Текст книги "Основные направления, новые результаты и возможности, связанные с использованием качественного системного анализа для совершенствования современной стратегической деятельности"

В-шестых, подход к обоснованию рассматриваемых программ буквально поставлен "с ног на голову". Дело в том, что разные специализированные программы развития единой государственной системы: финансовые, экономические, социальные, технологические, экологические и другие, должны обосновываться и разрабатываться на базе единой системной концепции развития данной системы. Если сначала разрабатываются программы, а затем на основе их результатов составляется (не обосновывается!) концепция развития, то это не концепция развития, а всего лишь неполный и субъективно обоснованный перечень возможностей данной несовершенной системы. Эти два факта: отсутствие у правительства системно обоснованной научной концепции развития страны, охватывающей весь среднесрочный период развития, и попытки разработки официальных государственных программ без опоры на эту концепцию следует рассматривать как крупную стратегическую ошибку правительства.

В стратегии такие документы, которые разрабатываются без опоры на научную концепцию развития, должны рассматриваться не как программы, а как мероприятия, которые реализуются оперативно и для решения не стратегических и общесистемных, а частных текущих задач.

Системная государственная стратегия требует, чтобы по отношению ко всем государственным стратегическим программам, т.е. не только к оборонным, но и к экономическим, социальным, управленческим, а тем более, по отношению к программам развития страны, использовался единый императивный принцип. Сущность его конкретна: при обосновании и при разработке этих программ любые методологические недостатки, часть из которых перечислена выше, категорически недопустимы. В процессах реализации государственных программ возможны непредумышленные практические ошибки и сбои, связанные с частной конкурентной сущностью любой независимой государственной стратегии. Причинами ошибок и сбоев также могут стать неуправляемые ситуации, такие как резкое изменение условий, изменение структуры взаимодействующих глобальных сил и т.д.

Поскольку серьезные методологические недостатки в первичных вариантах программ, представленных на Гайдаровском форуме, имеют место, необходимо привлечение независимых ученых – экспертов, в том числе и обязательно – ученых – системщиков, и опытных руководителей, имеющих опыт государственной стратегической деятельности, для открытого обсуждения этих недостатков и для их исправления с участием этих экспертов.

Ситуация 1991 – 1992 годов, когда концепция либеральных рыночных реформ, формально названная гайдаровской, была реализована без независимой и компетентной научной экспертизы, что привело к долгосрочным негативным стратегическим последствиям, повторно недопустима.

Кратко рассмотренные выше методологические недостатки разрабатываемых программ имеют для текущего времени не абсолютную, а относительную важность по следующим причинам. Во-первых, методологические недостатки могут быть исправлены в ходе дальнейшей – системной разработки и корректировки этих официальных программ. Во-вторых, методологические критерии в существующих условиях являются вторичными по отношению к политическим целям и критериям, согласно которым необходима срочная разработка и ускоренная реализация новых реалистичных стратегических программ, обеспечивающих повышение темпов, совершенствование структуры и повышение эффективности процессов развития нашей страны. В-третьих, эффективным и реалистичным, с точки зрения системного анализа, является сейчас лишь частичное – специальное совершенствование разрабатываемых официальных программ, сущность которого рассматривается ниже.

Дело в том, что сейчас в стране имеется только одна реальная социально-экономическая именно программа, в основе которой используется завершенная и достаточно отлаженная эмпирическая модель для процессов функционирования страны и для отдельных прагматических программ, используемых для их совершенствования. Эта модель, которая фактически заменяет концепцию, и способы ее реализации, постоянно и целенаправленно совершенствуются ее разработчиком – правительством в ходе реальной практики, учитывающей влияние сложных и даже конфронтационных условий. Модель имеет значительные дополнительные внутренние ресурсы, что характерно именно для эмпирических моделей, и достаточную управляемость в сложных условиях, что подтверждается интенсивной реализацией очень сложной программы по ускоренному повышению защищенности страны и программы по обеспечению импортозамещения.

Возможности этой единственной реальной модели и способы ее реализации, которые используются в текущей деятельности правительства и в процессах реализации государственных программ, сформированы, в основном, эмпирически. Поэтому современный системный анализ выявляет и в этой модели, и в деятельности правительства, и во многих гражданских государственных программах значительное количество как методологических недостатков, так и недостаточно эффективных способов практической деятельности.

