Текст книги "Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»"

Глава 9

Отряды Хвана, двумя колоннами, охватывали лес, из которого появился неприятель, уничтоживший несколько объездных дозоров, высланных стратегом Хваном. После того, как главная цель была достигнута, в лес были отправлены лазутчики и Хван с нетерпением ожидал их сведений, всё время справляясь о их возвращении… Он испытывал надежду, что ему удалось «отрезать» хоть малую часть сил юного сорванца, решившего играть с ним игры. «Играть» с тем, кто всю свою жизнь, загонял, ловил в различные силки, смастерённые под различные условия охоты, «дичь» различного размера и, вследствие этого, и той опасности, коей подвергался сам… Старый военачальник, посчитав себя униженным, но не «потерявший» от этого чувства «холодной» головы, способной на правильный расчёт, принял вызов, брошенный ему «перчаткой» сорванца в самое лицо. Он хоть и чувствовал дерзость этого поступка, не спешил с ответом, а обойдя лес быстрым перемещением, ожидал известий о вражеском движении, когда он поймёт, что попал в его «силки». Только тогда, Хван, решил начать окончательное смыкание своего «кулака», коим он намерен был раздавить птенца, рано почувствовавшего себя соколом…

И всё же, его уязвлённое самолюбие давало о себе знать в его бесконечно долгом ожидании известий из огромной площади леса, лежавшим перед ними, в который отправились его лазутчики. Каждые полчаса, он спрашивал о появлении новых известий и не получая их, опускал голову, впадая в размышление. Следопыты не возвращались…

Наконец, он заметил впереди себя какое-то оживление, кое выдало его личное окружение. Он поднял голову и нетерпеливо повернулся к своему ближайшему помощнику:

– Кирт, узнай, что там?! Они будут сюда пробираться вечность?!

Тот, к кому обратился Хван, с несколькими своими приближёнными, погнал коней вперёд и… исчез меж отрядов конницы…

Хван, справившись с возбуждением, вызванном тем оживлением, кое он увидел впереди, не отрывал своего взгляда с той точки, где исчезли его посланники. Вот, снова, появились Кирт и с ним в два раза больше всадников, чем ускакало вослед за ним в том направлении… Они, ровным темпом движения, заданным лошадям, достигли Стратега.

– Докладывайте. – Без всяких вступлений, кивнул им Хван.

– Стратег, мы проникли в самый центр леса и не нашли врага. Лес пуст. Я оставил несколько десятков следопытов, кои по его краям ищут направление ухода противника! – Сразу же, выпалил начальник дозоров Хвана, который отвечал за успех работы разведчиков и следопытов.

– Как нет?! – на лице Хвана выразилось нескрываемое удивление, – как нет? Куда же он делся?! Мы же обнаружили след колонны, идущий в него?!

Этот вердикт начальника дозоров поверг в ступор не только Хвана, высказавшего своё неудовлетворение ходом проверки леса, но и всех, кто находился рядом с ним.

– Да следы идут до реки, но реку они не перешли! Как будто они вернулись назад и прошли прямо на нас?! Это непонятно… и выглядит сумасшествием…

Начальник дозоров, сам не находил объяснения тому, что они обнаружили.

– … Я надеюсь, что те следопыты, кои рыщут по краям леса, обнаружат то, что подскажет нам способ исчезновения врага?! – Закончил он.

Все повернулись на своего опытного Стратега и тот, понял, что всё его окружение ждёт от него приказа о дальнейших действиях. Он недолго раздумывал.

– Ждём конкретики данных. Всех! Я должен знать кто уничтожил наши дозоры? Какими силами? В каком числе он двинулся? И куда?..

В этот самый момент, из плотных отрядов конницы, появилось ещё три всадника, в зелёных плащах.

– О! Это Нурих! Мой самый опытный следопыт! – Просиял лицом, начальник дозоров, – раз он здесь, значит «сел» на след пропавшего врага, мой Стратег! Сейчас, мы узнаем всё!

Три всадника, осадили своих лошадей у свиты Хвана.

– Говори, Нурих! Не мешкай! – сразу же подсказал ему начальник дозоров. – Где враг?! И сколько его было?!

