Текст книги "Созвездие Майя"

***

Подруги сидели в номере у Агаты и Милены вокруг прозрачно-коричневого журнального столика и обсуждали произошедшее.

– Сколько денег они уже взяли? – Агата взяла блокнот и приготовилась записывать.

– По моим расчетам, семь… – робко ответила Милена, ожидая очередного нагоняя.

– Серьезная сумма… – однако подруги никак не отреагировали, то ли привыкли, то ли смирились.

– Открыто идти на конфликт нельзя, тем более, что мы уже сегодня чуть не нарвались. У них двое мальчишек, как никак преимущество в силе, хоть мы и старше. – начала рассуждать Аня.

– Есть какие-то идеи? – Агата начинала постепенно злиться, потому что эта вечная неясность ее раздражала.

– Подожди, не кипятись. Есть одна. Но… Она немного не такая, какую вы ожидали. – сказала Аня.

– Ну, это-то еще почему?

– Ты, Агата, хочешь драться с ними, Милена хочет бежать куда подальше. Есть план покруче!

– И? Что это за план? – Агата нервничала, потому что уже давно хотела разделаться с этой проблемой и уехать домой. Хоть учебу мало кто любит, но от этих дел уже трещала голова побольнее, чем от логарифмических неравенств.

– По сути, все просто. Мы должны написать им записку, с указаниями выслать ту сумму, что они взяли…

– Нет, лучше с указаниями прийти на встречу, и уже туда все принести. А то ненадежно получится.

– И знаешь еще что… Однажды в детстве был случай у меня… В начальной школе. Хотела похвастаться ребятам, какие крутые у меня родственники. Вот и соврала, что дядя у меня работает в полиции, тогда это считалось очень крутым. Они взяли и позвонили ему, а он подыграл мне, до сих пор его за это обожаю…

– Ближе к делу.

– Вечно перебиваешь. Так вот, можем попросить дядю подыграть, а потом дать им трубку…

– Лучше включить громкую связь, а то телефон утащат еще.

– Верно. Ну, в общем, запугать – наша цель. Вот и все. – попыталась Аня закончить мысль, на которой ее неоднократно прервали.

– Ладно, если только запугать. И если они не полезут никуда проверять.

– Да откуда у них могут быть какие-то базы? Особенно про жителей Питера?

– Да, это было бы смешно. Слушай, не мешало бы нам покушать… – предложила Агата. Милена до этого момента сидела грустная и притихшая, и даже мысли о еде не особо придали ей настроения.

– Эй, ты чего? – забеспокоилась Агата.

– Да так… Обидно. – Милена только тяжело вздохнула. Аня уже встала и пошла в коридор, крикнув оттуда: Приходите!

– Чего обидно? За ситуацию? Кстати, меня удивляет, зачем мы вообще в этот Сочи поехали? У нас в городе есть речка, городской пляж. Погода, правда, не ахти какая, но это поправимо. Через полгода опять тепло станет.

– Я выбрала именно Сочи не только из-за попрыгунчиков… Из принципа. Я в детстве была в танцевальном коллективе, они ездили по разным городам, гастролировали, привозили сувениры, медали, фотографии… А меня не брали. Не потому, что там мест не было, а потому, что… Потому что я там была хуже всех. Ненавидела я эти танцы! Мама меня насильно туда отдала, у меня же никогда не было способностей к физкультуре, я где-то неповоротливая, где-то неуклюжая…

– Просто тебя не тренировали как следует. У тебя бы получалось в нормальной команде с нормальным тренером.

– Не уверена. В итоге, последней каплей было то, что они все на одной тренировке собирали деньги на поездку в Сочи, и я тоже хотела сдать, но меня пристыдили… И сказали, прямо при маме, что нет у меня никаких способностей и никогда не будет. В тот вечер мама очень расстроилась, и не разговаривала со мной, только потому, что я не оправдала ее надежд. Что она мечтала о том, как ее дочь поедет в Сочи, потому что, видите ли, именно в Сочи познакомились папа с мамой! После этого я ушла из танцев.

