов.

Вся троица не спеша выбралась наружу. Чуть поодаль стоял мужчина сорока – сорока пяти лет, плотного телосложения, в охотничьей одежде. Через плечо был перекинут карабин. Рядом с ним на поводке сидела овчарка. Увидев незнакомцев, она ощетинилась, навострила уши и залаяла.

– Фу, Рекс, – одёрнул её мужчина. – Свои.

Собака внимательно посмотрела на хозяина и тут же успокоилась.

– Я егерь, Чеботарём кличут, – представился первым мужчина. – А вы кто такие и что здесь делаете?

– Здешние мы, из Чемала, – ответил за всех Родион. – На отдыхе, так сказать. Природой любуемся, места родные изучаем. Не всё же по домам сидеть, ерундой заниматься.

– А в пещеру зачем полезли? Простора, что ли, не хватает?

– Из интереса. Больно таинственная она. Вы сами-то бывали внутри?

– Приходилось. Только вам не советую.

– А что так?

– Нечистая сила там водится. Ночью по лесам бродит, днём в лабиринтах хоронится.

– И что, видели её?

– Видеть не видел, обманывать не стану, но следы человеческие примечал, и не раз. Босые они, вот такие.

Мужчина раздвинул руки. Ребята от удивления раскрыли рты.

– Ого, с полметра, наверное, – присвистнул Сашка.

– Да уж не меньше. Аккурат от входа и обратно земля вытоптана. Вон, посмотрите вокруг. Видите?

Ребята пригляделись, но нигде никаких следов не обнаружили.

– Что-то не видно, – задел егеря Родион.

– Да вот, смотри, Фома неверующий, след же!

И Чеботарь указал пальцем на примятую траву:

– Несведущему человеку с первого раза не понять, а это и есть след, причём босой ноги.

– Так это же наши отпечатки, свежие ещё.

– Эх, молодёжь, молодёжь! Прежде поживите с моё в этих местах, тогда каждая обломанная веточка указателем для вас станет. Вы, наверное, думаете, что я ничего не знаю. Да вы у меня уже третий день как бельмо на глазу. Издалека за вами наблюдаю, всё про вас ведаю. Вчера на перевале набезобразничали, камни кругом разбросали. Кто за вами убирать их будет? Нехорошо. Костёр за собой полностью не затушили. А если пожар случится? Мусор оставили. Наказать бы вас за это надо, да ладно уж, живите. Чувствую, не со злого умысла вы это сделали, а по неведенью своему.

Ребята стояли молча, понурив головы.

– Так и быть, на первый раз прощаю. Но знайте: если повторится – накажу, даже не сомневайтесь.

Слово за слово, ребята успокоились, потихоньку пришли в себя. Егерь стал рассказывать им про службу, места заповедные. Так и разговорились.

– Дядя Чеботарь, – в какой-то момент смущённо спросил Родион, – а как вас зовут на самом деле? Обращаться к вам «Чеботарь» нам как-то неловко, молодые ещё.

– Если так, величайте меня Сергеем Ивановичем. А вообще-то Чеботарь – это у меня от фамилии: Чеботин. Как пришёл на работу в угодье, с тех пор и повелось. Чеботарь да Чеботарь. Я и не возражаю. Кличка вроде не ругательная, даже самая подходящая, мне нравится.

Он достал из кармана папиросы, прикурил и затянулся. Спичку аккуратно затушил пальцами и опять положил в коробок.

– К чему такая педантичность? – поинтересовался Родион.

– Бережёного бог бережёт! – ответил Чеботарь. – Это чтобы потом лес тушить не пришлось. Знаете, пожар – дело страшное. Когда случается, понимаешь, сколько деревьев и зверья разного гибнет, – сердце кровью обливается. Подручных средств в округе, сами понимаете, маловато, а ещё бездорожье – значит, спецтехнику не подгонишь. Спасибо, что озёра рядом, они и выручают. Только благодаря им выкручиваемся из положения.

– Сергей Иванович, – неожиданно вспомнил Родион, – а можно я вас сфотографирую у пещеры? На память.