– Было три группы всадников. Все численностью по сотне всадников. Это андалузцы. Они ждали наши дозоры в тех местах периметра леса, куда бы сами отправили такие же группы, для изучения его протяжённости и густоты. Это были засады. Дозоры, выйдя в ночной объезд, просто попали в ловушки!..

Хван, услышав это, задал то, что его больше всего интересовало:

– Так, Ладно. В какую сторону они ушли? На Юг?

– Нет. Они ушли в разные стороны, Стратег! В разные!

– Как? Что ты говоришь?! – Хван оторопело поглядел на следопыта. – В разные?

Следопыт наклонил голову.

– Да. Одни переправились через реку. Другие стали подниматься вот за этот гребень холма. – Нурих показал его жестом руки. – Третьи, двинулись к Югу, как ты и предположил. Но, мы нашли следы прохода отрядов во все направления. У них очень опытный и отлично знающий местность провожатый! Я не знал о существовании прохода вот за это гребень холма. Но пройдя по следам, увидел лазейку!

Хван понял, что добыча, «дичь», выскальзывает из его рук – рук охотника.

– А что? Что за тем гребнем? – вырвался его нетерпеливый вопрос.

– Там три холма, ниже этого, но гораздо обширнее в объёме. Движение там, если и есть, то только для того, кто хорошо знает здешние места. Я сказал – у врага такой человек есть. Но птицы, летающие и гомонящие над холмами, не выказывают присутствие врага! Они поднялись после нашего появления?!

Хван, опустив голову, находился в полном замешательстве.

В этот момент, появилась ещё одна группа всадников.

– … Хван, враг видимо, ушёл вдоль реки?! Мы нашли следы! – выкрикнул один из номархов дозора.

– Да?! И вы нашли следы?! – Отреагировал Хван. – Сколько же ещё следов, вы обнаружите до конца дня?! Он, что, ушёл в четыре направления?!

Хван смотрел на гребень холма. Ему вдруг припомнилось, что сон, подсказывал ему о полёте сокола со стороны кустарника, который рос на склоне крутого холма. Но принять решение о направлении своего движения не мог – не имел полной уверенности.

Окружение, видя его замешательство, обратилось с предложением:

– Хван, может подождём всех остальных следопытов?

Хван оглядел всех его окружавших. Юнец, переиграл его. Он выказал ему свой неожиданный ход.

– У него опытный советчик! Гордей был прав! – Твёрдо произнёс он. – Я даже не знаю, что он может сейчас предпринять. Вырваться далеко от нас он всё равно не сможет.

– Да. Но этот юный сокол способен осуществить западню для любого из наших отрядов! Даже, для нас! – негромко произнёс Нурих.

Хван, мгновенно, метнул на него свой взгляд и снова вспомнил сон… при упоминании сокола. Он, внезапно понял, что, вызвавшись в этот рейд, он совершил огромную оплошность… и может в нём растерять весь свой авторитет, который так долго копил в походах. Он, ещё раз взглянул на Нуриха… и передумал отвечать ему резкостью. Вместо это, он медленно произнёс:

– Сокола?.. Соколом не становятся после двух – трёх удачных нападений на дозоры. Подождём. Если, поймаем этого «сокола», я привяжу его к жеребцу, за которым он побежит на верёвке, пока мы будем добираться до Тестолапия. В этом беге… с него слетят все перья. Я понял куда он двинулся. Он двинулся в ту сторону, с коей пришёл сюда. Закроем проходы ему назад. Посмотрим, как он замечется в той западне, кою уже мы ему создали…

В этот момент, откуда-то, из-за холмов, но совсем с иной стороны, кою указал сам Хван… прилетел далёкий голос слившихся вместе, различных труб, рогов… Эти звуки, заглушались птичьим гомоном и долетали урывками…

Все повернули головы в том направлении, слушая в напряжении эти голоса птиц, труб, рогов…

– Что это? – спросили военачальники Хвана.

Тот, словно бы, окаменел. Он молчал, ничего не говоря… только угрюмо слушая…

– Это отголосок произошедшей битвы. – Ответил за всех Нурих, – Видимо, тот кого мы ищем, не думает прятаться. Скорее всего… на него напоролся один из наших отрядов, кои посланы в обход?!

