Текст книги "Конкуренция и конкурентоспособность"

Определение и методология

Неоклассическая теория конкуренции является наиболее разработанной, что, однако, не свидетельствует о ее целостности и завершенности. Единственное, что объединяет ее сторонников, так это аспект анализа – исследование условий, определяющих поведение конкурентов. Методологически неоклассическая теория опирается на концепцию смитианского «экономического человека». Поэтому для сторонников неоклассической теории причина существования конкуренции – редкостью благ. Отражая специфику ее методологии, часто называют статический подход, предполагающий проведение анализа при условии неизменности качественных параметров среды. На самом деле методологическая особенность неоклассического подхода глубже и заключается в том, что он выстроен не на основе отношений, возникающих между людьми, а на базе «отношений», возникающих между продуктом и приобретающим его человеком.

Истоки неоклассического анализа берут свое начало в работах представителей математической школы (О. Курно, У. Джевонс, Ф. Эджуорт), которые принимали равновесное состояние явлений в качестве их естественных состояний и привнесли в экономический анализ принципы формализации и сравнительной статики. Конкуренция интересовала их не как инструмент борьбы агентов рынка, а как способ установления рыночного равновесия. Поэтому в фокусе анализа оказался не процесс борьбы, а ее последствия – параметры рыночного равновесия. При этом конкурентное поведение задавался структурными параметрами отраслевого рынка (количество продавцов и покупателей, долевое распределение рынка, однородность продукта, полнота информации, тип взаимодействия участников, степень свободы доступа на рынок), из-за чего концепция была названа структурной. Идея о функциональной зависимости между отраслевой структурой рынка и типом конкуренции нашла свое выражение в типологии рынков, а целью анализа конкуренции стало выявление влияния структурных параметров на действие конкурентного механизма. В результате конкуренция оказалась лишенной поведенческого содержания, а также и внутренних факторов развития, так как могла изменяться только вследствие перемен в наборе структурных параметров рынка.

Парадокс состоял в том, что, провозглашая анализ поведения рыночных субъектов предметом своего исследования, неоклассическая теория акцентировала внимание вовсе не на этом. Задавая конкурентам целевую функцию и определяя принципы принятия решений, она фактически предписывала им тип поведения, не оставляя никакой возможности для выбора. Исследовалось не поведение, а принципы принятия оптимальных решений в задаваемых рынком условиях. В этой части, провозглашая себя наследницей А. Смита, она противоречит основным положениям его учения, где конкуренция рассматривается не как признак рынка, а как поведенческая характеристика, и не как статическое состояние рынка, а динамический процесс борьбы за преимущества.

Подытожив, следует сказать, что в неоклассической теории конкуренция – это не процесс соперничества, а состояние рынка, определяющее специфику механизма рыночного ценообразования. «Жесткое ядро» этой теории составляют следующие положения:

1) конкуренция – соперничество за редкое благо;

2) конкуренция – сила, обеспечивающая посредством регулирования цен и прибылей установление рыночного равновесия и оптимальное распределение ресурсов в экономике;

3) конкуренция – состояние рынка, задающее его агентам модель поведения;

4) конкуренция – антипод монополии.

Теория совершенной конкуренции

На первом этапе (вторая половина XIX – начало ХХ веков) вопрос о конкуренции решался в виде дихотомии, определявшей конкуренцию и монополию в качестве несовместимых противоположностей. Задача сводилась к определению набора параметров, который исключал бы монопольные проявления и обеспечивал бы свободу действия конкурентных сил [6].

Родоначальником моделирования рыночных структур является французский математик О. Курно, который в 1838 году дал формализованное описание базовых рыночных структур: монополии, дуополии и «неограниченной конкуренции». Формально его типология рынка базировалась на численности фирм, но подлинным ее критерием выступала рыночная доля фирмы. Рыночная структура с одним продавцом, контролировавшим весь объем предложения, характеризовалась как монополия, а с двумя продавцами – как дуополия. «Неограниченная конкуренция» определялась как рынок с большим количеством контролирующих столь малую долю рынка продавцов, что никто из них не мог оказывать влияния на цену.

