Текст книги "Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства"

Применяя доктрину cy-pres, суд принимает решение об использовании имущества для другой благотворительной цели, наиболее близкой к первоначальной. В случае если суд установит, что выполнить указания учредителя невозможно вовсе, благотворительная доверительная собственность прекращает свое существование. Без цели ее существование невозможно. Имущество подлежит возврату учредителю (его правопреемникам), а до возврата содержится на условиях resulting trust[267]267
  Pettit Ph. H. Op. cit. P. 124; Parker D. B., Mellows A. R. Op. cit. P. 65–66.


[Закрыть] (один из видов доверительной собственности, отличительной чертой которого является временный характер и обязанность доверительного собственника или иного лица вернуть вещь первоначальному собственнику).

Общепризнано, что предмет доверительной собственности является ее сущностным признаком. Это может быть имущество (trust property), а может быть также и имущественный интерес (equitable interest). А. Сиденхэм пишет: «Для того чтобы учредить доверительную собственность… должен быть… определен ее предмет»[268]268
  Sydenham A. Op. cit. P. 7.


[Закрыть]. Если предмет определен слишком неконкретно и невозможно выяснить состав имущества, то доверительная собственность может быть признана недействительной (Palmer V. Simmonds (1854))[269]269
  Ibid.


[Закрыть]. Состав имущества может изменяться, если доверительный собственник уполномочен на отчуждение и совершение иных сделок с имуществом.

Размышляя о сущности доверительной собственности, можно сделать вывод о том, что ее социально-экономический смысл, образующий «внутреннюю форму»[270]270
  Выражение обозначает связь правовой формы с содержанием регулируемых отношений (Попондопуло В. Ф. Правовой режим предпринимательства. С. 50).


[Закрыть] права доверительной собственности, – это целевое управление имуществом. Некоторые авторы, например А. В. Венедиктов, переводили слово «trust» как «доверенное управление»[271]271
  Венедиктов А. В. Правовая природа государственных предприятий // Приложение к Известиям экономического факультета Ленинградского политехнического института. Вып. 1. Л., 1928. С. 76.


[Закрыть], не употребляя выражение «доверительная собственность». Схематичное понимание «trust» в виде двух признаков – цель и имущество – обычно недостаточно для правоведа, предпочитающего строгую определенность каждой правовой формы. «Целевым имуществом» некогда называли и юридическое лицо (теория А. Бринца)[272]272
  Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 157.


[Закрыть].

В праве доверительной собственности воплотились многие характерные черты английской системы права и, в частности, своеобразное понимание права собственности. Общее понимание права собственности, допускающее ее «расщепление» между несколькими лицами – собственниками, предопределило появление и развитие конструкции доверительной собственности.

В 1948 году А. В. Венедиктов дал выдающийся по своей научной глубине анализ различия между «разделенной» собственностью в системе общего права и «неполной» собственностью, которая свойственна континентальной правовой традиции[273]273
  Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 103–118; 253–256, 298.


[Закрыть]. В «разделенной» собственности номинальными собственниками одной вещи признаются два (или более) лица. В «неполной» собственности одно лицо является собственником имущества, а другое лицо имеет на то же имущество не право собственности, а производное право на чужую вещь. В «неполной» собственности ее «неполнота» является весьма относительной: право собственности самоограничивается на время и стремится к восстановлению в полном объеме (jus recadentae – «упругость» или «эластичность» права собственности)[274]274
  Там же. С. 16.


[Закрыть]. На наш взгляд, основное различие между конструкциями «разделенной» и «неполной» собственности основывается на наличии или отсутствии у каждого из собственников (владельцев) вещи такого элемента, который можно было бы назвать «исключительное ведение» лица в отношении вещи в целом. В «разделенной» собственности каждый из ее субъектов имеет «исключительное ведение» в отношении принадлежащей ему доли правомочий. Так, в отношениях доверительной собственности роль учредителя достаточно часто сводится лишь к учреждению доверительной собственности, после чего начинается ее самостоятельная жизнь, исключающая всякое вмешательство, кроме, пожалуй, судебного. Разделение права собственности носит жесткий, вечный характер. Лучше всего он выражен в средневековом принципе: «вассал моего вассала – не мой вассал». В те времена зависимости между собственностью и властью были более явными, чем теперь; отношения земельной собственности были пронизаны принципами военно-иерархической организации, разделение собственности диктовалось жестким разделением рыцарской военно-служилой компетенции. Так, король был не вправе нести солдатскую службу. Отсюда «разделенная» собственность и «исключительное ведение» каждого из собственников[275]275
  Лучшую иллюстрацию этих отношений иерархии прав собственности и властной компетенции в Англии дает Э. Дженкс (Указ. соч. С. 22, 23).


