Текст книги "Только мужчины верят в любовь"

Глава 4

Оказалось, что все эти ребята, что пришли ко мне в офис, попросту искали себе «крышу» и это была не крыша над головой. В современной реальности этой страны работать без крыши не получалось от слова «совсем». Как только ты открывал новый бизнес, к тебе приходили все, от налоговиков и пожарников до бандитов, не говоря о том, что на каждом шагу нужно было давать взятки, но моя новая фамилия решала все эти проблемы одним щелчком, открывала пинком дверь в любой локальный бизнес. Хорошие люди с хорошими намерениями в кавычках просто обходили стороной мой офис, а любой чиновник, от очень большого до очень маленького, буквально пресмыкался, узнав фамилию акционера компании. Мы занимались экспортно-импортными операциями, что-то добывали, что-то перерабатывали, оказывали какие-то услуги, в общем, я не заметил, как буквально за год мой бизнес превратился в империю. Каждый день меня звали на какие-то переговоры, встречи и мероприятия. Я оброс кучей советников, помощников и, если приплюсовать к ним мою охрану от государства, то я передвигался по городу целой стаей. Ночами лёжа в постели с Дианой, мы смеялись над всем этим цирком. У неё, кстати, за это время свита сформировалась не меньше моей.

– Столько работы, ты не представляешь, времени катастрофически не хватает, – глядя в потолок, говорила она, когда мы закончили наши обнимашки и её дыхание унялось. – Даже на тебя времени нет! – она повернулась ко мне лицом, и я почувствовал её дыхание раковиной своего уха, такое приятное ощущение… Я протянул руку и легонько погладил её грудь, которая была ещё влажной от пота.

– Ой, не трогай, я ещё не успокоилась, – промурлыкала она, опять обжигая меня своим дыханием.

– Нам нужны новые правила. Это, конечно, хорошо, что у нас работа, но мы должны хотя бы в выходные быть вместе и ни с кем не делить это время, – глядя в потолок, рассуждал я. – Давай так: ты завтра скажешь своим, а я своим, что в субботу и воскресенье, пусть хоть небо упадёт на землю, они нас не ищут. Это будет наше с тобой время и больше ничьё, договорились?

– Ты прямо прочитал мои мысли, я буквально вчера думала об этом. Если честно, я даже начала от тебя отвыкать. Мы действительно стали мало проводить времени вместе… Мало разговариваем друг с другом… Ты моя любовь… – она начала меня тискать, отчего я громко захохотал. Она тоже смеялась, зарываясь головой в подушки и задевая своими волосами моё лицо, оставляя на нём свой волшебный запах.

– Так точно пахнут ангелы…

***

– У меня для тебя сюрприз… Ну вставай… – я расталкиваю мою Диану.

– Перестань, единственный день, когда я могу нормально выспаться. Сколько времени?

– Уже шесть пятнадцать, мы опаздываем…

– Ну… Ты что? Шесть утра… Ты с ума сошёл? – ныла Диана. – Я хочу спать… Пожалуйстаааааа…

Я был непреклонен, поднял её и отнёс в ванную как маленького ребёнка, умыл ледяной водой, отчего она тут же встрепенулась и пришла в себя. Мы быстро оделись и тихо через задний двор нырнули в калитку. которая хоть и была вся заржавевшая, не выдала нас своим скрипом, так как вчера я предусмотрительно смазал её петли. Мы как партизаны, не замеченные охраной, быстрыми перебежками через кусты, побежали на соседнюю улицу, где нас уже ждало такси.

– Куда мы? – заговорщицки спросила моя любимая, принимая правила игры.

– Увидишь! Как бы нам не опоздать… – я поторопил таксиста, пообещав ему дополнительную оплату.

Он привёз нас в самый последний момент, дачный автобус уже отъезжал с автобусной остановки и мне пришлось буквально выскакивать на ходу из едущего автомобиля и по-дурацки размахивать руками, чтобы водитель остановился. Я сунул деньги таксисту, схватил Диану за руку, и мы быстро перебрались в салон автобуса. Заскрежетала с завыванием механическая трансмиссия, автобус тронулся и только после этого со скрипом закрыл за нами дверь.