Позднее У. Джевонс определил условием существования конкурентного рынка наличие одной цены для всей массы однородного продукта. Ф. Эджуорт дополнил его предпосылками о присутствии на рынке бесконечно большого числа продавцов и покупателей и отсутствии ограничений на максимизирующее прибыль поведение. Дж. Б. Кларк дополнил эти положения требованием неограниченной мобильности ресурсов. Ф. Найт завершил исследовательскую задачу, введя в научный оборот понятие «совершенная конкуренция». Совершенная конкуренция – это состояние рынка, при котором никто не может оказывать какого-либо влияния на рыночную цену и условия заключения рыночных сделок. «Совершенная конкуренция преобладает тогда, когда спрос на продукцию каждого производителя абсолютно эластичен. Отсюда следует, во-первых, что число продавцов велико и объем производства любого из них составляет ничтожно малую долю от общего выпуска данной продукции: во-вторых, что все покупатели находятся в одинаковом положении в отношении возможности выбирать между конкурирующими продавцами, так что на рынке господствуют отношения совершенной конкуренции» [4, с. 55]. На таком рынке фирмы выступают «ценополучателями» (price-takers). Они принимают цену как заданную и могут лишь приспосабливаться к ней.

Совершенная конкуренция требует наличия ряда условий: 1) атомистической организации рынка: отсутствие взаимодействий и взаимовлияний среди агентов рынка; 2) абсолютной однородности продукта: беспрепятственную возможность замены продукта одного продавца продуктом другого; 3) абсолютной мобильности ресурсов: отсутствие препятствий (барьеров) для их перелива из одной отрасли в другую; 4) полной прозрачности рынка: доступность агентам рынка полной информации о ценах, качественных параметрах продуктов, а также об имеющихся альтернативах. В сущности, это рынок, где рыночные агенты не имеют никакой рыночной власти. «Совершенство» конкуренции заключалось в способности рыночного механизма обеспечить оптимальное распределение ресурсов. Это был аналог смитианской свободной конкуренции, облаченной в систему формализованных выкладок.

Теория несовершенной конкуренции

Рынок совершенной конкуренции – это теоретическая модель. Ни один реальный рынок не отвечал заданным требованиям. Но именно его неоклассическая теория провозгласила образцом, к которому следует стремиться, и сделала целевым ориентиром для конкурентной политики. Господство теоретической модели над практикой конкуренции тормозило развитие экономической науки [5, с. 360], но не могло воспрепятствовать появлению концепций с более реалистичным описанием конкуренции. Такие концепции появились в 1933 году. Одна была представлена в работе Джоан Робинсон «Экономическая теория несовершенной конкуренции», другая – в работе Эдварда Чемберлина «Теория монополистической конкуренции».

Новизна подхода Робинсон состояла в широком взгляде на параметры конкурентной борьбы и в перемене взгляда на роль фирмы в ней. Опираясь на практику этой борьбы, она показала, что цена важный, но не единственный параметр борьбы. Соперничество среди фирм ведется вокруг множества других параметров: свойств продукта, условий продажи, репутации, рекламы. Формируя эти параметры, фирма способна выделить себя среди конкурентов и закрепить за собой часть рыночного спроса. В результате, у фирмы возникает возможность продавать по ценам, которые отклоняются от равновесной цены. Фирма приобретает некоторую власть над своим продуктом. Эта власть – способность фирмы определять условия рыночной сделки, прежде всего цену, не заботясь о реакции покупателей. Источники и степень этой власти могут быть разными, но ее суть сводится к способности фирмы контролировать цену своего продукта благодаря наличию у него качеств, удерживающих покупателей от перехода к заменителям. В этом случае фирма выступает уже не «ценополучателем», как при совершенной конкуренции, а «ценосозидателем» (price-maker). Ценовые параметры конкуренции превращались в результат осознанной политики фирм.

