Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 7

После звонка Тамары прошло всего полчаса, как Саше позвонили снова. Он как раз гулял с Бароном, тренируя того для будущей охоты. Тренировка заключалась в том, что Саша кидал собаке укутанный высушенными утиными крыльями мяч, пытаясь добиться от Барона послушания в его подаче. Вообще-то упражнение это для совсем маленьких щенков. И, будучи малышом, Барон выполнял его безукоризненно. Крохотными зубками цеплялся за перья и тащил крылышко, которое было едва ли не больше его самого. И как же он радовался, когда видел, что сумел угодить хозяину!

Но, став взрослым, Барон часто самовольничал и много о себе воображал. Побывав несколько раз в лесу, он решил, что и сам кое-что понимает в таких делах, а потому слушаться хозяина совсем не обязательно. В итоге Барон слишком быстро срывался с места, частенько не дожидаясь команды хозяина: «Подай!»

Саша это терпеть не собирался. На охоте такое поведение собаки недопустимо. Опытные охотники прямо указали Саше, что, если он не натренирует своего пса как следует, они их с собой брать на охоту не будут. Очень им нужно, чтобы в ответственный момент вместо утки под их выстрел попала чужая собака, вздумавшая как раз в этот момент поохотиться самостоятельно.

Вот Саша и старался. И Барон старался. Он знал, что нужно сидеть и ждать команды: «Подай!», но это было просто выше его сил! Бедный Барон переминался с лапы на лапу и частенько даже поскуливал от нетерпения, так хотелось рвануть ему за вкусно пахнущим уткой мячиком. А тут сиди и жди! И уж совсем Барон расстроился, когда звонок телефона отвлек хозяина в тот момент, когда мячик уже был в воздухе. Пес с нетерпением следил глазами за хозяином, весь в напряжении и ожидании, когда можно будет стартовать. Но столь желанной команды слышно не было. Какое разочарование, хозяин даже не смотрит ни на своего пса, ни на мячик!

Саша и впрямь отвлекся от тренировки. Ему звонил его школьный друг Коля.

– Проверил я твои таблетки, – сказал он. – Можешь не волноваться, никакого серьезного вреда они твоей тете не причинят. Конечно, если она их горстями станет глотать, могут возникнуть проблемы типа аллергии, но…

– Ты узнал, что это за лекарства?

– Желтенькие – это витамин С – аскорбиновая кислота. А третьи – это вообще микроцеллюлоза.

– Зачем глотать целлюлозу? Какая от нее польза?

– Ее принимают желающие похудеть. В желудке целлюлоза под действием желудочного сока увеличивается в размерах, разбухает, и аппетит пропадает либо уменьшается.

– И все?

– Все. Говорю же, никакого вреда. Кто бы ни был тот шутник, причинить физический вред твоей тете он не хотел.

– Спасибо.

– Спасибо-то не булькает, – заметил Коля и повесил трубку.

Саша вернулся к игре с Бароном. Но забавлялись они недолго. Скоро Сашу отвлек очередной звонок. На сей раз ему звонил Витя, тот молодой сотрудник «Пеликана», с которым сегодня довелось познакомиться Саше.

Витя начал с места и в карьер:

– Я все время думал над твоими словами о том, что кто-то продает лекарства с теми же названиями, которые используем в своей работе мы. И я пришел к выводу, что это не может быть случайностью.

Поздравляю! Саша пришел к такому же выводу значительно раньше.

Вслух же он спросил:

– И что ты надумал?

– Может быть, встретимся? Я могу подъехать куда скажешь.

Они договорились, что Витя приедет к Сашиному дому. На это у Вити ушло всего 10 минут, он оказался неподалеку. Барон приветствовал нового знакомца с воодушевлением. Пес вообще был на редкость дружелюбен, чтобы скалить зубы на человека, такого за ним Саша припомнить не мог. Так что сторож из Барона был аховый. Но зато дружить с ним было приятно и весело. Пес вертелся, кружился, вилял хвостом, подсовывал свою шелковистую голову под руки, чтобы погладили, чтобы потрепали по ушам. И столько искренней чистой радости выплескивалось из собаки, когда эта ласка ему все-таки доставалась!

