Текст книги "Избранные труды"

Кроме того, с точки зрения прогрессивной системы отбывания лишения свободы тюрьма является следующим после ПКТ и последним элементом ухудшенных условий содержания для не исправляющихся осужденных, а значит, и условия содержания в тюрьме должны быть более суровыми, чем в ПКТ. В противном случае угроза перевода в тюрьму не может в полной мере оказывать предупредительное воздействие на лиц, содержащихся в ПКТ.

Представляется, что, сохранив в ПКТ покамерную изоляцию, сократив сумму расходуемых денег до 3 рублей в месяц и запретив предоставление длительных свиданий (заменив их равным количеством краткосрочных), в остальном условия содержания осужденных в ПКТ должны быть такими же, как и на ухудшенных условиях содержания в том их виде, как мы предлагаем ниже.

10. Даже и при принятии наших предложений о некотором сужении объема правоограничений для осужденных, содержащихся в ПКТ, между первоначальными условиями и условиями содержания в ПКТ сохранится существенный разрыв, данное обстоятельство позволяет поставить вопрос о введении дополнительной, промежуточной между первоначальными условиями содержания и ПКТ, ступени – ухудшенных условий содержания[109]109
  Подобное предложение выдвинул А. Л. Ременсон еще в 1967 году (см.: Ременсон A. Л. Вопросы индивидуализации уголовного наказания в процессе исполнения лишения свободы. С. 113). Для осужденных, систематически нарушающих режим содержания, предлагает установить штрафной разряд М. П. Мелентьев (см.: Мелентьев М. П. Указ. соч. С. 306).


[Закрыть]. Представляется, что имеется практическая необходимость в этом. В ряде случаев (об этом уже говорилось в данном параграфе) к осужденным, неоднократно или систематически нарушающим режим содержания, применять такую меру, как перевод в ПКТ, преждевременно и вместе с тем необходимо (в интересах более успешного их перевоспитания, а также оказания специального и общего предупредительного воздействия) усилить оказываемое на этих осужденных карательное воздействие за счет расширения объема определенных правоограничений. 84,4 % проанкетированных работников ИТК поддерживают это предложение и только 15,6 % относятся к нему отрицательно. По нашему мнению, на ухудшенные условия содержания осужденные, неоднократно или систематически нарушающие режим отбывания наказания, могли бы переводиться на срок до одного года по постановлению начальника ИТК. Следовало бы при этом предусмотреть, как возможность повторного оставления на ухудшенных условиях содержания на новый, определенный (до одного года включительно) срок, так и возможность (при хорошем поведении, добросовестном отношении к труду, учебе, политико-воспитательным мероприятиям) условно-досрочного перевода с ухудшенных на первоначальные условия содержания.

На ухудшенных условиях содержания следовало бы сократить получение посылок и передач в полтора раза (в сравнении с первоначальными условиями содержания), сократить сумму разрешаемых для расходования денег, сократить на одно количество предоставляемых свиданий, просмотр художественных кинофильмов разрешать не более двух раз в месяц.

Кроме того, следовало бы в законе указать, что к осужденным, переведенным на ухудшенные условия содержания, не должны применяться такие меры поощрения, как: занесение на доску передовиков производства, награждение похвальной грамотой, разрешение на получение дополнительной посылки или передачи.

Перевод нарушителя режима на ухудшенные условия содержания являлся бы серьезным предупреждением, что, если он и в дальнейшем не изменит своего поведения, условия содержания его будут ухудшены еще в большей степени посредством водворения в ПКТ. Водворение же в ПКТ применялось бы только к осужденным, состоящим на ухудшенных условиях содержания.

Наличие ухудшенных условий содержания как элемента прогрессивной системы явилось бы еще одним средством воспитательно-предупредительного воздействия на нарушителей режима содержания и способствовало бы тому, чтобы в ПКТ осужденные водворялись только в случаях, когда это действительно необходимо, когда обойтись без этой меры невозможно.

Устранение указанных в данной работе недостатков, а также принятие предлагаемых нами изменений исправительно-трудового законодательства способствовали бы повышению эффективности как перевода осужденных в ПКТ, так и системы изменения условий содержания в пределах одного ИТУ в целом.