Однако вопрос о роли конкуренции решался ею в традиционном для неоклассической теории ключе – с позиций оптимизации распределения ресурсов. Наличие рыночной власти не позволяет достичь оптимального распределения ресурсов, и такой рынок будет характеризоваться экономической неэффективностью. Состояние рынка, при котором фирмы конкурируют за объем продаж посредством неценовых методов и располагают возможностью контроля над ценой продукта, она назвала «несовершенная конкуренция», подчеркнув необходимость корректировки рыночных условий. При этом совершенная конкуренция осталась для Робинсон идеалом, к которому следует стремиться.

Теория монополистической конкуренции

Теория монополистической конкуренции Э. Чемберлина кажется аналогом теории Дж. Робинсон, так как в обоих случаях речь идет о конкуренции среди обладающих рыночной властью продавцов, ведущих соперничество посредством неценовых параметров. В действительности, между теориями существует ряд принципиальных различий. Во-первых, для Чемберлина конкуренция не статическое состояние рынка, а динамический процесс, в котором обретение фирмой монопольных признаков является закономерным следствием завоеванных преимуществ. Во-вторых, он рассматривает завоеванную фирмой монополию как временную. Поэтому конкуренция и монополия для него не антиподы, как у Робинсон, а однопорядковые явления. Именно это обстоятельство выражено в его определении «монополистическая конкуренция», которое отражает состояние рынка, где обладающие монопольной властью продавцы дифференцированного продукта конкурируют за объем продаж. «… Каждый производитель в какой-либо отрасли имеет монополию на свою собственную разновидность продукта, не значит сказать, что отрасль монополизирована. Напротив, внутри отрасли может иметь место весьма интенсивная конкуренция, но, конечно, не такая, какая описывается теориями чистой конкуренции, – она отличается от последней в силу того факта, что каждый производитель обладает монополией на свою собственную разновидность продукта» [9, с. 257]. Вывод: наличие монополии не является препятствием для конкуренции.

В отличие от неоклассической традиции Чемберлин не проводит прямой связи между конкуренцией и эффективностью рынка. Для него не существует совершенной и несовершенной конкуренции. Состояние рынка, при котором продавцы не обладают контролем над ценой и не применяют неценовых методов борьбы, определяется им как «чистая конкуренция». В наличии у монополистической конкуренции элементов неэффективности – неполное использование имеющихся производственных мощностей, Чемберлин видит не недостаток, а плату общества за продуктовое разнообразие. Это означает, что чистая конкуренция не является идеалом, к которому следует стремиться, а монополистическая конкуренция выступает нормальным состоянием рынка, не требующим каких-либо корректировок извне: продуктовая монополия – скорее благо, чем зло, с которым следует бороться.

Теория монополистической конкуренции не только расширила представление о содержании конкуренции, но и свидетельствовала о кризисе модели совершенной конкуренции. Прежде всего в части понимания места и роли фирмы в конкурентном процессе. Фирма не пассивный агент рынка, приспосабливающийся к рыночной стихии, а активный проводник определенной стратегии завоевания преимуществ. Конкурентное состояние рынка – это результат деятельности соперников, а не следствие нарушения рыночного равновесия или изменения набора отраслевых структурных параметров.

Терминологически теория монополистической конкуренции Э. Чемберлина совпадает с предложенной до него теорией В.И. Ленина. Однако между ними нет ничего общего. Во-первых, в них по-разному трактуется природа монополии. У Чемберлина – это власть торговой марки, дающая продавцу рыночную власть над покупателем. Ее источник – свойства продукта. У Ленина монополия – это власть над рынком, возникшая благодаря концентрации в одних руках огромных производственных и финансовых ресурсов и позволяющая монополисту влиять на общие условия функционирования рынка. Монопольное положение – это следствие не преимуществ продукта, а экономической мощи, ставшей источником преимущества. Во-вторых, у Чемберлина сфера действия монополистической конкуренции ограничивается отраслевым рынком, а власть монополиста – группой потребителей. У Ленина власть монополии распространяются на всю экономику и всех агентов рынка. Поэтому если для Чемберлина монополистическая конкуренция – способ соперничества фирм, то для Ленина она – способ функционирования экономической системы. В-третьих, монополистическая конкуренция Чемберлина ведется на равных условиях – каждый может обрести рыночную власть за счет предоставления покупателю большей потребительной ценности. У Ленина монополистическая конкуренция – причина неравенства конкурентных условий и фактор, действующий в интересах монополистов. В-четвертых, у Чемберлина монопольная власть имеет временный характер. В ленинской концепции монополия – неустранимый фактор экономики, укреплению которого способствует конкуренция.

