Текст книги "Непрощённые"

– Не думаю, – еле слышно пробормотал он.

Селянин скорбно молчал. Его опущенные плечи подрагивали, руки комкали вожжи.

– Люди это, – повторил он с отчаянием в голосе. – Наши люди, из селения. Кузнец, брат его и жена.

– Что случилось с ними? – Рани, скованная ужасом и отвращением, не могла отвести взгляд от повозки. – Куда и зачем ты везешь их? Отвечай!

Возница, насупившись, пробурчал:

– В храм везу. Староста велел туда их…

– Что произошло? – Рани взяла себя в руки и постаралась говорить спокойно. – Давно с ними такое?

Селянин еще ниже опустил голову, втягивая ее в плечи.

– Да какой давно… Вчера вот.

– Не может быть, – ахнул Ри. – Даже трупы не разлагаются так быстро.

– А вот может, как видно, – возница угрюмо помотал нечесаной головой, – Люди вчера под вечер пришли к нам в селение. Двое и нелюдь с ними.

– Нелюдь? – не понимая, спросила Рани.

Селянин зыркнул на нее исподлобья и смущенно повторил:

– Нелюдь, из ваших стало быть. Как ты.

– Старший?

– Ну может и Старшая, а может еще кто. Другая какая, я не знаю. Они к кузнецу сунулись, лошадь подковать надо им было. Подкову лошадь потеряла у них. А кузнец наш, он в войне сыновей потерял обоих. Нелюди убили. Вот и погнал их вон. Сказал, что не будет ковать лошадь им. Тут и брат его пришел, тоже орать начал. Короче, ссорились они. Кричали на все селение. Потом нелюдь эта из кузни выскочила… А мы-то уже собрались там рядом, если что. Мало ли. Так нелюдь сказала что-то, мол рожа вам моя не нравится, так будете вздрагивать, на своих смотря. Ну или как-то еще. Я не помню уже толком. И ушли они. А мы в кузню пошли. А там они вот лежат. И на глазах гниют. Ну вой тут поднялся, хватились мы пришлых. А нет их, как исчезли. Знахарь наш сказал – магия это. Скверная магия. Кузнец-то, пока говорить мог, сказал, что нелюдь это сделала. Она магией их наказала. Ну вот староста утром велел в храм везти их, если где и могут помочь – так только там. Только вот думаю как им помочь-то можно, а? Довезу ли вообще?

Он с горечью махнул рукой, отвернулся и уставился в одну точку, как будто оцепенел.

– Это запретная магия, – прошептал Ри. – Этого просто быть не может… Погоди, ты сказал Старшая магию сотворила?

– Так кузнец сказал, – селянин отмер и вяло пожал плечами.

– Ничего не понимаю… Так может это бастра была? Нелюдь эта твоя?

– А кто их разберет? Может и выродок был. Я-то не разглядывал ее.

Возница сплюнул и снова с опаской глянул на шенну. Рани посмотрела на мага, тот застыл в седле истуканом. Осмысливал, видать, сказанное.

– Ладно, дядька, вези в храм, мы там раньше будем, расскажем о вашей беде.

Она еще раз взглянула на кошмарную повозку и с силой ударила пятками в бока лошади. Ри тут же последовал за ней.

Они гнали лошадей, как будто повозка преследовала их. Однако, убежать от воспоминаний об увиденном было не так просто. Перед глазами Рани долго стояли молящие, полные боли взгляды этих несчастных и их распухшие, уже почти лишенные человеческих черт, лица. Маг и шенна гнали лошадей и не разговаривали, остановившись лишь однажды – напоить лошадей и набрать воды в ручье.

На закате они прибыли в Тертон.

Глава 5

Кроликов в предгорьях водилось немало, но в силки, тщательно расставленные накануне на кроличьих тропах, попалось всего пара зверьков. Ну, по крайней мере, будет чем кормить изнывшегося от скудости угощения принца. Шенни тоже был голоден, но уходить далеко за зверем не решился. Сейчас, перед самым рассветом, когда Сингур крепко спал в хижине, Мэйр по быстрому проверил расставленные ловушки и забрал небогатую добычу.

