Текст книги "Созвездие Майя"

***

Ни-ко-го… Тут даже дачников не было. План сбивался. До приезда родителей осталось всего ничего. Еще неизвестно, что скажет папа, если узнает о ее таких «похождениях». Оставалось надеяться, что мама защитит, если не перейдет на его сторону. Да, с родителями отношения иногда бывают напряженными. Да что там иногда, довольно часто. Изредка вспоминалась Милена. Немного погодя ее чувства смешивались, хотелось стать маленькой девочкой и забыть этот поход навсегда. Изучения болота и окрестностей не стоят такого. В итоге, проспала Агата в общей сложности от силы часов пять, не больше и проснулась с криком петухов. Автобуса не было. Надо было свернуть вещи, пойти к остановке и еще немного подождать. На месте было где-то пять пенсионеров. По оставшимся к ним вопросам выяснилось, что они тоже долго ждали машину, вот ночевали только у себя дома.

Прошло минут пять, Агата устроилась на скамейке под расписанием движения и достала из кармана рюкзака пирожок. От почти бессонной ночи клонило в сон, девушка инстинктивно положила голову на плечо. Однако потом опомнилась и вздрогнула, выпрямилась и, как штык, стала ждать автобуса. Поговаривали, что вчера на шоссе произошла авария и перегородила все движение, поэтому то машина и запаздывает.

Долго сидеть на одном месте было скучно, и Авоандис достала свой любимый блокнот, с которым ни на секунду не расставалась и принялась делать зарисовки идей техники будущего. Недавно ее бывшая преподавательница в художке решила отправить ее работы на конкурс «Технологии и время». Теперь у Агаты появились на это силы. Вмиг на белом листке в клеточку появились машины с обтекаемым корпусом и прозрачным полом, парящие в воздухе скейтборды в форме круга, смартфоны из пластика в виде листьев… И много всего прочего, что можно было ожидать от разыгравшейся подростковой фантазии. Рядом с девочкой подсела пенсионерка с большой сумкой с желтыми яблоками и заглядывала ей через плечо глазами под пять копеек.

Вскоре им всем повезло и приехал первый рейсовый автобус. Пенсионерка нехотя взялась за сумку и потащила огромный урожай ко входу. Уж очень ей было интересно наблюдать, как девочка рисует. Как только Агата села, у нее в кармане запиликал телефон: звонила мама.

– Алло, мам, я слушаю.

– Привет, солнце, мы задерживаемся. Нашу выписку по путевке случайно потеряли в регистратуре, без нее никак не уехать. Придется доплатить за еще несколько дней, пока мы тут.

– Да ты что? Какой ужас… Это вас, получается, к какому дню ждать то? – Агата едва поймала рюкзак, слетевший с колен на первой яме.

– Пока не знаю. Но буду уточнять. Ты как?

– Ой, мам, ты не представляешь, что произошло! Я встретила де… Ой…

– Кого ты встретила? Договаривай, раз уж начала.

– Да, ничего особенного… Лошадь. Да, живую. – Агата посмотрела на сумку соседки – В яблоках.

– Ой, как здорово! Обожаю лошадей! Ты у меня молодец. Ну ладно, пора, а то мы сейчас все деньги на переговоры потратим.

Фух… Вроде пронесло. Чуть не проболталась. – Агата пребывала не в лучшем расположении духа. Врать, да еще и маме – дело прескверное. Все равно она когда-нибудь да узнает. Не может же она хранить этот секрет вечно! Но, с другой стороны, лошадь – неплохая отмазка, если учесть, что мама от них просто без ума. Так, а где мы едем? Мне уже выходить на следующей! – Агата задумалась и чуть не пропустила свою остановку.

Водитель остановил, и девочка вышла. Ноги были деревянные, несмотря на то, что ехали они сравнительно недолго. Агате не надо было до центра и до конечной далее по маршруту. Она жила на окраине города, рядом с началом леса. Теперь пешком по Новгородской улице и будет ее привычная Лесная улица. А затем и дом. Тут то и зашевелилось в груди то, что обычно называют волнением.