1.9. Порядок перевода осужденных в помещения камерного типа (ПКТ) в исправительно-трудовых колониях (ИТК) общего, усиленного и строгого режимов и в одиночные камеры в ИТК особого режима

[110]110
  Актуальные вопросы правоведения на современном этапе: Сб. ст. Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1986. С. 240–241.


[Закрыть]

В настоящее время практически общепризнанным является мнение о том, что перевод осужденных в ПКТ и одиночные камеры влечет изменение правового положения осужденного. Причем речь идет об изменении правового положения осужденного как субъекта уголовно-правового отношения, возникшего в момент совершения преступления, установленного и конкретизированного во вступившем в законную силу приговоре суда. При переводе осужденных в ПКТ и одиночные камеры происходит расширение правоограничений, являющихся элементами содержания уголовно-правового отношения, а значит, и изменяется само уголовно-правовое отношение, и осуществляется это изменение на основе применения норм уголовно-правового характера, хотя и расположенных в исправительно-трудовом законодательстве. Поскольку же речь идет о расширении право ограничений карательного характера, являющихся элементами содержания уголовного наказания, постольку можно сделать вывод о том, что при переводе осужденных в ПКТ и одиночные камеры изменяется назначенное судом наказание. Нетрудно заметить, что перевод осужденных в ПКТ и одиночные камеры не отличается по правовой природе от мер, применение которых влечет перевод осужденных из исправительно-трудового учреждения (ИТУ) одного вида режима в ИТУ другого вида режима.

Однако изменяется ли при этом приговор суда? Некоторые авторы утверждают, что изменение уголовно-правового отношения при изменении назначенного судом вида ИТУ или режима влечет изменение приговора и потому может производиться только судом. Изменение же уголовно-правового отношения в пределах ИТУ не влечет изменения приговора, поскольку уголовно-правовое отношение изменяется в рамках назначенного судом режима, и приговор допускает возможность предусмотренных законодательством изменений правового положения лишенного свобода в рамках этого режима. Однако возникает вопрос, а почему нельзя считать, что приговор, устанавливая определенный вид режима конкретному осужденному, допускает вместе с тем в пределах, установленных законом, изменение назначенного режима, а отсюда не сделать вывод, что и в случаях перевода в другие ИТУ приговор не изменяется?

И в том и в другом случае приговор либо изменяется, либо не изменяется. Представляется, что в каждом случае изменения установленного приговором суда уголовно-правового отношения и наказания изменяется и сам приговор. Утверждения о том, что изменения, которые могут вноситься администрацией ИТУ в объем карательного воздействия, значительны, менее серьезны по сравнению с теми, которые может производить суд, а вопросы, разрешаемые в этих случаях администрацией, менее важны и сложны, также далеко не бесспорны. Следует еще подумать, в меньшей ли степени изменяется объем оказываемого на осужденного карательного воздействия при переводе в колонии общего режима в ПКТ в сравнении, скажем, с переводом из колонии особого режима в колонию строгого режима. Цель, задачи, основания, условия одни и те же, как при изменении условий содержания посредством перевода в другие ИТУ, так и при изменении условий содержания посредством перевода в ПКТ и одиночные камеры. Поэтому и познания в области уголовного права должны быть одинаково достаточными, а доказательства просты или сложны не в зависимости от того, изменяется ли правовое положение осужденного в пределах одного ИТУ, или посредством перевода в другое ИТУ, а в зависимости от каждого конкретного дела.

Таким образом, можно прийти к выводу о схожести в главном и основном правовой природы, изменения условий содержания осужденных посредством перевода в другие ИТУ и изменения условий содержания посредством перевода в ПКТ и одиночные камеры (во всех этих случаях происходит изменение уголовно-правового отношения, назначенного судом наказания, самого приговора суда). А значит, и порядок применения указанных мер должен быть единым, все они должны применяться судом.

1.10. Участие наблюдательных комиссий в решении вопросов, связанных с изменением условий содержания осужденных в пределах одного исправительно-трудового учреждения

[111]111
  Актуальные вопросы государства и права на современном этапе: Сборник / Ред. В. Ф. Волович и др. Томск: Изд-во ТГУ, 1982. С. 176–177.