С появлением Вити тренировку пришлось прекратить. Барон радостно забегал по газону, что-то вынюхивая в траве. Хвост его стремительно дергался из стороны в сторону, собака явно что-то учуяла. Может быть, мышку. Может быть, кошку. А может быть, что и крысу. Любая живность воспринималась Бароном как объект охоты. На то он был и русский спаниель – охотничий пес.

Молодые мужчины стояли в сторонке и разговаривали о своем:

– Мне кажется, я знаю, кто это может быть, – сказал Витя. – Знаю, кто мог по складу своей натуры придумать эту аферу с лекарствами. Этот тип работал у нас несколько месяцев, а потом мы его уволили.

– За что?

– Жулик и тут придумал аферу.

– Что за афера?

– За наши услуги по перевоспитанию крябряшмыгов он начал брать с родителей деньги! И немаленькие!

– А вы разве?..

Но Саше не удалось договорить. Витя его перебил.

– Мы денег не берем! – категорично заявил он. – Мы существуем на средства благотворительного фонда с одноименным названием. А сам фонд существует на средства благотворителя, чье имя никто не знает.

– Почему? Это секрет?

– Этот человек сам пожелал остаться безымянным.

Ну еще бы! Если бы Саша давал деньги на то, чтобы проворачивать подобные трюки с несовершеннолетними, то он бы тоже постарался остаться в тени. Мало ли что выйдет! Оставаться инкогнито в таком деле как-то спокойней. С одной стороны, и доброе дело делается, а с другой – если вдруг что-то с кем-то из детей случится, то где искать главного виновника, никто следствию не объяснит. Просто потому, что сотрудники не знают, кто финансирует их деятельность.

– Может быть, Елена Валентиновна и знает, из каких источников поступают к нам деньги. Но я не в курсе.

– А Елена Валентиновна откуда может знать?

– Она старейшая сотрудница «Пеликана». Можно сказать, с нее все и начиналось. И хотя формально мы все равны, но по факту мы все всегда выполняем ее распоряжения, а тех, кто осмеливается возражать Елене Валентиновне или выдвигать против нее какие-то обвинения, просто увольняют.

– Увольняют? Значит, вам платят зарплату? Значит, вы все-таки получаете за свою работу деньги?

– Не все. Но тем, кто не имеет другой работы, Елена Валентиновна платит. Должны же они что-то есть, пить, должны одеваться, оплачивать другие услуги. Без денег никак!

– Хорошо, и кого же на твоей памяти уволила Елена Валентиновна? Кто мог затаить против нее обиду? Или даже злобу?

– Вот об этом типе я и хотел с тобой поговорить! Понимаешь, при устройстве на работу мы все заполняем анкету, а также даем подписку о неразглашении. Конечно, никакой юридической силы она иметь не может, скорее на кандидата оказывается психологическое воздействие. Обычно в «Пеликан» принимают на работу людей из числа тех родителей, которым уже помогли. Ну так получается проще и надежней.

Саша невольно заинтересовался:

– Выходит, у тебя тоже были проблемы с ребенком?

Витя отвел взгляд в сторону, но потом все же признался:

– Со старшим сыном мы с моей женой немного напортачили. А как все получилось? Все пытались сделать как лучше. Хотели как следует его воспитать. Не как нас самих воспитывали, а по-новому. Мол, по-новому – оно лучше будет. А если по-новому воспитывать, так там личность ребенка на первом месте, личность прежде всего. Унизить его «Я» – не приведи бог! Жена модных книжек по детской психологии начиталась и меня подговорила. Ну и пошло у нас. «Нет» говорить ребенку нельзя. Ругать его нельзя. А уж о том, чтобы нахаленышу за его выходки по мягкому месту поддать, и речи не шло. Только уговорами, только лаской, только убеждением. Не знаю, может, у кого и срабатывает, но то ли мы с женой фиговые воспитатели оказались, то ли метода эта на нашей почве плохо работает, только парень нас с женой к семи годам уже ни в грош не ставил. Дальше – хуже. Пока маленький был, еще ничего было. Стыдно, конечно, когда семилетний пацан тебе при всех дерзит и выговаривает, но перетерпеть это еще можно. Ради благой-то цели чего не перетерпишь. Но вот когда он на учебу забивать начал, это меня уже встревожило. Если у него во втором классе одни тройки с двойками, что же потом будет? Но жена снова на защиту парня встала, снова разные умные книжки мне в нос тычет. Я и сдал назад. И в итоге пацан у нас совсем отбился от рук. В пятом классе табаком от него пахнуть стало. Дружки какие-то появились сомнительные. Когда хочет, из дома уходит, когда хочет, приходит, про учебу вообще не вспоминает. Я уж думал, совсем пропадет, с женой даже разводиться хотел, но спасибо, люди подсказали, к кому обратиться. В «Пеликане» сынка моего живо вразумили на путную жизнь.