Анализ рассуждений и деятельности российских чиновников, использующих эмпирический подход, показывает, что они не используют классический эмпиризм, который считает, что единственным источником достоверного знания является чувственный опыт. Скорее речь идет о материалистическом эмпиризме, который считает источником чувственного опыта объективно существующий внешний мир, который дополнен принципом экономии мышления при осуществлении аналитической деятельности. Этот принцип требует исходить, прежде всего, из необходимости приспособления к существующим условиям, что достигается субъективным упрощением сущности явлений и логики рассуждений. Именно такой приспособленческий и упрощенный подход к решению сложных стратегических проблем мы наблюдаем у многих наших чиновников высокого ранга.

Но этот приспособленческий подход сохраняет эмпирическую сущность, так как в нем абсолютизируется роль традиционного опыта, практики и сознательно принижается роль и возможности рационального – научного познания, научной методологии.

Качественный системный анализ добавляет к этим известным толкованиям сущности эмпиризма следующие детали. Научный – рациональный подход всегда использует объективные и логически сформулированные обоснования своих решений, рекомендаций, выводов, оценок. А любой эмпирический подход в подавляющем числе случаев осуществляет не объективное обоснование решений, рекомендаций и т.д., а субъективный выбор правдоподобных, но простых и практических по своей сущности решений и рекомендаций. Такие выбранные решения гораздо менее достоверны и менее эффективны, чем научные решения и рекомендации.

При эмпирическом подходе иногда возможен выбор существующих и проверенных практикой научных решений, но из-за того, что они не обосновываются с использованием научной методологии, а просто выбираются, сущность этих научных решений часто искажается.

Сформированные эмпирическими способами сложные системы и способы их использования, как правило, устойчивы и управляемы в узком диапазоне как условий, так и решаемых задач. Они достаточно эффективны именно в тех условиях и при решении задач того уровня сложности, к которым были приспособлены эти системы при их формировании и при отладке этих систем. Кстати, и СССР, как государственная система, был сформирован эмпирически и его ограниченная устойчивость и эффективность были использованы как дестабилизирующие факторы в ходе развязанной США "холодной" войны. Еще в большей мере дестабилизирующие факторы, возникшие уже в общественной подсистеме страны, проявились в ходе некомпетентно обоснованной перестройки, в ходе которой в экономике страны были допущены локальные стихийные рыночные процессы.

То есть государственная практика, реализованная в разных условиях, подтвердила теоретический запрет на радикальное и ускоренное реформирование эмпирически сформированных государственных систем только с использованием строго научных, хотя и очень эффективных, концепций и программ. Для совершенствования и для реформирования таких систем на начальном краткосрочном этапе должны использоваться не сложные и наукоемкие программы, а гибкие стратегические мероприятия, что отмечено выше. Эти мероприятия по своей сущности, по способам их использования, по уровню решаемых задач должны быть экономически, управленчески, технологически однородны с реформируемыми государственными системами.

К стратегическим мероприятиям предъявляется еще несколько требований. Первое – они должны использоваться не по отношению ко всей государственной системе, а по отношению к конкретным подсистемам и к конкретным недостаткам этих подсистем, влияющим на эффективность государственной стратегии. Второе требование – стратегические мероприятия должны использоваться краткосрочно, но очень интенсивно, очень точно и целенаправленно. Фактически это должна быть хирургическая операция конкретной системы, проведенная под наркозом и не дестабилизирующая работу других государственных подсистем.

Третье требование, предъявляемое к современным стратегическим мероприятиям, является наиболее сложным. Сущность его состоит в том, что комплексы специализированных мероприятий должны ускоренно формировать в реформируемой государственной системе два вида предпосылок: универсальные предпосылки развития, которые в этой единой системе должны формироваться постоянно, причем даже в режиме выживания, и программные предпосылки, позволяющие на последующих этапах развития и совершенствования этой системы реализовать более сложные и более наукоемкие системные стратегические программы.

Дело в том, что только в конкретной, в отдельной подсистеме государства любые эффективные и наукоемкие предпосылки принципиально не могут быть сформированы. Для этого необходимо, в пределе, использовать возможности всей государственной системы. А это означает, что стратегические мероприятия нужно быстро объединять в специализированные комплексы, которые должны обладать общесистемными возможностями и наукоемкостью, достаточной для формирования как универсальных предпосылок развития, так и программных предпосылок. Структура, сущность и свойства этих предпосылок должны обосновываться системной концепцией развития и прогресса, что требует разрабатывать эту концепцию с большим опережением, т.е. уже сегодня.

