Текст книги "Вундеркидз. Вилдвудская академия"

Глава 6
Не забывай

Шла последняя неделя сентября. Территория Вилдвудской академии медленно покрывалась опавшей листвой, все из зеленого превращалось в желтый, а потом в коричневый с редкими проблесками алого. Ника очень старалась забыть о той вечеринке. Ее мысли были заняты предстоящим в середине семестра «показом». В понедельник директор разослал по электронной почте информационный бюллетень, в котором сообщалось, что в конце октября все студенты должны будут продемонстрировать свои достижения. Интегралу предстояло представить на кафедре математики доказательство одной теоремы, Стелле – устроить показ своих моделей, а Нике – выставить свои рисунки в галерее Академии, где их увидят все студенты. Индивидуальное собеседование с директором в конце первого семестра станет первым итогом их обучения, говорилось в завершение письма.

– Семестровая аттестация – это ослиный мостик, – сказал Нике за завтраком Интеграл. – Во время нее директор оценивает успехи каждого студента, и иногда, если его что-то не устраивает… – Интеграл резанул себя ладонью по горлу.

Впрочем, до семестровой аттестации оставалось еще целых три месяца, и Ника только недавно начала посещать второй специальный предмет, а первые занятия еще по двум были назначены прямо на сегодня, так что волноваться было рановато. Однако мысли о том, что впереди у нее первая выставка, а достижения будет оценивать директор на индивидуальном собеседовании, приводили девушку в ужас.

Ника повозила блинчиком по тарелке, потом вытащила расписание на сегодня и уткнулась в него: сразу после завтрака ей предстояло добавить к своему длинному списку поводов для беспокойства еще два предмета в мастерских. Интеграл подтягивал ее по математике, но на носу была еще и контрольная по физике, а занятия с мадам Гренобль становились с каждым уроком все интенсивнее и проходили уже не один, а два раза в неделю. Еще Ника начала ходить на основы академического рисунка со Стеллой, где предстояло рисовать портреты, мятую ткань и медные вазы с фруктами.

– Не волнуйся ты так, – проговорил Интеграл, перехватив ее тревожный взгляд. – Ты очень талантливая, тебя-то в любом случае не выгонят. А вот что касается Стеллы… – усмехнулся Саймон, но Ника сердито на него зыркнула, и парень замолчал.

После той вечеринки соседка по комнате завтракала только с Маркусом Дженкинсом. Они стали неразлучны. Стелла была в полном восторге, но Нике ее приятель не нравился. Что-то с ним было… не то.

Ника подождала, пока Интеграл справится с солидной порцией яичницы с мексиканской колбасой чоризо, затем они отправились на занятия. Уже подходя к учебным корпусам, ребята заметили впереди небольшую толпу. Компания студентов, увлеченная каким-то зрелищем, выстроилась полукругом у высокого здания на южной опушке леса, на самой границе школьной территории. Среди них Ника заприметила Зака и Тристана. Она подошла поближе и вытянула шею, пытаясь увидеть, на что все смотрят.

Два мускулистых охранника с чудовищными бицепсами скрутили тощего очкарика, который бился, словно пойманная рыба, отчаянно пытаясь вырваться из их рук. Невзирая на пыхтение и стоны худосочного пленника, охранники прижали его к ограде – так грубо, что Ника невольно поморщилась. При этом они едва не разбили массивный фотоаппарат, который висел у него на шее.

– Я знаю, чем вы тут занимаетесь! – кричал мужчина, то и дело срываясь на хрип. – Только за последние пять лет – сорок отчисленных!

Зажимая ему рот, охранники пытались увести нарушителя спокойствия, но тот, похоже, был сильнее, чем казался на первый взгляд, потому что в какой-то момент смог вывернуться, успев прокричать:

– Я докопаюсь до правды! Я этого так не оставлю!

Вдруг очкарик согнулся пополам, страшно затрясся, рухнул на колени, и над ним поднялось облако пыли. Ника успела краем глаза заметить, как один из охранников сует в карман электрошокер, а потом они подхватили обмякшего пленника и поволокли прочь. Теперь о случившемся напоминали только разлетевшиеся осколки разбитого вдребезги объектива.

Наверное, этот немолодой человек был не в себе, в буквальном смысле этого слова, – за секунду до того, как он упал, Ника заметила, как перекосилось его лицо. Нике стало его жаль, а жестокость охранников возмутила до глубины души: нельзя же так обращаться с душевнобольным! Каково же было ее удивление, когда, оглянувшись, она обнаружила, что Зак с приятелями весело смеялись.