[Закрыть].

«Неполная» собственность, в отличие от «разделенной», никакого «исключительного ведения» не допускает. В России становление традиционной триады правомочий собственника относится к 1832 году[276]276
  Развитие советского гражданского права на современном этапе / под ред. В. Г. Мозолина. М., 1986. С. 106.


[Закрыть], когда государство как субъект собственности и власти, пожалуй, преобладало над всеми иными субъектами (период правления Николая I, расцвет самодержавия). С тех пор понимание абсолютного права собственности концептуально не менялось. Так, в период с конца 1920-х годов по 1990-е годы, при управлении имуществом советских трестов, государство как верховный собственник всегда имело право по своему усмотрению соединить, разделить, изъять имущество. Никакого «исключительного ведения» у госпредприятий быть не могло. «Неполная» собственность изначально ориентирована на возможность ее восстановления в полном объеме, любые производные права на вещь были в тот период эфемерны, относительны и абсолютно прозрачны для верховного собственника – государства. Советское государство как собственник всегда находило способы контроля за юридически автономным имуществом госпредприятия. «Исключительного ведения» госпредприятия в отношении госимущества не существовало никогда. Е. А. Суханов и большинство российских цивилистов считают, что «разделенная» собственность не соответствует российской традиции и неприемлема для России как «чужеродная»[277]277
  Суханов Е. А. Доверительное управление или траст.


[Закрыть]. В настоящее время профессор Е. А. Суханов пишет:

«…Отечественный правопорядок, как и континентальное европейское право в целом, не признает возможности существования “расщепленной собственности” и построен на различии вещных и обязательственных прав, которое, напротив, не свойственно англо-американскому праву. Поэтому у нас отсутствует вещно-правовая категория “доверительной собственности”»[278]278
  Суханов Е. А. Обязательства из договора доверительного управления имуществом // Гражданское право: в 4 т. Т. IV. Обязательственное право. М., 2008. С. 274, 275.


[Закрыть].

Сравнивая договор доверительного управления с правовым институтом доверительной собственности, Е. А. Суханов пишет: «Институт доверительного управления, предусмотренный ГК РФ, не имеет ничего общего с институтом “доверительной собственности” (траста), который пытались внедрить в отечественное гражданское законодательство под влиянием совершенно чуждых ему англо-американских подходов… англо-американский траст… – сложная система отношений, при которой учредитель траста – собственник (settlor) наделяет своими правами управляющего (trustee), который, выступая в имущественном обороте в роли собственника, должен отдавать полученный доход выгодоприобретателю (beneficiary), действуя не в своих, а в его интересах»[279]279
  Суханов Е. А. Общие положения о праве собственности // Гражданское право: в 4 т. Т. II. М., 2007. С. 34, 35.


[Закрыть].

Проблема органической несовместимости классической доверительной собственности с континентальной правовой средой обсуждалась и ранее в зарубежной литературе[280]280
  Goldstein H. Trusts of Movables in the Conflict of Laws. A Comparative Study of the Laws of the U. S. and Germany. Koln, 1966. P. 65, 66.


[Закрыть]. На наш взгляд, доверительную собственность можно модифицировать, наполнить традиционным для России содержанием: самоограничение абсолютного права собственности в пользу ограниченного вещного права на чужую вещь. Такая конструкция обеспечила бы корреляцию между имущественной обособленностью и имущественной ответственностью доверительного собственника.

«Доверительная собственность – это применение правила морали», – писал Э. Дженкс[281]281
  Дженкс Э. Указ. соч. С. 322.