– Почему бы и нет, – согласился Чеботарь. – Ну-ка, ребята, становись рядом. Давно я этим делом не занимался.

Он снял шапку, пригладил рукой волосы и снова надел. Потом перехватил ружьё и прижал к груди. Для чего он это сделал – никто не понял, но сделали вид, что так и нужно.

На снимке егерь смотрелся как нельзя лучше. Чуб, как у казака, торчал из-под шапки, карабин был на взводе, глаза блестели и радовались жизни. Но Родиона смущало другое. За спиной Чеботаря, внутри входа в пещеру, стояло что-то человекообразное и мохнатое. Рассмотреть фото подробнее не представлялось никакой возможности: мешали сумерки.

– Что это? – воскликнул он и показал снимок Сергею Ивановичу.

– Кажись, он самый и есть.

– Кто он? – снова задал вопрос Родион.

– Ну кто-кто! Нечистая сила. Я же вам говорил, что она обитает здесь. Видимо, интересуется нами. Любопытное существо, как видите.

У ребят округлились глаза.

– А если бы это чудище прыгнуло на нас и покусало, нам бы несдобровать, – робко признался Сашка. – Я думаю, пора ноги делать. И чем быстрее – тем лучше.

Не прошло и секунды оцепенения, как Родион спросил у Чеботаря:

– Так нам в какую сторону, говорите, лучше идти? Пора, уже смеркается, а путь не ближний.

– Туда, – махнул рукой Чеботарь, – по тропинке. Только нигде не сворачивайте, иначе заплутаете.

Но ребята его уже не слышали. Они уносили ноги подальше от злосчастного места, неспроста называемого Колодцем ада.

Тропинка то прижималась к скалам, то сворачивала к озёрам, то вообще терялась в лесной глуши. Надо отдать ребятам должное: когда ориентир исчезал у них из вида, они уверенно шли вперёд, доверяясь на свой страх и риск внутреннему чутью. Благо до поры до времени оно их не подводило, а спрятавшаяся было затейница, изрядно помотав нервы, в какой-то момент неожиданно выныривала из-за поворота и продолжала опять игриво вилять под их ногами.

Вдруг где-то рядом заревел медведь: протяжно, с хрипотой. Ребята насторожились и стали прислушиваться. За деревьями послышался хруст ломающихся веток.

– Кажись, косолапый шалит, – подкинул дрова в трепетные души ребят Родион. – Как бы нам не перехлестнуться с ним. Добра от него ждать не стоит. Порвёт за милую душу и косточки не оставит.

– Давайте обойдём это место, ну его к лешему, – жалобно заныл Сашка.

– И правда, зачем на рожон лезть? – подхватил Женька.

И тут же, не договариваясь, оба вопросительно посмотрели на Родиона. Но уговаривать того уже не было надобности. Он и сам всем видом показывал: надо тика́ть отсюда, и как можно быстрее. Позабыв о напутствиях егеря ни в коем случае не сворачивать с тропинки, вся троица с рюкзаками на плечах напролом бросилась через заросли кустарника. Ветки и коряги, словно ползучие гады, цеплялись за ноги, и казалось, будто жаждали их смерти. Но они, не чуя ни грамма усталости, мчались, нет – летели куда подальше, лишь бы остаться в живых.

– Хватит, оторвались, – как вкопанный остановился через десять минут бега Родион и снова прислушался.

Ни пугающего рёва, ни хруста веток слышно уже не было. Только три горячих сердца испуганно колотились в груди, намекая: «А вдруг?» И ребята, не сознавая зачем, снова без оглядки побежали прочь от опасности.

– Вы куда? – в какой-то момент услышали они до боли знакомый голос Чеботаря.

Он стоял в стороне, наблюдая за марафоном недавних знакомых. Ребята остановились и, жестикулируя, пытались отдышаться.

– Я же вам говорил: идти строго по тропинке, а вы совершенно в другую сторону ускоряетесь. Бросьте. Всё равно до дома к утру не поспеете. Лучше передохните.