[Закрыть]

1. В соответствии с действующим исправительно-трудовым законодательством перевод осужденных в помещения камерного типа (ПКТ) производится по мотивированному постановлению начальника исправительно-трудовой колонии, согласованному с наблюдательной комиссией.

Роль наблюдательной комиссии при решении указанных вопросов заключается не только в осуществлении контрольной функции. Рассмотрение вопроса о переводе осужденного в ПКТ на заседании наблюдательной комиссии может, при определенных условиях, оказать значительное воспитательное воздействие как на осужденных, в отношении которых решается вопрос о переводе в ПКТ, так и на других нарушителей режима.

Так, в ряде случаев утвердилась практика, когда вопрос о переводе в ПКТ рассматривается обязательно на заседании наблюдательной комиссии в присутствии осужденных. Нередко осужденные на заседании наблюдательной комиссии дают обязательство больше не нарушать требования режима содержания. Во многих подобных случаях комиссия принимает решение не водворять осужденного в ПКТ, если он в течение определенного срока не совершит новых правонарушений. Проанализировав личные дела осужденных, в отношении которых применялось «условное» водворение в ПКТ, мы убедились, что большинство из них оправдывают оказанное доверие и в течение установленного наблюдательной комиссией «испытательного» срока не допускают нарушений режима содержания, а некоторые вообще не допускают нарушений вплоть до освобождения. Следовало бы законодательно закрепить возможность применения указанной меры, определив ее правовую природу и регламентировав порядок применения и отмены. В свою очередь, мы полагаем, что в данном случае имеет место именно условное водворение в ПКТ. Оно считается условным, пока в течение соответствующего срока (в пределах до 6 месяцев включительно) осужденный не совершит нарушений режима содержания. Если же осужденный в течение испытательного срока допустил нарушение режима содержания, наблюдательная комиссия, признав это нарушение серьезным, применяет к нему реальное водворение в ПКТ.

2. Анализ практики перевода осужденных в помещения камерного типа в ИТК общего, усиленного и строгого режимов вместе с тем показал, что далеко не все наблюдательные комиссии надлежаще осуществляют возложенные на них функции, встречаются случаи, когда вопрос о переводе осужденного в ПКТ на заседании наблюдательной комиссии фактически не рассматривается, а ее председатель подписывает представленные администрацией ИТК материалы. Многие опрошенные нами осужденные, содержащиеся ранее в ПКТ, не знают, рассматривался ли вопрос о переводе их в ПКТ на заседании наблюдательной комиссии, большинство из опрошенных нами не присутствовали на заседании наблюдательной комиссии.

Характерно, что при анкетировании практических работников ИТК на вопрос: «каково, по Вашему мнению, фактическое значение наблюдательной комиссии в решении вопроса о переводе осужденного в ПКТ?» – 37,5 % ответили, что практически никакого значения, а 18,3 % – несущественное значение.

3. Вопрос о расконвоировании осужденных также должен согласовываться с наблюдательной комиссией. Однако зачастую данные вопросы на заседании наблюдательной комиссии не рассматриваются, а ее председатель подписывает представленные администрацией материалы. Встречаются отдельные случаи расконвоирования осужденных вообще без всякого согласования с наблюдательной комиссией.

Несомненно, вместе с тем, что рассмотрение вопроса о расконвоировании на заседании наблюдательной комиссии, в присутствии расконвоируемого, оказывало бы значительное воспитательное воздействие на осужденных, повысило бы стимулирующее воздействие возможности расконвоирования, что, в конечном счете, привело бы к сокращению случаев отмены расконвоирования за нарушение режима содержания.

Анализ практики деятельности наблюдательных комиссий при решении вопросов изменения условий содержания осужденных в пределах одного ИТУ приводит нас к выводу, что хотя здесь имеются существенные недостатки, но есть и положительный опыт. В целом же, как нам представляется, имеются резервы для повышения роли наблюдательных комиссий в процессе исправления и перевоспитания осужденных, в том числе и посредством более активного их участия в решении вопросов изменения условий содержания осужденных в пределах одного исправительно-трудового учреждения.