[Закрыть]. В доверительной собственности выразился сам дух, сама суть системы английского права с его неписаными законами, с подразумеваемыми правовыми категориями и с постоянным акцентом не столько на письменный документ, сколько на доказывание истинной воли и намерений участвующих в отношении лиц. Возникновение доверительной собственности на почве права справедливости, в отличие от права собственности по закону, только подтверждает, что гибкая английская правовая система подвергла расщеплению самое фундаментальное понятие в правовом мире – право собственности – и этим доказала свой в высшей степени релятивистский характер. Этот релятивизм, эта чарующая двойственность английского права (Еquity и Common Law, две системы отправления правосудия, существовавшие до конца XIX века, «расщепленное» право собственности: право собственности учредителя по закону и права доверительного собственника и бенефициария – по праву справедливости) объясняется, на наш взгляд, тем, что английское право всегда было готово пожертвовать любой абстрактной схемой, которую изобрела публичная власть, пожертвовать во имя справедливости и во благо частного лица. Английское право очень давно (Magna Charta Libertatum 1215) стало союзником лица, а не государства, и провозгласило защиту частных интересов, утверждение добродетели, справедливости, доверия в отношениях частных лиц. В XV в. Джон Фортескью противопоставлял общее право континентальному именно по признаку его естественно-правовой природы[282]282
  Апарова Т. В. Прецедент в английском праве. М., 1968. С. 9; Эминеску И. К вопросу о сравнимости различных правовых систем // В кн. Сравнительное правоведение. С. 17.


[Закрыть]; а суд канцлера давал защиту частному лицу не столь по закону, сколь проявляя «монаршую милость» во имя любви к господу и милосердия[283]283
  Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 283.


[Закрыть].

В настоящее время английское право стремится к унификации, письменным формам, усваивает правила европейского нормативизма[284]284
  Keeton G. W., Sheridan L. A. Op. cit. P. 1–5, 27.


[Закрыть]. В России же наблюдается встречная тенденция – обращение к справедливости, естественному праву, правам человека, правотворчеству судов[285]285
  Алексеев С. С. Теория права. С. 64–71.


[Закрыть]. Каждая правовая система ищет пути, как лучше защитить и обеспечить благо своего гражданина. В этом проявляется современная общецивилизационная тенденция к гуманизации права и государства.

Концепция доверительной собственности в России должна быть основана на принципе справедливости, который понимается как баланс взаимных интересов учредителя-собственника, доверительного управляющего (доверительного собственника) и бенефициария.

Учредительным актом доверительному собственнику (tustee) может быть предоставлена широкая свобода деятельности, подчиненная только общей цели. По английскому праву учредительному акту придается большое значение, определяющее судьбу имущества (trust fund).

Обязанности доверительного собственника названы Д. Дж. Хейтоном «строгими и обременительными»[286]286
  Hayton D. J. The Law of Trusts. L., 1998. P. 131.


[Закрыть]. К обязанностям доверительного собственника относится следующее.

1. Содержать и сохранять имущество в доверительной собственности, которое должно содержаться отдельно от собственного имущества доверительного собственника и от любого другого имущества, в отношении которого доверительный собственник является доверительным собственником, если только он не уполномочен объединить в общий фонд имущество в доверительной собственности с другим имуществом в доверительной собственности, в целях укрупнения объединенного фонда активов.

2. Сохранять стоимость фонда доверительной собственности путем инвестирования в те объекты, на которые он уполномочен или в соответствии с Trustee Investment Act 1961.

3. Управлять имуществом в доверительной собственности честно и в интересах всех бенефициариев и соблюдать справедливость и справедливый баланс между теми бенефициариями, которые назначены в качестве бенефициариев, и теми, которые будут назначены в будущем… В некоторых случаях доверительный собственник уполномочен отдавать предпочтение одним бенефициариям перед другими, если только такое предпочтение не основано на неразумных или ненадлежащих обстоятельствах.

4. Предоставлять точные отчеты бенефициариям, распределять доход, на который они имеют право, и вести отчетность и документы по доверительной собственности в доступной для контроля бенефициариев форме.

5. Не допускать конфликтов между собственными интересами и своим фидуциарным долгом, не извлекать выгод из своего положения.

6. Действовать так, как действовал бы разумный бизнесмен при ведении собственных дел, если доверительная собственность безвозмездна. Если она возмездна, то действует высший стандарт заботливости, включающий оправдание ожиданий бенефициариев в отношении профессионализма доверительного собственника[287]287
  Ibid. P. 132, 133.


[Закрыть].

Если доверительный собственник нарушает условия доверительной собственности, то он ответственен за:

а) любую выгоду или приобретенное имущество вследствие этого нарушения, которые содержатся у доверительного собственника на условиях constructive trust;

б) любой убыток, причиненный им вследствие ошибочного распределения фонда доверительной собственности;

в) любое уменьшение фонда доверительной собственности[288]288
  Hayton D. J. The Law of Trusts. L., 1998. P. 133.