– Давно это было?

– Три года назад, меня десять лет тогда было. Так вот, я возьми да скажи, что поеду в этот Сочи, и не важно, по каким делам, но поеду! Тогда она мне ответила, что хотела бы лично видеть этот смех, как меня не возьмут ни на одни соревнования. А мне они и не нужны!

– Я, конечно, не сторонник ссориться с родителями, но… Мне в детстве много чего запрещали. В детстве, помню, наказали однажды, в комнате закрыли, а я вылезла через окно. А потом убегали с подругой вместе в магазин за мармеладками… Эх, веселое это было время. У меня оно шесть лет уже как прошло. У родителей часто на все свое уникальное мнение, которое нам очень сложно понять. Но все-таки, ты же сделала то, чего хотела, ты поехала в Сочи, завтра с тобой пофоткаемся… Кстати, ты знаешь, где они познакомились? – ничего не говоря, Милена медленно прошла к тумбочке около своей кровати и достала немного скомканную фотографию, где были изображены ее родители у какого-то красивого фонтана. У Агаты возникла идея, но ее суть она не решилась сказать Милене. Пусть будет для нее сюрпризом. В этот момент к ним в полуоткрытую дверь номера ворвалась злая Аня: Ну вы идете или нет, мне сколько ждать еще?! Кричать вам снизу уже сил нет!

Вместо ответа Агата показала Ане фотокарточку и спросила: Ты знаешь, где это?

– Да все же знают! Это ж поющие фонтаны в Олимпийском парке.

– Ну, значит, не все. Мы же тут недавно. А кстати, Ань, сколько ты тут прожить собираешься? – Милену пробирало любопытство.

– У меня стажировка ровно месяц, осталось две недели, одна неделя будет очная. А потом снова, в дождливый, промозглый Питер, в погоду «снег-с-дождем» и «вечные ноль и по Цельсию, и по Фаренгейту». – было видно, что Аня говорит с иронией, и больше всего ее ироничность нашла отклик у Агаты.

– Ой, вот только не надо разыгрывать спектакли! Я была в Питере, и там не всегда такая погода… Ой, чем это пахнет? – действительно, вдруг резко запахло чем-то паленым, и Аня закричала в эту же секунду не своим голосом:

– Черт, оладьи!

Спустя мгновение все трое неслись по лестнице вниз, сломя головы и вооружившись полотенцами. Они прибежали, когда уже все помещение кухни было в едком сером дыму, и из дыма, прижав к носу полотенце, выходила хозяйка гостевого дома.

– Приплыли… – упавшим голосом сказала Аня. Тотчас же раздался крик:

– Кто из вас троих это устроил?! Поди эта, самая мелкая которая? Готовить научись сначала, а потом плиту включай! Из-за вас сейчас вся шпаклевка пропитается этой гарью, и ничем ее не выведешь! Сегодня же покиньте номер, и ищите себе другую гостиницу и других идиотов, которым можно будет дом за бесплатно спалить!

Тут из общего поникшего строя вышла Аня и тихо сказала:

– Извините пожалуйста, это я… Я не успела вовремя оладьи выключить…

– Ты?! Ты это серьезно? Почему мне кажется, что ты мелкую передо мной сейчас выгораживаешь?

– Когда кажется, креститься надо!

– Агата, спокойно. Никого я не выгораживаю. Я спалила оладьи – я призналась. И их выселять не надо. Хозяйка немного подумала, и наконец выдала:

– Допустим, поверю я тебе. Но чтобы в первый и последний раз, мне статистику портить нечего! Дым такой валил, что соседи подумали, что у нас пожар начался! Позор какой, ко мне приходят соседи и говорят, мол, что мои гости чуть не подожгли гостиницу! Выселять я тебя не буду. Но штраф вычту, и на кухню больше ни ногой! Ни тебе, ни вам двоим тоже.