– Да мы это… Медведь нам послышался. Еле ноги унесли, – сбросив рюкзак на землю, доложил Родион. – Теперь и не знаем, как быть. Вертаться обратно – навряд ли, страшновато, и оружия у нас нет. Вот если бы окольным путём, ещё куда ни шло.

– Окольным, говорите? – протяжно повторил Чеботарь. – Можно и так.

Он посмотрел по сторонам, прищурил один глаз и показал рукой на возвышенность километрах в полутора от него.

– Вон, видите на самом верху сосну? Поодаль – ещё две.

Ребята пригляделись. На горе действительно величаво красовалось несколько могучих деревьев. Рядом с ними, облокотившись на ствол, стояла, как показалось, обнажённая женщина с распущенными волосами.

– Там ещё и баба какая-то, – уточнил Родион.

Чеботарь ухмыльнулся и добавил:

– Да не баба это вовсе, а блики. Вот молодёжь пошла, ещё сопли не обсохли, а уже налево смотрит. Это солнце за горизонт прячется и даёт о себе знать, что спать ложится. Глазам же с испуга образ диковинный чудится, сам собой напрашивается. Я смотрю, ребята, фантазии вам не занимать, всё бабы мерещатся. Не рановато ли?

– Хорошо, если бы так, – засомневался Родион. – А вдруг опять дьявольщина какая-нибудь? Что ж нам, так и бегать от неё всё время по лесам да по взгорьям?

– Идите, уже поздно, – поторопил ребят Чеботарь. – Хватит зубы скалить. Даст бог, может быть, ещё встретимся когда-нибудь.

Троица дружно развернулась и пошла в указанном им направлении. Но чем ближе они подходили к деревьям, одиноко стоявшим на вершине, тем больший трепет и ужас охватывал их. Уже на исходе пути перед взорами ребят открылась небольшая поляна. Возле одной из сосен действительно стояла обнажённая женщина с распущенными волосами, улыбалась и подавала знаки рукой подойти к ней ближе. Её тело чуть ниже пупка прикрывал небольшой лоскут полупрозрачной материи, который привлекал и будоражил сознание юношей на стадии их зрелости. Не задумываясь о последствиях, они ринулись к объекту своего пристального внимания. И тут произошло ещё одно чудо. Перед ребятами внезапно выросла белая пелена тумана. Она словно предупреждала о серьёзной опасности. Однако никого из них это препятствие не остановило, потому как им приходилось видеть здесь ещё и не такое.

«Подумаешь, туман», – промелькнуло у каждого в голове, и они смело прошли сквозь него. Как по мановению волшебной палочки женщина исчезла из поля зрения. На поляне одиноко стояли те же сосны, ветер слегка теребил их верхушки, переливались трели птиц, удивительная тишина давила на уши.

– Где мы? – с удивлением вопросили Сашка с Женькой.

– Я думаю, всё там же, – предположил Родион и резко обернулся.

Вдали по-прежнему живописно лежали Каракольские озёра, перелески тайги утопали в зелени, небо подпирали до боли знакомые скалы. По склону горы навстречу им шёл какой-то мужчина с ружьём за плечами. Его вид удивительно напоминал Чеботаря. Но, судя по тяжёлой походке, этот был гораздо старше. К тому же одежда на нём теперь была совсем другой: с головы до ног он утопал в камуфляже, сапоги сменили ботфорты, шапку – зелёная фуражка с кокардой.

– Вы ли это, Сергей Иванович? – спросил Родион.

– Здрасте, здорово живёшь, – ответил он. – А вы откуда здесь? Опять дома, что ли, не сидится? Адреналин хочется наружу выпустить?

– Э-э-эй, Чебота-а-арь, – удивился Родион, – давно ли не виделись?

Егерь на минутку задумался, подсчитал что-то в уме и ответил:

– Почитай, годков пять будет, не так ли?

– Что? Пять лет? – воскликнул Родион. – Вы случаем не заболели, с вами всё нормально?

– Пока не жалуюсь, дальше видно будет, – спокойно ответил Чеботарь.

– Мы же с вами полчаса тому назад распрощались. Помните: возвышенность, сосны, женщина?