– И как же они твоего сына исправляли?

– А на мусорку его отвезли.

– Куда?

– На свалку. К бомжам.

– К бомжам?! – вздрогнул Саша. – А это не чересчур?

– Не к настоящим, конечно. Все актеры были. И у каждого история из собственной жизни припасена специально для моего шкета. Мол, как родителей не слушались, как не учились, как одни остались да на самое дно жизни скатились. Ну, пацан от такой картины самого дна жизни и впечатлился. Он у меня вообще восприимчивый. Домой шелковым вернулся. За учебники засел. Спасибо матери за обед говорить начал. Руки мыть начал, зубы чистить, в парикмахерскую попросил его отвести, патлы свои отчекрыжил. В общем, за ум взялся. Звезд с неба он не хватает, но толковый работник из него, я думаю, выйдет. Очень уж назад на свалку не хочет.

– Сколько же лет существует «Пеликан»?

– Я работаю два года. А существует… Лет десять, я думаю. А может, что и больше.

Довольно давно. И за все это время в «Пеликане» как многим помогли, так некоторым и не смогли помочь. И как знать, вдруг обиженные родители тех детей, которым в «Пеликане» не помогли, взялись мстить? Особенно, если с них за эту услугу еще и денег стребовали.

– Ладно, и что за тип, о котором ты хотел со мной поговорить?

– Так вот я к нему и веду. Звали его Павлом. Павел Морозов. Не знаю, кому из его родителей пришла в голову мысль назвать так своего сына, но слов из песни не выкинешь. Как жил этот Павлик Морозов наших дней до тех пор, как к нам в «Пеликан» работать пришел, я толком не знаю. Верней, знаю то, что не сам пришел, а вроде как прислали его. Сам понимаешь, такое дело, какое мы делаем, без серьезной поддержки кого-то сверху происходить не может. Хотя мы все строго в рамках законодательства делаем, но все-таки детьми мы манипулируем, что правда, то правда. Им же во благо, но на обман мы все же идем. В общем, если строго к нашей деятельности присмотреться, то очень даже просто можно нарушения найти и «Пеликан» прикрыть. Но этого не произошло, потому что наверху у Елены Валентиновны есть свой человек.

– Кто?

– Кто именно ей и нам покровительствует, я не знаю. Знаю только то, что поговаривают, будто бы этот человек в прошлом с нашей Еленой Валентиновной то ли роман крутил и до сих пор еще не остыл, то ли родственник это ее, то ли просто хороший друг. Но у Елены Валентиновны так просто не спросишь. Остается на веру принимать то, о чем другие шепчутся. Иногда в таких сплетнях больше правды бывает, чем в целом телевизионном репортаже.

– А что Морозов?

– Так вот о нем! Мне так этот Павлик сразу не понравился. Рожа хитрая, глаза бегают. Нетрудно догадаться, что от такого жуликоватого типуса добра ждать нечего. Но сначала нареканий к нему не возникало. Ему техническую поддержку проекта поручили. И справлялся он неплохо, что да, то да. Но потом стали происходить у нас всякие неприятные казусы. Родители намекать стали, что очень уж дорого мы за свои услуги берем. Особенно те, кого результат не устраивал, злились. Некоторые даже назад деньги свои потребовали. Ну, ясное дело, тут мы призадумались. Какие деньги, если ни с кого из родителей мы и копейки не взяли? Начали расспрашивать пострадавших. И тут вскрылось, что кто-то с этих людей требовал очень приличные суммы. От десятка вначале и до сотен тысяч в конце дело доходило.

– Ничего себе. Но почему вы подумали именно на этого Морозова?