Еще бродя по лесу, Мэйр поймал себя на том, что не может перестать думать о недавней встрече с Непрощенным. Не может не оглядываться чаще, чем обычно, невольно ожидая, что за его спиной вдруг появится из ниоткуда длинная белесая фигура. Надо будет поговорить все-таки об этой встрече с магом, когда тот вернется. Наверное, о бледной нечисти нумиец знает всяко побольше, чем шенни. Вот только появления в имперских лесах этих проклятых созданий не хватает. Чтобы уж совсем жизнь в радость не показалась.

Почти у самой хижины Мэйр выплюнул тушки кроликов из пасти, перешел и направился туда, где бросил свою одежду.

Сингур с заспанным лицом стоял у входа в хижину и неуверенно оглядывался по сторонам. Заметив Мэйра он улыбнулся.

– Я проснулся, тебя нет, – сказал он, подавив зевок.

– Я есть, – ответил Мэйр. – Силки вот проверил.

– Мы даже сможем поесть? Жизнь определенно начинает налаживаться.

Принц стоял, преграждая проход, и бесцеремонно таращился на Мэйра.

– Никогда не видел Старших так…, – протянул он задумчиво.

Мэйр хмыкнул, совсем не представляя что отвечать. Как – «так»? Раздетыми? Тоже, подумаешь, повод пялиться и удивляться. Под внимательным взглядом Сингура он начинал чувствовать себя неловко. Удивительное любопытство и не менее удивительное нахальство.

– У тебя тренированное тело, шенни, – принц обошел его кругом и коснулся пальцем спины Мэйра, чуть повыше поясницы. – Тут мышцы слишком хорошо развиты, видимо это из-за характерных для животных движений…

Мэйр вздрогнул. Это было… необычно, по меньшей мере. Бывало, конечно, что люди таращились на него, но все больше тогда, когда думали, что делают это незаметно. Тут же и не угадаешь причину такого поведения – распущенность ли или действительно неподдельный интерес к новому.

– Я думал шерсти будет больше.

Сингур снова зашел спереди, заглянул в лицо шенни и рассмеялся.

– Ты бы себя видел, Мэйр! Вот уж не думал, что тебя так легко смутить.

Мэйр с досадой дернул плечом.

– Ну не каждый раз тебя разглядывают, как лошадь на рынке. Зубы показать?

Принц рассмеялся искренне и открыто, ничем не обнаруживая ни смущения, ни раскаяния. Он веселился, разговор, видимо, казался ему очень забавным.

– Ну прости мое любопытство! Мне казалось, что тебя ничем не прошибешь.

– Может лучше не пробовать? – сказал Мэйр и повернулся, чтобы уйти. Даже, скорее, сбежать.

– Все таки разозлился, – с явно притворным огорчением бросил ему в спину Сингур.

Возможно, у людей как-то все иначе. Возможно, все иначе, что вернее – у избалованных вседозволенностью принцев. Но такую неловкость Мэйру доводилось испытывать нечасто. Что это – действительно любопытство? Или мальчишеское желание подразнить того, кто сильнее. Своего рода проба границ дозволенного. Хотя, кто его там разберет. Привык делать что взбрело в голову, не задумываясь вообще ни о чем, кроме собственного «хочу».

Неожиданно сам для себя Мэйр улыбнулся. Вот так вот, Ээрмэйр Резчик. Умыл тебя наглый мальчишка, положил на лопатки и потоптался еще сверху. А ты-то думал, что все уже повидал в своей долгой жизни. Боги любят посмеяться и приложить мордой в землю особо уверенных. Лучше всего теперь будет делать вид, что ничего не произошло. Потому как у принца точно хватит в запасе колкостей, осталось только порадовать его еще и смущением. Если шенни верно просчитал Сингура, мальчик-принц злил его намеренно, проверял на прочность, изучал и оценивал. Ну, что ж, не самая бесполезная затея, когда вынужден довериться незнакомцу – лучше узнать как можно больше о нем заранее. Однако, принц не учитывает того, что в такие игры можно поиграть и вдвоем.

Радуясь, что есть чем заняться, Мэйр ободрал и выпотрошил кроликов, развел огонь в уличном очаге, насадил тушки на вертел, и вскоре по лесу поплыл аромат жареного мяса. Принц, чуть не облизываясь, голодным котом ходил вокруг, и, хвала Богам, видимо ни о чем, кроме еды сейчас не думал.

– Тебе-то хорошо, – сказал Сингур, – Пошел, завалил дичь и тут же наелся.

