Текст книги "Рок. Зыбь времени. Том 2. Морок Источника"

Рафаз снова задумался…

Оттия, посмотрев на спутников, напомнила:

– А второй раз? ты говорил, что спасся дважды?!

Рафаз, пошевелился, снова выходя из воспоминаний:

– Второй раз случай был диким… и лучше его не упоминать сейчас. – Голос Рафаза прозвучал с содроганием, – я не думаю… что этот рассказ уместен в нашем путешествии и в присутствии такой женщины.

Оттия покачала головой.

– Я дочь Гамилькара, Рафаз и с самого детства видела многое. Так, что можешь продолжать рассказ.

– Это… было шесть лет назад. – Начал рассказ, пожилой бедуин, – Я сопровождал караван из Гиппона Царского, который двигался через пески к Атласким горам… Весь путь дул восточный ветер, как будто торопя нас… толкая в спину… Нам, конечно, не создавал они никаких помех в движении, а наоборот – помогал. Но… караван был очень большим. Множество верблюдов, лошади различных пород и различной выносливости… растянулись на несколько сотен саженей… Хотя, животные шли ровно… но чувствовалось их напряжение, вызванное «чем-то» непонятным нам… Погонщики, говорили об этом хозяевам каравана, но те… были далеки от этого знания повадок животных. Они… скорее думали о скором прибытии в Иол и погрузке товаров на корабли, кои ожидали их в порту города… Так мы и двигались – часть каравана уходила вперёд, а потом ожидали отставших. Те… последние вьючные животные, получалось, не отдыхали совсем, и в конце концов, начался их падёж… Падёж начался, когда мы уже достаточно далеко углубились в пески Сахары и череда барханов перед нами была бесконечной… Мы преодолевали бархан за барханом… и с ужасом заметили, что членистоногих тварей становится всё больше и больше… Они выползали прямо перед нами из песка… и цеплялись клешнями за обмотанные дубильной кожей ноги верблюдов и лошадей, с намерением ужалить… Погонщики сбивали их, но их число увеличивалось и надо было смотреть и за собой – они хватались и за штаны самих погонщиков… Павшие лошади, кои не перенесли тяготы дороги, просто покрывались чернотой, выползших пауков и скорпионов… Все провожатые понимали – это множественное появление членистоногих не к добру… Внезапно… мы увидели оазис… Его зелёная лагуна, имела большой участок и мы, увидев спасение от жара солнца и духоты, прибавили в своём шаге. Оазис, открывшийся глазам, манил к себе, а за ним… далеко… были видны и горы Атласа. Вид этих гор и самого оазиса, говорил нам, что самая трудная часть нашего путешествия позади. Погонщики, люди каравана, сами торговцы – все взбодрились и ускорились в движении… Но мы шли… а Оазис, не пропадая из вида… не приближался… Тоже самое происходило и с горами… Они были видны… но приближения к ним не было. Я, понял, что перед нами вырос тот самый мираж пустыни, который заманивает путешественников в самые глубины Сахары. Я… открыто заявил, что идти прежним курсом не следует. Что мы отдаляемся от караванных путей, двигаясь к появившемуся Оазису. Но… меня не слушали… Внезапно… ветер переменился… и задул нам в лицо… Оазис, или мираж исчез – пыль скрыла его от взглядов… Поднялось облако песка… кое сокрыло и небо. Мы поняли – будет песчаная буря. Меж тем, погода менялась прямо на глазах – перед нами… из песка… рождались те самые песчаные вихри, кои в неистовом танце, стали соединятся… Вскоре, это уже был песчаный ураган, забивающий глаза, уши, волос… Сбивающий с ног… и засыпающий тебя… Всё кругом пропало из вида… Люди не видели своих соседей – всё растворилось в песке… Я много ходил по пескам, но такой ураган видел только тогда… Ветер, уже не дующий, а крутящийся, стал двигать в разные стороны… те самые барханы, кои мы преодолевали целый день… Вот тогда… я увидел их… – Рафаз снова умолк, погрузившись в воспоминанье.

– Кого, Рафаз? – со всех сторон послышались вопросы, – продолжай рассказ!

Рафаз поднял на них свой взгляд.