– Что-то мне нехорошо, – пожаловался Интеграл, положив руку на живот; было похоже, что его сейчас стошнит. Ника согласно кивнула, ей самой было не по себе.

– Не волнуйтесь. Этот тип все время сует сюда свой нос, – раздался вдруг бархатный голос у них за спиной. – Журналист. Чокнутый, – подчеркнул последнее слово Зак и медленно двинулся к Нике – на его лице застыла, будто приклеенная, широкая жестокая улыбка. – Постоянно крутится поблизости и твердит про заговоры. На Луну не ступала нога человека, Кеннеди убили агенты ЦРУ, в нашей школе творятся какие-то злодейства и все такое… – холодно рассмеялся парень.

Ника сердито посмотрела ему в глаза.

«Способность к состраданию равна нулю», – раздраженно подумала она. Зак ответил ей безмятежным взглядом. Уголки губ, изогнутые, словно лук Амура, снова дрогнули в победной усмешке: парня забавляло, что Ника рассердилась.

– Это не значит, что его можно бить электрошокером, – парировала Ника. – Похоже, у наших охранников тоже мания вседозволенности! – выпалила она, дав понять, что «тоже» относится к Заку.

Зак продолжал смотреть на нее с холодным интересом. Похоже, он такого не ожидал, и никто и никогда не говорил с ним в таком тоне. Он изучал Нику как редкий экспонат, пристально осматривая с ног до головы.

Ника ощутила, как щеки у нее начинают гореть от бесстыдного взгляда Зака. Чтобы скрыть смущение, она резко развернулась и зашагала прочь. Через несколько секунд ее догнал Интеграл.

– Хорошо, что ты его отчитала! Ну и придурок, – пропыхтел он, глядя на Нику круглыми от восхищения глазами.

Обернувшись, девушка увидела, что Зак вернулся в объятия Вайолет. Ника дала себе зарок больше никогда не вспоминать ту злополучную ночь.

– Ну, я пошла на «Р. П.», – сказала Ника, заглянув в новое, полученное этим утром, расписание. – Знать бы еще, что это такое.

– Удачи, а у меня статистика, – вздохнул Интеграл.

Когда Ника наконец нашла нужный корпус среди практически одинаковых домиков, оказалось, что дверь еще заперта. Устроившись на крыльце, девушка раскрыла блокнот для набросков, решив занять время, пока не появится преподаватель.

Тут до нее донеслись приглушенные голоса и смешки. Высунувшись из-за угла дома, Ника увидела Зака, который целовался с какой-то девушкой. Он прильнул к ней всем телом, прижав к стене. Девушка оторвалась от него, чтобы набрать воздуха, и захихикала. Это была Джордан, лучшая подруга Вайолет! Ника громко ахнула, привлекая к себе внимание целующихся. Джордан перехватила ее взгляд – и вид у нее сразу стал виноватый, испуганный и жалкий. Ника попятилась обратно к крыльцу, а Джордан прошмыгнула мимо, пробормотав на бегу:

– Я… это… нужный корпус не могла найти.

Следом за Джордан показался Зак. Вид у него был помятый – волосы взъерошены, воротник топорщился. Как ни в чем не бывало парень улыбнулся Нике.

– Не хочу ничего обсуждать, ясно? Я ничего не видела! – выпалила Ника.

– А я и не… – начал Зак, но она его оборвала:

– Ты не обязан ничего мне объяснять!

Зак улыбнулся еще шире.

– А я и не собирался, – ехидно договорил он, поправляя форменную рубашку и застегивая верхнюю пуговицу.

– Тогда что ты здесь делаешь?! Оставь меня в покое!

В это время на тропинке, ведущей к зданию, появился какой-то коротышка в костюме с портфелем в руках.

– Здравствуйте! – приветливо воскликнул он. – Вы, должно быть, Зак, а вы – Вероника. Рад познакомиться. – Он вежливо кивнул. – Меня зовут Адам Джонс, я ваш преподаватель. Прошу, входите, – сказал мужчина, отпирая дверь.

Девушка удивленно поглядела на Зака. Парень подавил смешок, видя, как вытянулось лицо Ники, когда та поняла, что у них будут общие занятия.

«Вот почему он торчал возле корпуса!» – осенило Нику. Она вспыхнула.