[Закрыть].

Обязанности доверительного собственника являются либо обязанностями по праву справедливости (например, проявлять разумную заботливость, диверсифицировать риски по инвестициям, обеспечивать надлежащую отчетность), либо фидуциарными обязанностями. Доверительный собственник должен действовать добросовестно, не должен действовать в свою пользу или в своих интересах или в пользу третьего лица, если на то нет согласия лица, перед которым он имеет свои фидуциарные обязанности, не должен допускать конфликта своих собственных интересов со своими фидуциарными обязанностями.

Нарушение фидуциарных обязанностей должно выражаться в нелояльности, ненадежности, предательстве, вероломстве: простой некомпетентности недостаточно (Bristol@ West v. Mothew (1996)).

В деле Target Holdings Ltd. V. Redferns (1996) сформулировано правило о том, что «если бенефициарии не принимают отчет доверительного собственника, они должны доказать, что убытков не произошло бы, если бы не небрежность доверительного собственника». И обеспечивает права бенефициария другое правило, сформулированное в деле Armitage v. Nurse (1997): «Если бенефициарии не имеют права выступить против доверительного собственника в суде, в данном случае не имеет места доверительная собственность».

Принципиальные права бенефициариев корреспондируют с обязанностями доверительного собственника[289]289
  Ibid. P. 155–157.


[Закрыть]. Из дела Saunders v. Vautier следует, что бенефициарии должны быть определены или назначены в качестве таковых учредителем доверительной собственности. В противном случае имеет место обязанность возврата имущества доверительным собственником учредителю доверительной собственности, то есть имеет место resulting trust.

Понятие «польза» (benefit) выгодоприобретателя (бенефициария) в российском праве, как правило, сводится к материальной выгоде. В английском праве все иначе. В деле Re Weston’s Settlement, в котором спор состоял в определении содержания учредительного акта доверительной собственности, лорд Деннинг сказал: «Польза означает не только финансовую выгоду… детей, но также их образовательную или социальную пользу. В жизни есть много вещей более значительных, чем деньги»[290]290
  Sydenham A. Op. cit. P. 82.


[Закрыть].

В английском праве польза (материальная или духовно-нравственная) бенефициария поглощается (или является разновидностью) еще более широким понятием блага, благополучия (welfare). Легального определения данного понятия не существует и, думается, было бы чрезвычайно сложно сформулировать его в законе. Только суд может разрешить конкретный спор о том, были действия доверительного собственника направлены во благо или во зло бенефициария. Самый характер trust’а, доверительный, основанный на правилах морали, создает предпосылки для повышения регулятивной и правотворческой роли судов.

Благо бенефициария превыше всего (The welfare of the beneficiary is paramount)[291]291
  Sydenham A. Op. cit. P. 64.


[Закрыть], – эту моральную максиму можно считать нормой английского права. Право справедливости учитывает все тонкости, психологические нюансы доверительных отношений, даже соображения гармонии их. Примером может служить давний казус Letterstedt v. Broers (1884), где бенефициарий заявил ряд совершенно голословных обвинений в адрес доверительных собственников и попросил об их отстранении от исполнения обязанностей trustee. Он выиграл дело. Суд установил, что долг суда – обеспечить надлежащее исполнение условий доверительной собственности. Даже если факты спорны или доверительные собственники опровергнут обвинения, доверительные собственники подлежат отстранению, потому что «существует дисгармония» между способами управления имуществом, переданным в доверительную собственность, и «благом» бенефициария… И далее вывод суда: «Благо бенефициария превыше всего»[292]292
  Ibid.


[Закрыть].

Express trust.

Явно выраженная доверительная собственность «сознательно создается абсолютным владельцем имущества»[293]293
  Thomas G., Hudson A. Op. cit. P. 55.


[Закрыть], учредителем доверительной собственности, который, как правило, письменно декларирует свое намерение создать именно доверительную собственность, а не какую-либо иную правовую форму, в пользу бенефициариев, среди которых он может назвать самого себя. Явно выраженная доверительная собственность может быть одновременно благотворительной (charitable trust). В этом случае от учредителя требуется достаточно точная идентификация круга бенефициариев. В целом же для учреждения явно выраженной частной доверительной собственности необходимы три составляющих[294]294
  Ibid. P. 56.