– Тех… демонов Пустыни. Демонов, кои живут внутри песчаных вихрей. Они… окружили нас тенями… бесплотными, холодными… и пытались войти в нас. Многие не смогли поставить им заслон… и я видел, как эти люди, вместо того, чтобы прятать лицо от летящего, крутящегося песка, вставали и… куда-то брели… пропадая из вида. Животные вдруг стали неуправляемы… Они бросились в саван бури… Погонщики поспешили вдогонку, чтобы те не потерялись и не погибли, что, в принципе, означало бы и нашу смерть. Тьма, родившаяся в урагане, сделала всё, чтобы разъединить нас… по пространствам бархан… и погубить. Я стал кричать… звать всех, кто может услышать меня… Ко мне пришли те, кто остался способен противостоять теням демонов, не утратив воли к сопротивлению тем обстоятельствам бури, кои песком и ветром, говорили нам о нашей обречённости. Таких осталось не мало, но и не много… Всех, спасти мы конечно же не могли. Множество людей просто пропало… исчезло в пелене бури. Мы смогли схватить за поводья с десяток лошадей и несколько верблюдов… Я стал заваливать животных на песок… и укрывать их материей. Мне стали помогать… Мы свалили животных в круг… замотали им морды, всем тем, что было под руками… Сами расположились в середине круга, плотно прижавшись к их телам… В таком положении, мы решили переждать бурю, коя набрала самый пик своей силы… Вот здесь, я хорошо рассмотрел шаг и поступь демонов пустыни… Они, словно бы поняв, что мы нашли средство против их буйства, стали пытаться ворваться в наш круг… свист ветра и шелест несущегося песка превратился в… неясную, страшную, непонятную речь… Они выли… скулили… осыпались песком над нами… надеясь согнать нас с места… Но… мы держались за руки, и договорились ни за что не разжимать их… Наконец-то, демоны Песков стали успокаиваться… Тьма, коя накрыла солнце, поредела… и дала просвет… Пески, поднятые в воздух, осыпались… на барханы… Вот тогда, я понял, что творилось на земле в тот момент, когда на землю осыпалась горящая луна – барханы росли на глазах, засыпая горящие города. Но… самое главное, мы поняли, что мы можем отогнать от себя эти проявления пустыни и… этим мы спаслись. Проглянуло Солнце… и ветер совсем стих… Я поднял тех, кто был со мной в созданном круге, и мы вместе, стали искать тех, кто пропал в буре… Надеясь, что не только мы выжили в этом безумстве. Весь оставшийся день, мы пересекали барханы в поисках людей каравана. Но… тщетно… мы находили только трупы людей и животных, кои были почти занесёнными песком и находили только торчавшие из песка ноги и проглядывающие, то тут – тот там, руки… Только в одном месте, нам удалось откапать нескольких верблюдов, кои остались живы и около них, таких же выживших, спасшихся людей. Но… большее количество пропавших мы не нашли – их занесло зыбью Песков Сахары. И места их заноса, могли знать только те самые членистоногие, кои совсем недавно ползали по пескам…