– Угу, – Мэйр кивнул, не отрывая взгляда от вертела, – Выследил, затаился, выждал до самого удобного момента. Прыгнул, промазал, зверь ушел. Сидишь голодный.

– И что, так часто бывает?

– Просто бывает, принц. И никто ведь не пойдет, не принесет другую добычу, не разведет костра, не зажарит… да вот, хотя бы, кролика.

– Тяжело тебе, – ехидно сказал Сингур.

Мэйр с угрозой глянул на него.

– Кто-то передумал обедать?

– Молчу.

Он дал отдохнуть сытому и довольному принцу до того времени, как начала спадать дневная жара. Вошел в хижину, бросил Сингуру на колени его меч и сказал бодрым голосом:

– А пойдем-ка потренируемся немного, мальчик-принц. Хочу посмотреть каков ты воин, на самом деле.

Принц смерил его возмущенным взглядом, легко поднялся и пошел следом. Сразу за хижиной, на ровной, каменистой полянке Мэйр остановился, потянул из ножен менайский клинок. Добытое оружие было немного легче меча принца, но Мэйр не стал бы считать это за преимущество. Оружие Сингура явно делалось под его руку, а вес, вероятно, во многом разнился за счет слишком богато украшенной рукояти. Во всяком случае, принц держал свой меч весьма ловко и очень правильно, выдавая годы тренировок с опытными бойцами. С опытными, и, к сожалению, сильно влюбленными в технику боя, но не признающими его истинного значения. В этом и была основная беда воинской подготовки знатных особ. Бой нужен для того, чтобы попросту выжить. И выигрывать в настоящем сражении будет тот, кто это понимает. А наследникам королей обычно в тренера выбирали воинов из знати, хоть и обученных, но ведущих свои сражения зачастую не в гуще схватки. Честному бою один на один учили, в основном.

Некоторое время шенни скучал, фехтуя по всем правилам воинского искусства, заодно оценивая задатки и способности принца. Сингур, вопреки опасениям, был очень неплохо подготовлен. Движения принца были выверены, четки и сбалансированы. При этом он не упускал возможности сыграть на подмеченных слабостях противника – Мэйр постарался их изобразить. Но потом шенни решил усложнить Сингуру задачу.

Несколько незнакомых принцу приемов, пара напористых и ярких атак, и движения Сингура стали менее уверенными, а дыхание чуть сбилось.

– Соберись, принц, – бросил Мэйр, легко уходя от очередного выпада. – Это не танец, это бой.

Сингур попытался провести обманный маневр, поднырнув под локоть шенни, но тот просто отступил на шаг назад, как будто заранее предугадывал каждое движение противника.

– Твой взгляд указывает направление, куда ты хочешь ударить. Это плохая привычка.

– Ты просто нечеловечески ловок, шенни, – пробурчал принц. – Это нечестно.

Лезвие менайского клинка со свистом рассекло воздух и коснулось груди Сингура. Принц довольно ловко увернулся, но будь то настоящим ударом, он бы попросту не успел.

– Мягче запястье, мальчик-принц! Чем больше ты напрягаешь руку, тем легче будет выбить у тебя оружие, – сказал Мэйр и тут же подтвердил слова действием.

Потирая руку, принц сердито смотрел на шенни.

– Это нечестно, – повторил Сингур с досадой.

– А ты думаешь, враг будет честен с тобой? Ты – воин, принц, а значит должен быть готов к тому, что приемы противника будут далеки от того, к чему ты привык в тренировочных боях. Подними меч, или еще постоим?

Словно бы нехотя, принц нагнулся за мечом и сделал резкий выпад снизу, метя по ногам шенни.

Конечно, сталь рассекла только воздух на месте, где только что стоял Мэйр, но сам он довольно усмехнулся.

– Хорошо, Сингур. Ты должен быть непредсказуем в бою. В жизни у тебя неплохо получается, осталось научиться тут.

Он откровенно смеялся, явно припоминая Сингуру его утреннюю выходку.

– Жаль, что ты позволяешь мне удивить тебя и не обижаешься на это только в бою, – огрызнулся принц.

– Жаль, что удивить меня, тебе не удается и тут, – сказал Мэйр и снова парировал удар принца.

Шенни неуловимым движением чуть повернул корпус, и, увлекаемый силой инерции, Сингур потерял равновесие и чуть не упал.