– Какая ещё женщина? Совсем спятили? Устали, небось? Вы лучше в пансионат спуститесь, прямо по дороге, она плиткой выложена. Скажите, что от меня, вас на ночлег примут.

– А что, здесь и пансионат есть?

– Конечно. И пансионаты, и кемпинги, и домики туристов. А вы как думали? У нас нынче цивилизация.

– Так что же вы нам сразу-то не сказали? Мы бы зазря по лесу не шарахались.

– А пять лет тому назад их ещё не было. Одна дикая природа вокруг. Зато красота какая, дух захватывает! И нечистая сила водилась, и духи разные. Да вы же сами всё видели и испытали на себе. Что вам рассказывать?

Ребята оторопели и долго не могли прийти в себя от услышанного.

– А как же нам домой-то добраться? – в который раз поинтересовались они у егеря.

– Да вот здесь. Спуститесь по дороге, там остановка маршрутки. Она довезёт вас куда следует. Ну, пока. А мне идти надо, работы много.

Чеботарь лихо козырнул, по-военному развернулся и пошёл дальше вдоль склона.

– А собака? Собака-то ваша где? – крикнул ему вдогонку Родион.

– Рекс, что ли? Так помер недавно. Славный был пёс, чужого за версту чуял. Надоть ему замену найти, – не останавливаясь, ответил он и вскоре скрылся за поворотом.

Ребята ещё потоптались некоторое время на поляне, а когда собрались спускаться к остановке, снова увидели возле той же самой сосны нагую женщину с распущенными волосами. Она улыбалась и манила их рукой…

Лунный марш Мендельсона

Луна – отражение глаз… Когда двое смотрят на неё с разных концов земли, они непременно встретятся взглядами…

Лана Ариничева

Дарья сидела у окна небольшой квартиры, расположенной на седьмом этаже высотного дома, и любовалась осенним пейзажем на улице. Отсюда, с высоты птичьего полёта, двор и его окрестности были видны как на ладони. Лёгкий ветерок кружил опавшие листья, задирая их разноцветными лодочками. Потом они весело каруселили и мягко устилали землю жёлто-красным ковром, сотканным самой природой.

Она всегда так поступала, когда чувствовала усталость, которая с каждым годом всё больше давала о себе знать, затмевая рассудок. Состояние её здоровья действительно уже давно находилось на грани возможного. Но только родители и врачи знали, что семнадцатилетняя Дарья страдает тяжёлой формой сомнамбулизма и каждый день, уходя из дома по делам или оставаясь одна, фактически подвергает себя серьёзной опасности.

Сзади тихонько подошла мама, Вероника Павловна, обняла дочку и прижала к себе.

– Какая же ты у меня красавица, – нежно прошептала она и поцеловала её шелковистые волосы. – Вылитая Софи Лорен. Мальчики в школе, небось, с ума по тебе сходят?

Дарья улыбнулась, резко вскинула голову, отчего её на редкость густая шевелюра взмыла гейзером блестящей россыпи, и с некоторым содроганием в голосе ответила:

– Скажешь тоже. Рано мне ещё об этом думать. Вся жизнь впереди.

В это время послышался звук сирены. К дому подъехала машина скорой помощи и резко притормозила. Из неё чуть ли не на ходу спрыгнула врач в белом халате и в сопровождении встретивших её людей быстро прошла в соседний подъезд.

– Интересно, кому потребовалась медицинская помощь? – спросила Дарья у матери, наблюдая за происходящим внизу.

Вероника Павловна тоже посмотрела в окно.

– А, так это к новым соседям с пятого этажа, – ответила она. – У них сын серьёзно болен, вот они и вызывают скорую чуть ли не каждый день.

– А что с ним?

– Не знаю, доченька. Однажды поинтересовалась у родителей – они промолчали. Я не стала допытываться: неудобно как-то. А недавно встретила его самого – оказался приветливый молодой человек, высокий, статный, Владом, кажись, зовут. По виду даже и не скажешь, что с ним хворь приключилась.

– Влад, – нежно повторило юное создание и зарделось, само не понимая, почему.