– После его прихода вся эта кутерьма началась. Первый родитель, с кого деньги потребовали, якобы от нашего имени пришел к нам спустя три дня после появления у нас Павлика. Теперь я понимаю, первые три дня Паша осматривался, принюхивался да соображал, что тут и как происходит. А как сообразил, так и начал действовать. В общей сложности выманил он из родителей что-то около миллиона.

– И что дальше? Он признался?

– Какое там! Заявил, что ничего не знает. Что это подстава. Но Елена, когда ее взбесишь, очень настырной бывает. Навела подробные справки об этом Морозове, узнала, что его за взятку из органов поперли, и устроила форменную бучу. Уж не знаю, что она там своему другу из ФСБ сказала, только Морозова она уволила, и больше к нам никого постороннего не присылали. Теперь мы берем на работу только тех, кто сам через эту беду прошел и может других понять. Такие люди не подведут. И крысятничать не станут. Я считаю, подло наживаться на человеческой беде. Правильно?

– Конечно.

Виктор горячился все сильней. Видно, тема эта больно его задевала.

– Ты еще молодой, а я тебе так скажу, – продолжал он. – Это ведь настоящий ужас, когда на твоих глазах ребенок, в которого ты столько сил вложил, шкодничать начинает. И ведь понимаешь, хороший парень, а дурь какая-то из него прет. Грубит, вредничает, назло родителям школу прогуливает, все наперекор, лишь бы им досадить. Психологи говорят, надо искать корень проблем в самом себе, а по мне, так это все из-за баловства и распущенности. Вот меня родители в строгости держали. Надо было, так и ремень мой отец в ход пускал. Ну и я их в свою очередь уважал. Чувствовал, понимаешь, кто в семье у нас власть, и покорялся. Люди, даже самые маленькие, они силу должны чувствовать. Прав я?

– Прав.

Саша надеялся, что лекция закончена, но куда там. Виктора так растревожили воспоминания о предательстве Павла Морозова, что он никак не унимался.

– И еще семья – это как корабль. Когда у руля двое – быть беде. У руля всегда один кто-то стоит, он и есть главный. И дети должны знать, что у руля стоит их отец и что уж отец точно знает, где нужно повернуть и как в том или ином случае между камней лавировать. Тогда ребенок спокоен, потому что уверен, он за отцом как за каменной стеной, ничего с ним плохого не случится, отец все сам разрулит. А когда маленьким детям свободу выбора предоставляешь, им же самим от этого плохо становится. Они маленькие, еще толком ничего не понимают и не знают, а им говорят, выбирай, так мы поступим или эдак. А это же какая громадная ответственность! Разве ребенку она по силам? Родители, получается, свое бремя на плечи крохи перекладывают. Конечно, у того крыша потихоньку едет. Он же психологически еще не готов, а взрослые от крохи требуют ответ дать, как им всем дальше жить, где повернуть, где притормозить, а где прибавить.

Саше потихоньку надоело слушать, да и Барон уже все на полянке вынюхал и бегал по третьему кругу. Пора было закругляться.

И Саша спросил:

– Так и что там с этим Морозовым?

– А ничего! Как его уволили, так и проблема решилась. Никто из родителей на поборы к нам жаловаться больше не приходил. И мы всех предупреждали, что работаем на благотворительной основе. Захотят сделать вклад, их дело. Нет, Бог им судья. Бывает так, что нету у человека лишних денег. Что же, его ребенку из-за этого пропадать?

– А этот миллион Морозов вам вернул?

– Нет. Елена Валентиновна что-то там пыталась потихоньку сделать, но на счетах у мерзавца ничего не оказалось. Спрятал, наверное, где-то в тайнике. Но мы его трогать больше не стали, уволили и ладно, пусть себе катится, лишь бы находился подальше от нас.

– А давно?

– Где-то месяц назад дело было.

– Но лекарства были приобретены моей тетей сравнительно недавно, на прошлой неделе.

– И что? Морозов мог какое-то время новый план обдумывать. И потом для торговли этими «крябряшмыгами» его присутствие в офисе «Пеликана» не нужно. Насколько я понимаю, лекарства ведь не у нас в офисе твоя тетя получала?

– Нет, не в офисе.