[Закрыть]:

• явно выраженное намерение учредителя создать именно доверительную собственность;

• определенность имущества, предназначенного для передачи в названную доверительную собственность;

• определенность целей доверительной собственности, что включает в себя определенность круга бенефициариев.

Если хотя бы одна из составляющих отсутствует, говорить об express trust нельзя.

В британском праве даже в отношении express trust само слово trust не имеет «магического характера». Авторы приводят такое выражение декларирования создания доверительной собственности: «Эти деньги столь же ваши, сколь и мои» (Re Keyford Ltd, 1975)[295]295
  Thomas G., Hudson A. Op. cit. 57.


[Закрыть].

Явно выраженная доверительная собственность, как, впрочем, и иные ее виды, требует от учредителя наличия полной дееспособности, включая полное право лица распоряжаться своим имуществом. Это правило закреплено давним прецедентом Saunders v. Vautier (1841)[296]296
  Penner J. E. The Law of Trusts. N. Y., 2005. P. 69.


[Закрыть]. Идентификация круга бенефициариев также закреплена давним прецедентом Morice v. Bishop of Durham (1805). В этом последнем деле лорд Элдон сказал, что неопределенность целей доверительной собственности «делает иллюзорными» обязанности доверительного собственника в отношении этих бенефициариев[297]297
  Penner J. E. Op. cit. P. 78.


[Закрыть].

И равно бенефициарии не могут, будучи не определены в определенном перечне (complete list of objects), требовать судебной защиты.

Последствием несоблюдения указанных «трех составляющих» express trust является то, что доверительная собственность признается судом недействительной.

Implied trust.

Понятие подразумеваемой доверительной собственности в течение долгих лет относилось к намерениям учредителя, т. е. доверительная собственность учреждена неявно, но она подразумевается[298]298
  Keeton G. Op. cit. P. 61–62, 160.


[Закрыть]. В прецедентах с давних времен такое разграничение по намерению учредителя (express trust or implied trust) имеет место быть. Например, в деле Re Caplin (1865) друзья жены учредителя доверительной собственности признаны подразумеваемыми бенефициариями доверительной собственности по факту их указания в завещании жены[299]299
  Thomas G., Hudson A. Op. cit. 442.


[Закрыть].

Подразумеваемая доверительная собственность имеет место в отношении потомков тех лиц, которые являются бенефициариями явно выраженной доверительной собственности. Implied trust создает некоторые трудности в деятельности trustee и требует порою подтверждения судом в том плане, считать или нет бенефициариями лиц, прямо не указанных в декларации об учреждении доверительной собственности, но косвенно подразумеваемых. Употребление термина «implied» и по сегодняшний день может касаться намерений учредителя.

Однако этот же термин стал употребляться в ином контексте и включать в себя доверительную собственность, подразумеваемую по закону, а именно constructive trust и resulting trust. В этих случаях не учредитель, а закон подразумевает доверительную собственность. Если опираться на само построение глав исследования Г. Томаса и А. Хадсона, часто цитируемого здесь, то получается следующая схема:

И, не вдаваясь в подробности описания constructive trust и resulting trust как доверительной собственности, подразумеваемой по закону, определим природу этих двух видов. Resulting trust – это доверительная собственность, которая возникает в силу закона, в случаях необходимости возврата имущества, находящегося у лица вследствие изменившихся обстоятельств, недостижения первоначальных правовых целей. Например, признание недействительным express trust приводит к тому, что у владеющего имуществом лица возникает право resulting trust, что по закону обязывает его к возврату имущества титулованному собственнику.

Constructive trust возникает также из закона и независимо от признания судом. Общее правило состоит в том, что как только лицо узнает о том, что не имеет прав на принадлежащее ему имущество, которым оно владеет, то оно сразу же и становится конструктивным доверительным собственником.

Отграничение доверительной собственности от смежных правовых конструкций проводилось разными авторами[300]300
  Дж. Китон, например, отграничивает доверительную собственность от доверенности, хранения, личного представительства (Keeton G. Op. cit. P. 8–12). В настоящее время проводится сравнение между доверительной собственностью и хранением, агентированием и дарением (Thomas G., Hudson A. Op. cit. 43–47).


[Закрыть].