Этот разговор с матерью Дарья запомнила надолго и потом, находясь в состоянии лунатизма, который с детства преследовал её, каждый раз произносила это имя, мысленно лаская его призрачный образ. Фактически этого человека она никогда не видела, но по интонации слов матери представляла его удивительно красивым, сильным и умным. В её снах он прилетал к ней на сказочном коне, ярко-рыжая грива которого пылала морем огня, даря ей тепло и яркий свет надежды. Она стояла посередине лужайки, босые ноги утопали в свежести прохладной росы. Огромный диск луны освещал её тонкую фигуру и манил к себе. Влад, как лихой наездник, ловко спрыгивал на землю и, широко расставляя ноги, шёл к ней навстречу. Но в самый ответственный момент, когда их руки вот-вот должны были соединиться, она вдруг ощущала пустоту. На душе сразу же становилось холодно, горький привкус обиды за непознанную любовь оседал в её потаённых уголках.

Вот и сегодня перед сном Дарья жадно поглощала повесть Александра Грина «Алые паруса». С самого начала книга заворожила её волшебным сюжетом и необычными образами, от которых невозможно было оторваться. Но на самом интересном моменте из другой комнаты донёсся голос матери:

– Доченька! Завтра в школу. На носу экзамены. Не переутомляйся. Пора отдыхать.

Дарья одним движением открыла последние страницы книги и с нетерпением углубилась в их содержание. Развязка повествования ошеломила её: Грэй забрал Ассоль на своём корабле в дальнее плавание. «Ах, как это прекрасно – жить, ожидая чуда, жить и искать себя!» – подумала она. Через минуту она закрыла глаза и представила себя на месте этой девочки, раненной таинственными глубинами романтической души. Но вместо капитана Грэя ей снова привиделся Влад. Косматая грива его огненного коня обволокла всё вокруг. Она утонула в ней и впала в беспамятство.

Рано утром, схватив со стола бутерброд, Дарья выскочила из квартиры и помчалась в школу. Она всегда завтракала на ходу, чтобы не опоздать на занятия. Во дворе дома, в тени ветвистого дуба, стоял молодой парень и с интересом читал книгу. Метко брошенный взгляд выхватил главное – её название: «Алые паруса».

«Ну надо же какое совпадение!» – подумала она и хотела уже пройти мимо, как услышала женский голос из окна пятого этажа:

– Влад, вечером нигде не задерживайся, придёт Клавдия Петровна.

– Хорошо, мама, – ответил он. – Буду как штык.

Дарья остановилась и ещё раз внимательно посмотрела на парня. Сомнений не было: перед ней стоял тот самый человек, который вот уже несколько дней не выходил у неё из головы.

– Вы Влад? – удивлённо спросила она, обратившись к парню.

– Владислав. А вас, наверное, Ассоль зовут? – находясь под впечатлением книги, с тёплой иронией спросил он.

Дарья засмеялась, отчего её лицо стало ещё краше, а зеленоватые глаза – лучезарнее.

– Нет, что вы. Я Дарья и тоже живу в этом доме. Только подъезды и этажи у нас разные.

Молодые люди ещё некоторое время смотрели в глаза друг другу и любовались, после чего Дарья спохватилась:

– Ну ладно. Пока. Приятно было познакомиться.

Она резко повернулась. Её волосы, совершив умопомрачительный пируэт, всплеском радостной волны побежали по хрупким плечам. Владислав ещё долго смотрел ей вслед и казнил себя за то, что не назначил этому очарованию встречу. Но было уже поздно. Стройные ножки, слегка прикрываемые мини-юбкой, удалялись всё дальше и дальше, пока не исчезли совсем.

* * *

Прошло время. Молодые люди, он и она, изнывали от нетерпения снова увидеть друг друга. Но такой случай им почему-то не представлялся.