– Прикрой лицо платком, – скомандовал я Диане. Салон был не полным, занимали его в основном бабушки и ещё парочка старичков. Мы были необычными пассажирами в это воскресное утро и, хотя были одеты по-походному, всё равно были чужаками, поэтому нас с интересом разглядывали. Здороваясь и улыбаясь, мы прошли в конец салона и уселись на свободные сиденья. Диана была в шоке.

Она с интересом разглядывала салон старого автобуса, не забывая закрывать своё лицо платком. Соседка рядом то и дело пыталась получше разглядеть её, даже не скрывая своего намерения, наверное, заподозрила, что она где-то её видела.

– Какого года этот автобус? Такие ещё выпускают? – совсем тихо, со смешком в голосе спросила Диана, когда обосновалась на потёртом сиденье.

– Этот автобус начал возить меня, когда мне было лет семь-восемь, я был совсем маленький. Это мой автобус, я знаю его всю свою жизнь, – ответил я с ностальгией осматривая салон этого динозавра.

– Как же он до сих пор не сломался?

– Это всё благодаря дяде Мише, – кивнул я в сторону водителя. – Он всю жизнь на нём, ухаживает, чинит, наверное, уже с ним слился в единое целое, – ответил я, вытаскивая из сумки, которая всё это время висела на моем плече, сэндвичи и небольшой термос с горячим кофе.

– Я тебя люблю, – рассмеялась Диана, хлопая в ладоши.

Старичок автобус, крихтя, не торопясь, забирался в горы, солнце то и дело появлялось из-за верхушек гор и своими тёплыми лучами пригревала зелёную поверхность склонов, отгоняя вниз в город горную прохладу ночи. Природа просыпалась, шумела горная река, текущая вдоль дороги, кофе был крепкий.

Дачники громко переговаривались, обсуждая сегодняшние планы: предстоящую работу на участке, бытовые проблемы. А мы молча жевали, аккуратно отхлёбывали в те моменты, когда автобус не подпрыгивал на ухабистой дороге.

Мы перемахнули через очередную возвышенность и оказались на небольшом плоском участке, дальше дорога снова уходила в гору. Здесь на равнине, на этой небольшой площадке размером в пару футбольных полей, стояла строительная техника, рабочие возводили забор.

– Что это они здесь удумали? – громко спросила одна из дачниц.

Дядя Миша чуть сбавил ход, весь автобус разглядывал рабочих.

– Да тут какой-то буржуй виллу собрался строить! – сплюнув, громко произнёс дядя Миша. – Они ещё вчера здесь появились. Я остановился спросил, ведь дорогу перекроют своей стройкой. Как люди на дачи свои попадут?

– Не страна, а один большой балаган! – в сердцах воскликнул старичок, сидевший во втором ряду.

– Что значит какой-то буржуй? – подхватила другая старушка. – Понятно же, что это один из этих бандитов, что захватили власть в стране. Очередной дружок нашего президента.

– Разворовали всё, сволочи, теперь строят себе дворцы, всё нажраться никак не могут, – не унимался старичок.

Следующие полчаса весь автобус громко хаял власть, рассказывая друг другу разные неприятные истории о действиях властей, с которыми они сталкиваются каждый день. Лейтмотив был один: справедливости в стране нет, творится чёрте что и, разумеется, во всём виноват президент, его обзывали по-разному.

Диана покраснела и ещё тщательнее стала прикрывать платком лицо. Я чувствовал, как замирает её дыхание, когда она слышит особенно оскорбительные вещи, а мне хотелось просто провалиться под землю. Ситуацию чуть-чуть смягчило то, что в какой-то момент кто-то вспомнил про неё, про дочь президента, и тут бабушки, наоборот, принялись её расхваливать, что она единственный человек из всей этой своры имеет человеческое лицо и действительно хочет и пытается делать что-то хорошее. При этом было особо отмечено, что она сопереживает простым людям и сама очень скромная и красивая женщина. В общем, людям она, кажется, нравится своим отношением к ним и своими поступками.

Автобус забрался уже высоко в горы, где начались дачи, на остановках он стал выплёвывать маленькие группки дачников и двигаться дальше. К своей остановке мы подползли, когда пассажиров почти не осталось.

Когда мы оказались на месте, было уже в районе девяти утра, воздух прогрелся, стояла отличная погода.