Хван не отреагировал на эти слова… Мысль его лихорадочно стучала в голову о его просчёте! О просчёте, который его гордыня и тщеславие никак не могли принять…

– …Не могу понять, с какой стороны звучат сигналы? – крутил головой Кирт, – гомон этот птичий, словно бы специально мешает!

– Эхо крутит его над холмами! – Подтвердил ещё один военачальник. – Заколдованное место! Мне кажется, звук идёт со стороны тех холмов?!

Он указал рукой на Юго-Запад.

– Нет! Он идёт строго с Запада! – Не согласились с ним другие. – Там наш отряд Оклака! Он, наверное, задал хорошую трёпку, попавшемуся в силки «львёнку». Хван, не быть тебе тем, кто погонит щенка, перед своим конём. Оклак сделает это.

– Вы неправильно рассудили о рождении звука, – подал голос Нурих, – он не рождён там, откуда он доносится до вас. Он рождён на севере. И он только что стал долетать до нас из-за того, что источник его приблизился к нам… и очень быстро приблизился… Похоже, что кто-то бежит… а кто-то его гонит…

Военачальники, мгновенно посмотрели на Хвана, ожидая приказ к выступлению.

– Пошлите дозоры, пусть найдут проход для конницы в густоте склона, лежащего перед нами. Если, Оклак гонит сорванца, поймаем его! – Наконец-то, принял решение Стратег.

Нурих и его всадники, тут же, были отправлены на поиски прохода многочисленной конницы.

Военачальники, оживлённо обсуждали доносившиеся до них звуки… Но, те, стали пропадать… затихать… и, вскоре, эхо их исчезло вовсе…

Это напрягло всех присутствующих и они, с вопросом во взгляде, переглядывались меж собой время от времени, молча, бросая взгляды и на Хвана. Но тот, тоже, молчал…

Наконец, появились всадники Нуриха. Но они были не одни…

То, что увидели военачальники, было совершеннейшей неожиданностью не только для них, но и для самого Хвана. Вернее, это не было неожиданностью для него. Скорее, это было тем тяжёлым подтверждением того самого сна, о коем он не хотел думать с самого утра. От которого уходил в своих мыслях и к которому не хотел возвращаться в размышлениях… Но сон, или явь сна, стала реальностью, превратившейся в действительность.

С Нурихом, оказалось два десятка всадников кельтов. Все они были в плачевном состоянии – в крови, и многие имели ранения.

– Это люди Северного отряда Прикма, Стратег! Они тебе всё сами расскажут! – Сказал Нурих, с побледневшим лицом.

– Стратег, была битва! Мы разбиты! Уничтожены!.. – Задыхаясь от нахлынувших эмоций, заголосили появившиеся с дозором, люди Прикма.

– Постойте – постойте! Не все сразу! – Поднял руку Хван. – Пусть говорит один! Где было столкновение?

– Стратег. Мы попали в засаду! Хорошо организованную засаду! Все военачальники убиты. Включая Прикма! Это было ужасно…

Хван потерял самообладание:

– Заткнитесь?! Рассказывайте все по порядку! Как? Как это произошло?

Один из номархов, стал говорить, оглядев остальных.

– Наш головной дозорный отряд был атакован встретившимся ему, встречным, лобовым движением такого же дозорного отряда врага! Причём, враг решил тут же проверить боем наши порядки. Они сломили сопротивление нашего отряда и погнали его к нам… но когда увидели во что «вляпались», то тут же повернули назад… Наши военачальники, горя местью, тут же отправили погоню и сами понимая, что внезапно столкнулись с врагом коего, скорее всего, гоните вы, проиграли призыв к атаке… Я не был в передних рядах и не знаю, что там происходило… Когда я со своим отрядом появился из леса, в балке меж холмами уже шла битва… Отряды конницы, мелькали, мчась… то в одну сторону, то в другую… Враг был спереди… и почему-то слева от нас… Я даже не знал, что огромное число всадников, попало в расставленные заранее «колючки» врага… и именно там, погибла лучшая часть конницы… Мы решили обойти врага и понеслись влево от фронта битвы… Здесь, мне стало понятна задумка врага – так как впереди нас мы увидели «тупик» неровностей, который невозможно было преодолеть на лошадях… А меж тем, когда основная масса отряда ворвалась в балку, так как двигалась с большой скоростью, враг тут же захлопнул ловушку и позади нас показалась конница неприятеля… Всё смешалось… Ничего уже нельзя было понять, или поменять…