А между тем болезнь Дарьи не отступала. Однажды, когда полнолицая луна красовалась на небе во всём своём обличье, она медленно поднялась с кровати, инстинктивно протянула руки и, широко раскрыв глаза, стала ходить по комнате. В прихожей девочка привычно взяла в руки ключ от квартиры, вставила его в замочную скважину и открыла дверь. Та предательски подчинилась, даже не скрипнув. Дарья неслышно спустилась вниз по лестнице, вышла во двор и подошла к тому самому дереву, возле которого когда-то совершенно случайно встретила Влада. И здесь её подсознанию отчётливо привиделся силуэт возлюбленного. Он стоял с книгой в руках и читал. Это были всё те же «Алые паруса» Александра Грина. Дарья подошла к нему, хотела прикоснуться к руке, но опять ощутила только холодную пустоту.

– Где же ты, мой ненаглядный? – в отчаянии произнесла она и, понурая, вернулась домой.

После этого случая серые будни продолжили бежать для Дарьи тоскливой чередой ожидания чего-то сверхъестественного.

А Владислав между тем всё это время не отходил от больного брата-близнеца Владимира. По стечению некоторых обстоятельств он исполнял роль сиделки. И хотя это ему особо не нравилось – имелись не менее важные дела, – поступить по-другому он не мог, брат был и всегда оставался для него превыше всего.

Кстати, ещё в далёком детстве, которое проходило на Урале, мать, чтобы не запутаться, тоже частенько называла его Владом, а потом приняла это как само собой разумеющееся и, как ни старалась, не могла избавиться от этой привычки. Так и приклеилось к ним обоим – Влад да Влад, только еле уловимая интонация в её голосе выдавала их различие, которую они научились понимать с полуслова. Даже знакомые ребята и те не заморачивались до конца разобраться в происходящем, из-за чего, были случаи, попадались им на крючок. Братья как две капли воды были похожи друг на друга, нередко одевались одинаково, а иногда для забавы менялись ролями. В это время даже родная мать не могла различить, кто из них Володя, а кто – Влад, и, бывало, терялась в догадках, а уж чужие люди – тем более. По этой причине похвальными оценками одного успешно пользовался другой, дневник же с двойками и нареканиями учителей на всякий случай таился в загашнике, а ремень отца за непослушание, чтобы не ошибиться, касался обоих братьев без разбора. Бывали случаи, что даже экзамены сдавал один, в то время как другой спокойно занимался своими делами, и наоборот.

Но с годами всё изменилось. У Владимира проявилась тяжёлая форма эпилепсии, и планы семьи в одночасье рухнули. В этой ситуации – надо отдать должное родителям – сына окружили теплотой и вниманием. Они ни минуты не теряли надежды на его выздоровление. В какой-то момент их дом превратился в настоящий бастион здоровья. Не проходило и дня, чтобы врачи не посещали его, а больничная койка стала для юноши такой же обыденной, как и классная комната школы, в которую теперь он ходил очень редко. К счастью, молитвы его близких и родных услышал Бог. Благодаря усилиям воли и заботе окружающих переломный момент в этой драме был неизбежен. Владимир стал поправляться. Конечно, не сразу, не сиюминутно, но через два бесконечно долгих года малоподвижности симптомы выздоровления стали настолько очевидны, что не заметить их было просто невозможно. Сначала на лице появился румянец, потом заискрились глаза, постепенно возвращались аппетит, стремление не оставаться безучастным в делах и, наконец, радость жизни. Это была уже победа. Все, как говорится, воспряли духом и на радостях переехали в город, поближе к цивилизации и, конечно, знатным докторам. Но на пике торжества справедливости в их дом снова постучалась беда. Владимир неожиданно для всех слёг повторно, для чего семье и потребовались усилия Владислава.

* * *

Такова, уважаемый читатель, краткая предыстория того случая, который так неожиданно свёл наших героев у ветвистого дуба во дворе жилого массива.

Но всему, как известно, есть начало и его логическое продолжение. В нашем случае счастливое знамение через некоторое время тоже дало о себе знать, и жизненные пути Дарьи с Владиславом судьба переплела снова. А произошло это всё до банальности просто. Она, как всегда, спешила на занятия в школу, перепрыгивая через лужи, оставленные весенним дождём на асфальте, он задумчиво шёл ей навстречу по аллее сквера в направлении автобусной остановки.