Проплутав до сумерек и поняв, что далее искать нет смысла и, что это бесполезный, забирающий силы труд, мы решили взойти наверх нового, образованного бурей холма из песка, чтобы оглядеться по сторонам. Мы поднялись на его вершину… и увидели, тот самый бархан, к коему двигались целый день! Только сейчас, он был совсем недалеко… мы переглянулись… так как знали, что миражи не появляются в сумерках. Собравшись с силами и духом, мы двинулись к нему… и на этот раз, оазис приближался к нам сообразно нашему движению к нему и в скорости мы достигли его. Оазис имел полноводный источник. Напившись из источника, мы в изнеможении напоили оставшихся вьючных животных и… провалились в сон… Во сне мы видели своё спасение как бы со стороны и утром, с удивлением рассказывали друг другу свои ночные видения… Только утром, к нам пришло осознание того, что нам удалось победить самых злобных существ Сахары… мы решили отдохнуть в оазисе ещё целый день и переночевав, отправиться в сторону Иола, чтобы рассказать там о постигшем караван несчастье. День и ночь прошли без происшествий – все спали как младенцы, после перенесённого. Утром, я, проснувшись первым, тихо, чтобы не тревожить спящих соседей и товарищей, проследовал к источнику. Умывшись и напившись живительной влаги источника, я прошёл вдоль различных, растущих в оазисе растений. Я гладил их листья, вдыхал аромат утреннего насыщенного воздуха. Так я, переходя от растения к растению, наслаждался отвоёванной у демонов жизнью… Вдруг, на одном из широких листьев, я заметил потёки… крови… Свежей крови! Будто кто-то, оттёр о эти широкие листья, выступившую на теле кровь… или окровавленные руки… Я, в дурном предчувствии, бросился к тем, с кем пережил, победил демонов песка… Я стал расталкивать своих товарищей, погонщиков, просил их проснуться… кричал им… Они, открыв глаза, ничего не понимая, смотрели на меня словно на сумасшедшего… Но, как оказалось, проснулись не все. Четверо из нас не проснулись совсем – они были мертвы. И спали они крепким сном Таната, который укрыл их своим плащом. Но не только люди оказались мертвы – часть животных также была зарезана… Те, кто стояли рядом со мной, ничего не могли понять в произошедшем… Но… вскоре, стали смотреть на меня с подозрением и осуждением в глазах. Это подозрение стало вырисовываться в открытую враждебность. Несколько погонщиков, открыто обвинили меня в убийстве спящих. «-… вы что не видите? – кричали они. – Он сошёл с ума! Он… убьёт нас всех!..» Мои товарищи провожатые, кои ходили со мной много лет, защищали меня, доказывая погонщикам обратное. Я же, в безграничной обиде, высказал им упрёк в этом подозрении и напомнил, что именно я спас их всех и привёл в этот оазис. Но… мои слова и слова моих друзей не привели к тому результату, на который мы надеялись. Погонщики орали, что, придя в оазис, я утром, оглядел содержание груза тех верблюдов и лошадей, коих мы привели с собой и найдя драгоценные камни и серебро, решил избавиться от тех, с кем придётся поделиться этим. Спорить с ними было бесполезным – их глаза, вдруг, «остекленели» убеждением моей вины. На них уже ничего не воздействовало. Я понял, что оазис является местом, придуманным этими самыми демонами, от коих мы спаслись в бурю. Я сказал своим товарищам, что надо уходить из него сейчас же. Погонщики в миг заорали, чтобы и я и те, кто мне верит, убирались из оазиса. Некоторые, стали хвататься за мечи… Успокоить таких, оказалось довольно трудной задачей… Они смотрели на нас, как на зверей. Но, всё же, большинство оказалось на моей стороне и приняв мою сторону они, с угрозами, заставили самых буйных разоружиться, дабы те, сами не превратились в убийц. После этого, мы собрались на совет и ко мне обратились с вопросом: «– Что ты думаешь о произошедшем и какие наши действия будут последующими за этим ночным преступлением?» Я, подумав, ответил, что мне понятны позывы, мысли ночного убийцы. Он, ночью убивал животных, чтобы мы оставили здесь часть груза, так как вывезти его будет не на чём. Люди, видимо, проснулись от этого шума, и он, чтобы не быть уличённым, убил и их. Это моё мнение разделило большинство… и многие стали с подозрением вглядываться в соседей… Атмосфера в оазисе начала накаляться вновь. Я предложил оставить его сейчас же, бросив «товар» здесь. Но… моё предложение принято не было. Погонщики и некоторые мои провожатые стали говорить то, что не следует идти на поводу у сумасшедшего или убийцы. Что он только этого и хочет и что лучше, попытаться найти его. К тому же, говорили они, после гибели части лошадей, придётся идти пешком, а солнце вновь стало жарить пустыню. Надо найти убийцу, а потом, разделавшись с ним, закопать оставшийся «товар» в песок у Оазиса. Потом, после возвращения сюда, можно было разделить «товар» меж собой честно и по-братски. Вновь разгорелись споры… Одни были на моей стороне… другие против. Я снова и снова убеждал их в правоте своего решения… Наконец, мы решили считать голоса, и я… снова оказался в числе большинства. Я предложил новый путь движения. Так как расход воды в пути увеличится: люди будут пить воду больше двигаясь пешком, да и животные, загруженные лишним грузом, будут уставать быстрее, я предложил не идти прежним курсом, а двигаться от оазиса до оазиса. Тем самым, мы не дадим животным пасть от бессилия и духоты, да и сами будем обеспечены отдыхом и водой. Со мной, теперь, согласились почти все, хоть моё предложение несколько удлиняло наш путь.