Зак, все так же посмеиваясь, зашел следом. В классе стояло три стола с тремя компьютерами. Адам Джонс уселся за самый дальний. Ника с Заком нерешительно глядели на два оставшихся.

– Что-то не так? – спросил преподаватель.

– Нет-нет, что вы, – торопливо произнесла Ника, тоже усаживаясь. «Отдельные занятия для нас двоих?!»

Зак молча опустился на третий стул.

– Итак, я буду вести у вас предмет под названием «Р. П.», что значит «Развитие памяти». У нас с вами будет всего четыре занятия. Я программист, в настоящее время моя фирма разрабатывает программное обеспечение для тренировки памяти и повышения навыков распознавания зрительных образов.

Зак досадливо хмыкнул.

– Хотя бы попробуйте! – Преподаватель почувствовал раздражение сидевшего перед ним студента. – За такие программы по самосовершенствованию многие готовы платить тысячи долларов!

– А для чего это нужно конкретно нам? – спросила Ника. На самом деле она хотела задать совсем другой вопрос: «Почему нас здесь только двое?»

– Педагогический совет полагает, что именно вам этот курс принесет особую пользу. – Преподаватель помолчал. – К тому же мы хотим испытать наши программы на людях и технических, и художественных способностей.

Зак фыркнул и скривился:

– Добро пожаловать в Вилдвудскую академию, где из студентов делают подопытных кроликов!

Ника от смущения вжалась в спинку стула. Она еще никогда не слышала, чтобы так грубили учителям.

«Зак вообще никогда не думает о последствиях», – пронеслось у нее в голове.

Мистер Джонс, который был ненамного старше своих учеников, похоже, огорчился, но решил сделать вид, что ничего не произошло.

Преподаватель велел включить компьютеры и загрузить программу. После долгой и нудной лекции о том, в чем состоят преимущества этой хитроумной разработки, профессор Джонс наконец запустил программу, и Ника приступила к работе.

Девушка не могла не признать, что программа-игра интересная, но довольно простая. На экране появлялось по две картинки – леса, города, соборы, – а Ника должна была найти отличия между картинками: вообще-то такие задания частенько помещают на последних страницах в детских журналах. Впрочем, их уровень постепенно усложнялся.

Тут лишняя ветка, там у горгульи нет крыльев – картинки сменяли друг друга с молниеносной скоростью, однако Нике все удавалось: она снова и снова мгновенно находила отличия. Постепенно девушка расслабилась и с удовольствием слушала индийские мелодии, которые Адам поставил фоном к картинкам. А с места, где сидел Зак, то и дело доносилось сердитое кряхтение. Ника улыбнулась, довольная, что и парню для разнообразия придется попотеть.

Через два часа занятие закончилось. У Ники было такое ощущение, что голова у нее опустела, зато эмоции стали ярче и сильнее. Попрощавшись с преподавателем, Ника и Зак вышли на улицу, где обнаружили Вайолет.

– Видела твое новое расписание. Эту аудиторию отыскать не так-то просто. – Девушка с улыбкой шагнула к Заку. Однако при виде Ники лицо Вайолет вытянулось. Девушка заглянула в дверь и после небольшой паузы уточнила: – А что, вас здесь только двое?

– Лучше не спрашивай, – раздраженно бросил Зак.

Парень закурил и направился прямиком к лесу. Проводив его удивленным взглядом, Вайолет заторопилась следом, напоследок хмуро посмотрев на Нику.

Когда парочка удалилась, Ника снова заглянула в расписание и в карту школьной территории. До следующего занятия оставалось пятнадцать минут, а идти недалеко. Она прошла по тропинке, и оказалась на открытом пространстве, по периметру которого тянулась череда причудливых корпусов-студий. У нужного здания на обшарпанной невысокой ограде пристроилась тоненькая рыжая девушка в длинной бирюзовой тунике поверх рваных фиолетовых джинсов и в сандалиях-римлянках. Часть ее рыжей гривы была небрежно заплетена в косички, остатки она слегка начесала, скрутила в жгут и перебросила через левое плечо. На шее девушки висела тоненькая цепочка с кулоном из горного хрусталя.

Ника узнала ее: они вместе ходили на академический рисунок. Странная девушка палочкой чертила что-то на песке под ногами – Ника разглядела контуры какого-то крылатого создания.

– Привет, я Ника, – сказала она и протянула девушке руку.