Саша отвечал задумчиво, потому что вспомнил милую девушку-провизора. Если она выдала ему коробки с лекарствами, наверняка она же и связана с поставщиками фальшивых таблеток. Конечно! Как он раньше не подумал?! Ведь она выдала ему коробки с этими таблетками и глазом при этом не моргнула.

Но вот Витя имел еще кое-что сказать:

– Вообще-то история подозрительная и какая-то мутная. Если это Павлик Морозов таблетками торгует, мог бы уж хотя бы один приличный сайт в Сети соорудить. А там ничего про эти таблетки не сказано. Я сегодня специально в поисковик влез и по-всякому запросы конструировал, но связанного с таблетками ничего нет!

– Тетя Люба говорила, бумажное объявление было на стене дома.

– Прошлый век! – фыркнул Витя.

– И в другом городе дело было.

– Даже и не знаю, – задумался Витя, – винить ли в этом нашего Морозова. Хотя и мошенничество, но на него как-то не похожее. Не тот уровень.

– Может, кому проболтался про ваши дела, про «крябряшмыгов» упомянул, вот его дружки и приняли на вооружение.

– Да, тут ты прав. В любом случае к Морозову надо заглянуть. По телефону он с нами вряд ли общаться захочет. А вот при личном контакте может сдаться. Он у нас трусоват, если на него надавить по-правильному, может и расколоться.

И Витя деловито размял крупный мясистый кулак, показывая, как именно он планирует давить на скользкого Морозова.

– Прямо сейчас и поедем, если хочешь, – предложил он.

– Сейчас?

– А чего ждать?

– Хорошо, поедем.

Барон к возможности проехаться с хозяином и его новым другом отнесся положительно. Собака любила кататься на машинах. Не испытывая никакого дискомфорта, Барон удобно сворачивался калачиком в ногах у своего хозяина и спокойно дремал всю дорогу. Все равно куда, все равно как, все равно на чем, лишь бы рядом было самое обожаемое Бароном существо – его дорогой хозяин!

– Только по дороге я хочу заехать в одно место, – сказал Саша, обращаясь к Вите. – Это тут неподалеку. Надо проверить одну версию.

– Если ты недолго, то я не против.

Припарковались возле торгового павильона. Витя остался в машине, а Саша отправился в ту самую аптеку, где несколькими днями раньше ему выдали сомнительного качества лекарства. По дороге он заглянул к своему приятелю – продавцу дисков, и тот сообщил, что никаких новостей о пропавшем мальчишке нету. И что мать ребенка сегодня начала расклеивать новую порцию объявлений, где сумма вознаграждения увеличена втрое.

– Какой-нибудь гад мог бы озолотиться на этом дельце. А я вот так и просижу в этой дыре без сменщика, без надежды на лучшую жизнь. А все потому, что люди – сволочи. Вечно меня подставляют.

– Может, если изменить свое отношение к людям, то и они изменятся к тебе?

– Чтобы гад сам по себе взял да изменился и стал хорошим человеком? Нипочем в такое не поверю! Гада надо учить! И учить жестко. Тогда только есть шанс, что он исправится.

Но Саша слушал приятеля невнимательно. Он был намерен повидать ту симпатичную девушку-провизора, которая передала ему коробки. Ему повезло. Сегодня была ее смена. И ее рабочий день в аптеке как раз заканчивался.

При виде заговорившего с ней Саши на лице девушки появилась торжествующая улыбка. Она явно решила, что сумела заинтересовать кандидата в кавалеры, и теперь уже мысленно прикидывала, нужен он ей такой или нет. И если сперва Саша собирался просто спросить то, что ему было надо, и уйти, то теперь он передумал. Что-то в выражении лица девушки заставило его решить, что она станет сговорчивей, если будет думать, что Саша ее законная добыча.

И парень очень постарался внушить красотке эту мысль. Он нутром почуял, что, если спросить у девушки прямо в лоб, откуда в аптеке взялись те коробки, которые она ему всучила, она ничего толкового не ответит, а просто посмеется ему в глаза. Но если ее сперва очаровать, подпоить, раскрепостить и уверить в своей полной преданности и постоянстве, то шансы на успех значительно возрастают.

И наш хитрец принялся увиваться вокруг ничего не подозревающей красавицы. Изобразил на своем лице заинтересованность и начал рассыпать предложения одно соблазнительней другого.