Рафаз на несколько мгновений замолчал… и продолжил рассказ:

– Мы снова двинулись в путь. Но… во время этого движения, я заметил, что те, кто попытался меня обвинить в убийствах, не сводили с меня своих глаз. Я затылком чувствовал их взор, направленный мне в спину. Я же сам, прокручивал в голове произошедшее… и пытался понять, кто же совершил все эти злодеяния. Мне не давало покоя то обстоятельство, что когда я проснулся и поднявшись, тихо двинулся к источнику, то не заметил двух погонщиков, кои ещё ночью там были и я, засыпая, видел их. Потом, эти погонщики появились и вместе со всеми обвиняли меня в произошедшем… Но, вот откуда они появились?.. И где были до этого времени, я не мог вспомнить… Я, искоса, наблюдал за обоими… и решил, по достижению оазиса, не спускать с них своих глаз…

Вот мы достигли следующего оазиса. Усталые, изнурённые жарой и жаждой, мы удаляли, тушили ключевой водой, «пожар» внутри своего тела и стали располагаться к отдыху. И тут я заметил, что погонщики стали готовиться к ночному отдыху отдельно от нас. Отдельно и легли. Рядом друг с другом и этим явно выражали своё недоверие к нам. Особенно ко мне. Когда произошло это разделение, мы, только тогда поняли, что на их стороне большинство. Видимо, этот сговор произошёл во время движения.

Я тогда понял, что спать нам не придётся. Надо ждать нападения. Мы, переглянувшись друг с другом, приготовили наше оружие, положив его рядом с собой. Тоже самое сделала и другая сторона. Неприязнь и недоверие росли…

Когда наступили сумерки… и вступила в свои права ночь, я лежал с закрытыми глазами…, но превратившись в слух. Мои товарищи, также, как и я, вслушивались во все шорохи… кои раздавались в оазисе. Мы слышали каждый пролёт… мухи над собой. Так продолжалось довольно долгое время… и вот мы услышали громкий храп, в стане погонщиков – они провалились от усталости в сон. Более, ничего подозрительного никто из нас не слышал… и мы, друг за другом, тоже стали засыпать… Я сопротивлялся сну дольше всех… приоткрывая глаза и смотря в звёздное небо… Но… силы не беспредельны… и меня одолел сон… Я полностью отключился от происходящего, меня обволакивающе, «задушил» своими объятиями самый тяжёлый, «свинцовый» сон… Как оказалось, зря…

Меня разбудили сильные толчки в бок… Кто-то тряс меня за плечо, кто-то, тыкал меня в бок и «что-то» кричал… Я, спросонок, долго не мог понять, где я нахожусь?.. Потирая глаза, кои никак не хотели наводить резкость на окружающее, я с усилием отгоняя сон, пытался вникнуть в происходящее вокруг меня…

В этот момент, надо мной, вдруг сверкнуло оружие, кое отразило пламя костров. Это, так быстро привело меня в чувство, что я схватившись за меч, ногами брыкнул того, кто обнажил меч рядом с собой и вскочил на ноги, держа в руках оружие.

– … Зачем? Зачем ты убиваешь нас?! – орал надо мной, один из погонщиков. – Что ты задумал?