– Похоже, на сегодня хватит, – сказал Мэйр.

Принц тряхнул головой. Он тяжело дышал, темные волосы прилипли к мокрому от пота лицу. Взгляд серых глаз сейчас был злым и колючим. Может, конечно, Сингур ожидал чего-то другого от боя с шенни, а может просто понял, что дразнить Мэйра было не лучшей идеей и сейчас досадовал на себя самого.

– Ты бы мог просто положить меня к себе на колени и отшлепать, – пробормотал он. – Чего было устраивать это представление?

Все-таки, понял. Мэйр чуть улыбнулся и сказал:

– Хотел посмотреть на что ты годишься, – и добавил, смягчая колкость, – Буду учить тебя, если хочешь. Зоэрани – хороший воин, но ее оружие – кинжалы.

– Меня обучали и мечники, шенни.

Мэйр пожал плечами.

– Дело твое, принц. Я увидел, что мне нужно было.

Сингур было вспыхнул гневом, но тут же чуть смущенно рассмеялся.

– Вот ты язва, Мэйр! Конечно, я хочу, чтобы ты обучал меня – ты явно искусный воин. Просто мне показалось, что ты отыгрываешься на мне за то, что утром я сумел тебя смутить.

– Может самую малость, – спокойно признался Мэйр.

– Ну вот, – удовлетворенно выдохнул Сингур. – Ты хотя бы понимаешь, что насмехаешься над принцем и будущим Императором, а? А потом еще и унижаешь его, демонстрируя свое превосходство, как воина.

– Вот станешь Императором, прикажешь меня казнить, принц, а пока лучше я тебя поунижаю, чем кто-то другой убьет или возьмет в плен. И потом, где тут унижение? Всегда найдется тот, кто более умел, силен и опытен. А ты еще долго и достойно держался, уж поверь.

– Старался произвести на тебя впечатление. Ты вот на меня произвел, – Сингур слегка насмешливо и с вызовом смотрел шенни в лицо. – Особенно утром.

Мэйр нарочито тяжело вздохнул.

– Все никак не угомонишься, мальчик-принц?

Сингур вскинул голову и ослепительно улыбнулся.

– Не-а. Даже не надейся. Тут у тебя с тоски подохнешь иначе.

Он развернулся, заложил руки за спину и, что-то напевая под нос, пошел в сторону хижины.

Мэйр остался стоять. Ну что ты с ним будешь делать. Не любит сдаваться мальчик-принц, предпочитая оставлять последнее слово за собой. Впрочем, может для будущего правителя империи – это не самый большой порок. Скорее даже достоинство. Вот только сам Мэйр не жаловал таких игр. А уж с людьми – тем более. Но, как ни странно, ни злости, ни раздражения он не испытывал. Удивление – пожалуй. И что-то иное, позабытое уже очень давно. Когда-то так веселились молодые шенни, и поддразнить старших соплеменников, отточить когти, втягивая в шутливую забаву, считалось не зазорным. А потом и похвалиться своей смелостью. А суровые, казалось бы, воины и охотники, снисходительно позволяли им это.

– Ну ты идешь уже? – весело окликнул его Сингур, стоя у входа в хижину. – А то я доем остатки мяса один.

Ночной лес серебрился, залитый светом огромной луны. Она нависала низко над самыми кронами деревьев, как будто вот-вот упадет на землю. В такие ночи любой Старший чувствует себя единым и с этим лесом, и с этой ненормальной луной. Хочется кататься по мягкой, устланной листьями и мхом земле, дрыгать лапами в зверином восторге, чесать спину о корни и совсем забыть, что приносят дни. Есть только ночь, луна, серебряный лес и абсолютная свобода.

Повинуясь зову луны, Мэйр прыжками несся через лес, пока перед глазами не открылась равнина. Но тут не должно было быть никакой равнины. Шенни резко осел на задние лапы. Прямо перед ним, сколько хватало взгляда, расстилалась ровная, как ладонь, голая долина. Где то вдали виднелись неясные очертания каких-то развалин. Внезапно подул ветер – мощно, с подвыванием. Рванул дальше, взметнув пыль, умчался в сторону руин.

– Пойдем, я покажу тебе, – раздался голос в голове Мэйра.