– Если вы после работы никуда не торопитесь, может быть, где-нибудь посидим? Поболтаем? Заодно и перекусим, а?

– Почему бы и нет?

В самом деле, почему бы и нет? Прекрасный теплый весенний вечер. Город отдыхает от дневной суеты. Можно и выпить по бокальчику чего-нибудь эдакого. И закусить чем-нибудь таким.

– Я знаю неподалеку одно местечко. Пойдем?

Легкомысленная красавица, которая явно уже успела ввязаться в одну авантюру, тут же согласилась на следующую.

Надо сказать, что Яне, а именно так звали работающую в аптеке девушку, на приключения везло сильно. Вечно с ней что-то случалось. Еще в детском садике все спокойно скатывались с горки, а Яне обязательно нужно было взять санки и врезаться на них в дерево. Ею двигал чисто познавательный интерес, а что случится, если так сделать? И она делала и выясняла, и набивала себе шишки, но любопытство ее это никак не унимало.

Если в школе все шли в музей и смирно слушали экскурсовода, то Яна, уединившись, пыталась стащить экспонат. Зачем? Нет, фигурка голого паренька с крылышками, в панамке и сандальках на веревочках была ей лично совсем не нужна. Яне было просто интересно, а что будет, если взять статуэтку. И узнавала, и ее забирала полиция.

Если в доме оказывалось разбитым окно, то соседи знали, к кому идти. Они шли к Яниным родителям и требовали с них возмещения за стекло. Нет, Яна не была хулиганкой, но ее интересовало, какова должна быть максимальная сила удара снежком, чтобы оконное стекло наконец лопнуло. И снова появлялась полиция и возникала широкая общественность, и все ругали Яну, совсем не желая понять, что ею движет лишь жажда познания.

Так что лучшего кандидата на роль курьера неизвестный симпатичный мужчина, который принес ей три непонятные коробки, не мог и найти. Едва Яна услышала, что ей предлагают передать запакованные коробки тому, кто попросит у нее «крябряшмыга», она тут же ответила согласием. Знакомая вибрация где-то в области ее солнечного сплетения говорила о том, что за этими коробками таится новое приключение. Маленькое, но все же такое приятное разнообразие в ее жизни.

И Яна согласилась не раздумывая. Другая бы на ее месте поостереглась. Но Яна приняла коробки, лишний раз ничего не спрашивая. Также она не забыла хорошенько рассмотреть доставившего их мужчину. Чувствовала, что это ей может пригодиться. И пригодилось. И сейчас Яна предвкушала продолжение своего приключения.

Уже через 20 минут общения Саше удалось достичь с Яной той степени откровенности, которая и позволила девушке поведать своему новому другу о тех трех коробках. Надо сказать, что знала Яна не так уж и много. Пришли, принесли, попросили передать. Ну, заплатили немного. Но могли бы и не платить, Яна бы все равно согласилась.

– А внешность этого типа? На какой машине он приехал?

Надо сказать, что мужчина с коробками был не таким уж и молодым. Лет за 40. В качестве кавалера он Яну не заинтересовал. Но все же она понимала, что мужчина этот для своих лет сохранился изумительно.

– Выглядел он на полную пятерку. Подтянутый, чисто выбритый и подстриженный. От него пахло каким-то дорогим парфюмом. И несмотря на гражданскую одежду, выправка сразу же указывала на военного.

Яне он представился Михаилом, но с таким же успехом он мог оказаться Арсением, Вильгельмом или кем угодно еще. Как только мужчина ушел, Яна тут же кинулась к коробкам. Вибрация усилилась, но еще заработал и головной мозг, который подсказывал, что в неизвестных коробках в наше время может оказаться все что угодно, включая и взрывные устройства.

– В коробках были лекарства, – сказал Саша.

Яна улыбнулась:

– А вот и нет!

– Нет?

– Я видела, там были электронные платы.

– Что?

– Ну вроде тех, которые устанавливают в компьютерах. Всякие там материнские платы, видеокарты, звуковые, вся эта начинка. Жесткие диски тоже там были.