Раздел 2. Дифференциация уголовного судопроизводства

2.1. Опыт организации и деятельности мировых судей в Российской Империи

[112]112
  Трубникова Т. В., Якимович Ю. К. Организация и деятельность мировых судей в России. Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1999.


[Закрыть]

Прежде чем делать выводы о том, как следует организовать местную юстицию и каким образом должны действовать мировые судьи, имеет смысл проанализировать опыт применения аналогичных форм, обратившись, прежде всего к опыту Российской Империи.

В первую очередь необходимо отметить тот факт, что местная юстиция в России, сформировавшаяся в результате судебной реформы 1864 года, была представлена системой мировых судов, отграниченной от общих судов и действующей на несколько иных принципах.

До судебной реформы система местной юстиции находилась в руках полиции. Как предварительное следствие, так и осуществление правосудия, и исполнение приговора по маловажным делам осуществлялись полицией в лице квартальных надзирателей[113]113
  Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 736.


[Закрыть]. Дело при этом решалось без устного и гласного разбирательства, на основании собранных письменных материалов. Даже передопрос обвиняемого был необязателен. При недостаточности обвинительных доказательств обвиняемый оставлялся в подозрении. Причем по официальным статистическим данным большинство уголовных дел оканчивались оставлением в подозрении[114]114
  Там же. С. 738–742.


[Закрыть]. Это было чревато весьма неблагоприятными последствиями для обвиняемого, так как общество мещан или крестьян могло не принять в свою среду оставленного в подозрении, и тогда он подлежал ссылке на житье в Сибирь.

Производство по уголовным делам велось крайне медленно, с невероятной волокитой. Так, дело о краже из Московского уездного казначейства медной монеты на сумму 115 тыс. рублей, возникшее в 1844 году, было окончено лишь в 1865 году[115]115
  Там же.


[Закрыть]. Лица, осуществляющие судебные функции, в большинстве своем не имели надлежащего образования. Даже в департаментах сената, представлявших собой высшую судебную инстанцию, в 40-х годах XIX века оказалось всего 6 человек, получивших высшее образование[116]116
  Там же.


[Закрыть]. Кроме того, чиновники, осуществляющие рассмотрение дел, получали весьма незначительное жалованье. Следует упомянуть также, что существовало множество специальных судов (коммерческие, духовные, военные, университетские суды, горные, межевые конторы). Крепостные крестьяне могли быть наказаны помещичьим судом.

Не обладающие ни независимостью, ни необходимыми юридическими знаниями чиновники осуществляли не правосудие, а, по выражению И. Я. Фойницкого, «неправду черную, взяточничество и крайнюю медленность процесса»[117]117
  Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Тип. Стасюлевича, 1896. Т. 1. С. 331.


[Закрыть].

Составители судебных уставов при реорганизации местного суда остановили свой выбор на институте мировых судей. В лице мировых судей авторы реформы желали создать такие органы суда, которые пользовались бы возможно более высоким авторитетом среди населения, были бы максимально свободны от формальностей и проволочек. При этом был учтен опыт как английской, так и французской юстиции.

В Англии того времени мировой суд был весьма авторитетным учреждением. Местная юстиция была совершенно отделена от общей. Функции английских мировых судей были разнообразными, им принадлежали как собственно судебные, так и определенные административные и полицейские функции. Мировые судьи в Англии получали государственное содержание за исполнение своих обязанностей[118]118
  Люблинский П. И. Очерки уголовного суда и наказания в современной Англии. СПб.: Сенатская типография, 1911.


[Закрыть].

В отличие от Англии, во Франции мировые судьи, напротив, по замыслу законодателя, должны были стать одним из звеньев системы общих судов. При этом их самостоятельность была ограничена, в результате чего во Франции того времени мировой судья был просто мелким коронным чиновником, не пользующимся никаким влиянием[119]119
  Сергиевский И. Д. Элементарный курс русского уголовного судопроизводства: Пособие к лекциям. СПб., 1881–1883. С. 51.


[Закрыть].