Хотя Поль Самуэльсон назвал концепции «несовершенной» и «монополистической» конкуренции революцией в теории, в действительности принципиальных изменений в исследовании рынка и конкуренции не произошло. Структурный подход, хотя и усложненный более реалистическими допущениями и учетом возможности обратной связи, остался ядром теории. Рынки трактовались как структурные образования, а конкуренция как состояние рынка, складывающееся под влиянием структурных параметров. Теория продвинулись лишь в описании моделей разных состояний рынка. В центре внимания экономистов оказалась олигополия – рыночная структура, характеризующаяся наличием тесного взаимодействия среди фирм, что противоречило принятому в неоклассике принципу атомистического устройства рынка.

Теория работающей конкуренции

Противопоставление конкуренции и монополии, оставаясь незыблемым принципом неоклассической теории, стало ее острейшей проблемой, так как работа реальных рынков не отвечала предсказаниям теории: многие, обладавшие монопольными признаками, рынки действовали как конкурентные.

В 40-е годы ХХ века Дж. М. Кларк выдвинул теорию, в которой обосновывалась неправомерность оценки конкурентности рынка на основе формальных признаков [11]. Рынок, обладающий монопольными признаками (малочисленность продавцов и высокий уровень концентрации), может дать конкурентный результат. Это «работающая конкуренция» (workable competition) – состояние рыночной структуры, которая обладает монопольными признаками, но действует как конкурентная, обеспечивая: 1) эффективное распределение ресурсов, 2) приведение структуры предложения в соответствие со структурой спроса, 3) справедливое (на уровне возмещения затрат предпринимательских усилий) вознаграждение производителей и 4) технический прогресс. Кларк считал, что рынок будет работать подобным образом при: 1) отсутствии доминирующей фирмы, 2) отсутствии дискриминирующих ограничений, 3) отсутствии существенных препятствий для проникновения на рынок новых фирм, 4) наличии высокой мобильности производственных ресурсов. Это означало, что работающая конкуренция возникает на рынках, которые обладают низкими барьерами входа, и поэтому испытывают сильное воздействие со стороны потенциальной конкуренции.

Логика обоснования работающей конкуренции не была новой, так как наличие взаимосвязи между отраслевыми барьерами и внутриотраслевым поведением фирм было раскрыто еще К. Марксом, а после него Дж. Бэйном. Реализация монопольного положения обеспечивает получение монопольно высокой прибыли, но она же привлекает на рынок новых конкурентов, создавая угрозу существованию «фирм-старожилов». Если рынок характеризуется низкими входными барьерами, то единственное, что в этой ситуации могут предпринять «старожилы», – это искусственно затруднить (повысить барьеры) вход за счет применения блокирующего ценообразования, т. е. поддержания рыночной цены на уровне, который в лучшем случае обеспечит возмещение издержек. Отказ от монопольного поведения в пользу конкурентного препятствует проникновению на рынок «новичков» и в то же время обеспечивает «старожилам» получение хотя и невысокой, но зато стабильно получаемой прибыли.

Такой подход приводил к двум важным выводам. Первый: если результат функционирования рынка зависит от высоты входных отраслевых барьеров, то именно это, а не степень концентрации рынка является фактором, определяющим конкурентное состояние рынка. Второй: поведение конкурентов играет не подчиненную, а самостоятельную роль, и выступает активным фактором функционирования рыночной структуры. В какой-то степени эти выводы нашли отражение в «гарвардской парадигме», провозглашавшей взаимосвязь «структура – поведение – результат» принципом развития отраслевых рынков. С одной стороны, этот принцип отражал новое представление о зависимости результата функционирования отрасли от поведения рыночных агентов, а с другой – определял полную зависимость их поведения от особенностей отраслевой структуры, что свидетельствовало о закреплении понимания конкуренции, как признака рынка, неподвластного конкурентам.