– Пожалуйста, не говорите маме, ведь у нее…

– С нее и вычту. Ну, чего встали, по номерам!

– Сердце слабое… – договорила Аня, но ее никто не услышал.

***

Следующий день выдался не на шутку промозглым. Былую голубизну неба застилали тяжелые серые тучи, и дождь хлестал ледяными каплями, под действием шквального ветра, почти горизонтально. Агату жутко клонило в сон, она не смогла сначала полностью проснуться. Чуть слышно зазвонил будильник у нее под подушкой, она перевернулась и упала с кровати на мягкий коврик, стянув за собой одеяло. Чудесно. – подумала Агата, поднимаясь с пола и откидывая со лба торчащие во все стороны пряди волос. Она встала и пошла умываться, по пути здороваясь с двумя дверными косяками лбом. От недосыпа ее мешки под глазами казались ей еще больше, но, когда она умылась, мир стал немного дружелюбнее. Дело было в том, что девочки вчера допоздна сидели голодные и придумывали содержание письма. Где-то в четыре часа то ли ночи, то ли утра, письмо было написано, и все легли спать. В комнате проснулась Милена, и, судя по произведенному шуму, тоже грохнулась. Подруги есть подруги, почти родственные души. После небольшого конгресса из двух человек по поводу места проведения завтрака, единогласно было решено пойти в кафе или какую-нибудь столовую. Агата быстро оделась, помогла Милене найти ее вещи. Как только подруги вышли, они увидели спящую на качелях в садике Аню.

– Эй, Зотова! – Агата ее окликнула.

– Че еще надо? А, это вы… – Аня медленно приподнялась и села, растирая затекшую руку, ранее лежавшую под головой.

– Что случилось? Почему ты спишь здесь? – все вопросы задавала Агата, Милена же просто стояла поодаль и теребила красивый лист пальмы.

– Ну, мы вчера с ва-ами поздно засиделись, – Аня зевнула, – когда я пришла в номер, мама уже спала. Да и тревожить ее не захотелось, они вчера весь вечер с хозяйкой болтали. Она стопудово что-нибудь да рассказала.

– Судя по ее вчерашнему настроению, она готова была рассказать все.

– Этого-то я и опасаюсь. У мамы сердце слабое, чуть что – сразу то там колет, то сям. – Аня озадаченно почесала затылок. – Как думаете, она уже проснулась? А то мне бы в душ, и переодеться… Знаешь, Агат, я все-таки нашла место для сна на улице чуть-чуть поудобнее, чем ты.

– Но зато, если бы пошел дождь, тебя бы все равно замочило, и этот маленький навес не спас бы. Да и узкая она, и полутораместная. Как у тебя ноги после такой йоги не болят? Под моей пальмой та-ак раскинуться широко можно было… – Агата постаралась найти преимущества, хотя девочки знали, что им обеим было дико неудобно. Милена плелась сзади, и в конце концов предложила подождать подруг на улице.

Агата и Аня поднялись вверх по лестнице в номер Ани.

– Агат, подожди тут. Я сейчас возьму все и выйду. Еще просто не понятно, в каком настроении мама.

– А, ну, если надо – то конечно…

Как только Аня открыла дверь в лицо ударил резкий запах корвалола и еще каких-то знакомых капель, девушка вошла и прикрыла за собой дверь. Агата тихонько прошла к перилам и посмотрела на улицу: видно было, как Милена ходила между клумбами и бормотала что-то себе под нос. Послышались звуки назревающего спора из Аниного номера, видимо, девушка все-таки получила хороший нагоняй от мамы. Также там что-то громко грохнулось, зазвенело и Аня пулей вылетела на улицу.

– Что у вас там происходило? Почему так громко?

– Да, я оказалась права. Она вчера вечером пила корвалол и валосердин. Ужасно пахнут, жуть. В больницах такой запах. Влетело, конечно, по первое число, даже в душе мыться расхотелось, схожу на пляже. Разговор получился короткий, зато очень емкий: из ее слов я поняла, что я плохая дочь.