Художница рассеянно подняла голову, огромные зеленые глаза сфокусировались. Девушка схватила Нику за руку и некоторое время не отпускала – это было не очень похоже на привычное рукопожатие.

– Меня зовут Эмбер.

После чего она опять опустила голову и принялась дорабатывать рисунок, который оказался изображением феи. Ника тоже взгромоздилась на ограду и, не сдержавшись, спросила:

– А почему ты не в форме?

– Куда-то ее задевала, а теперь найти не могу, – беспечно отозвалась Эмбер. Ника кивнула, хотя не могла взять в толк, как можно куда-то задевать школьную форму.

– Как ты думаешь, что такое РОН? – спросила она, принимаясь рисовать прутиком цветочки на песке подальше от наброска Эмбер.

– Ну, наверное, это «Распил острым ножом», или «Роспись ослепительных нашлепок», или «Реставрация отвергнутых носков», – помолчав, вяло предположила Эмбер, пририсовывая Никиным цветочкам корешки.

Ника хотела было засмеяться, но, взглянув на лицо девушки, поняла, что та не шутит.

– Что, у тебя тоже какие-то жуткие предметы? – спросила Ника.

– Если ты считаешь, что смотреть, как зверей приносят в жертву, и делать при этом наброски, – это жутко, тогда я, пожалуй, отвечу «да», – задумчиво проговорила девушка.

Ника оцепенела, и Эмбер тихонько толкнула ее в бок.

– Шутка, – шепнула она и улыбнулась. Ника облегченно вздохнула.

– В основном меня заставляют рисовать скучные пейзажи и натюрморты, – пояснила Эмбер, потом глянула на запястье, на котором не было часов, и посмотрела на небо.

На полянке появилась новая компания девушек, среди них оказались Джордан, Вайолет и еще одна ее лучшая подружка, Лорен. Они подошли к корпусу и устроились в нескольких шагах от Эмбер и Ники. Ника нахмурилась.

– М-да, ну и денек, – иронически пробурчала она, предполагая, каким будет совместное занятие с этими выскочками.

– Ты не поклонница компании Вайолет? – спросила Эмбер.

– Угу, – буркнула Ника. – А ты?

– Думаю, что на этих девушек приятнее смотреть, чем с ними разговаривать, – серьезно отвечала Эмбер.

Ника кивнула: точнее и не скажешь. Она смотрела, как Вайолет перебрасывает свои роскошные черные волосы с одного плеча на другое, будто сушит на солнце. Заметив, что Ника на нее смотрит, она шепнула что-то на ухо Джордан, которая нервно рассмеялась.

Дверь в студию отворилась. На крыльцо вышла блондинка средних лет и остановилась, вытирая мокрым полотенцем испачканные углем руки. На ней было просторное нежно-розовое кимоно, на шее – четки, а на голове – повязка, открывавшая лоб. Такие персонажи, наверное, встречались на «Вудстоке». При виде Эмбер с ее эксцентричной внешностью женщина приветливо улыбнулась.

– Ну что, заходите, – ласково пригласила она.

На этом занятии не было ни одного мальчика. На стене висела доска с надписью мелом: «Добро пожаловать на занятия по рисованию обнаженной натуры». Перед доской располагался высокий помост, напротив которого полукругом выстроились восемь мольбертов. Ника и Эмбер заняли два соседних.

– Точно, рисование обнаженной натуры! У меня это был следующий вариант, – прошептала Эмбер. Ника прыснула.

– Меня зовут мисс Сорайя Кэмден, я ваш преподаватель рисования обнаженной натуры, – представилась светловолосая дама. – Не робейте, и пусть чистая красота движения перенесет вас в иной план реальности. Добро пожаловать, рисуйте в свое удовольствие. Намасте. – Она коротко поклонилась.

– Намасте, – ответили хором все, кроме Ники, которая не знала этого индийского приветствия.

– Поприветствуем Кайру – нашу первую натурщицу в этом семестре, – продолжила преподавательница. На помост вышла девушка немного старше Ники и скинула халат. Она села, закрыла лицо руками и приняла позу для первого рисунка.

На Нику это произвело сильное впечатление: нанять натурщицу – роскошь, которую большинство художественных школ не могут себе позволить. А может быть, в обычных школах запрещено показывать несовершеннолетним обнаженную натуру? Так или иначе, Ника предполагала, что рисовать человеческую фигуру с натуры ей доведется разве что в колледже.