Идея о том, что потенциальная конкуренция может заставить монопольный рынок работать как конкурентный, получила развитие в 80-е годы ХХ века в теории состязательного рынка (contestable market), выдвинутой У. Баумолем, Дж. Панзаром и Р. Виллигом [10]. Данная теория была построена на той же логике, что и теория работающей конкуренции. Если рассматривать конкуренцию в динамическом ключе, то тип поведения конкурентов определяется не структурными факторами, а стремлением к поддержанию устойчивости отраслевого рынка, в частности, неизменность состава участников. Поскольку механизмы действия и результаты в случае «работающей конкуренции» и «состязательного рынка» были сходными, такие рынки стали характеризовать одним понятием – «квазиконкурентный рынок», который обладает монопольными признаками, но обеспечивает конкурентный результат.

Особенность подхода теории состязательного рынка состояла в том, что критерием, определяющим уровень угрозы потенциальной конкуренции, служили не входные барьеры, а барьеры выхода из отрасли. Высота барьеров выхода определялась уровнем безвозвратных издержек, под которыми понимались затраты, которые фирма не сможет возместить в случае ухода с рынка. Это означало, что степень риска входа фирмы на рынок определяется высотой барьеров выхода фирмы с рынка. Отсутствие безвозвратных издержек устраняло предпринимательский риск для фирм-новичков, а значит, и препятствия для входа на рынок, обладающий потенциалом монопольной прибыли. Из этого вытекало, что «состязательный рынок – это рынок, вход на который абсолютно свободный и выход абсолютно бесплатный» [2, с. 116]. Под свободой входа понималась не легкость или бесплатность проникновения, а лишь отсутствие дискриминации «новичков» в издержках: вступающие в отрасль новые фирмы сталкивались с той же структурой издержек, что и «фирмы-старожилы». Под бесплатностью выхода понималась возможность фирмы возместить все свои затраты в случае ухода с рынка. Возникавшая для «старожилов» угроза состояла в возможности применения «новичками» конкурентной стратегии «ударил и убежал».

Поскольку в теории состязательного рынка функция определителя механизма конкуренции переходила от структурных параметров рынка к структуре производственных издержек, то состязательный рынок не привязывался к конкретному типу рыночной структуры. Состязательным может быть любой тип рынка: монополистической конкуренции, олигополии и даже монополии. Эффективность действия конкурентного механизма связывается не с концентрацией рынка, а с высотой отраслевых барьеров. Это в корне меняло понимание задач антимонопольной политики, нацеливая ее регулирующую функцию на снижение не концентрации, а высоты барьеров входа-выхода.

Несмотря на свою привлекательность, теория состязательных рынков не нашла однозначной поддержки среди экономистов. В частности из-за допущений, обеспечивавших работоспособность состязательного рынка. Во-первых, она предусматривает наличие абсолютной свободы входа на отраслевой рынок, означающей нулевые затраты на вход и отсутствие ограничений на численность входящих фирм. На практике такой свободы не бывает, а численность конкурентов сильно влияет на уровень затрат и доходности. Во-вторых, теория предполагает молниеносность входа, означающую способность входящих фирм установить мощности, сравнимые с мощностями «фирм-старожилов» до того, как последние предпримут защитные меры. Однако из практики известно, что реальный вход фирм на рынок происходит медленно и является мелкомасштабным. В-третьих, она предусматривает, что выход является полностью обратимым и входящая фирма в любой момент может покинуть рынок, возместив при этом все затраты на вход. Но как показал Дж. Саттон [12], практически невозможно найти рынок, где бы отсутствовали безвозвратные издержки.