Я, ошеломлённый вопросом, посмотрел в сторону, в кою он всё время оглядывался. Проведя глазами по скоплению там людей, я обомлел и испытал шок. Я заметил моих вчерашних погонщиков, кои обвиняли меня в убийстве, но сами появились не из того места, на кое ложились спать. Но… сейчас… я понял, что зря подозревал их – у обоих погонщиков были отрезаны головы! Я содрогнулся всем телом, увидев это… Меня пробирали судороги только от мысли, что им отрезали головы, а мы в это время все спали, ничего не подозревая и не слыша. Но… теперь я понял, почему погонщики вновь обвиняют меня в их убийстве. Ведь они вчера в голос обвиняли меня в убийстве и поэтому, по их мнению, у меня был мотив рассчитаться с ними первыми. Я плохо помню тот момент, я что-то бубнил в своё оправдание… Даже, не задумываясь, что говорю… тут ко мне подошёл один из моих товарищей и взял мой меч из моих рук. Он посмотрел на него… и стал крутить в руках… Я также, уже с откровенной боязнью… стал вглядываться в него… Мне вдруг вспомнился сон, который мне приснился ночью. В нём я… сражался с двумя… большими змеями, кои хотели обвить меня своими кольцами и задушить… В результате борьбы я обеим отрубил головы… Отрубил… одну за другой… Одну за другой…

Рафаз, словно, в забытьи… опустил голову. Меж тем, многие из окружающих его, слушали его рассказ с открытыми ртами – так заинтересовало их повествование рассказчика. Ферон, переглянувшись с Магоном и качнув головой, произнёс:

– Странная история. И… мне кажется… пора её заканчивать. Уж слишком похожие места… мы преодолеваем.

Магон и Оттия не разделили мнения Ферона.

– Погоди же, Ферон! – отреагировал Магон. – Неужели… тебя не заинтересовал рассказ? Чем же дело кончилось, Рафаз? Продолжай, мой друг! Я… знаю тебя много лет, но никогда подобного ты мне не рассказывал! Так… что произошло? Ты… убил своих обидчиков во сне? Мне говорили, что некоторые люди способны во сне бродить! Значит, это правда?!

Оттия, тоже высказалась по поводу рассказа:

– Какие ужасы… творятся в песках! Я и не знала… Но… всё же интересно, чем же кончилось дело?

Рафаз, снова «очнувшись» от воспоминаний, попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось – лик его выдавал горечь.

– Да… я тогда… боялся… испытывал трепет, когда вглядывался в свой меч… Вдруг, на нём… я увижу засохшие отметины крови… Я понимал, что это будут мои последние мгновения – меня бы просто растерзали бы тогда… Но… мой меч, к счастью, оказался чист.

Это заключение Рафаза вызвало вздох общего облегчения, среди слушателей рассказа старого бедуина– провожатого караванов.

– Да! Мой меч оказался совершенно чист. Я с таким же облегчением, вздохнул тогда. А мои товарищи, уже засомневавшиеся во мне, с радостью дали опор моим обвинителям, показывая на меч. Надо сказать, это подействовало и на моих противников. Они, стали с подозрением вглядываться, смотреть друг на друга. Я же, вновь обретя ясность мысли, предложил всем осмотреть свои мечи на предмет присутствия запёкшейся крови на них. Все, общим гомоном, согласились с этим предложением и стали извлекать отточенную сталь… Соседи наблюдали за тем, как тот или иной «подозреваемый» рассматривает свой меч. Но… то, что мы обнаружили, не только не помогло нам, а напротив, ещё больше запутало всех. У пяти людей отряда, в это число входило и два моих товарища, мечи оказались в запёкшейся крови. Они… явно пребывая в ступоре от этого неожиданного для них обстоятельства и ничего толком не могли объяснить нам… Некоторые, бросили свои мечи на землю… как обгаженный, ненужный предмет. Меж тем, знатоки этого дела, рассматривали засохшие сгустки… и заявили, что у всех «подозреваемых», кровь свежая – ей не более десяти часов. Это обстоятельство совсем запутало всех без исключения. Получалось, что это был сговор, но ведь спать мы ложились… как две враждебные стороны, явно не чувствуя к друг другу доверия… У меня закружилась голова от всего, что с нами стало происходить… Те же, кто стал «подозреваемыми стояли бледные, а руки их явно выдавали тряску… Они совсем были не похожи на убийц, способных отрезать голову спящему товарищу. Поднялся спор… Одни кричали, что убийцы явно среди тех, кто остался «чист» оружием. Другие, что убийцы, скорее всего, идут за нами… и приходят только тогда, когда мы спим… Третьи, не оставили и меня без подозрений, сказав, что я тоже мог воспользоваться этими мечами… Четвёртая сторона, встала на мою защиту, и кричала, что такое обвинение, о использовании пяти мечей мной, может озвучить либо сумасшедший, либо сам убийца… Спор не затихал… и чуть не закончился… потасовкой и поножовщиной. Я, воспользовавшись небольшой паузой, высказал мнение, что нам не стоит более ложиться спать, не выставив ночного караула. Все с радостью приняли это предложение и успокоились… Мы снова двинулись в путь, но… оставив в оазисе засыпанными в песок двух обезглавленных погонщиков… Этот участок пути… я помню, как сейчас. Дул лёгкий ветерок, не способный закручивать песчаные завихрения. Но… время от времени… такие вихри возникали вблизи нас просто так. Возникали, как странствующие фигуры… Я это видел впервые, хотя к тому времени уже исходил множество дорог по пескам. Эти вихри… то догоняли нас… то убегали за впереди находящийся бархан… Иногда, они возникали из-за барханов целой группой… и кружили вокруг нас, до тех пор, пока не просыпались песком под пеклом солнца. Верблюды и лошади, при этом, выдавали возбуждённость и озабоченность… Но… ещё до наступления сумерек, мы вошли в следующий оазис. Наспех закусив, мы стали готовиться к ночлегу, а выбранный караул, уже к этому времени отдыхал. Мы, не спеша, исследовали все заросли оазиса… просмотрели каждый его куст… и уверенные в том, что никого кроме нас в нём нет, легли отдыхать, разбудив отдохнувший к этому времени караул. Надо сказать, что в караул запросились те, кто сомневался в моей непричастности к произошедшим убийствам. Я же, устав за день, свалился… в сон, зная, что сегодня, никто не сможет приблизится к нам – в оазисе бодрствует стража…