Где ж Милена? Что надо сказать ее маме? Надо в срочном порядке что-то придумать. Если эта девчонка до сих пор бродит где-то в лесу, то мне ничего хорошего не светит, да и не греет нисколько. Ее мама очень разозлится. И это еще мягко сказано. Надо будет незаметно прошмыгнуть домой, так, чтобы никто не видел. Если ее мамаша вывесила стиранные пододеяльники и простынки, это будет даже к лучшему. За ними меня никто не заметит, только ноги и ботинки. – размышляла девушка. Наконец, показался пустырь с растущими по краям репьем и бессмертником, его глинистой и потрескавшейся буро-серой почвой. За липовой аллеей виднелись крыши гаражей, пара резных флюгеров и купола маленькой церкви. Раздались знакомые голоса соседей. А также соседки по палисаднику. Авоандис уже успела соскучиться по дому, несмотря на все свои злоключения. Она думала: вот приду, запрусь в кабинете и не вылезу оттуда до конца недели. Как в фильме: и никто, кроме прокурора, сюда не войдет! Нет, кроме прокурора и родителей, конечно же. Тут перед ней предстала их родная калитка двух смежных домов. Агата с замиранием сердца подошла и повернула ручку.

***

Во дворе стояла Милена. Она открыла рот, увидев подругу, видно было, что волосы на затылке от страха тихо и медленно стали дыбом. Они обе стояли, широко раскрыв глаза и ничего не понимая, ничего не говоря и смотря друг на друга. Наконец…

– Милена?! Так ты нашлась?

– Агата, прости меня, но…

– Что случилось? Я нашла твой розовый листок! В чем дело? И на нем было написано, что…

– Милена, отойди от нее! Явилась, не запылилась!

– Это еще что? А, здравствуйте, Марина Игоревна, давно не виделись.

– Зря ты так, Агата. Тебе ведь уже есть четырнадцать лет, понимаешь, на что я намекаю?

– Извините, не совсем, то есть, вообще не понимаю.

– Агата, я, конечно, знала, что ты несносная девчонка, которая шляется неизвестно где и неизвестно по каким лесам, кроме того делает непонятно из чего какую-то косметику, но это уже слишком! Припрягать к своей хулиганской затее моего ребенка, мою дочь, да еще и мучить ее? Признавайся, зачем тебе нужна была Милена?

– Извините, я… Я вас не понимаю! Какая еще хулиганская затея? Где и кого я мучила? Милена, что происходит?

– Не задавай Милене никаких вопросов! Отныне она не твоя подруга! И не смей больше даже подходить к ней, ясно? Я не хочу, чтобы моя дочь выросла такой же разгильдяйкой. Это вон, твои родители недосмотрели за тобой, но у моей дочери будет счастливое детство. И я этому поспособствую. Ты, Агата, очень плохо на нее влияешь. А ты, Милена, пойдешь сейчас собирать вещи, на следующей неделе мы переезжаем от греха подальше. Кстати, я нашла хорошую квартиру в центре. Скажите напоследок друг другу пару слов и расходитесь. Все, выговорилась.

Агата подошла к Милене:

– Агат, прости, что так вышло, я думала, так будет лучше…

– Да что произошло, мне объяснит кто-нибудь?

– Я… Я от тебя сбежала. Просто ты на меня все время злилась, и я подумала, что тебе мешаю и мне лучше уйти… Но мама очень принципиально относится к понятию дружбы, и чтобы она меня не ругала, я ей… Милена добавила шепотом: я ей соврала. Что ты меня мучила там, в походе. Прости. Прости пожалуйста, это я во всем виновата. Я всегда знала, что я плохой друг.

– Милена, ты понимаешь, не думала, что это и скажу, но ты – он и есть, тот самый очень плохой друг. Я тебя искала, по всему лесу, и я… Вообще… Короче… – Агата не удержалась и всхлипнула.

– Агата, ты что, плачешь? Ну не плачь, пожалуйста, я больше не буду, ну извини меня!

– А мне больше и не надо! Езжай уже, куда хочешь, мне все равно! – девушка с трудом сдерживала слезы, ведь за происходящей сценой с нескрываемым любопытством наблюдали еще несколько соседей, примостившись около палисадника. Агата метнулась к своему входу, хлопнула дверью, пробежала в кабинет, упала на раскладушку и зарыдала.

Девочка почти никогда не плакала. Также она не сталкивалась ни разу с таким понятием как предательство. Однако, это явление в современном мире совсем не редкое и случиться оно может с каждым. Случилось это и с Агатой. Только тогда, когда оно случается, понимаешь, что это настолько обидно.