В России была сделана попытка соединения лучших сторон этих двух подходов, и мировой суд становится отдельной, самостоятельной частью судебной системы, отделенной от общих судов (как в Англии), подчиняясь, однако, надзору со стороны высшей кассационной инстанции, которой являлся сенат (идея единого для всего государства кассационного суда была позаимствована у Франции). Следует сказать, что такое построение судебной системы имело как положительные, так и, может быть, свои отрицательные стороны. Дело в том, что сенат, будучи по своей сути судом коронным, отменял те решения и приговоры мировых судов, что расходились с обычной правоприменительной практикой. Это, с одной стороны, являлось несомненным плюсом, так как служило целям единообразного применения закона. С другой стороны, это означало неполное воплощение самостоятельности местных судов, заставляло их принимать решения, основываясь только на законе, но не на знании местных обстоятельств, не на своем понимании справедливости. Данное обстоятельство понижало уважение к мировым судьям со стороны местного населения. Кроме того, в юридической литературе отмечался и еще один минус подобной организации кассационного производства, а именно то, что сосредоточение кассационного разбирательства в сенате привело к накоплению в нем дел, а следовательно, к увеличению сроков производства по ним[120]120
  Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Тип. Стасюлевича, 1896. Т. 1. С. 332.


[Закрыть].

Мировой суд задумывался как суд всесословный, максимально свободный от формальностей и обрядов (с соблюдением, однако, необходимых процессуальных гарантий), максимально приближенный к населению. Мировыми судьями должны были стать местные жители, хорошо знакомые с местными условиями, пользующиеся уважением и авторитетом у населения и обладающие определенным минимумом юридических знаний. Они и должны были предоставить населению «суд скорый и правый». Кроме того, перед местным судом были поставлены и особые задачи. По мысли составителей судебных уставов, ими должны были стать: достижение примирения, а также охранение общественного порядка и спокойствия «посредством разбора дел о маловажных преступлениях и проступках, которые… требуют скорого решения на этих именно местах, где они возникают»[121]121
  Анциферов К. К вопросу о реформе нашего мирового суда // Журнал гражданского и уголовного права. 1885. № 2. С. 13.


[Закрыть].

С учетом всех этих особенностей, характерных для мирового суда, сами принципы его организации и деятельности существенно отличались от принципов организации и деятельности общих судебных мест.

Нижним звеном мировой юстиции стал единоличный мировой судья. В его компетенцию входило, в частности, разрешение дел об уголовных проступках, за которые возможно было назначить следующие наказания:

1) выговор, замечание или внушение;

2) денежное взыскание на сумму не свыше 300 рублей;

3) арест на срок не свыше 3 месяцев;

4) содержание в тюрьме не свыше 1 года.

Кроме того, дела, которые по закону могли быть начаты лишь по жалобе потерпевшего, даже если за них и возможно было наложение более строгого наказания, также подлежали ведомству мирового судьи. Задачей его в данном случае было попытаться склонить стороны к примирению. Если же достичь примирения мировому судье не удавалось, а возможное наказание за совершенное преступление выходило за указанный выше предел, то такое дело подлежало передаче в окружной суд.

Однако при этом из компетенции мировых судей изымались дела о проступках, наказание за которые было сопряжено с высылкой виновного из места жительства, с запрещением производить торговлю или промысел, а также с лишением или ограничением прав состояния; когда сумма гражданского иска в уголовном деле превышала 500 руб. И в тех случаях, когда обвиняемые крестьяне по закону подлежали ответственности перед их собственными (т. е. волостными) судами (ст. 33–35 устава уголовного судопроизводства)[122]122
  Устав уголовного судопроизводства // Российское законодательство X – XX веков. Т. 8. Судебная реформа. М.: Юрид. лит., 1991.


[Закрыть].