Сон мой был таким глубоким, что я совсем не помнил его, неожиданно, проснувшись. А проснулся я… от неистового крика. Вскочив, я схватился за меч. Тоже самое сделали и мои соседи, крутя головой в разные стороны и не понимая, что происходит. Мы бросились туда откуда исходил разбудивший нас неистовый крик. Все мы испытывали страх и трепет, когда раздвигали гущу растительности, спеша на крик. По голосу мы поняли – он принадлежит одному из наших стражей. Раздвигая ветви, срубая стебли, мы ворвались в заросли… и обомлели… Прямо перед нами… на траве, лежал один из наших караульных… Из-под него вытекала лужа крови, коя бежала из его бедра. В той же гуще растительности, чуть дальше его, мы обнаружили и второго караульного – тот был уже бездыханным. Мы не понимали, что здесь произошло? Поэтому, бросились к кричавшему и стали его расспрашивать, одновременно пытаясь помочь. Но я, только взглянув на обилие вытекшей крови, понял, что нам не спасти его. Раной была задет основной кровеносный сосуд… и кровь, пенясь, уже выбежала из него. Но, всё же, мы успели услышать недолгий рассказ о произошедшем здесь. Караульный, запинаясь, рассказал, что тот, второй страж, его товарищ, внезапно, сошёл с ума и пытался убить его. В борьбе, они нанесли друг другу раны… И он, ещё сделал несколько шагов в нашу сторону, прежде чем упал. Тогда, он стал кричать нам…

Мы, прослушав этот безумный рассказ, не понимали, что заставило того второго, бросится на его же товарища. Ведь, они всегда были в хороших, дружеских отношениях. Мы подошли к убитому… и перевернув, увидели, что он поражён ударом кинжала точно в сердце… Вернувшись, мы увидели, как угасает жизнь и в раненом… Он всхлипывал ещё какое-то время… и затих… Оглядевшись по сторонам, мы уже сами были похожи на обезумевших. Всю оставшуюся ночь, более никто не сомкнул глаз… Утром, я первый озвучил версию о том, что за нами привязался какой-то демон. Он, песчаным вихрем, может множится и рассматривать нас со всех сторон, изучая свою следующую жертву. Эти мои слова уже не удивили никого, ибо стало ясно, что здесь проявились силы Тьмы. Отчаянье охватило многих… и снова меня обвинили в том, что я, умышленно, удлинил наш путь. «-… А не является ли он, пособником демона Сахары?!» – тыкали в меня пальцами мои недруги. Я, устав, что —либо объяснять таким, просто развернулся и отошёл от них. Но, озлобление, кое возникло от безысходности, всё равно искало выхода у обезумевших погонщиков.