– Да ладно тебе, плохих дочерей не бывает! Я уверена, вы еще помиритесь…

– Да ничего ты не понимаешь! Тебе ли это говорить? – огрызнулась Аня.

– Ну да. Я никогда не умела успокаивать людей, не дано мне. Так что терпи. – немного пребывая в растерянности, сказала Агата. Внизу подруг ждала Милена с письмом, она со скуки скрутила краешек конверта и протерла его чуть не до шарушек.

– Ну что? Мы идем или нет? – сгорая от нетерпения, спросила Милена.

– Милька, в жизни не бывает так все просто… У Ани конфликт с мамой. – вздохнула Агата.

– С каких пор это ты называешь меня Милькой? – девочка любопытно прищурилась.

– У меня есть еще варианты. Мила, Милка, и еще один, самый убийственный: Мильдоний! Я это давно придумывала, и мечтала тебя так поназывать.

От такой реплики Милена выпала в осадок, но и в скором времени сказала, что прозвища ей понравились. Аня просто молча отошла в сторонку и параллельным взглядом уставилась на растущие в клумбе орхидеи. Агата это заметила и тихонько подошла к подруге, положив ей руку на правое плечо.

– Ань, знаешь… У меня тысячу раз были разногласия с родителями… И я понимаю, что это немного иная ситуация… Посмотри на нее глазами твоей мамы. Еще чуть-чуть – и случился бы пожар. И она точно не думает о том, что ты плохая дочь, она беспокоилась за тебя… – Агата сказала это очень тихо, чтобы слушала одна Аня, и, немного вжала голову в плечи, ожидая гневных реплик, что та ничего не понимает. Однако Аня, вместо этого, молча развернулась и крепко обняла подругу.

– Агата, я понимаю все, прости, пожалуйста… В последнее время мне очень трудно сдерживать свои эмоции.

– Ты не должна их сдерживать. Эмоции – это же естественно, и ты можешь позволить себе показать их хотя бы мне. Мне в детстве не хватало людей, кому я бы могла выговориться. У Милены все просто – либо ржет, либо ревет в три ручья. Да и она еще ребенок, что говорить.

– Кстати, пошли скорее, мы же ребенка задерживаем. – Аня, казалось бы, втянула слезы назад и улыбнулась.

Радостная Милена, наконец-то дождавшись нужного момента, побежала вприпрыжку по дороге, держа в руках заветный конверт. Когда они дошли до нужного им переулка и дома, Милена отдала Агате конверт и агент «Почти 007» пошла на дело. В планы входило незамеченной пересечь забор, дойти до общего почтового ящика во дворе, смежном еще с несколькими дворами и оставить там письмо. Почти все это Агата сделала незаметно, едва не засыпавшись на последнем пункте, когда почтовый ящик никак не открывался, и ей пришлось наделать много скрипяще-визжащего шума, прежде чем нужная затворка все-таки решилась послушаться. Довольная собой, девушка перемахнула пару низких кустиков и забор с другой стороны участка, обошла его и вскоре достигла места, где стояли подруги.

Пока Агата кидала письмо, они, по-видимому, отлично разговорились и пошли вдвоем, загораживая весь тротуар. Агате ничего не оставалось, чем идти сзади, изредка встревая в разговор. В конце концов ей это надоело, и ее начали посещать одна за другой мысли, которые не посещали ее буквально месяц. Какие-то их отголоски она замечала и совсем недавно, но обычно они не заканчивались чем-либо серьезным, помимо легкой печали. Иногда мысли внезапным скопом наваливались на нее, и их не было возможности быстро отогнать. Мысли в основном были эти о переписке с очень нужным человеком, который остался в Зеленодольске, с которым они вживую общались последний раз где-то в середине лета. Она старалась об этом вспоминать как можно реже, ибо воспоминания навевали новые мысли, а эти мысли сеяли в мозгах, как она могла выразиться, «всякую розовую хрень», от которой шла наперекосяк учеба. Так же неожиданно мысли пришли и сейчас. Агата отстала от подружек, и, когда они пошли на поворот их улицы, девушка осталась на мосту и остановилась. Ой, как некстати, ужасно некстати… И все-таки она достала телефон из кармана, зашла в интернет, нашла его профиль на сайте.