После недолгой суеты, пока студентки раскладывали карандаши и уголь, в студии наступила тишина: подростковое смущение при виде человека без одежды быстро исчезло и сменилось пытливым вниманием. Слышался только сухой шорох угля по бумаге.

Через час Ника закончила первый этюд углем. Преподавательница подошла сзади, чтобы посмотреть на ее работу.

– Молодчина! Вы прекрасно уловили характерные особенности позы. Отлично, Ника!

Ника не сдержала гордой улыбки. И сразу заметила, что Вайолет недовольно надулась.

Преподавательница подошла к Эмбер.

– Хорошо! Очень хорошо, – шепнула она.

Вайолет была следующей.

– Вам нужно подучить анатомию рук, лапочка, – проворковала Сорайя, указывая на что-то на мольберте Вайолет, и ласково добавила: – А в остальном вполне прилично.

Вдали прозвенел звонок. Ника убрала уголь в ящик мольберта и подошла к раковине вымыть руки, когда за ее спиной раздался фальшиво-медовый голосок.

– Мне понравился твой набросок, – процедила Вайолет. – Для первогодка очень даже неплохо.

Ника повернулась к ней лицом. Вайолет улыбалась, показывая два ряда идеально ровных зубов между пухлыми губами, которые сегодня она накрасила темно-вишневой помадой. Голубые глаза по контрасту с белой кожей казались холодными и тусклыми.

– Спасибо, – ледяным тоном отозвалась Ника и сунула руки под сушилку, а Вайолет заняла ее место у раковины и стала тщательно мыть наманикюренные пальчики, каждый по отдельности – и не лень…

– К старшим курсам наверняка научусь рисовать лучше, – не удержалась Ника от шпильки, намекая на то, что сказала преподавательница о работе Вайолет.

Вайолет улыбнулась – коротко и злобно.

– Конечно, научишься! – пропела она. – Если не вылетишь.

Нику так и подмывало сказать что-нибудь о том, что ее поцеловал Зак, или о том, что он сегодня утром целовался и с Джордан, но сдержалась. Выйдя на крыльцо, она с удивлением увидела Эмбер.

– Не хочешь вместе пообедать? – спросила Эмбер.

– С удовольствием! – просияла Ника.

Девушки отправились в столовую, где Нику поджидали Интеграл и Стелла.

– Так ты ходишь на занятия вдвоем с Заком? – Стелле не терпелось услышать подробности.

Ника кивнула.

– Ну и как он? – Соседку просто распирало от любопытства. – Ну, то есть я сидела с ним за одним столом и вообще, но он ужасный молчун! Сидит, смотрит…

– Нормально, – соврала Ника.

При воспоминании о том, как утром Зак целовал Джордан, у нее почему-то напряглись все мышцы.

– Вайолет, наверное, злится: Зак ходит на занятия, где остается один на один с другой девушкой… да еще с такой красоткой, как Ника, – задумчиво протянула Стелла.

– Еще бы! – вскинулась Эмбер. – Вайолет таким волком на нее смотрела! Я уже думала, она Нику вот-вот на дуэль вызовет! Вообще-то, по-моему, у нее сильный стресс. Я бы порекомендовала энергетическую очистку чакр.

Интеграл посмотрел на Эмбер, та ему улыбнулась, и он вдруг весь побагровел и уткнулся в свою лазанью.

Стелла посматривала на Эмбер с некоторой неприязнью. Эта хиппи с ее сонной, мечтательной манерой говорить, с бусинами в косичках, без школьной формы и с намотанными на руку вместо браслета четками – такую Стелла скорее ожидала встретить на музыкальном фестивале, где смотрела бы на нее сверху, из ложи для почетных гостей, и никогда бы не села рядом с ней обедать.

– Говоришь, преподаватель – программист? А как его зовут? Где он работает? Что он рассказал о себе? – допытывался Интеграл.

– Да расслабься уже, тоже мне, допрос устроил, – поморщилась Стелла. И повернулась к Нике: – Красивый?

– Не твой типаж, – усмехнулась Ника. – Он из тех красавцев, у которых глаза умные.

– Те, кто увлечен своим делом, всегда красавцы. Интеллект сразу проявляется на лице, оно словно светится. Устоять невозможно, – с жаром подтвердила Эмбер.

Стелла поглядела на нее как на умалишенную. Интеграл испуганно заерзал. Он то и дело украдкой косился на Эмбер. Ника понимала, что ему интересно, светится ли у него лицо. Эмбер заметила, как изумленно таращится на нее Стелла.