– Это ты навёл на нас демона! – кричали они, сотрясая кулаками, – ты… всё это затеял! И поворот… от прежнего маршрута… и эти остановки в Оазисах! Ты… явленный сообщник этого демона! Может быть… ты даже не знаешь об этом?! Может быть?! Но… ты… именно ты… ведёшь нас к гибели!

Мои бывшие товарищи, также, теперь, смотрели на меня… с явным осуждением… Я боле не мог этого терпеть.

– Хорошо, – сказал я. – Вам осталось добраться до последнего оазиса, который стоит прямо перед горами Атласа. Вон горы! – показал я на них. – Далее идите без меня! Дорогу… не потеряете! Следуйте на закат Солнца. Я же отказываюсь и от своей доли товара, и от своего вознаграждения за провод каравана, который погиб в бурю. Счастливо… оставаться.

Я тут же, взяв свой нехитрый скарб, взял одну лошадь… и напоив её, набрал воды. Потом, развернулся… и оставил оазис. Позади меня стояла полная тишина. Никто не попытался остановить меня. Никто…

Рафаз взял небольшую паузу… и продолжил рассказ:

– Только когда я поднялся на первый бархан, один из людей стоянки, вышел из оазиса и что-то кричал мне… Но я уже ничего не слышал – я обвернул лицо абой и начал спуск с бархана… Вскоре, оазис исчез для меня…

– Может они просили остаться тебя?! – подала голос Оттия.

Её вид был задумчив.

– Я не знаю. Может… А может, они слали мне вослед проклятья?! Кто знает, отважная дочь Великого Полководца?! Кто знает…

Рафаз покачал головой.

– От твоего рассказа не стало светлее, Рафаз! – заметил Магон, – Ты ушёл так и не открыв тайны всех этих убийств. Я понимаю… свалить всё на демона проще… и тебе… и тем, кто проделал оставшийся путь без тебя. Тем более, они завладели спасённым имуществом каравана! Демон… помог им в этом. Я же думаю, что из тех двух караульных, коих вы выставили, один, точно, был убийцей! Но… в схватке, ему не повезло… и он погиб, унеся разгадку своих планов.

Рафаз, медленно, поднял свой взгляд на молодого Барку.

– Я тоже так думал, отважный Барка. Думал, когда покидал лагерь в оазисе. Но… другого выхода у меня не было. Мне пришлось уйти от них, иначе бы они просто убили меня и повода им искать бы не пришлось – обвинения были слишком тягостными. Останься я там – утром бы я не проснулся. Не дожил бы до утра. Я, двинувшись к горам, отошёл от оазиса на пол версты… и почувствовал страшную усталость. Ноги стали тяжёлыми. Словно их обвернули тяжёлым свинцом. Понимая, что мне надо отдохнуть, я прямо меж барханов, лёг отдыхать, пока солнце не нагрело пески… Я мыслил так, что буду идти впереди их, примерно на две версты. Они, будут видеть меня и смогут идти за мной, без риска сбиться с пути. Я заснул с этими мыслями…

Проснулся я от наступившей жары… и встав, почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Я поднялся на бархан… и посмотрел в сторону оазиса. Там… люди выстраивали в цепь верблюдов, готовясь к движению… Удостоверившись, что я всё рассчитал правильно, я сошёл с бархана и тронулся в путь…

Весь день я шёл по пустыне один. Шёл я своим привычным шагом… Иногда садился на лошадь, чтобы немного отдохнуть… и снова, освобождал своего четвероного друга от своей ноши… продолжая путь пешком. Это ускорило мой путь… ведь со мной не было этих странников пустыни – верблюдов. Оазиса я достиг намного вперёд по времени, чем рассчитывал при своём старте от бархана. Раньше своих «товарищей» на несколько часов. Я посмотрел на пройдённый путь… и улыбнулся – ветра не было, и они могли идти по моим же следам. Набрав воды, напоив коня, я даже отдохнул в нём. Отдохнув, я освободил оазис для своих «товарищей» и отодвинулся в сторону гор на версту… Вечер приближался… До гор было уже рукой подать… и если бы я захотел, то мог, не отдыхая в бархане, достичь их к вечеру того же дня. Постелив абу на песок, я завернулся в неё и уснул…