– А вот и моя дача! Помнишь, я тебе рассказывал, что в детстве мы часто сюда ездили в выходные.

Я посмотрел на Диану, она пыталась улыбнуться, но сделать этого не смогла, её глаза были на мокром месте, она села на землю прямо у забора и заплакала.

Мне защемило сердце.

– Неужели люди так нас ненавидят? Ты слышал, как они проклинали мою семью?

Наш романтический пикник в горах, который я несколько дней так тщательно готовил, был безнадёжно испорчен…

Глава 5

– Я смотрю, ты здесь хорошо обустроился! – с нахальным видом плюхнувшись в кресло напротив меня, произнёс Арон. Он только что со своей бригадой, можно сказать, ворвался в мой офис. Все мои сотрудники разбежались по углам, а люди бандитского вида теперь расхаживали по нему как хозяева.

«Неприятный ты тип, Арон!» – думаю я, глядя ему в глаза.

– А я тут мимо проезжал, дай, думаю, зайду, проведаю своего новоиспечённого родственника. Мы ведь теперь близкие, у нас даже с тобой одна фамилия, – нахальная улыбка не сходит с этого квадратного лица, при этом его узкие чёрные глаза недобро смотрят на меня из-под густых бровей. Глаза хищника.

На людях он не улыбается. А здесь прямо голливудская улыбка.

– Хорошо, что заехали. Чай, кофе? Может, чего-то покрепче? – я пытаюсь быть гостеприимным.

– Перестань, ты же знаешь, я верующий, нам нельзя алкоголь и эти кофе с чаем я тоже не понимаю. Изотоник есть? Хотя, наверное, ты даже слов таких не знаешь! Мы ребята спортивные, держим себя в форме. Ты, кстати, тоже приходи к нам на тренировки, научим тебя паре приёмов, чтобы ты племянницу мою мог защитить, если понадобится. Я же не всегда буду рядом, – подмигнул он и принялся вертеть головой, с интересом разглядывая мой кабинет.

Я молчал.

– Слушай, в последние полгода я что-то часто начал сталкиваться с твоей фирмой, что не прибыльная история, то это ты. Знаешь, я же курирую в том числе налоговую службу, мне докладывают, что у тебя хорошие обороты. Кажется, ты неплохо зарабатываешь на своём родстве с нашим кланом. – Он перестал осматриваться и перевёл свой оценивающий взгляд на меня. – Жалобы пошли от моих людей на твои структуры, говорят, постоянно дорогу переходишь, раньше нас сливки снимаешь! А ещё поговаривают, что ты начал людей у себя пригревать, которых мы, по их мнению, обидели. На самом деле мы никого не обижаем, ты же это понимаешь? – Он снова хитро заулыбался.

– Пойми меня правильно, я не против! Твоё благополучие, благополучие моей племянницы, но друг с другом нам лучше сверять часы, чтобы дальше не пересекаться в ненужных местах. У нас же тоже бииии-и-изне-Ееес, понимаешь? – Арон смешно затряс лицом, проговаривая последние два слова, отчего я невольно улыбнулся.

В компании этого человека было жутко неуютно. Нет, в этот раз я не чувствовал страха, просто он был ужасно противным.

Глядя ему в глаза, я подался вперёд. В этот момент он перестал улыбаться. Я протянул руку и взял бутылку и стакан, которые стояли у самого края стола, налил воды и протянул стакан ему:

– Ну от воды же вы не откажетесь?

Он благодарно принял стакан и сделал большой глоток.

После недолгой паузы я сказал:

– Конечно, я не против! Я всегда за сотрудничество! Скажите, у меня есть к вам вопрос: мне по делам нужно иногда выезжать за границу, ну там переговоры, встречи, сами понимаете… Есть хоть малейший шанс, что мне разрешат иногда выезжать? У меня бизнес страдает…

– Это не ко мне! Решай со своим тестем. Он строго дал команду, что вы с Дианой невыездные.