Активная исследовательская, конструкторская и маркетинговая деятельность современной фирмы формируют значительный потенциал для возникновения значительных безвозвратных издержек. Поэтому трудно ожидать, что существуют рынки с низкими барьерами выхода. Все это закладывает сомнения в возможность существования состязательных рынков. Вместе с тем исследование Саттона подкрепило идею о приоритетном влиянии безвозвратных издержек на результаты конкуренции. Во-первых, они определяют устойчивость рынка. Чем больше их величина, тем выше устойчивость рынка и тем сильнее проявляется влияние концентрации рынка на тип взаимодействия фирм. Во-вторых, характер конкуренции на отраслевом рынке зависит от типа факторов, формирующих безвозвратные издержки. Если их величина определяется рыночными факторами (объем рынка и размер фирм), то это будет способствовать интенсификации конкуренции, а если – внутрифирменными факторами (расходы на рекламу и НИОКР), то соперничество среди конкурентов будет угасать.

Кроме того, теория состязательного рынка не объясняет, как в действительности будут вести себя «фирмы-старожилы». Э. Чемберлин полагал, что при ограниченном количестве конкурентов, они склонны реализовать стратегию ценового параллелизма, продавая по сопоставимым ценам и избегая ценовой конкуренции. В этом случае даже конкурентный уровень цен не может служить критерием интенсивности соперничества. Более того, как показали исследования, в условиях однородной олигополии последствия свободного входа для величины общественного благосостояния могут быть как положительными, так и отрицательными – в зависимости от формы кривой спроса, степени сговора и уровня экономии от масштаба производства. Это означало, что с точки зрения неоклассического критерия эффективности рынка, политика поощрения входа на рынок дополнительных фирм не обладает той однозначностью, которую ей приписывает теория. Свободный вход может привести к снижению общественного благосостояния.

Теория состязательных рынков внесла три принципиально новых положения, разрушавших стереотипы структурного анализа конкуренции. Во-первых, она предлагала совершенно иной подход к пониманию природы отраслевой структуры. В стандартной неоклассической теории отраслевая структура принимается качестве заданной экзогенно, т. е. извне и под влиянием неизвестных факторов. В теории состязательных рынков отраслевая структура формируется эндогенно под влиянием внутренних факторов: конкуренция выступает не статистом, а выполняет активную роль. Во-вторых, в формировании и функционировании отраслевой структуры теория состязательных рынков отдает предпочтение промышленным факторам, рассматривая при этом развитие конкуренции – следствием эволюции технологического строя производства. В-третьих, и это самое главное, эта теория обращает внимание на некорректность методологического подхода, применяемого стандартной теорией к анализу отраслевого рынка, в которой процессы формирования отраслевой структуры и результаты ее функционирования рассматриваются независимо друг от друга. В действительности эти процессы обусловливают друг друга и поэтому должны исследоваться во взаимосвязи. Фактически это положение отражало дрейф в направлении признания межотраслевого характера конкурентного процесса и принципов анализа, присущих марксистскому подходу.

Один из острейших вопросов структурного подхода – проблема конкурентной динамики. Первоначально она решалась в духе воззрений, восходящих к А. Смиту, – через интенсивность конкуренции, которая определялась численностью участников рынка, а критерием ее оценки принимался показатель концентрации рынка. Чем выше концентрация рынка, тем менее интенсивно ведется соперничество. Однако, как мы могли убедиться, даже основанные на неоклассической методологии исследования указывали, что однозначной связи между концентрацией рынка и интенсивностью конкуренции не существует.

Хозяйственная практика мало отвечала предпосылкам, которые применялись при структурном анализе. Неполнота информации и неопределенность, наличие трансакционных издержек и множественность целей существенно затрудняют принятие решений. Предпочтения фирм не являются заданными и стабильными, а формируются под влиянием меняющихся условий и действий конкурентов. В связи с этим возможности использования формализованных микроэкономических моделей для выработки решений в значительной мере ограниченны. Поэтому во второй половине ХХ века вопросы рыночной динамики и олигополистического взаимодействия стали анализировать путем применения поведенческих моделей, построенных на базе теории игр.