Шенни зашипел и подпрыгнул, озираясь. Сами собой обнажились клыки, шерсть на спине поднялась гребнем.

Белый и длинный Непрощенный стоял рядом с ним, не шевелясь.

Мэйр зарычал, мягко отступая в сторону.

– Тебе не надо бояться, – лишенный всякой интонации голос снова вполз в голову шенни.

Говорил ли Непрощенный или его слова просто вплывали в сознание, Мэйр так и не понял. Но ощущение было очень неприятным.

– Пойдем…

Сам не понимая, почему, шенни покорно побрел рядом со странным созданием, пришедшим как будто из ночного кошмара. Они шли по огромной равнине, под нависающей луной, которая теперь казалась враждебной, как и все вокруг. Вокруг бесновался ветер, однако Мэйр не чувствовал его порывов, да и нелепая накидка Непрощенного колыхалась только в такт шагам. Сколько они шли, Мэйр не мог бы сказать. Может недолго, а может уже вечность. Время стерлось, свернулось и перекати-полем было унесено ветром. Шенни смотрел на полуразрушенные, заросшие плющом руины, иногда узнавая в них каменные стены с чудными прорезями окон. Стены впивались рваными краями-обломками в ночное небо, кое-где сохранились конструкции арочных сводов. Город, если это был город, казался очень древним и очень мертвым.

Руины как будто стягивались к центру – останкам, вероятнее всего, башни. И оживали ближе к ней. В глубоких тенях, под полуразвалившимися стенами, Мэйр замечал некое движение, почти неуловимое мелькание блеклых силуэтов. Они, казалось, двигаются следом. То ли охраняя, то ли готовясь напасть.

– Итхи не спят никогда, – прозвучало еле слышно. – Владыки проснулись теперь.

Непрощенный остановился. Его рука медленно поднялась, указывая на башню.

– Владыки, – другая рука небрежно махнула в сторону руин. – Итхи.

Мэйр послушно стоял рядом, замерев в ожидании чего-то непередаваемо страшного. Его тело било мелкой дрожью, уши прижались к голове.

Непрощенный наклонился к шенни. Мэйр совсем рядом увидел его плоское лицо, растянутый рот-щель и невозможные, похожие на дыры глаза.

– Владыки голодны, итхи не могут их кормить.

Белое кошмарное лицо приблизилось настолько, что Мэйр мог бы почувствовать дыхание Непрощенного, но дыхания он так и не услышал. Только тихий голос в голове.

– Владыки будут ждать…

Мэйр ощущал, как стихает ветер, наползает из-за спины тишина и теряется всякое понимание, и уплывают все мысли, как будто в миг перед засыпанием – краткий и неуловимый, который потом невозможно вспомнить. Куда-то исчезла луна, и тьма абсолютная и неизбежная сгустилась вокруг.

– Мэйр, Рун тебя задери! Очнись же! Мэйр!

Он широко раскрыл глаза. Сердце колотилось так, что его шум бил по ушам. Липкий пот остывал на коже. Руки были крепко сжаты в кулаки, Мэйр с трудом разогнул скрюченные, будто судорогой, пальцы.

Лицо Сингура, склонившегося над ним, было встревоженным и испуганным.

Это был сон? Ощущение реальности пережитого не отпускало шенни.

– Что? – глухо спросил он. – Чего ты кричишь?

Еще мутным взглядом, Мэйр окинул хижину. Предутренние сумерки наполняли ее мягкой, дружелюбной полутьмой. И никаких Непрощенных, развалин и тягучего ужаса внутри. Просто кошмарный сон.

– Ты так стонал, – сказал Сингур. – И колотило тебя, прямо корчило. А очнуться никак не мог, я тряс тебя, орал. Часто с тобой такое?

Мэйр мотнул головой.

– Дай воды.

Принц метнулся к бадье, зачерпнул ковшиком воду.

– Что ты знаешь о Непрощенных? – внезапно сам для себя спросил Мэйр.

– Тьфу ты! – возмущенно воскликнул Сингур – Самое время поговорить об этом. Ничего, кроме того, что знают все. Пугалки на ночь.

– И все таки? Может ли что-то, хоть каким-то краем тебя связывать с этими существами?

– Да ничего не связывает! Что за вопросы у тебя? Тебе эти твари что-ли приснились? Так при чем тут я?