Арон поднялся с кресла:

– Я очень рад, что ты развернул тут хороший бизнес. Чем наша семья будет богаче и могущественнее – тем лучше. Враги не дремлют. – В этот момент его лицо стало серьёзным. – Ты давай, братишка, обращайся. Я здесь за таможню и налоговую отвечаю и весь силовой блок подо мной. Если кто-то что-то, ты только свистни, порвём. Знай, с моей стороны полная поддержка! – он протянул мне свою ладонь, я протянул свою, и он сжал её до боли.

– Короче, звони, телефон знаешь!

Он толкнул дверь и вышел. Я стоял и смотрел ему вслед, как он идёт к лифту своей уверенной походкой полубога. Его небольшая армия тоже начала стягиваться изо всех уголков моего офиса за своим шефом, как стая волков за вожаком.

Опасностью так и веяло от большого мускулистого тела Арона, входящего в лифт.

***

Вечером за ужином я упомянул, что ко мне заходил её дядя.

– И чего он хотел? – Диана заинтересованно смотрела на меня.

– Да ничего не хотел, предлагал свою помощь в делах, рассказывал, что он решает вопросы по таможне и налоговой.

– Из-за него мне приходится каждый день воевать в правительстве, чтобы хоть какие-то деньги выделялись на здравоохранение, бюджет постоянно пуст. От таможни и налоговой поступлений почти нет, он, кажется, путает свой карман и государственный. И ты знаешь, ему хоть бы что, сколько я к нему ходила, сколько ругалась, сколько плакала, рассказывая, что у нас дети в больницах без лекарств, а ему хоть бы что, в глазах полное равнодушие.

– Скажи отцу.

– Я ему говорила, но он не может повлиять, Арон всё-таки его старший брат.

– А твой отец президент.

– Я знаю, не надо напоминать. Отец на самом деле ко мне тоже не прислушивается. Да и в целом, ты знаешь, что мнение женщин у нас не уважают, меня министром-то назначили только из-за того, что ни одной женщины нет в правительстве, а так сейчас в современном мире не принято. По работе вообще не доверяют, поставили мне в заместители пустоголовых болванчиков, они мне весь кислород перекрыли. Как я могу систему в порядок привести в таких условиях? – Диана отложила вилку и нож, уперлась обоими локтями об стол, ладонями подпёрла своё красивое лицо и как маленькая девочка смотрела на меня безысходным взглядом.

– А может, ну их всех, давай просто сбежим из этого сломанного мира туда, где люди как люди, – решил я воспользоваться моментом.

Она, кажется, на миг задумалась, а потом тряхнула головой и ответила:

– Ну куда мы поедем? Как я брошу отца? Я же всеми силами пытаюсь, чтобы этот режим имел хоть какое-то человеческое лицо. Чтобы хоть на один процент о простых людях думали. Я уеду, они же его сразу съедят, разорвут, ты просто не знаешь, что там каждый день творится, там каждый день война.

– А я думал, твой отец стоит во главе всего этого, – искренне удивился я.

– Ну формально да, но там всё не так просто, мой дядя со своей армией головорезов, там есть ещё несколько очень влиятельны людей со своим мнением, и, поверь, никто из них о людях не думает, все под себя гребут. Как я уеду? Пожалуйста, не дави на меня, я знаю, что ты здесь из-за меня и очень ценю это, но пока нужно быть здесь, отцу нужна моя помощь.

– Хорошо, хорошо, я понял, просто подумал, что ты устала от всего этого, и мы можем обсудить варианты, но если их пока нет, я не дергаюсь.

Диана встала из-за стола, подошла ко мне, прислонила мою голову к своему животу, обняла и нежным голосом произнесла, как она умеет:

– Как хорошо, что ты у меня есть!

Конечно, я тут же растаял.

Глава 6

Шло время, человек ко всему привыкает, вот и я привык. Будни проходили в работе, точнее в зарабатывании денег, каких-то высших целей не было. По выходным я был с Дианой: мы либо не вылазили из постели, либо куда-нибудь выезжали, иногда у меня получалось уговорить её и мы ехали на мою дачу в горы. Мне там очень нравилось, я отремонтировал наш старенький домик, привёл в порядок участок, всё своими руками, иногда звал на помощь соседей и вообще как-то смог влиться в их дачный коллектив. Участвовал в заседаниях и в целом сдружился с ними. Это были простые люди, в основном пожилого возраста, были даже те, кто помнил моих родителей. С ними было легко, никто от меня ничего не хотел, разговаривали с ними обо всем кроме материального. На даче я отдыхал от всех этих бесконечных просьб и предложений, которые сыпались на меня в городе.