***

Агата успела переделать много дел. Спрятать записочки от медальона на папирусе с фиолетовыми чернилами, съесть половину авоськи яблок из холодильника и доесть пирожки, заедая плохое настроение, начать работу «О вреде походов». Затем, когда огромные напольные часы пробили семь вечера, девушка села на подоконник, чтобы понаблюдать появление звезд. На душе было хоть и грустно, но спокойно, однако одновременно и скребли кошки. Созвездия появлялись одно за другим, и их видно было даже через запыленное оконное стекло. Ее созвездие было в их числе. Звездочки мерцали на своих обычных местах, вскоре вышла полная луна, круглая, как блинчик. Агата прошла в кабинет, закрыла дверь на защелку, откинулась на подушку и начала размышлять. День выдался насыщенный и довольно таки странный. Зато скоро приедут мама, папа и Лиза, букет не успел завять. Это должно было радовать, но неприятности с Миленой омрачали день как-то по-особому. Агате не было никогда так грустно. А, нет, было: когда она была маленькая, мама с папой пошли в театр, началась сильная буря и она ждала их, сидя на подоконнике в их старой квартире. Сердце тоскливо сжималось. Агате казалось, что было бы лучше, если б Милена действительно потерялась, но не предала. А так, получается, что ее кинули, да причем по-крупному. За окном все темнело и темнело. Клонило в сон. Наконец девушка решила поспать, легла на раскладушку и задремала.

Но поспать ей все-таки не удалось. Глубокой ночью кто-то заскребся в дверь. Это, наверное, кот Нафаня, кто же еще. – подумала Агата, подошла к двери и открыла щеколду. Действительно, у порога стоял кот, но он был явно чем-то озадачен. Нафаня ткнулся носом в тапочки хозяйки, затем, не дожидаясь ответа, побежал ко входной двери. Ткнулся также и в косяк, протяжно мяукнул, запрыгнул на подоконник и уставился на улицу остекленевшими глазами. Агата залезла рядом с котом и включила слабый ночник, у которого батарейки были уже при смерти. Во дворе кто-то ходил с фонариком, причём шаги слышны были очень отчетливо. Издалека не было видно, кто это, однако догадаться не составило труда.

Тут у ворот снаружи остановилась почтовая фура: она часто совершала рейс по четырем городам их области. Почтальон вышел из машины и засунул что-то в почтовую щелку. Грузовик уехал. Некто во дворе забрал почту и зажег фонарик. Милена! – Агата уткнулась лицом в стекло: что же ее подруга делает ночью? Тут она из окна отчетливо увидела, что это пухлая бандероль с десятком марок сбоку, и Милена достала из нее бумажку и ее радужный медальон, который она потеряла в дороге! Теперь сомнений не оставалось, что бандероль принадлежала Агате, ведь это был бабушкин коллекционный медальон! Нужно было перехватить посылку. В это время Милена засунула медальон в карман, а бумажку скомкала и выбросила прямо в кусты. Агата подбежала к двери и попыталась ее открыть. Однако деревянная дверь разбухла от влажного воздуха снаружи, но еще можно было открыть окна. Тут Милена увидела шевеление в окне и с перепугу запустила фонариком куда-то в ту сторону. Предмет прилетел в оконную раму с характерным стуком. Девушка резко присела, чтобы ее не заметили, Милена подошла к фонарику, взяла его, затем заглянула на цыпочках в окошко, но никого не увидела и удалилась в дом. Агата прошептала, повернувшись к Нафане, ее верный кот все это время ни на метр не отходил от хозяйки: Чуть не засыпались мы с тобой! Дурацкая дверь! Милена эта еще! Ненормальная какая-то, мелкая, а уже такая бесстыжая. Вот есть ли совесть у человека, который ворует чужие письма? Нафаня подтверждающе мяукнул. Авоандис слезла с подоконника и принесла из кабинета линейку закройщика. Смекалка у девушки работала отлично, и поэтому она знала, как открыть заевшую дверь при помощи линейки. Агата выбежала во двор, нашла в кустах письмо, и даже не разворачивая, по-пластунски поползла домой. От Милены теперь можно было ждать чего угодно, даже камеры видеонаблюдения. Как потом оказалось, опасения были не зря – Милена пристально наблюдала за происходящим во дворе теперь уже из своего окна, но ничего не смогла заметить. Агата зашла домой, дома было уже теплее. Затем девочка закрылась в кабинете, развернула листок и начала читать записку.

***

Пропели соседские петухи. Агате удалось заснуть лишь под четыре утра прямо головой на столе, когда уже начинало светать. Девушка проснулась и заглянула в телефон: сообщение от мамы.