– «Привет, как дела? Как прошло лето?» – ее пальцы сами написали это, после всех этих дней бесполезного посещения его профиля, потому что ей хотелось поговорить, обсудить многие ситуации, произошедшие за этот месяц, и много чего еще… Первый вопрос поставил ее в тупик: – «Ты кто?»

– «Ну, это же я, Агата. Привет, еще раз.»

– «Меркулова? Ты зачем пишешь?»

– «Просто хотела с тобой поговорить… А что, мне нельзя написать другу из лагеря?»

– «Забудь, что я тебе друг. И да, скажу прямо, ты написала мне очень не вовремя.»

– «Подожди, так ты не ответишь?»

– «Мне некогда. Пока, я говорю же!»

– Да подожди же ты, баран! – Ой, заблокировано… Э… Это как? Что с ним происходит? Какая еще муха его тяпнула? Он же никогда так не разговаривал… – Агата пребывала в некотором шоке за эти короткие, но емкие на события пять минут. Это, конечно же было обидно, но она начала ощущать, как розовые мысли стали постепенно выветриваться из ее головы, уступая место другим мыслям, больше походящим на цвет очень темного индиго, и буквально через минуту она стала ясно смотреть на мир. Это как из серии подумала-написала-получила, причем тут же, не отходя от кассы. Агата зашла с другого аккаунта и написала:

– «Слушай, ну это свинство – блокировать человека, которому надо с тобой поговорить!»

Прочитано и заблокировано. Девушка похрустела пальцами. Печально, и странно как-то все это… Неожиданно, что ли, тоже. Почему это так странно отзывается в ее голове? Они же почти даже не общались, Агата уже и хотела смириться с тем фактом, что не все равно только ей… Вот почему мысли пришли именно сейчас? А вслед за ними нагрянули и воспоминания, и прочий разный эмоциональный хлам. Ей показалось, что начало как-то холодать на улице, в это же время, словно в подтверждение ее догадок, неизвестно откуда подул странный пронизывающий ветер. Ее ужасно бесило, что все настроение и гармония зависели от каких-то идиотских сообщений. Агата шла и не замечала, что она шла, между этим думая, что же она могла сделать не так. Вскоре она оказалась на площади молла «Мандарин», возле ларька с кофе.

– Один латте с собой, пожалуйста… – Она взяла горячий стаканчик, оставив горстку мелочи на подставке. Она подошла к высокому гранитному бордюру, села, свесив ноги в сторону моря, так, чтобы ступни почти касались воды, и открыла стаканчик.

В ее памяти всплыло вдруг его лицо – белобрысые волосы, брови цвета чуть темнее, зеленые глаза… Смазливое лицо, которое вмиг потеряло в ее воображении всю привлекательность, и больше всего ей хотелось сейчас добавить ему пару шрамов на лбу и синяков.

Ветер дул с моря, образовывая на берегу волны все больше и больше. А она смотрела на горизонт и думала. О том, как же ей хочется домой. Обычные девочки в таких ситуациях рыдают и сразу идут к подружкам обсуждать, какие все болваны. Агате было не к кому идти, подруги считали ее сильной, и она хотела бы просуществовать в этом стереотипе еще много времени. Да и рыдать как-то не хотелось. Слезы как будто куда-то исчезли все. На душе свербило, в носу свербило, а вот слёз не было.

В конце концов девушка допила кофе, выбросила стаканчик в урну и приняла твердое решение, что дома обязательно отдубасит его тяжелым учебником истории по голове, если достанет. Она еще раз посмотрела на горизонт и так сильно сжала кулаки, что ее ногти крепко врезались в ладонь до крови. Тут-то и скатилась одна большущая, крупная слеза. Скорее от боли, чем от обиды. Агата шмыгнула носом. Небо постепенно затягивалось тучами еще больше, и надо было идти домой, пока не начался дождь.