Саша с недоумением вытаращил глаза на девицу. Шутит она? Нет, было не похоже. Яна невозмутимо потягивала свой коктейль и одновременно лукаво подмигивала Саше. Мол, вот дела, правда? Интересно? Останься со мной, впредь еще интересней будет.

– Интересно, – протянул Саша. – А как же лекарства?

– Какие?

– «Крябряшмыг», «жрикокорок» и «вырвиглаз».

– Таких не бывает! – рассмеялась девушка.

Да как же не бывает, если в коробках лежали именно они? Тетя послала его за ними! Саша терялся в догадках. Он не знал, что ему и думать. Кто водит его за нос? Девушка Яна? Но она казалась абсолютно искренней и, уписывая под коктейль еще и мороженое, вовсю веселилась над тем, что сочла шуткой кавалера.

– Значит, в коробках были электронные платы?

– Ага!

– А лекарственных средств не было? Таблеток там всяких?

– Нет.

– А откуда эти коробки прибыли?

– Понятия не имею. Говорю же, их принес мужчина. Заплатил мне деньги и попросил передать тому, кто попросит «крябряшмыга»!

Но право на это кодовое слово принадлежало сотрудникам «Пеликана». Это они придумали три степени обозначения трудности подростков. И если возникновение лекарств с одноименными названиями Саша с Витей еще сумели как-то объяснить, то при чем тут какие-то электронные запчасти для компьютера? Впрочем, если Павлик Морозов использовал кодовые обозначения для торговли фальшивыми лекарствами, то не мог ли он использовать их же для торговли электроникой?

– Интересно, а запчасти были оригинальные или тоже подделка?

– О чем это ты?

Саша объяснил, что принесенные им домой таблетки оказались подделкой.

– Не знаю. Но коробки были вроде бы фирменные. Во всяком случае, китайских иероглифов я на них не заметила.

– Эй! А откуда ты вообще знаешь, что было в тех коробках? Они же были запечатаны!

Яна смутилась, но потом все-таки призналась, что одну коробочку она открыла. Совсем чуть-чуть, чтобы лишь заглянуть в нее одним глазом. После того как любопытство провизорши было удовлетворено, коробка была запечатана вновь. Так же она поступила и с остальными двумя. И всюду была электронная начинка.

– Вот ты даешь! А если бы там были… Ну, не знаю, споры сибирской язвы, например? Или чумные блохи? Ты могла заразиться и умереть.

– Зато я бы узнала столько нового!

Саша не знал, что ему делать. Восхищаться или сердиться? Но Яна смотрела на него таким чистым незамутненным взглядом, что становилось ясно, сердиться на нее положительно невозможно. Но как тогда получилось, что вместо электроники он принес домой лекарства? Те самые лекарства, которые заказывала тетя Люба. Она же не электроникой собиралась лечиться, она хотела лекарства, она получила лекарства, но откуда она их получила? Выходит, что и «Пеликан», и Павлик Морозов могли не иметь к этим лекарствам никакого отношения?

В аптеку прибыли коробки с электроникой, но домой-то Саша принес уже лекарства. Где же произошла подмена? И парень принялся соображать.

«Видимо, коробки мне подменили еще в торговом центре, пока я суетился вокруг Барона и его рыжей подружки. Да, на обратном пути я нигде не останавливался, коробок из рук не выпускал. Значит, подмену могли произвести лишь в самом центре, пока коробки стояли без присмотра. Электронику из них забрали, а вместо материнских плат подсунули эти лекарства».

Но кто это сделал? Саша с подозрением покосился на Яну. Не она ли все это и подстроила? А что? Такая шуточка была вполне в духе этой девицы. Но когда Саша заговорил об этом с Яной, та категорически отвергла все обвинения.

– Чтобы я присвоила себе что-то чужое? Никогда!

– А в качестве розыгрыша?

– Шутка шутке рознь. И если стащить дорогие платы, а вместо этого подсунуть какие-то фальшивые таблетки – то это уже не шутка, а мошенничество. Я такими вещами не занимаюсь.

И, фыркнув на Сашу остатками мороженого, Яна поднялась и, заявив, что разочаровалась в нем, собрала вещи и ушла, запретив себя провожать. Яна слишком много о себе воображала, Саша и не собирался за ней идти. Вместо того он отправился назад к Вите, которого оставил в компании Барона на стоянке возле торгового центра.