Контракт и доверительная собственность.

Контракт – двустороннее соглашение (следующее из принятия оферты), созданное общим правом. Контракт заключается между двумя сторонами, которые до его заключения не имели между собой никаких отношений. В отличие от отношений контракта, доверительная собственность возникает из одностороннего акта декларирования доверительной собственности. Между учредителем доверительной собственности и доверительным собственником может и не быть никакого контракта. Учредитель доверительной собственности может назначить самого себя доверительным собственником в отношении имущества, которым он владеет, в пользу какого-либо лица (бенефициария). Даже если учредитель доверительной собственности назначил какое-либо лицо действовать в качестве доверительного собственника, возникают обязательства из доверительной собственности, которые отсутствуют при других обстоятельствах; эти обязательства возлагаются на доверительного собственника правом справедливости и будут являться обязательствами, исполнения которых могут требовать бенефициарии.

В отличие от стороны по договору доверительный собственник несет фидуциарные обязательства и действует по доброй совести при управлении имуществом, передаваемым в доверительную собственность.

Контракт создает обязательства для его сторон, а в случае его нарушения возмещению подлежат убытки. Право на возмещение убытков предписано общим правом на основе существующего договора. В отличие от этого, в отношениях доверительной собственности обязательства доверительного собственника перед бенефициариями возникают и проистекают из декларации об учреждении доверительной собственности. Доверительный собственник в случае нарушения своих обязательств обязан пополнить trust fund (т. е. имущество, переданное в доверительную собственность). Бенефициарий вправе требовать от доверительного собственника исполнения его обязательств, в том числе пополнения trust fund и произведения необходимых компенсаций.

Хранение.

Главный элемент доверительной собственности состоит в том, что доверительный собственник держит имущество в пользу бенефициариев. Существует различие в титулах между учредителем доверительной собственности и доверительным собственником. Учредитель доверительной собственности владеет имуществом по общему праву, доверительный собственник имеет право на имущество по праву справедливости, имеет equitable rights. В отличие от этого, в хранении права на вещь не переходят от собственника к хранителю, а вещь всегда подлежит возврату от хранителя собственнику. Так[301]301
  Thomas G., Hudson A. Op. cit. P. 45.


[Закрыть] происходит с хранением вещи в гардеробе во время театрального представления[302]302
  Ibid. P. 46.


[Закрыть].

В отношениях хранения не употребляются понятия обязательств по праву справедливости. И если доверительный собственник получает право доверительной собственности на вверенное ему имущество, хранитель никаких вещных прав на имущество не приобретает.

Агентирование и доверительная собственность.

Агентские отношения проистекают из контракта. Круг полномочий агента и пределы его ответственности зависят от условий агентского договора. Агентское соглашение и отношения доверительной собственности имеют сходство в том, что являются фидуциарными. Наиболее существенное различие между отношениями принципал – агент и отношениями учредитель – доверительный собственник заключаются в том, что между учредителем и доверительным собственником может не быть никакого договора. Второе различие состоит в том, что агенту не обязательно вверяется имущество для деятельности в пользу принципала. И третье различие заключается в том, что в отношениях агентирования не участвуют третьи лица, такие как бенефициарии в доверительной собственности.

Поскольку агентирование и доверительная собственность являются обязательствами фидуциарными, агент и доверительный собственник соответственно отвечают перед принципалом (агент) и перед учредителем (доверительный собственник) в случае получения дополнительных выгод сверх их вознаграждения. Агент, получивший дополнительную выгоду от сделки, заключенной в пользу и по поручению принципала, держит эту выгоду или имущество на условиях constructive trust и обязан возвратить все полученное сверх вознаграждения принципалу. Это следует из закона. И, в определенных случаях, агент может быть доверительным собственником (constructive trust).

Доверительная собственность и дарение.

Дарение предполагает безвозмездную передачу прав собственности на имущество одаряемому. Одаряемый (получатель дара) становится абсолютным собственником вещи в результате такой передачи. В определенном смысле положение одаряемого сходно с положением бенефициария доверительной собственности. Учредитель доверительной собственности, имеющий абсолютное право на имущество, передавая имущество в доверительную собственность, как бы разделяет свой титул на два: доверительный собственник и бенефициарий приобретают права на имущество по праву справедливости. Эти права называются equitable rights, что означает в данном случае вещные права по праву справедливости. Положение доверительного собственника, также наделенного титульным правом, отлично: доверительный собственник должен управлять имуществом в пользу бенефициариев.