Необходимо особо подчеркнуть, что в наиболее сложных – в конфронтационных условиях темпы обоснования, разработки и использования как системной концепции развития, так и комплексов стратегических мероприятий, которые формально называются программами, должны быть существенно повышены, это связано с императивной сущностью принципа эффективного использования времени как генерального стратегического ресурса.

Четвертое требование, предъявляемое к стратегическим мероприятиям, связано с системной стратегической триадой. Дело в том, что стратегическая триада, кратко описанная и представленная в монографии автора как рядовая системная стратегическая инновация, обладает особыми свойствами. Сущность этих свойств такова: когда триада научно обоснована и разработана, она определяет сущность, целенаправленность, эффективность, возможности государственной стратегии развития и прогресса, а также ранжирует приоритеты целей и областей ее использования. Но если триада не обоснована и не разработана, то она должна активно и жестко защищать процессы долгосрочного развития страны, а в пределе – и процессы развития цивилизации, от возможных опасных ошибок и злоупотреблений, связанных с некомпетентной и противоправной политической и стратегической деятельностью.

То есть свойства разработанной и отсутствующей стратегической триады принципиально разные: существующая триада дает четко обоснованные указания, требования и рекомендации, имеющие конкретную и конструктивную сущность, а отсутствующая триада формирует жесткие, но не имеющие ни конкретных границ, ни конкретной сущности ограничения. Фактически конкретными являются только те отдельные стратегические ограничения и запреты, которые обоснованы реальной практикой. Это комплекс правовых стратегических ограничений, экологические, радиационные, химические, биологические, технологические и т.д., ограничения.

Особо необходимо рассмотреть концептуальные ограничения, касающиеся, в основном, некомпетентной эмпирической стратегической деятельности. Если бы соответствующее ключевое положение качественного системного анализа было учтено в последние годы горбачевской перестройки, то не был бы ликвидирован СССР, не были бы осуществлены концептуально не обоснованные политические и экономические – рыночные реформы, не был бы расстрелян Верховный Совет РФ в 1993 году и т.д.

Неопределенные ограничения, формируемые отсутствующей стратегической триадой, в долгосрочной перспективе условно важны и необходимы, но в текущей государственной стратегической деятельности они контрпродуктивны, так как формально действуют вслепую и закрывают для возможной конструктивной краткосрочной эмпирической деятельности целые области. Поэтому роль системной государственной стратегии, опирающейся в методологическом плане на уникальные возможности системной стратегической триады, является сейчас для нас особенно важной. Эта стратегия не только реализует конкретные концептуальные требования и рекомендации, но и блокирует рассмотренные выше ограничения.

Эта важнейшая роль новой – системной государственной стратегии теоретически осмыслена, но ее реальные возможности отсутствуют, так как бюрократический аппарат абсолютизировал возможности примитивной эмпирической стратегической практики. Еще раз подчеркнем, что допустимые границы стратегического использования этой эмпирической практики определяет системная стратегическая триада. И она также определяет способы совершенствования этой практики при ее системно организованных взаимодействиях с системным стратегическим управлением. А поскольку это управление постоянно обогащает эмпирическую стратегическую практику своими наукоемкими возможностями и преимуществами, в ближайшей перспективе эта эмпирическая практика может быть качественно усовершенствована.

Совместная по своей целенаправленности деятельность либеральной оппозиции и консервативно мыслящих чиновников, связанная с игнорированием сущности и возможностей новой – системной концепции развития и прогресса нашей страны и системной стратегии, обеспечивающей ее эффективную и ускоренную реализацию, в существующих условиях уже стала не только катастрофически опасной, но и абсолютно иррациональной. Дело в том, что сейчас набирают темпы и мощность процессы деградации надгосударственной системы – Европейского Союза и ряда государственных систем, в том числе США. А в России на современной научной основе обоснована и в достаточной мере разработана как системная концепция возрождения России как великой научно-промышленной державы, так и основы необходимой системной стратегии.

То есть Россия обладает важнейшими методологическими и организационно-управленческими преимуществами, имеющими стратегическую важность и сущность, которые она должна обязательно использовать, блокировав для этого, если потребуется, любую оппозиционную и дестабилизирующую бюрократическую деятельность.