…Проснулся я от прикосновения к моему лицу чего-то очень холодного… Я моргал онемевшими, обесчувственными, этим прикосновением, глазами, пытаясь разглядеть что-то во мраке ночи… Надо мной стояла тень… от которой несло холодом, сводящим тело судорогами. Я с усилием поднял голову… и откинул с себя абу. Мои руки, онемевшие, не могли найти рукоятку меча… Тень, словно нагнулась надо мной… и… осыпалась на меня холодным песком… который выжигал меня холодом изнутри… Я мысленно обратился к Богам Света избавить меня от того, КТО ЯВНО шёл за мной всё это время… Мой шёпот был услышан. Ветерок, слегка пошевелил мои волосы… отогнав склонившуюся надо мной тень… Куда она пропала… я не понял… Отойдя от ужаса, который сковал моё тело, я почувствовал, как кровь, вновь, бежит по моим чреслам, выгоняя из него потусторонний холод, подобравшийся к самому сердцу… Разминая руки, я вдруг понял, что ветерок тот дует, как раз в сторону оазиса… Оазиса, где ночуют те, кто прогнал меня, посчитав убийцей. Я вдруг подумал, что совершенно неожиданно вспомнил о Светлых Богах, к коим ранее никогда не обращался… Но, обратившись, я был действительно избавлен от того, кто уже считал меня своей жертвой… Ветерок усилился… и это понесло по пустыни песок… я вновь обернулся абой, чтобы спасти свои глаза. Я лёг на песок… и погладил свою лошадь, коя присела рядом… Как я уснул… я не помню…

Моё пробуждение было радостным и бодрым. Я, вспомнив, «ночного гостя» покрутил головой, в поисках вихрей… Пустыня была покрыта удивительным узором песчаной зыби… и вихрей нигде не было видно… Я встав, собрался и взглянув в сторону оазиса, двинулся к горам… Но… двигался я недолго. Что-то заставило меня ещё раз взглянуть на оазис. Я повернулся к нему… и услышал неистовый крик из него. Эта неожиданность, коя проявилась звуковым призывом. Заставила меня броситься к оазису. Мой конь, будто почуяв недоброе, всё время спотыкался на боках барханов… Но всё же, вскоре мы достигли границ оазиса. Я привязав поводья к первой пальме, бросился в заросли островка растительности… Волос мой… встал дыбом!.. Вот что я там увидел. В центре той площадки с источником, горело два костра. И в центре одного из них, неистово плясал вихрь пламени… В его всполохах, я смог рассмотреть… фигуру… той самой тени, коя склонялась ночью надо мной… Крик исходил от этой самой фигуры… Неистовство крика… давило на уши… но самое главное… я увидел вокруг костров. Вокруг них, кружились песчаные вихри, кои словно магнитом тянуло в костры… и они, попав туда… осыпались прахом песка. Но… то, что я увидел вокруг костров, заставило меня присесть, от возникшей слабости в ногах. Вокруг костров, лежали убитые в схватке погонщики и мои товарищи провожатые караванов… По всему было видно, что они бросились друг на друга, при дележе того, что всё это время мы везли на верблюдах… Видимо, они всю эту ночь совсем не ложились спать. А чтобы не уснуть, они решили… посчитать, а потом, видимо, поделить, тот товар, который остался на верблюдах и лошадях… Кровь, залившая траву оазиса, стала густой… от просыпавшегося песка. Я… более не рассматривал то, что там произошло. Я развернулся… и отвязав своего друга от пальмы, погнал коня к горам Атласа… С тех пор… я не хожу той тропой. Обхожу её другой дорогой… Тот демон сгорел в пламени, куда его бросили вызванные мной Светлые Боги… Вместе с ним, сгорели и его приспешники… Но всё равно, идти тем путём, значит пережить внутри себя, всё произошедшее заново.