Институт доверительного управления можно сравнить с доверительной собственностью (trust) как институтом английского права. Прежде всего выделим различия.

1. Различие этих форм основывается на философских и исторических традициях понимания как права собственности вообще, так и понимания прав доверительного собственника. Английская доверительная собственность является правовым воплощением идеи целевого имущества. Классическая доверительная собственность характерна долгосрочным, вещным характером и автономией от субъектов (доверительный собственник, управляющий имуществом, переданным в доверительную собственность, учредитель доверительной собственности не влияют на ее существование как конкретные личности). Доверительное управление, в отличие от этого, есть конкретно-правовая обязательственная и относительная связь между лицами по поводу имущества.

2. По сфере действия, по объему регулируемых отношений различия между этими формами весьма существенны, trust, несомненно, шире по объему регулируемых отношений, по сфере правоприменения; хотя доверительное управление имеет теперь более широкую сферу действия, чем это ранее предполагалось, например опекунство, патронаж, безвестное отсутствие, – это сфера использования доверительного управления, которая сближает его со сферой традиционного использования модели trust.

Однако и в такой ситуации trust все же остается значительно более распространенным в соответствующей системе права явлением. По сравнению с доверительным управлением, trust является более всеобъемлющим.

3. Доверительное управление – это институт обязательственного права, а доверительная собственность – trust – институт вещного права. Е. А. Суханов указывает на то, что trust является институтом английского права справедливости[303]303
  Суханов Е. А. Доверительное управление имуществом // Комментарий Гражданского кодекса РФ (части второй) для предпринимателей. М., 1996. С. 237.


[Закрыть]. Это представляется верным. Но затем Е. А. Суханов указывает на то, что «траст… нельзя отнести ни к вещным, ни к обязательственным правам, ибо такое деление имущественных прав неизвестно породившему его правопорядку»[304]304
  Суханов Е. А. Доверительное управление имуществом. С. 237.


[Закрыть]. Между тем такое утверждение неверно. Когда А. Сиденхэм[305]305
  Sydenham A. Trust in a Nutshell. L., 1986. P. 1.


[Закрыть] и Дж. В. Китон[306]306
  Keeton G. W. Op. cit. P. 4–5.


[Закрыть] проводят сравнение доверительной собственности (trust) с договором (contract), то они неизменно употребляют две категории: right in rem и right in personam[307]307
  Sydenham A. Trust in a Nutshell. L., 1986. P. 1; Keeton G. W. Op. cit. P. 4–5.


[Закрыть]. Это, на наш взгляд, и есть деление прав на вещные и обязательственные. Английское право всегда знало такое деление. Trust относится в системе английского права к категории прав in rem, которые в целом напоминают категорию вещных прав в российской правовой доктрине и законодательстве.

4. Право доверительного управления преследует цель удовлетворения интересов собственника (выгодоприобретателя) путем профессионального управления, а доверительная собственность – это правовая конструкция, смысл которой заключается только в соблюдении цели, для которой предназначено данное имущество. Конструктивным отличием права доверительного управления от права доверительной собственности является то, что доверительная собственность в первую очередь ориентирована на цель управления (удовлетворение интересов собственника или бенефициария), а доверительное управление является договором собственно об управлении, которое является самостоятельной предпринимательской деятельностью, осуществляемой в интересах собственника или выгодоприобретателя. Данное различие заключается в расстановке акцентов в доверительном управлении и в trust. В доверительном управлении акцент сделан на том, что доверительный управляющий-предприниматель осуществляет профессиональное управление в интересах собственника-учредителя, а в trust акцент сделан на достижении цели управления доверительной собственностью (иначе можно сказать, на конечном результате управления) – удовлетворении интереса учредителя.

5. Доверительное управление действительно отличается от доверительной собственности системными признаками. Доверительное управление располагается в системе координат континентального права, а доверительная собственность – внутри англо-американской системы права. Существует известная разница в самой философии права двух правовых систем, различие в понимании права собственности, например, признание за бенефициарием вещного права на объект доверительной собственности (trust) в США и Великобритании. Однако следует подчеркнуть, что указанное системное различие этих прав не столь велико в настоящее время, как полагают противники внедрения в российскую правовую действительность доверительной собственности.