– Ты не согласна? – спросила она.

– Стеллин типаж – это те, кто даже читать не умеет, – поддел девушку Интеграл, и та в ответ ущипнула его за руку.

– К твоему сведению, Маркусу предстоит унаследовать отцовскую фирму, – важно заявила она.

Все переглянулись. Повисла пауза – а потом ребята расхохотались.

– Ты думаешь, что богатенькие наследники обязательно грамотные? – уточнил Интеграл.

Ника снова прыснула. Стелла обиделась.

– Если бы он был неграмотным, его не сделали бы наследником! – возмутилась она.

Ника решила сменить тему:

– Ну, Вайолет так бесится, что даже мне пригрозила: «Будешь разговаривать с моим бойфрендом, на следующий год тебя уже здесь не будет».

– Какой кошмар! Неужели она так и сказала?! – эмоционально отреагировала Стелла.

– Может, просто имела в виду, что здесь большой отсев? – утешил Нику Интеграл.

– А может, просто у нее день не задался? – предположила Эмбер.

– Нет, правила здесь и правда строгие. Говорю же, я многое здесь повидал, – добавил Интеграл.

«Не исключено, что Вайолет именно на это и намекала», – задумалась Ника. Вдруг она и в самом деле неправильно ее поняла?

– Один раз нарушишь основные правила, и все, тебя уже отчислили. А когда кругом молодежь, – продолжал Интеграл, – да еще и в изоляции, без инцидентов не обойтись. Естественный отбор.

– Так по этому жуткому сценарию выживает не сильнейший, а тот, у кого нет никакой светской жизни? – уточнила Стелла.

Все снова расхохотались. Интеграл глянул на Стеллу исподлобья.

– Ну, я же напился на той вечеринке, – вспомнил он, пытаясь найти довод против ее теории.

Через двадцать минут – за это время Интеграл успел несколько раз сходить за добавкой – все четверо вышли из столовой, Ника попрощалась с Интегралом и обеими девушками и отправилась в западную часть кампуса – на урок географии.

Девушка рассеянно шагала по узкой песчаной дорожке и вдруг вскрикнула от неожиданности: перед ней стоял человек. Ника огляделась: на тенистой тропинке, кроме них, никого не было.

Она попятилась.

– Школьный курьер, – холодно пояснил незнакомец и, протянув ей конверт, удалился.

Ника открыла конверт и вытащила сложенный листок бумаги: назавтра ее приглашали явиться на медосмотр в клинику.

– Как у них все-таки странно все поставлено, – произнес у нее за спиной глуховатый голос.

Ника обернулась и увидела Тристана. В косых лучах предвечернего солнца глаза у него казались светло-голубыми, и он, как всегда, широко улыбался, показывая чуточку неровные зубы. А еще он успел отрастить усы, а на щеках намечалась небольшая бородка. На голову натянута знакомая серая кепка.

– Точно… – застенчиво кивнула Ника, которая не видела парня с той самой вечеринки.

– А вчера какой-то «курьер», – сказал Тристан, нарисовав в воздухе кавычки, – принес мне мой рюкзак, который я специально забыл в аудитории, чтобы под этим предлогом не делать уроки. Представляешь, возник, вручил его и исчез. Наверное, они тут в шпионов играют, эти курьеры…

Ника засмеялась.

– И правда, – согласилась она. – Слушай, я же так и не поблагодарила тебя за свое спасение на вечеринке… – добавила она, переминаясь с ноги на ногу, и замолчала, не зная, что говорить дальше.

– Да ладно, – махнул рукой Тристан. – Если бы тебя поймали – точно исключили.

– Потому что я на стипендии.

Тристан кивнул, подтверждая этот факт. Ника благодарно улыбнулась и уже собиралась спросить, что было, когда его поймали охранники, но тут Тристан посмотрел на часы.

– Опаздываю, – сказал он с огорчением. – Надо отбыть очередное наказание – мне велено восемь раз остаться после уроков, – небрежно добавил он.

Нике стало ужасно совестно за то, что Тристана наказали, по сути, из-за нее. Он это понял.

– Я же говорю – не волнуйся, солнце мое, – сказал он. И не успела Ника снова его поблагодарить, как Тристан со смехом добавил: – Я поплатился за свое рыцарство, но не сомневаюсь, что мне воздастся сторицей!

И с этими словами он ушел, оставив Нику в полном замешательстве. Так что на географию она опоздала.