Предлагаемое качественное усовершенствование эмпирической практики является чрезвычайно важным стратегическим фактором для программы нового возрождения России. Дело в том, что в обозримой перспективе эмпирическая универсальная практика сохранится как массовая и универсальная практика не только в России, но и в других великих державах и в промышленно развитых странах, с которыми нашей стране необходимо будет взаимодействовать и сотрудничать. Поскольку внутренние процессы в нашей стране имеют гораздо более высокую управляемость, чем внешние взаимодействия, мы можем внутри страны ускоренно формировать и использовать новую – системную государственную стратегию, а системно модернизированная эмпирическая стратегическая деятельность даст нам дополнительные выигрыши и преимущества во внешней стратегии.

Пятое требование, которое предъявляется к эмпирическим мероприятиям, имеющим стратегическую целенаправленность, связано с особыми свойствами результатов и возможностей. Качественный системный анализ, рассматривая стратегические возможности, предпосылки развития и результаты, присваивает высший приоритет именно возможностям. Речь идет о наукоемких стратегических возможностях, связанных с новыми политическими, управленческими, социальными, культурными и т.д. идеями, с новыми и прорывными технологиями, с новыми концептуальными разработками и т.д., которые содержат в виде зародышей разные новые свойства сложных систем, способов их функционирования и развития, способов их использования и т.д.

В естественных системах, которые развиваются и эволюционно совершенствуются в течение миллионов лет, сформировались оптимальные возможности развития. В биологических системах – это стволовые клетки, из которых могут формироваться клетки костной ткани, мышечной ткани, клетки разных органов организма. Ядра всех химических элементов состоят из протонов и нейтронов. Соотношение их количества в ядрах определяет заряд, атомный вес элементов, их химические и физические свойства. Оптимальные, но практически постоянные внутренние возможности естественных систем, делают их развитие устойчивым, а процессы совершенствования при этом остаются очень медленными и консервативными.

Сложные организационные системы, которые для своего развития должны постоянно использовать новые ресурсы, причем новыми способами, использовать новые пространства, должны постоянно и быстро формировать для этого качественно новые возможности и новые способы их использования. Эти сложнейшие функции в сложных системах, развивающихся на наукоемкой концептуальной основе, выполняют процессы развития и прогресса. Базовые процессы функционирования и развития, в основе которых лежит использование традиционных ресурсов и создание традиционных условий для разных видов жизнедеятельности общества, создают постоянно один вид возможностей. Другие процессы развития, связанные с решением конкретных задач в процессах функционирования, создают другие возможности и обогащают ими процессы функционирования. Процессы прогресса формируют третьи – наиболее сложные и наиболее наукоемкие возможности, необходимые для решения принципиально новых задач прогресса.

Все эти виды возможностей позволяют формировать эффективные способы и процессы получения результатов при решении разных конкретных задач в разных условиях. Отметим, что особо важные конкретные стратегические результаты, которые с учетом их особых свойств мы рассматриваем как стратегические преимущества, имеют такие же высокие ранги приоритетов, как и новые стратегические возможности, позволяющие получать разные результаты.

Итак, возможности непосредственно связаны с сущностью и со свойствами конкретной сложной системы. Более того, они определяются этими свойствами и отражают основную целенаправленность процессов развития и использования данной сложной системы. А результаты показывают лишь то, насколько эффективно используются возможности конкретной сложной системы для решения поставленных задач в разных условиях. Т.е. результаты зависят не только от возможностей системы, но и от того, насколько эффективно управляется данная система при решении поставленной задачи.

Подробное описание сущности, свойств и способов использования стратегических возможностей, которые могут формироваться системной государственной стратегией развития и прогресса, приведено для того, чтобы сделать очень простой сравнительный вывод. Сущность его состоит в том, что традиционная эмпирическая стратегическая деятельность позволяет решать только простые стратегические задачи с получением традиционных результатов, но либо вообще не позволяет формировать новые стратегические возможности, либо позволяет преобразовывать более высокие в стратегическом смысле возможности в более низкие, но универсальные возможности.