Теория игр представляет собой способ анализа взаимообусловленного поведения, использующий логическую дедукцию для исследования поведенческих стратегий, когда решения одного участника оказывают влияние на решения другого. Такой подход не требует полной рациональности действий и не предполагает наличия единственного равновесия. Поскольку речь идет о взаимообусловленном поведении, то игра строится на оценках результатов стратегий участников игры, представленных в виде матрицы выигрышей. Модели теории игр позволяют не только проанализировать поведение участников рынка в той или иной ситуации, но и выявить возникающие в процессе их взаимодействия проблемы – координации, совместимости и кооперации. Поскольку в реальной практике фирмы находятся в постоянном взаимодействии (повторяющиеся игры), то принимаемые ими решения основываются на предыдущем опыте, а сами они приходят к выводу о том, что в долгосрочном периоде кооперативное поведение выгоднее некооперативного.

Модели, построенные на основе теории игр, позволили получить дополнительное подтверждение отсутствию однозначной зависимости между структурой рынка и интенсивностью конкуренции. В частности, они показали, что если рассматривать конкуренцию как процесс реализации поведенческих стратегий фирм в условиях повторяющейся игры среди ограниченного числа участников, то игроки будут выстраивать свои стратегии с учетом ожидаемой реакции соперников, а также результатов вероятных конкурентных исходов (выигрышей и потерь) от реализации этих стратегий. Характер конкурентного взаимодействия соперников будет зависеть от двух факторов: степени воздействия стратегии фирмы на результаты конкурентов и возможности последних нанести «ответный удар». Интенсивная конкуренция возникает тогда, когда действия одной фирмы способны серьезно ухудшить коммерческие результаты конкурентов, а реакция последних может существенно изменить окончательный результат конкурентной борьбы. Это подтверждало тезис о том, что тип взаимодействия фирм определяется не только структурными параметрами, а выбор модели поведения во многом зависит от самих участников конкурентного процесса.

На практике применение игровых моделей сталкивается со значительными ограничениями. В любой стратегической игре качественные параметры ее результатов будут зависеть от того, что думают соперники о действиях друг друга в конкретной ситуации. Они могут воспринимать снижение цены как попытку вытеснить их с рынка, а могут увидеть в этом стремление конкурента поддержать спрос на свой продукт. Самым существенным является то, что прогнозирование результатов стратегического взаимодействия фирм, если и может быть осуществлено, то только для случаев сопоставимых конкурентных преимуществ. В ситуациях, когда один из игроков обладает неоспоримыми конкурентными преимуществами, построение стратегической игры теряет смысл. В ситуациях, когда соперники применяют разные по содержанию конкурентные стратегии, теория игр в принципе не может служить инструментом для выстраивания конкурентной стратегии.

Новые подходы расширяли представления о конкуренции. Но принципиальных изменений не произошло, так как конкуренция анализировалась с позиций равновесного подхода. Попытки компенсировать недостатки статического подхода за счет игровых моделей с многоходовыми комбинациями, где фирмы принимают решения, наблюдая за поведением соперников, суть трактовки конкуренции не изменили.

Критика неоклассического подхода

Сегодня неоклассическая трактовка конкуренции является мишенью для критики с разных сторон. Основная ее часть носит методологическую направленность. Во-первых, статический подход считают непригодным для анализа конкуренции, так как он не отвечает ее динамической природе. Во-вторых, критикуется методология анализа, опирающаяся на заданность соперникам целевой функции и поведенческих моделей, что лишает конкурентов возможности выбора, а конкурентный процесс внутреннего содержания. «… Конкуренция – это не просто механическая оптимизация при известных ограничениях, а непрерывный поиск и использование возможностей получения прибыли в условиях неопределенности. Распределение ресурсов происходит эффективно, если соперничающие предприниматели находятся в процессе поиска и адекватно реагируют на постоянно меняющиеся рыночные условия» [1, с. 38]. В-третьих, не оправдались ожидания и в отношении прогнозной силы статических моделей. Построенные на принципах полной рациональности и прозрачности рынка, эти модели мало подходят для прогнозирования изменений в среде, которая характеризуется неполной и асимметрией информации, изменчивостью, при которой рациональность могла пониматься лишь как поиск.