Кроме того, мировые судьи рассматривали гражданские дела и осуществляли некоторые функции административного и охранительного порядка, в частности, они: открывали избирательные сельские съезды для избрания гласных, исполняли на своем участке нотариальные обязанности, если на нем не было нотариуса; несли определенные обязанности по устройству помещений для арестованных и по надзору за ними, а также выполняли другие обязанности. Таким образом, функции по осуществлению правосудия на уровне местных судов не были жестко отделены от функций административных, тогда как для общих судебных мест жестко соблюдалось правило об отделении судебной власти от исполнительной. Такое положение представляется весьма удачным, хотя, строго говоря, и противоречит принципиальным положениям теории разделения властей. В самом деле, мировой судья выступал в качестве представителя нижнего звена государственной власти в целом. Он и являлся тем человеком, который вправе был разбирать мелкие бытовые конфликты, принимать меры к осуществлению примирения, вообще к поддержанию порядка и нормальной, спокойной жизни в пределах своего участка. Для обеспечения возможности полноценного исполнения им указанных функций ему необходимо должны быть приданы и некоторые чисто административные полномочия, которых не имеют и не могут иметь судьи общих судов. И весьма положительным моментом следует считать то, что роль такого представителя государственной власти на местах возлагалась на судью, а также то, что среди функций, врученных мировому судье, преобладали функции судебные, а его служебное положение было именно положением судьи, со всеми свойственными ему особенностями и гарантиями. Таким образом, уменьшался произвол исполнительной власти на местах, повышалось уважение населения к власти судебной[123]123
  Следует отметить, что в дореволюционной России были ученые, считавшие, что мировому судье должно быть предоставлено большее количество административных функций, что на местном уровне вообще не должно соблюдаться правило об отделении судебной власти от административной, с тем, однако, чтобы полномочия и той и другой были сосредоточены в руках суда (см.: Безобразов В. Мысли по поводу мировой судебной власти Владимира Безобразова. М.: Университетская тип., 1866).


[Закрыть].

Стоит также отметить, что при отправлении правосудия в мировых судах не было предусмотрено даже участия секретаря для ведения протокола судебного заседания. Судопроизводство мировым судьей осуществлялось единолично в буквальном смысле этого слова, лишь для ведения переписки он вправе был нанять за собственный счет письмоводителя. Это положение было, по-видимому, не совсем удачным и неоднократно критиковалось в периодической и научной литературе того времени. Означало оно, во-первых, то, что вся секретарская работа, для исполнения которой вовсе не были необходимыми требования, предъявляемые к кандидатуре судьи, исполнялась им самим. Это было крайне нерациональным способом затраты сил и времени судьи, а с учетом того огромного количества дел, что находились в производстве у мировых судей, вело к их значительной перегрузке. Так, по данным статистики, скажем, в 1894 году в Санкт-Петербурге, где действовало на тот момент 30 мировых судей, ими было рассмотрено за год 118 656 дел, т. е. на одного судью пришлось около 4000 дел. При этом на подпись мировому судье ежедневно предъявлялись 30 бумаг[124]124
  Мировая юстиция в Санкт-Петербурге в 1894 году // Журнал Министерства юстиции. 1894. № 1–2; 1895. № 3–4.


[Закрыть]. Между тем, по подсчетам Н. А. Неклюдова, при условии рассмотрения 30 дел ежедневно и полном выполнении судьей всех требований по их оформлению, он должен работать в сутки не менее 32 часов[125]125
  Лихачев В. И. К тридцатилетию мировых судебных установлений // Журнал Министерства юстиции. 1894–1895. № 12. С. 10.


[Закрыть]. В результате судьи были вынуждены самовольно упрощать производство и оформление дел. Кроме того, такая нагрузка при небольшом размере содержания мировых судей приводила к отсутствию у людей, подходящих для этой должности, желания занять этот пост. Кроме того, указанные положения судебных уставов, с учетом уже упоминавшегося небольшого жалованья, приводили к необходимости экономии на оплате услуг делопроизводителя. Результатом было отсутствие у мирового судьи хоть сколько-нибудь хорошо организованной канцелярии, поэтому в российской юридической литературе неоднократно предлагалось установить должность секретаря мирового судьи и обеспечить ее государственным содержанием[126]126
  См., например: Протоколы уголовного отдела на 1884 год. Материалы заседания юридического общества // Журнал гражданского и уголовного права. 1885. № 5.


[Закрыть].

Приговоры мировых судей делились на окончательные и неокончательные. Окончательным приговор считался в случае наложения наказания в виде замечания, внушения или выговора, а также в виде денежного взыскания до 15 руб., ареста не свыше 3 дней, и когда вознаграждение за вред или убытки не превышало 30 руб.