Хван слушал рассказ выжившего в битве и испытывал судорожное покалывание в сердце. Эта боль, возникшая в нём, стала расползаться из своего очага рождения и заполнять всю грудь. К боли, добавилось отчаянье от мысли, что уже ничего нельзя изменить…

– …Прикма, отчаянно искал выход из положения, в кое угодил. К тому же мы надеялись, что враг, напоровшийся на нас, гоним вами и ваша помощь вот-вот появится на поле сражения. Но, время шло, а помощи не было, Стратег!..

Хван, слушавший рассказ, думал о своём военачальнике Прикме, которого хорошо знал. Он, не перебивая рассказчика, подмечал, про себя, некоторые места повествования.

«-…как быть то? – параллельно слухового восприятия рассказа, текли его мысли, – Как не потерять своё лицо и не стать посмешищем перед недругами, коих у меня в стане Тестолапия масса? И зачем же, я, вызвался ловить этого Ганнибала?! Зачем?! Надо что-то делать? Кто следующий?! Мой отряд или тот, что двигается справа от меня? Надо срочно отозвать его ко мне! Срочно! Этот щенок, вовсе не щенок, а злобный молодой Лев! Если у него ещё и опытный советчик, то он опасен вдвойне. Он всё рассчитал. Всё! И скорость нашего движения… И нашу возню с окружением леса, который в оконечности оказался пуст!.. С кем я связался?! В какую глупость втравил себя?! Пусть бы недалёкий Тестолапий и ловил его! Надо выходить из положения. В этих холмах не добиться победы…»

Хван дослушал рассказ, прокручивая в своей голове исход судьбы Прикмы. Потом, поднял голову.

– Шлите гонцов к Мотрию. Пусть, сразу же, после получения моего приказа, движется нам навстречу. Оклак тоже идёт с ним! Сразу же! И пусть не ввязываются ни в какую погоню! Хватит глупостей! Движение к нам и больше ничего. Всем номархам – усилить дозоры. Следить за всеми холмами. Следить за активностью птиц. Их гомон говорит о многом. Я должен знать о каждом заметном продвижении противника! – Эти последние приказы, отданные им, застали всех военачальников врасплох – они ожидали иного.

– Но как же, Хван? Мы не преследуем врага? – подали голоса некоторые из них.

Хван повернулся к ним.

– Преследуем? Вы о чём?! Мы уже лишились трёх с половиной тысяч жизней. Этого мало? Холмы изобилуют ловушками. Мы, здесь, не ходили никогда. Мы на чужой территории. Я могу только вам отдать приказ, чтобы вы были в готовности. В готовности прийти на помощь тому отряду, который атакуют следующим. Я скажу вам, на последний мой расчёт в этом походе. Это не львёнок. Это молодой лев. Я ошибался. Ошибки свойственны всем, но не всем их свойственно признавать! Глупцы так и делают. Я не глупец и признаю свою прежнюю глупость, чтобы не растерять остаток опыта и мудрости. Если, нам повезёт и молодой Лев увлечётся охотой – он атакует отступающий отряд! В этот момент, мы можем нагрянуть с подмогой. Это всё, на что я могу рассчитывать в этой игре умов. К тому же, вы забыли, что где-то здесь находится сам вождь Сарбон, с силами гораздо крупнее, тех, кои имеет молодой Лев. А если, мы окажемся меж двух наковален? Как вам такой расклад игры?! Я не сразу это осознал. Не сразу. Лев то вёл нас в ловушку! Подыгрывая нашей охоте, в коей мы, потеряли бдительность. Быть всем наготове! Я думаю, юнец, всё же решит напасть на Мотрия и Оклака. Там посмотрим… Нападёт, тогда мы его прихлопнем как надоедливую муху… Но мне кажется, это не муха… А… всё же… сокол. Все свободны!