– «Дочь, привет. Мы решаем проблемы с документами, но думаю скоро будем. Пока еще не уехали с турбазы. Скорее всего, жди нас к послезавтра. Целую, мама.»

Это значит, что у нее в запасе есть еще два дня, чтобы отомстить Милене и выяснить, в чем дело. Лучшая защита – это нападение, поэтому Агата зашла к соседям, открыв дверь с ноги, а также пожелав им доброго утра и сказав, что она зашла к Милене всего лишь на пару слов.

– Милена, мне нужно тебе кое-что сказать.

Подруга сразу же взлетела вверх по лестнице и спряталась за перила: Хочешь что-то сказать – говори при маме.

– Нет, прости, это очень личное. Идем ко мне, обещаю, это займет не более пятнадцати минут.

– Ну… Ладно. – после недолгих колебаний ответила Милена. Только быстро.

Девочки зашли в дом, и вскоре Агата сидела в своем кабинете на катающемся стуле, а Милена – на раскладушке.

– Отдай медальон.

– Какой еще медальон?

– Радужный. Я знаю, что он у тебя.

– У меня есть только радужный браслет, о чем ты? Тебе это, наверное, приснилось! – Милена изобразила легкую насмешку.

Агата поднялась, прошла пару шагов и пригвоздила уже тянущуюся к стопке фотографий руку Милены к стене своей большой ладонью. Так как девушка была сильнее, Милена даже не пыталась выбраться.

– Сегодня ночью, в два часа сорок пять минут, кстати, ты достала бандероль из ящика, которая была адресована мне. На ней было четыре марки с оленем, две с медведем и еще четыре с еловыми шишками. Затем ты вынула медальон и положила его в карман своей толстовки, а записку и конверт выкинула в кусты. Мой тебе совет, если уж что-то тыришь, проверяй, не оставила ли ты улик. – сказала Агата угрожающим голосом.

– А что за конверт и записка?

– На столе лежат. Взгляни, если тебе так надо. – Агата ослабила хватку, и Милена осторожно вынула руку из-под ладони девушки и прошла к столу. Ее глаза расширились до неузнаваемости. Она судорожно сунула руку в карман, но передумала.

– Знаешь, что… Я в курсе что это и откуда. Но отдам только тогда, когда ты мне отдашь свои фотографии леса. Они же, как я вижу, не представляют тебе особую ценность. Тем более, я не хочу больше с тобой ссориться. Идем ко мне пить чай, и…

Тут Агата показала свою ладонь: лучше б отдала по-хорошему.

– Идем пить чай, и мирно все обсудим! – выпалила Милена. Девочка понимала, что Агата такие предательства не выносит, и будет мстить любым путем. Это и было страшно.

Авоандис подошла к столу, на нем лежала стопка черно-белых фотографий из поляроида. Девушка перетряхнула стопку.

– Ну же, идем! – поторопила Милена.

– Ладно. Идем. – вздохнула Агата.

У Милены в доме ее мама работала в кабинете, Милена сразу же пошла заваривать чай, а Агата медленно и тихо поднялась по лестнице. Перед ней предстала комнатка, оклеенная розовыми обоями, судя по всему, Миленина. Так оно и оказалось. Девушка стала рыскать глазами по ее столу, и тут наткнулась на реферат: «Наш лес, который еще требует исследований. Меня зовут Милена, мне 12 лет. Я бы хотела рассказать вам о лесе, рядом с которым живу и люблю его исследовать. Я бесстрашно карабкалась по холму, переплывала реку на одном только бревне…» – у Агаты захватило дух от такого наглого и бессовестного вранья. Так вот зачем ей нужны были фотографии. Но она их не получит. Там же фото дедушкиного дома! И его домашнего апельсинового дерева… Оно крутое… Так, стоп, у меня же апельсины дома закончились! Я ж без них долго не протяну! – думала Агата. Девушка сбежала по лестнице, и, крикнув Милене: я скоро приду, до ларька сгоняю! – выбежала на улицу. Хорошо еще, что Авоандис успела раздобыть нужную ей информацию. Теперь то можно было идти со спокойной душой. По крайней мере, она так думала.

Агата любила июль. Не мешал тополиный пух, который «отпушил» свое еще в конце июня. Девушка завернула за угол, тут была овощная лавка, в которой продавались и фрукты: два кило апельсинов пожалуйста, вот этих, за семьдесят. Продавщица взвесила, Агата забрала товар и вскоре вернулась домой. Она открыла дверь, прошла в кабинет, вывалила из сетки на стол все апельсины. Стопки с фотографиями не было.