Второй инстанцией для мировых судей служил мировой съезд их округа. Он мог пересматривать неокончательные приговоры в апелляционном порядке, а окончательные – в кассационном. Высшей кассационной инстанцией по уголовным делам служил кассационный по уголовным делам департамент Правительствующего сената. Окружной суд судебного надзора за мировыми установлениями не осуществлял. Это аргументировалось необходимостью обеспечения независимости мировых судей, а также тем, что надзор за ними лишь со стороны высшего органа судебной власти будет способствовать повышению уважения к ним со стороны населения. Немаловажным было и другое: мировой суд по своему предназначению должен решать дела не только и, может быть, не столько руководствуясь законом, но и с точки зрения наглядного знания судьей местных отношений и обстоятельств с точки зрения обеспечения «естественной справедливости».

Окружному же суду, суду профессиональных юристов чужд такой взгляд на дело, он руководствуется не собственным знанием местных обстоятельств, но представленными доказательствами, которые оценивает в строгом соответствии с законом. И потому подчинить мировую юстицию общим судебным местам значило бы упразднить ее как таковую[127]127
  Об этом, например, см.: Анциферов К. Указ. соч. С. 11.


[Закрыть]. Потому, хотя в дореволюционной России некоторыми учеными и практиками и указывалось на определенные недостатки съезда мировых судей, как второй инстанции (в частности, на семейственность и взаимную снисходительность к коллегам при пересмотре дел), хотя и обсуждался неоднократно вопрос об изменении порядка обжалования приговоров и решений мировых судей (предлагалось, в частности, установить в качестве кассационной, а то и апелляционной инстанции окружной суд), однако же приняты эти предложения не были, так как интересы охраны независимости и самостоятельности мировых судей пользовались несомненным приоритетом перед интересами унификации судебной системы. Однако, как уже было отмечено, независимость и самостоятельность мировых судов все же нарушалась постановлениями сената по конкретным делам, которые загоняли в общие рамки и практику деятельности мировых судов, невзирая на особенности их положения и функций. В результате С. П. Мокринский писал: «как в порядке производства дел, так и в своих решениях мировые судьи оказались связаны законом не менее, чем общие судебные места»[128]128
  Мокринский С. П. Выборный мировой суд. Пг.: Сенатская тип., 1914. С. 7.


[Закрыть].

Кроме того, необходимо отметить, что указанное правило (в соответствии с которым окружные суды не осуществляли надзора за деятельностью мировых судей) действовало только для центральных областей России. В Сибири же обязанности съезда мировых судей возлагались на окружные суды, которые могли исполнять эту обязанность и при выездах в уезды или округа для рассмотрения уголовных дел[129]129
  Статья 635 учреждения судебных установлений (см.: учреждение судебных установлений с изменениями и дополнениями на 1 июля 1910 г.).


[Закрыть]. Аналогичное правило действовало и в отношении ряда других «окраин» России, в частности для Закавказья, черноморской, Архангельской губерний, Сыр-Дарьинской области[130]130
  Викторский С. И. Русский уголовный процесс: учебное пособие. М.: Юридическое бюро «Городец», 1997. С. 230–231.


[Закрыть]. Такой порядок представляется не связанным с какими-то специфическими условиями Сибири или других указанных местностей, а также не соответствующим природе и особым функциям мировых судов, а потому вредным для их независимости, для самого их существования. «Апеллировать на решение, постановленное в одном порядке, к суду, действующему в другом порядке, не связанному с местным населением и даже ему чуждому, – значит нивелировать мировую юстицию и уничтожать ее особое значение»[131]131
  Анциферов К. Указ. соч. С. 11.


[Закрыть].

В то же время второе положение, содержащееся в упомянутой статье и позволяющее членам окружного суда выезжать на места для решения дел, представляется чрезвычайно полезным, по крайней мере, для условий Сибири с ее огромными территориями и плохими дорогами.

Таким образом, следует сделать вывод, что в силу некоторой противоречивости, допущенной законодателем при определении основ организации и деятельности мирового суда, а также порядка и оснований для отмены приговоров и решений, вынесенных мировыми судьями, остался частично нереализованным положительный потенциал этой формы организации местного суда. В известной мере мировой суд (в особенности на окраинах России) в силу указанных причин превратился в нижнее звено системы общих судов.