***

В номер Агата вошла ужасно злая и поникшая – идиотский дождик заставил хорошенько вымокнуть. На улице начинали биться о подоконник капли приближающегося ливня, Милена спала, как обычно, а Аня, судя по всему, была в номере. Девушка бесшумно уселась в кресло и беззвучно, но тяжело, вздохнула. Она наконец разжала кулаки и почувствовала, как кожа на ладонях медленно разлипается от засохшей крови – ногти у Агаты, да и сила, с которой она сжимала кулаки, были приличные. Девушка взяла влажную салфетку и осторожно протерла их. Защипало. Дождь разошелся не на шутку, и уже привычно хлестал по окнам – все было настолько привычно, будто она жила тут месяц, а то и два. Агата взяла маленькую вельветовую подушечку-думку и обхватила ее руками, откинув голову на спинку кресла и подобрав ноги под себя – все-таки сидеть, скучковавшись, было удобнее. В номере царил полумрак, и Агата постепенно впала в какой-то транс, она видела перед собой картинки из жизни, не комнату или Милену, не дождь…

Идиллию нарушила Аня. Громко хлопнула входная дверь и ворвалась счастливая девочка-оптимист:

– Девчонки! Просыпайтесь! – она махала им каким-то конвертом в руках. Милена от такого резкого крика вскочила, но тут же споткнулась о коврик, и повалилась обратно на кровать. Агата тоже встрепенулась, но не смогла отодрать прилипшие руки от подушки – все-таки на них еще оставалось немного крови, ладони и чесались, и ныли одновременно.

– Что это еще такое у тебя? – Агата осторожно спросила, пряча руки за спину.

– Ха, а ты попробуй угадай!

– Ну, я даже не знаю, что могло так тебя обрадовать… Ребята ответку прислали?

– Уже намного ближе. – Аня нетерпеливо теребила в руках конверт. – Давайте отгадывайте уже, а то так и не терпится сказать!

– Ну так скажи, не тяни кота за хвост!

– В общем… Ребята в этом конверте вернули все, что мы их просили вернуть.

У подруг разом округлились глаза. Все оказалось очень просто, они-то выстраивали целые стратегические планы, а дело-то было в одном только конверте! Агата для этого случая даже собралась с духом, тихонько за спиной отклеила подушку и взяла в руки конверт. Однако это не прошло мимо внимательной Ани:

– Так, стой… Что у тебя в руках? – она непонимающе уставилась на Агату.

– Ничего… Подушка была, а что?

– Стой-стой-стой… Покажи-ка ладони. Это что, кровь?! Да, и где ты была последние два часа? Что случилось?

– Аня! Успокойся! Пожалуйста… Все хорошо. Сейчас точно. – Агата посмотрела на нее умоляющим взглядом, мол, не надо при Милене.

Аня недоверчиво посмотрела на подругу, но потом кивнула и попыталась перевести тему: Так что, вы говорили, что уедете, как только получите возврат. Так ли?

– Да, скорее всего, это хорошо было бы сделать уже этой ночью. Я смотрела расписание поездов, поезда в наш город только в это время. Да и в школе меня, наверное, потеряли, раз справка оказалась липовая. – Агата была очень рада поговорить на любые другие темы.

– Что ж, задерживать вас – не в моих правах… Но, может, напоследок, погуляем, ничего не опасаясь? Пофоткаемся там, в кафешку зайдем… И искупаемся! – Аня поглядела на них очень грустными глазами, они успели как следует привязаться друг к другу.

– Отличное предложение, Анька! Нам бы хотелось провести с тобой время. А билеты я закажу, скорее всего по интернету… Надо же, как быстро все решилось. Спасибо тебе за суперскую идею. – подруги обнялись, и вскоре пошли на прогулку.