Теперь ко мне приходили на приём не только по деловым вопросам. Людская молва разнесла, что я могу помочь с решением проблем, которые в больших объёмах производит команда президента. Поэтому я стал иногда обращаться к Арону и просить, чтобы людей не обижали. Довольно часто он отступал, говоря, что не может отказать родственнику. Вот так незаметно для себя я стал миротворцем. Компания моя уже превратилась в корпорацию, стала спонсором строительства больниц, приютов и других социальных объектов по всей стране. Это всё Диана, она легко уговаривала меня ночью, она это умела.

В это воскресное утро я как обычно встал очень рано, собрал провизию, сварил кофе и, залив его в термос, разбудил Диану. Мы оделись и как два ниндзя незаметно вышли из дома через задний двор.

Нас, как всегда, ждал старый автобус, на котором мы добрались до нашей дачи. Позавтракав, мы надели трекинговые ботинки и пошли в горы. По плану у нас был однодневный маршрут: как можно дальше с целью изучения окрестных мест. День активного отдыха.

Мы сразу взяли высокий темп и без остановок углубились в горы. У Дианы на работе были какие-то проблемы, она шла и шла не останавливаясь, погружённая в свои мысли. Только к обеду я уговорил её сделать привал. Мы стали подбирать подходящее место, и тут вдали между сосен я заметил покосившееся строение, мы направились к нему. Оказалось, это старый дом лесника, судя по его состоянию, он был ещё советских времён. В нём никого не было, наверное, лет десять или больше. Было необычно разглядывать покрывшиеся пылью вещи из другой эпохи. Мы перекусили и вышли на поляну возле дома, чтобы поваляться на траве. Странно, почему мы раньше не услышали этот еле заметный звук, наверное, были заняты осмотром дома, но сейчас этот тихий шум привлёк нас, и мы пошли к его источнику. Идти долго не пришлось, через каких-то десять минут, еле протиснувшись сквозь ветви огромных горных елей, которые не хотели нас пускать, мы вышли к каменистому склону. Перед нами открылся вид на водопад. Чёрный водопад, как впоследствии мы с Дианой стали его называть, потому что вода в водопаде не падала с высоты, а мягко стекала по ровной, чуть округлённой поверхности огромного, наверное, этажей в пять в высоту валуна, бок которого был полностью чёрным, как будто блестящий бок огромного чёрного существа. Перед водопадом был небольшой пруд с прозрачной водой, в нём плескалась горная форель.

– В следующий раз надо взять с собой удочки, – улыбнулся я нашей находке.

Диана же спустилась к воде, села на корточки и потрогала воду:

– Холодная… – она обернулась и улыбнулась мне своей неповторимой улыбкой.

Потом она аккуратно набрала воду в свои ладошки и выпила.

– Вкусная! Только зубы от холода ломит – она поднялась с корточек, отошла на камни и, стащив с ног ботинки, закатав штаны по щиколотку, осторожно вошла в воду. Я последовал её примеру, кости сводило от холода, но всё равно было приятно, особенно пяткам. Оказалось, что от перехода ноги всё-таки устали и эта спа-процедура неплохо их взбодрила.

Потом мы вышли из воды и устроились на небольшой лужайке, которую как специально освещали лучи солнца, пробирающиеся из-за веток вековых сосен.

Было очень приятно валяться на траве, которая была чуть теплая, несмотря на то, что под ней всё же чувствовалась прохлада земли. Вода с ледников давала свой эффект.

Я потянул Диану к себе и поцеловал долгим поцелуем. Я держал её рукой за лицо, потом потянул её за подбородок вверх, оголяя шею, и начал целовать туда, я знал, что от этого она сходит с ума.

– Неееет, не надо, я же была вся потная, – запротестовала она, робея.

Действительно, на языке я почувствовал соль с её кожи.

– А ты везде сейчас такая солёная? – улыбаясь, заговорщицким тоном спросил я.

Она дёрнулась в сторону, но было уже поздно, она была в моих сильных руках. Никто в этой глухомани не придёт к ней на помощь, кричи не кричи.