Мэйр угрюмо молчал. Стоило ли вообще начинать об этом. Парень и так перепуган донельзя. Но почему-то чувство, что неспроста была та встреча в лесу, не во сне, а прошлой ночью, наяву. Или то, может, тоже было сном. Чувствуя, что снова теряет связность мыслей, шенни встал, прошел к бадье и от души плеснул водой в лицо. Отпустило.

– Прости, принц. Кошмар жуткий приснился.

– Да уж, напугал ты меня изрядно, – Сингур улыбнулся. – Я-то думал, ты вообще ничего не боишься и страшные сны тебе не снятся.

– Такие и вправду до сих пор не снились, – Мэйр передернул плечами.

Принц опустился на пол, поджав ноги и натянув на плечи одну из разбросанных шкур. В туманной сумеречной полутьме Мэйр видел его тонкий профиль, напоминающий чеканные образы на старых монетах.

– Лет десять назад в Сиане объявились служители Мого, – задумчиво произнес Сингур. – Не Непрощенные, люди. Погонщики ветра, так они себя называли. Их ловили по всему королевству. Тогда отец писал Императору. Тот прислал в помощь Ри. Кому как не Великому магу разбираться в таких преступлениях. Маг носом землю рыл, всю Сиану перевернул. Потом были казни. Много казней. Я помню, как на Королевской площади толпился и вопил народ, много дней. Были слухи еще, что эти проклятые жрецы могли говорить с Непрощенными. Правда ли, не знаю – Ри утверждал, что они никогда не говорят с людьми. Я тогда мало что понимал, конечно, но пару раз мне тоже снились кошмары, где я бегу от Непрощенных. У меня друг был тогда, Шедин, сын командира дворцовой стражи. Так он говорил, что эти твари когда-то тоже были людьми. Мол, Непрощенные крадут детей и превращают их в таких, как они. Помню, трусили мы тогда сильно, но бегали на балконы смотреть, как ведут на казнь жрецов Мого. Один запомнился… Знаешь, он шел на смерть, как будто к трону. Голова поднята, плечи расправлены. Он улыбался еще. Я тогда подумал, что он очень смелый, но Шедин высмеял меня – мол, спятил этот жрец от пыток и все. Потом как-то все улеглось, затихло, и больше я не слышал ничего ни о них, ни о Непрощенных.

В хижину, через оконце медленно вползал тусклый рассвет. Сегодня, как, пожалуй, никогда раньше Мэйр был рад, что ночь закончилась. Все еще переживая свой кошмар, шенни думал о том, что с появлением в его жизни принца, эта самая жизнь изменилась бесповоротно. И дело было даже не в опасностях, не в Непрощенных, а вот просто Мэйр всем нутром чуял эти перемены. И путь, на который он встал будет ох как непрост. Но и свернуть с него, пожалуй, уже не получится.

– Хочешь, поспи еще? – сказал он Сингуру, – Я посторожу.

Принц покачал головой. Должно быть, его, как и шенни сейчас мысль о сне пугала и отталкивала. Эта странная ночь кончилась. И хвала Богам.

– Нет уж, – ответил принц и неуверенно улыбнулся. – Рассветет совсем, пойдем твои силки проверим лучше. А то тут от безделья скоро и мне всякое чудиться начнет.

Силки проверяли в молчании. Говорить не хотелось, похоже, обоим. Чутье обострилось, встревоженное скверным сном – Мэйру везде чудилась опасность. В совпадения он совсем не верил. Не бывает таких совпадений. Как говорил когда-то один приятель – если что-то плохое кажется, то, скорее всего, оно не кажется. А уж тот, бывший разбойник, грабитель имперских караванов, в неприятностях мало-мальски толк знал.

Что-то недоброе затевалось в окунских землях. А может, и не только в них. После Большой войны и так было неспокойно, а смутные времена порождают всякое. От мелких конфликтов за воз муки, до свержения правителей. Не то, чтобы Мэйр считал себя знатоком большой политики, но за годы странствий насмотрелся и наслушался разных, порой самых невероятных историй.

Да далеко и ходить не надо – казнили же волей Совета империи Безумного Императора, хоть и казалось это невозможным. Выдали же Старшие на людской суд своего предводителя, Вождя Вождей – Тхоори, пусть раньше о таком, наверное, никто и помыслить не мог. А нынче трон империи пуст. Вон он, предполагаемый Император бродит по кустам в компании шенни, кроликов ищет. Как скоро Совет побеспокоится, где же их избранник? Как скоро король Брондал пошлет войска на поиски сына. Если, конечно, пошлет. Получить бы какие вести из Сианы.