Примером таких стратегически неэффективных преобразований являются программы экономической приватизации. Итак, существуют потенциально перспективные предприятия, которые из-за неэффективной отраслевой, региональной или государственной деятельности длительное время некомпетентно управлялись, технологически, организационно и управленчески не модернизировались, которые не были конкретно включены в государственные программы развития и т.д. Но поскольку на каждом таком предприятии сохранились специально оборудованные строения, специальная промышленная и другие инфраструктуры, сохранился трудовой коллектив и социальная инфраструктура, сохранились основы специальных технологических процессов, сохранились основные технологические и хозяйственные связи и т.д., эти предприятия сохраняют свои потенциальные производственные возможности, которые при эффективном системном восстановительном управлении могут быть быстро использованы.

Но какому-то уровню государственной системы срочно нужны деньги. И поэтому с использованием эмпирического управления, которое позволяет субъективно упрощать стратегические задачи, в том числе и задачи долгосрочного развития, позволяет субъективно выбирать критерии эффективности при решении этих задач, производится уценка стоимости предприятия и оно приватизируется и продается. При этом существующие возможности более высокого – промышленного уровня преобразуются в возможности более низкого – финансового уровня. Но это универсальные возможности, позволяющие чиновникам подтвердить свою работоспособность и свое формальное право оставаться на занимаемой должности.

При такой регулярной, но стратегически неэффективной приватизации в государственной системе формируются следующие негативные явления. Во-первых, разрушаются оптимальные экономические, социальные, торговые и т.д. пропорции. Во-вторых, из-за субъективного разрушения технологических, хозяйственных и других связей дестабилизируются структурные возможности важных государственных подсистем: отраслей экономики, общесистемных инфраструктур, регионов страны, стратегических потенциалов и т.д. В-третьих, формируются активные кризисные предпосылки в процессах среднесрочного и долгосрочного развития страны. В-четвертых, из-за влияния перечисленных выше факторов снижается устойчивость и эффективность стратегического государственного управления.

Ради справедливости, отметим, что все отмеченные выше недостатки стратегической эмпирической деятельности относятся к тем программам и процессам, в которых результаты получаются с использованием массовой трудовой деятельности. Но при решении таких задач, в которых используются крупные ресурсы: земельные, рудные, промышленные, инфраструктурные и т.д., а также принципиально новые идеи: научные, технологические, коммерческие и т.д., экономическая эффективность эмпирических решений может быть очень высокой. При этом стратегические критерии эффективности обычно рассматриваются как второстепенные.

Признавая необходимость использования на начальных этапах реализации сложных суперпрограмм, таких как обеспечение гарантированной защищенности страны и как качественно новое возрождение России, стратегической эмпирической деятельности, государство должно жестко ограничивать стихийное использование этой деятельности, так как стихийная эмпирическая деятельность становится очень опасной. Следует выделить три основные причины этой опасности. Первая – внесение ошибок в сложные стратегические программы. Вторая причина – усиление негативного влияния сложных, особенно конфронтационных, условий на стратегическую деятельность, в которой используются эмпирические подходы. Третья причина – многообразие способов использования эмпирической деятельности в разных видах практики приводит к росту хаоса в разных подсистемах государства: в информационной, социальной, образовательной, управленческой и т.д.

Хаос в этих подсистемах вызывает концептуальный разнобой, разного рода неустойчивость общественного мнения, что снижает эффективность государственной политики. А в сложных внешних условиях это снижение эффективности недопустимо.

Конфронтационные и другие сложные условия предъявляют особые требования и к сущности других стратегических программ. В частности, программы парламентских политических партий, имеющие или претендующие на стратегическую сущность, должны быть радикально модернизированы. Из них должны быть исключены популистские лозунги и обещания, они должны стать реалистичными, конструктивными и эффективными. Фактически речь идет о том, что все парламентские партии либо должны представить собственные научно обоснованные и реалистичные комплексы стратегических мероприятий, либо стать полноценными соавторами тех стратегических мероприятий, которые разрабатываются органами исполнительной власти по заданиям президента страны.

Из приведенных выше доказательств и аргументов должны быть сделаны следующие выводы. Первый вывод: разрабатываемые стратегические мероприятия, которые мы далее будем называть официальными программами, и первичная системная концепция развития и прогресса, представленная в монографии автора в виде комплекса системных стратегических инноваций и способов их реализации, не являются альтернативными документами. Более того, они являются взаимодополняющими документами как в методологическом, так и в прагматическом плане: на начальном – на текущем этапе преобразований государственной системы системная концепция обосновывает требования к универсальным предпосылкам развития и к программным предпосылкам, формирует системную сущность и стратегические системные цели официальных эмпирических программ, создает возможности и условия для последующего использования этих предпосылок и модернизированных программ в системной стратегической триаде и т.д.