Глава 7

Я накопил капитал, который уже некуда было девать. Выводить за рубеж я пытался, но получалось это только небольшими суммами и не постоянно. Валютный контроль бдительно отслеживал каждую мою сделку. Я оставался под жёстким колпаком, да что говорить, вся страна была под ним.

Увеличивающийся поток людей, приходящих ко мне на приём, заставил создать благотворительный фонд, который помогал нуждающимся и попавшим в беду, а таких было немало, бандитское управление государством угнетало в стране всё больше и больше людей.

Занимаясь вопросами фонда, я участвовал в разных мероприятиях, познакомился с большим количеством людей, с некоторыми из них мне даже было приятно общаться. Незаметно для себя я влился в одну компанию, с которой раз в неделю теперь играл в карты. Компания была разношерстная, в неё входили: хирург, профессор экономики, военный полковник, журналист, несколько бизнесменов и чиновников средней руки, пара инженеров и даже профессиональный спортсмен. Все они оказались очень интересными людьми.

И, разумеется, там, где собираются мужчины, разговоры рано или поздно переходят к политике. Что только ни обсуждалось за карточным столом: и государственное устройство, и реформы, и отношения с соседями, и международная повестка в целом. И если вначале партнёры по карточному столу опасались что-то говорить о моих родственниках, то после того, как я объяснил им свою позицию, более-менее начали высказываться, конечно, очень тактично, но всё же это была критика.

Я стал много ездить по стране и видел своими глазами бедственное положение населения, поэтому стал чаще присоединятся к критическим высказываниям по отношению к власти, находя их более чем уместными. Это привело к тому, что однажды за картами я получил от журналиста удар по самолюбию и более чем заслуженно. Когда я в очередной раз поддакнул высказыванию, что команда президента совершила очередное безумие, он прямо заявил, что это двуличие, с одной стороны. сидеть в этой команде и по существу быть соучастником всех тех бесчинств, которые описывались, а с другой стороны, сидя в этой комнате, хаять, как будто не имеешь к этому никакого отношения. Хотя такое можно было бы сказать о большинстве сидевших за столом людей, в том числе косвенно и о самом журналисте, который начинал свою карьеру в проправительственном СМИ, но я всё же принял этот выпад на себя и согласился с доводами журналиста. Я должен был быть либо в команде президента и полностью поддерживать его политику, либо вообще не пользоваться привилегиями, которые дало мне родство с ним.

Эта мысль начала всюду преследовать меня. Нужно было принимать решение! Действительно, изначально моя цель была только в одном: уехать с Дианой в Москву. Сейчас же меня настолько втянуло, что моя цель куда-то исчезла, я вдруг нашел здесь свой уютный островок Москвы, одним словом, хорошо устроился.

В один из дней я начал выходить из фирм, в капитал которых меня когда-то любезно пригласили, и с которых я получал свою долю прибыли. Потом я начал выходить из всех остальных бизнесов и через несколько месяцев от моей империи не осталось ничего, кроме благотворительного фонда. Я закрыл свой офис и решил больше никогда не пользоваться своей новой фамилией, теперь на вечера игры в карты я ходил с гордо поднятой головой. Однажды после бурной дискуссии о том, как наш режим уже перешёл все границы и выжимает из населения последние соки, я вышел на террасу проветрить мозги. Вслед за мной вышли двое: мой любимый журналист и полковник.

Журналист:

– Мой дорогой друг, пожалуйста, не надо так бурно выражать свою позицию. Её же могут донести до ушей вашего тестя, а может, и доносят. За себя и своего друга я ручаюсь, но существует риск, что в нашей большой компании есть друг режима, мы просто можем о нём не знать.

– Да перестаньте, здесь нет ни одного сочувствующего режиму человека, иначе бы давно донесли. Я минимум один раз в неделю ужинаю с тестем и думаю, что он уже давно бы выказал мне свою осведомлённость, – ответил я, вытаскивая из хумидора сигару и отрезая её кончик специальным резаком.

– Вы правы, здесь нет предателей, здесь собираются друзья, – вступил в разговор немногословный полковник.

Журналист подхватил:

– Да, на самом деле мы же не замышляем здесь какой-то заговор. Просто языками чешем и в картишки играем.