Хван распустил совет. Военачальники покидали его с двойственным осадком в груди: слова Хвана о опасности появления в тылу Сарбона, заставили многих переосмыслить ожидание триумфа, но и осадок неуспеха, так легко вообразимой прежде задачи, разъедал души многих…

Хван приготовился к ожиданию хода молодого сокола.

Глава 10

Гамилькар выслушивал доклады о возвращении с рейда корпуса Ферона. Самого Ферона на докладе не было – он был тяжело ранен и его отсутствие, говорило о серьёзности раны. Протектору доложили, что он на обратном пути, впал в горячку, от того, что не отстранился вовремя от командования и лишив себя последних сил, кои могли бороться с раной. Протектор, отправил к нему своих лекарей и те, вернувшись, поймали взгляд Гамилькара Барки, но ничего не сказали, перешёптываясь друг с другом.

– Что с Фероном? – не выдержал Гамилькар.

– Очень плохо, Стратег. Ему нельзя было ехать верхом. Но он не слушал советов. – Ответил старший лекарь.

– Да, – подал голос заместитель Ферона, Орест Хост, – последние два дня мы его несли на руках. Он не приходил в себя совсем. Метался в бреду. О чём-то говорил… непонятное нам.

Орест замолчал.

Гамилькар, услышав ответ на свой вопрос, задумался.

– Я проведаю его сегодня. А сейчас, я не буду вас задерживать. – Гамилькар взглянул на лекарей. – Сделайте всё возможное для него! Орест, Сапфон встретил вас?

– Да. – Ответил Орест Хост. – Они уже заняли позиции, когда мы миновали их. Но, враг тогда ещё не объявился.

– Да, потрепали вы его изрядно. Славно, потрепали! Всё прошло, как и планировали. Только вот ранение Ферона – не значилось в наших планах! Кто командовал маршем, после того как Ферон потерял чувства?

– Я, Протектор, – ответил Орест, – Ферон сам определил это, перед тем как совсем ему стало плохо.

– Хорошо. – Гамилькар кивнул. – Продолжай командовать тысячей! Ты справился с задачей, Орест. Я узнал, сколько лошадей пало на марше. Десятая часть – это очень хороший показатель, Орест. Опыт в тебе сказывается. Молодец! Ритм движения задал самый подходящий. Это большое умение – чувствовать не только силы своих воинов, но и резервы их лошадей!

Этой похвалой, Гамилькар особо отметил заслугу Ореста, на заключительном отрезке марша корпуса.

– Сколько отразили нападений врага уже на марше? – спросил он.

– После того, как Ферон лишился чувств – три. – Ответил Орест.

– Хорошо. Молодец. – Улыбнулся Стратег.

– Я всего лишь выполнял поставленный приказ. – Кротко улыбнулся Хост. – Ничего я такого геройского не совершил…

– Ладно-ладно! – улыбаясь, перебил его Гамилькар, – Я теперь знаю, что у меня есть ещё один, очень способный военачальник. Буду иметь это ввиду и впредь. А теперь, иди отдыхать, Орест! Все свободны. Завтра, после отдыха построй корпус. Я сам отблагодарю воинов. Иди!

Орест, приложив кулак к груди, покинул, со своими воинами тысячи, ставку Гамилькара. Стратег, проводив его взглядом, повернулся лицом к тем военачальникам, кои остались в его ставке.

– Что прислал Теоптолем? – он посмотрел на заместителя своего друга.

– Теоптолем передаёт, что противник потерял свои передовые колонны. У него огромные потери. Выбранная тактика – прорыва отдельных колонн, в нескольких направлениях не принесла результата. Соглядатаи передают, что в ставке врага недовольство. Брино Корбуло уже высказывает своё возмущение царю Абабе в открытую. Если, сегодня, Сапфон и Теоптолем уничтожат преследователей колонны Ферона, это же недовольство проснётся и у кельтов других Вождей. Есть мнение, что враг прекратит попытки преодолеть холмы разрозненными корпусами.

Гамилькар кивнул, разделив это мнение.