Второй вывод: системная концепция развития и прогресса, возможности которой развиваются и дополняются автором в данном сборнике статей, должна рассматриваться как главный и долгосрочный государственный стратегический документ. Этот статус концепции обоснован тем, что она ориентирована на достижение генеральной цели развития страны, которой является ускоренное возрождение России как великой научно-промышленной державы.

С момента официального провозглашения этой генеральной цели все государственные стратегические программы должны мобилизовать свои возможности для эффективного и гарантированного достижения этой цели.

Третий вывод: системная модернизация разрабатываемых сейчас официальных стратегических мероприятий и повышение их наукоемкости, качества и возможностей до того уровня, который необходим для обоснования и разработки комплексов предпосылок, позволяющих в ближайшие годы начать реализацию системной суперпрограммы возрождения России как великой научно-промышленной державы, является абсолютно необходимой. Эти модернизированные стратегические мероприятия должны сформировать несколько надежных первых ступенек в той довольно большой и устойчивой лестнице, по которой мы будем подниматься, возрождая нашу страну качественно новыми способами.

Необходимо напомнить, что лестница относится к классу особых систем, все элементы которых, в данном случае ступени лестницы, абсолютно необходимы и в равной степени важны для реализации конкретного процесса, в данном случае – системной суперпрограммы. Т.е. сформированные в ходе этих стратегических мероприятий достаточно простые предпосылки для рассматриваемой системной суперпрограммы так же важны, как и очень сложные системные стратегические программы нового поколения, которые необходимо будет реализовать на завершающих этапах этой суперпрограммы.

Принцип одинаковой важности всех элементов системной суперпрограммы определяет качество и важность требований, предъявляемых к процессам системной модернизации разрабатываемых сейчас стратегических мероприятий.

Четвертый вывод: опережающее обоснование и разработка в нашей стране двух взаимодополняющих стратегических комплексов – комплекса мероприятий или практических программ, позволяющих освоенными способами и быстро решить наиболее важные текущие и ближнесрочные стратегические задачи и создать необходимые предпосылки и ресурсы для последующей системной стратегической деятельности, и комплекса для использования системной концепции развития и прогресса, которая позволяет обосновать и разработать программу качественно нового возрождения России, является важным стратегическим преимуществом нашей страны, которое мы должны полностью и эффективно использовать.

Пятый вывод: на данном этапе развития нашей цивилизации, когда достижения современной науки практически на всех направлениях развития существенно опережают возможности массовой традиционной гражданской практики, необходимость взаимодополняющего использования комплекса современных наук и возможностей конструктивной эмпирической практики является научно доказанной и эффективной.

При совместном использовании этих подходов они не только сохраняют, но и усиливают свои стратегические возможности, резко расширяют временны́е границы своего использования, повышают эффективность и управляемость взаимодействий, позволяют гораздо более полно использовать возможности стратегических потенциалов существующих государственных систем и т.д.

Качественно новое возрождение России является системной суперпрограммой. При реализации этой суперпрограммы обязательно необходимо решить очень сложную сверхзадачу, которая специфична и очень важна сейчас для России. Поскольку речь идет об ускоренном и практически самостоятельном возрождении России, которая должна стать государственной системой, имеющей высшее системное качество и должна сформировать полный комплекс стратегических возможностей и преимуществ, необходимых для великой научно-промышленной державы, необходимость решения этой специфичной суперпрограммы является абсолютной.

Сущность сверхзадачи, определяющей сложность суперпрограммы, следующая: необходимо ускоренно и с ограниченным объемом используемых ресурсов преобразовать существующую государственную систему, которая имеет неоптимальную структуру промышленных потенциалов, научного, трудового и т.д. потенциалов, общесистемные инфраструктуры, часть из которых имеет низкое системное качество, недостаточно профессиональный и недостаточно эффективный – бюрократический управленческий аппарат, а также имеет ряд других стратегических недостатков, в государственную систему, имеющую статус великой державы с указанными выше новыми возможностями и преимуществами.