– Влад! – неожиданно услышал он чей-то радостный голос. Владислав обернулся и не поверил глазам. Перед ним стояла та самая загадочная Ассоль из сказки «Алые паруса», чей образ уже долгое время не выходил у него из головы. Её очаровательная улыбка, ласкаемые дуновением ветра пышные волосы, искромётный взгляд зелёных глаз, словно профессиональным мазком настоящего художника, дополняли вечную красоту женского тела, дышащего свежестью и великолепием молодости. Казалось, сам античный скульптор Древней Греции вылепил её своими божественными руками и подарил людям для наслаждения во все времена.

– Дарья! – нежно ответил он и приблизился к ней.

С тех пор их встречи стали частыми и с каждым днём наполнялись взаимным притяжением. Любовь воспылала в их сердцах, как бутон распустившейся розы. Она давала им надежду на счастливое будущее, и теперь они уже не представляли своей жизни друг без друга.

Незаметно пролетела весна. Молодые люди окончили учебные заведения. Лето подкралось к своему апогею – июльской жаре. Дарья к этому времени успешно поступила на филологическое отделение института. Это был её заранее спланированный шаг к заветному педагогическому поприщу, и она была этому несказанно рада. Влад готовился к поступлению в военное авиационное училище. С раннего детства он мечтал стать покорителем неба и защитником рубежей родины. Поэтому билет на скорый поезд сообщением Москва – Краснодар уже лежал в его кармане, а документы для поступления в вуз были аккуратно уложены в дорожный саквояж.

Вечером Влад и Дарья встретились на заветном месте в сквере. Она пришла первой, он – несколько позже, но, как истинный джентльмен, с цветами. Солнце уже спряталось за деревьями, фонари тускло освещали полупустые аллеи, разбрасывая вокруг таинственные тени.

– Извини за опоздание, – попросил он прощения. – Это тебе.

Влад протянул девушке букет, обнял и поцеловал её. Дарья ответила ему взаимностью. Потом, прижавшись, они сидели на скамейке, смотрели на звёзды и долго разговаривали. В какой-то момент она предложила:

– Давай на прощание загадаем желание.

– Давай, – согласился он. – Но каким образом?

– Если первая звёздочка, а за ней и вторая упадут в одном направлении, значит, быть нам вместе до скончания века. Если порознь – то не судьба.

– Это, скорее, игра в прятки. Я думаю, лучше поступить по-другому. Каждый загадает своё желание и оставит его в сердце до самой встречи.

– А если она по каким-то причинам не состоится? – с сомнением произнесла Дарья.

– Ну что ты говоришь? Такое не приснится даже в кошмарном сне.

– И всё же? Ведь одинокая звезда на небе – это всё равно что тающий во льдах айсберг: ему вроде уже тепло, а внутри он по-прежнему остаётся холодным.

– Глупышка ты моя, несмышлёныш, – ласково ответил Влад и прижал к себе Дарью ещё сильней. – Наши желания в любом случае исполнятся. По-другому просто не может быть. Время разлуки пролетит быстро, вот увидишь, не успеешь даже соскучиться.

– Скажешь тоже. Ты ещё не уехал, а мне уже страшно оставаться одной.

Влад засмеялся и больше ничего не сказал. А на следующий день они стояли на перроне железнодорожного вокзала, обнимались и плакали. Когда же поезд тронулся, Дарья долго бежала за ним вслед, что-то кричала, махала рукой и в какой-то момент, оступившись, упала. Но Влад этого уже не видел. Он мысленно сидел в кабине истребителя, крепко держался за рычаг управления и прорезал облака, опережая время.

* * *

Скоро ли или медленно, но время шло, листья календаря опадали, как пожелтевшая листва осени, ход жизни спиралевидно набирал обороты. Настойчивость и упорство Влада открыли ему двери в долгожданный мир будущего: он стал курсантом лётного училища и по наказу родителей теперь старался быть первым среди равных. Однако своими знаниями он никогда не кичился, наоборот, помогал товарищам, всегда был на круговерти дел и в гуще событий. Вскоре его рвение в учёбе заметили преподаватели, которые прочили ему большое будущее на военном поприще.