– Если будет так, то это даст вероятность того, что он (враг) снова объединится и спустится на равнину у Толето. – Гамилькар взглянул на карту Иберии, лежащую у него на столе. – Здесь огромная, пересечённая равнина, подходящая для развёртывания их огромной конницы. Но и нам она подходит. Что же, сила на силу! Как в старые добрые времена.

– Но там, у Толето, есть вероятность их обхода нас, Стратег?! Ведь у них конницы в три раза больше, чем у нас?! – военачальники напряжённо посмотрели на карту.

– Да. Вы правы. – Спокойно отреагировал Гамилькар. – Но у нас есть слоны. Вы… об этом забыли. Они у нас есть.

Это последнее утверждение Гамилькара, как бы уверило его военачальников, что у их Стратега, как всегда, есть свой план сражения. И разница в численности армий, совсем не волнует его. Его волнует качество армии и её духовная крепость…

Гамилькар, ещё какое-то время, вглядывался в карту… Потом поднял голову.

– Что есть от вождя Андалузии Сарбона?

– Пока ничего. Диархон тоже не прислал своих гонцов.

Гамилькар, немного подумав, произнёс:

– Видимо, там тоже интересная ситуация. Что же, подождём. Кто пойдёт со мной проведать Ферона?

Военачальники, все встали. Гамилькар улыбнулся.

– Ну что же, пойдём!..

Какое-то время им потребовалось для того чтобы выйти из центральной части лагеря… Далее, они шли в то место, в котором расположился госпиталь для раненых. Гамилькар, имеющий огромный боевой опыт, сам выбрал место под него. Госпиталь, занимал довольно большую площадь лагеря. Барка, часто заходил сюда, чтобы справляться о его надобностях и поговорить с воинами, кои нуждались в его поддержке. Хотя, крупных сражений ещё не было, но раненых было достаточно много – каждый день происходили стычки порубежного характера. Отряды врага, натыкались на заслонные отряды, оставленные специально для этой цели. Гамилькар, воюя в Сицилии целое десятилетие, отработал тактику войны в горах и холмах, до совершенства. Поэтому, лекари не сидели без дела и «работы» им хватало… Гамилькар, двигаясь вместе со своими военачальниками, то и дело останавливался и вёл беседы с теми ранеными, кого хорошо знал в лицо. Беседовал он с ними просто, без тени малейшего величия. Как простой их товарищ по оружию. Ни его титул, ни авторитет, ни регалии Протектора, никак не проявлялись в этих разговорах. Воины и Стратег, смеялись, отпуская различные шутки по разным поводам военной жизни. Все знали, что Гамилькар, много лет командовавший армиями наёмников, кои были «детьми» различных народностей и выходцами таких же различных стран, с различным же менталитетом восприятия особенностей той или этой военной компании, всегда находил со всеми общие темы для разговора. Эту особенность Стратега знали все, и она особо ценилась воинами. Они знали, что Гамилькар, может высказаться о их давно забытых тревогах, ранах, щепетильных ситуациях, в кои они попадали, совершенно открыто… И за это особенно любили Гамилькара. Он, для них был «отцом» и «матерью» одновременно. И поэтому, они готовы были идти за ним хоть в сам, коварный, тёмный Аид, куда опять же, если кто и знал дорогу, то этим человеком был, наверное, тот самый Гамилькар Барка. За всю свою огромную карьеру полководца, Гамилькар Барка не понёс ни одного, даже, даже самого мелкого, незначительного поражения и враги, кои были разбиты им, много раз были поражены его благородством, кое он демонстрировал в обхождении с их пленными. Гамилькар не был мстителен и тщеславен. Очень часто, он прощал разбитого врага, заключая мир на тех условиях, кои были совсем не кабального, и не непомерно тяжёлого характера. Много врагов, после этого, становились его друзьями, но были и такие, кто пользовался его снисхождением в своих целях…

Всё это знали и в Карфагене. И лавры покорителя Иберии, не давали покоя тем, кто сидел в советах высшей власти Карфагена. Поэтому, в такие визиты в госпиталь, охрана и военачальники, окружали Стратега, опасаясь за его жизнь, коя была слишком «открытая», незащищённая в нём и могла быть совершена ещё одна попытка его убить…

Группа военачальников, подошла к трём шатрам, в одном из которых находился раненый Ферон. Их встретил один из лекарей госпиталя, с которым Стратег, сразу же, поговорил о здоровье того, кого они все пришли проведать.

– … Что я могу сделать для него? – спросил Гамилькар, пристально вглядываясь в лицо лекаря.

– Ничего, Стратег. Я сам слежу за его самочувствием. Но… – лекарь пожал плечами, – он потерял очень много крови. Я осмотрел рану… сделал всё, что мог! Я накладываю ему каждые три часа, новый бальзам, который вытягивает энергию разрушения тела. Я думаю, что горячка спадёт скоро… Но, здесь ему будет тяжело поправиться… Сырость… лес, дышащий ею рядом. Ему, надо в Кастулон. В наш госпиталь в городе, там есть все условия для выздоровления. Если есть такая возможность, его надо переправить туда. Боги, увидев его в родном городе, обязательно помогут ему… Скажу только то, что я не понимаю… Как он, не отпустил шею врага, который вогнал ему в бок кинжал, непонятно?! Он сломал шею врагу, будучи уже раненым?! Ты умеешь подбирать людей, Протектор! Эта особенность у тебя с самой Сицилии…

Барка выслушивал своего лекаря в молчании, но на последней фразе того, перебил его:

– Ты говоришь, Филон, о Кастулоне? Ну что же, мы сделаем и это! Моя дочь в городе. Она поглядит за Фероном. Мы доставим его прямо в мой дом. Этот вариант подходит?

– Конечно же, Стратег! Это лучший из вариантов! Это сделаем после того, как спадёт бред. И снизим порог боли, при перемещении.

– Хорошо. Но мы сейчас, хотим проведать или хотя бы увидеть самого героя. Можно это?

– Почему нельзя. Но он спит. Поговорить с ним не удастся. Заходите. Я дал ему отвар, унёсший его в мир намного спокойней и размеренней, чем наш…

Филон, откинул полог шатра.

Гамилькар и военачальники, наклонив головы, вошли в шатёр. В нём царил полумрак. В нос ударило несколько резких запахов, готовившихся снадобий. На одном ложе, кои были в шатре, лежал тот, ради которого они совершили путешествие через весь лагерь. Он был накрыт покрывалом, лишь бледное лицо, делало его узнаваемым для тех, кто пришёл к нему в этот полумрак. Гамилькар шагнул к нему и нагнулся к лицу, будто бы вслушиваясь в его дыхание… Стратег, послушав, положил ему на лоб свою ладонь, будто что-то испуская из её центра в чело Ферона.

– Волны, исходящие от него – ровные. – Произнёс Гамилькар. – Танат не приближается к нему. Но, ты прав, Филон. Сил очень мало. Очень. Извёл себя. Поэтому, Танат недалеко. Надо быть начеку. – Гамилькар снял ладонь со лба Ферона. – Выздоравливай, Ферон. Я верю в тебя. Ты в силах перебороть то зло клинка, который поразил тебя. Ты ещё молод. Совсем молод. Умирать в таком возрасте рано. Я тебе говорил, что хочу погулять на твоей настоящей свадьбе! Позовёшь?..

Гамилькар улыбнулся, произнеся эти слова.

– Да. Мы оба с тобой одиноки. В этом наша схожесть. Но тебе с меня не надо брать пример. Ты должен продолжить род Форгонов-Феронов-воинов. Форгоны – торговцы есть. А Феронов-воинов пока нет. Поработай над этим. У тебя ещё масса времени. Выздоравливай. – Гамилькар медленно повернулся к выходу из шатра, будто бы задумавшись о чём-то.

Военачальники, в молчании окружившие ложе Ферона, смотрели на раненого, бесчувственного молодого стратега… Многие из них, знали его, когда тот был ещё мальчишкой Карфагена. На ложе же, теперь, лежал, несмотря на своё ранение, бывалый, опытный воин. Его мощная шея выделялась, из-под накрытого покрывалом тела. Самые наблюдательные из военачальников, поняли почему Гамилькар, вдруг, помянул про свадьбу Ферона. На его шее они увидели любопытные следы… Такие следы, носили и они, в период своей молодости, когда проводили ночи в обществе своих избранниц. Ферон, видимо, тоже, перед самым походом, имел свидание с одной из своих тайных возлюбленных, и эта, внезапно открывшаяся новость, полностью перечёркивала тот миф, что Ферон, якобы, дал обед безбрачия, после смерти своей второй жены. Следы на его шее, явно, говорили об обратном. Одним, из военачальников, стоящих вокруг Ферона, был начальник личной стражи Протектора – Ариссий. Он, едва, заметно улыбнулся, когда заметил взгляды своих соратников, устремлённых на шею Ферона. Он не произнёс ни слова. Но, догадки, кои были в его голове, явно активизировали мыслительный процесс Ариссия.

– Пошли, Ариссий! – произнёс Гамилькар Барка, увидев, что тот о чём-то задумался.

– Да-да, Протектор! – Оживился Ариссий, – Пусть выздоравливает наш герой. Я думаю, что то, что ты пожелал, Протектор, может стать большой неожиданностью для нас всех!

Гамилькар повернулся к нему.

– Брось, Ариссий! Ферон, вправе жениться в третий раз. Род его не продолжен. Я сам приложу к этому свои усилия, после его выздоровления.

Ариссий, снова, едва заметно, улыбнулся.

– Да. И его выздоровление, я уверен в этом, гораздо быстрее пойдёт в Кастулоне. Оттия поможет в этом.

Гамилькар разделил с ним эту улыбку, кою заметил на губах Ариссия.

– Я вижу, что ты что-то знаешь, Ариссий. Но не буду «пытать»! тебя! Такая уж у тебя служба – знать больше других. Одно радует – про меня ты ничего такого не знаешь! Ведь так?!

Ариссий поглядел на Гамилькара с укором.

– Я никогда не заглядывал туда, куда меня не просят, Протектор. Что касается моего Протектора, то меня гораздо больше волнует сколько он навесил на себя сегодня мечей, чем то, сколько он мог бы бросить взглядов на местных красоток.

Гамилькар, как бы прося прощение, за свой намёк, похлопал того по плечу.

– Знаю, знаю, мой друг! Это я так, к слову! – поторопился он загладить свои слова. – Мне иной раз кажется, что случись мне умереть в битве, я с удовлетворением бы почувствовал в этот момент локоть моего старого друга, Ариссия. Это было бы для меня счастьем!

Ариссий, вновь, непонимающе взглянул на Гамилькара.

– Не понимаю, откуда мысли о смерти у моего Полководца?! Впереди битва, в коей надо одолеть врага. Это первая задача Полководца. Мысли о смерти отдаляют победу. К тому же, ты если умрёшь, то только после меня, ибо моя задача, не дать смерти приблизиться к моему Полководцу, и я с ней до сих пор справлялся…

– Ладно, Ариссий. Беру свои слова обратно. Будем думать о победе…

Группа военачальников, во главе с Гамилькаром и Ариссием исчезла в проёме полога шатра…

В полумраке шатра установилась тишина.

Ферон лежал в забытьи. Грудь его, заметно поднималась, от дыхания. Дыхание было неровным… Где находилось сознание Ферона в это время? Вернее, в каком пространстве петляла его душа? После ухода Протектора и его соратников, лишь лекарь Филон, подошёл к нему и взял своей рукой его большую ладонь. Он, с удивлением, заметил, что ладонь Ферона, стала заметно холоднее. Филон с удивлением, проделал это же самое со лбом Ферона и заметил тот же результат.

«-…Гамилькар обладает огромной энергетикой! – подумал лекарь. – Если бы он не стал великим Полководцем, он бы стал Великим целителем! Ферон, уловил его энергетику и настроился на неё?! Да. Барка говорил то, что исходило из его сердца!..»

Филон, намочил тряпочку в воде… и смочил губы Ферона. И произошедшее после этого, заставило оцепенеть Филона… Ферон, облизнув губы, сложил губы в улыбку!.. Филон, оторопело глядел на лицо Ферона, по которому побежали краски жизни… Старый лекарь понял, что его больной достиг в своём забытьи места, где он чувствовал себя счастливым и умиротворённым…