– Вот что, принц, – Мэйр остановился. – Думаю, надо мне в Дримгор сходить.

– Зачем? – спросил Сингур, отряхивая с рукавов капли росы и налипшую хвою.

– Попробую разнюхать что-нибудь, поговорю с трактирщиком Тино, он мужик надежный, а слухи в трактирах – первое дело. Не складывается у меня что-то в голове, надо бы разузнать получше о том, что творится.

Сингур пожал плечами. Помолчал немного, потом сказал:

– Может и верно. Я вообще не могу об этом думать, сразу тянет бежать в Дримму, ответа с Тограна спрашивать. Сходи.

Мэйр внимательно посмотрел в лицо принца. Пугала ли парня мысль остаться здесь в лесу одному – точно пугала, но виду он старался не подавать. Лицо его оставалось спокойным, только взгляд серых глаз казался чуть тревожным.

– Пообещай мне, что будешь сидеть в хижине, пока меня не будет, – серьезно сказал Мэйр, – Ну а если какая угроза случится, придет кто, постарайся просто улизнуть на север, вдоль хребта, в леса. Не выяснять, не сражаться, не ждать – просто убегай, если получится. Я тебя потом найду. Хорошо?

– Обещаю, – Сингур кивнул. – Не беспокойся, геройствовать не стану.

Проводив принца до Жабьей скалы, Мэйр развернулся и направился по тропе к Дримгорской дороге. Переходить не стал, шел как есть, на двух ногах, при оружии. На голову набросил капюшон старой охотничьей куртки. Так себе маскировка, но огненно-рыжую, издалека узнаваемую гриву скроет – уже хорошо. Интересно, ищут ли теперь вместе с принцем еще и шенни-бродягу? Проверять не хотелось. Все ж-таки, на случай если ищут, тем более лучше не пренебрегать осторожностью.

В Дримгоре было спокойно. Мэйр уверенно шел к трактиру, не прячась и не оглядываясь, однако по сторонам поглядывал и бдительности не терял. Взгляд отмечал привычный вид селения, живущего обычной жизнью. Вот проползла груженая мешками повозка – явно с мельницы – мучная пыль покрыла борта. Пробежала стайка ребятни с воплями и веселым визгом, о чем-то громко спорили соседки-селянки, перекрикиваясь через плетень. Все как обычно.

Шенни зашел на двор «Крепости под горой». Внимательно осмотрел пару лошадей у коновязи – ничего необычного. Чалый мерин почтаря, частого гостя трактира, и неказистая селянская лошадка. Может пришлого торговца, может проезжающего Дримгорской дорогой путника. Во всяком случае, лошадей стражников не было. А значит и их самих.

В самом трактире в этот час было пусто. До полудня тут обычно так и бывало. Народ, в основном, собирался к вечеру, а с утра разве что заезжие гости угощались горячей едой. Пройдя через зал, Мэйр зашел на кухню, огляделся. У очага возился с растопкой кухонный мальчишка, да в углу перебирала овощи работница.

– Тино где? – спросил Мэйр у мальчика.

– Так у себя, – отозвался тот, не поднимая головы. – Поднимись наверх, первая дверь от лестницы.

– Знаю, спасибо, – Мэйр повернулся к выходу и столкнулся в дверях с трактирщиком.

Если Тино и удивился, то никак не показал этого. Он улыбнулся, махнул рукой, приглашая идти за ним обратно в зал.

– Как тут? – Мэйр присел за крайний стол так, чтобы видеть вход. – Новости есть какие?

Тино усмехнулся, подозвал служанку, велел принести пива, и только потом ответил:

– Ну смотря какие новости тебе нужны. Если по тем разбойникам, так я все сделал в лучшем виде.

Трактирщик выглядел довольным. Впрочем, таким он был почти всегда. Заботы как будто совсем не задевали Тино. Ну или он их не замечал – удивительная и полезная привычка. Глотнув пива, Мэйр спросил:

– Приходил, может кто еще? Справлялся о принце?

– Приходили, – словно нехотя ответил трактирщик.