– Куда же я могла ее положить? Меня поторопила Милена, я ее положила… В ящик, точно! Не, нет ее там… Что ж такое… Ничего, найдется, думаю, к вечеру. Если ее никто не взял. Я закрывала дом? Вроде бы, закрывала… Пока надо придумать, как вернуть медальон.

***

Девочка написала маме. В час по чайной ложке, они постепенно собирали все нужны документы о заселении. Тем более, на дороге были такие пробки, что обстановка оставляла желать лучшего. Агата размышляла насчет Милены и о том, зачем ей были нужны ее фото. Но вдруг в голове промелькнула догадка, где их надо было искать. Она перешла веранду и постучалась.

– Привет, можно?

– Эмм… Извини, но я немного занята.

– Хм, подруга, так не хорошо. Сначала на чай приглашаешь, а потом нельзя войти?

– Но… Ты же убежала…

– Я предупредила, что вернусь.

– Прости, мне некогда. – Милена собралась было захлопнуть дверь, но ей помещала подставленная между дверью и косяком нога Агаты.

– Вот как? А я думала, мы теперь друзья.

– Л-ладно… Прох-ходи…

– Сейчас принесу твой чай. – Милена ушла на кухню, пару раз оглянувшись на девочку.

Агата все также тихо прошла на второй этаж и зашла в уже знакомую комнату. На столе лежала стопка с фотографиями. Бинго! Я же говорила, что найду! – шепотом восторженно воскликнула Агата. Надо теперь их забрать. Но если я украду их, как сделала эта девчонка, получится, что я ворую у вора. Не очень правильно получается. И прямо сказать не получится – ее мамаша отреагирует на скандал, и мне точно не жить. Остается хитрость… – думала про себя Агата. Девушка нашла ручку и сбоку на каждой вывела ее имя и фамилию. Затем спустилась. Внизу ее ждала Милена и подозрительным взглядом осматривала Агату:

– Что это ты там делала?

– Не поверишь! Туалет искала! Давай мне мой чай.

Авоандис с победным взглядом допила кружку уже остывшего черного чая и ушла к себе домой, хлопнув дверью.

К вечеру девушка вышла погулять на улицу. Перед дверью лежали ее фотографии. Двойное бинго! – воскликнула Агата и достала из кармана апельсин, села на перила и начала есть. Солнце близилось к закату, дул почему-то холодный и пронизывающий ветер. Ее самодельный барометр-анероид над дверью показывал 725. Это катастрофически мало. На горизонте плавали темные тучи, едва озаряемые снизу розовым светом заходящего солнца. Устрашающее зрелище. Устрашающее и неимоверно красивое. Агате было приятно окунуться в вечернюю прохладу после жары, которая спрессовывала со всех сторон всё и всюду целый день. Апельсин закончился, и девочка перешла на апельсиновую корку. Затем она пошла в дом, открыла ноутбук и начала его загружать – о чудо, старый ноутбук еще отлично функционировал, хотя и включался минут десять, а то и больше, как вдруг пиликнул телефон. Это, наверное, мама! – подумала Агата. Однако, это была массовая рассылка, информирующая о том, что ожидается штормовое предупреждение на ночь и гроза. Надо бы подготовиться. Она перетащила плюшевый Нафанин коврик и когтеточку к себе в кабинет и завела туда кота, чтобы он, бегая от молний по всему дому, ничего не опрокинул, закрыла все форточки, положила в сумку-холодильник апельсины и шоколадки. Затем нашла множество журналов и книг, заперла дверь в комнату и села за трактат.

На ноге после пореза остался шрам, и Агата щедро полила его зеленкой, чтоб быстрее заживал.

Вдруг на улице раздался оглушительный раскат грома. Бедный Нафаня забился под раскладушку, уронив на себя стопку с журналами. Агата встала со стула на колесах, подошла и высвободила кота из-под журнального плена. Затем на улице хлынул дождь. Звук ливня был похож на то, когда включили разом где-то десять пылесосов. Капли барабанили по железной крыше дома, сливаясь в один единый мерный гул, шлепаясь с высоты потолка через дыру в крыше посередине комнаты, стекая по стеклу форточек, образовывая на улице огромные лужи.

Два ночи. Агата со слипающимися глазами дописывала последние строчки, скособочась и придерживая одной ногой жестяной горшок, куда капала вода, Нафаня мирно спал на другой ноге у хозяйки, дождь лил, и лил сильно.