Следующей серьезной особенностью мировых судов стала выборность судей. В отличие от судей общих судебных учреждений, назначавшихся на должность правительством, мировые судьи, по мысли составителей судебных уставов, должны были избираться местным населением. При этом преследовалась чисто утилитарная цель: земским учреждениям было проще найти достаточное количество уважаемых кандидатов на эту службу, которые к тому же соответствовали бы всем установленным цензам. О том, насколько сложно было бы это сделать правительству в 60-х годах XIX века, может свидетельствовать тот факт, что и пятьдесят лет спустя, при повторном введении в России мировых судов, тогдашний министр юстиции России П. Г. Щегловитов указывал на заседании Государственного совета: «Выборное начало будет принято и защищаемо правительством не по теоретическим соображениям, а наоборот, из необходимости чисто практической, сводящейся, с одной стороны, к невозможности набрать будущих правительственных судей, а с другой – к невозможности дать им несменяемость»[132]132
  Цит. по: Васильев Л. Л. Закон о преобразовании местного суда 15 июня 1912 г. СПб.: Издание юридического книжного магазина В. П. Анисимова, 1913.


[Закрыть]. Причем министр отмечал, что правительству тем труднее будет найти подходящие кандидатуры, чем дальше от центра России будет располагаться участок. Возможно, при формулировке такого вывода использовался опыт деятельности мировых судей на российских окраинах. Так, в Сибири, в соответствии со ст. 625 учреждения судебных установлений в губерниях и областях Сибири, участковые и добавочные мировые судьи назначались Министерством юстиции[133]133
  Учреждение судебных установлений с изменениями и дополнениями на 1 июля 1910 г.


[Закрыть].

Обладали особенностями и цензы, необходимые для занятия должности мирового судьи, по сравнению с теми качествами, которые были признаны необходимыми для занятия должностей других судей. В частности, образовательный ценз для мировых судей был ниже, чем для коронных. Достаточно было окончить курс в среднем учебном заведении либо прослужить не менее 3 лет в должностях, на которых можно было приобрести практический опыт в производстве судебных дел. Объяснялось это в значительной мере тем, что, по мысли составителей судебных уставов, для мировых судей более предпочтительным должно быть наличие не юридического образования, а других качеств, в частности уважения населения и житейской опытности. Кроме того, мировые судьи должны были обладать и некоторыми особыми качествами: они должны быть жителями данной местности и обладать определенным имущественным цензом. Установленные законом цензы неоднократно критиковались в российской юридической литературе. В частности, некоторыми авторами были высказаны предложения вовсе отменить образовательный ценз, так как он якобы препятствует избранию на должность мирового судьи лиц, получивших прекрасное, но домашнее образование[134]134
  См., например: Березин В. Мировой суд в провинции. Несколько слов о необходимости некоторых изменений в законах о земских и мировых учреждениях. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1883. С. 13.


[Закрыть]. Другая точка зрения поддерживалась такими авторами, как М. В. Красовский, И. Я. Фойницкий и С. П. Мокринский, которые предлагали, напротив, ужесточить требования к образовательному уровню мирового судьи[135]135
  Красовский М. В. О недостатках нынешнего устройства мировых судебных установлений в отношении уголовной юстиции. Реферат. СПб.: тип. Министерства путей сообщения, 1884: Фойницкий И. Я. Протоколы уголовного отдела за 1884 г. Материалы заседаний юридического общества // Журнал гражданского и уголовного права. 1885. № 5. Приложение: Мокринский С. П. Выборный мировой суд. Пг.: Сенатская тип., 1914. С. 7.


[Закрыть]. Думается, что эта позиция была (и является) более правильной – требования к качествам мирового судьи не могут быть ниже тех, что предъявляются к прочим судьям. Из особенностей мирового суда как органа местной юстиции вытекали и особые способы увольнения судей от должности. Так, кроме общих оснований, установленных для всех судей, полномочия мирового судьи в России могли быть прекращены с: 1) истечением трехлетней службы; 2) утратой ценза, необходимого для избрания в судьи; 3) сокращением числа участков. Последнее основание прекращения полномочий означало в определенной мере нарушение начала несменяемости судей, поскольку вопрос о количестве судебных участков решался земствами, а, стало быть, земство могло удалить от должности неугодного судью путем сокращения числа мировых участков.