Мэйр терпеливо ждал, когда Тино выложит все. Торопить, засыпать вопросами его не стоило. Трактирщик питал слабость к размеренной подаче информации, будь то слухи или, вот как сейчас, важная новость. Он любил слушать всякие истории, но еще больше – их рассказывать. Когда было что. Вот и сейчас, его заметно распирало от новостей, но он не торопился их выкладывать, искренне наслаждаясь моментом.

– Тогран был. Сам. Говорил со мной, с людьми. Сильно обеспокоен был, племянника искал, – важно сказал Тино.

– И что же ему удалось узнать? – поинтересовался Мэйр с деланным равнодушием, поддерживая его игру.

Трактирщик, едва скрывая улыбку, ответил:

– А ты разве не слыхал? На принца-то разбойники напали. Пришли ко мне в трактир, переодетые сианской стражей, повели принца с собой, а на дворе вот и напали на него, представляешь? Кто знает что было бы, если бы не вмешался Старший. Вдвоем с принцем они от злодеев отбились. Люди так говорят. Ну и ушли потом. Куда – кто их знает. Я думал, что в Дримму, да вот наместник сказал, что не вернулся Сингур в крепость.

Мэйр выжидательно смотрел в хитро прищуренные глаза Тино. Трактирщик не выдержал первый, хохотнул, шлепнув ладонью по столу. От души хлебнул из своей кружки, вытер губы и проговорил:

– В общем, думается мне, правильно все сказали мы наместнику, так, Мэйр? Так ведь все и было?

– Точнее не скажешь, – кивнул шенни. – Ну а главное то расскажешь? Или томить будешь?

Тино притворно нахмурился.

– Ну на тебе главное, шенни. Наместник прибыл со своей стражей, как водится, и с сианским капитаном, судя по доспеху. Капитан этот сразу мне как-то не понравился.

– Отчего же?

– Да плащ на нем был поверх доспеха. Добротный плащ. И капюшон накинут, вот как у тебя сейчас. Так он в капюшоне этом и торчал тут все время. Молчал, пока Тогран всех допрашивал. Только раз спросил у кого-то, мол, что за Старший такой и откуда взялся. Ну, сказали, конечно, о тебе. Что шенни, Ээрмэйр Резчик, раньше вождь, теперь бродяга вольный. И ранее тут появлялся, а нынче его я привел. Меня спрашивать стали. А я чего? Как есть рассказал, что знаю тебя давно, что ты помог отбиться Войтару и его жене от бончака, ранен был, я тебя у себя в трактире и выхаживал. Что охотишься ты в здешних лесах. Ну а что я еще могу о тебе знать? Пытали как тебя найти можно. Ну а как шенни в лесу искать? Хотите – ищите, мне искать надобности не было никогда, сам ты приходил, когда чего надо.

– Горазд ты, Тино… правду говорить, – одобрил Мэйр. – Ну так что плащ то? В чем его роль в этой истории?

– А вот в чем. Капитан этот явно лицо прятал. И капюшон, и встать старался так, чтобы в тени оставаться. Селянам то это все равно, а вот мне странным показалось. Ну я и постарался приглядеться.

Тино замолчал, ожидая вопроса. Сидел, разглядывая зал, словно потеряв интерес к разговору. На загорелом грубом лице чуть играла легкая улыбка.

– Пригляделся? – шенни одним глотком допил свое пиво и приготовился слушать самую важную, судя по всему, часть рассказа.

– А то. В общем лихт это был. Сианский капитан, каково, а?

Мэйр нахмурился.

– Старший? – не веря, переспросил он.

– Ну я же сказал – лихт. Я их перевидал немало. Рожа широкая, борода чуть не от бровей растет, глаза маленькие, желтые.

– Может, все-таки, ошибся ты, Тино? Мог ведь спутать – ну бородатый, ну глаза… Может бастр?

Тино возмущенно засопел в ответ.

– А что ты так прицепился? Ну, что капитан сианцев Старший – это, конечно, лютая ерунда. Но, вот что я ошибся, это ты брось. Не к обиде скажу, я речных лихтов добивал на поле боя, под Фандом. Это вон может селяне попутают вас, а я Старшего враз отличу.

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Мэйр. – Хоть все это и запутывает все еще больше.

Тино наклонился к шенни ближе и зашептал: